Неслучайные встречи

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи В спальню идти не хотелось. Она взяла из шкафа первую попавшуюся книгу и уселась в кресло под настольной лампой. Читать тоже не очень хотелось, просто нужно было отвлечься от мыслей, которые своей назойливостью могли сравниться только с лесными мухами. В комнате стояли цветы, принесен- ные ее приятелями, она чувствовала их тонкий аромат и вды- хала его с благодарностью. «Ничего, я еще все исправлю, я смогу, я еще буду счаст- лива», — сухие глаза смотрели решительно. «Что ж раньше-то не исправила?! Счастливой она будет! Будешь, будешь, только в другой жизни!» — издевательски вторил внутренний голос. Ближе к полуночи она встала и ушла в спальню. Игорь лежал перед телевизором слегка обиженный, но уже готовый сменить гнев на милость. Вера пристроилась на краю кровати. Минут через десять она повернулась лицом к Игорю: — Скажи, если б ты знал, как сложится наша жизнь, же- нился бы на мне снова? — Конечно, ведь мы так хорошо с тобой живем, — отоз- вался Игорь и снова погрузился в телевизионное действо. — А я — ни за что на свете. Мы, конечно, живем очень хо- рошо, только отчего же мне так плохо? Она не произнесла этих слов, а только взяла свою подушку и, завернувшись в пуховое одеяло, сказала: — Кажется, я заболеваю, горло болит и знобит что-то, по- сплю сегодня в другой комнате. Не хочу тебя заражать. Диван в комнате сына был не таким удобным, как кровать в спальне, но, очутившись одна, Вера почувствовала облегче- ние. Наверно, так себя чувствует артист, когда после оконча- ния спектакля снимает костюм героя, с которым у него очень мало общего. — Господи, когда же я привыкну к своему одиночеству, когда я пойму, что ничего другого уже не будет! Что же ты так мечешься, моя душа, так маешься? Не многого ли тебе хочется? 250

Проза • Все остается людям А помнишь незабвенные слова Мандельштама? Чем утешал гениальный поэт свою Наденьку? Да-да, этими самыми сло- вами: «А кто тебе сказал, что ты должна быть счастливой?» 2 Проснулась она от раннего телефонного звонка. Мобильник извивался на тумбочке, изрыгая полную оптимизма и бодро- сти мелодию. Мутным взглядом Вера взглянула на светя- щееся табло телефона и поняла, что с Майкой опять что-то случилось. — Майка, ты в порядке? — В порядке пока, но, Верочка, если ты меня не выру- чишь, могут возникнуть проблемы. Игорь спит? — Вроде спит. — Ты можешь тихонечко открыть дверь, чтоб он не слы- шал, как я вхожу? — Попробую. Вера пошла к входной двери и осторожно ее приоткрыла. Майка мышкой прошмыгнула в прихожую, а оттуда в самую дальнюю от спальни комнату. Вера, еще окончательно не про- снувшись, прошлепала за подругой, зябко кутаясь в полы теп- лого халата. Закрыв дверь комнаты, Майка ринулась к ди- вану, подняла матрас, достала из ящика для белья подушку, простыню, одеяло, плюхнулась, как была в одежде, на кровать, потянулась изо всех сил, и блаженная улыбка залила ее озор- ное лицо: — Так, значит, я сегодня ночевала у тебя. Приехала позд- но, после театра, Игорь уже спал, а проснулся — вот она я, тут! Вера смотрела на подругу: после явно бессонной ночи она выглядела счастливой, помолодевшей, бешеные чертики вы- прыгивали из ее красивых влажных глаз. Ни дать ни взять во- семнадцатилетняя дурочка после первого серьезного любов- ного свидания! Но ведь не восемнадцать — уже сорок три, а ка- кой по счету роман, Майка и сама не помнит! 251

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи — И Гарик тебе поверит? — Почему нет? Ведь верить в то, что я ночевала у своей лучшей подруги значительно приятней, чем гадать о том, с кем я могла провести эту ночь. К тому же ему недосуг: он весь в своем научном проекте, и по большому счету только это его сейчас и волнует. А я что? Я ничего. Я ж его отрывать от науки не хочу, глядишь, может, он и осчастливит все прогрессивное человечество. Но я вряд ли к нему отношусь, к прогрессив- ному, а мне своего счастья тоже хочется. Слушай, ты сегодня на работу идешь? Может, останешься? Посидим, как раньше, поговорим, а? «Счастье, осчастливит… Все хотят быть счастливыми… Вот и Майка о том же», — подумала Вера. — А у меня уже и сил нет говорить об этом. Майка ткнулась головой в Верино плечо и подозрительно затихла. — По-моему, тебе не до разговоров, тебе бы поспать… Смот- ри, вон зеваешь как сладко, небось, всю ночь куролесила? Давай ложись как следует, снимай одежду, я принесу тебе пи- жаму. Скажи только, ты результаты гистологии получила? — Верка, все-то ты понимаешь, все обо всех знаешь, обо всех заботишься, для всех ты мамка, уже не вытряхнуть тебя из этого валенка! Не хочу о грустном, к черту эту гистологию, я о ней и не думаю. Поспать, говоришь? Нет, спать я совсем не хочу, ну если только самую малость, часок-другой. Точно, давай я на пару часиков отключусь, а потом ты меня разбуди, договорились? И мы еще споем… Вера вышла в коридор. Игорь уже проснулся. Вид у него был сосредоточенный, впереди ждал насыщенный исследо- ваниями и измерениями день. Наливая мужу кофе, Вера думала о том, как скажет ему про Майку. Врать она не любила и не умела, но что не сдела- ешь ради подруги? — Знаешь, я сегодня дома посижу, чувствую себя не очень хорошо. Ты нормально спал? 252

Проза • Все остается людям — Как убитый. Так устаю последнее время. Работы много… — Так ты ничего не слышал? — А что, что-то случилось? — Да нет, ничего, только у нас Майка ночевала, она в ком- нате Орена спит. — А когда ж она пришла? — Поздно. Я на часы не смотрела. Она на спектакль в Тель- Авив ездила. А потом к нам заехала. — А чего не домой? Они что с Гариком поругались? — Нет, все в порядке, просто мы давно не виделись, а нам поговорить надо, и вот она к нам заехала. Вера взглянула на мужа, чтобы удостовериться, что ее ложь звучит достаточно правдоподобно. Игорь жевал бутерброды, запивал кофе и думал о чем-то своем. — Ты скажи Гарику, чтобы он не звонил ей пока. Пусть по- спит, а когда проснется, она сама ему позвонит. — Хорошо, если увижу — скажу. 3 Игорь не выносил Вериных подруг, все они были либо глупы, либо расчетливы, либо просто ему неприятны, и время, про- веденное в их обществе, он расценивал как потерянное даром. Единственной, кого ему приходилось терпеть, была Майка, жена его друга Гарика. Впрочем, и перед ней он особо не рас- шаркивался. Игорь и Гарик работали в одном центре, занимающемся развитием нанотехнологий, и были так похожи, как будто их скроили по одному лекалу. Оба они принадлежали к тому типу мужчин, которым, с одной стороны, было совершенно про- тивопоказано заводить семью, поскольку по большому счету никто им не был нужен, а с другой стороны, без семьи жизнь для них была совершенно немыслимой. Их связывала профес- сиональная общность интересов и маниакальная преданность своему делу и научному коллективу. Они были замечательными 253

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи сотрудниками, умными, ответственными, доброжелательными и безотказными, мечтающими оставить свой след в науке. В каком бы месте они ни встречались — на днях рождения, похоронах или свадьбах, за столом, на прогулке или на авто- мобильной стоянке, — они неизменно обсуждали одну тему, а именно — профессиональную. Нанорецепторы и нанореп- ликаторы, СЭМы и прецизионное и метрологическое обору- дование, проблема создания управляемого механосинтеза — все было сферой их интереса и нескончаемых бесед, отпуги- вающих непосвященных в святая святых нанотехнологий. У Гарика была еще одна «пламенная страсть» — теннис. В отличие от Игоря, Гарик был в отличной физической фор- ме, всегда бодрый, подтянутый, правда, малоразговорчивый. Дома он мог за целый день не сказать ни одного слова Майке и удивленно вспоминал о ее существовании, когда они стал- кивались в узком коридоре или в местах общего пользования. Одно время он пытался заразить теннисной болезнью Игоря и даже сподвиг его на покупку ракетки, но дальше этого дело не пошло. Невостребованная ракетка вот уже несколько лет пылилась в углу за шкафом, а время первых тренировок так и не наступило. Довольно быстро Гарик понял, что дело это безнадежное и оставил свои поползновения. Игорь был очень тяжел на подъем, из всех видов отдыха он предпочитал кро- вать с книжкой или телевизором. Спорт, общение, всякого рода культурные вылазки на природу напрягали его и пор- тили настроение, особенно в компании, где ни один человек в области нанотехнологии ни бум-бум. Интеллектуальные затраты Игоря на работе были так велики, что в конце недели Вера получала полуживое существо, способное только к гори- зонтальному положению и раздражающееся по любому по- воду. Томившее и доводившее ее до депресссии однообразие представлялось Игорю некоей стабильностью их семейной жизни. Надо сказать, что совковое воспитание не прошло для него бесследно, и бессменным женским идеалом Игоря были жены-декабристки. Твердое убеждение в том, что жена, 254

