Альманах прозы

Витольда ГАГАРИНА «зелёные», но просто умелые! А у нашей героини руки были чёрные от загара, потрескавшиеся от воды и земли. За это ей не раз делала замечания уважаемая Анна Яков- левна, – бессменный секретарь, производственного объ- единения, работавшая при восьмом директоре, вернее, сейчас уже президенте. Принеся в очередной раз теле- граммы для рассылки, она иногда говорила дежурной те- леграфистке: «Милочка! Ты же жена руководителя цеха и такие руки!» «Коль не можешь нанять работников, то хотя бы руки береги, чтобы никто не догадался», – так она понимала эти слова. Тогда бедняжке становилось стыдно под этим строгим взглядом, и она после работы бежала покупать кучу перчаток. Но всё равно вскоре те- ряла их, снимая постоянно, потому что не чувствовала в перчатках растения и землю. В шестидесятые годы, когда они с мужем только обживались в Рудном и не имели средств на дачу, жен- щина очень скучала по земле и чувствовала себя ото- рванной от того главного, чем были заполнены детство и юность, прошедшие на Урале. Да, их малая родина за- терялась среди гор и тайги, где лето было коротким, про- хладным и дождливым, а зима – долгой и снежной. Уже, будучи взрослой, она прочла в пятом томе «Географии» Семёнова-Тянь-Шанского, что Златоуст – это самое мок- рое место в Европе, там осадки двести пятьдесят дней в году. А давно, ещё девочкой, она знала это по тому нелёг- кому труду, с которым доставались их скромной семье картошка и особенно сено для немногочисленной скоти- ны, без чего было не выжить людям в суровом уральском климате в послевоенные годы. Вздохнув от воспоминаний, женщина остановилась у набиравших цвет георгинов. Вот их-то никогда не са- жали на её родине, потому что не успевали зацвести за лето, – ведь в июне ещё были заморозки, а в августе – уже были заморозки или снег. Только выносливый «золо- 100

той шар» украшал все палисадники. А сейчас у неё здесь Витольда ГАГАРИНА столько сортов, такое богатство цвета и формы! Заядлая огородница всегда выращивала много цветов, потому что очень любила их дарить. Едва дождавшись цветения, она делала букеты и несла их на работу – сотрудникам, в школу – учителям и детям, на концерты – артистам, в литературный клуб – именинникам, гостям, к праздни- кам и просто так. Зимой вся солнечная веранда их дома была заполнена цветами, а в саду с ранней весны и до поздней осени одни цветы сменяли другие. Но вот нын- че пришлось три клумбы засадить овощами. Бросили дачу, где росло основное количество овощей на три их семьи. «Ничего, ещё остались цветы между деревьями и кустами, да по краям участка – мне хватит», – думала хозяйка, подходя к шпалерным зарослям высоких кустов помидор. Да, именно зарослям, – жаль было удалять пасынки, чтобы не болели томаты. «Лишь бы града не было, а поспеть ещё успеют, ведь сегодня ещё только шестое июля», – отметила про себя огородница, любуясь обилием цвета и завязи на помидорах. Хотя нынешнее лето, казалось, уж очень похожим на уральское, потому что июнь и июль выдались облачными, с прохладными росными ночами. Она прекрасно помнила, какие в Руд- ном были раньше холодные снежные зимы. В 1968 году морозы стояли ниже сорока градусов. А первого марта, когда она приехала в Кустанай с почти годовалой старшей дочкой, было минус тридцать семь. А надо было ещё добираться до Рудного. Муж нашёл такси. Старенькая «Волга» шла плохо и вскоре встала. В салоне сразу похолодало. Молодая мать плотнее при- жала к себе одеяльный свёрток с ребёнком, стуча зу- бами и ногами, мысленно уговаривая автомобиль завес- тись, пока водитель и муж копались в моторе на морозе. И, Слава Богу, мотор заработал! Так они глубокой ночью добрались до своей первой однокомнатной квартирки в 101

Витольда ГАГАРИНА доме, рядом с кафе «Сауле». Посреди комнаты стояла груда полученных недавно мужем их вещей, высланных заранее багажом. А каким жарким было их первое лето на новом месте! Да и потом ещё много лет, в первой по- ловине июня всегда стояла жара за сорок градусов, и не- где было спастись от неё в угловой однокомнатной квар- тирке, где целых три окна! Да ещё этот знойный ветер с песком, от которого не укрыться на улице. И не знаешь, что придерживать: юбку или волосы, поднимающиеся дыбом... В те моменты она ясно представляла, каким мужеством обладали первостроители молодого города, в котором просто жить-то было трудно, а надо еще и ра- ботать! Здесь жило и трудилось много уральских земля- ков, жителей их маленького посёлка, которые были по- старше и приехали раньше. И, действительно, город был очень богат энергичными и талантливыми людьми! Ведь на комсомольскую стройку съехались самые активные молодые люди со всей страны, которые росли в своём мастерстве вместе с комбинатом и новым городом. На сто сорок тысяч его жителей восемь самых трудолюби- вых и сознательных получили звание Героев Социали- стического Труда. Не зря этими людьми много лет гор- дится город, да и вся область! А мы приехали уже на готовенькое… Маленький чистенький городок тогда за- канчивался улицей Фрунзе, а дальше строился букваль- но на глазах. Он поднимался быстро, прирастая новыми микрорайонами, которые постепенно благоустраивались пешеходными дорожками, детскими площадками, скве- рами, цветниками, газонами и фонтанами. Снабжение города комсомольской стройки в те годы было просто замечательным, а очереди были только за книгами, осо- бенно за подписными изданиями. Красивые прямые проспекты, зелёные парки и улицы радовали глаз, город всегда нравился его гостям! Быстро рос и набирал мощ- ности Соколовско-Сарбайский горно–обогатительный 102

комбинат. Муж нашей героини успел поучаствовать в Витольда ГАГАРИНА пуске машин в должности инженера цеха. А она после полугодового поиска работы устроилась в городскую поликлинику и три года бегала участковой медсестрой. Затем перешла в медучилище. За годы, что проработала там, стали медсёстрами более пятисот десятиклассниц, о которых она знала все. Учила их уходу за больными и часто помогала советами. Как было приятно видеть в любом медучреждении города знакомые лица! А теперь встречает их всё реже и реже… Все давно стали мамами, многие уже и бабушками. А каких новых друзей обрели они с мужем в новом городе! Две семьи сослуживцев мужа прямо-таки шеф- ствовали над ними! Семья электрослесаря Николая Ва- селюка жила с ними в одном дворе и приглашала к себе на все праздники. Там впервые им довелось услышать чудное хоровое застольное пение украинских и бело- русских народных песен. Добрая бабушка приглядывала за их девочкой, а жена Николая – Татьяна, тоже медик, просто делилась урожаем с дачного участка. Другая се- мья – Юрий и Раечка Лубашевы тоже ввели их в свой круг молодых людей. В той интересной и весёлой компа- нии было пять инженеров, приехавших на кустанайщи- ну из Львова. Талантливые ребята вскоре стали видны- ми руководителями подразделений комбината. Родители Раечки, незабвенная чета Тремаскиных, церемонно при- глашали новосёлов к себе на воскресные семейные обе- ды с обязательными пирогами, всячески старались по- мочь в бытовых сложностях жизни. И кто же мог тогда предположить, что их приветливый двухэтажный домик на берегу Тобола, в закуточке под названием «Осиное гнездо», где жило большинство руководителей подраз- делений комбината и его Героев, лет через двадцать, по иронии судьбы, станет нашим домом? 103

Витольда ГАГАРИНА И тут же ей на память пришло лето 1983 года, ког- да муж, поддавшись уговорам друга, начальника отдела снабжения, Владимира Квасова и диспетчеров комбина- та, взял участок земли под дачку рядом с ними. Ей бы подождать пару годиков, пока встанет на ножки млад- шая дочка, а целинные участки оборудуют поливным водопроводом, но соскучившись по земле и надеясь на близость речки, посадила всего понемножку. Наступил сорокаградусный июнь, растения начали требовать мно- го воды и погибать. Новоиспечённая огородница таска- ла воду в огромных вёдрах, поливая ненасытный песок, кусала губы от боли в плечах и желала только одного: обыкновенного коромысла. В следующее лето и коро- мысло разыскала у родителей, и насос уже появился, но руки были безнадёжно испорчены и всегда напоминали о себе при тяжелой работе… Женщина, ещё раз вздохнув о прошлом, машиналь- но взглянула на небо, отметив на горизонте небольшую тучку, привычно подняла и подвязала нагнувшийся по- мидорный стебель к бечёвке, протянутой между метал- лическими кольями. «Как хорошо придумал и устроил муж эти шпалеры. Теперь, несмотря на густоту, всем растениям хватит солнца», – благодарно подумала она. Признаться, муж не любил огородные работы, но если брался за что-то, то делал это прочно и рационально. «Золотая головушка у него, и руки тоже золотые, да суж- дено ему думать не об огороде», – продолжала размыш- лять огородница, осмотрев последний ряд томатов, и на- правляясь к огурцам, чтобы приоткрыть их солнышку. Подобрала укрывной материал со всех сторон парника, подвязала его к одной из опор, осмотрела и поправила плети. Двинулась дальше по дорожке вдоль домика, но остановившись от новой волны воспоминаний, присло- нилась спиной к его нагревшейся стене. Всё-таки она была благодарна своей женской судьбе, что та послала 104

ей в спутники жизни умного и необыкновенно талант- Витольда ГАГАРИНА ливого мужчину, с которым прожито более тридцати лет. А мужчина этот оказался с непростым и довольно жёстким характером. Несмотря на их многочисленные разногласия смолоду, она интуитивно и безоговорочно верила в него, угадывала его настоящую ценность и зна- ла, что рожден он не столько для семьи, сколько для го- сударства, потому что природой (или породой) ему было отпущено многое. Редко кто из нас с детства знает своё предназначение, а он знал – радиотехника, и всю жизнь был ей верен и развивал свои способности постоянно. Это была его работа и хобби, смысл и образ жизни! Он всегда был в поиске новых радиотехнических идей или в большей рациональности уже существующих. Уже за- былись десятки собранных и усовершенствованных им приёмников, телевизоров, магнитофонов, электромузы- кальных инструментов в молодости, но помнятся те важ- ные вещи, к которым он приложил свой ум и руки, про- работав почти тридцать лет в Соколовско-Сарбайском объединении. Особо ценна его деятельность в качестве главного инженера, а потом и начальника Цеха техноло- гической диспетчеризации и связи. Как он строил и до- водил до совершенства хозяйство цеха, совмещая это с постоянным и целенаправленным ремонтом, усовершен- ствованием связи в комбинате, оставаясь неиссякаемым источником технических идей для коллектива, увлекая ко всему новейшему в радиотехнике своим примером. После его ухода, цех жил наработками своего руководи- теля ещё несколько лет, а идейных катализаторов больше там не наблюдалось… Жена помнила все его удачи и неудачи: поездки на ВДНХ Казахстана и СССР, меда- ли и дипломы, но и то, как сумма вознаграждения за его очередную научную разработку делилась на тридцать три человека – такова была советская система. С каким трудом вводились его усовершенствования в производ- 105

