Неслучайные встречи

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи — Это, конечно, замечательная идея,— засомневался Тюлень, — но ведь завтра сегодняшние птенцы станут взрос- лыми и у них тоже появятся дети. И что же, о них мы тоже будем обязаны заботиться? Это было началом долгого спора. Медведь и Тюлень не при- шли к согласию, а тем временем на островах начало тво- риться что-то страшное. Утром тюлененок тетушки Валу отправился к проруби ополоснуться. Тетушка Валу ждала его к завтраку, но время завтрака прошло, а он все не возвращался. Тогда она отпра- вилась на его поиски. Бедная тетушка Валу! Ей уже было не суждено увидеть своего детеныша живым. Она нашла лишь останки его тельца, растерзанного чьими-то жестокими клювами. А еще через несколько дней пропал медвежонок Тиби. А за ним детеныш Овцебыка. Банды молодых каракаров выслеживали беспомощных, ни о чем не подозревающих детенышей, с ко- торыми еще вчера вместе играли на скалах, и нападали на них, безжалостно вырывая куски мяса и выклевывая глаза. Взрос- лые каракары наблюдали за расправой и торжествующе сту- чали крыльями: вот оно, началось! После каждой новой жертвы умные сильные звери созы- вали общинные собрания и думали, как же избавиться от этой напасти. Такие, как Медведь, предлагали ублажать карака- ров, другие, вроде Овцебыка, требовали гнать в шею незваных гостей, третьи, самые категоричные, говорили о необходи- мости выйти на тропу настоящей войны. Но каждый раз по- дымался страшный галдеж, и собрания ничем не кончались, а назавтра каракары продолжали свой кровавый пир. И так длилось много-много лет… — И это все? — Левик в негодовании соскочил с дивана. — Ты опять придумал какую-то неправильную сказку. Все долж- но было кончиться по-другому. Неужели эти мерзкие кара- кары погубят всех зверей?! 150

Проза • Гримаса каракара — Может, и не погубят, — утешил Левика Тимошка. — Но моя сказка закончилась на том месте, где звери еще не при- думали, как с ними бороться. — Да что тут придумывать! Хочешь, я тебе расскажу, как все будет на самом деле? Придет добрый волшебник и подсыпет яду этим каракарам, и они все сдохнут в страшных мучениях. — Не думаю, что добрые волшебники могут кому-то под- сыпать отраву. Но это неважно. Просто, у моей сказки такой конец. А ты можешь сочинить свою, и она кончится как-то по-другому. Потом он робко посмотрел на меня и, как бы ища под- держки, спросил: — Лен, тебе тоже не понравилась моя сказка? — Нет, Тимош, твоя сказка чудесная, и рассказал ты ее за- мечательно. И конечно, сказочник вправе поставить точку там, где считает нужным. Но, знаешь, мне бы тоже хотелось, чтобы она закончилась по-другому. В жизни, к сожалению, зло часто остается безнаказанным, так пусть хоть в сказке по- беждает добро, а то будет совсем грустно жить… 4 Реальность была чудовищной, но мы продолжали жить и на- ходить в этой жизни доступные радости. Прежде всего это была радость творчества и радость общения. Как сказал бы Аркадий: радость созидания, которую мы отчаянно противо- поставляли озверевшим террористам, несущим разрушение и животную ненависть. В этот день Аркадий позвонил поздно ночью, и в его голосе звучали какие-то триумфальные интонации: — Ленчик, ты уже кончила мыть посуду? Тогда угадай, что я тебе хочу сказать в столь поздний час? — Надеюсь, что-то хорошее, потому что от плохого у меня уже голова пухнет. Аркаш, выкладывай, только поскорее — спать хочется жутко. 151

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи — Нет, ты должна сама догадаться. Это очень, очень важно. И ты этому очень обрадуешься. Я так сочувствовала постоянному Аркашиному бездене- жью, и мне так хотелось, чтобы с его плеч свалился хотя бы вечный страх потерять работу, что я сразу выплеснула свои самые заветные желания: — Аркашка, тебе повысили зарплату или дали квиют! На другом конце провода зависло оскорбленное молча- ние, а потом наигранно погрустневший голос моего друга произнес: — Вот так прозаически трактуют возвышенную душу ху- дожника. Какое разочарование! Так, значит, ты думаешь, что я звоню тебе ночью, чтобы сообщить о подобной мелочи!? А я-то хотел тебя удостоить чести быть первой… Сон как рукой сняло. Тут до меня сразу все дошло. В тем- ном коридоре я торопливо влезала в старенькие рваные крос- совки, в них до дома Аркадия бегом было минут пять. — Все, Аркаша, я уже бегу. Открывай дверь, чтоб Тимошку звонком не будить. — Вот я и думаю, стоит ли открывать тебе дверь в эту пре- красную ночь, тебе, грубой материалистке, не помышляю- щей о высоком. — Стоит, стоит. Искусство, по твоему справедливому вы- ражению, существует для таких, как я. И только я своей воспри- имчивой душой способна по достоинству оценить твой дар. Об этой картине Акрадий давно рассказывал мне, вернее, о своих замыслах. Вообще, когда он начинал говорить о живописи, лицо его волшебно преображалось. В эти минуты оно было так пре- красно, что я не могла оторвать глаз и любовалась им, как очарованная идиотка, а слова, бесценные слова Аркадия, уно- сились куда-то к небесам. А куда же еще могли уноситься столь вдохновенные речи? 1 Квиют - статус постоянного трудоустройства в Израиле. 152

Проза • Гримаса каракара 5 И все же Аркадий был первым, кто поколебал мою дрему- честь в области живописи. Абсолютно ненавязчиво, как бы исподволь, он разрушал мой волюнтаристский подход к ис- кусству. Помню, как однажды я, Левик и Тимошка отправились на прогулку, чтобы отщелкать пленку приобретенного нака- нуне японского фотоаппарата. Дело было весной. Красота вокруг — необыкновенная. Палисадники пестрели бумаж- ными цветами бугенвиля и нежными, источающими аромат, белыми звездочками жасмина. Миндаль, покрытый фисташ- ковой зеленью, стоял весь в фиолетовом цвету и как будто просился на холст экспрессиониста. И все это на фоне ярко голубого неба и сияющего солнца. Мы выбирали, как нам ка- залось, потрясающие кадры, а когда проявили пленку, оча- рование того, что мы снимали, куда-то исчезло. Фотографии получались красивыми, но что-то самое главное остава- лось за кадром. Вечером, рассматривая фотографии и глядя на наши рас- строенные лица, Аркадий терпеливо втолковывал нам азбуч- ные истины: — Понимаете, для художника-фотографа или просто ху- дожника есть очевидные вещи — такие как композиция, освещение, цвет. Все это он учитывает в своей работе. Возь- мем, например, цвет. В пространстве даже разноречивые цве- та могут объединяться в гармонию. А на плоскости законы совсем другие: здесь нет природных условий для гармониза- ции. Пропало одно цветовое пятно, и прощай гармония. По- этому каждый цвет в картине истинного художника рассчитан на то, чтобы выразить красоту другого цвета. В общем, в сле- дующий раз идем на съемку вместе и вместе будем создавать фотошедевры. Мы действительно выбрали время, все вместе отправи- лись на фотопрогулку и под чутким Аркашиным руководством 153

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи отсняли чудесную пленку наших израильских красот. Теперь это мой любимый фотоальбом. Я рассматриваю фотографии и будто слышу голос Аркадия: — Замечала ли ты когда-нибудь, что на закате тени от де- ревьев превращаются в изумрудно зеленые… Господи, как же красив был мир, в котором жила его душа! … Живопись я любила давно, но воспринимала ее исключи- тельно на эмоциональном уровне, и никакие экскурсоводы и «истории изобразительных искусств» не могли преодолеть жившего во мне субъективизма. Настоящее или ненастоящее я определяла исключительно собственным нутром… И это при том, что сама я патологически не умела рисовать, и не- казистый деревенский домик с коптящей небо трубой был моим непревзойденным шедевром. Подобное нахальство было мне самой не по душе. Но Аркадий утешал меня с присущей ему душевной щед- ростью: — Ты, Ленчик, счастливый дилетант. Счастливый, потому что тебе многое открыто. Ты и представить себе не можешь, сколько людей, прекрасно разбирающихся в ремесленных тонкостях живописи, не получают от нее никакого удоволь- ствия и ничего не могут создать сами. И все потому, что не каж- дому дан глаз, способный воспринимать красоту форм и цве- товую гармонию. Маловероятно, что тебе удастся самой соз- дать что-то в живописи (хотя чем черт не шутит!), но я так хорошо тебя чувствую и столько раз наблюдал за тобой, когда ты рассматривала картины или просто смотрела на деревья, на море… Поверь мне, живопись создана для таких, как ты. Так что не мучайся ты своей «некомпетентностью», у тебя есть самое главное — восприимчивость души. И вот теперь моя восприимчивая душа переполнялась дет- ским нетерпеньем. Сна не осталось ни в одном глазу. Нако- нец-то сегодня я ее увижу… Я бежала по ночным улочкам Неве 154

Проза • Гримаса каракара Шаанана, и у меня было такое предчувствие, будто для меня открылась дверь в область самого сокровенного. Как долго я этого ждала! Я так торопилась, что наступила впотьмах на развязавший- ся шнурок и грохнулась со всего размаху на правое колено. Боль была невыносимой. До дома Аркадия оставалось две ми- нуты хода. Этот путь я проделала почти на четвереньках. Во- истину путь к звездам был усеян терниями, а также ушибами и синяками. 6 Это случилось год назад, после моей поездки в Россию. Обыч- но я ездила в Москву: там осталась большая часть друзей и род- ных. Но на этот раз я оказалась в Петербурге. Свободного времени было немного, но я решила во что бы то ни стало про- вести хотя бы день в Эрмитаже. Когда я последний раз была во дворце, Петербург еще назывался Ленинградом. Давно это было, почти тридцать лет назад. Уже несколько часов я бестолково бродила по залам кар- тинной галереи, пялясь на все подряд. При таком изобилии роскоши и знаменитых полотен я совершенно терялась и чув- ствовала, что с каждым новым залом восприятие все более и более притупляется. Пытаться охватить все содержимое двор- ца было совершенно бессмысленно и невозможно. И тогда я двинулась целенаправленно по определенному маршруту. Рембрандта я очень любила в юности; в ту пору, когда душа искала больших чувств и драматических коллизий, он казал- ся мне одним из самых драматичных, самых мудрых худож- ников. Мне нравилась его тяжелая, лишенная кричащих красок палитра, и про себя я окрестила его мастером кисти и духа. И вот, после стольких лет, я снова стою перед «Возвращением блудного сына» и не могу двинуться дальше, будто что-то тя- нет меня в глубь картины. Никогда раньше не замечала, что кисти рук слепого старика с длинными изящными пальцами, 155

