космос-2 (копия22)

Наум Лев «Космическая история» и другие смешные, а иногда и грустные истории... Тель Авив 2018

ISBN, ISMN 978-965-572-574-2 NAUM LEV «Space History» and other funny and sometimes sad stories... © All rights reserved © Все права защищены Tel - Aviv 2018

Посвящаю эту книгу своим дорогим детям Маше и Юлию Благодарю замечательного поэта-фронтовика Семена Цванга за помощь в издании этой книги. Отдельная благодарность редактору Иде Яхниной за большую работу с текстами данного издания. На лицевой стороне обложки - картина художника Ма- рата - Меира Яхнина «Врата в новое тысячелетие» 2000 г. Дизайн обложки Римма Зильберг

Предисловие Новая книга Наума Льва необычайно многоплановая. Её мож- но разделить на несколько частей: фантастика, сатира и притча. Добро и трогательно выписаны характеры героев. Понятно, что автор создаёт свои произведения- впечатления, как калейдо- скоп от увиденного, подсмотренного, пережитого… И вспомина- ются слова Ахматовой: «когда б вы знали, из какого сора растут стихи!» …. Героев в рассказах Наума Льва много, но все они запоминают- ся своими маленькими «изюминками». Их истории не случайны, автор старается донести до читателя главное: «У каждого из нас есть выбор: да - нет, вправо - влево, подчиниться обстоятельствам или быть выше, идти - не идти, подать руку или подставить ногу. Всё человек выбирает сам - и сам же он в ответе за свои действия» Открывается книга фантастической повестью из будущего, но фантастика в ней тесно переплетена с сатирой, юмором и не- которым сарказмом на наше убогое настоящее. Читая повесть, я невольно вспомнил строки: - Куда там Достоевскому - с записками и пьесками… Эх, рассказать бы Гоголю про жизнь нашу убогую… Да, эта повесть никакая не фантастика, а горькая сатира на наше нынешнее существование. Второй пласт книги Наума Льва – это смесь сюрреализма с современным бытом. У прекрасного поэта Владимира Корнилова есть такие строчки: 4

Пришла эпоха сюра, А как её встречать? Молчит литература, Безмолвствует печать! Что-что, а как встречать эту эпоху Наум Лев знает и встре- чает её бытовым «сюром», замешанном на русско-еврейском ма- териале. Лучшие произведения автора построены на «сюровом» смешении образов Галута и Земли Обетованной. Потому что, раз- рабатывая чисто русский материал – это уподобляться усредненно- му Чехову, а чисто еврейский - усредненному Шалом-Алейхему или Бабелю. И наконец, третий – притчевый слой книги. Прежде всего, это прекрасная вневременная притча о волке - «Учитель!» Напи- сать вневременную притчу очень сложно. Обычно их пишут целые народы! Проза Наума Льва пробуждает самые светлые чувства и поднимает настроение. Желаю прекрасной книге достойной её жизни и судьбы! Леонид Калганов Член Союза писателей Израиля. Лауреат премии Анны Ахматовой за 2012 год. Лауреат премии имени Давида Самойлова за 2016 год. Награждён в 2017 году медалью “Русская звезда” имени Ф.И. Тют- чева. Почетный гражданин города Кирьят Гата. 5

Космическая история Глава 1 В которой рассказывается о планетах звезды Барту (Гамма Центавра) и об удивлении местных жителей, когда к ним залетел земной звездолет. Дело было на одной из планет Гаммы Центавра. Общеизвест- но, что эта звезда находится в четырёх парсеках от перекрестка звездных дорог. От перекрестка, если сразу повернуть налево, то через полтора месяца лета вы уже на месте. Вокруг этой уютной звезды вращаются две планеты - Инта и Деба. Обе планеты оби- таемы. Понятно, что на Инте живут интелы или инты, а на Дебе, дебилы или дебты. Это сейчас каждый школьник знает. Когда же на Земле только начинались межзвездные полеты, среди ученых шли ожесточенные споры: есть ли жизнь на планетных системах звезд Млечного пути, в том числе, и на планетах звезды Гаммы Центавра… Наиболее авторитетные ученые научно доказали, что если и есть жизнь на планетах HTYH25 и HTYH26 (так раньше на звезд- ных картах называли Инту и Дебу), то жизнью это считать нель- зя… Так, чёрт те знает что, но только не жизнь… Но после того, как слетали на HTYH26, выяснилось, что жизнь там есть и, надо сказать, довольно приличная. Большие города, хорошее снабжение и все такое... Внешне интелы и дебилы вполне напоминают зем- ных людей. Есть, конечно, отличия. Раньше, когда между планета- ми не было связи, и цивилизации планет не соприкасались, цвет 6

