Неслучайные встречи

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Антисоветчицей она была махровой, знала от и до обо всех диссидентских процессах, причем могла высказываться очень нелицеприятно в адрес советского режима даже в магазинных очередях. О чем бы она ни говорила, слушать эту неунывающую женщину, смотреть на нее было огромным наслаждением. Попыхивая неизменным «Беломором», в свойственной ей иро- ничной манере, с юморком, она с нескрываемым удовольст- вием пускалась в воспоминания, сопровождая их неповтори- мой мимикой. Кое-что неизвестное мне раньше узнала я и о тете Розе. Рассказывая о ней, Любовь Соломоновна ударя- лась в несвойственную ей сентиментальность, выпадала из при- вычного скептицизма и не старалась скрыть своих чувств: — Розочка — это чудо. Она все делает по какому-то наи- тию, мудро и без пресности. Знаешь, жизнь, она такая долгая, успеваешь совершить столько дурного, наделать глупостей, и крупных, и помельче. Иногда стыдно становится сразу, а ино- гда только через несколько лет понимаешь, что натворил. И чем больше наследишь, с тем большей легкостью обвиня- ешь других. Себя мы всякими любим, и оправдание всегда себе найдем. А у Розки таких проблем никогда не было, по- тому что чувство нравственности у нее было заложено на ге- нетическом уровне. Соломон Моисеевич, отец Розки, идеалист и романтик, растивший ее с десяти лет без матери, вдолбил ей в голову, что для человека инстинкт самоуважения важнее инстинкта самосохранения. Звучит красиво, только когда во- круг тебя сплошное дерьмо, не захочешь — запачкаешься. Но к ней как-то не прилипало. Она и сейчас так живет, ей себя уважать нужно, и планки там подняты на такую высоту, что штаны порвешь прыгать. Ты не знаешь, наверное, она ведь про себя не любит рассказывать, она не из тех, у кого душа для всех нараспашку. Но уж если раскроется, какая это душа! Ей всего шестнадцать было, когда Соломона Моисеевича аре- стовали, обвинили в шпионаже и быстренько расстреляли. Она от него не отказалась и хавала все, что полагалось дочери врага народа. Надеюсь, тебе не надо в подробностях объяснять, 50

Проза • Неслучайные встречи что это значило тогда? Я тебе уже много понарассказывала. Ей столько в жизни досталось, а у нее до сих пор глаза лучат- ся. Она хоть и хрупкая, и ранимая, но очень сильная, наша Розочка, и если в чем-то уверена, будет идти до конца. Ну про- сто настоящий советский человек, мечта всех наших комму- нистических педерастов. Только уверенность у нее, слава богу, не в их ублюдочных принципах. Когда она забеременела Валер- кой, у нее нашли какую-то редкую патологию. Врачи настаи- вали на аборте, говорили: не избавишься — сдохнешь. Девять месяцев — непрекращающийся токсикоз, почки не справля- ются, гемоглобин — почти на нуле. Марк, правда, ее здорово тогда поддерживал, сам голодал, продавал вещи, а в больницу таскал икру, фрукты, лимоны. Лимонов ей очень хотелось, даже не есть, а просто нюхать. Поднесет лимон к лицу, гла- за закроет и вдыхает как блаженная. За несколько месяцев на лице глаз почти не осталось, только темные круги под уз- кими щелочками. Всю беременность пролежала под капель- ницей. Во время кесарева врачи хотели перевязать трубы, чтобы она больше не беременела, стращали, что еще одной беременности организм не выдержит. А она не согласилась. «У меня другие планы», — говорит. И через шесть лет после Валерки появилась Ветка. В те дни я ничего этого не знала о тете Розе, но и без этих фактов ее биографии она была для меня очень притягатель- ным человеком. А тем летом я просто бессовестно питалась ею. Без этой духовно-энергетической подпитки, наверно, я бы просто не выжила. Когда она уезжала в Москву, дом без нее становился пустым. На меня наваливались грустные мысли. Чтобы освободиться от них, я брала Ветку, и мы шли на озеро купаться. Еще одним способом избавиться от дурных мыслей было лежание на спине в зарослях травы. Этих зарослей на уча- стке было много: траву никто не косил и не стриг, поэтому лежать на ней было тепло и мягко. Но самое главное — перед глазами открывалось небо, и оно было высоким и голубым, 51

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи по нему плыли облака, и в их очертаниях мне чудились лица людей, фигуры и морды животных, деревья. В общем, еще один мир, только очень хрупкий и быстро меняющийся — так быстро, что он не мог быть реальным. Однажды в этом облачном потоке я увидела лицо мамы. Неужели ее тело еще на земле, а душа, распрощавшись со всем бренным, уже так высоко? 3 Иногда перед отъездом тетя Роза оставляла мне список продук- тов, которые надо было купить в магазине дачного поселка. Однажды в очереди за молоком я познакомилась с девуш- кой, которая была лет на пять старше меня. Ее звали необыч- ным именем Нили, и пока мы стояли, она успела рассказать мне, что приехала на дачу с предками, что дачу эту она с дет- ства ненавидит и просто подыхает здесь от тоски, что целыми днями валяется в своей комнате, делает вид, что слушает му- зыку или читает, что отец ее уже сто лет пишет какую-то кни- гу и не может никак закончить, а мать целыми днями стри- жет цветочки и полет грядки на участке, что подруг здесь не завести, потому что на этих дачах живут или малолетки, или пенсионерки, и вообще из дому ее одну не отпускают, только в магазин и погулять с Франтиком. Ее пренебрежи- тельный тон, слегка вульгарный стиль речи и чрезмерная об- щительность удивительно не соответствовали благородной пластике движений, аристократичности жестов. Когда она замолкала, вся ее фигурка приобретала трогательную безза- щитность, а на лице беспокойно мелькало выражение поте- рянности. Что-то в ней показалось мне не так. Очередь за нами продолжала расти, мы с Нили приближались к прилавку, и я поймала себя на мысли, что мне жалко расставаться с этой немного странной девушкой. Наверное, ей в голову пришла та же мысль. Мы договорились продолжить знакомство и встре- титься в тот же день после обеда, часа в четыре, на небольшой 52

Проза • Неслучайные встречи площадке возле леса, где Нили обычно выгуливала своего фокстерьера. Не знаю почему, но эта девушка захватила мое воображе- ние, она не выходила у меня из головы, отвлекала от собствен- ных невеселых размышлений. На площадку я пришла первой и еще издалека увидела Нили. Она была очень красива, огром- ная копна волнистых волос, рассыпанных по плечам, подчер- кивала хрупкость ее фигуры. Большие глаза цвета сухого лав- рового листа, лицо чуть тронуто солнечным загаром; навер- ное, этой мадоннистой девушке все дано в избытке: красота, здоровые родители, собственная дача, собака, — и она уже слегка притомилась от этой своей благополучности. Когда тебе все дано в избытке, перестаешь радоваться жизни. Она шла быстрым и легким шагом и была похожа на невесомое облач- ко, плывущее по небу; рядом с ней, весело помахивая квадрат- ной мордочкой, семенил очаровательный фокстерьерчик, ужасно похожий на Дашеньку Чапека. Увидев меня, Нили при- бавила шагу и спустила его с поводка. Франтик начал дело- вито обнюхивать все вокруг, а Нили уселась прямо на землю, облокотившись на заросли кустарника, вытащила из кармана брюк небольшой сверток, торопливо развернула его. В паке- тике были сухие жасминовые листья, которые она принялась быстро-быстро растирать пальцами, измельчая в порошок. Потом скрутила кусок бумаги и туго набила самокрутку жас- миновым порошком, достала спички и блаженно затяну- лась. Пока Нили молча курила, я с удовольствием рассматри- вала ее. Она была совсем взрослой, не такая девчонка, как я, настоящая женщина. И самокрутку свою она подносила ко рту изящно, без тени вульгарности и жеманства, затягивалась ненадолго и выпускала дым из красиво очерченных ноздрей, слегка прищуриваясь. Я чувствовала себя рядом с ней ку- цей пацанкой и не понимала, зачем ей нужно мое общество и почему такую взрослую девушку родители не выпускают из дома одну. Накурившись, Нили сказала, что дома за ней следят, поэтому курить она может, только выходя с Франтиком 53

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи на прогулку; что родители обыскивают ее комнату и, если на- ходят пачки сигарет, со скандалами и слезами выкидывают их, а потом часами читают проповеди, от которых едет крыша. И вот потому она придумала сушить листья жасмина, а ма- тери говорит, что обожает жасминовый чай, и, давясь этой га- достью, пьет его по утрам. Мы еще немного посидели, пого- ворили — так, ни о чем, и договорились встретиться завтра в это же время. Мы стали встречаться. Наше общение было легким и ни к чему не обязывающим. Нили как бы скользила по поверхно- сти моей души, не стараясь проникнуть внутрь и не особо впуская в свою. Каждый раз она приносила с собой сухие жас- миновые листья и курила, а я любовалась ее пластичными движениями, играла с Франтиком, иногда мы болтали о вся- ких пустяках — в общем, приятельствовали. Потом настал день, когда Нили захотела познакомить меня со своими «предками». — Ты должна им понравиться, они любят таких положи- тельных. Может, с тобой они меня будут отпускать. А то надо- ело сидеть взаперти. Родители Нили показались мне очень милыми и несчаст- ными людьми. На Нили они все время поглядывали с опаской, как бы ожидая от нее неприятностей, а может быть, и чего- нибудь посерьезней. В атмосфере их очень красивого и бога- того дома, где каждая вещь лежала на своем месте, явственно чувствовались непонятная тяжесть и напряжение. Участок дачи напоминал райский уголок. Трава аккуратно подстри- жена, всюду цветы, выложенная плиткой дорожка от калитки до дома тщательно подметена — во всем были видны стиль и порядок. Не хватало только чего-то самого главного, того, что в избытке ощущалось на запущенном участке тети Розы, в ее доме, где куртки вешались на криво прибитый гвоздь, а не на красивую вешалку в форме изогнувшегося крокодила; где газеты и книги валялись по креслам и скамейкам, а не были аккуратно сложены в резной металлической газетнице; 54

Проза • Неслучайные встречи где холодными дождливыми вечерами обогревались прими- тивными электроплитками и не топили камина — в общем, всего того, что так трудно выразить словами, что создает на- строение, внушает любовь. Я действительно понравилась родителям Нили, и она по- лучила определенную долю свободы. Но отпускали ее только при условии, что я захожу за ней — Нили должна была пе- рейти в мои руки на глазах у родителей. В моем представлении вульгарность и даже грубоватость речи Нили все больше не соответствовали утонченности ее внешности, природной грациозности и изящности манер, соз- давали ощущение какого-то маскарада. Мне начинало это ме- шать. Порой в ее лексиконе проскальзывали и матерные сло- вечки, и каждый раз меня коробило — не от мата как тако- вого, а оттого, что ей это очень не шло и получалось абсолют- но неестественно. Но больше всего раздражало, что, выругав- шись, она, как бы спохватившись, прибавляла: ты только так не говори, тебе это не надо. Или: ты только не кури, тебе это ни к чему. А мне и правда это было ни к чему; мне тогда не хо- телось ни затянуться, ни выругаться. Но после этих назида- тельных замечаний я еще острее ощущала, какая пропасть между мной и этой взрослой женщиной, и все время хотелось спросить ее: Нили, ты встречаешься со мной только для того, чтобы вырваться из-под родительского надзора, чтобы с кай- фом выкурить свою самокрутку? Впрочем, ответ на этот вопрос я скоро получила. Нили нуж- на была не только свобода, ей нужно было выговориться. Уже с детства я заметила, что моя внешность располагает к от- кровениям и доверию. За свою недолгую жизнь я выслушала бесчисленное количество исповедей взрослых людей, и необхо- димость держать их в секрете нагружала меня непомерно. Чужие тайны сидели в моей голове, заставляя переживать ситу- ации, до которых я не доросла духовно; и то, что я не могла ни от- махнуться от них, ни толком разобраться и понять их, очень мучило. Иногда мне хотелось вытряхнуть все это из головы, 55