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи не изуродованными временем, как-то не вяжутся со всем его согбенными обликом, кажутся слишком молодыми. (Впро- чем, в этой фигуре удивительным образом сочетается согбен- ное с величественным.) Чем больше я вглядывалась в эту кар- тину,темглубжепроникалавмолчаливуютрагедиюузнавания,прощения, раскаяния и любви. Никто не произнес ни одного слова, в этой картине не могло быть слов. Я тоже стояла по ту сторону хол- ста, не проронив ни звука, и смотрела во все глаза. И тут я совершенно отчетливо услышала музыку. Словно мощный поток ударов кисти рождал не только трагические созвучия цвета, но и величественную, полную драматизма полифонию. Эта музыка ошеломляла, пробирала до костей. Мне стало страшно, и я почувствовала странный озноб. Через несколько мгновений я услышала за спиной речь иностранных туристов. Они оживленно обсуждали достоин- ства картины. Музыки больше не было. Только немного кру- жилась голова и ломило в суставах. В тот день я слегла с тяжелым гриппом и провалялась не- сколько дней в постели. И все время думала о том, что произо- шло со мной в Эрмитаже. Так не хотелось верить, что звуки, обрушившиеся на меня возле картины, были лишь слуховой галлюцинацией, вызванной вульгарным вирусом и высокой температурой. Мне не терпелось вернуться домой и рассказать Аркадию о случившемся. Только он мог поверить, и не просто поверить… На обратном пути из Петербурга, в самолете, я пыталась вспомнить все, что читала раньше о связи музыки и живописи. Всплывали в памяти те картины, что и прежде вызывали у меня музыкальные ассоциации. Но ассоциации ассоциациями, а самой музыки я ведь никогда не слышала. А слышал ли кто- нибудь еще? Нет, Аркадий тоже никогда не испытывал подобного, но он рассказал, что много лет назад у него возникла идея создать цикл из четырех картин. Названия к ним придумывать было 156

Проза • Гримаса каракара излишне, они уже были готовы: 1. Allegro molto, 2. Andante, 3. Menuetto. Allegro, 4. Finale. Allegro assai. А весь цикл должен был называться «40-я симфония Моцарта». — Понимаешь, тогда я был очень увлечен этой идеей. Мне ка- залось, что, если очевидна связь между музыкой и живописью, о которой говорил еще Делакруа, и правомерны все эти выска- зывания о музыке картины, о магических аккордах, создава- емых красками, то связь эта не может быть односторонней. Музыка Моцарта для меня уже давно сливалась с цветовыми об- разами и ощущениями, одно уже давно переходило в другое… И вот тогда мне пришло в голову нарисовать 40-ю симфонию. Я исходил из того, что раз музыка фиксирует не события, а ком- плекс переживаний, то этот комплекс может быть выражен и другими средствами. Я понимал, что это безумно сложно, но такая сложность не пугала, а воодушевляла. Я говорил себе, что это будет мой способ постижения музыки Моцарта. Ведь восприятие искусства требует творчества, разве не так, Лен- чик? Только ничего у меня в те годы не получилось, может, от- того что мало я тогда понимал и в жизни, и в музыке, и в жи- вописи, а может, потому что комплекс переживаний Моцарта мне просто не по зубам. Но мысль эту я окончательно не оста- вил, и если хотя бы один человек услышит возле моей кар- тины музыку, это будет для меня самой большой наградой. А потом полушутливо, полузадумчиво добавил: — Нет, не напрасно мне тебя Господь послал! Вот для чего Он столкнул меня с тобой нос к носу. Только отчего же Он свел нас по такому грустному поводу? Так, случайно я подтолкнула Аркадия, и он вернулся к идее создания музыкального цикла. Весь последний год он рабо- тал над первой картиной. С меня было взято обязательство не разглашать замысел, и мне не предоставлялось права даже взглянуть на картину прежде, чем она будет завершена. Даже Тимошка не знал, что в те часы, когда он уже крепко спал, его 157

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи отец ночи напролет создавал сотни набросков, из которых должна была родиться главная картина его жизни. Как я мечтала о том дне, когда она будет закончена, как не терпелось мне встать перед полотном моего друга и снова услышать музыку. Я знала, что услышу ее. И вот он наступил, этот день. 7 Его хоронили на городском хайфском кладбище на следую- щий день после того, как машина с телом была обнаружена на одной из израильских дорог, граничащих с арабскими де- ревнями. Врачи говорили, что Аркадий умер практически сразу, пули попали в голову, шею и грудь, не оставив моему другу ни малейшего шанса. Мужественные палестинские бор- цы за национальную независимость действовали, как всегда, из засады, проявляли чудеса героизма, стреляя в безоружного человека, виноватого лишь в своей богоизбранности. Шел жуткий дождь. Раввин скороговоркой читал молитву, стараясь поскорее закончить церемонию похорон. Люди зябко жались под зонтами, пытаясь укрыться от порывов ветра и бес- пощадного ливня. Рядом со мной стояли двое сыновей Арка- дия, старший и младший, Павлик и Тимошка. Тимошка, не отрываясь смотрел, как тело его отца, завер- нутое в белую простыню, исчезает под комьями мокрой земли. Он не плакал, только плотнее прижался ко мне спиной и слег- ка шевелил губами. Я нагнулась, чтобы услышать его шепот. Посиневшие от холода и потрясения, дрожащие детские губы повторяли всего лишь два слова: «Проклятые каракары…» *** Вот уже несколько месяцев мы живем без Аркадия. Может, когда-нибудь мы и привыкнем к тому, что его нет с нами. Но в тот день, когда это случится, из нашей жизни уйдет часть света, тепла и созидания. 158

Проза • Гримаса каракара — Помнишь, однажды ты сказал, что восприятие искусства требует творчества. Только теперь, когда я раз за разом вспо- минаю наши разговоры, бесконечные метаморфозы твоего лица, всю твою талантливость и незащищенность, мне стано- вится понятным, как много сокровенного стояло за этой фра- зой. Ты прав, ты тысячу раз прав, Аркадий, — постижение жизни, может быть, даже в большей степени, чем искусство, требует творчества. И только в этом наш шанс. Только так мы сможем достойно выжить. Дождь в городе, лишившемся тепла. Теперь все выглядит совсем иначе. Вода бездушную шарманку завела, А кажется, что рядом кто-то плачет. На улицах, промозглых и сырых, Пропитанных осенней влажной грустью, Поток сумбурный капель дождевых Сливается и образует устье. И смутная приверженность тоске Мне душу размягчает, как прощенье. И бьется в каждом новом ручейке Вина, молящая об искупленье. Но в сумраке всеведенья одна Бродяга-смерть пиликает на скрипке, За тучами хоронится луна В убежище бесформенном и зыбком. И сквозь вселенную верша полет, Свидетелем всеобщего ухода, Свои объятья вечность распахнет С грозящего бедою небосвода.

ЧЕЛЕЗСКАЯ СКАЗКА 1 Силен снова вернулась домой ни с чем. Никаких вестей, все та же неизвестность. Она села за стол, открыла тетрадь в пле- теном переплете и начала писать: Добрый день, мой милый. Сегодня понедельник, и ровно год, как нас разлучили. Я знаю, ты жив, я жду тебя и не опускаю рук. Вокруг меня говорят о разном, но я никому не верю, кроме своего чувства. С тобой не случится ничего плохого. Слы- шишь ли ты мой голос? Чувствуешь ли мою поддержку? Деревья, посаженные тобой прошлой весной, пошли в рост, покрылись первой зеленью. Шелестят себе на ветру, поблески- вают в лучах солнца. Ты вернешься и увидишь их собственны- ми глазами. Обязательно увидишь. Держись, мой милый. Нас ждет долгая счастливая жизнь. У нас родятся красивые и умные дети. И мы будем растить их в любви и радости. Нам еще нуж- но столько пережить вместе… Только не дай себя сломать и запугать, не дай посеять в твоей душе вечный страх. Не сом- невайся: я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть тебя. Вчера весь город вышел на демонстрацию, требуя твоего немедленного освобождения. С тысячи плакатов на меня смот- рели твои глаза. Твои добрые, глубокие глаза, по которым я так скучаю… Если бы ты видел, сколько народу было на пло- щади перед зданием правительства! Твое имя не сходит с по- лос газет, о тебе говорят по радио и телевизору. Нет чело- века в нашей стране, который не знает твоей судьбы и не же- лает твоего возвращения. Пусть помогут и согреют тебя это участие и моя любовь. 160

Проза • Челезская сказка Силен не торопилась закрывать тетрадь, а взгляд уже сколь- зил по фотографиям, смотрящим на нее со всех стен. Вот она с Лираном в ботаническом парке около гигантского фикуса на фоне раскидистых кустов бугенвилии. Вот снимок на бере- гу моря, незаметно сделанный друзьями. Вот они у входа в их домашний сад, как два молодых крепких побега, слившихся в одно целое. День свадьбы, радость тысячами солнечных бликов отражается на лицах друзей и близких. Кто тогда мог подумать, что так недолговечно будет их счастье?.. Наверно, никто не заметил в общем веселье злой феи, наслав- шей на них черное проклятье. Где притаилась она, знать бы… Силен раздвинула двери, ведущие на открытый балкон, плавно переходящий в сад. Все здесь напоминало о Лиране, во всем чувствовались его безупречный вкус и умелые руки. Балкон, увитый плющом, почти не пропускал солнечные лучи, даже в самые жаркие дни там было свежо и прохладно. Журча- ла вода в небольшом рукотворном фонтанчике, лилии лениво раскинулись на поверхности небольшого пруда. Силен закры- ла глаза и представила, как совсем еще недавно они сидели с Лираном в этом соломенном кресле, обнявшись, слушая ти- шину и наслаждаясь близостью друг друга и красотой вокруг. «Не может быть, что Лиран никогда не вернется сюда. Без него нет никакого смысла в этой красоте», — подумалось Силен. Челезия, родина Силен и Лиран, не оставляла равнодушным ни одного человека, приехавшего в эту страну. Она возникла несколько десятков лет назад на месте болот, пустынь и гор- ных массивов. Никто не хотел этих бесплодных и унылых зе- мель под палящим солнцем. И только немногочисленное племя челезцев решилось создать здесь свою обитель. Терпеливо, метр за метром они обживали и благоустраивали эту землю, рас- чищали от скалистых камней, осушали болота и превращали пустыни в цветники и оазисы, прокладывали дороги в го- рах. Они готовили горную почву для посевов, дробили скалы и убирали камни. Для использования пустынной земли они 161

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи выравнивали дюны, промывали солончаковые почвы, при- возили издалека плодородные земли, без которых пустынные почвы были бесплодны. В центре по развитию науки разрабатывались новейшие теории и технологии. Ученые Челезии понимали значение своего труда и работали вдохновенно, забывая об отдыхе и сне. В сельскохозяйственной академии не покладали рук агроно- мы и животноводы. Ни у кого из них не было волшебной па- лочки, но то, к чему прикасались их руки, менялось со сказоч- ной быстротой. Одним из таких волшебников был и Лиран. Его руками были выращены парки, разбиты чудесные сады и оранжерии. С какой любовью и гордостью он показывал Силен выведенные им новые сорта цветов и деревьев! Отец Лирана тоже был агрономом, он и заразил сына любовью к при- роде, земле, Челезии. Он был большим романтиком и мечта- телем, отец Лирана, но многие его мечты стали реальностью. Он первым в Челезии предложил сажать деревья в честь ро- дившихся детей и погибших солдат. Люди во всех уголках юной страны единодушно поддержали его. Еще он придумал за- вести в каждом доме зеленую копилку, в которую семьи от- кладывали деньги на лесопосадки. Кто сколько может, без всякого принуждения. И на это люди откликнулись с откры- тым сердцем. Очень скоро на месте болот и пустынь выросла зеленая благоустроенная страна, благоухающая свежестью, перели- вающаяся радостными красками в лучах благословенного солнца. В каком-то смысле Челезия была уникальной страной — конечно, как во всяком море, в ней плавали разные рыбы и жили разные люди, но всех их объединяло чувство принад- лежности своему народу и чувство сопричастности ко всему, что происходило на их земле, желание превратить маленькую страну в большое чудо. Конечно, попадались среди челезцев и воры, и мошенники, и люди с нечистой совестью, но не было среди них убийц. Поднять руку на собрата считалось высшим 162