кожи у интов был веселенький желтый в цветочек, а дебилы щего- ляли кожей синеватого такого оттенка, в желтую полоску. Но после того как на Инте, в результате научно - технической революции, придумали межпланетный автобус, постороннему наблюдателю невозможно было определить по расцветке, кто интел, а кто дебил. Так как за тысячу лет они перемешались и стали, более-менее, одного цвета. Но любой интел всегда знал, с кем разговаривает; кстати, дебил тоже редко ошибался. Хотя, были дебилы не хуже интелов; и среди последних были такие, которым любой дебил мог дать сто очков вперед. Но об этом немного позже. Так исторически сложилось, что на Дебе из-за теплого климата возникла уникальная культура отдыха. Чего говорить, на этой планете любят и умеют отдыхать. Тем более, погода хорошая, дожди идут только ночью с 2 до 3 часов, фруктов навалом, а если колбасы захочется, там, или сосисок, то в выходной день любой дебил может слетать на Инту. На Дебе климат лучше, чем на Инте; поэтому интелы ездят отдыхать на Дебу. Там прекрасные отели, спокойные, лазурные моря и много красивых дебилок. А с Дебы ездят за продуктами на Инту. Там очень большой выбор всего, чего хочешь. Благо, интельные турагентства наладили рейсовые космобусы между двумя соседними планетами. Но не надо ду- мать, что с Дебы едут на Инту только за колбасой. На Инте можно покататься на лыжах, санках или прыгнуть с трамплина, если есть настроение и очень хочется. Поездка не дальняя, полчаса в один конец. Всего-навсего, десять миллионов парсангов. Так что циви- лизации, развиваясь самостоятельно, тем не менее, тесно соприка- сались… Инты на Дебе вели научно-исследовательскую работу по изучению флоры и фауны; много интов работали в сфере образо- вания и советниками при правительстве Дебы. За хороший совет инта награждали медалью. Медаль так же получал местный боль- шой начальник. Но и дебилы, работающие на Инте, в основном, в сельском хозяйстве, не были обойдены вниманием руководства. Победителей в трудовом соревновании награждали привычными для них наградами - вручали грамоты, красивые вымпелы, а пере- довой дебил получал талоны в закрытый магазин для туристов, о 7

котором простой рабочий не мог и мечтать… Конечно, инты и дебилы, будучи соседями, любили, так, знаете, по-доброму, подшутить друг над другом. Например, на Инте ходи- ла такая шутка: «Cидит дебильная ворона на дубе и держит в клю- ве кусок сыра. Пробегает лиса с Инты, остановилась и спрашивает ворону: «Ворона, ворона, ты сегодня на концерт пойдешь? Ворона подумала и каркнула: «Да!» Сыр выпал, и интельная лиса его тут же съела и убежала. Дебильная ворона сидит и думает: «А если бы я сказала: «Нет?»… А вот дебилы любили своеобразный юмор: « Умер ученый интел. Идут похороны. Вдруг, перед самым погребением, этот интел, опаньки… воскрес и сел в гробу… Жена, родственники так были рады, так рады. Еле-еле закопали!»… Но в целом, интелы и дебилы относились друг к другу по-дружески. На Инте развиты науки и изобразительное искусство. А что у них нет звездолетов для дальних рейсов, лишь межпланетные космобусы, так это потому, что инты решили: нет дураков лететь непонятно зачем в такую даль. Поэтому, их страшно удивили зем- ляне, прибывшие на Инту. С Земли прилетели человек сто. Двести лет назад, по Зем- ному времени, вылетели 5 мужчин и 5 женщин, но за время по- лета количество людей на борту звездолета потихоньку стало увеличиваться. Несмотря на естественную убыль, вскоре стало не хватать воды и продуктов. А куда они летели, как водится, давно забыли. Земной звездолет, собственно, залетел на Дебу, чтобы кос- мические путешественники могли отдохнуть, пополнить запасы и немного размяться. На Дебе многим из них очень понравилось, и большая часть землян решила остаться здесь, потому что они имели смутное представление о жизни на своей родной Земле. Некоторые улетели на Инту, и лишь те, для кого звездолет стал родным домом, отпра- вились обратно. Хотя прекрасно понимали, что долетят до Земли только их праправнуки. Ну, да Б-г с ними… А те, кто остались, быстро растворились в местном населе- нии, нисколько не жалея, что поселились на этих замечательных планетах. Следует сказать, что пребывание землян на Инте и Дебе 8