Витольда ГАГАРИНА ство, а многие просто не принимались или откладыва- лись в долгий ящик. Но звание «Почётный радист СССР» в Казахстане имеют немногие, а в Кустанайской облас- ти – он один. Всё это женщина делила с мужем много лет. Наверное, не случайно муж работал над своими идеями только на кухне, какой бы не была их квартира, порой мешая ей, но больше не мог ни в какой комнате. И по сей день всегда его место у окна. На кухонном сто- ле и подоконнике лежат последние записи, схемы, новые журналы, очки, лупа, ручки и прочие нужные предметы. Тут взгляд женщины, так глубоко ушедшей в вос- поминания, остановился на большом дереве черёмухи, которое радовало каждую весну обилием цветов и силь- ным ароматом. Этот маленький кусочек родины они привезли вместе с берёзкой, пихтой и рябинкой. Вот и получился под черёмухой уральский уголок: дикая чёр- ная смородина, купавки и другая трава, случайно выко- панная, с деревцами. Да, как быстро бежит время! Судя по черёмушке, они в этом доме живут уже давно, ведь младшенькой тогда было всего четыре года, а сейчас она учится в Челябинске, откуда они прибыли с мужем в Рудный, в Южно-Уральском университете на приборо- строительном факультете, который закончил папа в своё время. И как нестерпимо жаль, что рядом с таким отцом нет сына, и ничего уже не поправишь… Зато дочери – наша отрада. Старшая – преподаватель теории музыки в прошлом. По законам новой рыночной экономики вы- нуждена была забыть свою профессию и уже несколько лет работает экономистом в маленькой фирме отца, ко- торый в годы перестройки тоже был вынужден уйти из комбината, ставшего частной собственностью. А новый руководитель Баженов, уволенный когда-то с должности инженера за профнепригодность, терпеть не мог никого умнее себя, и поэтому избавлялся от таких кадров лю- быми путями... И младшая дочь тоже скоро станет еди- 106

номышленницей и помощницей отцу, когда закончит Витольда ГАГАРИНА образование. Увлечённая своими мыслями, огородница не заме- тила, как усилившийся ветер собрал уже тёмную тучу над её головой. Громыхнул раскатистый гром и дождь за- стучал по листьям тяжёлыми каплями. Мгновенно уси- ливаясь, он уже лил сплошной стеной. И вот уже белые холодные комочки начали падать вместе с ним на землю. «Боже, это же град!» – всплеснула руками хозяйка сада и бросилась к огурцам, которые недавно открыла. Она быстро распутала и натянула над растениями укрытие, но дождь уже полностью заменился градом. С неба теперь плотной стеной сыпался ледяной горох, величиной с хороший окатыш, диаметром около сантиметра, устилая землю толстым слоем. «Опять мои труды пропали даром!» – отчаянно причитала женщи- на, собирая горстями холодный горох с просевшего от его тяжести укрывного материала и бросая в растущую рядом картошку. Оглянулась на баклажаны и кабачки, листья которых уже были пробиты градинами, она уже ничем не могла им помочь. Мокрое платье прилипло к спине и леденило тело под каскадом градин, вызывая дрожь, но она не замечала этого, лихорадочно продол- жая сгребать и бросать комья градин на землю, уже по- крытую снегом. Через несколько минут всё неожиданно прекратилось: туча иссякла, небо очистилось. Выгля- нувшее солнце, как бы извиняясь за промах, начало быс- тро согревать воздух и землю. Потрясенная только что произошедшей стихией, женщина побежала по огороду, осматривая на ходу растения и осмысливая нанесённый ущерб. И только обежав его весь, остановилась отды- шаться, вытирая мокрой косынкой лицо. «Ну, кажется, не всё пропало: макушки целы, сами растения не поло- маны и не перемешаны с грязью, как несколько лет назад от града на даче.» В том году овощи так долго болели 107

Витольда ГАГАРИНА после града, что не успели заплодоносить – лето уже кончилось. С тех пор женщина панически боялась града, который так жестоко и бесцеремонно уничтожал огром- ную работу и был сродни тем людям, что безжалостно растаскивают пустующие сейчас дома, потому что не научены уважать чужой труд и чужую собственность. «Ничего, ещё разок подкормлю все растения, и они быс- тро отойдут», – планировала хозяйка огорода, направ- ляясь к дому, чтобы переодеться и окончательно успо- коиться. На крыльце она остановилась, ещё раз окинула взглядом «градово побоище» и, уже почти уверовав, что не всё на свете плохо, подняла голову к небу, заслоняя глаза ладонью, как козырьком. «Будем жить дальше, не- смотря ни на что! У нас ещё одно главное дело впереди – дождаться внуков и помочь их вырастить достойными жителями нашего знатного города!» – с этой мыслью женщина опустила руку, повернулась и вошла в дом. 08. 2002 P.S. Женщина закрыла свою объёмную, потёртую тетрадь и ласково провела рукой по её обложке. Эта тетрадь вмещала всю её трудную работу воображения, служа хранилищем черновиков многих строк послед- них лет, наедине с которой проведено немало ночей... За годы трудной жизни она уже почти забыла, как пятнад- цатилетней девчушкой пыталась выразить новое чув- ство, проснувшееся от знакомства с соседским мальчи- ком. Те первые стихи никто никогда не видел потому, что она их сама уничтожила, когда этот мальчик вскоре трагически погиб. А ведь они даже и не поговорили ни разу, только смущённо здоровались при встрече... Как же давно это было... Уже появились и выросли трое вну- ков, а она давно на пенсии... Годы так неумолимо быстро пробежали, вобрав в себя на ходу всё: учёбу, замужество, работу, рождение детей, радости, любовь, разочарова- 108

ния, слёзы, трудности, горе утраты людей и каких-то Витольда ГАГАРИНА прежних чувств. И вот уже исполнилось пятьдесят три года замужества, на пороге старость, а эта вполне пере- зрелая дама ударилась в поэзию! Нет, не вчера, конечно, а более двадцати лет назад, когда примкнула к кругу интересных людей, увлечённых литературой. Это был клуб единомышленников, что так же, как и она, любили книгу. Этим увлечённым людям, было доступно всё: и музыка, и живопись, и литература. Город всегда славился своими талантами, его культурная прослойка была очень велика! Здесь жила и живёт целая плеяда художников, журналистов и поэтов разных поколений: Владимир Се- лезнёв, Яков Дьяченко, Эдуард Черниховский, Зинаида Немцова, Людмила Узбекова, Оксана Оберемко, Алла Гирик, Людмила Каргапольцева, Татьяна Буланова, Олег Осинцев, Сергей Лешаков, Вера Василенко, Касымкаир Дюсембаев, Виктор Стаценко, Валентина Кейдия, Вла- димир Труфакин, Марина Волкова, Илья Васильев, Вла- димир Сизёв, Вадим Чичерин, Наталия Соловова, Сер- гей Петренко, Наталия Богдан, Юрий Вовк и ещё многие, прославившие город своими публикациями даже в союз- ной и республиканской печати. Городское музыкальное училище под руководством Станислава Гагарина очень ценилось в республике своим преподавательским со- ставом и выпускниками. При Дворце культуры \"Горняк\" работал свой драматический театр с руководителем-эн- тузиастом Лилией Гайнутдиновой, известные коллек- тивы народных и бальных танцев во главе с такими же профессионалами супругами Запорожкиными – все трое имели звание Заслуженных деятелей культуры Казахста- на. Там же была прекрасная музыкальная и вокальная самодеятельность. Любимая горожанами певица Анна Ивановна Тимофеева в те годы была тоже удостоена звания Заслуженного работника культуры Казахстана. И много других талантливых имён хранит память. А она 109

Витольда ГАГАРИНА так отстала от них, занимаясь только сугубо семьёй, работой, огородом... Сейчас вот новоиспечённая писательница перечита- ла свой «Град» и вспомнила ещё один случай... Однажды осенью 2003 года она купила республи- канский литературно-художественный журнал «Про- стор», прочла там дневниковые записки 60-70-х годов Народного писателя Казахстана и уроженца их Куста- найской области – Ивана Павловича Щеголихина, после чего ей стало так стыдно... Оказывается, что чрезвычай- но занятая тогда семьёй и работой, пропустила такое важное событие, как пребывание в их городе этого писа- теля! А ведь он жил здесь целую зиму, будучи в творче- ской командировке, с целью описать процесс всесоюз- ной комсомольской стройки нашего Соколовско-Сарбай- ского горно-обогатительного комбината, предназначен- ного для поставки сырья Магнитогорскому металлур- гическому заводу. Он не только интересовался стройкой комбината и нового молодого города, но и встречался с его строителями, с читателями. Только прочитав его дневники, поняла, как трудно Щеголихину дался выпуск романа «Другие зори» о Рудном! Роман вышел сначала в двух первых номерах журнала «Простор» за 1970 год, в котором он тогда работал в отделе прозы. Вещь чрезвычайно не понравилась руководству комбината за предельно откровенную правду в описа- нии процесса стройки и портрета самого руководителя – Н.Ф. Сандригайло. А тот уж постарался задействовать возможности своего авторитета Героя так, чтобы роман не вышел к широкому читателю. Мало того, что скупил эти журналы, – он поднял общественность в лице всех рудненских Героев Социалистического Труда, партакти- ва, начальников подразделений. И полетели в разные влиятельные органы республики, в ЦК Компартии Ка- захстана, коллективные и персональные жалобы на пи- сателя... 110