Проза • Челезская сказка грехом, а главной ценностью была провозглашена человече- ская жизнь. Любая жизнь была самым большим откровением, которому они не уставали удивляться. Бессмысленное убий- ство животных приравнивалось к уголовному преступлению. Такие «развлечения», как охота или коррида, были запрещены в Челезии. Домашним животным жилось здесь привольно. В каждом дворе хозяйничали кошки и собаки, расхаживали павлины, красуясь причудливо раскрашенными веерами хво- стов. Птичье пенье сопровождало жизнь челезцев — оно ка- залось им залогом спокойствия и безмятежности. Челезцы в большинстве своем были сентиментальны и романтичны, и хотя жизнь их проходила в постоянной борьбе за выжива- ние, они верили в добро, человеческую порядочность и ста- рались изгнать из своей жизни жестокость и насилие в любых проявлениях. 2 Процветание Челезии не вызывало радости у двух ее соседей — Убарии и Сысарии. Там, где кончались зеленые ландшафты Челезии, начиналась совсем иная жизнь. И дела там шли все хуже и хуже. Правители Убарии и Сысарии пеклись лишь о соб- ственном благополучии, стараясь держать население в пови- новении, нищете и невежестве. Запустение и разруха были постоянными спутниками жизни несчастных убарцев и сы- сарцев, в душах которых оставалось все меньше нормальных человеческих чувств. Лживость и коварство были возведены в достоинство, жестокость свидетельствовала о силе духе, же- лание помочь ближнему воспринималось как проявление слабости. Во всех своих бедах они винили челезцев, упорно не желая взглянуть правде в глаза. Десятилетиями соседи недобро смотрели на обустройство челезской земли. Когда же та приобрела законченные очерта- ния, сысарцы и убарцы объявили челезцев заклятыми врагами, покушающимися на их собственность и моральные ценности. 163

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Челезцы хотели жить в мире со своими соседями, но протяну- тая ими рука так и осталась висеть в воздухе. Жизнь сысарцев была лишена всяческих сантиментов. Главным достоинством мужчины было владение военным ре- меслом; главным назначением женщины — рождение детей для увеличения численности сысарской армии. Армии нужны были мальчики, поэтому рождение девочек в семье не было принято даже отмечать, это событие проходило без всякой радости, тихо и незаметно. Зато рождение мальчика было по- водом для настоящего торжества, и на этом торжестве жен- щинам было позволено даже сидеть с мужчинами за одним столом и есть с этого стола все, что душе угодно. За рождение сына жена получала от мужа дорогие наряды и украшения, которые должна была продемонстрировать гостям на торже- стве, чтобы все могли оценить щедрость ее мужа. Уже в три года каждый маленький сысарец знал, что нет у него более заклятого врага, чем челезец, и что не должно у него быть к нему никакой жалости. Сысарцы строили тайные туннели и закупали оружие. Их главным промыслом была война, и они только ждали своего часа. Вторым соседом Челезии была Убария — страна дровосеков. На флаге Убарии прямо по центру красовался огромный топор с острым лезвием, направленным прямо в лицо смотрящему. Топор висел на доме каждого убарца рядом с дверью. Если же топора не было на привычном месте, это означало, что хо- зяина нет дома. Убарцы продавали древесину и изготовляли топоры на про- дажу. Этим и жили долгие годы. И постепенно некогда зеле- ная и красивая страна, изобиловавшая лесами, превратилась в мертвую серо-коричневую зону. Зеленый цвет исчезал с по- верхности земли с той же интенсивностью, с которой разра- стался в Челезии. Когда были уничтожены почти все леса, ветер и дожди начали смывать плодородную почву со склонов 164

Проза • Челезская сказка холмов. Долины превращались в болота, а холмы — в бес- плодные пространства. Воздух в Убарии был спертым и тяжелым. Система кана- лизации находилась в катастрофическом состоянии. Помои вы- ливались прямо на улицы. Свалки мусора возле жилых домов никого не удивляли и превращались в органичную часть уба- рийского пейзажа. Кошки и собаки, пытающиеся найти про- питание на этих помойках, убивались с такой жестокостью, что обезумевшие от страха четвероногие стали искать защиту и участие в соседней Челезии. Постепенно грязные улицы Убарии окончательно опустели и напоминали город мертвых. Самым большим и зрелищным спортивным состязанием убарцев было топорометание, в котором участвовали маль- чики с десятилетнего возраста. Состязания проходили в не- сколько этапов по возрастающей сложности. Участники долж- ны были продемонстрировать силу, ловкость, меткость и ле- денящее душу хладнокровие. Если на первых этапах мише- нями служили довольно крупные предметы, то на последнем этапе ими были живые существа, обреченные на бессмыслен- ное заклание. Эти кровопролитные состязания приводили жителей Убарии в такой воинственный азарт и неописуемый восторг, что нередко толпа, возбужденная видом крови и стра- даниями несчастных животных, выстраивалась у челезской границы, выкрикивая угрозы в адрес зеленой страны и бро- сая камни в челезских пограничников. При этом каждый раз, когда камень попадал в цель, вся толпа дружно скандировала: «Слава Темаготу, Темагот велик!» Темагот был главным божеством убарцев и сысарцев. По- клонение ему было всеобщим, фанатичное послушание — беспрекословным. Главный жрец Темагота Насар требовал от убарцев ежедневных многоразовых молитв. Молились Те- маготу о разном: чтобы не оскудела земля их, чтобы дождь обильно поливал ее, чтобы деревья росли быстрее, чем их вы- рубают, чтобы процветала дружественная Сысария и сгинула ненавистная Челезия. 165

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи «Разве справедливо, что мы, страна дровосеков, почти ли- шены деревьев, а челезцы утопают в лесах? — вопрошал На- сар, подымая указательный палец своей жирной руки вверх. — Темагот призывает нас на святую войну, и каждый должен быть готов к ней». «Не очевидно ли, что в успехах ненавистных челезцев за- мешаны неправедные адские силы и мошенничество? — ви- тийствовал в Сысарии Джабал. — Откуда на этой земле, еще недавно неплодоносящей и мертвой, такое изобилие? А из на- шей земли уходит жизнь, и даже реки мелеют и высыхают. С тех пор как рядом с нами поселились челезцы, наше благо- получие утекает к ним и отворачивается от нас. Жизнь каж- дого из нас принадлежит Темаготу. Мы рабы и послушные орудия в руках его. Темагот велик, горе ослушавшемуся Тема- гота, смерть — предавшему его. Темагот взывает к нам, он требует отмщенья». Пока Челезия была заброшенным гиблым пустырем, никто не предъявлял на нее права, никому она не была нужна, как лю- бая бросовая, неплодоносящая земля. Когда же челезцы вло- жили в нее свой труд, знания и душу, когда неожиданно для всех на ее территории обнаружился богатый нефтяной источ- ник, у соседей стали возникать неожиданные вопросы: а имеют ли челезцы право на эту землю, ведь, по сути, эта узкая поло- ска находилась между Сысарией и Убарией? И было бы вполне логично, с их точки зрения, если одна половина Челезии, не- понятной, живущей по каким-то чудным человеческим зако- нам и не признающей Темагота, отошла бы к Сысарии, а дру- гая — к Убарии. 3 Челезцы трудились не покладая рук, развивали свои таланты, и с радостью несли их на алтарь всеобщего процветания. День ото дня Челезия хорошела и благоустраивалась, строились 166

Проза • Челезская сказка заводы, продукция которых пользовалась спросом в странах всего мира; росли новые города и поселения, к которым вели извилистые горные дороги; двухэтажные железнодорожные составы облегчали жизнь многим челезцам, работавшим да- леко от дома. Челезские врачи считались чуть ли не волшеб- никами, и люди с тяжелыми недугами ехали в Челезию ле- читься, видя в ней свою последнюю надежду. Челезские продукты были необыкновенно вкусны и разно- образны. Здесь выращивали экзотические фрукты и овощи, ар- бузы и виноград без косточек, квадратные, удобные для транс- портировки помидоры, сахарную клубнику. В каждом челез- ском дворе вились виноградные лозы… Ведь в виноградном нектаре и вине, считали челезцы, есть нечто особенное: даже если люди невеселы, оно помогает им быть в радости. Улицы Челезии украшали цветущие бело-розовые миндальные деревья и земляничные деревья с цветами-окошками, инжировые де- ревья, из листьев которых Адам и Хава сшили себе одежды, веч- но-зеленые оливы, обильно плодоносящие, созревающие пло- дами, меняющими цвет от зеленого до палевого и, наконец, чер- ного; ветвистая сикомора с широкими глянцевидными ли- стьями создавала густую тень и давала спасительную прохладу путникам, а у подножия деревьев алели анемоны. Особо любили челезцы кипарисы. Это высокое стройное дерево не только красиво и неприхотливо, оно годно для по- строек, а еще челезцы делали из него музыкальные инстру- менты. Без музыки не было Челезии. Музыка звучала повсю- ду: в уютных кафе и на шумных улицах, в концертных залах и парках, в каждом доме, в праздники и будни. Замолкала му- зыка только в дни траура. А дней таких было немало. С тех пор, как Сысария и Убария объявили Челезию своим заклятым врагом, в Челезии редко выдавались спокойные дни. Все началось внезапно и совершенно неожиданно для встаю- щей на ноги страны. В один из самых обычных дней к границам Челезии с двух сторон стала приближаться воинственная толпа, вооруженная 167

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи камнями и топорами. Челезские пограничники недоуменно вглядывались в разъяренные лица и не могли понять, в чем причина ярости этих людей, кто или что так распалило их, от- куда берется эта дикая ненависть. Они еще надеялись мирно уладить этот непонятный конфликт, и командир пограничной заставы обратился к человеку, который вел за собой осталь- ных и явно был зачинщиком этого похода. Но в ответ услышал лишь злобную ругань, а затем дружный хор голосов: «Тема- гот велик, слава Темаготу, смерть Челезии! Убирайтесь с нашей земли!» Ни одного человеческого лица, лишь месиво злобы. Не устрашившись, он вплотную приблизился к пограничному столбу в надежде своим достойным спокойствием урезонить беснующихся, и в этот момент его грудь поразил топор, бро- шенный меткой рукой стоящего неподалеку убарца. Коман- дир заставы, не успев даже застонать, упал на землю. Его смерть так воодушевила дикую толпу, что камни и топоры посыпались на челезских пограничников, как тысячи стрел из колчанов древних воинов. Челезцы едва успевали уворачиваться и при- крывались за бронетранспортерами и другими боевыми ма- шинами. Несколько наступающих вплотную приблизились к пограничному забору. Воинственные намерения «добрых» соседей не оставляли выбора челезцам. Раздались первые вы- стрелы в воздух, толпа заколебалась и отступила, но лишь на мгновенье, а затем со звериным упорством и злобой стала рушить пограничные столбы. Зеленая черта была перейдена, и челезцы открыли огонь на поражение. Толпа в беспорядке ри- нулась назад, оставляя раненых и убитых на земле, недоуме- вающей от человеческой жестокости. И челезцы, и убарцы с сысарцами сделали свои выводы из первого сражения. Предав земле тело командира погранич- ной заставы и отдав ему почести как герою, челезцы оконча- тельно поняли, что должны научиться защищаться с такой же силой, какую вкладывали в развитие науки и ремесел, с тем же постоянством, с которым благоустраивали свое неболь- шое государство. Они с болью осознали, что война, несущая 168