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи как вытряхивают набитые карманы, и снова ощутить легкость беззаботного детского бытия. Однажды на нашу прогулку Нили принесла не только ли- стья сухого жасмина, но и плоскую металлическую фляжку. Поднесла ее с отвращением ко рту и сделала несколько осто- рожных глотков. Мне это напомнило какое-то пошлое пред- ставление, показалось нарочито театральным, как будто Нили хотела еще раз провести грань между своей взрослостью и моей возрастной неполноценностью, между ее неправильностью и моей благопристойностью. Мне даже подумалось: сейчас она скажет «ты только не пей», и захотелось встать и оставить Нили одну. Но ей было совершенно все равно, какое впечат- ление она производит и как я к этому отнесусь. Неважно ей было и то, смогу ли я что-то понять из ее исповеди; во время своего монолога она даже ни разу не взглянула на меня, а об- ращалась к кому-то невидимому — то ли стоящему за моей спиной, то ли сидящему со мной рядом. История Нили поначалу была довольно банальной даже на мой если не жизненный, так литературный опыт. Она учи- лась в хореографическом училище при Большом театре. Перед ее прелестями не устоял женатый сорокалетний хореограф, он стал ее первым мужчиной, и от него она по неопытности забеременела. Дома беременность восприняли как трагедию, позор, конец балетной карьеры, и решение было принято од- нозначное — как можно скорее избавиться от ребенка. В скан- дале никто не был заинтересован. Отец Нили, покричав не- сколько дней, что «убьет мерзавца», поддался на уговоры жены не поднимать шума. Мать нашла ей блатного врача, который обещал все сделать под общим наркозом, чтобы девочка не му- чилась болью и ненужными воспоминаниями. Перед абор- том она особо и не думала об этом ребенке. А когда очнулась после наркоза, два часа лежала, уставившись в потолок, а потом подошла к окну, открыла его и хотела выброситься с шестого этажа гинекологического отделения. Посещения частных невропатологов и психиатров закончились двухмесячной 56

Проза • Неслучайные встречи госпитализацией в 12-й психиатрической больнице санатор- но-курортного типа, а через неделю после выписки Нили пыталась перерезать вены на левой руке. — Они все не могут понять, почему я это делаю, а я не могу с этим жить. Ты когда-нибудь слышала, как кричат нерожден- ные дети? Не дай бог тебе когда-нибудь через это пройти, не дай бог услышать… Мой, знаешь, что кричал, когда мы его убивали. «Мама, это я, мама, это я!» Всего три слова, три сло- ва… Он так цеплялся за жизнь, он не хотел умирать, понима- ешь, он умолял меня… и каждую ночь он приходит ко мне, и я даже знаю, как он выглядит, какие у него могли бы быть глаза, какие волосы… Я больше не могла слушать этот кошмар, я должна была попытаться остановить ее: — Нили, ты никого не убивала… не надо так растравлять и мучить себя… — Молчи, тебе этого, слава богу, не понять, — она закры- ла мне рот ладонью. Нили не плакала, ее глаза были абсолютно сухими, что-то в них умерло, да и сама она вся застыла. Даже не верилось, что еще секунду назад она говорила, говорила… Так вот она, настоящая Нили, вот то, что за оболочкой напускной безза- ботности и вульгарности. Самокрутка давно погасла, ветер разметал по деревянному столу горстку сухого жасмина. В гла- зах у Нили была такая опустошенность, что мне стало страш- но. Как же я не замечала ее раньше?.. На следующий день Нили не пришла на нашу площадку, где обычно гуляла с Франтиком. Я немного подождала и побрела к их дачному участку. Дом был пуст, на калитке висел замок. Вовсю цвел жасмин, и от этого запаха у меня щемило сердце. Вечером приехал Валерка. Обычно с его приездом в доме чув- ствовалось оживление, он привозил кучу новостей, которые все принимались активно обсуждать, независимо от того были 57

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи ли эти новости культурными, политическими или касались его личной жизни. С Валеркой я всегда отлично ладила, он при- общал меня к йоге, которой в то время увлекался. На берегу озера мы дружно сидели в позе лотоса под недоумевающими взглядами отдыхающих, выделывали разные акробатические номера, а потом на одном велосипеде — он впереди, я на ба- гажнике — на дикой скорости мчались домой, пугая прохо- жих своей бесшабашностью. В тот вечер все мои мысли были о Нили, и даже приезд Ва- лерки не мог меня отвлечь. Почему-то я была уверена, что ей не справиться с горем, одна ошибка — и из жизни насегда ухо- дит радость, да и сама жизнь уходит из человека. Как это страш- но… А что будет со мной? Я справлюсь с горем, которое ждет меня впереди, а то, что ждет, это уж несомненно… Ночью мне снилась Нили. Она обнимала своего нерожден- ного малыша, приникала к нему всем телом, а он отталкивал ее тонкими ручонками и уворачивался от ее поцелуев. По- том Нили была Жизелью, красивой неимоверно, и было не- возможно смотреть на этот танец девушки, сошедшей с ума от горя, и казалось, что в конце акта Нили по-настоящему ум- рет — столько боли было в каждом изломе ее тела. Я не хотела смерти Нили и заставила себя проснуться. Уже под утро я снова задремала, и мне приснился совсем другой сон. Мне снилось, что я плыву по реке, легко, без усилий, вода приятная и легкая, только не прозрачная. А я плыву все вперед и вперед, все даль- ше от берега, и мне так хорошо, что я закрываю глаза и вдруг наталкиваюсь на что-то гладкое и холодное. Вокруг меня пла- вают тушки разделанных цыплят и кроликов, их так много, им нет конца, и реке нет конца, и больше нет сил плыть… 4 Маме становилось все хуже и хуже. Папа все реже приезжал на дачу, а когда приезжал подолгу молча сидел с тетей Розой на террасе. Горевали они как-то очень достойно, без дурацких 58

Проза • Неслучайные встречи утешительных слов, без слез, и в их молчании чувствовалось бессловесное взаимопроникновение в душу друг друга. Как она эта умела? Ни жестом, ни словом, а ее тепло уже внутри тебя, ее любовь, ее сострадание… В один из таких вечеров я не выдержала: — Пап, я хочу в Москву, к маме, пожалуйста, возьми меня с собой, хотя бы на несколько дней. Потом я вернусь. Тетя Ро- зочка, скажите ему, мне надо быть там. Они переглянулись, а потом тетя Роза сказала: — Хорошо, иди собирай свои вещи. До электрички нас провожали Ветка, Валерка и тетя Роза. Почему-то я очень хорошо запомнила эту дорогу именно в тот день, хотя много раз ходила по ней до и после. Я шла, смотря под ноги, разглядывая узоры, оставленные велосипедными шинами, может, среди них был и наш с Валеркой след. Слева и справа тянулись дачные заборы, большей частью неухожен- ные и даже не покрашенные. Небо было сероватое, в воздухе пахло пылью, деревья стояли какие-то понурые, а может, мне это только казалось, потому что на душе было тяжело. Когда я уже садилась в электричку, Валерка шепнул мне на ухо: — Когда вернешься, открою тебе секрет, тебе первой. При- езжай скорее! — Я приеду, Валерка, обязательно приеду, как только смогу. Приехала я только через неделю, разбитая и уничтоженная тем, что увидела в больнице. Мама совершенно обессилела от се- ансов химиотерапии, у нее не было сил даже причесаться. Я причесывала ее, и на расческе оставались клочья волос. Волосы были на подушке, на полу возле кровати… Теперь у нее уже никогда не будет настоящей королевской короны из толстой косы, уложенной вокруг головы и заколотой обык- новенными тонкими шпильками. В палате были две женщины примерно маминого возра- ста и одна совсем молоденькая, очень миловидная девушка 59

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи с редким именем Иванка. Она была особенно дружна с мамой. Борьба с неизлечимой болезнью сблизила их, несмотря на раз- ницу в возрасте. Иванка умрет за полгода до маминой смерти, и ее уход окончательно убьет призрачную надежду. — Ленчик, я прошу тебя, уезжай. Не хочу, чтоб ты здесь была. Мне, правда, спокойней, когда ты на даче. Расскажи, ну как вы там живете? Как Розка? Ребята? Расскажи и возвра- щайся скорей. Я рассказывала, придумывала, старалась вызвать улыбку на лице мамы, но потом она неизменно выгоняла меня, видно, уставала даже от моих рассказов. На даче происходила смена караула. Тетя Роза выходила на ра- боту, и ее сменял дядя Марк. Валерка, не дождавшись меня, уехал в двухнедельный байдарочный поход, погода портилась, зарядили дожди. По вечерам становилось прохладно, мы вклю- чали радиаторы, кутались в шерстяные свитера и часами ре- зались в крестословицу. На участке зацвели осенние цветы: золотые шары и георгины. На соломенных диванчиках тер- расы росли груды прочитанных книг, газет и журналов. Бли- же к ночи приезжала с работы уставшая тетя Роза, и сразу становилось как-то теплее, уютнее. Иногда по субботам в Удельное приезжала Любовь Соло- моновна, всегда не одна, а в окружении шумной компании. Тогда на маленькой дачной терраске становилось тесно и ожив- ленно: Любовь Соломоновна заполняла собой все простран- ство, не только физическое, но и слуховое. Ее голос, хрипло- ватый смех и характерное похмыкивание раздавались изо всех углов дачи. Появляясь на пороге, она всегда проделывала один и тот же трюк. — Розка, — кричала она, как будто все вокруг оглохли, — я же знаю, что ты захочешь всех нас накормить, вот, посмот- ри, что я привезла. Любовь Соломоновна погружалась в огромную дорожную сумку и начинала извлекать из нее абсолютно бесполезные 60

Проза • Неслучайные встречи вещи: просроченные консервы, полузасохшие пряники, увяд- шую зелень, слегка подгнившие овощи и обязательно бутыл- ку хорошего грузинского вина, которая среди всей этой помой- ки смотрелась, как невеста на кладбище. — Вношу посильную лепту в общий котел. И не вздумай что-нибудь выбросить, — она шутливо грозила тете Розе. — А впрочем, поступай со всем этим как знаешь! Обвинить Любовь Соломоновну в скаредности никому даже не приходило в голову. Она привозила не то, что при- шло в негодность или было не нужно, она щедро делилась тем, что ела сама — без всякой задней мысли или желания сэко- номить. Любовь Соломоновна была бескорыстнейшим и бес- хозяйственнейшим существом. Иногда, глядя на ее отстра- ненность от бытовых проблем, я с детской беспощадностью думала, что Бог поступил очень мудро, не дав ей детей, иначе они бы умерли от отравления, не успев интеллектуально и ду- ховно развиться. Если пищевые продукты, привозимые Любовь Соломонов- ной не выдерживали никакой критики, то духовная пища была самого высокого качества: новейшие литературные жур- налы, интереснейшие газетные статьи, в основном из «Лите- ратурки», книги. Причем, она знала вкусы каждого. Если дядя Марк предпочитал «Звезду», а тетя Роза — «Иностранку», то именно эти журналы они и получали из ее щедрых рук. Не за- бывала Любовь Соломоновна и о подрастающем поколении: для меня с Веткой на самом дне ее необъятной сумки лежало несколько выпусков «Юности» или новых книг. Причем все это было ею уже прочитано, и на нас выливался бурный поток ее впечатлений. — Маркуша, ты посмотри, что пишет этот негодяй! — она нетерпеливо перелистывала страницы журнала в поисках нуж- ной статьи. — Специально тебе привезла, чтобы ты сам убе- дился. И после этого ты будешь говорить о каком-то таланте и порядочности. А он к тому же еще член редколлегии! Нет, все, в последний раз я тебе привожу эту мерзость, больше ты 61