В результате – Ивана Павловича убрали из редак- Витольда ГАГАРИНА ции журнала (хотя такие увольнения «по собственному желанию» случались в биографии Щеголихина за его правдивые творческие и гражданские действия не менее пяти раз!) и приказали рассыпать уже набранную кни- гу романа, запретив его совсем. Иван Павлович два года был без официальной работы, перебиваясь переводами произведений своих казахских друзей, не оставлявших его в те годы без помощи. Роман «Другие зори» вышел только через двадцать лет вместе с романом «Старая проза» и под этим назва- нием книги. Такая несправедливость к писателю на- столько расстроила автора сего повествования, что она начала действовать, будучи уже тогда руководителем читательского клуба. Все прочли, бурно обсудили эти дневниковые записки на занятиях клуба, пригласив не- скольких ветеранов и Героев Соцтруда города, и напи- сали коллективное извинительное письмо автору рома- на. И писатель ответил им! В своём тёплом ответе Иван Павлович писал, что рад такому отклику, хотя и через тридцать три года после тех неприятностей, но тогда он знал, на что шёл! С тех пор она иногда, не докучая уже известному Народному писателю Казахстана, члену Сената, писала о городе и о людях, поздравляла с днём рождения, передавала небольшие посылочки с оказией, а он, в свою очередь, передал для клуба несколько книг с автографами. В годы юбилеев комбината и города жен- щина неоднократно просила профком пригласить Ивана Павловича в качестве почётного гостя на торжества как единственного писателя, отразившего город в художе- ственной литературе, но этого не случилось... А годы всё шли... Её талантливый в радиотехнике муж, не одобрял её увлечений литературой. Да и не было времени среди нескончаемых дел по хозяйству для увле- чений, только для чтения она иногда выделяла хоть ча- 111

Витольда ГАГАРИНА сок, отрывая его ото сна, который и так всю жизнь был краток. Правда, после гибели маленького сына, почти год не спавшая ночами, мать пыталась писать короткие рассказы, особенно о тяжёлой жизни пожилых людей, которую наблюдала в качестве участковой медсестры не- сколько лет. Даже понесла их в редакцию газеты, где ей посоветовали прийти в литобъединение при газете, что- бы подучиться... Как же зря она постеснялась и не пошла туда, ведь тогда её путь к литературе был бы немного короче... Потом, от этой же бессонницы, мать занялась составлением кроссвордов (хотела попасть на телепере- дачу – передать приветы и свои извинения подругам из Болгарии за то, что внезапно бросила с ними переписку). Но приглашать на телевидение её не спешили. Кросс- ворды брала для печати городская газета «Магнетит». С лёгкой руки редактора Дины Сергеевны Образцовой о ней узнали горожане, да и в клуб пригласили именно по этому увлечению. Заразившись активностью от клубовцев, она и на- чала писать стихи, почувствовав уже серьёзную тягу к ним. Стали возникать вопросы, требующие изменить от- ношение к ним в жизни... Иногда строки складывались на ходу, во время домашней работы. Сначала не обра- щала на это особого внимания, но когда складывались четверостишия, стала их всё-таки записывать. А чтобы в свои лета не выглядеть смешным и наивным рифмоплё- том, всё же пришла к необходимости изучения правил стихосложения. Когда их накопилось приличное коли- чество, то двоюродный брат, занимающий должность декана в университете Магнитогорска, напечатал не- большой сборничек к её юбилею, сделав таким образом необычный и приятный подарок. После этого сборника она, как автор, уже не стеснялась почитать стихи клу- бовцам и сослуживцам. К следующему юбилею сама сознательно готовила к печати свой настоящий сборник 112

стихов, пройдя ступени их признания. Нельзя сказать, Витольда ГАГАРИНА что годы её жизни протекли беззаботно и счастливо за спиной мужа. Не обошли и болезни, перечислять длин- ный список которых не имеет смысла, но серьёзную операцию на сердце пришлось перенести более десяти лет назад в Астане не на пустом месте... Литературные интересы с годами не угасали, а рос- ли, поэтому появилась ещё одна книжка стихов. Неожи- данно Кустанайский поэт и основатель литературного объединения «Ковчег» и журнала «Берега» Владимир Растёгин уговорил возглавить новое литературное объе- динение в её городе. Новая руководительница так увлек- лась работой с авторами, особенно начинающими, что решилась даже продолжить самостоятельно выпуск соб- ственного сборника рудненских авторов – «Литератур- ный горизонт», ранее печатавшегося в Кустанае, но за- глохшего после кончины Растёгина. Теперь «Рудненский меридиан» – её любимое детище, которому она отдаёт свои силы, энергию и всё свободное время! И, значит, жизнь продолжается! 11.2019 113

Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) г. Москва Поэт, прозаик, публицист, член Союза писателей России, Академии российской литера- туры, Содружества писателей г.Варна (Болгария) . Автор 16-ти сборников стихотворений и 5- ти книг прозы. КУРАЖ Подходил к концу знойный июль. Двое «вольных строителей» (коих в те годы водилось по южному При- морью в неопределённом количестве), заканчивали строить дом. Дом был каркасно-заливной, и строили мужчины его почти месяц. Неслыханная скорость для пятистенного капитального дома. Оставалось только до- крыть крышу и прибить поверху «конёк», защищающий волнистый стык от протечки. Работы оставалось часа на два-три. И можно докладывать нанявшему их хозяину о завершении работы. Моложавая, миловидная и привет- ливая хозяйка по этому случаю готовила стол: лепила пельмени и мариновала мясо. Хозяин – тракторист мест- ного совхоза – должен был подойти часам к пяти вечера, после окончания рабочего дня. Валерия, тридцатилетняя отпускница, приятельни- ца Сергея, одного из двоих «шабашников», которую он накануне пригласил на предстоящее застолье – по слу- чаю завершения строительства дома – скучала в густой тени мощных ильмов, ожидая окончания работы. Она не рассчитала время и пришла намного раньше. Гостья 114

предложила хозяйке свою помощь, но та ответила, что Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) уже закончила подготовку блюд. Жарко́ е она уже поста- вила тушиться в духовку, а пельмени станет варить во время обеда, – чтобы подать к столу горячими. С крыши дома было слышно перестукивание молотков от забива- емых работниками последних листов шифера. Строители, наконец, перестали стучать. Старший из них – Сергей, крикнул сверху хозяйке, что полностью закончили работу. Они осторожно по очереди слезли с лестницы. Сложили в деревянный ящик инструменты и немного прибрались вокруг стройки: собрали крупные осколки шифера, обрывки рубероида и обрезки досок. «А мелочь и прочий мусор пусть хозяева сами убирают. Мы на уборку двора не подписывались», – резонно ре- шил про себя Сергей. Потом, отфыркиваясь, работяги долго мылись из тёплого, нагретого солнцем прудика, выкопанного тут же, – в центре обширного двора. Чув- ствовалось, что хозяин дома – мужик ухватистый, с раз- махом. Парни переоделись и сели в тенёк на лавочке – от- дохнуть, перекурить и подождать хозяина. Лёгкий и лас- ковый июльский ветерок доносил из раскрытой двери просторной летней кухни благоухающие и дразнящие аппетитные запахи жаркого, доводя желудки молодых работников до голодных спазмов. Хозяйка в обещании обильного застолья немного припозднилась с обедом – она тянула время, ожидая с работы мужа. Во дворе, в невысоком вольере – с полметра высо- той – по проволочному кругу на цепи бегали две круп- ные собаки, – похожие на овчарок, чёрно-палевого окра- са, с чёрными носами и губами, но не чистопородные, а какая-то их помесь. Полуовчарки были привязаны та- ким образом: бегая навстречу друг дружке, они сходи- лись мордами, потом разбегались в разные стороны, и, совершив большой полукруг, где крепилась на столби- 115

Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) ке одна из скоб, снова встречались. Причём, когда одна собака лежала или стояла, вторая всё равно продолжала бегать. Совершив свои полкруга, она возвращалась об- ратно – на исходное место. Собак так привязывали на день. А ночью они свободно бегали по двору и даже вы- ходили на улицу. Валерии нравился тридцатишестилетний Сергей. Она познакомилась с ним на сенокосе, когда они под- рядились покосить сено у брата. Он был выше среднего роста, с крупным атлетическим торсом, с приятным, мужественным лицом, темно-русый и голубоглазый, и с несколько брутальными повадками. Одним словом, – «мачо»... Парни были простого нрава и в начале знаком- ства даже пытались использовать ненормативную речь в её присутствии. Но Валерия сразу решительно указала им на недопустимость их специфической лексики. Они оказались легко податливыми к хорошим манерам. И ни- чего подобного она от них больше не слышала. Чтобы привлечь к себе внимание Сергея, она взду- мала поиграть с хозяйскими собаками. Собаки были не- вероятно свирепые. Но и гостья была рисковой, она лю- била иногда поиграть на публику. Это было у неё, как говорится, – в крови. Она поглядела на Сергея, который в это время задумчиво курил сигарету и разговаривал со своим приятелем, тоже строителем – Володей. Как раз именно в это время Сергей не смотрел в её сторону… Это острым коготком царапнуло, задело её болезненное самолюбие. Она от досады даже больно прикусила ниж- нюю губу. И вдруг в неё словно неожиданно вселился бес: в безмятежной тишине двора Валерия громко заявила, что может на спор погладить собаку. Это неожиданное её заявление тотчас же заинтересовало всех: и рабочих- строителей, и вышедшую за чем-то на веранду хозяйку. Хозяйка насмешливо посмотрела на приезжую самоуве- 116

ренную хвастунью. Кто-кто, а уж она-то хорошо знала Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) своих собак – была уверена в них на все сто процентов. Злобностью и свирепостью они славились на всю окру- гу, и многие жители старались обходить их усадьбу сто- роной. Но вдруг окружающим это стало интересно. Всех находящихся во дворе на мгновение охватил какой-то бездумный спортивный азарт: погладит или не погладит? Даже хозяйка, забыв о благоразумии, включилась в эту игру. Девушка подошла на безопасное от проволочно- го периметра расстояние. Но этого ей показалось мало. Она, что называется, «завелась». Ей уже был – как лю- била говорить её закадычная подруга и жена старшего брата – «по фигу мороз». Она уже давно скучала от од- нообразия и скуки своего отпускного существования. Ей не хватало каких-то событий, яркости, какого-то куража. И она обратилась к окружающим: – А давайте на спор? Может ты, Володя, хочешь пари? – Валерия, не глядя на Сергея, демонстративно обратилась к его другу. – Ну, хоть на что-нибудь? Напри- мер, на коробку конфет. Или на бутылку шампанского! Заключать пари никто не захотел. По правде гово- ря, у них в кармане не было на этот момент и ломаного гроша. Парни даже харчевались – это входило в счёт бу- дущей оплаты – и спали тут же на летней веранде у хозя- ина. А что? И ходить недалеко, и сподручно приступать к работе пораньше. Они даже постоянно «стреляли» у него дешёвые вонючие сигареты. Хозяин пообещал рас- чёт только по окончании всех оговоренных работ. А он был мужик прижимистый, – «куркуль», и неизвестно, что он их ещё заставит сделать за оговоренную сумму… Вместо этого Сергей произнёс короткую фразу, обраща- ясь к своей знакомой: – Валерия, не дури! Послушайся хозяйку. – На что она только засмеялась и, протянув руку в сторону собак, 117

Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) озорно, совсем по-мальчишечьи, пронзительно свистну- ла, привлекая их внимание. Они тотчас, словно по ко- манде, громко и свирепо залаяли и одновременно с двух сторон бросились к ней по стальному проволочному кру- гу. В этом месте толстая сталистая проволока проходила сквозь кольцо, приваренное сверху к другому железному столбику, который служил границей их второго полу- круга и был ближе к присутствующим, непосредствен- но, к Валерии. Подпрыгивая и извиваясь на коротких крепких це- пях, прикреплённых к ошейникам, и яростно махая в воздухе передними лапами, оскалив красные дёсны с блестящими белыми огромными клыками, с которых стекала обильная слюна, а в уголках пасти пузырилась пена, они, в унисон, злобно и яростно залаяли на незна- комую возмутительницу спокойствия их двора. Так они бесновались и свирепо гавкали на неё до- вольно долго, до осиплой хрипоты от сдавливающих их горла ошейников. Валерия, не шевелясь, словно заклина- ла кобру, держала руку, всего в нескольких сантиметрах от голов свирепствующих псин. Она совсем не думала, что, не дай бог, одна из собак в какой-то момент сорвётся с цепи или у неё порвётся ошейник – так яростно они рвались и бесновались – смерть её была бы мгновенной. Особенно свирепа и страшна была более крупная, стар- шая по виду, собака. И гавкать она старалась усерднее и дольше, чем более молодая и мелкая. Валерия через некоторое время заметила, что та и замолкала быстрее. Когда у них иссякал запас ярости и агрессии, собаки разворачивались и дружно бежали по проволоке, каждая по своей стороне, на исходную позицию к забору, – к другому железному столбику с приваренным кольцом. И там продолжали ещё некоторое время злобно лаять, но уже с заметно меньшим напором. Потом, наконец, 118

замолкли совсем. Тогда Валерия опять подняла руку и Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) свистнула им. И они снова помчались к ней и хрипло загавкали, едва не срывая проволоку. Но она держалась от них ровно на таком, чётко выверенном расстоянии, чтобы они не могли дотянуться и схватить её за руку. И снова, отлаяв положенную им квоту, разбегались по своим углам. Хозяйка, глядя на эту картину, никак не вмешивалась и не реагировала. Но собаки на то и были домашними – добрыми и послушными с хозяевами, но свирепыми и злобными к посторонним – натасканные на потенциальных врагов. Они отлично видели и понимали реакцию своей хозяй- ки: она вела себя спокойно, от неё вообще не исходило никакой, даже малейшей тревоги, никаких команд. Значит, наверное, решили псины, – эта назойливая и нахальная незнакомка для них, для двора и для самой хозяйки не предоставляет никакого интереса и никакой опасности, и на её приставания не стоит так яростно реагировать. А раз нет команды «Взять! Чужой!» – то и незачем зря распинаться и демонстрировать свое чрез- мерное усердие. Потому и молодая собака лаяла уже как-то без за- метной свирепости, чаще другой ненадолго замолкала, но в то же время посматривала в сторону старшей, слов- но спрашивая её: «Ещё полаять? Или уже хватит?..». На- конец, устав, и потеряв интерес к чужачке, обе собаки спокойно отошли в дальний сектор периметра, – к плот- ному глухому забору, где рос густой и тенистый куст уже отцветшей сирени. Старшая собака стояла, выгры- зая из шерсти то ли блох, то ли репьёв, а младшая рассла- бленно и беззаботно развалилась на боку в тени – с чув- ством исполненного долга. Но противная гостья всё не унималась: ей нужно было во что бы то ни стало добиться своего. Хозяйка ушла на веранду накрывать на стол. Минут через двадцать 119

Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) уже должен был подойти хозяин. Парни-строители без- злобно подтрунивали над Валерией за неудавшуюся по- пытку дрессировки свирепых собак. Тогда она, зачем-то желая продолжить нелепую и явно опасную игру, умыш- ленно подёргала за проволоку – та отреагировала не- громким и глухим звоном пружинистой отдачи. Старшая собака, перестав чистить шубу и выкусы- вать из неё блох и репьёв, внимательно посмотрела в сторону Валерии. Та продолжала дергать за проволоку, явно провоцируя собаку на ответные действия. И с силой дёрнула ещё раз. Этого было достаточно, чтобы собака, гремя короткой цепью, вихрем, с прежним клокочущим, злобным лаем, помчалась на призыв нахальной гостьи. За ней нехотя поднялась, без явного интереса устре- мившись в том же направлении, младшая. Она тоже стала громко лаять. Но в её голосе уже не ощущалось прежнего агрессивного напора и ярости. Чувствовалось, что она выполняет свои обязанности формально: лишь бы угодить хозяевам и старшей соратнице по охране дво- ра. Обе собаки снова с лаем помчались в ее сторону, но младшая – уже без заметного энтузиазма. Валерия поняла: молодая собака почти сдалась. Медленно пятясь вдоль проволоки, она отошла на не- сколько шагов, и остановилась – так, чтобы быть вне до- сягаемости от зубов старшей собаки. Её цепь ограничи- вал второй, ближний столбик с кольцом, через которое насквозь проходила толстая проволока, по кругу замы- кающая периметр у столбика возле забора. Младшая, не поняв уловки, подбежала к ней. И тогда Валерия осто- рожно, почти не касаясь шерсти, положила руку на её голову и медленно погладила. Собака на какие-то мгно- вения застыла, совсем не понимая, что с ней делает эта, незнакомо пахнущая тётка. Она стояла, часто и хрипло дыша. И… молчала. 120

Тогда Валерия дотронулась до темени собаки ещё Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) раз. Потом несколько раз неторопливо и уже без опаски погладила её между ушами. Потом ещё… Но увидев, что из двери веранды вышла хозяйка и досадливо при- крикнула на собаку, та снова, хотя и яростно, но как-то истерично заблажила, – словно поняла свою вину и не- поправимую оплошность. И дворовые охранницы снова принялись лаять на чужачку с прежним усердием. А Ва- лерия с победоносной улыбкой пошла в сторону сидя- щих на скамейке мужчин. Они молча улыбались, глядя на неё, – что было одновременно и знаком их одобрения, и признания бесспорной победы. – Ну ты молодец! – только и нашёл что сказать Сер- гей. Она добилась-таки его похвалы. За забором послышался приближающийся харак- терный рокот. И через пару минут в ворота въехал ярко- оранжевый трактор «Беларусь» на огромных пыльных колёсах с ковшом спереди. В нём лежали два непочатых мешка цемента. Тракторист – а это был сам хозяин – вы- валил мешки возле стены нового дома и заглушил трак- тор. «Спёр на работе», – с неприязнью подумала Вале- рия. Она уже была наслышана, как и за чей счёт строит себе дом «куркуль». Младший брат Валерии, работал трактористом в этом же совхозе, и много чего интерес- ного рассказывал о нравах своих земляков… Но это го- стью не касалось. Пусть в этом разбираются те, кому надо. А она оказалась в этом доме совершенно случайно. И вообще через два дня уедет домой – у неё уже закан- чивается отпуск. В этой компании она себя чувствовала неловко. Даже хотела уйти, но Сергей уговорил её: ска- зал, что тогда тоже уйдёт. Володя без него один не оста- нется. И она нехотя уступила их просьбе и осталась: по- жалела голодных работников. Тракторист, он же хозяин подворья – высокий, плотный, черноволосый мужчина 121

Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) лет примерно за сорок – довольно приветливо поздоро- вался с присутствующими, с любопытством взглянул на незнакомку, чуть больше обычного задержав на ней взгляд (мол, вот она какая, сестра его напарника) – и по- шёл умываться и переодеваться. А уже вскоре хозяйка пригласила всех на обед. Стол ломился от всевозможных яств: спелых красных поми- доров, тёмно-зелёных пупырчатых огурчиков, бело- красной редиски, упругих тёмно-зелёных перьев лука с ещё непросохшими на них прозрачными капельками воды, и ещё какой-то летней зелени; сладких, тушёных в сметане, – разноцветных, желтых, зелёных и красных – перцев; жареных грибов-ильмаков (Валерия знала от брата, что это приморская разновидность опят). Эти гри- бы не надо было собирать в лесу: они росли тут же, на трухлявых пеньках и валежинах в тенистом углу двора – их только надо было каждый день поливать мясными по- моями. Но главным украшением стола была огромная благоухающая сковорода с жарки́ м и домашние пельме- ни в широкой глиняной миске, политые жёлтым растоп- ленным сливочным маслом, посыпанные мелко рублен- ной свежей зеленью и молодым чесночком. Хозяин поднял тост за успешное окончание строи- тельства дома. Выпив первачка, изголодавшиеся работ- ники набросились на ароматную и сытную еду. Жена тракториста была, и впрямь, отменной хозяйкой. Гостья поначалу стеснялась и ела мало. Но потом освоилась… За долгим и вкусным застольем с разговорами работник Володя вдруг ни с того ни с сего вспомнил о том, как Валерии удалось погладить свирепую дворовую собаку. «Куркуль» слушал его не очень внимательно и сна- чала не понял, о чём идёт речь. Но когда переспросил и вник в суть, то очень заинтересовался рассказом. Лицо его, по мере хода повествования, становилось всё более хмурым и неприветливым. Но ни единым словом не об- 122

молвился он об услышанном. Хозяйка, прикусив язы- Марина ЗАЙЦЕВА (Гольберг) чок и опустив голову, помалкивала, сидя на своём стуле. Она знала нрав мужа и с запоздалой досадой поняла свою непоправимую оплошность, что не пресекла эту дурацкую забаву Валерии с собакой, в душе злясь на не- уместную болтовню ничего не подозревающего, подвы- пившего и оттого чересчур словоохотливого, молодого работника. Застолье тем временем продолжалось, как ни в чём не бывало… *** Недели через три или четыре после возвращения из отпуска Валерия получила письмо от своей родственни- цы и приятельницы. В письме она традиционно, долго и длинно, перечисляла все произошедшие после её отъезда события, рассказывала о родне и детях. Потом вскользь поведала о двоих знакомых строителях-шабашниках, которых «наколол» «куркуль», заплатив им значительно меньше, чем обещал, – совсем какие-то сущие гроши – чуть ли не равные стоимости нескольких бутылок вод- ки. Когда они хотели с ним по-мужски разобраться, – то есть, отмутузить хорошенько, – тот пригрозил им «ку- тузкой». Ведь у него в приятелях ходила вся местная ми- лиция. Теперь эти бедолаги, чтобы хоть как-то поправить своё бедственное материальное положение, нанялись к новому хозяину – и тоже строить дом. В самом конце письма она сообщила, что «куркуль» застрелил одну из своих собак – именно ту, молодую, которую Валерии удалось погладить. Он застрелил её, как рассказывали в посёлке, только за то, что она оказа- лась плохим сторожем и поддалась чужой воле, – к тому же, чужого, незнакомого человека. Мужики в деревне после этого случая долго спорили: прав или не прав был «куркуль». Оказалось, что спор закончился вничью. Ва- лерию эта новость просто ошеломила. Она, сидя на кух- 123