Проза • Все остается людям поправ все свои духовные и физические потребности, дол- жна подстраиваться под ритм и образ жизни мужа, создавая ему максимально комфортные условия, было непоколебимо. При этом вопрос о личностном приоритете обычно даже не поднимался. Ощущая в душе довольство, он не допускал мысли, что кто-то может его не разделять. После плачевных и ни к чему не приведших попыток разъяснить мужу, что у нее есть свои представления о семейной жизни, о счастье и радости, Вера отступала и все глубже погружалась в беспробудное уныние. «Господи, дожить бы как-нибудь эту неудавшуюся жизнь, до- тянуть лямку! Слава богу, что дети выросли!» Когда отчаяние безраздельно захлестывало Веру, наступала полоса отчужде- ния и полного равнодушия. Игорь искренне недоумевал, хо- дил по дому обиженный, всем своим видом взывая к Вериной совести: — За что меня обижают? Что я сделал? Работаю как вол, никого не трогаю, как можно не любить меня, такого заме- чательного! Ему становилось дискомфортно, плохо. А когда было плохо ему, он мог думать только о своей боли. Вслух выяснять от- ношения или просто поговорить он не пытался, поскольку не был в этом силен, к тому же опасался услышать что-нибудь, идущее вразрез с его убеждениями, или просто нелестное в свой адрес. Ему было жаль себя, и, чтобы сильно не расстраивать- ся, он просто старался поменьше бывать дома, приходил с ра- боты позднее обычного и выжидал. В такие периоды в доме воцарялась гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуками те- левизионных передач. Выходные проходили по одному и тому же нерадостному сценарию: он лежал на диване перед телеви- зором, смотрел все подряд или погружался в многочасовой сон; Вера занималась хозяйством, а к вечеру уходила в комнату, переводила или писала стихи. Два автономных государства в одной квартире. В прошлой жизни Вера делала литератур- ные переводы с английского, которые не оставляли сомнения 255

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи в ее художественном даровании. Она блестяще владела и сло- гом, и английским языком. В Израиле пришлось потратить несколько лет на углубленное изучение иврита, знание кото- рого обеспечивало ее бесперебойной работой и заработком. То, что она переводила последние годы, ей мало нравилось, но находило своего читателя. А для себя Вера писала стихи и почти никому их не показывала. В них были чувства, невос- требованные в стремительно утекающей жизни, в них выпле- скивались тоска и разочарование, бьющие через край ее души. Стоило Вере отвернуться от Игоря, лишить его своего рас- положения, как у Игоря открывались изнуряющие болезни. Он страдал, стонал по ночам, всячески бил на жалость, и Вера, сгребая остатки великодушия и терпения, говорила себе: «Дей- ствительно, ну кто виноват в том, что он такой, какой есть! Он ведь хороший человек, а то, что мы не пара, — так об этом надо было раньше думать. Что уж теперь мучить друг друга…» Она прятала очередную обиду поглубже в то самое место, где уже давно покоился сонм других бесчисленных обид, для того чтобы при очередной размолвке все они снова всколых- нулись и ядовитыми метастазами расползлись по ее душе. И все начиналось сначала. Выхода из этого не было — только удавиться. Впрочем, на удавиться Веры бы не хватило, одна- жды она уже пробовала наглотаться таблеток и даже запер- лась в ванной, чтобы осуществить замысленное, но в послед- ний момент с ужасом вспомнила, что младшенький Рон ос- тался на зиму без теплого одеяла, и уныло побрела в магазин. После резвой пробежки по магазинам желание свести счеты с жизнью слегка поутихло, и, вернувшись домой с греющей тело обновкой, Вера решила, что самоубиться она еще успеет. Чувство долга было в ней развито больше всех остальных чувств. Она постоянно всем была должна. Должна была дер- жать в голове и решать проблемы всех членов своей семьи, содержать дом в образцовой чистоте и порядке, стоять у плиты, готовя разносолы, ухаживать за больными родителями Игоря, и все это в перерывах между работой. 256

Проза • Все остается людям Иногда Вера чувствовала себя то Сонечкой Мармеладо- вой, которая не могла себе позволить роскошь самоубийства, то конягой, которая все тянет и тянет, пока не свалится. Но несмотря на внешнюю хрупкость и внутреннюю рани- мость, характера Вере было не занимать. Майка и Гарик, соб- людая лишь внешние правила приличия, к взаимному удо- вольствию уже давно плыли каждый в своем направлении, отчаявшись найти язык взаимопонимания, а Вера все не сда- валась и, в очередной раз выйдя из кризиса, пыталась строить общий теплый дом с совместными радостями и горестями. Удавалось ей это плохо. 4 В этот день Вера решила и вправду не пойти на работу не из-за неожиданно свалившейся Майки, а потому что чувствовала себя в совершенно разобранном состоянии. Она налила кофе и села за стол, обвела глазами салон и кух- ню. Все красиво, уютно и радует глаз. Тяга к гармонизации бытия была неотъемлемым Вериным свойством, и процесс благоустройства дома являлся лишь ее частью. Процесс этот был бесконечным, потому что, как известно, предела совер- шенству нет. В условиях разрухи, беспорядка и эстетического безвкусия она чувствовала себя безнадежно больным чело- веком. «Только стены и греют, — подумала про себя Вера. — Как хорошо, что я еще не успела ко всему этому привыкнуть». Почти каждая вещь в салоне имела свою непростую исто- рию и говорила не столько о вкусе хозяев, сколько напоминала о ссорах с Игорем. Кровать с жестким матрасом в спальне была воспринята как пощечина на балу дворянского собрания и взывала к отмщению, которое немедленно и последовало: целый месяц Игорь, отказываясь разделять брачное ложе, спал на балконе, обиженно сопя и ворочаясь с боку на бок. Книж- ный шкаф, дизайном которого Вера занималась с увлечением человека, пытающегося хоть как-то уйти от своих грустных 257

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи мыслей, вызвал бурю недовольства и безжалостной критики; новый холодильник, купленный вместо старого, оказался, по мнению Игоря, уродливым и неудобным, шторы были слиш- ком дорогими, диваны в салоне сжирали пространство, лю- стра давала мало света, кухня была красивой, но невмести- тельной… Короче, каждая инициатива и каждая новая вещь встре- чались в штыки, раздражали, нарушая привычный уклад жиз- ни, заставляя менять привычки. Иногда, иронизируя над собой, Вера думала, что у Игоря никогда не будет новой жены, только потому что он слишком привык к старой. Откуда этот консерватизм во взглядах человека, занимающегося новей- шими технологиями? Из всех видов Вериной деятельности бесспорное одобрение вызывала у Игоря только ее стряпня, хотя готовила она довольно примитивно, без изысков и фан- тазии. Вставая после сытного обеда из-за стола, он, преис- полненный чувства благодарности, размягченным взглядом смотрел на жену и умиротворенно произносил: « Вкусно, ну очень вкусно! Спасибо, Верочка». Сначала Вере нравилось и то, что муж доволен, и то, что он ценит ее труд, но с годами в этих его бесхитростных и абсолютно искренних словах Вере стал слышаться совсем другой смысл. Казалось, Игорь как бы хотел сказать ей, что только это у нее хорошо получается — «вот этим и занимайся, а все твои дурацкие заморочки вроде душевных порывов и какой-то там неудовлетворенности, заполняемой общением неизвестно с кем, сомнительные из- лияния и бумагомарательство, не говоря уже о вечном же- лании куда-то и непонятно зачем ехать или идти, — все это бред собачий». Игорь напоминал Вере приемник, работающий на одной волне, своей собственной, и абсолютно невосприимчивый к ее частотам и волнам. Даже волны его сыновей воспринима- лись им лишь в узко ограниченном диапазоне. Он обижал сво- их домашних походя, не замечая этого, и бодро шел дальше. Так, искренне переживая за старшего сына Орена, старательно 258

Проза • Все остается людям готовившегося и благополучно провалившего экзамен, он мог в качестве утешения сказать ему что-то вроде: — Я не знаю, каким болваном надо быть, чтобы не сдать этот экзамен! Ничего-то ты не можешь! Что там было сда- вать! Такой простой предмет! Просто катастрофа какая-то! При этом разочарование его в сыне было настолько глубо- ким и искренним, что слезы наворачивались на глаза и каж- дая мелкая неудача или промах приводили к неминуемому обобщению. «Я бездарь и неудачник! И папа не любит меня», — чита- лось в глазах несчастного ребенка. Каждый раз после такого всплеска Игоревых эмоций Вера пыталась объяснить ему, что нельзя так ранить ребенка, что в минуты неудачи он должен находить дома поддержку и по- мощь. Игорь соглашался и садился помогать. Но уже через несколько минут дом оглашали возмущенные вопли, вызван- ные недостаточной восприимчивостью ребенка к объясняе- мому материалу. Орен жил с постоянным чувством вины перед отцом, чьих надежд не оправдал. Вера утешала его как могла, но понимала, что для мальчика оценка отца важнее. Орен все меньше верил в свои силы, все больше отдалялся от родителей и замыкался в комплексах, страдая от неуверенности в себе. Впрочем, приступы раздражения и недовольства сменя- лись у Игоря непродолжительными приступами горячей люб- ви ко всем членам своей семьи, невзирая на пол и интеллек- туальное развитие. В такие дни он был готов любить весь мир, улыбался широко, открыто, казался совершенно другим чело- веком, и тогда в душе Веры оживала надежда. В это благост- ное время Игоря посещали приступы искреннего раскаяния и великодушия, он приносил домой цветы и дарил их жене. Порою великодушие простиралось так безгранично, что он говорил не верящей в свое счастье Вере: — Давай тебе что-нибудь купим. Чего бы тебе хотелось? Правда, получив определенный ответ, он уже через две ми- нуты забывал о Верином желании, а когда через пару месяцев 259