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи свою «Звезду» от меня не получишь! Розка, хоть ты ему скажи, это же без блевотины читать невозможно! Никто не старался утихомирить Любовь Соломоновну, у каж- дого было право на свое мнение. За обеденным столом стра- сти только накалялись. Иногда дядя Марк, пытаясь разрядить обстановку, начинал хвалить тетирозину стряпню: — Розочка, ты сегодня просто превзошла себя, — говорил он, хитро улыбаясь. — Ой, Розка, правда, — тут же начинала вторить ему Лю- бовь Соломоновна, опуская наконец глаза в тарелку. И выла- вливая вилкой очередной кусок, восхищенно вопрошала: «А что это мы едим сегодня?» В пылу интеллектуальных сражений она не всегда заме- чала, что клала себе в рот. Она была неподражаема, наша Лю- бовь Соломоновна, и мы все обожали ее. В конце августа приехал папа, немного приободренный, даже помолодевший, рассказал, что у мамы наступила ремиссия, врачи надеются, что в сентябре можно будет отправить ее в санаторий на реабилитацию. Валерка прислал два письма: у него все замечательно, всем привет, а мне поцелуй в несу- ществующую макушку. Несуществующая макушка была Валер- киным открытием. Он его сделал после тщательного изуче- ния моей головы на предмет стояния вверх ногами. За время отсутствия Валерки стоять на голове я так и не научилась, но ждала его возвращения с нетерпением, хотя секрет, кото- рый он мне обещал открыть, вызывал у меня какое-то нехоро- шее предчувствие. Вернулся Валерка таким счастливым, что счастье просто выскакивало из него и прыгало звонким упругим мячиком по деревянному полу дачи. Кажется, я уже догадывалась про его секрет. В один из вечеров мы сидели на траве на расстеленной Ва- леркиной куртке (сидеть на земле уже было холодно и сыро), до боли задрав головы в небо. Оно было темно-синее, все 62

Проза • Неслучайные встречи усыпанное звездами, блестевшими, как начищенное серебро. Совершенно сказочное сочетание, и воздух холодящей све- жестью касается щек, превращая их в гладкий, упругий овал, наполняет глаза влагой и блеском. Валерка вдохновенно водил пальцем по небу, показывая мне разные созвездия и отдель- ные крупные звезды. Информационных отношений с вселен- ной у меня никогда не было, все ограничивалось романти- ческим восприятием небесного купола. Валерка умел сочетать информацию с романтикой, это фи- зико-лирическое сочетание мне было очень по душе; я была го- това всю ночь слушать астрономические выкладки впере- межку со стихами Мандельштама, Гумилева и Валеркиными комментариями. Но неожиданно он сменить тему, очень уж ему не терпелось открыть свой секрет. — Ленка, ты мне друг? Вопрос, поставленный ребром и прямо в лоб, не оставлял сомнений в том, что ничего хорошего я не услышу. — Ну, друг, — без особого энтузиазма ответила я. — Слушай, я познакомился с обалденной девушкой, и я на ней точно женюсь. Только пока об этом никто не должен знать. — Я так и знала, что ты влюбился. Ну и кто же она? Я не ожидала, что услышу от Валерки такой банальный влюбленный бред: — Она совершенно особенная, ни на кого не похожа, даже глаза у нее такого редкого цвета, что не подберешь определе- ния. Она будущая балерина, только сейчас она не танцует, ей надо немного поправить здоровье. Ей вообще сейчас по- мощь нужна, но, чтобы ни случилось, я на ней женюсь. Она замечательная… — И зовут ее… — мне сразу представилась Нили. — Зовут ее, как тебя, Лена. На секунду я почувствовала облегчение, но внутри меня помимо моей воли зарождалось незнакомое прежде смятение. Вдруг я поняла, что, если Валерка женится, никогда больше 63

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи мы не будем с ним сидеть на его куртке и разглядывать небо, дурачиться на берегу озера, никогда не будем вместе гонять на велосипеде, и стихи Мандельштама и Гумилева достанутся тоже не мне. Он никогда больше не поцелует меня в несуще- ствующую макушку… И тут все мое горе и затаившееся глубоко в душе ожидание утраты хлынули наружу потоком неудержимых слез. Я уткну- лась в жесткую Валеркину грудь и сквозь недетские рыдания бормотала одно и то же : «Только не сейчас, Валерочка, толь- ко не сейчас!» Той ночью я заснула только под утро, положив голову на те- тирозины колени. Моросил мелкий августовский дождь. Дверь террасы была открыта. Валерка дремал рядом в плетеном со- ломенном кресле. Пахло мокрым деревом, рука тети Розы ла- сково гладила мои волосы. 5 Через полтора года Валерка женился на моей тезке. Свадьбу справляли в доме невесты. Квартира, в которой жила Лена, была очень просторной, но народу было так много, что это не спасало. Во всех комнатах и даже в коридоре толпились люди, в основном молодежь, о чем-то громко разговаривали, смеялись. Несмотря на то, что все пространство было уже за- полнено, в дверь продолжали звонить, и в квартиру заходили все новые и новые люди. За праздничным столом — такая тес- нота, что есть было практически невозможно, но тем не менее в воздухе витали десятки рук, передавали туда-сюда тарелки с едой, бутылки, столовые приборы. Тосты, как шампанское, искрились весельем и доброжелательством. Никто не лез за словом в карман, но во всем этом гомоне чувствовалась не- кая упорядоченность, как будто чья-то невидимая рука срежис- сировала свадебное действо. Валерка и Лена тоже постоянно что-то говорили, шутили, дразня гостей своим счастьем, под- задоривая их. Даже сидя за столом, нельзя было не заметить 64

Проза • Неслучайные встречи удивительную пластику многих девушек; они не просто по- ворачивали голову к собеседнику, а как бы скользили к нему всем телом. Движения эти были настолько завораживающими, что невольно хотелось им подражать. До этого дня я никогда не была в такой большой и красивой молодежной компании, столь зараженной дружеским энтузиазмом. По кругу ходила гитара, пели главным образом специально сочиненные к свадь- бе песни, все они либо «проливали свет на характеры бра- чующихся», либо были посвящены их бурному роману и раз- витию отношений, достигших логического завершения. Зву- чали также песни-прогнозы, предсказывающие, что будет с молодыми через год, через пять и т. д. И все это искренне, ве- село, заразительно, без пошлости, манерности и лицемерия. Почти ни с кем из этих ребят я не была знакома, но чувство- вала себя удивительно легко их компании. Постепенно в квартире становилось душновато. Гости то и дело выходили на лестничную площадку, кто покурить, кто — просто поговорить в тишине, кто — отдохнуть от веселого гвал- та, охватившего весь дом. В какой-то момент я тоже вышла немного подышать. Уезжать домой было рано и совсем не хо- телось, казалось, что я могу пропустить самое интересное, самое веселое; к тому же Валерка наказал своим друзьям до- ставить меня до самого подъезда, а друзья эти, похоже, домой не собирались и, видимо, предполагали гулять всю ночь. На лестничной площадке собрались несколько групп. В даль- нем углу пролета высокий парень, очень похожий на Евтушен- ко, читал стихи Роберта Рождественского, который был моден в то время, но вызывал у меня бурное неприятие. Подходить к этой группе не хотелось. На верхнем пролете лестнице сто- яли в основном пары, они тихо о чем-то разговаривали или просто обнимались. Этим не хотелось мешать. Я одиноко под- пирала стенку подъезда, стараясь особо ни к кому не прислу- шиваться, когда до меня донеслись слова девушки, стоящей наверху: — Паш, ну что поделаешь, Нили ведь не вернешь… 65

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Рядом с ней стоял парень с каким-то опрокинутым лицом и очень прямой спиной. — Да, я знаю, что ничего уже не поправишь. Ждал, чего угодно, только не этого. Так неожиданно, так вдруг…. Я на- деялся, что после академки она все же вернется в училище. Что с ней произошло? Даже мне она ничего не сказала, просто оттолкнула, как вещь ненужную… после стольких лет… Ино- гда мне кажется, что, если б она на эту чертову дачу не поеха- ла, ничего бы и не случилось. Она после этого «отдыха» вообще никакая вернулась. Ни с кем не хотела видеться, никого к себе не подпускала, даже к телефону не подходила. Девушка растерянно посмотрела вокруг себя: — Вот ведь все как вышло. У нас полкурса помирали от за- висти к ее данным, а умерла она. Зачем она это сделала? Теперь никто уже не узнает. Подслушивать дальше их разговор я не могла. Я вдруг почув- ствовала себя как преступник, в присутствии которого гово- рят о совершенном им преступлении. Бедная, бедная Нили… После того лета я вспоминала ее, стараясь не впадать в излиш- ний драматизм и даже раздражаясь на себя, что слишком ча- сто думаю о ее судьбе. Теперь же все увиделось мною совер- шенно по-иному. Моя мама из последних сил боролась за жизнь с проклятой болезнью, а ты боролась с жизнью, чтобы умереть, такая молодая, красивая, талантливая, любимая… Может, я тоже виновата в твоей смерти? Да нет, вряд ли… Кем я была для тебя? Так, случайным ухом. А может не случайным? Что-то слишком много случайностей. Случайно оказалась в дачном поселке, случайно повстречались в магазинной очереди, слу- чайно услышала этот разговор совершенно незнакомых мне людей… Неужели все в этой жизни определяется случайно- стью, случайно в человека входит что-то такое, с чем он не мо- жет жить? Так в маму вошла болезнь, а в Нили — чувство вины, доведшее ее до отчаяния, нравственное чувство, поднятое на чересчур высокую планку. Неужели случайно жизнь стал- кивает нас с разными людьми, заставляя любить их и без- 66

Проза • Неслучайные встречи временно терять? Наверное, я что-то не поняла из того, что должна была понять. Наверное, что-то не сделала из того, что должна была сделать. Жизель, та ужасная река с тушками кро- ликов и кур… Ведь все это уже было. Не было только этих определенных слов. Но разве в словах дело?! В это время из двери квартиры вышла девушка с гитарой и сказала, что все приглашаются на главную часть свадебного торжества, а именно — на домашний спектакль. До чего же причудлива и избирательна наша память! Из этого водевиля, прерывавшегося смехом и стихийными аплодисментами, мне запомнились две шуточные строчки куплета, простенькие и безыскусные. Их напевала очень темпераментная и симпа- тичная девушка, которая согласно сценарию бесконечно ме- няла партнеров по танцу, вручая каждому из них свою судьбу: «Если шепнешь мне заветное слово, что может ждать меня в жизни плохого?!» Господи, где же такие слова, чтобы после них ничего пло- хого? Только в сказках и водевилях… Девушка, подобрав лег- кую юбку, кружилась в танце, кавалер обнимал ее за тонень- кую талию, зрители буквально вжались в стены, чтобы оста- вить актерам больше жизненного пространства. Все вокруг прихлопывали, смеялись, двигались в такт музыки и, говоря на языке современного слэнга, «тащились и балдели», а у меня перед глазами стояла Нили, в последний раз уходившая по тро- пинке дачного поселка. Ее образ распадался и превращался в образ мамы, а потом обе они плыли по небу, а я лежала в вы- сокой траве и проклинала ветер, который беспощадно гнал их все дальше и дальше от меня. И больше не было костлявой Ва- леркиной груди, в которую было так сладко уткнуться и пла- кать, и теплых колен тети Розы, и ее ласковой руки. И среди этого праздника я чувствовала себя обманутой Кабирией и, как она, кусала губы и улыбалась, чтобы не расплакаться.