Проза •ГЧелезская сказка смерть и разрушения, столь ненавистные природе челезцев, уже на пороге и нельзя терять время. Тогда челезцы и решили создать свою Армию обороны и спасения. Убарские и сысарские правители и жрецы, подсчитав ра- неных и убитых, остались очень довольны. На место событий привезли еще пару десятков живых жителей. Их уложили рядом с ранее убитыми, сделали фотоснимки, и на следующий день весь мир возмущался бесчеловечностью и жестокостью челезцев, расстрелявших ни в чем не повинных участников «мирной демонстрации». Среди «убитых» оказалось немалое количество детей. Однако мудрые правители Сысарии и Убарии понимали, что нельзя каждый день устраивать «мирные демонстрации», а для того, чтобы добиться своих целей, нельзя было оставлять че- лезцев в покое. Жизнь челезцев должна была стать невыноси- мой. Челезский рай должен был быть превращен в ад. Солнце каждый день вставало над Челезией. Порой лучи его были чрезмерно горячи, а жара — нестерпимой. Это тяже- лое время нелегко давалось не только челезцам, но и их сосе- дям. Видно, в один из таких жарких дней и пришла эта ковар- ная мысль в голову Насару. Он знал, с каким трепетом и лю- бовью челезцы охраняют выращенные на каменистых участках сосновые леса. Зайдешь в такой лес и погружаешься во влажно- мятный, успокаивающий аромат. Челезцы сажали сосны, зная, что корни их очень крепки, и сосна уж точно выживет даже на камнях. Пока вырастет дерево, проходят годы, а много ли надо, чтобы превратить его в горящий факел? Да самую ма- лость — проникнуть на территорию Челезии и устроить под- жог. Поди докажи, кто в нем виноват при такой-то нещадной жаре… Так и началось… То в одном месте загорится, то в другом заполыхает. Челезцы тушили пожары, на месте погибшего де- рева сажали два, понимая, конечно, что многочисленные по- жары — не случайность, а злой умысел, и все более укрепля- лись в мысли, что мир с соседями слишком хрупок, слишком не- надежен и скорее напоминает затишье перед грядущей бурей. 169

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи 4 Ни метание камней и топоров, ни «мирные демонстрации», ни подлые поджоги лесов не давали Убарии и Сысарии жела- емых результатов. Правда, небо над Челезией больше не было таким безоблачным и безмятежным, все чаще его заволаки- вали черные тучи, запах гари, несущийся с пепелищ, вползал в челезские города и селения, вползал он и в челезские души. Жители Челезии учились быть бдительными и, завидев чужа- ка, подозрительно присматривались, не вытащит ли он из-за пазухи топор или булыжник, не бросит ли незаметно непоту- шенный окурок в сухую, легко воспламеняющуюся траву. Леса для челезцев были живыми существами, и они страдали, видя, как черный цвет приходил на смену зеленому. Они еще не зна- ли, что это только начало «священной войны» без всяких пра- вил. А впрочем, какие правила могли быть у войны? Это у иг- рающих в войну детей могут быть какие-то правила, а для взро- слых все средства хороши, чтобы выйти победителем. Убария и Сысария очень хотели победить в войне. Сколько можно смотреть на раздражающе зеленую Челезию, завидо- вать счастью ее жителей, их успехам и достижениям?! А как ненавистна была тихая мелодичная музыка, доносящаяся по вечерам из пограничных поселений! Терпеть это больше не было сил. Под черным покровом ночи встретились Джабал и Насар. Джабал хмурил брови, Насар вздымал руки к небу. Эта ночь стала для челезцев проклятием. Долго сидели они, два закля- тых врага Челезии, до самого рассвета, и в голову им пришла идея чернее самой ночи. Много злодейских мыслей может прийти в голову человеку, если обуреваем он необузданной ненавистью, если чужая жизнь не имеет для него никакой цены, если движет им желание получить задуманное любой ценой. В эту ночь и родилось страшное слово — дахиш, кото- рое уже через несколько дней овладело умами убарцев и сы- сарцев, заползло ядовитой змеей в каждый дом и затаилось, свернувшись безобидным узорчатым пятном. 170

Проза • Челезская сказка На следующий день во всех храмах Темагота собрались молодые мужчины и убеленные сединами старцы. И услыша- ли они от своих духовных наставников то, что давно уже бро- дило в умах, не отягощенных знанием и сомнением, и в душах, озлобленных нищетой и отчаянием. «Во имя Темагота, милостивого и милосердного, мы объяв- ляем священную войну Челезии, жаждущей наших земель и попирающей нашу веру, виновной во всех наших бедах. Жизнь наша во имя Темагота и смерть — за него. Мы объявля- ем живыми мишенями всех, кто осел на нашей земле и осквер- нил ее неверием. Земли за зеленой чертой издавна принадле- жали нашим народам, испокон веков жили здесь наши предки. Нет на них места иноверцам. Все, живущие за зеленой чертой, не только солдаты, но и старики, женщины и дети, — все они враги Темагота, а потому нет к ним жалости. Смерть неверным! Так восстановим мы честь и возродим гордость наших поруган- ных народов, так требует вера в силу и мощь Темагота. Каж- дый убарец или сысарец должен быть готов принести себя в жертву. Каждый, кто готов стать живой бомбой и забрать с собой грешные жизни челезцев, может носить гордое звание дахиша. Честь и хвала всем дахишам! Да откроет им всемогу- щий Темагот двери в рай, да увидит он после смерти лучшее из того, что создал Темагот!» С одобрением слушала толпа своих наставников, и в глазах мужчин загорался фанатичный огонь, и тысячи рук подыма- лись в едином порыве, и тысячи губ самозабвенно твердили: «Во имя Темагота!» 5 В тесном домике на краю Убарии, недалеко от границы с Че- лезией проживали Зарем и Асана с маленьким сынишкой Альмалеком. Соседи-убарцы не очень жаловали эту молодую семью. Какие-то они были странные, Зарем и жена его Асана. Зарем был лишен воинственного духа, никогда не участвовал 171

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи в убарских соревнованиях по метанию топора, в свободное время старался больше отсиживаться дома, был чересчур не- жен со своей женой, помогал ей в домашних хлопотах и позво- лял вольности, недоступные женам убарских мужчин. А к чему приводят такие вольности, не раз говорил на проповеди Насар. Нельзя давать женщине свободу, мужчина должен быть настав- ником и повелителем в доме, жене же подобают покорность и послушание. А Асане вздумалось учиться да книги читать. Нет бы ей мужа ублажать, как положено убарской женщине, да поклоны Темаготу бить, вместо того стала и мужа грамоте учить. Вот и наказал ее Темагот. И поделом ей! Раньше Зарем, взяв свой топор, с рассветом уходил из дома и возвращался поздно вечером. Но лесов в Убарии становилось все меньше, работы почти не было. Не было и денег. Жить становилось все труднее, семья еле сводила концы с концами. Впрочем, не только Зарем и Асана ломали голову, как выбиться из нищеты. Так же жили и их соседи, и соседи соседей. Нищета голодным псом глядела из окон каждого дома. Но правитель Убарии словно не замечал, как бедствуют люди. Золото и день- ги оседали в его карманах и карманах тех, кто был слепо пре- дан ему и с готовностью выполнял любой приказ. Один за од- ним возводились новые храмы Темагота, поражающие вооб- ражение убарцев роскошью и благолепием. Верные прихле- батели возводили дворцы и отправляли своих детей в загра- ничные путешествия. А на улицах Убарии росли груды мусора, дороги приходили в негодность, дома ветшали и рушились. Видя бедствие убарцев и бездействие их правителя, челез- цы решили протянуть руку помощи соседнему народу. Они позволяли убарцам работать в Челезии и оплачивали их труд. Получали убарцы за свою работу значительно больше, чем в Убарии, и их семьи были избавлены от нищеты. Но в кон- це каждого дня наемные рабочие должны были вернуться до- мой — таково было условие челезцев. Зарем оказался одним из тех, кому повезло. Работа была тяжелой, но теперь он мог 172

Проза • Челезская сказка прокормить жену Асану и недавно родившегося Альмалека. Возвращаясь с работ, он рассказывал Асане, что видел и слы- шал в Челезии, как живут там люди, как красива их земля. Еще говорил, что челезцы — приветливые люди и живут они совсем по другим законам. И совсем уже шепотом добавлял: «Если б мы жили в мире с челезцами, может, и не приходилось бы нам так туго», — и тут же прикрывал рот рукой, как будто вырвалось из него что-то запретное и постыдное. Когда Альмалеку исполнилось три года, Асана стала заме- чать, что тяжело ему бегать и прыгать, будто сидит на груди его жаба и не дает дышать в полную силу. Личико Альмалека все больше бледнело и отдавало нездоровой синевой, малыш не играл со сверстниками и все неохотней выходил из дома. Наступил и тот день, когда силы оставили его, и он больше не мог подняться с постели, лежал, облокотившись на подушки, обводя не по-детски грустными глазами давно не беленную комнату, и тяжело дышал. Асана почернела от горя, не зная, как помочь своему малышу, который с каждым днем угасал. Однажды придя домой после работы, Зарем обнаружил свой дом пустым. В недоумении и испуге он обвел взглядом полу- темную комнату и заметил на столе лист бумаги. Это было письмо, написанное рукой Асаны. Темагот, великий и могучий, за что ты наказываешь меня? Чем согрешила я перед тобой? И неужели так грешна я, что за мои грехи должно расплачиваться ни в чем не повинное су- щество? Вдохни силы в его ослабшее тельце, верни здоровье моему малышу, моему ненаглядному Альмалеку. Сжалься над нами, яви свою милость, дай ему сил встать на ножки, ды- шать полной грудью. Врачи лишь в бессилии разводят руками и повторяют одно и то же: «На все воля Темагота!» Почему же воля твоя убивает моего сына?! Все мои мольбы напрасны. Ты отворачиваешься от меня, Темагот, но я не могу отвернуться от своего ребенка. Зарем, ты хороший муж и отец, ты нас любишь и ничего не жалеешь для нас, но ты веришь врачам и только с болью смотришь, как умирает наш сын. 173

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Не суди меня и пойми: я должна попробовать последнее средство. Завтра, когда стемнеет, я пойду с Альмалеком к челезской границе. Рамит, начальник пограничного конвоя, все устро- ит. Он обещал, я отдала ему все украшения, которые ты по- дарил мне в день рождения нашего сына. Челезские врачи — моя последняя надежда. О, будь к нам милостив, Темагот! Главное, не говори никому о том, где мы, и жди от меня из- вестий. Помни, Зарем, каждое неосторожное слово, сказан- ное тобой, может погубить Альмалека и меня. 6 В это утро Силен проснулась очень рано. Душой владело бес- покойство, она встала, походила по пустому дому, вышла на балкон, вдохнула утренней свежести, подставила руки под тонкие струйки фонтана, ополоснула лицо. Беспокойство не проходило. Как болела, как ныла ее душа, разлученная с Ли- раном! Она вернулась в дом, свернулась калачиком в кресле, попробовала задремать, но ничего не получилось. Последнее время от этой боли было только одно лекарство. Силен взяла тетрадь и начала писать: Дорогой мой Лиран! Мы так редко говорили с тобой о на- ших чувствах. К чему было говорить?! Все читалось в наших глазах. Казалось, никакими словами не выразить того, что происходило с нашими душами, с нашими телами. Помнишь, у нас в саду есть два переплетенных дерева? Каждую весну они просыпаются в один день, в один день покрываются первой листвой, в один день зацветают. Я смотрю на них, глажу их ветви, и мне кажется, что я прикасаюсь к твоим рукам. Теперь, когда ты так далеко, я хочу написать тебе о своей любви, для которой нет границ и нет преград, нет времени и нет расстояний. Ты всегда со мной, что бы ни делала я, чем бы ни занималась… Я не знаю, как мне жить без тебя, ведь без моей любви к тебе свет — тьма, разум — безумие, слово — бессмыслица, истина — ложь, а жизнь — смерть. 174