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи она напоминала о нем, Игорь чувствовал себя оскорбленным и воспринимал это как некий нажим. Обычно Вера просила для себя подарки в виде бытовой техники, которые облегчали домашний труд и позволяли ей выкроить свободное время. Но Игорю они казались излишними или даже вовсе ненуж- ными. Если все же Вере удавалось затащить Игоря в магазин, он своим мрачным видом распугивал покупателей и озада- чивал продавцов. Персонажи фильма Отара Иоселиани «Сады осенью» с бóльшим энтузиазмом и заинтересованностью по- купали для себя гробы. Радости от таких «подарков» не было никакой. 5 Кофе Веры уже давно остыл, а она так и не притронулась к чаш- ке, намечая список неотложных дел: «У Рона опять проблемы с кожей, надо снова купить тот набор, что покупала ему в прошлом году. Еще этот дурацкий конфликт с командиром! Как объяснить ему, что не всегда сто- ит говорить то, что думаешь. Орену нужно купить пару сви- теров на зиму, заехать к родителям Игоря, посмотреть, все ли в порядке». Ее размышления прервал телефонный звонок. Звонил Май- кин мобильник. «Надо отключить, пусть поспит», — решила Вера, но увидев на табло телефон Майкиного врача, решила разбудить подругу. — Майка, доктор Коэн звонит, просыпайся, — теребила она сонную Майку, поднеся аппарат к ее уху, прятавшемуся в копне светлых кудрявых волос. Майка лениво взяла трубку. В период своих счастливых влюбленностей она жутко хорошела. Вот и сейчас Вера залю- бовалась своей подругой. Во сне она разрумянилась, как мла- денец, огромная копна вьющихся волос делала трогательно хрупкой и беззащитной ее шею и придавала особую вырази- тельность глазам. 260

Проза • Все остается людям Разговор с врачом длился всего пару минут, но за это время румянец резко соскочил с Майкиного лица. — Майка, что-то не так? — Вера присела на корточки перед диваном. — Да я даже не знаю, так или не так… Но ехать надо, — она швырнула телефон в дальний угол дивана, как будто именно он был виноват в том, что она услышала. — Что он сказал? — Пришла гистология. Придется подставлять свое моло- дое тело под нож хирурга. Господи, как некстати! Все, все за- кончилось. Все… И мое море тоже закончилось. Как мне без него теперь жить… Ой, как ехать не хочется. — Куда ехать? — Ну к Коэну этому, велел срочно приехать. Хочет снова посмотреть, может еще что-нибудь найдет. А то, видно, мало… — Позвони Гарику. — Гарику? Зачем? Когда он работает, мы все для него умер- ли: его жена, дети, родители — и воскреснем только тогда, когда он придет, а это случится не скоро. — Хватит дурака валять, позвони, — Вера протянула ей телефон. — Зачем? — Майка смотрела Вере прямо в глаза. — Во- первых, ему не так просто дозвониться, а во-вторых, мне и так тошно, а ты хочешь, чтоб я еще ему слезы вытирала и чувст- вовала себя виноватой, что оторвала его от великих дерзаний? Я его реакцию знаю, и это совсем не то, что мне сейчас нуж- но. Верочка, ну неужели мне надо тебе что-то объяснять, а то ты сама не понимаешь… — Хорошо, поехали вместе. Одевайся, я пока тебе кофе сварю. — Ну, это совсем другое дело. С тобой, дорогая моя под- руга, я готова всегда, везде и всюду. Вера пошла на кухню, быстро сварила кофе, налила в лю- бимую Майкину чашку. На минуту задумалась, взяла каран- даш и написала записку Рону. 261

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи 6 Очаровательная темная родинка под правой Майкиной грудью оказалась злокачественным новообразованием с музыкаль- ным названием меланома. Эта маленькая коварная дрянь, прикинувшись тихой и безобидной, уже успела пустить ме- тастазы и безнаказанно делилась и размножалась в Майкином ни о чем не подозревающем теле. А тело Майки в сочетании с обаятельнейшей живой мор- дашкой было предметом ее гордости и позволяло ей вести безбедную жизнь в плане выбора кавалеров. Собственно, этот успех у противоположного пола и держал Майку на плаву. По природе чувствительная и по-женски самолюбивая, с ран- ней юности избалованная мужским вниманием, она пере- жила жуткий стресс в первые же месяцы замужества, убе- дившись в том, что вовсе не ради ее счастья собирается Га- рик прожить свою жизнь и даже мыслей в этом направлении не имеет. Следующее открытие, заключающееся в том, что Гарик систематически не проявляет ни малейшего интереса к ее богатому духовному миру, а лишь эпизодически интере- суется ее телом, вернее его нижней частью, сразило бедняжку наповал. Вместо ожидаемых романтических вечеров и бес- сонных страстных ночей, признаний в любви и приятностей, сопутствующих медовому месяцу, она постоянно слышала жа- лобы на усталость и нехватку времени. Единственная радо- сть, щедро подаренная ей молодым мужем, была радость су- ществования на одном с ним пространстве, при этом возмож- ности физического и духовного пересечения определялись ис- ключительно в одностороннем порядке. На третий месяц своей счастливой жизни Майке захотелось умереть или переиграть все обратно. Но было уже поздно, она поняла, что беременна. Что же касается свекрови, недобро косящейся на непонятную невестку, то, каждый раз натыкаясь на кислую Майкину мор- ду, она укоризненно восклицала: «Муж у тебя такой замеча- тельный, работает день и ночь, не курит, не пьет, зарплату 262

Проза • Все остается людям домой приносит, не бьет тебя в конце концов, так что тебе еще надо?!» Майка скользила по свекрови тоскливым взгля- дом и молчала, она чувствовала себя солнечным лучиком, за- пертым в черный светонепроницаемый ящик. Известие о беременности жены было воспринято Гариком без особого энтузиазма, о ребенке он как-то не думал, посколь- ку все мысли его были заняты диссертацией, и вообще он плохо себе представлял физиологические процессы, происходившее в теле его жены. Ему было абсолютно невдомек, что беремен- ные женщины нуждаются в заботе и внимании, что они ра- нимы и обидчивы. Беременность Майки протекала не очень удачно, сначала ее мучил токсикоз, на пятом месяце она пе- ренесла тяжелый грипп и чуть не потеряла уже вовсю шевелив- шегося малыша, потом в крови начал резко падать гемогло- бин, и даже от резкого поднятия рук темнело в глазах. Но Май- ка держалась стойко и старалась с юмором относиться к своим недомоганиям и не сосредоточиваться на них. Через какое-то время Майке объяснили, что в отличие от Гарика, нуждающегося в постоянной заботе, тепле и любви, а также в полноценном питании и многочасовом сне, ей, Май- ке, ничего этого не полагается, потому как ей и так должно быть хорошо. Тогда Майке подумалось, что, если бы над солн- цем встала дородная тетка и стала бы каждый день давать ему указания: свети, грей, простирай свои лучи над моим сы- ночком, — на земле наступила бы кромешная тьма. Даже солн- це не выдержало бы такого бессмысленного принуждения и несправедливости. Чтобы как-то вырваться из тисков кошмар- ного занудства, непонимания и вмешательства в ее личную жизнь, Майка изо всех сил налегала на работу. Преподавате- лем она была от Бога, дети обожали ее, и она платила им той же монетой. Со своими старшеклассниками она моталась по театрам, музеям, киношным премьерам, устраивала ве- чера музыки и поэзии. Мальчишки-десятиклассники трога- тельно оберегали свою беременную учительницу. Они таскали ее всегда набитую тетрадками сумку, освобождали ей место 263

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи в транспорте и их раннее джентльменство доставляло Майке удовольствие. Уходить в декрет не хотелось. Но мысль о том, что скоро появится на свет ее человечек, давала силы жить и вселяла новые надежды. За девять месяцев Майкиной беременности у Гарика не нашлось времени, даже чтобы погулять с женой. По дороге домой из роддома он положил руку на плечо жены и проник- новенно сказал: — Устал смертельно за эту неделю, что тебя не было дома. Ужасно много работы! Майка сочувственно поглядела на темные круги под гла- зами мужа и поняла, что ее труды по рождению ребенка и по- слеоперационные швы, причиняющие боль при каждом дви- жении и особенно в положении сидя, были мелким пустяком по сравнению с его усталостью, а главное, со значимостью его деятельности. Рождение Марика слегка отвлекло Майку от сосредоточен- ности на чувстве разочарования в семейной жизни. Гарик в это время заканчивал свою кандидатскую диссертацию, по- являлся дома лишь ближе к ночи и, как водится, безумно устав- шим. Выходные дни мало чем отличались от будней. Правда, в эти дни Майка могла созерцать затылок своего выдающего- ся мужа, целиком погруженного в научную работу. Через год она снова вернулась в школу. Не желая отдавать малыша в ясли, она взяла полставки и уговорила Гарика под- менять ее в те немногие часы, когда она преподавала. Мате- ринство пошло Майке на пользу, она еще больше похорошела и тут же почувствовала это по недвусмысленным взглядам мужчин, провожающим взглядами ее складную фигурку. Мужское внимание находило ее всюду: по дороге на рабо- ту, в очередях магазинов и даже в школе, где и мужчину-то найти трудно. Флиртовала она с огромным удовольствием, но Гарику не изменяла, еще надеялась, что у диссертации, как и у любой другой вещи, будет конец, и, может быть, Гарик изме- нится, у него появится время для своей семьи, и он наконец 264