не, на табуретке, обдумывала сообщение, машинально вертя в руках письмо. Её охватило смешанное чувство жалости, вины и жгучего стыда перед ни в чём не по- винной собакой. Но каким же злодеем оказался хозяин! По своей куркульской, жлобской логике, он произвёл, по распро- странённой у собаководов банальную, мягко говоря, «отбраковку», или селекцию. Но если назвать это дей- ство проще и честнее – обыкновенное убийство. Словно рабовладелец, он самоутверждался в своей безгранич- ной власти, – с лёгкостью казнив не оправдавшую его амбиций и предназначения собаку. Так он дрессировал и приспосабливал работать сторожевых псов по своим представлениям – по своему нраву, образу и подобию. Без тени сомнения «куркуль», очевидно, считал свой поступок, по бытующим здешним нравам земляков, ни жестоким, ни бесчеловечным – вполне обыденным. Хотя это событие «быльём поросло», но Валерия до сих пор не может забыть о той своей неуместной брава- де, глупом «кураже» – нелепой и опасной игре в «дрес- суру». Почему-то – совершенно спонтанно и необъясни- мо, кажется, совсем на пустом месте, – в её памяти часто неожиданно всплывают строчки из описания подруги. И тогда с прежней силой её охватывает чувство нелов- кости, стыда и жалости к той молодой глупой, доброй в душе и доверчивой дворовой собаке, которая – пусть даже по невольной вине Валерии, – пала жертвой этого жестокого трагического последствия. А это её раская- ние, хотя искреннее и болезненно переживаемое, к со- жалению, – теперь навсегда – опоздавшее чувство, об- ращённое только в прошлое. 124

Ольга КАРАГОДИНА г. Москва Прозаик, член Московской го- родской организации Союза писа- телей России, Академии россий- ской литературы. Автор 16-ти книг современной прозы и более ста публикаций. КОРПОРАТИВ Олеся всю ночь не спала. Накануне муж пошёл на новогодний корпоратив и не пришёл ночевать. Она про- бовала уснуть, но просыпалась каждый час. То ей сни- лись его нагие сотрудницы, пляшущие джигу на столе, то жестокая драка, в которой мужу вонзают нож. Совер- шенно измучившись, встала, решила вовсе не спать. Са- мое ужасное, не было связи. Телефон не отвечал. Звонки проходили, но он не брал трубку. Решила дождаться утра. Сонный пёс, пошатываясь, ходил между кухней, где хозяйка заваривала себе пятую чашку кофе, и спаль- ней. Он привык спать по ночам и не понимал, что такого особенного приключилось. Кругом тихо. В дверь никто не ломится. Утром ситуация не изменилась. Олеся взяла пса на поводок. В выходной рано утром мало кто гуляет с собаками, она побудет одна, заодно продумает план действий. Ре- шила после прогулки начать поиски. На собачьей площадке гуляла Леночка со своей лай- кой. Бледная, осунувшаяся, будто тоже ночь не спала. 125

Ольга КАРАГОДИНА – Так рано? – удивилась, увидев Олесю. – Не спится, – уклончиво ответила та. – Вот и я всю ночь ворочалась. Муж вчера пошёл на корпоратив, не поверишь, домой в час ночи привезли две сотрудницы. Умудрился заснуть во время шоу барабан- щиков. Еле ноги переставляет и ещё мычит: «Надо дево- чек проводить, как же они одни ночью пойдут!». Мало того, что его еле в кровать уложили, так ещё я их прово- жала до метро и извинялась за своего охламона. – Да уж… – крякнула Олеся, решив ничего не гово- рить про своего. Только буркнула: – Год козла наступает. Алексею на корпоративе понравилось всё: ресто- ран, меню, но более всего – живая музыка. Гитарист наигрывал шикарные соло из отечественных и зарубеж- ных рок-композиций. Когда все разошлись, а музыканты сложили инструменты, Алексей решил познакомиться с гитаристом. Подсел к ребятам за столик. Они его не про- гнали и даже стали наливать стопочку за стопочкой. Но они-то только что сели, а Алексей уже принял на грудь не меньше бутылки виски. За разговорами любители му- зыки не заметили, как ресторан стали закрывать и по- просили всех освободить помещение. Алексей накинул пальто, пошатываясь, побрёл по ночным улицам к метро, надеясь уехать хотя бы на по- следнем поезде. Жене он решил не звонить: она даже по телефону чует, в каком он состоянии. У женщин удиви- тельное чутьё, тоньше, чем у собак. А у Олеси вообще, как у гиены. Дошёл до большой дороги с пешеходным переходом-зеброй. До метро оставалось совсем немно- го. Огляделся по сторонам, показалось, будто машин нет, метель, правда, кружила. Вышел на проезжую часть, ста- раясь соблюдать прямую линию. Сделал несколько ша- гов, – послышался визг тормозов. Проезжающий мимо мерседес слегка задел его боком. Алексей крутанулся на месте, но устоял. Кровь и виски ударили в лицо, и он 126

со всей силы пнул иномарку. На серебристом крыле об- Ольга КАРАГОДИНА разовалась вмятина. Мерседес остановился, дверца рас- пахнулась, хозяин вылетел на него, как ястреб. Алексей сжал руку в кулак и как дал обидчику между бровей. Через мгновение мужчины кубарем покатились по до- роге. Подоспевший патруль быстро разнял драчунов. Алексея подхватили под белы рученьки, встряхнули, но он продолжал машинально махать кулаками в разные стороны. Удар в солнечное сплетение быстро его успо- коил. Обмякшего, хватающего ртом воздух, затолкали в патрульную машину. Привели в отделение. Быстро выта- щили из карманов паспорт, рабочий пропуск, платёжную карточку, кошелёк, отобрали телефон. – Дайте жене позвонить! – взмолился он. – Протрезвеешь, поговоришь со следователем, тог- да и позвонишь, – ответил дежурный, заталкивая Алек- сея в тесную комнату без окон с одной лавкой у стены. – А туалет? – Постучишь. Ближе к утру дверь распахнулась. Два полицейских заломили руки за спину, повели по лестнице на второй этаж к следователю. За столом сидел серьёзный человек со стальным взглядом. – Садитесь. Полицейские подтолкнули мужчину в спину. Он опустился напротив следователя. – А кто это такой к нам в ватничке сереньком при- шёл? Кто ж это у нас бабушку зарезал? – прервал молча- ние следователь. – Что-о?.. – Не поверил своим ушам Алексей. – Ка- кую бабушку? – Шучу, – отозвался визави. – Что же вы, мужчина, наделали? Работаете в серьёзной фирме. Занимаете не 127

Ольга КАРАГОДИНА последнюю должность. Размахиваете офисными ботин- ками налево и направо. Помяли крыло мерседеса. Раз- били нос владельцу. Придётся вас посадить. – Как посадить? – снова купился на его слова Алек- сей. – Я не виноват, я не виноват! – Все так говорят… Вот видите, значит, я прав! Кто первый ударил? – Я… – сознался Алексей и тут же вспылил: – А он меня машиной задел на зебре! – А вы, значит, по сторонам не смотрели? – Смотрел. – Плохо смотрели, раз целый мерседес не увидели. Обязан выписать вам десять дней тюрьмы и исправи- тельные работы. Так что новогодние праздники вы буде- те встречать у нас. Весело и активно. Статья «Мелкое ху- лиганство». Обиделся на вас Василий Петрович Бенцев за своего помятого коня больше, чем за разбитый нос. Будете уклоняться, посадим в тюрьму на десять суток. – Не нааадо-о… – возопил Алексей. – Я заплачу́ ! У меня жена, дочка, собака, наконец. Они меня ждут. – Подождут, – блеснул глазами следователь. – У меня с собой пять тысяч рублей, если нужно, сниму ещё. Пожалуйста… – загнусавил Алексей. Следователь нажал кнопку вызова. В кабинет вошёл полицейский. – Верните подозреваемому вещи. Алексей завороженно смотрел, как следователь рвёт протокол на мелкие клочки и бросает их в корзину. – Повезло вам. Гражданин Бенцев торопился домой и заявление на вас составлять не стал. Свободны. Вылетев почтовым голубем из отделения полиции, Алексей бегом побежал к метро. Раздался звонок. – Олеся! – обрадовался Алексей. – Еду домой. – Можешь ехать назад. Туда, откуда возвращаешь- ся, – гаркнула любимая и отключила телефон. 128

Олеся готовилась встретить мужа, как подобает. Ольга КАРАГОДИНА Не скалкой, конечно. Добрым словом. Наконец, в замке зашевелился ключ, Олеся упёр- ла руки в бока. На пороге стоял бледный, как полотно, Алексей. – Что-то нерадостный ты от любовницы возвраща- ешься, – съязвила любимая. – Год козла только наступа- ет, а ты уже пошёл по чужим огородам. Рога мне отращи- ваешь к новому году? На всякий случай Олеся принюхалась. По запахам, исходящим от мужчин, можно о многом догадаться. Нео- жиданно на глазах Алексея выступили слёзы. Он шагнул вперёд, крепко обнял жену, уткнулся лицом в её волосы и тихо прошептал. – Прости. Что-то здесь не то, подумала Олеся. – Прощу. Где был? – В полиции. Целый час Алексей рассказывал в красках, как всё произошло. Сначала Олеся злилась, потом переживала, под конец начала смеяться. – Пять тысяч и приключение! Вот и первый сюр- приз на Новый год. Будет, что рассказать друзьям. Спро- сят ведь, какие, мол, новости? Скажу, мерседес забодал. РЕЙДЕРСКИЙ ЗАХВАТ Вымысел ‒ не есть обман. Замысел ‒ ещё не точка. Булат Окуджава «Я пишу исторический роман» Писатель Вениамин Яковлевич Пеструшкин, всю жизнь проработавший в литературных изданиях, давно мечтал сделаться руководителем литературного сообще- 129