Проза • Челезская сказка Каждый день я молюсь, чтобы тебе не причинили вреда. Может, кто-то услышит мои молитвы, может, кто-то су- меет помочь. На этой неделе с твоими друзьями, мечтающими вызво- лить тебя из плена, я вылетаю в Рассарию. Правитель Рас- сарии обещал посодействовать в деле твоего освобождения. Еще одна надежда… Я готова хвататься за любую соломинку. Милый, возвращайся… Бедный мой, ты не можешь вернуться… Она задумалась и хотела приписать еще несколько слов, но в эту минуту страшный взрыв потряс воздух. От неожидан- ности ручка выпала из ее рук, тысячи пульсов нервной волной забили по всему телу. Она подбежала к двери, рванула ее на себя и выскочила на улицу. Со всех сторон бежали испуганные люди, а в воздухе уже витал запах гари и смерти. Мимо проноси- лись машины «скорой помощи» и пожарные, кругом цари- ли хаос и неразбериха. Ревели полицейские сирены. И в этот момент раздался еще один взрыв. А потом наступила тишина, мир вокруг Силен обеззвучился и обесцветился, погружен- ный в густую дымную завесу. Когда она очнулась, открыла глаза и увидела обезображен- ные тела, разбросанные на залитом кровью асфальте, ей по- казалось, что она видит кошмарный сон. Она зажмурилась, затрясла головой с такой силой, что еще минута — и голова отделилась бы от тела. Но кошмар не проходил. В нескольких метрах от нее выгорал покореженный автобус, а в нем люди, много людей, которым ничем уже нельзя было помочь. Ни кри- ков, ни стонов, только этот ужасный запах, незабываемый, невозможный… Только глаза, остекленевшие и застывшие, только сгустки запекшейся крови и обрывки одежды, мель- тешение носилок, черные пакеты, смерть. В это утро челезцы впервые познали, что такое месть да- хиша, и онемели от ужаса и потрясения. На следующий день вся Челезия узнала имя человека-жи- вой бомбы, взорвавшего себя в автобусе и унесшего с собой 175

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи жизни сорока челезцев. Это был один из убарских дровосе- ков, отец молодого семейства, получивший работу в Челезии. Он работал на нескольких лесозаготовках и всюду его знали как тихого улыбчивого человека. Невозможно было в это по- верить. Но еще страшнее для челезцев было узнать о празд- нествах в Убарии. Тысячи убарцев вышли на улицы под зна- менами, на которых красовались топоры, били в барабаны, дети разбрасывали цветные конфетти и раздавали сладости, и даже мать взорвавшего себя дровосека счастливо улыбалась и гордилась своим сыном, принесшим такую жертву вели- кому Темаготу. 7 Зарем выглядел удрученным и усталым. С тех пор, как дом его опустел, он терялся в догадках, все чаще ходил в храм Те- магота и все усерднее молился. С каждым днем ждать стано- вилось все труднее, прошел уже месяц с тех пор, как он то- мился в неизвестности. Добралась ли Асана до челезских вра- чей? Что с его сыном, жив ли его маленький Альмалек? Соседи злобно судачили о брошенном муже и насмешливо погляды- вали в его сторону. По всему селению бродили и множились слухи о сбежавшей жене Зарема. В тот день Зарем работал на посадке кедров. Жара была невыносимой, пот выступал из всех пор натруженного тела. Но в работе Зарем забывался, на время его отпускала тревога, уходила в землю вместе с ковшом тяжелой лопаты. Вдруг он почувствовал чью-то руку на своем плече. Он оглянулся и уви- дел симпатичного парнишку-челезца. — Ты Зарем? — челезец открыто улыбался и доброжела- тельно смотрел в глаза дровосека. — Да, Зарем, — дровосек оперся двумя руками о лопату. — Меня просили передать тебе письмо. Это от твоей жены Асаны. Ты прочти, и если захочешь что-то написать, я подо- жду. Читай, я буду ждать вон под тем деревом. 176

Проза • Челезская сказка Зарем подозрительно смотрел на челезца, пытаясь понять, не хотят ли над ним зло пошутить. Он пытливо вглядывался в лицо стоявшего перед ним парнишки. Наконец дровосек решился и взял письмо, вскрыл конверт, сел на землю и начал читать. Дорогой мой муж Зарем, надеюсь, что ты в добром здра- вии, и хочу сообщить тебе радостную весть. Темагот велик! Слава челезским врачам! После тяжелой операции наш малыш снова сам дышит и улыбается. Вчера первый раз мы вышли с ним на воздух. Он еще очень слаб, но врачи говорят, что те- перь он быстро поправится. Каждый день он набирается сил, и на щеках его снова появился румянец. Он все время спраши- вает о тебе, и я обещаю ему, что мы обязательно вернемся домой. Только не знаю еще, как мы сможем это сделать. Я го- това понести любое наказание, хотя не чувствую за собой ни- какой вины. Главное, что жизнь нашего сына теперь в безопас- ности. Молюсь, чтобы терпение не изменило тебе. Зарем, я все время думаю о нашем возвращении. Наверно, есть у нас только один способ вернуться. Теперь все зависит от тебя. Добейся встречи с господином Насаром, расскажи ему обо всем, моли его разрешить нам вернуться. Он не сможет отказать — ведь мы спасали нашего сына. До скорой встречи. Да не оставит нас Темагот своими милостями! Один из врачей больницы помог мне разузнать, где ты ра- ботаешь, и его сын передаст тебе эту записку. Благодари его от всей души. Зарем еще раз перечитал письмо Асаны. Радостно и тревож- но забилось его сердце. Он представил, как Альмалек и Асана перешагнут порог их дома. Как пусто, как бессмысленно без них течет жизнь! Неужели они снова будут вместе, и Альмалек вернется здоровым и веселым? Как хорошо они заживут, как счастливы будут! Асана родит ему еще двух сыновей, ведь те- перь он сможет их прокормить. Челезцы хорошо платят за работу. Но тут в его душу закралось сомнение: а что если На- сар не позволит им вернуться? Что же будет тогда? 177

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Два дня назад в Убарии казнили женщину, нарушившую законы. Смерть ее была ужасна, а вина состояла лишь в том, что осмелилась полюбить неубарца и родить от него ребенка. Камни летели в нее со всех сторон, животные крики несчаст- ной грешницы раздирали воздух, а людская толпа перебирала четки да бормотала: «Да исполнится воля Темагота!» Темагот, великий и милостивый, не допусти, помоги мне! Зарем вытер руки о штанину и быстро начал писать: Дорогая моя жена Асана! Как радостно бьется мое сердце, словно ожило после долгой болезни. Если бы ты знала, сколько молитв вознес я Темаготу, — и он их услышал . Я сделаю все, как ты просишь: сегодня же пойду к господину Насару и буду умолять его о вашем возвращении. Как я хочу обнять нашего малыша, как соскучился по своей милой жене. Целую вас и жду, жду, жду… Уже давно Зарем так не спешил домой, как в этот вечер. Скоро, скоро в его доме снова разгорится очаг, дом напол- нится голосами любимой жены и Альмалека, с кухни потя- нутся знакомые запахи Асаниной стряпни. Они будут втроем сидеть за столом, и Зарем положит левую руку на руку Асаны, а правую — на маленькую ладошку сынишки, и всем им ста- нет так хорошо, так радостно. Ближе к ночи Зарем надел свою лучшую рубаху и пошел в храм Темагота на встречу с Насаром. Насар ждал его, давно ждал, и праведный гнев был отве- том на исповедь Зарема. Суровые, но справедливые слова сор- вались с его священных уст, и услышал несчастный убарец ответ Насара: — Ты хочешь, чтобы жене твоей Асане и исцелившемуся волей Темагота Альмалеку было разрешено вернуться? Асана совершила великий грех. Как мысль такая пришла ей в го- лову?! Бежать тайно, не получив на то разрешения и нашего благословения? Убарцы не должны обращаться за помощью к челезцам, челезцы — заклятые враги Темагота, они хотят погибели нашему народу. Но раз Темагот сохранил жизнь 178

Проза • Челезская сказка твоего сына и спас его, так тому и быть. Пусть жена твоя Аса- на и исцеленный Альмалек возвращаются на родину. Но со- вершенный грех перед Темаготом должен быть искуплен. Искуплен тобой. Растроганный Зарем был готов на любые жертвы и любые лишения, на многодневный пост и многочасовые молитвы, на ночное бдение и тяжелый труд. Но то, что он услышал от На- сара, повергло его в ужас. 8 Через месяц Асана с Альмалеком вернулись в Убарию. Вот они уже и дома. Сколько раз Асана представляла эту встречу! Как же она соскучилась! Бедный ее муж натерпелся в разлуке, как он исхудал и побледнел, здоров ли… Кто готовил ему его лю- бимые блюда? Кто стирал для него и убирал дом? Но теперь, слава Темаготу, все кончено, они снова вместе, все трое. Она откормит и обласкает Зарема, и он, согретый ее теплом и за- ботой, забудет обо всем, что им пришлось пережить. Только не суждено было сбыться ее надеждам. Зарема будто подменили, даже в ее объятиях казался он отрешенным, как будто что-то разрушало его изнутри, не давая покоя ни днем, ни ночью. Глубокие темные круги залегли под глазами, неот- ступные думы избороздили лоб извилистыми морщинами. Ни с Альлмалеком поиграть, ни жену приласкать. Слова все куда-то ушли, и только в глазах все сильнее разгорался огонь отчаяния. Подойдет вечером к детской кроватке, сынишку по головке погладит: «Расти, сынок!» — вот и весь сказ. Однажды Асана повела Альмалека на шумный детский праздник. На площади собралось много детей и взрослых, все ждали веселого представления. Но вместо этого на сцену вы- шла мать юноши, взорвавшего себя в Челезии. Вся она излу- чала счастье и благость, вздымала руки к небесам, где теперь обитал ее сын-герой, благодарила Темагота, вдохновившего ее кровинушку на великую жертву. Потом на сцену выбежали 179

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи малыши и закружились в диком танце под барабанный бой. Они вскидывали над головами маленькие топорики и угро- жали невидимому врагу. На зеленых полосках, красовавших- ся у них на лбу, алело слова «дахиш», а на белых маечках было выведено вязью «Смерть Челезии!» — Мама, — Альмалек дергал Асану за руку, — я не хочу быть дахишем, — мальчик разволновался и заглядывал в ма- теринские глаза, ища поддержки. Асана взяла Альмалека за руку и увела домой. Недобрыми взглядами проводили ее стоящие рядом люди. По дороге она еле сдерживала слезы. Черный ком страха и безудержной тревоги шевелился в душе, будто страшная уг- роза снова нависла над ее семьей. Непокорные мысли будо- ражили голову: «Не хочу я, чтобы из моего чудом спасенного ребенка ра- стили дахиша. Не хочу, чтобы он слушал рассказы о том, как радуется убарская мать при вести о гибели своего сына. Ку- пить сладости и кофе, пригласить близких, праздновать смерть своего ребенка-дахиша и гибель челезских детей… Неужели такие жертвы угодны Темаготу? Не могу я считать врагами тех, кто спас жизнь Альмалека, не могу отплатить за добро убий- ством их детей. Не хочу, не хочу, не хочу! Разве про смерть должны слушать дети на празднике? Да, наша жизнь — слу- жение Темаготу. Но почему священная война с челезцами угод- на Темаготу? Кто это придумал? Из Челезии я вернулась с на- деждой и радостью, с родившимся заново Альмалеком. Как мой ребенок или его отец может поднять руку на тех, кто по- дарил жизнь?! Темагот, милостивый, справедливый и мило- сердный, помоги мне понять, что происходит в моей стране и в моей душе!» Ей хотелось поговорить с Заремом, но последнее время он как будто не слышал ее, погруженный в свой мир, отгородился непроницаемой стеной, сквозь которую не достучаться. Альмалек бежал впереди, торопясь домой, Асана еле поспе- вала за ним. Они шли по голым, бесприютным улицам Убарии, 180