Проза • Все остается людям заинтересуется женщиной, с которой каждый вечер ложится в постель и каждое утро просыпается. Но кандидатская дис- сертация оказалась лишь началом бесконечного марафона. Вслед за ней пошли диссертации Гариковых аспирантов, а также просто коллег, которым невозможно было отказать. Вдобавок Майкой был вскоре замечен и стойкий интерес Гарика к отдельным научным работникам женского пола. Майка читала стихи Ахматовой и Цветаевой и размазывала слезы по оконному стеклу. Марик тем временем подрастал и был единственной Май- киной радостью. Вместе с ним она ходила по магазинам, вы- стаивала в очереди за молоком и хлебом, слушала детские пла- стинки, строила из кубиков. Больше всего она и Марик любили вечерние часы чтения. Они забирались на диван, усаживались, прислонясь друг к другу, как два неприкаянных воробышка, и чтение прерывалось только взаимными ласками: то Марик терся своей милой мордашкой о Майкино плечо, то Майка об- нимала кудрявую головку любимого малыша. Иногда Майке казалось, что Марик не столько слушает, сколько наслаждает- ся близостью матери и тишиной. Даже «Тома Сойера», абсо- лютно безнравственную книгу Марка Твена, Марик мужест- венно выдержал, только иногда интересуясь значением непо- нятных для него слов. Так и прошли первые пять лет Майкиного замужества. На шестом году Майка потеряла отца, которого обожала и ду- шевная близость с которым была необходимой составляющей ее жизни. Он умер в одночасье от сердечного приступа, и Май- ка почувствовала себя окончательно осиротевшей. Мама Май- ки умерла еще раньше, тяжело проболев три года, так и не до- ждавшись Майкиного окончания школы. Через неделю после похорон отца Майке позвонила свекровь, не отличающаяся слабостью здоровья, и умирающим голосом с легким надры- вом проговорила: — Ну вот, Майка, твой папа умер. Теперь, наверное, и я скоро умру. 265

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Потом трубка скорбно замолчала, очевидно, ожидая Май- киной реакции. Реакции не последовало, и тогда Майка ус- лышала то, чего меньше всего ожидала услышать в эти дни. — Но прежде чем я умру, ты, Маечка, должна мне кое-что пообещать. — И что же? — вяло поинтересовалась Майка. — Перед моей смертью ты должна мне пообещать, что ста- нешь Гарику второй матерью. Минуту Майка молчала, а после этого у нее началась исте- рика. Она смеялась и не могла остановиться, потом ее стали душить такие рыдания, что она убежала в ванную, чтобы не испугать Марика. Тогда это и произошло с ней в первый раз. Где-то в середине груди она почувствовал железный спазм, который не пропускал даже воздуха, она не могла дышать, в глазах потемнело, боль была нестерпимой. Она собрала всю свою волю в кулак и, глубоко вдохнув, протолкнула в низ жи- вота непроходимую пробку. С этого дня в моменты сильного душевного волнения эта пробка всплывала вверх и остана- вливалась в том же самом месте, посредине груди, и каждый раз этот приступ боли возвращал Майке трезвость рассудка, не давая отчаянию поглотить ее целиком. Жизнь между тем шла своим чередом. Гарик искренне со- чувствовал Майке, но становиться ей отцом или просто забот- ливым мужем и близким человеком не приходило ему в го- лову. Менять свой образ жизни он тоже не собирался. Майке было очень плохо, но Гарик не знал, как ее утешить, и не очень хотел знать. Когда у Майки возникали проблемы, он абстра- гировался и переключался на другие темы. Надо отдать должное Гарику — в быту он был абсолютно не- прихотлив. Его не смущали обшарпанные стены, грязные полы. Непритязательность распространялась и на еду: картошечка с селедочкой и бутербродики, куриный бульон и лапшевник — и никакие заморские деликатесы не нужны! Единственной слабостью Гарика были удобная и красивая одежда и обувь, на покупку которых он тратил немерено свое время и деньги. 266

Проза • Все остается людям Ему нравилось хорошо выглядеть и чувствовать на своем лице и фигуре заинтересованные взгляды женщин. Из вещей, на- ходящихся в доме, больше всего Гарик любил теннисную ра- кетку. Он часто вытаскивал ее из футляра, ласково поглажи- вал голову с натянутыми струнами, водил пальцами по вилке, соединяющей ручку с головой, взгляд его мягчел и увлажнял- ся. Если свои носильные вещи и обувь Гарик целиком и полно- стью доверял Майке, то заботы о ракетке ложились только на его плечи. Каким бы уставшим ни был Гарик после игры, он никогда не оставлял ее в машине, так как от перегрева или охлаждения струны теряли свое натяжение. Он обматывал ручку абсорбирующей лентой, которую менял каждые два месяца. Обод ракетки был также защищен специальной лен- той. На заботы о своем любимом предмете Гарик не жалел ни времени, ни сил, ни средств. Майка не любила теннис и с трудом привыкала к своему сиротству. Она ощущала себя в полной мере сиротой, потому что никому до нее не было дела, никто о ней не заботился, никто не хотел ее чем-то порадовать и только какие-то дурац- кие путы непонятных обязанностей связывали ее с живущим рядом человеком и его родственниками. Обиднее всего было то, что Гарик не разглядел в ней цельного независимого мира, а воспринимал ее как часть завоеванной территории, обезли- ченной и вынужденной жить по правилам завоевателя. Может быть, Майка окончательно бы впала в депрессию, если бы в этот момент не появился Алик. Это был совсем про- стенький мальчик, но очень добрый и отзывчивый. Он влю- бился в Майку со всеми ее горестями и был готов утирать ее слезы и выдумывать разные смешные истории, чтобы только вызвать улыбку на ее лице. Но окончательно покорил Алик сердце Майки бутербродами. Он встречал ее после работы не цветами и шоколадными конфетами, на которые у него не было денег, а обычными бутербродами. Первый бутерброд, принесенный почти чужим человеком, растрогал ее до слез. Иногда Алик приносил теплую калорийную булочку с изюмом 267

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи за десять копеек. Она жевала тающий во рту сладкий хлеб, и слезы радости капали на ее рукавички. За шесть лет супруже- ской жизни она отвыкла от того, чтобы кто-то заботился о ней. Когда Майке надо было отлучиться к врачу или просто по каким- то другим делам, он забирал Марика, и они отправлялись гулять на детскую площадку или в зоопарк. Зимой Алик про- верял, хорошо ли застегнуто Майкино пальто, как ребенка, заматывал ее своим шарфом и защищал от пронизывающего ветра огромной теплой рукой. И Майкина душа не устояла. Алик был первым, но далеко не последним в чреде Майки- ных любовей, с которыми она сходилась и расставалась по раз- ным причинам, но которым искренне отдавала часть своей души, невостребованной собственными мужем. Секс не был для нее самоцелью и доставлял радость лишь при условии ду- ховной близости. Как правило, всерьез в нее влюблялись муж- чины с нерастраченным запасом нежности, которые, несмотря на старательно изображаемую Майкой веселость и беззабот- ность, чувствовали ее уязвимость, патологическую ранимость и затерянность в этом мире. Они находили ее, как бездомного щенка, и отогревали в своем сердце. Рядом с ней в них пробуж- дались мужественность, желание защитить и оберечь, а в Май- ке зарождалась вера, что не такой уж она заброшенный и оди- нокий человек и что есть, наверное, у нее на небесах ангел- хранитель, раз уж посылается ей такое утешение. С каждой новой встречей Майка взрослела и мудрела, в ней росло по- нимание того, до какой степени она обделена счастьем в се- мейной жизни. 7 Приехав в Израиль, Майка, не способная жить без любви, влю- билась в море, оно давало ей жизненные силы. Хотя бы раз в неделю ей нужно было отшагать свои семь километров по побережью. Даже в холодные ветреные дни, когда уже никто не хотел составить ей компанию, она мчалась на берег моря 268

Проза • Все остается людям с радостью и нетерпением — как будто на свидание с люби- мым. Она погибала без свежего воздуха, как рыба, выброшен- ная на сушу. Для нее был мукой даже день, проведенный в че- тырех стенах. Гарика эта потребность не приводила в восторг, впрочем, иногда, пребывая в хорошем настроении, он соста- влял Майке компанию, но в основном она ездила на побе- режье одна. Дышала морским воздухом, ходила до изнеможе- ния, как будто чего-то ждала или искала. И дождалась — море подарило ей Веру. Щедрой волной выбросило на берег и боль- ше не забрало обратно. Как-то во время вечерней прогулки, уже пройдя половину своего обычного маршрута, на пустынном берегу она натолк- нулась на женщину, одиноко сидевшую у самой кромки воды. Казалось, она разговаривала сама с собой. Когда Майка подо- шла поближе, она услышала стихи, вырвавшиеся как будто из ее собственной души, ею самой сочиненные: Я книгу чудных снов читаю В вечерней мгле на берегу. Волна качнется, разливаясь, Опишет в воздухе дугу, Слизнет песок и убегает, Едва коснувшись сжатых рук, Безжалостно меня бросая, Как самый легковерный друг… — Какие красивые стихи! Чьи они? — Майка спросила это так осторожно, так заинтересованно, что женщина, в чей мир она непрошено проникла, приветливо улыбнулась и ответила: — Немного Мандельштама, немного мои. Совместное твор- чество. Хотя Мандельштам вряд ли взял бы меня в соавторы. Майка посмотрела женщине в глаза, и ей не захотелось от нее уходить. — Я тоже очень стихи люблю, и когда-то знала их много- много, и мне нравилось ходить по темным московским ули- цам и читать их вслух для себя самой. 269