Ольга КАРАГОДИНА ства. Шли годы, а он так и пахал в разных журналах то заместителем главного редактора, а то и корреспонден- том. Пеструшкин был очень талантливым человеком. И главное, отличался красноречием. В последнее время он трудился в литературном сообществе «Союз гуся и пера». Коллеги по перу восхищались его творческими порывами и работоспособностью. ‒ Милейший, ‒ говорили они, ‒ с вашим талантом надо быть руководителем. Недооценивает вас наш пред- седатель. Пеструшкин только морщился: председатель вечно был им недоволен и даже пару раз пытался выгнать из союза. Они знали друг друга давно и всю жизнь спорили. Кочерыкин кричал во всеуслышание: ‒ После меня ‒ кто угодно, только не Пеструшкин! Жизнь ‒ штука забавная сама по себе, хотя зависит от того, с какой стороны на неё смотреть. Прошло несколько лет. Кочерыкин вынужден был уйти в отставку. Первым вместо него избрали на пост председателя бывшего адвоката Ефима Аркадьевича Кукуша. Тот рьяно взялся за дело по сбору денежных знаков с гусьперовцев, пообещав коллегам новые красивые корочки и медальки. Те уже и дырочки в пинжаках просверлили. Наобещал золотые горы в продвижении книжного дела, попросил каждого написать себе некролог, чем насторожил коллег не на шутку. Одна поэтесса даже хотела подкараулить Кукуша возле дома и стукнуть кирпичом по голове. Но Кукуш скоропостижно отправился в мир иной без помо- щи поэтессы: у него случился сердечный приступ. Так и остались гусьперовцы с дешёвыми корочками и без меда- лек. Снова встал вопрос, кому быть председателем. Вот тут Пеструшкин и вышел вперёд на общем соб- рании с предложением выбрать нового главу союза. Гусьперовцы растерялись, вспомнили заслуги Пеструш- 130

кина, всю жизнь находящегося рядом с Кочерыкиным Ольга КАРАГОДИНА и выбрали его. От радости Петрушкин едва не задохнулся. ‒ Есть! Принят! Председатель союза ‒ Вениамин Пеструшкин. У Пеструшкина началась новая жизнь. ‒ С чего бы начать? Со взносов в союз? Не годится ‒ это Кукуш практиковал. Медальками этот народ не возь- мёшь, тут опять Кукуш напортачил, царствие ему небес- ное. А деньги надо добывать, чай, не советское время. Аренду помещения надо оплачивать, журнал «Рождаю- щие ветрá» выпускать. Придумал побольше новых литераторов в союз на- принимать: взнос приличный. Пару человек принял, вот тебе и арендная плата. А за публикацию своих графо- манств гусьперовцы сами заплатят. Завертела жизнь каруселью. «Союз гуся и пера» раздувался не по дням, а по часам. Гусьперовцы не успе- вали знакомиться с вновь прибывшими. Потянулись в союз люди из разных организаций: «Из сочувствую- щих испанским быкам и русским свиньям», «Общества любителей тёщ», «Гильдии весёлых аскетов» и многих других. Пеструшкин только успевал деньги собирать. Да вот беда: мешали ему два почемучки ‒ Скоморохова и Сердобольцев. Эти везде свой нос совали. Организо- вали в социальной сети группу «Союз гуся и пера» и о любом чихе размещали там информацию. Поначалу Пеструшкину даже нравилось, что они держат руку на пульсе, много про него пишут, сообщают обо всяких на- писанных коллегами книжках. Но ведь этого им было мало! Они ещё участвовали во всех делах союза, заста- вив Пеструшкина организовать инициативную группу из гусьперовцев. Надоел Пеструшкину этот надзор. А тут и случай подвернулся: пригласили его председателем в другой 131

Ольга КАРАГОДИНА союз ‒ «Движение обременённых временем». Подсо- брал он ещё деньжат, и написал заявление об уходе с поста председателя. Гусьперовцы поначалу притихли, а потом собрали инициативную группу и опустили с Бо- гом. Не ожидал Пеструшкин, что так легко всё решит- ся, подобиделся на коллег с перьями. Пришёл в «Движе- ние обременённых временем», да не пошла там работа. Оказалось, его не самым главным позвали, а помощни- ком акулы пера ‒ поэтессы Касаткиной. Получалось, он теперь и не командир вовсе, а карась, что плавает под брюхом матёрой хищницы в литературном океане. ‒ Ну-у… Ничего, ‒ стал успокаивать себя Пеструш- кин, ‒ вернусь назад. Председателем. Кинулся писать, что отменяет своё решение, да не тут-то было: инициативная группа ему отказала. Мол, бросил товарищей в одночасье, сгинул в один день, не нужен нам такой председатель, мы другого уж выбрали. Тогда Пеструшкин решил воззвать к народу в со- циальной сети, покаяться, вернуться, пообещать так больше не делать. Кинулся писать письмо, а его уже и в группе нет. И там уволили! Скоморохина с Сердобольце- вым постарались! ‒ Налётчики! Захват группы «Союз гуся и пера» в интернете путём рейдерства. Шантаж! Благородное соб- рание бывших вышибал, вышедших из гильдии сочув- ствующих женским абортам! ‒ возмущался Вениамин Яковлевич Пеструшкин... И по сей день пишет Пеструшкин бумажки в разные инстанции, пытаясь восстановить свои права, да никто связываться не хочет с крысой. Даже в Америку Дональ- ду Трампу написал жалобу о притеснении русских пи- сателей. Ответа не получил, по сей день пишет. Так и остался в рамках безграничного недоумения. 132

СУДЬБА ПРЕЗИДЕНТА Ольга КАРАГОДИНА Бывший президент литературного сообщества «Гусь и перо» Вениамин Яковлевич Пеструшкин метал- ся во сне. Ему снилась встреча «Большой восьмёрки». За столом сидели: президент Соединённых Штатов Аме- рики Доня Трамп, госсекретарь Трампа – Майк Помпео, президент Бразилии Жаир Болсонару и он, Вениамин Пеструшкин. Доня Трамп, чтобы позлить остальных, сказал: – Меня скоро назначат президентом Земли! Майк Помпео поддакнул ему: Не земли! Президентом Вселенной! И только президент Бразилии, медленно отпивая глоток бразильского кофе, спокойно процедил: – Пеструшкин никого не утвердит. Вениамин Яковлевич проснулся в поту, шепча гу- бами мантру: «Лучшее в России от американских пре- зидентов – ножки Буша». Часы показывали полдень. Он проспал совсем не- много, забравшись в постель, когда за окном стало све- тать. Всю ночь Пеструшкин лихорадочно отслеживал публикации Скоморохиной – ведь это она, обладатель- ница «волчьей хватки», вместе со своим дружком Сер- добольцевым облазала все литературные сайты, пытаясь собрать на него компромат. Его преследовали! Сергею Есенину угрожал «чёрный человек», ему – две чёрных тени: Сердобольцев и Скоморохина. Люди с большой буквы «Ё». Он уже написал руководству сайта «Поэтессы по вызову», где печатала свои «графоманские» стихи Ско- морохина, чтобы её убрали с портала. Ответа ждал три часа. Написали: «Не имеем права убирать авторов без причины. Скоморохина на сайте давно, национальную 133

Ольга КАРАГОДИНА рознь не разжигает, матом не ругается, никого не оби- жает. Уберите её из ″любимых авторов″ у себя на стра- ничке и больше не будете видеть её публикаций». Вот же незадача – на плантации кофе важнее всего чай! Не думает Скоморохина, на кого вилкой замахнулась. А он ей ещё покажет! Вениамин Яковлевич спустил ноги с дивана, над- винул тёплые тапочки-котики, натянул халат, поставил кипятить воду в чайнике, замурлыкал сочинённую им самим песенку «На свете много чудачков в очках и без очков». Его преследуют! Преследуют как писателя и граж- данина, и ни одной собаке нет до этого дела. Не на кого положиться. Старинный друг, поэт Барабашкин собрал- ся помирать и по этому поводу занялся выпуском своих книжек в красивых обложках, чтобы покупали быстрее. Критик Микульский пьёт, как лошадь, ведро за вечер, приговаривая: «Не пьют только на небеси, а на Руси – кому не поднеси». Посмотрел бы на себя со стороны, сплошные кровь с водкой. Сказочница Линейкина раз- даёт всем шоколад и книжки к нему впридачу. Бежать! Срочно бежать из этой страны! Вениамин Яковлевич сел перед монитором, по- ставив рядом чашку с крепко заваренным чаем, в кото- рый плеснул граммов сто армянского пятизвёздочного коньяка. Отхлебнул из чашки и нажал кнопку телефона. Английской он знал хорошо. – Алло! Алло! Это Министерство внешних связей Бразилии? Соедините меня с министром иностранных дел. По какому вопросу? Мне нужно политическое убе- жище в вашей стране. Суть вопроса? Свержение с прези- дентского поста и преследование выдающегося писателя современности Пеструшкина. Сейчас не может? Хоро- шо. Передайте ему слово в слово всё, что я вам сказал. Жду ответа на мой номер телефона. 134

Ответа из Бразилии Вениамин Яковлевич не полу- Ольга КАРАГОДИНА чил, зато ему позвонили из самой крупной литературной организации с предложением дать за заслуги перед Родиной льготную путёвку в санаторий нервных болез- ней. – Ничего-ничего, – решил для себя Вениамин Яковлевич, – есть ещё Организация объединённых на- ций. Он добьётся слушаний по правам человека! Не про- сто человека, а писателя! Сейчас не тридцать седьмой год сталинского режима, на Соловки не сошлют. В стра- не гласность и демократия, так её растак. Да его за одну книгу «Ворчалка старого крокодила» к Нобелевской премии можно представить! Большому Нобелю – боль- шой шнобель! Большому кораблю – большая торпеда. Большому писателю – большое будущее. В борьбе за здравый смысл победа будет за мной! Посольств много. Не приняли в Бразилии – примут в Уругвае. 135