Проза • Челезская сказка уходя подальше от скученной толпы на площади. Молодая женщина и маленький мальчик не знали, какое страшное горе ждет их впереди, — непоправимое, невозможное… Вечером того дня Асана узнала, что ее муж Зарем взорвал себя на пустыре, не дойдя до челезского торгового центра. Никто из челезцев не пострадал. 9 Из тетради Силен: Любимый! Вчера поздней ночью я вернулась из Рассарии. Сначала нас принимали радушно и заинтересованно. Я привезла на встречу с правителем Рассарии фотоальбомы, рассказывала о тебе и твоих открытиях, показывала деревья, выращенные тво- ими руками, просила его о помощи. Твои друзья с восторгом говорили о тебе и о том, как жестоки похитители: ведь за це- лый год от тебя нет даже весточки. Они скрывают место твоего нахождения, неизвестно жив ли ты, здоров ли. Разве мыслимо так обращаться с человеком и с теми, кто его любит?! Разве так обращаются в нашей стране с теми из убарцев или сысарцев, кто нарушил наши законы?! Разве за- ставяют их близких мучиться самой страшной мукой не- известности?! И они ведь настоящие преступники, а ты не нарушил ничьих законов. И уж если им требуется по каким- то причинам удерживать ни в чем не повинного человека, разве не дано право его близким знать о месте его нахожде- ния, о том, в каких условиях его содержат и чего требуют его похитители?! Мы просили у рассарского правителя оказать давление на убарское правительство и их духовного лидера, по приказу которого ты был похищен, мы ожидали его заступничества и участия. Он слушал очень внимательно, долго рассматри- вал твои фотографии. Потом лицо его приняло задумчивое выражение, и он сказал: 181

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи «Как человек я понимаю и разделяю ваше горе, госпожа Силен. Кроме того, я выражаю восхищение тем упорством, с которым вы пытаетесь облегчить судьбу своего мужа. Я был бы рад вам помочь. Но, к сожалению, сделать это будет не так просто, и мне понадобятся немалые усилия и денежные сред- ства для того, чтобы установить контакт с людьми Насара. Я должен подумать, о какой сумме идет речь, и обсудить это с моими советниками». Он проводил нас в гостиную, где ожидало щедрое угощение, но мы не смогли притронуться к еде, хотя с утра у нас не было маковой росинки во рту. Мысль о том, что цена, запрошенная правителем, может быть слишком высока, не давала нам по- коя и лишала аппетита. Время тянулось, как покалеченная черепаха, не знаю, сколько часов прошло, прежде чем откры- лась дверь совещательной комнаты и в зал вошли два пожи- лых человека. Лица их были надменны и официальны и не сулили ничего обнадеживающего. «Госпожа Силен, мы обсудили вашу проблему и пришли к выводу, что наша сторона приложит определенные дипло- матические усилия для того, чтобы прояснить судьбу госпо- дина Лирана. Ценой этих усилий будет уникальная лесопосадка на территории Рассарии по последним научным разработкам вашего мужа. Челезская сторона обязуется поставить семена и саженцы и реализовать эту посадку силой челезских селек- ционеров и агрономов. Кроме того, челезская сторона обязу- ется не продавать эти разработки ни в одну страну нашего континента. Вот договор, подписанный нашим правителем. Если правитель Челезии готов подписать его со своей сторо- ны, договор вступит в силу. Ваш визит подошел к концу, мы благодарим вас за оказанное доверие». Ни одного человеческого слова, словно речь шла о купле-про- даже. Как все жестоко в мире, где правят, продают, шанта- жируют… Какая горечь, какое разочарование!.. В моих руках оказался договор. С правой стороны красо- вался вычурный росчерк рассарского правителя, как будто 182

Проза • Челезская сказка по бумаге водила рука избалованного вздорного ребенка. Совет- ники сухо поклонились и исчезли. Появились распорядители в ливреях и вежливо указали нам на дверь. Лиран, милый мой, любимый, ты думаешь, я отчаялась? Нет. Пока есть надежда, я буду хвататься за любой шанс, даже такой призрачный. Я попробую добиться встречи с гос- подином Тольмерто и получить его подпись. Только бы знать, что ты жив… 10 Неизменное солнце вставало над утренней Челезией, и в ве- черние сумерки ему на смену приходила луна. Вечные сосны, посаженные на камнях, шумели на ветру и щедро осыпали землю полукруглыми шапочками шишек. Эвкалипты покры- вали землю узкими полосками пахучих листьев. Дружно за- цветали бугенвилия и кусты ибискуса, небо голубело и сияло, как стекло, вымытое добросовестной хозяйкой. Но станови- лось все меньше радости на душе у челезцев. Что-то неулови- мое носилось в воздухе челезского государства, что-то меня- лось в них самих, в их отношениях друг с другом. Человече- ская жизнь оказалась так беззащитна перед лицом непонят- ной жестокости. И становилось все более очевидным: для того чтобы защитить свою жизнь и отстоять свою страну, челез- цы тоже должны научиться убивать. Но прежде… Нет, может, все-таки удастся избежать, может, все-таки удастся как-то уладить… После первого взрыва автобуса недалеко от дома Силен и Ли- рана последовал взрыв на одной из центральных улиц, потом взрыв прогремел в концертном зале, потом в небольшом ре- сторанчике во время одного из челезских праздников. Каж- дый взрыв уносил с собой человеческие жизни, а чудом выжив- шие оставались инвалидами, прикованными на всю жизнь к инвалидной коляске. Дальше так продолжаться не могло, 183

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи и челезцы закрыли свои границы для рабочих из Убарии. На границе с неблагодарным и коварным соседом челезцы возвели оборонительную стену, которую тщательно охраняли от непрошенных гостей. Время от времени из-за стены доно- сились воинственные кличи и угрозы, стену сотрясали камни, бросаемые в бессильной злобе. Насар наблюдал в бинокль за возведением челезской оборо- нительной стены, и глаза его от бешенства превращались в уз- кие щелочки, а брови сдвигались к самой переносице. В один из влажных и жарких вечеров, когда воздух стоял и не дви- гался, вспомнил Насар про своего друга Джабала. Джабал не заставил себя долго ждать и, закутанный до самых бровей в черный плащ , примчался по первому зову. Запершись в пу- стом храме Темагота и отослав охранников, они долго о чем- то шептались и спорили, но с приближением рассвета встали на колени и вознесли благодарственную молитву божеству. Зеленые глаза Темагота смотрели со стены храма, и в уголках его губ притаилась коварная улыбка. А еще через неделю в Челезии снова раздался взрыв. И тог- да челезцы поняли, что им объявлена настоящая война. Но во- евать они не хотели — они так любили жизнь и ненавидели смерть, им было так чуждо разрушение и убийство, они так свято верили в силу созидательного разума и надеялись найти с его помощью средство от свалившейся на них напасти. Узнав о том, что живая бомба на этот раз появилась с сысарской сто- роны, челезцы не стали ждать новых взрывов и возвели обо- ронительную стену и на границе с Сысарией. Так и жили теперь челезцы в своем потерянном раю между двух высоких бетонных стен под злобное улюлюканье соседей. 11 Из записей Силен: Родной мой! Как долог путь к твоему освобождению! Будем ли мы с тобой снова вместе? Я знаю: я должна гнать прочь 184

Проза • Челезская сказка все сомнения, должна быть сильной, как ты. В каком страш- ном застенке ни держали бы тебя убарцы, они не посмеют по- сягнуть на твою жизнь. Они ведь тоже люди и не могут убить ни в чем не повинного человека. Не могут, не могут, не могут. Господи, только бы это было так! Есть такие дни, когда небо опускается совсем низко. Есть такие дни, когда воздух затекает в легкие раскаленной вяз- кой массой и невозможно дышать. Есть такие дни, когда чер- ной едкой жижей в душу заползает неверие. Есть такие дни, когда не ждешь наступления завтра и мечтаешь о том, чтобы все закончилось сегодня, чтобы только пришел конец этому кошмару. Сегодня для меня такой день. Целый год я брожу по раскаленной пустыне, и мои ноги все глубже увязают в мягкой песочной пудре, я проваливаюсь, не чувствуя опоры, вытаскиваю увязшие ноги и снова иду впе- ред и с каждым шагом проваливаюсь все глубже. Но я буду идти столько, сколько хватит сил, должен же быть конец у этой пустыни… Господин Тольмерто, что так любит рассуждать о цен- ности человеческой жизни, о спасении человеческой души, ко- торое олицетворяет собой спасение мира, отказался подпи- сать договор на условиях рассарского правителя. «Я понимаю и разделяю ваше горе, но цена, запрошенная Рас- сарией неправомерна. Мы не можем выполнить их условия. Семена и саженцы, о которых идет речь в договоре, уже постав- ляются в Лазанию и Паресию. Контракт подписан на десять лет, и мы не можем его отменить. Кроме того, давайте рас- суждать трезво, как бы ни было это трудно в сложившихся обстоятельствах. Я не верю в добрые намерения рассарского правителя, а главное — в его возможности. Он не дает нам никаких гарантий, а лишь обещает приложить усилия для получения информации. На мой взгляд, он пытается извлечь максимальную выгоду из нашего горя. Я не оговорился, гос- пожа Силен: из нашего горя. Посмотрите сюда. Вы видите фо- тографию господина Лирана на моем столе? Она находится 185

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи здесь с первого дня его похищения, я ни на минуту не забываю о том, что долг Челезии вернуть своего сына на родину. Мы тоже прилагаем усилия. Я искренне сожалею, что пока они не увенчались успехом. Мы пытаемся договориться с Убарией, и как только наступит подходящий момент, мы не упустим его. Я задала ему только один вопрос: «А не боитесь ли вы, гос- подин Тольмерто, что подходящий момент может насту- пить слишком поздно?» Он только развел руками. Господи, неужели мой умный, добрый народ так бессилен против шайки бандитов?! Отчего же добро так беззащит- но?.. Любимый мой, если бы, не дай бог, убарцы похитили кого- то из твоих друзей, ты бы точно не сидел сложа руки, ты бы обязательно что-то придумал. А раз это случилось с тобой, то придумать должна я. Только мысли бегут от меня прочь, а страх и отчаяние наступают со всех сторон. Прости меня, милый, за мою слабость… 12 Оборонительные стены, возведенные челезцами на границе с Убарией и Сысарией, были высоки и прочны. Рядом с ними стояли камеры слежения, и любое нарушение челезской гра- ницы не оставалось незамеченным. Казалось, можно было свободно вздохнуть уставшим от козней врагов людям, но не тут-то было. Не спалось спокойно правителям двух сосед- них стран, душила их бессильная злоба, не находящая выхода, собиралась пеной у мясистых губ, врезалась кончиками ног- тей в потные ладони. Отточенный топор убарца должен был найти свою жертву, накопленное оружие Сысарии должно было выстрелить, а длинные туннели — привести к намечен- ной цели. Челезцы старались использовать свою энергию и знания, чтобы защитить родную землю, не пролив ничьей крови, соседи же только ее и жаждали — крови и челезской земли. Как остановить убийцу, который задумал убить, как 186