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи — Так вы тоже из Москвы? — Да. И вы тоже? — Да, мы жили недалеко от Ботанического сада. — А мы около Филевского парка. Давно это было, как в дру- гой жизни… — Меня зовут Вера, а вас? — Я — Майка. И знаете, вы мне очень нравитесь. Мне не хочется от вас уходить. Вы на маму мою немного похожи. — А ваша мама здесь? — Нет, мама умерла много лет назад, я совсем еще девоч- кой была. Маме и в голову прийти не могло, что мы уедем из Москвы, будем жить в Израиле и вообще вся наша жизнь так круто изменится. Мама преподавала русский язык и литера- туру, по ночам проверяла тетрадки и учила стихи к урокам, а я смотрела на нее и думала, что это очень здорово, но, навер- но, днем спать хочется. А на праздники, и особенно в конце учебного года, она возвращалась из школы вся в цветах, и это было так красиво, что я решила тоже стать учителем, только английского языка, чтобы так много тетрадок не проверять и спать по ночам. — Надо же, какое совпадение! Ведь английский — это и моя специальность, только я заканчивала переводческое от- деление. Совпадений и общего в жизни Веры и Майки оказалось боль- ше, чем открылось в тот первый вечер их знакомства, и почти десятилетняя разница в возрасте не помешала их сближению, приведшему к той самой дружбе, которой, по распространен- ному мнению, среди женщин не бывает. 8 Майка напоминала Вере ветер, то ласковый, трепетный и неж- ный, то грубый и порывистый. В ней удивительным образом сочетались душевная тонкость и грубый цинизм, ее бросало от буйной, ничем не удержимой детской радости в чернейшую 270

Проза • Все остается людям депрессию, любовь к людям и страстное желание помочь сме- нялись отчаянной мизантропией. Вера принимала ее всякой, и всякой она ей нравилась. В Майке было то, что Бунин на- звал легким дыханьем, а легкое дыхание притягательно не толь- ко для мужчин. Майка тоже искренне привязалась к Вере, иногда они вме- сте сидели над английскими текстами. У Майки был хорошо развитый художественный вкус, тонкое чувство языка, и она с удовольствием принимала участие в Вериных переводах, совершенно бескорыстно даря ей стилистические находки или ценные замечания. Женщины были очень искренни, а по- этому со временем научились хорошо понимать состояние друг друга. Заставая Веру не в лучшие дни, Майка могла наговорить ей кучу резкостей, чтобы заставить подругу встряхнуться, принять какое-то решение, которое облегчило бы ее жизнь. И Вера не обижалась, хотя и не торопилась во всем соглашать- ся с подругой. В год, когда младший, Рон, начал службу в армии, Вера сов- сем пала духом. Старший Орен уже давно жил с подругой, милой и доброй девочкой, которая своей любовью помогала ему избавляться от многих комплексов, стойко заложенных в родительском доме. Оба они много работали, и, хотя стара- лись появляться у родителей, общаться получалось нечасто. Дом совершенно опустел. Каждый день Вера приходила с ра- боты, бродила по пустым комнатам и уговаривала себя, что все хорошо. Игорь появлялся ближе к ночи, не проявляя никого интереса к тому, что творится в ее душе. Ощущение абсолют- ной ненужности доводило до отчаяния. Дети выросли, жизнь кончилась. Не хотелось ничего: ни работать, ни выходить из дома, ни следить за собой. Она практически перестала гото- вить, только приезд детей заставлял ее встать у плиты и при- вести себя и дом в относительный порядок. Майка ругала подругу последними словами, насильно таскала на выставки, в кино, театры, выгуливала на море, 271

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи заставляла покупать красивые дорогие вещи. Вера благо- дарно обнимала свою подругу, на какое-то время оживала, но потом снова уползала в тоску, как улитка в раковину, и даже забавные рожки не торчали из хрупкого домика. В один из таких дней Майка решила, что подруге нужна шоковая терапия. С решительным и не терпящим никаких воз- ражений видом она вышагивала по Вериному салону, отча- янно жестикулируя: — Да ты посмотри на себя! На кого ты похожа! Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Варежку. Помнишь, у нас у всех в детстве были такие красивые узорчатые варежки? Снаружи яркий четкий рисунок, а с изнанки — бледное, узловатое по- добие. Так вот ты — как варежка с изнанки, и мне так хочется тебя на лицевую сторону вывернуть. Хватит служить, поживи немного для себя. Не жди, пока Игорь тебя осчастливит, ему до тебя дела нет, осчастливь себя сама! Он же ваш дом в бейт- авот1 превратил, от которого так старостью и скукой разит, хоть простыней накрывайся и ползи на кладбище. Для него дом — это место, где все должны оставить его в покое. Тебя такая жизнь убивает. Ты живая, я знаю, чувствую. Твои стихи обжигают, ранят, кричат об одиночестве, разочаровании, тоске по счастью, по тому, чего в твоей жизни не было, и ты в них как голая. Но ведь жизнь в стихах не прожить, хоть суб- лимация не самое последнее дело. Тебе нужны люди, впечат- ления, живой воздух природы, красоты, а ты заперла себя в четырех стенах, общаешься в основном со сковородками да отбивными, все свои потребности загнала внутрь, и они тебя, как черви, оттуда жрут. Ты что, целью своей жизни поставила быть удобной женой? Душечки из тебя ни при каком раскла- де не получится, не старайся напрасно, слишком много у тебя внутри заложено. Если никому это не интересно, зачем за это держаться?! Вера вяло парировала: 1 Бейт-авот (иврит) — приют для престарелых. 272

Проза • Все остается людям — А за что мне еще держаться? Что у меня в жизни есть, кроме моей семьи? Я в нее столько вложила. Но если ты такая умная, то объясни мне только одну вещь: если моя несчаст- ливость так очевидна, если она лежит на поверхности, то по- чему же столько лет Игорь этого не видит и не понимает? — Да что ты заладила: Игорь, Игорь! Ты что, тень его? Не видит и не понимает, потому что ему не хочется этого ви- деть и понимать. Ему незачем это видеть и понимать. Он свой мир оберегает. В семью он готов вкладывать деньги, а душу давно уже в микроскоп вложил. Нам посчастливилось с тобой связать жизнь с мужчинами, для которых женщина никогда не будет самой сильной эмоцией. Они не умеют дарить радость, потому что видят свое назначение в другом. Самые глубокие их переживания связаны с работой и с тем, что варится вокруг нее. Они неспособны заставить женщину пережить сильное чувство, потому что никогда не отдаются ей целиком. — Но ведь он меня любит. — Мама Вера, это я тебя люблю и поэтому все вижу и по- нимаю, и мне все про тебя интересно. А Игорь… Конечно, он тебя любит. Но для себя. И потерять боится, еще б не боять- ся! Ты же умница, красавица, у тебя талантов столько, столь- ко вкуса, терпения. Мой Гарик, несмотря на все его измены и безграничную преданность науке, меня тоже очень любит, он тоже очень добрый и умный, но руки ко мне протягивает только тогда, когда хочет, чтобы я ноги раздвинула. Пойми уже, что наши мужики к партнерству не готовы. И перестань от него этого требовать, перестань от этого страдать. А если не мо- жешь — уходи! Ты знаешь, Гарик меня недавно спросил, как я думаю, счастлива ли наша Джуля. А я ему ответила, что она значительно счастливее меня — во всяком случае, за свою ко- роткую собачью жизнь она получила от него внимания, ласки и заботы намного больше, чем я. Потом мы вместе с ним по- смеялись, а вечером я пошла к Илюше, мы провели чудесный вечер, и рядом с ним я чувствовала себя почти такой же сча- стливой, как Джулька. 273

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи — Ну и что ты от меня хочешь? Что ты мне предлагаешь? Подворовывать? Тоже найти воздыхателя, всю жизнь скакать по чужим постелям? — Я на тебя все равно не обижусь, не старайся! Знаешь, лучше по чужим постелям, чем с голодной скукой в глазах! Кому польза от твоих терзаний и неудовлетворенности? Может, детям, которые выросли в доме, где у отца с матерью исклю- чительно деловые отношения и деловые разговоры, где папа даже в выходные дни сидит за компьютером или у телевизо- ра, а мама стоит у плиты или раковины, где никогда не ве- дутся душевные разговоры, а каждый занят своими мыслями, которыми предпочитает ни с кем не делиться. Твои сыновья видели хоть раз, как родители с нежностью смотрят друг на друга, как их папа обнимает маму? Они слышали хоть раз от отца слова «давайте устроим маме праздник» или хотя бы «давайте не будем огорчать маму». Нет, дорогая, ты не хочешь себе в этом признаваться, но на тебя все уже давно положили. Всю жизнь пашешь на свою семью, чтоб всем хорошо было, а о тебе кто-нибудь подумал, о тебе кто-нибудь позаботился? Каждый капризничает как хочет, и ты всех ублажаешь, гото- вишь котлетки и супчики, всем утираешь слезки и сопливые носы. Скажи, ты никогда не чувствовала, что у тебя между ног яйца растут? — Нет, не чувствовала. А женщина на то и женщина, что- бы слезы утирать и носы тоже. И супчики готовить, и дом строить… — Если мы такие жертвенные, что ж мы тогда плачем? Что ж тебе это счастья не приносит? А может, не твоя это роль? Знаешь, я что думаю: в жертву себя тот приносит, кому ска- зать нечего или кто уже все сказал; или в молодости, по глупо- сти, когда мы еще сами не знаем, кто мы и что мы. А ты еще и половину не сказала из того, что в тебе заложено. Но все, что ты готова отдать, твои замечательные домочадцы сожрут за милую душу, и еще попросят. Ты сама приучила их, что тебе ничего не надо и для тебя ничего не надо. 274