НОВОГОДНИЙ РАССКАЗ 1 В тот вечер Боря, молодой и перспективный кандидат фи- зико-математических наук, вернулся домой возбужденным и радостно растерянным. — Послушай, Танюш, тут у ребят идея появилась отпразд- новать Новый год у нас. Сегодня весь день работать не да- вали, оборвали телефон. Видимо, заранее обо всем между собой договорились. Конечно, это Ленькина идея, он весь народ взбаламутил и к нам пригласил, нас не спросив. — Знаешь, я, наверно, придушу когда-нибудь этого гада, — Таня беззлобно усмехнулась. Потом задумалась на минуту и добавила: — А вообще это было бы очень здорово: так давно не было гостей и праздников в нашем доме. — Так, значит, ты за? — Да, в общем, за. Только есть одно «но»: Андрюшку оста- вить не с кем. Папа себя неважно чувствует, а твои родители тоже вряд ли его возьмут. А тут всю ночь шум и грохот… Вопрос не застал Борю врасплох — видимо, он уже проду- мал, как можно пристроить сынишку: — С родителями я поговорю. Ведь это всего лишь на ночь. А днем мы его заберем. У Тани в глазах запрыгали молодые веселые чертики, куда-то пропали все проблемы, зашевилились в душе оживление и без- заботность, как в старые добрые времена, в эпоху студенче- ских вечеринок. 68

Проза • Новогодний рассказ — Только, знаешь что, давай сначала Новый год с Андрюш- кой отметим. У ребенка должен быть праздник с Дедом Мо- розом, елкой, подарками, чтобы он не чувствовал себя бро- шенным или лишним. — Ну конечно! Все будет у ребенка, как положено: дедки, бабки, подарки… Таня уже начала прокручивать в голове, что придумать для новогоднего вечера. Можно было написать забавные стишки про всю компанию — это она любила и умела; еще было бы здорово, если бы Юрка, муж ее подруги Иры, распи- сал обои веселыми картинками. Юрка — художник, и для него это пара пустяков, а обои не жалко: все равно летом ре- монт нужно делать. Борька отберет танцевальные пластинки. Ну и конечно, испечь что-нибудь необыкновенное, чтоб на- долго запомнилось. Веселиться — так веселиться по полной программе. — Борь, а кто все-таки будет? — А все. Человек сорок в общей сложности. — Сколько?! Где ж мы тут разместимся? Ты соображаешь, что говоришь?! Мне даже посадить их негде. Ты, мой дорогой, не забыл, что мы живем не в дворцовых палатах? А потом, как на такую гвардию наготовить жратвы? Нет, Борь, это нере- ально, давай сокращаться, ну человек двадцать — потолок. — Боюсь, что сократиться не получится, как бы еще боль- ше народу не пришло. Ты же Леньку знаешь, в его духе к нам пол-Москвы пригласить. Боря на минуту замялся, а потом, глядя куда-то в сторону, проговорил: — Да, забыл тебе сказать, двадцатого декабря к нам Та- мара приедет на пару недель, она тебе и с готовкой поможет. — Тамара? Да, хорошо… Там, где есть место для сорока, там и для сорок первого найдется, — Таня почувствовала, как ее радость скукоживается, словно притушенная сигарета. Ежегодные приезды Тамары не вносили радости в ее жизнь и не поднимали настроения. 69

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи «Да, она поможет! Она и нож-то в руках держать не уме- ет», — подумала Таня, но вслух ничего говорить не стала и ушла на кухню. — Ну вот, Тибетушка, — она заглянула во всепонимаю- щие собачьи глаза и прочла в них безоговорочную солидар- ность,— только ты меня и понимаешь. Скоро мы будем все семейные праздники с ней отмечать. Снова нам с тобой тер- петь. Ты ведь ее тоже не любишь, я знаю… Только мы с тобой воспитанные люди и будем вести себя прилично. Правда? Тибет смотрел на хозяйку преданным умным взглядом. Он слабо заскулил и заскреб когтистой лапой по таниной ко- ленке. Таня взяла в руки пушистую теплую морду и поцелова- ла в мокрый нос. Тибет появился на свет десять лет назад в одном из подмо- сковных поселков, в доме, а вернее во дворе, беспробудного пьяницы. Покупая с отцом продукты на рынке дачного посел- ка, Таня заметила здорового и не совсем трезвого мужика с кор- зинкой в руках. Она подошла поближе и увидела, что в кор- зинке копошатся семь пушистых комочков пепельного цвета. — Покупайте мухтаров, — увещевал прохожих слегка по- шатывающийся хозяин корзинки, — а то всех утоплю на х… Вот кого не купят, — в натуре утоплю. Таня погладила шерстяной шарик, и из него выглянула аб- солютно черная мордочка с черным носом и голубоватыми глазками. — Пап, давай купим! Смотри, какой он милый! Пап, этот гад его утопит, если никто не купит! — Таня повисла на руке отца. — Танюш, ну куда нам его брать?! Кто за ним ухаживать будет? Но никакие резоны разума не могли убедить девочку. Ее рука утонула в корзине, не в силах оторваться от живого пуха. Жалость разрывала сердце, едва лишь она представляла щенков, беспомощно барахтающихся в воде. Она приставала к отцу до тех пор, пока тот не сломался. 70

Проза • Новогодний рассказ — Сколько стоят щенки? — спросил он у продавца. — Вообще десять ре, но дочка у тебя больно душевная, для нее — пять. Отец протянул мужику пятирублевую бумажку, и в Танино предплечье доверчиво ткнулось что-то влажное, теплое и пу- шистое. — Ну вот, одним мухтаром меньше, одной бутылкой боль- ше, — радостно резюмировал продавец результаты сделки и, спрятав деньги в карман брюк, стал выискивать глазами нового малолетнего покупателя. Наверно, в благодарность за то, что Таня спасла его от участи Муму, и выкормила из соски, Тибет вырос преданнейшим и честнейшим существом. Он никогда не воровал со стола, не рвал обувь и не портил мебель. Он беспрекословно слу- шался свою хозяйку и по-своему, по-собачьи, защищал и обе- регал ее. Таня была единственными человеком, которому Тибет прощал все, безоговорочное обожание к ней стало его приобретенным рефлексом. Вместе с тем свободолюбивый характер Тибета стал проявляться очень рано по отношению к другим людям. Он не терпел панибратства и фамильярно- сти и требовал к себе уважения. Он не позволял чужим гла- дить себя и приближаться на слишком близкое расстояние, предупреждая глухим рычанием и скаля зубы. «Я серьезный пес, а не какая-нибудь там болонка», — будто бы говорил он всем своим видом. И горе было тому, кто не понимал его пре- дупреждений. Тибет обладал философским складом ума и никогда не пи- сал против ветра. Появление Бори и его притязания на свою хозяйку он воспринял с пониманием. Поначалу он милостиво позволял новому жильцу выгуливать себя, терпеливо сносил непривычные ласки мужских рук, но со временем между псом и Таниным мужем установились вполне дружеские и довери- тельные отношения. Однажды, во время поздней вечерней прогулки, Тибет спас Борю от несовершеннолетних и не вполне 71

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи трезвых хулиганов, искавших одинокую жертву для далеко не детских развлечений. Хотя Тибету были неведомы высокие экзерсисы Экзюпери, но, видимо, он в полной мере ощущал себя в ответе за тех, кого приручил, поэтому он, ни минуты не раздумывая, бросился на Бориных обидчиков и прокусил одному из них руку. Когда муж возвращался домой с работы, дом оглашался бурной собачьей радостью, и Тибетова морда сама пролезала в строгий колючий ошейник. Но при всем при этом безусловным божеством для пса оставалась его хозяйка. 2 С Тамарой Боря познакомился четыре года назад во время недельной командировки в Ленинград. За эту неделю он успел не только сделать все свои дела на заводе, но и вдоволь нагуляться по набережным Невы, городским паркам и му- зеям. В Москву он вернулся совершенно очарованный горо- дом и своей новой знакомой. И с тех пор Тома каждый год при- езжала в Москву то по работе, то просто в гости и жила в их московской малогабаритной двухкомнатной квартире столь- ко, сколько позволяло ее заводское начальство. В первый же вечер знакомства двух молодых женщин Таня почувствовала себя разочарованной. В предкушении приятно- го знакомства она была готова радушно распахнуть двери cво- его дома перед новым другом их семьи и одарить его теплом, но почувствовала, что ее тепло и готовность к дружбе не будут востребованы. Едва сняв пальто в прихожей, Тома чуть на- смешливо и презрительно оглядела стройную танину фигурку, ее красивое лицо и, переглянувшись с Борей, проговорила: — Так вот она какая, твоя жена. Тибет обнюхал гостью, вопросительно посмотрел на хо- зяйку и тихо зарычал. — На место, Тибет, свои, — приказала Таня, и пес послуш- но отправился под журнальный столик в прихожей, свернулся в пушистый клубок. 72

Проза • Новогодний рассказ Будучи гостьей, Тамара вела себя несколько странно: она и не пыталась скрыть, что в сферу ее интересов, помимо про- фессионального совершенствования, входит личность не сов- сем холостого Бори, в то время как Таню она едва удостаивала своим вниманием. Поглощая приготовленные Таней завтраки и ужины, ку- таясь в теплый Танин халат и пользуясь ее духами, Тамара принимала это все как должное и как бы абстрагировалась от самого факта Таниного существования. Андрюша тогда еще был в едва намечавшейся проекции, и о его намерении появиться на свет было известно лишь Тане. Таня с недоуме- нием наблюдала за странной гостьей, вопросительно смотре- ла на Борю, но тот, увлеченный интенсивным и содержатель- ным общением, не замечал ее недоумения. За общим столом разговоры велись исключительно о проблемах Пулковского завода, на котором работала Тома, или о научных разработ- ках Бориного отдела. Таня чувствовала себя лишней не толь- ко в этих беседах, но и в собственном доме. Посидев несколь- ко минут в приятной компании и отчаявшись вникнуть в суть разговора, она вставала из-за стола и находила какое-нибудь занятие. После рождения Андрюшки часто брала коляску, Ти- бета и уходила из дома на несколько часов, оставляя коллег наедине. Она не могла не чувствовать, что помимо взаимных инте- ресов между этими двумя людьми происходит какое-то внут- реннее общение. В общем, все это очень напоминало ситу- ацию, сложившуюся в пьесе Арбузова «Таня». «Бороться за свое счастье Таня не умела, да и не считала нужным — она просто любила своего Борьку и доверялась ему. 3 Как-то вечером, когда Боря с Томой оживленно обсуждали све- жую научную публикацию, а Таня на кухне готовила ужин и строила с Андрюшкой домики из кубиков, с плановым визитом 73