Проза • Челезская сказка остановить вора, который решился отнять? Не было у че- лезцев ответа на этот вопрос. Зато много было способов у тех, кому Челезия была как кость в горле, опаснее лютого зверя, гаже ядовитого паука. Потеряв возможность убивать челезцев на их земле, Джа- бал и Насар не долго ломали голову о том, какой будет следу- ющая месть. Челезцы ведь так любят жить, а кто любит жизнь, всегда уязвим. Так начались убийства и похищения челезцев во всем мире, ни в одной стране челезцы не чувствовали себя в безопасно- сти. Участвуя в спортивных олимпиадах и научных симпози- умах, путешествуя за пределами Челезии, они всегда подвер- гались риску быть убитыми или похищенными. Убитых че- лезцев оплакивали на родине, но их судьбе могли бы позави- довать погребенные заживо в убарских и сысарских застен- ках. А жизнь родных и близких этих несчастных превраща- лась в непрекращающийся ад. Со временем убарцы и сысар- цы поняли, что похищенные челезцы, живые или мертвые, — это сущий клад. Даже за то, чтобы вернуть тело погибшего на родину или получить сведения о его судьбе, челезцы были готовы платить высокую цену. И платили. Только за инфор- мацию о том, что похищенные живы, правители Убарии и Сы- сарии требовали освобождения тех, кто отбывал в челезских тюрьмах наказания за воровство и разбой, за подготовку взры- вов и убийств. Потом начали требовать земли. Лиран находился в одной из дружественных Челезии стран на научном симпозиуме. Его доклад был результатом много- летней работы большой группы челезских ученых и агроно- мов. На этот симпозиум Лиран привез образцы помидоров, вы- ращенных с помощью генной инженерии, помидоров со вку- сом базилика, розы и лимона. Это открытие говорило о том, что можно выращивать помидоры с любым вкусом. Доклад оживленно обсуждался не только на самом симпозиуме, но и в его кулуарах, многим хотелось попробовать образцы, пого- ворить с челезским ученым, задать ему разные вопросы. 187

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Когда Лиран говорил о любимом деле, он весь преображался — глаза загорались двумя блестящими янтарями, на загорелых щеках проступал румянец, энергично-выразительными ста- новились движения рук. Своей убежденностью и увлечен- ностью он заражал других. За день до окончания симпозиума Лиран решил пройтись по вечернему городу, подышать его воздухом. После удачно завершенной работы хотелось немного расслабиться. Забыв об осторожности, он шел по незнакомым улицам зеленого го- рода, вдыхал ароматы цветущих деревьев и кустарников, рас- сматривал затейливую архитектуру зданий. Он был в прекрас- ном настроении, и поэтому, наверное, в голову стали прихо- дить всякие наивные мысли. — Какие чудные эти люди? Отчего они сидят по домам, а не выходят на улицы, чтобы дышать и любоваться, чтобы гулять, просто радуясь жизни? Ведь если постоянно видеть эту красоту, тогда она поселится и в душе. Господи, какой не- обыкновенный город и какой же я счастливый! Не хватает только Силен! Милая моя Силен, в следующий раз обязатель- но возьму тебя с собой. Он свернул в узкую улочку, в самом ее конце маячила све- тящаяся мозаика. Это было последнее, что увидел Лиран. Вне- запно он почувствовал на своем лице чужие руки, резкий за- пах эфира оглушил его. Запершило в горле и защипало в носу, сознание медленно покидало его — видимо, слишком медлен- но, по мнению похитителей. Через секунду он почувствовал тупой удар по голове и провалился в черноту. 13 Дорогой мой Лиран! Вчера освободили из сысарского плена сов- сем мальчика, его похитили во время юношеских соревнова- ний по боксу. Бедный ребенок! Больше полугода его удерживали в темном подвале, почти без еды, в нечеловеческих условиях. Он разучился ходить и почти ослеп. Сысарцы отрубили ему 188

Проза • Челезская сказка пальцы на левой руке и послали родителям, требуя за освобож- дение двенадцать миллионов. Лиран, я не могу об этом думать, слезы душат меня, бесси- лие повергает в отчаяние… Как же люди могут быть так жестоки, так немилосердны… Чужая боль для них не боль, чужое страдание — не страдание. Может, мы заблуждаемся, что каждый, стоящий на двух ногах, — человек, может, это совсем другая порода существ, лишь внешне похожих на нас. У них пара рук, ног, глаза, нос, рот, печень и селезенка — все, как у людей, и все-таки они неодушевленные нелюди. Они жи- вут среди нас, а мы и не подозреваем об этом. Разве можем мы наслаждаться чужим горем, страданием, наживаться на нем, измерять его мерой собственной выгоды? А для них это так просто, так естественно, так нормально… Я помню, как ты переживал, увидев сломанные грозой де- ревья в нашем саду, как гладил покореженные стволы, будто верил, что твои руки способны исцелить раны, нанесенные стихией. Помнишь, как мы до последнего дня ухаживали за на- шим старым псом, как он умер на наших руках, лизнув твою ладонь в последний раз… Как можно обидеть живое, отнять у него то, что дано природой?! Как можно не сочувствовать страдающему живому суще- ству и обрекать его на мучения?! Сегодня ночью я проснулась от сильной боли в груди, как будто кто-то выстрелил в сердце с близкого расстояния. Я лежала, как рыба, выброшенная на сушу, и ловила ртом воз- дух, а он застревал где-то в горле, отказываясь проникать в легкие. Не знаю, сколько времени это продолжалось, каждое мгновение боли кажется вечностью. Боль сменилась трево- гой, ничем не унимаемой, с трудом я дождалась утра и вот пишу тебе. Пишу тебе… а прочтешь ли ты когда-нибудь эти письма? Силен чувствовала, что больше писать не может. Она поло- жила голову на руки. Кулаки до боли вжимались в переносицу, 189

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи но не могли остановить слез. С этими слезами уходила по- следняя надежда. Так глубоко было ее страдание, что она не сразу услышала робкий стук в дверь. Лишь когда постучали сильнее, прислу- шалась и, как будто не веря слуху, подняла голову. Не выти- рая мокрого лица, она рванулась на стук и замерла у самого порога. Ей вдруг вспомнились глаза одной счастливой челез- ской матери. Двум ее дочерям оторвало ноги во взорвавшем- ся автобусе, а она только приговаривала: «Слава богу, живы». Силен могла уже не открывать эту дверь, не видеть скорб- но-виноватых лиц, не слышать приглушенных голосов, она уже все знала… Они пришли сказать, что Лиран никогда не вернется.

LTD, КОТОРЫЙ ЛОПНУЛ Каждый трест носит в своей груди семена собственной гибели. О. Генри «Трест, который лопнул» Дов напоминал Ане героев О. Генри из цикла «Благородный жулик». Более всего он походил на Энди Таккера. Так же, как Энди, Дов нахватался обрывков информации, правда, не из книг, а преимущественно из мировой паутины, и мог часами говорить на любую тему. Хотя в отличие от Энди, страдавше- го позывами к риторике и декламации лишь в состоянии ал- когольного опьянения, Дова влекло к ораторскому искусству постоянно, и при наличии даже минимальной аудитории его разбирал неутолимый ораторский зуд. Впрочем, лучше обо всем по порядку. Голос в телефонной трубке был жизнерадостен и напорист. — Аня, здравствуйте, это говорит Дов. Аня как-то сразу напряглась, ожидая продолжения. — Вы, кажется, сейчас нигде не работаете? По интонации Аня поняла, что ответ на этот вопрос был ему заранее известен, но тем не менее элементарная вежливость требовала словесного подтверждения, и она неохотно про- мямлила: — Да, ничего пока не нашла путного… — Вот и хорошо. У меня есть для вас предложение. На днях мы запускаем очень перспективный проект. Один богатый че- ловек из Украины открывает здесь фирму, и мне как главному менеджеру нужен хороший секретарь. Думаю, мы с вами сра- ботаемся. 191

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи На это предложение Дову тоже не нужен был ответ, по- этому он бодро продолжил: — Жду вас завтра в девять утра по адресу: улица Дерех Хаям, три. Аня не успела ни согласиться, ни отказаться, а трубка уже вторила Дову ритмичным маршевым ту-ту, ту-ту, ту-ту. Тем не менее предложение Дова стоило хорошо обдумать. С одной стороны, другой работы не намечалось, и было понят- но, что израильские работодатели не будут выстраиваться в очередь, чтобы решить проблему Аниного трудоустройства: опыт работы в Израиле был минимальным, иврит неплохой, но все же не родной, а главное — возраст. Почти сорок, какие уж тут секретарши! Выглядела Аня значительно моложе своих сорока, но есть же еще паспортные данные, и от них никуда не денешься, как ни благосклонна к тебе природа. С другой стороны, с Довом она была знакома по предыду- щей работе, и особо теплых чувств он у нее не вызывал. Хотя кто сказал, что начальник должен вызывать теплые чувства? К тому же она его почти не знала, он не был ее непосредст- венным начальником, и приходил в фирму лишь изредка — или на заседания, или по каким-то делам управленческого толка. Тогда в Мигдал Хаэмеке она работала с Мироном, вы- соким, стройным «ватиком», бывшим военным. Мирон с Довом приятельствовали, и Аня толком не помнила, кто первый на- чал нести менеджерское бремя в этой фирме и кто кого туда притащил. Несмотря на то, что Мирон безбожно коверкал русский язык, а Аня путалась в иврите, они прекрасно сосу- ществовали. Мирон, взвалив на плечи Ани бóльшую часть своей менеджерской работы, весь рабочий день кайфовал в шикарном кабине, любовно разглядывал аккуратно под- стриженные ногти, счищал пылинки с безупречно отутю- женных брюк, и при этом относился к Ане не только лояль- но, но, можно даже сказать, с трогательным пиитетом. Он де- лился с ней бутербродами, аккуратно уложенными руками его жены в пластмассовые коробочки, готовил и подавал кофе, 192

Проза • Ltd, который лопнул не скупился на похвалы и комплименты, и при этом — ника- ких тебе сексуальных домогательств, никаких приставаний. Он построил для Ани приемную необыкновенной красоты и удобства, оснастил ее всеми дизайнерскими и технически- ми достижениями, не ограничивал в использовании электро- энергии — в общем, все для тебя, только работай, голубушка! А Аня и рада была стараться — приобретались бесценные на- выки и опыт (в основном, правда, методом «тыка»), шлифо- вался иврит, ее ценили, уважали, отчасти даже любили — а что еще нужно нашему человеку?! При взгляде на старательную секретаршу в бесцветных гла- зах Мирона, припорошенных белесыми ресницами, появля- лось выражение отеческой теплоты, даже какой-то умильно- сти, он становился похож на наглого кота, исключительно довольного своими хозяевами. Единственно чего не любил Мирон, это видеть кресло Ани пустым. Его моментально охватывала паника, он начинал но- ситься по всему предприятию, забегал в конструкторское бюро, в производственный цех, в столовую. Даже несколько затя- нувшееся отправление Аней естественных потребностей гро- зило превратиться в серьезную проблему. Бесконечные теле- фонные звонки «хозяина», на которые Мирон не всегда знал что отвечать, пугали его больше, чем прыжки с парашютом, которых он совершил в своей жизни не одну сотню. При возникновении споров или конфликтов, неизбежных на предприятии, где на сорок мужиков одна женщина, Мирон грудью вставал на защиту своей секретарши и никому из ни- жестоящих не давал ее в обиду. Только однажды он позволил себе повысить голос на Аню, отчего она пришла в такое расстройство и недоумение, что тут же была сражена приступом мигрени и заботливо отве- зена домой начальником производственного цеха. Взяв боль- ничный, дня два Аня не выходила на работу, чтобы оконча- тельно дать почувствовать Мирону степень ее необходимо- сти. В этом своем шаге, продиктованном чисто женской 193