Владимир КОБЛОВ Владимир КОБЛОВ г. Москва Поэт, прозаик, член МГО Со- юза писателей России, Академии российской литературы, Акаде- мии поэзии, Международного со- общества авторов «Арт-салон «Фелисион». Участник более пятидесяти российских и зару- бежных периодических изданий и коллективных сборников. Автор четырёх сборников стихов.. ТРЕТИЙ УРОВЕНЬ СВОБОДЫ *** В кабинете начальника Наблюдательного Поста №8, или НП №8, обстановка строго официальная. Этакий лаконичный, можно сказать, стиль. Иначе нельзя, стро- гость дисциплинирует. Сотрудникам в кабинете бывать приходится, а вот наблюдаемым – никогда. Решение о создании на Земле расширенной сети по- добных учреждений было принято в конце 20-го века, после публикации в Лос-Анжелесской газете «Панора- ма» статьи Яна Майлиса «Субстанция свободы и духов- ная реальность Вселенной». До этого наблюдатели были одиночками. События ожидали. Веками. Когда физика после кризиса должна плавно перейти в метафизику. Условие официального признания данной науки было обязатель- ным. «Восьмёрка» была рядовой из себе подобных. Со- трудники со своими обязанностями справлялись и зар- плату отрабатывали честно. 136

Учреждение с названием «Наблюдательный Пост Владимир КОБЛОВ №8» представляло собой трёхэтажное здание на терри- тории в полгектара среди лесного массива и с соответ- ствующей охраной. Тропинки, скамейки. В кабинетах – современнейшее компьютерное обеспечение. Оборудо- вание обновлялось довольно часто, в соответствии с ду- хом времени. В зоне наблюдения НП №8 находился сектор Рос- сийского участка под названием Центральный округ. Собственно, Москва и область. Набор сотрудников проводился строго на добро- вольной основе из находящихся на четвёртом уровне развития. Все поступавшие на службу проходили необходи- мые собеседования и инструктаж, получали доступ к информации о десяти степенях свободы, сдавали техми- нимум, пробную работу, после чего приступали к испол- нению обязанностей. «Движение по лестнице эволюции сознания, к со- жалению, двустороннее», – обычно произносил инструк- тор. К этому относились с пониманием. Согласие давали в основном желающие помочь другим, но среди них ока- зывались и искатели приключений, и желающие как-то проявить или совершенствовать себя. Служба подразу- мевала проживание. Так сказать, официальная регистра- ция на Земле. Восемь часов дежурства вместе с напарником перед монитором, иногда коррекцию произвести, по необходи- мости, и домой. Двое суток отдыха. Зарплата достойная. Правда, каждый раз перед выходом с территории на память каждому ставился небольшой блок, но этому не сопротивлялись, понимая необходимость процедуры. По возвращении блок снимался. 137

Владимир КОБЛОВ Напарник был необходим, если требовалось отлу- читься за консультацией. Наблюдение должно было про- водиться непрерывно. У каждой пары был свой наблюдаемый, который шагнул в направлении нижнего края ступени. Если шаг совершался в сторону верхнего края, наблюдение пре- кращалось. Такими занимались уже другие. Кто такие были эти «другие», никто точно не знал, но слухи об этом ходили. Каждому измерению соответствует своя степень свободы, то есть возможность перемещения тела – точ- ка, линия, плоскость, объём… Человек же мысленно не может себе представить и четвёртого измерения, не говоря уже о следующих. А с небольшим увеличением числа этих самых измерений возможность перемещений возрастает весьма резко. Причём, за пределами трёх из- мерений понятие «перемещение» означает совершенно другое, чем в «официальном» физическом пространстве Земли. Физики успели доказать, что материя не может существовать иначе, чем в трёх пространственных из- мерениях. При двух измерениях материя под действием сил тяготения стягивается в точку. При четырёх и бо- лее – силы тяготения убывают слишком быстро и мате- рия рассеивается. Поэтому базовым для Земли было принято измере- ние под №3. Физический всё-таки мир. Достижение че- ловеком в течение жизни следующей ступени означало духовный рост, или вознесение, а спуск на более низкую ступень – совершением греха, или грехопадением. Однако ни первое, ни второе не совершалось мгно- венно или быстро. Любой из этих двух процессов тре- бовал определённого времени. А второй, к тому же, со- провождения созданием соответствующих условий и обстоятельств, требующих контроля. В этом заключалась часть обязанностей сотрудни- ков НП №8. 138

*** Владимир КОБЛОВ Двое сидят на деревянных ящиках из-под овощей. На третьем ящике, между ними, на расстеленной газете – недопитая бутылка водки, пара пластиковых стаканов, нехитрая закусь. Бомжуют оба около года. Он, в недалёком своём про- шлом, преподаватель кафедры философии МГУ. Она – бывшая (но сопротивляется этому сильно, когда разго- вор заходит) «профессиональная» писательница, автор многих бульварных романов. – Зин-наида Петровна, скажите… – икнув, обраща- ется к собутыльнице мужчина, – …мне, только честно… Если сочтёте возможным ответить, конечно, на мой во- прос: Вы – бывшая или настоящая? – Ну, ты!.. Аполлинарий Матвеич… Думай, что говоришь-то. А то и по рогам схлопотать недолго… Чуешь? Она поднесла к его лицу сжатый кулак. Рука немно- го покачивалась. – Петровна, я ж – с уважением… Уважаемая моя… Дама быстро, насколько это возможно в её состоя- нии, простирает руку в сторону «философа», сбивает с его головы видавшую виды шляпу и хватает того за вих- ры. – Ой! Больно же… Уважаемая Зинаи-и… – Ну, то-то же. Я ж тебя тоже уважаю, Матвеич. Нет, ей-богу! Собрат ты мой воспитанный… – произносит уваженная и разжимает пальцы. Опускаясь на ящик, во- прошает: – Так что ты там насчёт бывших-то хотел уз- нать? – Я… Это… Спросить хотел: писа́ть-то хочется, Зин? – А то… Не поверишь, Аполлон, образы снятся по ночам. Сюжеты… Монитор… Ты б сказал что-нибудь умное, что ли. Помнишь ещё, небось? 139

Владимир КОБЛОВ – Помню, а как же. Такого не забудешь. Вот, на- пример: «Меняешься ты – меняется мир вокруг…» Ни- какого внешнего мира нет. Есть только проекция внут- реннего мира человека… – Ага. Нас сейчас тоже нет. Одни проекции какие-то. Ладно, ты пока наливай, а я тебе тоже скажу. Год назад лазила в «нете», наткнулась, запомнила: «Наблюдатель отвечает за коллапс (превращение) волны вероятности в частицу реальности. Действие наблюдения воспламе- няет нервные клетки и воспроизводит мысль». Как тебе? Квантовая физика, кажется… *** – Блок №1. Северо-восточный сектор. Консульта- ция. Срочно. От мониторов не отойдёшь, а вмешиваться иногда приходится. – Что тут у вас? – это консультант. Строго у них с реагированием, однако. – Не совсем понятно: пьют, а разговоры серьёзные. То ли с водкой помочь, то ли бутылку опрокинуть… По- явится спиртное – отодвинется возможность приоста- новки движения к нижнему краю ступени. Опрокинет- ся и разобьётся ёмкость – не факт, что они захотят «за- вязать с горючкой» и бомжеванием. Как быть? – К ним её Митрич идёт. Раздобыл «пузырь». Вы понаблюдайте. Но, похоже, они ещё не готовы останав- ливать движение к нижнему краю. Если что, звоните… *** Во дворе одного из московских дворов на скамейке сидит семейная пара. В браке десять лет. Дети (дочке – восемь, сыну – пять) – дома, с бабушкой. – Люсь, ну чего ты, я же прощения просил уже… Да, виноват. Бывает. Сам не знаю, как получилось… 140

– Противно, Жень. Грязь это для меня. Прощение… Владимир КОБЛОВ Как у тебя легко… Ты о нас-то думал, когда у неё оста- вался? – Конечно! Только… Пьяный был сильно. Ну и ус- нул у неё… – Так это она тебя напоила? Стерва!.. – Нет. Зарплата вчера была. Мы… это… Короче, вы- пили с мужиками. – А к ней-то как попал? – На улице встретил. Сумки у неё тяжёлые были. Попросила помочь донести. Она же у нас в ОКСе рабо- тает, как откажешь? – Пусть её мужик и таскает ей… – Так нет у неё мужика-то. Одна дочку воспитывает. – Ну, донёс. Это я понимаю. А зачем остался?!. – Я ж говорю, развезло… Не помню я дальше… – Помню… Не помню… Ладно, вставай, пошли до- мой. – Люсенька!.. – И не думай даже! Неделю чтоб не приставал ко мне. Я ещё подумаю, простить ли… *** – Как думаешь, простит? – спрашивает один смот- ритель другого. – Стандартный вариант теста на внутреннюю готов- ность прощать. Они же просто выполняют условия кон- тракта. Но смотреть интересно. – А всё-таки простит или не простит? – Сейчас посмотрим, что там у них дальше… – Ты куда полез?!. Запрещено же! «Влететь» мо- жет… А если уволят? – А мы не скажем никому. Так, что тут у них дальше по судьбе… Ага. Прощает. Но через двенадцать лет он уходит от неё. Сознательно. 141

Владимир КОБЛОВ – Жаль. Баба-то нормальная, вроде. – Погоди, уточню. Ага. Слушай: «…обстоятель- ства являются необходимыми условиями для развития души…» Понятно, конечно. Но очень мудрёно… – Ты закрыл поисковик? – Естественно! У меня тоже контракт. – Мудрёно… Есть же краткий курс «Мудрости». Ты что, не посещал? – Да посещал, конечно. Пропустишь у них… Но сложновата как-то для меня эта «Мудрость» краткая… *** Пушистый кот обычной окраски осторожно проби- рался по влажной ноябрьской листве вдоль тротуара. Мужчина курил. Услышав шорох листьев, повернул голову и увидел кота. – Мурмусь! Это ты? Кис-кис-кис… Кот поднял вертикально хвост, сказал «мяу!» и при- близился к мужчине, ласкаясь. – Пойдём, я тебя покажу хозяйке, – с этими словами котяра оказался на руках крепко прижатым к груди, чтоб не вырвался. – Милая, посмотри-ка на него! Около дома про- мышлял. Найди ему побыстрей что-нибудь покушать, вырывается. – Как ты его поймал-то? – Увидел, позвал. Он и подошёл. Жена быстро отрезала два ломтя колбасы и положи- ла в пакет. – А молоко? – Желательно. Ещё коробку и миску пластиковую. Царапается. Отпустив котяру на улице, положил ему колбасу на землю и налил молока. Тот с удовольствием тут же при- нялся за трапезу. 142