Проза • Все остается людям — Слушай, Майка, давай закончим этот разговор, я больше не могу… Как ты не поймешь, что наши роли не нами распи- саны, кому-то по жизни назначено брать и пользоваться, а кому- то отдавать. Кто-то всю жизнь тяжелый мешок в гору тянет, а кто-то — с горы налегке бежит. — Чушь! Роли мы сами себе выбираем и исполняем сами. Это же унизительно, неужели ты никогда себя не чувствовала использованной, до конца использованной? Неужели у тебя к себе любви и уважения совсем не осталось, что ты позволя- ешь себя топтать и, как безродная собачонка, радуешься каж- дой ласке хозяина?! Ты что, не понимаешь, что тебя как лич- ность просто стирают. — Майка, самое ужасное заключается в том, что я все пони- маю… Я однажды в психиатрической больнице видела жен- щину лет шестидесяти, тихую такую, пришибленную, она по коридорам ходила, всем в глаза заглядывала и повторяла одну и ту же фразу: «Обнимите меня, хоть кто-нибудь, мне так холодно, обнимите, согрейте меня, ну, пожалуйста, обними- те». Она была такая жалкая, такая брошенная, я подошла, по- гладила ее по плечу, обняла, и она прижалась ко мне всем телом и затихла. Но тут подошел кто-то из персонала, стал ее от меня отдирать да еще стыдить: «Что ты, Софа, к чужим людям пристаешь? Тебе не стыдно? Вот муж к тебе сегодня приходил и сын с невесткой, а ты все выдумываешь. Пойдем со мной. Будешь телевизор смотреть». А она идет и все на меня оглядывается. Может, она и не больная совсем была, эта Софа, а просто несчастная и очень изголодавшаяся по человеческо- му теплу. Когда я вышла из больницы, почувствовала, как будто из меня кто-то все соки выпил. Села на скамейку и рас- плакалась. Хорошо, что уже темно было и никто не мешал. Несколько раз мне потом снилось, будто я снова в этой боль- нице, вхожу в палату, а она вроде пустая, и только в самом углу на корточках, скорчившись и обняв себя за плечи, как будто пытаясь согреться, сидит какое-то существо. Я подхожу поближе и вижу, что это я. И я сама к себе протягиваю руки и умоляю: «Обнимите меня!» 275

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи 9 Операция прошла удачно. Майке оттяпали три четверти груди, но кое-что все же оставили. Приходила она в себя медленно и как будто без особого желания. Первое, что Майка увидела в послеоперационной палате, когда очнулась от наркоза, были полные тревоги глаза ее подруги. Через какое-то время появил- ся Гарик. Он растерянно смотрел на беспомощную жену, мял- ся с ноги на ногу, не зная, что сказать. Вид у него был безумно жалкий и недоумевающий, как будто он хотел спросить: по- чему это все свалилось на него и нарушило привычный образ его жизни? С полчаса он потолкался у Майкиной кровати, ис- пуганно таращась на капельницу и монитор, тикающий над тумбочкой, а потом, убедившись, что Вера останется в палате до ночи, чмокнул Майкину бледную щеку и со спокойной ду- шой облегченно покинул стены больницы. Майка была очень слаба и все время впадала в дрему. В один из таких моментов Вера вышла в коридор. Она уже давно за- метила моложавого человека лет сорока, который обеспо- коенно заглядывал в палату, но не заходил, а чего-то ждал. Он кого-то ей напоминал, но она не могла понять, кого имен- но. Увидев, что Майка осталась одна, он бросился в палату. И тут Веру осенило: да это же Майкин Илюша! «Воздыхатель!» Впрочем, это слово ему совсем не подходило: в нем не было ме- лочной суетности и глупого романтизма, а чувствовались муж- ская сила и достоинство. «Слава богу, что Гарик уехал!» — пронеслось в голове Веры. Мужчина подошел к Майкиной кровати, взял ее руку в свою, и она, такая маленькая и неподвижная, просто утонула в его ладони. «Родная моя, все будет хорошо!» — тихонько прогово- рил он, но Вера прочла эти слова по губам и по его уверенным глазам, смотревшим на Майку с неподдельной любовью и со- чувствием. Майка слабо зашевелилась и уперлась головой в подушку, как будто хотела лечь повыше. Он нагнулся, нашел рычаг и 276

Проза • Все остается людям поднял изголовье кровати, ласково погладив ее по лбу. В каж- дом его движении было столько преданности и желания облегчить Майкины страдания, что Вера невольно залюбова- лась незнакомцем. Он растворился в Майкиной боли до пол- ного самозабвения, и Вера своим женским чутьем почувст- вовала, что этот «воздыхатель» безраздельно принадлежит ее такой несчастной и все же счастливой Майке, весь, целиком, со всеми потрохами, не на полчаса и не на час, а на всю жизнь, учуяла своим женским нутром, что Майка — главное в его жизни. И в этом бесспорном лидерстве Майки в его душе была настоящая мужская сила и преданность. Вот тебе и «воздыхатель»! Да он же любит Майку, по-на- стоящему любит. Бедная моя Майка! Счастливая моя Майка! В этот момент ожил ее мобильный телефон, молчавший весь день с самого утра. Звонил Орен, старший сын Веры. — Мам, ты где? — раздался в трубке его не очень доволь- ный голос. — Я тут зашел кое-какие вещи взять, а дома никого нет. Ты скоро приедешь? — Орен, я в больнице, Майке сделали операцию, и я у нее еще побуду. Голос Орена стал мягче: — Что-то серьезное? Передавай ей привет. Может, надо чем-то помочь? Вера улыбнулась: хороший, добрый мальчик. — Да нет, сынок, все в порядке, ничего не нужно пока. Привет от тебя обязательно передам. Она обрадуется. — Слушай, а что это за кошмарный чайник стоит у нас на кухне? — Вообще-то это «Тефаль», он удобный и красивый, ниче- го кошмарного в нем нет. Впрочем, если тебе не нравится, там в коробке, есть чек, ты можешь пойти поменять на то, что нравится тебе. — Да я ничего в них не понимаю, в этих чайниках. — Ну, если не понимаешь, тогда зачем говорить, что он кошмарный? И знаешь, мне сейчас в общем-то не до чайников. 277

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи На минуту ей стало досадно за душевную нечуткость сына, она почувствовала в его словах всегдашнюю манеру Игоря, но постаралась на этом не сосредоточиваться. Орен помол- чал немного, а потом снова спросил: — А Гарик с Муром там? Орен и Рон называли Марика Муром, так им больше нра- вилось. Муром Марик был только для своих. — Гарик уже уехал, а Мур должен подъехать попозже, он же на службе. — А… Ну хорошо. Ладно, мам, я, наверное, тебя уже не до- ждусь, созвонимся завтра. Поговорив с сыном, Вера спустилась в кафетерий выпить стакан чая. Потом она полчаса погуляла по больничному дво- рику и вернулась в отделение. «Воздыхатель» по-прежнему находился в палате и тихо раз- говаривал с Майкой. Майка слабо улыбалась и свободной от ин- фузии рукой гладила его колено, взгляд ее был бессмысленно нежен и беспомощно расползался по Илюшиному лицу. — Господи, что же делать? — засуетилась Вера. — Вот-вот Марик приедет. Еще не хватало, чтобы они встретились. — Вер, это мой Илюша, — слабо произнесла Майка. — Вот он какой милый… Видишь? — Вижу. Только боюсь, что Марику он таким милым не по- кажется. Илюша, можно вас на минуточку? Вера с Илюшей едва успели выйти из палаты: по коридору раздавался торопливый шаг солдатских ботинок. Вера пошла навстречу Марику, он чмокнул ее в щеку: — Вер, ну как там мама? Она в сознании? Я могу с ней по- говорить? — Все хорошо, Мур, она тебя давно ждет. Сейчас все сам увидишь, — Вера подвела Мура к Майкиной койке и, заго- ворчески подмигнув подруге, вышла в коридор. Марика отпустили на сутки из армии, и он, прямо как был, в военной форме и с автоматом, поехал в больницу. Он присел на стул возле кровати матери, но долгого разговора у них 278