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи интуицией, она не ошиблась. Мирон звонил по сто раз на дню, не только чтобы узнать, где какая квитанция или номер теле- фона, уточнить договорные цены с поставщиками, выяснить местонахождение файлов с разными данными, но и чтобы осторожно поинтересоваться, когда же жестокая мигрень от- пустит светлую голову его незаменимой помощницы. Порою начальник, слегка подзабывший русский язык, за- бавлял Аню своим незатейливым словотворчеством. В эти минуты он был особо трогателен и мил. Сырыми израильски- ми зимами, видя, как зябко Аня кутается в широкие рукава шер- стяного свитера, Мирон заботливо настраивал кондиционер на максимальную температуру и, как добрый дядюшка, при- говаривал: «Ну что ж вы, Анечка, такая мерзавка!» Вспоминая сотрудничество с Мироном на, к сожалению, скоропостижно закрывшемся предприятии, Аня невольно вздохнула. Хорошее было время, и Мирон славный такой, не- смотря на лакейский страх перед «хозяином» и явную профне- пригодность в роли менеджера. Бедняга, он так и не понял, как и что производили на предприятии, которым он руководил. Думая о предстоящей совместной работе с Довом, Аня пой- мала себя на том, что сравнивает своего бывшего начальника с потенциальным, пытаясь найти черты сходства и различия. Дов, так же как и Мирон, был рыжим, правда, у Мирона ры- жие волосы все больше уступали место седине и лысине, за- хватившей уже большую часть черепа. Дов же, будучи на не- сколько лет моложе Мирона, еще наслаждался достаточно богатой и даже кудрявой шевелюрой. Мирон не был пижоном, но одевался аккуратно, отдавая предпочтение спортивно-эле- гантному стилю, держался достаточно скромно, не выпячивая своей значимости. Дов всем своим видом излучал завышен- ную самооценку, он нес себя величаво, не обращая внимания на рваные сандалии и плохо отутюженную сорочку, и чем-то напоминал крестьянина в крепостном театре, которому вы- пала на часок роль барина. У Мирона было трое детей, один из которых тяжело болел, и когда ему звонила жена (а звонила 194

Проза • Ltd, который лопнул она по два-три раза в день), он разговаривал с ней осторожно и трогательно, и по его тону чувствовалось, что семья, дети, жена — это для него главное, а «заводик етот» с сомнитель- ным производством еще более сомнительного порошка ему не шибко дорог, но где ж еще найдешь такое теплое местечко с греющей душу зарплатой, машиной и мобильным телефо- ном. Жена Дова однажды позвонила ему на мобильный в то время, когда он находился на фирме Мирона, и Аня была по- ражена насмешливо-пренебрежительным тоном, которым ве- лась эта беседа. Разговаривая с женой, Дов напирал на свою ежесекундную занятость и каждой репликой давал ей понять, что более чем неуместно докучать большому человеку мелки- ми бытовыми проблемами. Все отступало на второй план и меркло перед величием проблем, гениально решаемых Довом. Выходило, что Дов уступал Мирону по всем параметрам. «Ну и что, — успокаивала себя Аня, — я ж не замуж за него выхожу. Надо попробовать. Станет невтерпеж — уволюсь». Назавтра ровно в девять часов утра она стояла у дома три по Дерех Хаям. Дова на месте не было. По улице мчались по- токи машин, послушно притормаживающих у светофора. Откуда-то доносились звуки музыки. Аня сделала несколько шагов по направлению к центральной улице и на углу под тенью раскидистого дерева увидела русского аккордеониста. На своем стареньком аккордеоне он выводил берущие за душу ностальгические мелодии , и только его лицо, задубев- шее под нещадными лучами всюду проникающего израиль- ского солнца, оставалось абсолютно безучастным и к тому, что он играл, и к этой суетливой толпе, и к манящим витри- нам, и к тем, кто стыдливо бросал ему мелкие монеты. Посто- яв пару минут около аккордеониста, Аня вернулась на преж- нее место. Прошло десять минут, потом еще пятнадцать. Дова не было. «Ну вот, все и решилось само собой, — подумала Аня и за- шагала в сторону автобусной остановки. — Что ни делается, — 195

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи к лучшему», — утешала она себя. И в этот момент услышала энергичный голос Дова: — Аня, ну куда же вы? Мы уже несколько минут ждем вас, договорились же встретиться у офиса — что ж вы на стоян- ке стоите?! Пойдемте скорее, я познакомлю вас с директором нашей фирмы. Спорить на тему, кто кого ждал и кто пришел первым, Аня не стала, стараясь не отставать засеменила за Довом. На улице напротив дома номер три остановилась шикарная машина, перегородив все движение. За рулем сидела довольно мило- видная женщина с короткой стрижкой. На сидении рядом с водителем вальяжно расположился пухленький лысенький дядечка, не отнимающий от уха трубку мобильного телефо- на. Он явно не торопился вылезать на палящее солнце и, только закончив телефонный разговор, стал неуклюже вы- бираться из прохладного салона машины. — Ну, Сонечка, через часочек заезжай, потом на море пое- дем, пообедаем. Он хотел еще что-то добавить, но тут снова зазвонил его телефон, и, ласково помахав рукой своему водителю, он, не торопясь, захлопнул дверь. За его спиной возмущенно гудели машины, оказавшиеся в пробке на самом бойком месте Мирказ Хакармеля. — Вот козлы, — посетовала Сонечка и, независимо подняв подбородок, резво рванула с места. Когда вальяжный толстячок закрыл свой мобильный теле- фон, Дов двумя руками указал на Аню, как бы приглашая его к обеденному столу: — Вот, Вовик, познакомься: это Аня. «Вовик» протянул Ане руку и, застенчиво улыбаясь, пред- ставился: — Владимир Петрович. Во всем его облике было что-то милое, безобидно-интел- лигентное, и потому Аня подумала про себя: «Ну надо же, какой душка! Откуда ж у него такие деньги?» 196

Проза • Ltd, который лопнул И тут же ей вспомнился «хозяин» Мирона, впрочем, он был и хозяином Дова, короче, тот, кому принадлежало предприя- тие в Мигдал Хаэмеке. Поговарили, что до репатриации в Изра- иль он отсидел двенадцать лет в тюрьме за хищения в особо крупных размерах. Размеры казались действительно немалы- ми: денег у него была пропасть! Это был первый в жизни Ани живой миллионер. Сначала она о нем только слышала, потом несколько раз говорила по телефону. Голос был нагловатый, тон развязный, не терпящий возражений. Но первая встреча с «хозяином» превзошла все ожидания. Миллионер оказался двухметровым детиной с рябым лицом и жирными немытыми волосами. Его одежда мало чем отличалась от одежды рабо- чего: неряшливо свисающие брюки, растянутый темно-синий пуловер, обычные кроссовки, даже не «Найк»! Звали миллио- нера Лев. «Вот так „хозяин“!» — подумалось тогда Ане. Но то, что он «хозяин», Аня поняла довольно скоро — на пер- вом же заседании менеджеров. Комната заседаний находилась рядом с кабинетом Мирона, напротив Аниной приемной, поэто- му все менеджеры съезжались как бы в гости к Мирону. Мирон весь день суетился, волновался, ежесекундно дергал Аню: то ему нужно одно, то другое, то одна смета, то другая, бегал в про- изводственный цех и в КБ, всем мешал работать. Смотреть на него было жалко, так боялся, бедняга, не угодить, осрамиться. А потом приехал Лев, и началось… Первым делом он, окруженный свитой менеджеров, обо- шел свои владения с видом человека, который знает, что его обманывают. (И надо сказать, что он не ошибался! Правда, обманывал его совсем не Мирон. Мирон был перед ним чист и невинен, как агнец перед закланием. А тот, кто действи- тельно нацелился на львиные капиталы, считался его самым близким другом и доверенным лицом.) По окончании визуальной ревизии начальство робкими шагами засеменило за Львом в комнату заседаний. Они еще бодрились, хорохорились друг перед другом, но все хорошо 197

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи знали: сейчас Лев их будет мазать по стенке, унижать, оскорб- лять, и все они будут это покорно хавать. Стиль «хозяина» не отличался разнообразием и изысканностью. Заседания начинались стандартно. Сначала кто-то из ме- неджеров пытался тихим голосом доложить о проделанной работе. Это была самая безобидная и спокойная часть засе- дания. Обычно зачитать заготовленный доклад до конца никому не удавалось. — Да что вы мне тут мозги ебете! — взрывался «хозяин». — На деньги мои тут жрете, пьете, я вас содержу, вы мне толком скажите… И дальше сплошной тюремный жаргон, мат-перемат, от ко- торого уши вянут и глаза слезятся. Короче, «погнали наши ко- миссаров». Однажды в разгар такой «разборки» Мирон выскочил весь бледный, руки трясутся: — Аня, быстро сделайте Льву кофе, — бросил он и бегом назад, чтоб, не дай бог, не пропустить хозяйских матюков. Страх — дело заразительное. Аня на полусогнутых побе- жала на кухню, готовить кофе. Черт его знает, какой он кофе любит: черный или с молоком, с сахаром — без сахара. Еще плеснет кофе в лицо — с него станется! А еще хуже, если по- падет на новую белую юбку: кофейные пятна не отстираешь потом ни хрена. Чашка на подносе трясется, сейчас весь кофе расплескается. Господи, как эту дверь проклятую открыть?.. Глубокий вдох, и она уже в комнате заседаний. Лев разоря- ется пуще прежнего, на нее и ее кофе — ноль внимания, как будто муха в комнату залетела. Десять здоровых мужиков сидят, а Лев их и в хвост и в гриву, просто каждого мордой об стол. И ладно б за дело, так ведь нет — просто из хозяй- ского куража. Аня поставила чашку на стол и вдруг услышала свой собст- венный голос: — Лев, послушайте, я попросила бы вас в моем присут- ствии… 198

Проза • Ltd, который лопнул Сколько раз Аня совершала в жизни поступки, которые, вроде и не собиралась совершать! Вернее, эти поступки совер- шались помимо ее воли. Еще минуту назад тряслась от страха, а теперь вдруг «попросила бы в моем присутствии…» Да кто это вообще сказал? Воцарившуюся тишину в комнате заседаний прорезал ди- кий рев Льва: — Что?! Мирон, это твоя красотка? Я ее уволю к чертовой матери, завтра же чтоб ее духу тут не было! Мирон пошел красными пятнами: — Аня, идите к себе, — зло прошипел он, даже не подни- мая глаз. — Да я и не думала здесь задерживаться. Я от этого хамст- ва из Москвы уехала. И знаете что, Лев, мне противно пода- вать вам кофе. Противно даже в комнату эту заходить. Аня вернулась в свою приемную, села в кресло и стала мед- ленно вращаться из стороны в сторону. «Ну что, навыступалась, — тихо сказала она сама себе. — Поборолась за чистоту родного языка и культуру поведения? Детский сад развела, вспомнила про свое педагогическое про- шлое? А теперь собирай манатки, и прости-прощай моя заме- чательная приемная, мой милейший шеф и какая-никакая зарплата. Господи, ну кто тебя за язык тянул!» Пока все эти покаянные мысли проносились в голове Ани, в комнате заседаний смолкли вопли Льва, и стало подозри- тельно тихо. «Все, сейчас он из-за меня и Мирона уволит или вообще поубивает кого-нибудь», — страх и чувство вины перед род- ным коллективом наполнили глаза Ани слезами. И тут произошло совершенно неожиданное: из комнаты раздался дружный хохот. Громче всех гоготал Лев. Обстанов- ка заседания явно разрядилась. «Интересно, что там творится? — подумала Аня. — А впро- чем, какая разница: меня это уже не касается. Пусть смеются, ругаются, пусть хоть целуются со своим рябым паханом». 199