«Надо же, справляется», – думал мужчина, глядя Владимир КОБЛОВ на уплетающего угощение кота. «Значит, правильно сделали, что не взяли его на зиму в квартиру». Этот кот пришёл к ним откуда-то на расположен- ную рядом с домом дачу и остался там. Целое лето нику- да не уходил. Осенью думали, как с ним поступить. Откуда-то пришёл, значит, есть куда идти. Вокруг дачи – лес почти сплошной с трёх сторон. Свобода пол- ная. Он там жил и ловил всё подряд: мышей, кротов и даже белок. Охотник настоящий. А дома что ему делать в четырёх стенах? Решили оставить на воле. После этого он уже второй раз показался им на глаза. А через 10 минут из кухонного окна эта пара людей наблюдала очередную сцену кошачьей охоты в кустах… *** Совещание в кабинете руководства. На стульях за столом сидят консультанты. Одного не хватает. – Факс из Небесной Канцелярии. А где сейчас Сер- гей? – голос начальника строг. – Срочное вмешательство. Необходима координа- ция действий. – Ладно. Сообщите ему обязательно. Очень важная информация: с четвёртого уровня к нам отправляют ещё троих. От вас требуется встретить и обеспечить всем не- обходимым. Один из присутствующих уточняет: – Отправка срочная или стандартная? – Стандартная. Через рождение. Двое остаются в семьях, а третьего оставляют в роддоме. На этом всё. Все свободны… 143

*** Три духовных сущности изолированы в зале ожида- ния от общения с остальными. Время отправки – разное. Между ними идёт мысленная беседа. «Тяжело?» – спрашивает одна двух других. «Да как сказать…» – звучит в сознании начало ответа. – «Несколько неожиданно здесь оказалось. На- верно, не полностью готова была. Авансом приняли, что ли… А на Земле столько дел неоконченных осталось…» «…» – молчание со стороны третьей. Только взгляд какой-то глубокий… «Не хотите говорить?» – повторяет свой вопрос пер- вая. «Здесь легко и просто. Есть кому справляться. А там условия тяжелейшие. Если кто-то из нас будет среди лю- дей, может, им чуточку легче станет…» «Интересно… Понятно с вами всё. А меня просили не разглашать. Ну, ладно. Встретимся с вами там. Ой!.. Они же слышат… Блокировку забыла включить…» 144

Нелли КОПЕЙКИНА г. Москва Поэт, прозаик, драматург, сценарист. Член Союза писателей России, Российского Союза писа- телей, Союза писателей XXI века, Интернационального Союза писа- телей, драматургов и журналис- тов, Союза журналистов России. Резидент Национального агент- ства по печати и СМИ «Русский литературный центр». Действи- тельный член Академии россий- ской литературы. Действитель- ный член Международной акаде- мии русской словесности. Автор более 50-ти книг. Два рассказа из серии «ВАСИЛЬЧИК» Улыбка Василия Петровича Валентина, дочь председателя, по блату устроив- шаяся в библиотеку, сменив Василия Петровича Чикова, «которому давно пора отдыхать», который и был-то тут только чтоб удержать место для председательской доч- ки, сидела за столом, скрестив под ним ноги и сцепив пальцы рук, положенных ею на обложку толстой потрё- панной книги. Она выжидательно поглядывала в окно. Из-за куста акации появилась фигура Василия Петрови- ча. «Наконец-то!» – зло подумала Валентина, знавшая, что Чиков подменит её, отпустит «до обеда». Валентина злилась на мужчину за то, что он всё ещё не тут и она 145

Нелли КОПЕЙКИНА вынуждена сидеть средь этой рухляди – библиотечных книг, которые она очень не любила. «Понапишут тут всякого, а мы читай эту ахинею!» – мысленно ругалась Валентина, перебирая книги. При появлении Василия Петровича Валентина подавила свою злобу на него и даже изобразила на лице приветливость. – Здрасьте, здрасьте! А я уж заждалась Вас, вот и книжечку Вам припасла. Садитесь на моё место, – ука- зывая на освобождённый ею затёртый стул, пригласила Валентина и с интонацией полупросьбы-полувеления продолжила, – Вы уж дождитесь меня. Если что, семи- классники, может, подойдут… там у них появилась но- вая училка, учительница, – поправила себя Валентина, – чего-то просить будут, так Вы уж им выдайте всё. Вот я тут карточки чистые припасла. Василий Петрович, остановившийся в дверях, стоял и кротко чему-то улыбался. Эта улыбка почти никогда не сходила с его лица, за что многие стали считать его чуть ли ни юродивым и прозвали «Улыбка». В школе, когда проявились необычайная тяга Василия к знаниям и его большие способности в учёбе, когда его имя – Василий Чиков стало звучать на школьных линейках, в местной газете и даже по местному радио, прозвище «Улыбка» постепенно заменилось именем Василий Чиков, произ- носимым скороговоркой – Васильчиков, а сокращённо – «Васильчик». Это прозвище прицепилось к нему ещё, наверное, и потому, что отец Василия никогда не назы- вал сына полным именем, а звал его всегда Василь, вот и получалось – Василь Чиков – «Васильчик». Василий Чиков был гордостью села «Прудки» и всего Верхнеполовского района: он был победителем всех олимпиад, на которые направлялся. Школу он окон- чил с опережением на два года. Родители юноши пони- мали, что их сыну надо учиться дальше, и директор шко- лы на том настаивал, но они, сами никуда не ездившие 146

дальше своего района, боялись отпускать сына далеко, Нелли КОПЕЙКИНА возраст его казался им мал, да и средств у них не было на его содержание: отец работал конюхом, мать – дояркой. Два выгаданных в школьной учёбе года Василий провёл в деревне: работал с отцом на конюшне и преподавал в школе. Возраст Василия не позволял ему устроиться на работу официально, а потому преподавал он неофициаль- но, замещая заболевших, запивших, и даже просто от- сутствующих преподавателей, вместо которых офици- ально числился директор школы. Жалованье Василию, как за работу в конюшне, так и в школе, давалось, как совместителю, в четыре раза меньше, невзирая на то, что работал он в полную смену. Василий никогда не роп- тал, не высказывал претензий, работал себе и работал. По прошествии двух лет, сравнявшись в возрасте с теми, кто только что окончил десятилетнее обучение, Василий при поддержке директора школы, сумевшего убедить его родителей отпустить сына на учёбу в Москву, по- ступил в МГУ на математический факультет. Во время учёбы Василий сдружился с рядом студентов, а в одну девушку по имени Инна, с копной пушистых мелко вью- щихся чёрных волос, влюбился. В Василии Инна сразу узрела незаурядные способ- ности и, поняв его бескорыстность, стала выказывать ему своё особое расположение, которое Василий принял за любовь. Чистая наивная душа Василия игру чёрных глаз хитрой девушки приняла за отзвуки её сердца, лас- ковые слова – за душевную ласку, и его душа наполня- лось любовью к коварной бездарной Инне. Василия в Инне умиляло всё: её длинные платья, чуднáя причёска, темноватый оттенок кожи, гнусавость и даже её «мате- матическая отстранённость», так Инна назвала, – а Ва- силий сразу принял это определение, – свою неспособ- ность к наукам. «Ты, Василий, такой умный!» – Часто повторяла Инна, нежно заглядывая в глаза лучшего уче- 147

Нелли КОПЕЙКИНА ника факультета, тащившего её из курса в курс. Посте- пенно все стали считать Инну и Василия состоявшейся парой. Эти двое всегда ходили вместе в столовую, на учёбу и обратно, на всех занятиях сидели рядом, часто допоздна бродили по городу. На четвёртом курсе в один из предновогодних дней Инна неожиданно вызвала Василия из комнаты, где он жил со своими сокурсниками, в коридор и отвела к окну. Это было необычно. Как правило, они встречались в фойе или Василий поднимался за Инной и вызывал её из комнаты – девушки и парни жили на разных этажах. Инна была чрезвычайно взволнованна, на её лице чита- лось отчаяние. – Если ты не поможешь, – заявила она, хватаясь за борта курточки Василия, – я пропаду! – Помогу! – твёрдо ответил Василий. – Чем помочь- то? – Понимаешь, Василий, – всё ещё цепляясь за борта куртки Василия и зачем-то приподнимаясь на цыпочках, сказала с придыханием Инна, – мне надо срочно дока- зать теорему, чтоб все сразу поняли, что я – математик! Василий, не понимая, смотрел на девушку и молчал в ожидании продолжения. Досадуя на Василия за это, Инна продолжала: – Ты, – при этом она ткнула своим тонким длинным пальцем в грудь парня, – докажешь теорему, и скажем, что это доказала я. – Какую теорему? – спросил Василий, поняв, что от него требуется. Инна назвала теорему, которую обсужда- ли на прошлом занятии. Преподаватель признался, что доказательство этой теоремы ищет уже не первый год. – Но, – запнулся с ответом Василий, – не знаю, смо- гу ли я… – Сумеешь! – твёрдо заявила Инна. – Ты, Василий, сумеешь! 148

Василий сразу поверил словам Инны и с этой ми- Нелли КОПЕЙКИНА нуты знал, что теорему докажет. Теперь его волновало другое. – Ты думаешь, это спасёт тебя? – спросил он. – Да! – твёрдо заявила Инна. – Доказавшего эту тео- рему не посмеют отчислить из университета. – Хорошо, я попробую, – ответил Василий. Инна радостно прильнула к нему и потянулась к его губам с поцелуем. Поцелуй был лёгким, нежным. Потом усили- ем воли Василий неоднократно в жизни возвращал эти приятные ощущения – прикосновение груди Инны к его груди и нежный поцелуй на губах. В ту ночь теорема Василием была доказана. Утром однокурсники Василия, жившие с ним в одной комнате, застали его спящим в одежде прямо поверх покрывала, что было совершенно не свойственно аккуратному Ва- силию. Из-под подушки его торчали листы с матема- тическими выкладками. Вскоре по всему университету прошёл слух, что Инна Гольдман – слабейшая ученица курса, доказала такую-то теорему. Конечно же, Инна была оставлена студенткой курса, более того, основной предмет – математика ей был зачтён. Став звездой, Инна стала меньше общаться с Васи- лием: научные советы, конференции, публикации, вы- ступления – всё это захватило девушку, но выказывать своему благодетелю знаки внимания Инна не переста- вала. В дни, когда по причине своей занятости, Инна не могла встретиться с Василием, она оставляла ему на вахте в почтовом отсеке с буквенным обозначением «Х, Ц, Ч, Ш, Щ» письмецо. Письмо всегда было в незапе- чатанном конверте и всегда короткое. «Сегодня встреча с корреспондентом журнала «Квант». Завтра приезжает профессор Зябликов. Я забегу вечером спросить кое-что. Не спи, дождись меня». 149