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи пришла соседка Ирка. Ира жила в том же доме, но в другом подъезде. Они подружились несколько лет назад на почве счастливого материнства и сопряженных с ним бытовых про- блем. Вместе коротали время прогулок, стояли в магазинных очередях за продуктами (вдвоем это было очень удобно: одна стоит в очереди, другая — сторожит детей на улице), подки- дывали друг другу малышей, когда надо было куда-то отлучить- ся. Иркина Оленька была очаровательным ребенком с хоро- шим аппетитом и решительным характером. В два с полови- ной года она перестала интересоваться куклами и тянулась лишь к тем игрушкам, из которых можно было что-то стро- ить, потом сломать и строить заново. На улице она брала Ан- дрюшину руку в свою маленькую и крепкую ладошку, и он безропотно и послушно шел за ней, куда бы она его ни пове- ла: на качели — так на качели, в песочницу — так в песоч- ницу. В этой паре она была безусловным лидером. — Ты смотри, смотри, — смеялась Ирка, — у тебя Андрюшка типичным подкаблучником растет. Мать, ты кого воспитыва- ешь?! Мужик же все-таки! Он вчера ей все свои игрушки отдал. — А ты бы хотела, чтобы он у нее все игрушки отнял? — Не-не, боже упаси! Вообще они так классно ладят, про- сто удивительно, ведь моя Олька совсем не ангел, она в слу- чае чего и по башке может хрястнуть лопаткой. А с ним целый день готова мирно играть. Ирка пришла на генеральную проверку. Дело в том, что две недели назад она решила кардинально изменить свою внеш- ность и для этой цели отправилась в парикмахерскую. На сле- дующее утро она проснулась от жуткого зуда. Голова чесалась сразу в нескольких местах, особенно сильно на макушке. Сом- нений не оставалось: Ирка в полной мере приобщилась к той части общественной прослойки, которую гордый пролета- риат презрительно именовал вшивой интеллигенцией. Раз- добыв где-то керосину, она обильно смазала им голову и, об- мотавшись полотенцем, два часа нервно ходила по квартире. 74

Проза • Новогодний рассказ Затем, вымыв как следует волосы шампунем и высушив их, побежала к своей подруге. — Тань, ты мне подруга или нет? — Ну подруга, а что случилось? — Тань, дай честное слово, что никому не скажешь? Таня недоуменно смотрела на Иру. — Не скажу, если ты просишь. Тибет нюхал воздух, подняв вверх свою пушистую морду, пару раз чихнул и, брезгливо морщась, отошел в сторону. Ирка испытывающе посмотрела на Таню, как бы сомне- ваясь, доверить ли ей свою тайну, а потом враз выпалила: — У меня вши. Губы Ирки выровнялись в узкую полосочку, а глаза стали наполняться влагой. Она посмотрела в одну сторону, в другую, потом на потолок и выжидательно добавила: — Вот. — Ну и что? — Таня явно не поняла драматизма ситуации. — Как что? Вши у меня, ты понимаешь? Это ж позор какой! Двадцатый век на дворе, во всех домах горячая вода, а у меня вши. Не могу я с этим к врачу идти. — Позора никакого, а вонь жуткая. Ты что, керосином на- мазалась? Дай посмотрю, голову не сожгла? На минуту Ирка засомневалась: — А ты не брезгуешь? Не боишься, что они на тебя пере- лезут? — Ир, ты не забывай, я все-таки три года медицину учила, два года в больнице работала. Поверь мне, видала вещи и по- хуже. Давай посмотрю, ведь даже если вши передохли, надо гнид повычесывать. Осмотрев голову подруги, Таня пришла к неутешитель- ному выводу: — Ну теперь нам будет чем по вечерам заняться. И надо в аптеку сгонять, воду розмариновую купить. Ира купила настойку розмарина в маленьких темных скля- ночках и каждое утро терпеливо втирала ее в голову, а вечером 75

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи приходила к Тане вместе с дочуркой. Пока Оля и Андрюша иг- рали в комнате, Таня, усадив подругу на табурет, частым греб- нем вычесывала гнид. Ухо надо было держать востро, чтобы ни одна из этих тварей не уцелела и вся история не началась сначала. Извести их всех Тане удалось только через несколько дней. Теперь уже можно было считать, что подруги успешно справились с не вполне тривиальной задачей, но на всякий слу- чай Ирка в очередной раз пришла провериться на вшивость. Зыркнув метким взглядом в комнату, она успела заметить Борю и Тому, сидевших рядышком на диване и склонившихся над журнальной статьей. Она фыркнула, как нетерпеливая лошадь, и прошла за Таней на кухню. — Давно симпозиум открылся? — спросила Ирка, кивнув в сторону комнаты, где сидели Боря и Тома. — Дня два назад. А тебе-то что? Давай садись, распускай волосы. — Тань, скажи мне, ты дура или святая? Ты что, не пони- маешь, зачем она приезжает? Почему она в гостинице не жи- вет? У брата своего, на худой конец? — А откуда ты про ее брата знаешь? — удивилась Таня. — Ты что не помнишь, как в том году она у вас дома уст- роила встречу со своими родственниками: папашка ее из ка- кого-то провинциального городка приперся, братик со своей женой. Ты их всех принимала, а я тебе еще пирожки помо- гала печь. И пока мы с тобой на кухне возились, Олька с Ан- дрюшкой красками диван разрисовали. Забыла что ли? — Да, точно. Я и вправду забыла. — Тань, да если бы мой Юрка домой какую-нибудь бабу приволок, я бы его вместе с ней с лестницы спустила. Хотят быть вместе, вот пусть вместе ступеньки и считают. Представив незавидную Юркину судьбу, Таня засмеялась. — Тебе смешно? — Ирка с нескрываемой жалостью по- смотрела на подругу. — Нет, просто, знаешь, мне кое-что вспомнилось. Мы как- то на лекции сидели, скукотища, девать себя некуда, и мы 76

Проза • Новогодний рассказ с девчонками стали в буриме играть. Тему выбрали самую банальную — любовь. Ну и все начали про страдания, томле- ния, короче, стали сопли размазывать в лучших традициях русской любовной лирики. А одна девчонка написала так: Я упрашивать не стану, Лишь тихонько дам по роже. Если ты меня не любишь — Без зубов остаться можешь. Этот стишок по темпераменту тебе очень подходит. — Ты мне зубы не заговаривай. Я вообще твоего Борьку не понимаю: тебя на такую страшилу променять. Дурак! И чего он ее в дом припер! Ну хочешь с бабой встречаться — встре- чайся на стороне. Ну не на глазах же у жены родной! Он у тебя что, совсем спятил?! — Да что ты завелась?! Они просто работают вместе, ну, конечно, симпатизируют друг другу. Что ж, если человек же- нился, ему уже и дружить ни с кем нельзя? — А ты возьми и подружись вот так с кем-нибудь и потом в дом приведи и посели, а я на твоего мужа посмотрю, по- нравится ли ему эта дружба и как он себя при этом чувство- вать будет. Смотри, Таньк, додружатся они у тебя, что оста- нешься одна с Андрюшкой. — Не останусь. А если даже и останусь, значит, так и надо. Все, хватит, закончили. Сиди лучше спокойно, а то ты от из- бытка эмоций головой все время крутишь, и я уже запута- лась, где проверяла, а где нет. — Хорошо, только я хочу тебе напоследок кое-что сказать. Это важно. Если ты своего мужа не научишь уважать свои чувства, он тебя всю жизнь топтать будет. Ногами. В полной уверенности в своей правоте и святости. — Угу. Заметано. С сегодняшнего вечера возьмусь за вос- питание Борьки. — Боюсь, подруга, что ты уже опоздала. 77

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи 4 Тридцать первого декабря выдался солнечный морозный де- нек. Для зимы небо было непривычно голубым и праздничным. С самого утра Таня хлопотала на кухне, готовясь к вечернему нашествию. Количество дел уменьшалось обратно пропорци- онально летящему времени, но все же конец был уже обозрим. Андрюшка крутился на кухне, требуя устных рассказов и пе- ребивая их сотней вопросов. Любознательность ребенка не зна- ла границ, его интересовало абсолютно все, и у Тани уже запле- тался язык от многочисленных баек, рассказанных за этот день. — Все, Андрюш, хватит расспросов на сегодня, иди поиг- рай с Тибетом, а то смотри, как он заскучал, глазами груст- ными на нас с тобой смотрит. Андрюшка уселся на полу рядом с Тибетом и, прижав свой нос к собачьей морде, проговорил: — Тиби, ты не грусти, вот я сейчас маму последний раз спрошу, а потом мы с тобой будем играть. И, повернувшись к Тане, быстро-быстро проговорил: — Почему тетя Ира говорит, что скоро у тебя над головой орел летать будет? — Какой орел? — не поняла Таня. — Не знаю. А если человек святой, это хорошо или плохо? Если хорошо, то тогда почему над ним орлы летают? — Андрюш, — начиная догадываться о чем идет речь, ска- зала Таня, — а что ж ты тетю Иру не спросил? Вот пойдем гу- лять с Олечкой, ты ее и спроси. — А ты не знаешь? — разочарованно протянул малыш. — Ты же взрослая, ты должна знать. — Андрюш, взрослые тоже не все знают. До Нового года оставалось еще много времени. Часов в пять пришел Танин папа. Увидев Юркино художество на обоях, он на минуту опешил от неожиданности, но потом, улыбнув- шись в усы, стал одобрительно разглядывать рисунки. Видно 78

Проза • Новогодний рассказ было, что ему нездоровится, но он бодрился, принес Андрюш- ке набор деревянного строительного материала и, разместив- шись на ковре, с шутками и прибаутками стал строить вместе с внуком неведомое строение, то ли крепость, то ли ангар. Потом тяжело поднялся и пошел к Тане на кухню. — Танюш, я пойду потихонечку. Хорошего вам Нового года. Повеселитесь как следует, а то ты последнее время что-то грустная ходишь. Да, Танюш, мне поговорить с тобой надо, ты забеги ко мне на недельке, это важно, — в глазах отца про- глядывало какое-то незнакомое для Тани выражение. Обычно он всегда смотрел ей прямо в лицо, а сейчас взгляд его как будто убегал от Таниных глаз. Отец был серьезно болен, и в душе Тани вечно жил страх за его здоровье. — Пап, что-то случилось? — всполошилась Таня. — Пап, ты скажи, если тебе что-то нужно, не мучайся. Ты же знаешь, как я тебя люблю, я для тебя все сделаю… А если ты снова об этом, так не волнуйся… Она на минуту умолкла, не находя нужных слов, а потом попыталась сменить тему: — Может, останешься, сейчас Борькины родители при- едут, посидим вместе с Андрюшкой за новогодним столом, я ему детское шампанское приготовила… — Нет-нет, я пойду уже, устал немного. Мне нужно тебе кое-что сказать, ну это потом. Все, доча, — он потянулся к Та- ниной щеке и крепко сжал ее плечо. «Господи, неужели она все-таки это сделала? — проне- слось в Танином мозгу. — Неужели не пожалела смертельно больного человека, с которым прожила уже столько лет. Гади- на, какая гадина… Ну ничего, я завтра же с ней поговорю, только бы она его сегодня не трогала». Через какое-то время приехали Борины родители, привез- ли Андрюшке огромный самосвал, нагрузили его строитель- ным материалом, попели песенки возле елочки, попили дет- ское шампанское. Восторг ребенка не знал границ. Уезжал он без всяких капризов, абсолютно умиротворенный. 79

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Можно было начинать готовиться к основному наплыву. Ирка, как верная подруга, обещала прийти пораньше, но в де- сять часов позвонил Юра и сказал, что подруга лежит с тем- пературой сорок, поэтому всеобщего ликования по поводу Нового года они разделить не смогут. Ирка взяла трубку и, про- хрипев: «Извини, Танюш, что тебя подвела. С Новым го- дом!» — отвалилась в отключке. Боря развлекал разговорами Тому. В прошлогодний Томин визит выяснилось, что помимо широких научных интересов девушка не чужда художественной литературе и таким обра- зом у коллег появилась еще одна общая тема. Боря с гордостью показывал питерской гостье свою библиотеку, компенсируя ей те несколько часов забвения, которые он был вынужден провести в кругу своей семьи. Но вот теперь статус-кво вос- становилось: родители с ребенком уехали, жена заняла по- четное место на кухне, и Боря весь светился, предвкушая то впечатление, которое произведет на Тому знакомство с его замечательными друзьями. 5 Настроение у Тани стало совсем неновогодним. Она уже жа- лела, что согласилась на Борину затею. Из головы не выхо- дили слова папы и его затравленный взгляд, как у смертельно раненного зверя, попавшего в капкан. Два дня назад он приходил повозиться с Андрюшкой. Пока дед с внуком водили паровозики по игрушечной железной до- роге, Тома безучастно сидела, втиснув широкий зад в кресло и вогнав длинный нос в книгу. Таня стирала в ванной белье. Потом Андрюшка сел смотреть мультики, а Таня с отцом по- шли на кухню попить чайку. Тома от приглашения отказалась, и из-за ее отсутствия за столом никто не огорчился. Таня любила посидеть с отцом за чашкой чая и поговорить. — Тань, а что это за молчаливое создание сидит в кресле? — Это Тома, коллега Борькина, из Ленинграда приехала. 80