Проза • Все остается людям не получилось: накачанная лекарствами Майка уплыла в тяже- лый послеоперационный сон, а через несколько минут заснул и Мур. Бедный ребенок после ночного дежурства и четырех часов дороги падал с ног от усталости. Вера кое-как растол- кала солдата, погрузила его в лифт, а затем в свою машину и бережно отвезла домой. Илюша остался на боевом посту. 10 Майка быстро шла на поправку и изо всех сил рвалась прочь из больничных стен. На слегка опустевшую верхнюю часть своего тела она смотрела грустно, но без отчаяния. И в ее взгляде появилось что-то новое, еще затаенное, но готовое вот-вот вырваться наружу. В день выписки Вера приехала забирать подругу: — Гарик задерживается, у него, как всегда, запарка на ра- боте, ты ж своего мужа знаешь, — Вера посмотрела на Майку, как будто она была виновата в том, что он не приехал. Слезы навернулись на глаза Майки, но она улыбнулась и слабо похлопала подругу по руке. — Говорят, когда Саския умирала, Рембрандт даже не ото- шел от холста. Для него в тот момент Саския-Даная была важее Саскии, умирающей в соседней комнате. Действительно, ког- да на весах гениальная картина и жизнь какой-то бабы… Кто б спорил! Что же касается моего любящего мужа, хоть он у меня не ван Рейн, — но не первый год замужем. А вот к тебе у меня будет просьба: когда он опоздает на мои похороны, ты уж там подсуетись, чтоб без него не начинали. Все-таки двадцать три года под одной крышей прожили. — Хорошо. Обещаю. Ну, а теперь давай поедим что-нибудь, я тебе бульончику куриного принесла. А потом соберемся по- тихонечку и поедем. Что мы с тобой вдвоем не справимся?! Я тебя к себе заберу, поживешь первые дни у меня. Что тебе одной в пустой квартире делать? — В пустой? Почему в пустой? 279

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи — Я, Майка, забыла тебе сказать: Игорь с Гариком сегодня ночью в Германию уезжают, на симпозиум. — А… — Майка помолчала несколько минут, а потом встре- пенулась, как мокрый воробей, и, налегая на принесенный подругой бульон, совсем по-девчоночьи сказала: — Верка, догадайся, что я сделаю, как только немножечко оклемаюсь? — Не знаю, от тебя все что угодно ожидать можно. Но что бы ни сделала, я тебя все равно, дуру набитую, любить буду. — Нет, Верка, правда, кажется, на этот раз я твердо реши- лась. Не знаю, сколько мне осталось, но хоть напоследок по- буду немного счастливой, не подворовывая, а беря свое. Через полчаса они уже были дома. Вера заранее пригото- вила для Майки все необходимое, наварила всяких вкусно- стей, любимые Майкины колокольчики стояли на столике возле ее кровати. Часа в четыре приехали Игорь с Гариком. Гарик виновато смотрел на Майку, был с ней очень нежен, как будто боялся: что-то произойдет и ему придется остаться. — Маечка, если б я мог остаться! Но понимаешь, это очень важный симпозиум, мы не можем его пропустить, наш доклад уже заявлен. К тому же с Верочкой тебе будет даже лучше, чем со мной. Я буду звонить каждый день. Привезу тебе из «дьюти фри» духи, какие ты хочешь. Не скучай, будь умницей. Вместе сели за стол. Майка слегка поклевала из тарелки и через несколько минут ушла в комнату, легла в постель. После операции она была еще очень слаба, и ей все время хо- телось спать. Игорь с Гариком ели с аппетитом. После обеда Гарик по- целовал спящую Майку и уехал собирать вещи. Вещи Игоря был уже готовы: накануне Вера перестирала и перегладила все необходимое для поездки. Оставалось толь- ко покидать одежду в чемодан. После сытного обеда Игорем овладело сентиментально- патетическое настроение: 280

Проза • Все остается людям — Знаешь, Вер, все-таки я не напрасно жизнь прожил. Помнишь, был такой фильм советский «Все остается людям». Замечательный фильм, а артисты какие потрясающие! И ведь так правильно герои говорят, так верно! Ты что думаешь, я на- прасно столько времени своей работе отдаю? Нет! Вот и после меня кое-что останется. Я точно знаю, что две формулы, ко- торые я вывел, — это новое слово в наномикроскопии. На них и сейчас в десятках статей ссылаются. А скольких учеников я после себя оставил, скольких научил, сколько людей мне бла- годарны за это! Вера смотрела на мужа во все глаза. «А где же мы, твои сы- новья, твоя жена, наш дом? Нас не было в твоей жизни?» В тот вечер Вера с трудом дождалась, когда за Игорем нако- нец пришло такси, и он уехал в аэропорт. «Похоже, что Маеч- ка права, — тихо сказала она, закрыв за мужем дверь. 11 За окном шел дождь, мелкий, моросящий. Разноцветные ко- локольчики на Майкином столике свернулись, будто приго- товились ко сну. Майка сидела на постели, подложив под спи- ну большую подушку. Вера устроилась в кресле-качалке на- против. Становилось темно, и Майка зажгла ночник около кро- вати. Большого света им обеим не хотелось. — Вер, я так благодарна судьбе за Марика, за тебя, за Илю- шу. Человеку, живущему без любви, нечего терять. А мне есть, что терять. И я очень хочу жить. — Майка, у тебя все будет хорошо. Вот увидишь… — Знаешь, Вер, мне иногда кажется, что вопросы, зачем живут люди, в чем смысл жизни, ну и все в этом роде, задают бедные, несчастные существа, не знающие любви. Ты ведь меня за все мои романы не очень одобряла, так вот теперь — конец всем романам. Я всю жизнь, когда решать надо было, от своего счастья отказывалась — когда из-за Марика, когда по трусости, когда из жалости. Марик вырос, а Господу может 281

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи надоесть. Он мне каждый раз дает, а я отмахиваюсь. Другого шанса у меня не будет, да и на этот-то времени отпущено не много. — Не говори глупости. Лучше скажи мне, а что будет с Га- риком? Ты хочешь от него уйти? — Да, я уже решила. Мне его искренне жаль, но я, правда, больше не могу. Рядом с ним мне не выздороветь и не выжить. А он просто по своей природе не может дать то, что мне не- обходимо сейчас. Он здоровый, молодой мужик, не бедный опять же, так что желающие на него найдутся. Пойми, мне нужен мужчина, который вместе со мной, а Гарик в те несколь- ко минут, которые оторвет для меня от работы, будет только рядом. Разве у моей жизни нет цены? Даже Тора говорит, что невыполнение заповеди не грех, если речь идет о человече- ской жизни. — Может, ты горячишься? Давай ты не будешь торопиться и принимать поспешных решений. Тебе сейчас на ноги надо встать, окрепнуть, а потом уж будешь себе мужиков выбирать. — Хочешь затянуть меня в старое болото? Не выйдет. Я пока лежала тут, всю свою жизнь передумала. Знаешь, почему на зем- ле так много зла, так много преступников и просто плохих людей? Потому что человека должен кто-то любить и он сам должен уметь любить, а большинство из нас, за неимением ничего другого, всю свою любовь отдает деньгам и вещам. — Послушай, Майка, у тебя еще будет время для философ- ствования. Давай не будем горячку пороть. Просто ты сейчас обостренно все воспринимаешь, а когда твоя экзальтация пройдет, все в другом свете представится. Хотя Илюша твой мне очень понравился… Похоже, он тебя, вправду, очень любит. Майка улыбнулась немного грустной улыбкой и, обхватив себя двумя руками, задумчиво посмотрела на подругу. — С тех пор, как я с ним, многие вещи по-другому стала понимать. Знаешь, я когда замуж за Гарика выходила, я ведь видела его одержимость наукой и догадывалась, что на всего человека не могу претендовать, а лишь на какую-то часть его 282

Проза • Все остается людям души. Но эта часть оказалась так ничтожно мала, что превзо- шла все мои ожидания. Я долго боролась с собой, пыталась что-то изменить в наших отношениях, объяснить ему, что по- настоящему родные люди живут и чувствуют по-другому. Но его все устраивает, а меня он не слышит. Я не могу любить то, обо что постоянно ушибаюсь. — Где-то я прочла совсем недавно: «Никогда не поручай кому-то другому главную роль в пьесе твоей жизни». Но на са- мом деле каждый из нас всю жизнь ищет человека, для кото- рого он бы сыграл эту роль. И я так рада, что ты его нашла. ПОСЛЕСЛОВИЕ Спустя три года Майка умерла. Илюша, отказавшись от карь- еры в престижном американском университете, неотлучно был при ней. Он ухаживал за Майкой самоотверженно и пре- данно, одаряя таким теплом и любовью, которых хватило бы на всю ее прошлую и оставшуюся жизнь. Даже если бы и не осталось так мало… Гарик, не простив Майке предательства, вычеркнул ее из своей жизни как отработанный и уже не нужный файл. Он по-прежнему играет в теннис и занимается новыми тех- нологиями. Его стройная фигура и хорошая зарплата кажутся заманчивыми многим одиноким женщинам, но он осторож- ничает и не торопится связывать с кем-то свою судьбу. Марик поначалу с недоумением смотрел, как чужой муж- чина обнимает его мать и при каждом удобном случае стара- ется прикоснуться к ней. Несмотря на неотступающую болезнь, в глазах матери он видел счастливую успокоенность, они лу- чились каким-то непривычным для Марика светом, и этот свет, отражаясь в его душе, наполнял его неиспытанным ранее чувством. Между ним и Илюшей устанавливалась довери- тельная связь, которая только окрепла после смерти Майки. Рон уехал учиться за границу. Орен с молодой женой и ма- леньким сыном переехал в центр страны. Стихи и переводы 283

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи Веры вышли двухтомным изданием. Но это не вызвало у нее никакой реакции: после смерти подруги и отъезда детей жить стало невмоготу. Гнетущее одиночество воспринималось как данность, которую уже не изменить. Длительная депрессия и последовавшая за ней неудавшаяся попытка суицида при- вели ее в закрытую частную клинику. Игорь вывел еще одну формулу и приобрел еще десяток благодарных учеников. Его гениальные открытия наконец материализовались в денежных знаках, и он не жалеет ника- ких средств на содержание своей окончательно свихнув- шейся жены.