Проза • Новогодний рассказ — А эта та самая, что в прошлом году приезжала? — Угу, и в прошлом, и в позапрошлом. У них многолетнее сотрудничество. Ну да ладно, бог с ними. Ты мне расскажи, как у тебя дела? Отец невесело вздохнул: — Танюш, сама знаешь, дела у меня неважнец. Пламен- ный мотор что-то совсем ни к черту стал. Да и за тебя мне не- спокойно. — Папуль, ну что ты за меня волнуешься. Ты же знаешь: я у тебя сильная, и у меня все хорошо, а если я хандрю иногда, то это ерунда, всякие мелочи, у кого в жизни не бывает. — Тань, я много лет молчал и не вмешивался. Ты прости меня, но я хочу тебя спросить, почему Боря на тебе не же- нится? У вас что-то не так? — отец смотрел в самую глубину Таниных глаз, и взгляд у него был такой, как будто он сам в чем-то виноват. — Ну что ты! Пап, у нас все в порядке. Скажи, ну какая раз- ница, есть у меня штемпель в паспорте или нету! Ты же видишь: мы — одна семья. Борька нас любит. Что тебя тревожит? «Господи, не доверяет моему чистому и наивному Борьке, а сам с такой змеей живет и еще считает себя знатоком чело- веческих душ», — пронеслось в Таниной голове. Отец отодвинул чашку, положил локти на стол: — Танюш, ты еще очень молодая… Жизнь иногда такие сюрпризы преподносит, и именно от тех, от кого меньше всего ждешь. Борька твой — неплохой парень, но однажды он тебя уже предал, и я не могу этого забыть. Как говорится, единожды предав… — Солгав, — поправила Таня. — Это почти одно и то же… Танюш, я хочу быть за тебя спокоен. Можно я поговорю с Борей? — Нет, папа. Умоляю тебя, не надо. Ты и так можешь быть за меня абсолютно спокоен. Боря любит меня и Андрюшу, и он никогда нас не бросит. А потом, неужели ты думаешь, что штемпель в паспорте когда-то кого-то мог удержать? 81

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи — Дело не только в этом. Мало ты натерпелась из-за сво- его сомнительного статуса матери-одиночки? Я хочу, чтобы у тебя и у Андрюшки было все как у людей. Ведь Боря уже за- щитился, что же ему мешает сейчас с тобой расписаться? По- слушай, Танюш, я ведь тебе недолго смогу помогать, а ты зна- ешь, что такое ребенка одной растить? Так ты хоть алимента- ми защищена будешь… Если люди живут вместе и любят друг друга, они строят свои отношения совсем иначе, чем когда охладевают и теряют интерес. При разводе все порой оказы- вается по-другому. — Господи, папа, да почему ты меня все время пытаешься убедить, что Борька нас бросит, что мы разойдемся? — Потому что, если мужчина живет с женщиной почти шесть лет, имеет от нее ребенка и не женится на ней, значит, у него есть какие-то мысли, значит, он хочет оставить за собой свободу выбора… И я знаю, что тебе от этого плохо. Ты никог- да в этом не признаешься и не будешь жаловаться — и я тебя за это очень уважаю, — но я твой отец и хочу, чтобы тебе было хорошо. Для меня сейчас — это очень важно. Отец замолчал, и последняя фраза этого разговора уда- рила Таню неизбежностью того, что должно было с ним про- изойти. Времени оставалось все меньше. Таня и сама часто думала о том, что так донимало отца, и чув- ство уязвленной женской гордости ядовитым жалом впивалось в ее душу. Но ей все время хотелось быть выше общеприня- тых мещанских рамок. Во всем. И в этом тоже. Гражданские браки не очень приветствовались в советском обществе се- мидесятых годов и доставляли женщине немало неудобств, а порой и оскорблений. Но Таня все это выносила стойко, и по-настоящему ее задевало только одно, а именно то, что Боря забыл о своем обещании и его не беспокоит то сомни- тельное положение, в которое он ее сам поставил. Когда Таня и Боря познакомились, она была еще студент- кой, а Боря, будучи перспективным научным работником, 82

Проза • Новогодний рассказ писал кандидатскую диссертацию в одном из научно-ис- следовательских институтов Москвы. Тема его диссертации не была закрытой, однако имела некоторую форму секретно- сти и предполагала определенную степень гражданского бла- горазумия. Поэтому он опасался, что женитьба на Тане может внести некоторые осложнения в его научную карьеру и даже поставить под вопрос саму защиту диссертации. Дело было не в самой Тане, а в ее брате Мише, вращавшем- ся в диссидентском кругу и имевшем отношение к «самиз- дату». Однажды Миша был даже арестован, но, видимо, его посчитали слишком мелкой сошкой и в тот же день выпу- стили, пригрозив принудительным лечением в психиатриче- ской лечебнице. Этого довольно распространенного в се- мидесятые годы способа вправления мозгов инакомыслящим Миша, как любой здравомыслящий человек, испугался, но не до такой степени, чтобы прекратить общение с людьми, с которыми был связан многолетней дружбой и творчески- ми интересами. Боря симпатизировал Мише, любил Таню и не знал, как ему поступить. Наконец, он решился честно поделиться своими сомнениями с Таней. К тому времени они уже жили вместе. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой, но я не могу сейчас на тебе жениться. Я должен сначала защититься. Работа почти готова, ну максимум еще год, полтора. Я постараюсь как мож- но быстрее. А после защиты, когда у меня уже будет опреде- ленный уровень непотопляемости и нормальный заработок, мы сможем расписаться. Сразу же. Я обещаю тебе. С тех пор прошло шесть лет. О своем обещании Боря ни разу не вспомнил, похоже, оно растворилось в недрах его бездон- ной души. Первое время подруги и приятели докучали Тане расспро- сами. Всех интересовал вопрос, когда же свадьба. Таня чувст- вовала неловкость, каждый раз уходя от ответа. Глядя на своих красивых и счастливых подруг в белых подвенечных платьях, танцуя на их свадьбах, она с сожалением думала о том, что 83

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи этого праздника в ее жизни не было. И ей, конечно было жаль. Но не смертельно жаль. Самый страшный удар Таня пережила в день предвари- тельного распределения в институте. Ее как незамужнего мо- лодого специалиста предполагали отправить на работу в Чи- тинскую область. Это означало уехать из Москвы как мини- мум на три года. Узнав о перспективах своей любимой, Боря не проронил ни слова. Диссертация была еще не закончена, о женитьбе не могло быть и речи. Отец Тани поднял на ноги всех своих друзей и знакомых, и за два дня до окончательного распределения на нее пришел вызов из какой-то забытой богом московской конторы. Впрочем, комиссия по распределению могла его и не удовлетворить. Больное сердце отца замерло в тревожном ожидании: без Тани он не мыслил своей жизни, ее отъезд в тьмутаракань, где и связи-то телефонной не было, убил бы его сразу. Но видно, его время еще не пришло, и Таня осталась в Мо- скве. Радости Бори не было границ. Чувствовалось, какой тя- желый камень свалился с его души, и облегчение его было таким искренним, что Таня без труда простила, поняла и по- старалась навсегда вычеркнуть из памяти этот эпизод их жизни. Отец его не забыл. 6 Празднование Нового года было в полном разгаре. После сыт- ного и веселого застолья, столы были сложены и вынесены в коридор. Оставили лишь небольшой столик с напитками и фужерами. Из проигрывателя неслась танцевальная музы- ка: то медленная и лиричная, то темпераментная и зажига- тельная. Большой свет был притушен, горели лишь стенные бра, создавая молодежно-интимное настроение, да мигали гирлянды на новогодней елке. Таня танцевала много и само- забвенно, ей хотелось хоть на этот вечер снова стать беззабот- ной и счастливой. Ее много приглашали, и она с удовольствием 84

Проза • Новогодний рассказ танцевала со всеми. Боря тоже не скучал, охотно менял парт- нерш. Тамара больше вела умные разговоры с разными собе- седниками, много пила и с легкой завистью поглядывала на обнимающиеся в танце пары. Казалось, что она старше всех лет на двадцать. Особо пристальным взглядом она следила за передвижениями Бори, так что любивший похохмить Ленька, танцуя с Таней, ехидно заметил: — Может, я прикрою Борьку своим могучим телом, а то я вижу: друг сегодня под прицелом. Что за мадама? Ты, Тане- чка, не ревнуешь? — Не ревную, Ленечка. Так что твое тело не пригодится. — А жаль! Ты ведь знаешь, Танечка, Борька с твоих рук пироги жрет, а я готов зернышки клевать. — Смотри, Лень, у меня память хорошая, когда в следую- щий раз придешь, я тебя пшеном угощу. Вот и проверим силу твоих чувств. Леня остановился в танце, снял с пластинки иглу, траги- чески посмотрел на Таню, захлопал в ладоши, привлекая все- общее внимане, и дурашливо проговорил: — Дамы и ихние кавалеры, я хочу сделать прилюдное при- знание. Ленька не мог жить, не привлекая к себе внимания, он дол- жен был постоянно ощущать себя на сцене и видеть устремлен- ные на него глаза, желательно восторженные и влюбленные. Но признания у него не получилось, потому что в эту минуту зазвонил телефон. И Таня выбежала в коридор. Голос мачехи был сух: — Веселитесь?! Папу твоего только что увезли в больницу, в реанимацию. Хорошего тебе Нового года! На другом конце провода брякнули трубкой. В ухо Тане злобно ударили мерные гудки. Веселье сразу куда-то прова- лилось, а в горле пульсирующей жилкой забилась тревога. Она присела на табуретку возле телефонного столика. Кон- чики пальцев на ногах онемели от холода, стремительно рас- ползающегося по всему телу. Отец Тани последние два года 85

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи жил на грани жизни и смерти, сердце его было сродни ста- рому переработавшему мотору, который еще слабо тянет, но в любую минуту может заглохнуть. Бесконечные сердечные приступы смертельно утомили и измотали его, и в глазах этого совсем еще не старого человека проглядывало старче- ское ожидание близкого конца. Шесть лет назад Танин отец познакомился с Нонной. Какое- то время они встречались, а потом он переехал в ее двухком- натную квартиру в районе метро «Аэропорт», оставив свою квартиру Тане с Борей. Отец смотрел на свою новую жену сле- пыми влюбленными глазами, а Тане так хотелось для него счастья, что она готова была сознательно на многое закрыть глаза. Она хорошо помнила обещание, данное матери перед ее смертью, не мешать отцу, если он захочет жениться. Да даже если б и не было этого обещания, она никогда бы не стала ему мешать. Она готова была отказаться от многих своих притя- заний на отца и принять полюбившуюся ему женщину, лишь бы всем им легко и хорошо жилось. На сообщение услужли- вых друзей семьи о том, что отец станет шестым Нонниным мужем, она реагировала без особых эмоций: мало ли как мо- жет сложиться жизнь у человека! Конечно, знание фольклора разных народов вселяло сомнение в возможность нормаль- ных отношений между мачехой и падчерицей, но Тане каза- лось, что ей удастся разрушить этот мифический стереотип. Наивная простота! Отношения между Таней и ее отцом были чересчур дове- рительными, заквашенными на многих трудностях жизни, перенесенных совместно, на безграничном уважении и любви друг к другу. Нонна не хотела себя чувствовать вставной ча- стью между двумя звеньями давно сложившейся цепи. Рев- ность толкала ее на низкие поступки. Оскорбленное самолю- бие застилало глаза и рассудок, лишало способности к вели- кодушию и терпимости. Она не упускала случая, чтобы доказать отцу, что Таня сов- сем не так хороша, как он себе придумал, и вряд ли достойна 86

Проза • Новогодний рассказ его обожания. Таня видела, как болезненно морщится отец, слыша нелицеприятные замечания Нонны в ее адрес, и ста- ралась пропускать их мимо ушей. — На кого ты похожа, посмотри на себя! — озабоченно заявляла добрая женщина с порога. — Милый, объясни своей дочке, что тощая корова еще не газель. — Что, больной отец тебе не нужен? — набрасывалась она на Таню, когда та приходила с грудным Андрюшкой на руках проведать отца после очередного сердечного приступа. — Конечно, за ним же ухаживать нужно! Все эти выпады больно ранили Таню, только ради отца она старалась переводить все в шутку и не драматизировать си- туацию. Что же касается Бори, то он вызывал у Нонны ничем не объ- яснимую и ничем не прикрытую антипатию. Он проходил у нее под кличкой «лицемерного карьериста». Сердце отца превращалось в поле бесконечного боя, и во- преки всем Таниным стараниям с каждым годом отношения ухудшались. И дело здесь было не только в болезненной рев- ности мачехи. Несмотря на нездоровье, отец продолжал работать на трех работах, чтобы достойно содержать жену и втихаря от нее по- могать Тане. Но он был не в состоянии вести тот образ жизни, на который рассчитывала его новая жена. Отец Тани не оправ- дывал Нонниных надежд, он был слишком болен и становил- ся для нее обузой и постоянным источником раздражения. Вместе с раздражением на постоянно нездорового мужа рос- ла и Ноннина алчность. Выкачивая из него все средства, она боялась что-то упустить. Почти ничего не понимая в музыке, не испытывая особой любви к ней и не играя ни на каких му- зыкальных инструментах, она приобрела белый рояль и вы- нашивала мысль об организации фортепианных вечеров, на которые можно было бы пригласить многих публичных людей. Как многим женщинам, ей нравился светский образ жизни, а у отца Тани не оставалось на него сил. 87

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Последняя Ноннина авантюра повергла Таню в шок. Меч- та о красивой жизни давно нашептывала Нонне мысль о не- большом загородном доме, но денег на его приобретение, несмотря на нечеловеческое вкалывание мужа, не было. Тогда Нонне пришло в голову обменять двухкомнатную квартиру, в которой жила Танина семья, на однокомнатную и домик в деревне — разумеется, с доплатой. Готовиться к осущест- влению этой идеи она начала исподволь. Незадолго до Но- вого года она позвонила Тане и сказала, что отцу совершенно необходимо жить за городом, иначе он задохнется грязным воздухом столицы. — У тебя есть возможность доказать, что ты действитель- но любишь своего отца, от тебя зависит, сколько он еще про- тянет, — играла она на Таниных чувствах. — Мне никому не надо ничего доказывать. Если я могу что-то сделать для своего отца, я это сделаю. И вы это пре- красно знаете. — Да, Танечка, я знаю, что ты хорошая девочка и ты под- держишь мою идею. Я нашла подходящий обмен. Вы поедете в чудесную однокомнатную квартирку в Мытищах, а мы с папой купим домик по Ярославской железной дороге, всего в двух часах от Москвы. — А как же мы будем жить втроем в однокомнатной квар- тире, ведь Боря подрабатывает частными уроками и вообще он должен где-то отдыхать? — На Борю твоего, да и на тебя тоже, мне, честно говоря, наплевать. Я должна думать о своем муже. — Если б вы думали о своем муже, вы бы подумали и о нас. Потому что папа никогда не примет такой жертвы. Вы не мо- жете так поступать с ним! На минуту трубка замолчала, набираясь значительности, а потом раздался голос, срывающийся на плач. — Таня, может, я слишком резка с тобой, но… — она всхлип- нула. — Я говорила с врачами. Они сказали, это единствен- ный способ продлить папе жизнь. 88

Проза • Новогодний рассказ — Я сама позвоню Льву Григорьевичу. Если это правда… — Таня стала судорожно подыскивать слова. — Я прошу вас, ни- чего не говорите папе, дайте мне посоветоваться с врачом. — Лев Григорьевич ничего в этом не понимает. Я гово- рила со своими друзьями, они тоже врачи. Но если ты хочешь посоветоваться с этим реаниматором, дело твое. Но только помни, времени у тебя не много. Сама понимаешь. Когда Лев Григорьевич услышал о загородном доме в двух часах от Москвы, он замахал на Таню руками: — Да что ты, Танечка! Какой загородный дом! Ему из Мо- сквы уезжать нельзя, ведь каждая минута во время приступа может стать последней. Там же пока «скорую» дождешь- ся… Да и не в каждой больнице при отеке легких его вы- тянут. Ни в коем случае, даже думать не моги… 7 Тане не надо было спрашивать, в какую больницу увезли отца. Этот адрес она хорошо знала. В 52-й городской боль- нице его уже не раз вытаскивали с того света. За несколько лет отцовской болезни Таня успела познакомиться и подру- житься со всеми врачами кардиологического отделения и ча- стью реанимационной бригады. Отец Тани был не совсем заурядным пациентом; в отличие от большинства нездоро- вых мужчин, мнительных и трясущихся над своей жизнью, достающих врачей бессмысленными жалобами и бесчислен- ными вопросами, он не терял чувства юмора даже на пороге смерти. В реанимации чувство юмора возвращалось к нему вместе со способностью самостоятельно дышать. И это, разу- меется, не могло не вызывать уважения даже среди младше- го медицинского персонала, не отличавшегося бескорыстием и добротой нравов. В полутемной комнате снова танцевали пары, тесно прижав- шись друг к другу. Миша что-то страстно нашептывал томной Нинели, Ольга тонула в объятиях Ромки, Ленька объявлял 89

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи о своей готовности клевать зернышки с рук Марины. Все эти картины были как будто из другого мира. Таня подошла к Боре, взяла его за руку и незаметно для всех вывела в коридор: — Борь, папа опять в реанимации. Нонна звонила. Боря как-то сразу растерялся и огорчился. Он вопроситель- но смотрел на Таню: — Что же делать теперь? Мы же не можем выгнать людей посреди ночи на улицу? — Да не надо никого выгонять. И говорить никому ничего не надо. Просто я сейчас поеду в больницу, а если кто-то спро- сит про меня, скажи, что Андрюшка без меня плачет и не мо- жет заснуть. — Зачем тебе ехать, ты ведь ничем не сможешь ему по- мочь? Тебя ведь даже в палату к нему не пустят. — Борь, неужели ты не понимаешь, я не могу быть тут, среди этого веселья, когда он там и в любую минуту может умереть… Это же мой отец. — Тогда я поеду с тобой. — Хорошо, одевайся. Таня посмотрела на мужа: вид у Бори был такой расстро- енный — точь-в-точь ребенок, которого в разгар праздни- ка уводят с елки. — Знаешь, — сказала она после недолгого раздумья, — тебе, наверно, все же лучше остаться, я сама доберусь. Но Боря уже начал поспешно натягивать свитер и теплые сапоги, а Таня пошла искать Тамару: надо же было на кого-то оставить дом и как-то объяснить свое исчезновение. — Послушай, Тамар, — начала Таня, взяв ее за плечо, — нам тут с Борей надо уехать: с Андрюшкой кое-какие пробле- мы возникли, родители с ним не справляются. Ты уж побудь за хозяйку, ты наш дом хорошо знаешь, где что лежит, и если кто спрашивать будет — объясни. Жаль, что так получилось, не хочется людям праздник портить. Ничего не убирай, при- еду — сама уберу. 90

Проза • Новогодний рассказ Лицо Тамары недовольно вытянулось, она даже не пыта- лась скрыть своего огорчения и растерянности: — Да я не знаю… А зачем вам вдвоем ехать? Может, хоть Борька останется? Ой, да нет, конечно! Что это я говорю! Как ты будешь одна ночью добираться?! Поезжайте, поезжайте, все будет нормально. Может, Андрюшка заснет, и вы быстренько вернетесь… 8 В реанимационную палату Таню не пустили. В коридоре она натолкнулась на дежурящего Льва Григорьевича. «Если он здесь, все будет хорошо. Он не даст папе умереть», — с об- легчением подумала Таня. Но взгляд врача не сулил ничего хорошего. — Танюш, к папе я тебя не пущу. Не на что там тебе смо- треть. Посиди пока в ординаторской. Я через несколько минут освобожусь. В насквозь прокуренной ординаторской был полумрак. На диване, свернувшись калачиком, спал молодой парень в форме реанимационной бригады. На столе горела тусклая лампа. Таня опустилась на стул, стараясь не шуметь, и застыла в тягостном ожидании. Через полчаса появился Лев Гри- горьевич. Вокруг его рта двумя круглыми скобками повисли морщины. — Тань, у меня всего несколько минут. Мне нечем тебя утешить. Как врач тебе говорю: я просто не понимаю, как он еще живет. У него уже сердца нет. На этот раз мы его вытащим, но еще одного отека легких он не выдержит. Мне очень жаль, Тань, но ты должна быть к этому готова. Сейчас поезжай домой, поспи. Завтра ты мне будешь нужна. День будет тяжелый. Всю дорогу домой Таня молилась неизвестному богу. Она отчаянно торговалась с ним за жизнь отца, но бог был несго- ворчив и требовал все новых и новых жертв. Уже подходя к самому дому, Таня подумала, что напрасно вернулась. Надо 91

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи было остаться рядом с отцом. Свернуться калачиком на ди- ване в ординаторской и ждать… Дом уже опустел. Столы, уставленные пустыми бутылками, фужерами и тарелками с остатками еды, навели Таню на груст- ную мысль, что уже не за горами и тот день, когда поводом для застолья станет совсем другое, самое страшное событие, ко- торое перевернет всю ее жизнь и оставит навек сиротой. И кончатся эти больницы, ночные или ранние утренние звонки, от которых замирает сердце… — Тань, давай поспим немного, потом уберем, — измо- тавшийся вконец Боря еле держался на ногах. Он вообще не отличался физической и душевной выносливостью, и эта ночь оказалась для него непростой. — Ты, Борь, иди, а я все равно не засну. Хочу немного одна побыть. Но одной побыть ей не удалось. Собрав на поднос малую часть грязной посуды, Таня пошла на кухню. Она села за стол, положила руки на голову и почувствовала, как равномерно пульсирует кровь в висках. Господи, опять та же беспомощ- ность! Беспомощно сидеть и ждать, когда это случится… Ничем не помочь, ничего не исправить… За окном уже почти рассвело, и тишина стояла такая, словно весь город вымер. Ветки за окном кухни, покрытые толстым сло- ем пушистого свежего снега, были абсолютно неподвижны. Таня встала у раковины и взялась за первую гору посуды. За ее спиной раздались тихие шаркающие шаги, и на пороге кухни появилась Тома. Она была в том же платье, что и нака- нуне, и похоже было, что именно в нем она и бухнулась в кро- вать. Лицо, как и платье, было слегка помято, в руках полупус- тая бутылка водки. При виде Томы Таня вся внутренне собралась, мобилизо- валась. — Ну как Андрюшка? Успокоился рядом с мамочкой? — Угу. — Таня сосредоточенно мыла посуду, даже не по- вернув головы в сторону приятельницы своего мужа. 92