СТИХИ П А Л АЧ Каждый раз он приходит домой, Аккуратно снимает плащ И садится пить чай с женой, Славный парень такой — палач. Как уютно горит камин, Верещит на полу детвора, Предки гордо глядят с картин… Если б только не казнь с утра! То сынишка прильнет к груди, То жена обовьет рукой. Счастья в доме хоть пруд пруди! И не важно, кто он такой. После ночи любви, со сна Завалившись на бок другой, Утомленно шепнет жена: «Не забудь топор, дорогой!» 285

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи СНЕГ ИДЕТ А снег идет, но где-то далеко, Так далеко, что вряд ли я увижу, И только представляю, как легко Деревья ветки опускают ниже. Им так к стволу нетающий наряд, В осенне-зыбкой наготе нет проку! — Зимой они торжественно стоят, Как римлянки, закутанные в тогу. А с неба пудра белая метет, И вот уже сплошные очертанья, Где клен, где ясень — глаз не разберет, И смысла вдруг лишаются названья. В сугробах засыпают без имен, Не возносясь ни кроною, ни статью. Им снится сон, глубокий снежный сон И белоснежно нежное объятье. А снег идет, но где-то далеко, Так далеко — губами не коснуться! И не прильнуть горящею щекой, И жаркою рукой не дотянуться. 286

Стихи 101-Й КИЛОМЕТР Опять привиделось: деревня, озерца тугая гладь, Две лодки-плоскодонки На берегу. И можно выбирать, Куда нам плыть. И ветерок вдогонку Не бросится. И не нарушит тишь Той стороны, где мы вдвоем с тобою Так счастливы, хоть ты весь день молчишь, А я строку слагаю за строкою. И доброй финки старое лицо, И молоко, бегущее из крынки, И радуга, зависшая венцом Над головой, повязанной косынкой. Опять привиделось: деревня, озерца тугая гладь… Наверно, мне лишь снится, Сто первый километр… благодать… Рукой подать — и финская граница. 287

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи ПРОГУЛКА Мы по морскому берегу идем. Уже темнеет. Чуть алеет небо. Как это верно: не одним умом Жив человек и не единым хлебом. Моей душе еще нужна волна, Прибоя звуки, шорохи отлива, И близость обнажившегося дна, И бегство рыбок трепетно-пугливых, И серп луны, что над водой завис, И солнца диск, спускающийся смело — Отчаянный, лихой парашютист, Вниз головой ныряющий умело. Мне нужен шторм и пены серебро, И нежное томленье после бури, И неуемность духа всех ветров, И танец облака в сияющей лазури. Но ты уже торопишься домой. И горло теплым шарфом закрываешь, И я тащусь понуро за тобой, Себя и свою душу предавая. Уже бессмысленно кричать: «Постой!» Я тихо сяду в кресло у камина И буду берег вспоминать морской… А жизнь прошла… проходит мимо… мимо. 288

Стихи КАРИНЕ Домой лечу одна по Млечному пути, И с неба — звездный дождь, а не частички пыли. Мне ветер заговорщицки свистит В цветенье карнавальном бугеньвильи. Мне слово пропоет, прошелестит, Значений приоткроет одномастье, «Другой» до «друга» сможет дорасти, И «счастье» обернется «соучастьем». Я все почувствую, увидев и услышав, Сложив в одно, я все пойму потом. И ангел-облако над черепичной крышей Заклубится танцующим дымком. Души порхающей концом не испугаешь, Я не живу, а значит не умру, Так просто все, когда вдруг понимаешь, Жизнь не игра, а лишь игра в игру. 289

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи БОГОХУЛЬСКОЕ Опять война и разрушенье, В забвенье милость, благодать, Скажи, Господь, твое творенье Не утомилось воевать? Стремясь к богатству, обладанью, Кровь проливая здесь и там, Похоже, стал «венец созданья» Создателю не по зубам. Клубок расплат и преступлений Не развязать… где чья вина? Так много правд, так много мнений… И не кончается война. А ты в своих небесных сферах Шлешь ангелов за ратью рать, Сломить стараясь Люцифера, Но тоже можешь проиграть. Ведь злобный дух умеет плакать — Непревзойденный лицедей! Он втюхает любую пакость В сердца сговорчивых людей. Он все умеет так представить, Все объяснить, недосказав, Приврать чуть-чуть, все так обставить Прилично, правду замарав. Уж эти вечные идеи С мобильной нормой бытия, 290

Стихи И я уже почти не верю, Что где-то Истина твоя. Был верный друг, теперь — предатель. Как путаницу превозмочь? Дуален облик твой, Создатель, День плавно переходит в ночь. Ночь в день. Подспудно, незаметно Из правды прорастает ложь. И мудростью ветхозаветной Ты мир не спас и не спасешь. И сколько бы ты сил ни тратил, На кровь не падает цена, Я не молюсь тебе, Создатель, Ведь у тебя своя война. 291

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи СОНЕТ Взять паузу — и в ней разглядывать тебя: Лицо, улыбку, паутинки рук. Читать неспешно книгу бытия, Странички встреч и толстый том разлук. Касаться нежно шрама над губой, Ладонью прогонять следы морщин, Принять, что предназначено судьбой, Безропотно, без поисков причин. Забыть условность близости любой, Как будто ее не было и нет, Излиться доверительной строкой, Венчающей любви моей сонет. Не надо слов. Молчи. Не отвечай… Прощай, любовь, мой милый друг, прощай. 292

Стихи *** С судьбой бороться… нам ли по плечу… Будить ли чувства, коль душа уснула? И место развалившихся лачуг Опять строительным тревожить гулом? Забыть о страхах, прошлое простить? Не внять грозящему бедой посулу? И трепетной травинкой прорасти На горно-горькой высоте Саула… Я не боюсь вас, злые языки, Огромное вовек не станет малым, И в музыке прорвавшейся тоски Вдруг зазвучит мажорное начало. 293

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи ХУДОЖНИК На земле библейской, грешной, тленной, В городе пленяющих сирен Жил художник, и мудрец отменный, И поэт, по имени Рубен. Дочери двуликой Мельпомены, Персефоны служки-холуи Все искали времени замену И в пучину страждущих влекли. Не уйти от ласкового плена, Сладкозвучья, блеска чешуи, И сирены славили Рубена, И Рубен слагал им рубаи. Вечное над ним спускалось небо, Облака неслись, измождены, Все же и философам Эфеба Снятся непредвиденные сны. Холст грустил и ждал в углу смиренно Возвращенья блудного творца, Легкого касания Рубена, Вдохновенья умного лица. 294

Стихи Но в соблазне бездного паденья, Как в игре, не знающей конца, В звуках несмолкаемого пенья Тает, тает мудрость мудреца. 295

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи ОДА ПСИНЕ Вилюха, рыжий мой дружище, Комок пушистый и родной, Под твоим взглядом, милый псище, Душевный тает ледостой. Когда ты, сладко засыпая, Мне подставляешь теплый бок, Уж не поганая такая Вся жизнь, и дом не одинок. И под рукой сопишь, вздыхаешь, Весь разморен от ласк и снов, Со мной бессменно коротая Промозглость сизых вечеров. Ты знаешь, пес, жизнь зла бывает, И слезы льются — только тронь! Но хвост пумпонистый виляет, И нос твой тычется в ладонь. Хозяин ты в моем жилище, Хоть за мной ходишь по пятам. Я никогда тебя, дружище, В чужие руки не отдам. 296

Стихи ВТОРАЯ ОДА СОБАКЕ Прости меня, мой верный пес, Ты заподозрен был в корысти, Когда в промозглость и мороз Искал комфортной теплой «жисти», В мою двуспальную кровать Так по-хозяйски заползая, Укладываясь рядом спать, По-человечески зевая. Не думала, что ты искал Только мое тепло. Подушки Кусочек малый оставлял, Под одеяло прятал ушки. Но жизнь меняется, и вот Я сплю теперь в другой постели, Уют уже совсем не тот, И ветер из оконной щели, И снег покрыл дверной порог, Но у моих поджатых ног Под ветхим и дырявым пледом Мой пес по-прежнему мне предан. 297

Елена Фрейдкина • Неслучайные встречи МОСКОВСКАЯ ОСЕНЬ С летом осень дождями сполна рассчиталась. Снегом ранним покрыла — чтобы было больней. На меня навалилась горою усталость. И я знаю: теперь мне не справиться с ней. Мне не справиться — тучи легли слишком низко. Мне не справиться — слишком прозрачно в лесу. От июня до августа — не по-божески близко. Не успеешь согреться — зима на носу. 298

Стихи *** Время проходит Стихов и признаний, Значимых слов, Заповедных касаний, Вольной беседы В тиши вечеров Время проходит, И стрелка часов Неумолимо Стремится по кругу. Цикл завершен, И тускнеет покров Только вчера Зеленевшего луга. 299