Проза • Новогодний рассказ — А чего так долго? — Так получилось. — Так получилось?! Ты ведь это все нарочно подстроила, я знаю, чтобы Борьку увезти. Таня оглянулась на Тому: та стояла, прислонившись к хо- лодильнику, слегка пошатываясь. — Слушай, Том, ты одна эту бутылку выпила? Тебе не мно- го будет? Шла б ты лучше спать. — А я спать не хочу. Я поговорить с тобой хочу. Давно хочу. Такого открытого вызова в глазах Тамары Таня никогда не видела. — Том, мне не до тебя сейчас и не до разговоров. Давай в другой раз. Я устала, еле на ногах держусь. — Так ты сядь. Тебе вообще лучше сесть. Таня решила больше ей не отвечать. Горячая вода из крана и пушистая пена для мытья посуды немного успокаивали взвин- ченные нервы, но она чувствовала, что Тома не уйдет, и, ви- димо, испытания ее на сегодняшний день еще не кончились. — А я ведь знаю, что ты Борьке — не жена, — Тома на- смешливо посмотрела на Таню. — Ну и откуда такие сведения? — равнодушно поинтере- совалась Таня. — Это ни для кого не тайна, — Тома подлила себе в рюмку водки. — Слушай, Том, хватит пить. Иди спать, а то ты сейчас та- кого наговоришь, что сама потом жалеть будешь. — Не буду. Я давно тебе хотела сказать, только все как-то не получалось. — Да и сейчас не самое удобное время. — Отчего же? Новогодняя ночь — ночь сюрпризов. — Тогда говори быстро и уходи. Ну давай, я тебя слушаю, — Таня вытерла мокрые руки о передник и села напротив Тамары. — Сначала скажи мне, почему ты такая самоуверенная? Ты что думаешь, что Борьку навсегда к себе привязала? Чем? Вот этой хорошенькой мордашкой и круглой попкой? 93

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Тибет, не любивший разговоров на повышенных тонах и всегда готовый прийти на защиту своей хозяйки, поднял морду и угрожающе зарычал. — Я никого к себе не привязывала. Вольному — воля. У тебя еще что-то или все? — Не все. Опасливо косясь в сторону Тибета и перегнувшись через стол, Тамара почти прошипела Тане в лицо: — Ты думаешь, он тебя любит? Так вот, если б любил, не спал бы со мной. Да еще с таким кайфом. Тибет сел около Таниных ног, как бы загораживая ее своим телом. «Еще одно слово — и я за себя не ручаюсь», — чита- лось на его мохнатой морде. Мельницы на голубых самоклеющихся обоях замахали крыльями с такой бешеной скоростью, что показалось, будто длинными плоскими лопостями хотят забить насмерть по- верженного врага. Таня тяжело сглотнула ком, вставший по- среди горла. — Рада за вас обоих. Все? — Не все. Не думай, что Андрюшкой его удержишь. — Хорошо. — Таня встала, сил больше не было. Она вошла в ванну и встала под горячий душ. Слез не было, у отчаяния, как правило, глаза сухие. — Я все выдержу, я все смогу, только бы папа не умер, толь- ко бы не умер… Сколько времени она провела в ванной, Таня не помнила, но когда она снова вернулась на кухню, там уже никого не было. Она прошла в большую комнату. На нерастеленном диване, накрывшись пледом, без подушки, тяжело всхлипывая, спала Тамара. Ее туфли со слегка помятыми задниками валялись посреди комнаты. В маленькой спальне, под теплым ватным одеялом уютно посапывал Боренька. Таня тихонько подошла к кровати. Мол- ча смотрела на безмятежное лицо спящего мужа, кудрявые 94

Проза • Новогодний рассказ волосы, раскинувшиеся в творческом беспорядке по подушке, слегка приоткрывшиеся губы. — Какой же ты дурак, Борька! За что ж ты делаешь мне так больно?! Спи, милый, может, лет через двадцать я расска- жу тебе об этой ночи. Она вышла из спальни в прихожую. Глянула в зеркало на свое отражение: на нее смотрела взрослая женщина со слег- ка посеревшим лицом, сухими, воспаленными глазами и от- чаянно выдвинутым вперед подбородком. Она замотала шарф на шее, накинула пальто и вышла из дома. Город трудно просыпался после новогодней ночи. К остановке лениво и как будто нехотя подъехал почти пустой и насквозь промерзший автобус. Таня вошла в него и поехала в больницу к отцу.

ДРЕССИРОВКА МЫШЕЙ 1 — Ленка, ты меня любишь? — мама почти не поворачи- вает головы. Даже самое легкое движение вызывает мучи- тельную боль в позвоночнике и во всем теле. Она полулежит на диване, обложенная со всех сторон подушками. — Люблю, — я низко склоняюсь над ученической тетрад- кой, пытаясь раствориться в разлинованном листе, исчезнуть в нем. Все внутри меня замерло. Я жду. Я знаю, что она сей- час скажет. — Ты не люби меня сильно. Я скоро умру. Боже, какая тишина! По моей щеке медленно ползет слеза и шлепается на тетрадный лист. Я боюсь, что мама увидит мои слезы и все поймет. Поворачиваю голову к стене и выда- вливаю из себя еле слышно: — Ну что ты, мамочка… Ты обязательно поправишься… И все. Мне хочется прильнуть к ней, обнять, не причиняя боли, гладить ее руки, говорить о моей любви, о том, как бесконеч- но она дорога мне, как страшно за нее и себя; говорить, слов- но выкатить наружу ком страданий, измотавший меня вко- нец… Но я боюсь, что этот натиск чувств уже не по силам ей… Если б я могла забрать хотя бы частичку ее боли!.. Хоть как-то утешить, хоть чем-то обнадежить… Но где она, эта надежда, из какого угла насмехается над нами? То ли она оставила нас, 96

Проза • Дрессировка мышей то ли я потеряла ее, и вместе с ней запропастились куда-то все слова утешения. Приходи, Смерть, и бери нас голыми ру- ками. Ты забираешь мамину жизнь, так бери и мою, только хватит мучить, изводить болью и отчаянием. Видишь, мы уже покорились. Что же тебе еще надо?! Я уже не запираюсь но- чами в ванной, не колочу яростно кулаками по гладкому ка- фелю и не взываю неизвестно к кому, требуя ответа и спра- ведливости: за что же ей? Не накрываюсь с головой одеялом и не шепчу раз за разом до полного изнеможения одну и ту же клятву: «Не отдам, не отдам, не отдам…» Я сижу бесчувст- венным истуканом, боюсь даже взглянуть в мамину сторону и навязываю ей и себе жестокую игру в сдержанность и тупую веру, что все будет хорошо. Никто уже давно не верит в эту игру — ни я, ни она. Только что же остается, когда уходит по- следняя надежда? Лишь терпение невольника, покорное ожи- дание и невыносимое сознание полной беспомощности. Может, если б тогда у меня хватило душевных сил на этот, пусть неравный изначально поединок с заранее предрешен- ным исходом, то все могло бы сложиться по-другому. Но в те годы я еще не знала, что бросить вызов смерти способна толь- ко неистовая любовь, не знающая страха и сомнений. А чувст- во обреченности оказалось сильнее всех других чувств. По сути, я шаг за шагом предавала самого близкого, само- го родного человека. Когда мамина болезнь стала для меня смертельной, не оставляющей ни одного шанса, когда жизнь, сосредоточенная на боли и страдании, была признана не под- лежащей изменению данностью, моя роль позорно преврати- лась только в страдательную. Когда первый раз мама оказалась в Институте гематоло- гии, врачи сочувственно смотрели на меня и отца, беспомощ- но разводили руками, отводили глаза и предсказывали, что жить маме осталось пару месяцев. Вопреки их предсказаниям мама прожила три года. Что давало ей силы жить? Любовь ко всем нам, желание хоть на малый срок уберечь нас от горя, тепло и преданность 97

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи моего отца, заграничные лекарства, которые он доставал с огромным трудом на последние деньги, попытки врачей, еще не окончательно зараженных равнодушием, спасти мо- лодую женщину? Кто же сможет ответить на этот вопрос? Только через два месяца маму выписали домой. В больничных коридорах я почти не замечала, как она из- менилась, и вот теперь дома, в привычной обстановке, уви- дев ее, я со всей очевидностью поняла, какой звериной хват- кой вцепилась в нее болезнь. Поражая организм изнутри множеством зловредных клеток, она не оставила нетронутым и внешний облик, безжалостно разрушая мамину красоту. После изнурительного курса лечения мама выглядела усталой и как-то враз постаревшей. Лицо посерело, глаза потускнели, чудесные прежде волосы потеряли блеск, стали безжизненны- ми и ломкими, а пальцы полупрозрачных рук казались хруп- кими, как тонкие льдинки. Мама вернулась, но болезнь, угнездившись глубоко и почти безнаказанно, вместе с ней перешагнула порог нашего дома, то и дело давая о себе знать. По папиным глазам, прежде жи- вым и ироничным, а теперь застывшим в скорби и смирении, я поняла: маму не спасти. Он еще пытался бороться, мой му- жественный папа, не умевший говорить ласковых и сентимен- тальных слов. Он дольше всех нас старался не опускать рук, хотя беспросветное отчаяние давило его. Пустые пачки «Бе- ломора» росли в геометрической прогрессии. Вместе с мамой уходила его жизнь, его радость. А он изо всех сил прятал свою растерянность перед свалившимся несчастьем, пытался весе- ло насвистывать, стирая свои рубашки, и заговорщически под- мигивал маме, готовя для нее витаминные соки. Чего ему это стоило, мне стало ясно, когда взорвалось его сердце. В ту осень у него случился первый инфаркт. Ему был сорок один год. В жизни мама была нежна и уязвима, она совершенно не умела себя защищать, но с поразительным умением и великодушием бросалась оберегать своих близких. Только в последние годы 98

Проза • Дрессировка мышей жизни открылось в ней такое самообладание и мужество, о которых я тогда читала лишь в романах Э. Войнич с ее не- правдоподобно сильными духом героями. Как достойно пе- реносила она все, что выпало на ее долю! Сколько в ней было света и тепла! Стойкий оловянный солдатик, трогательный в своем героизме и благородстве души… Она давно уже чувствовала недомогание и хроническую уста- лость, но старалась их превозмочь. В тот год мне исполнялось тринадцать. Шли последние школьные дни перед летними ка- никулами и моим днем рождения. Как многие девчонки мо- его возраста, я вся была в дружбах и влюбленностях, запоем читала; не успевая толком переварить прочитанное, хвата- лась за новую книгу. Короче говоря, витала в эмпиреях, особо не вникая в то, что творится в доме. Родители в этом возрасте кажутся вечными и привычными спутниками, ну что с ними может случиться! Я видела, что мама слишком часто ходит к врачам и слишком быстро устает, что ей неможется, но она по-прежнему ласково и успокаивающе улыбалась мне, и, от- махиваясь от назойливых опасений, я каждый раз уверяла себя, что ничего страшного не происходит, да и не может про- изойти, пока она рядом и на меня смотрят ее теплые, любя- щие глаза. Однажды я вернулась с улицы и увидела на кухонном столе толстый том медицинской энциклопедии . Я всегда ненави- дела эту книгу, ненавидела и боялась, и была уверена, что луч- ше ее не открывать, как пробирку с вирусами. Энциклопедия была заложена на статье «лейкоз». Я осторожно распрямила лист и начала читать. Никогда не забуду, как с каждой прочи- танной строкой ужас заполнял мои внутренности. Страх по- чему-то всегда селился внизу живота, постепенно поднимаясь все выше, заставляя сдерживать дыхание, становившееся ко- лючим, как морозный воздух. В жизнь властно и неотвратимо входило что-то огромное и страшное. В моей книжной душе 99