не прошло бесследно. Не будем сравнивать технические различия и сходства цивилизаций. В чем-то земляне превосходили хозяев, а чем-то и хозяева могли похвастать. Но было одно обстоятельство, которое могло сильно повлиять на развитие Дебы и Инты… Глава 2 В которой рассказывается о вирусе, занесенном на Инту и Дебу земным звездолетом, и к чему это привело… На Инте, как ты, читатель, уже знаешь, были весьма развиты науки и изобразительное искусство. Однако, что касается литера- туры и поэзии, в том числе, то… как сказать… Конечно, интелы умели писать, но, в основном, они писали научные статьи, отчеты о проделанной работе, судебные постановления, жалобы. Но, чтобы написать роман, повесть или рассказ, так уж сложилось историче- ски, никому не приходило в голову. Земляне после прилета прошли, как положено, карантин. И, все-таки, пронесли на Инту один заразный вирус, вызывающий зуд и горячку. Этот вирус, постепенно распространяясь, начал захва- тывать все большее число интелов, а потом перекинулся и на де- билов. Болезнь приняла характер пандемии. Планеты захлестнула лавина литературной продукции. Все, кому не лень, начали писать. Все бы ничего: ну пишут, пусть пишут… Но довольно быстро была изобретена машина для печатания книг. Каждый «писатель», а их было огромное количество, начал производство своей продукции. И, несмотря на дороговизну бумаги, этот объем превзошел все мыслимые размеры. Если бы не драконовские законы, ограничива- ющие количество писателей и, главное, поэтов, то экономический коллапс был бы неминуем. С поэтами, как оказалось, ничего нельзя сделать - несмотря на запреты писать стишки под угрозой тюрем- ного заключения, стихи писали подпольно. Они стали носить тра- гический характер. Особенно была модна тема одинокой, утончен- ной, никем не понятой души, тоскующей и стремящейся к свободе. Были созданы государственные диспансеры, призванные лечить 9

наиболее активных рифмоплетов. Ученые вели серьёзные исследо- вания по поиску органа, влияющего на желание писать. На Дебе, за каждый ненаписанный стих, выдавалось денежное вознаграж- дение. В связи с этим, туда на ПМЖ стали валом валить с Инты поэты и прозаики, в которых неожиданно проснулся поэтический дар… На Дебе зрело недовольство против поэтов. Из гущи деби- лов выдвинулись лидеры протеста. Они возглавили народные массы… Как бы сам собой, возник лозунг, с восторгом ими под- держанный: «Души прекрасные порывы!» Но все кончается. Посте- пенно писательская горячка стала сходить на нет... Вызванный же в обществе шок, привел к принятию довольно странных Законов. На обеих пострадавших планетах решили: раз существует такая сильная тяга к литературному творчеству, то необходимо выде- лить по-настоящему талантливых писателей и поэтов, отделить их от графоманов и приспособленцев, дав им возможность творить. Были споры, как это осуществить. Думали, думали и, наконец, придумали. Первым делом, создали компетентную комиссию, в ко- торую, желающие стать писателями, отсылали свои работы. Если комиссия находила произведение достойным, то после тщательных тестов автор признавался писателем. Ему создавали все условия для жизни - давали жилплощадь, обеспечивали питанием, детей устраивали в детский садик. Каждый год он получал путевки в Дома творчества и, конечно, бесплатную писчую бумагу и черни- ла… Но было в этом законе одно пугающее условие. Опубли- ковать свои произведения литератор при жизни не мог… Только после его смерти власти за свой счет печатали все, что им было на- писано. Таким образом, если его талант был достоин восхищения, то автор об этом никогда не мог узнать. С одной стороны, в этом был смысл: писатель избегал испытания славой или бесславием. Его могло погубить как первое, так и второе. С другой же стороны он лишался общения со своими читателями, что является как сти- мулом, так и обратной связью, необходимой для художника… 10

Глава 3 В которой рассказывается о великом ученом планеты Инта, и его трагической гибели. Это утро для Турманставара было мрачным. Он смотрел на желтый диск восходящего Барту (Гамма Центавра) и чувствовал себя бездарным дебилом. За всю ночь ни одной строчки; так бы- вало, но сейчас на то были причины. Днем Турманставар не мог заниматься литературой: он был ученым, это была его работа. Но в своих научных исследованиях он часто находил то, что помо- гало ему в писательской деятельности. Спал он мало и в ночных бдениях погружался в волшебный мир фантазий. Турманставар был ученый и писатель - инструментом для него были слова. Он с удивлением наблюдал, как из слов, составленных отдельными буквами, вдруг, по его воле, возникает мир, существующий по своим законам. А он, как верховное божество, направляет этот мир по своей воле туда, куда захочет. Эта ночь была бесплодной. Впрочем, и в этом, казалось бы, творческом мраке, зарождались неясные контуры будущих образов и событий… Последний его роман «Дебил» поднимал серьезные нрав- ственные проблемы и являлся поиском положительного героя в интельном обществе. Общество разъедала наруция (явление, об- ратное коррупции в земном понимании). Посетителям различных, как интельных, так и дебильных, учреждений чиновники дарили подарки, а иногда, чего греха таить, незаметно совали в карманы красивые разноцветные бумажки, которые заменяли местным жителям деньги. Если местный житель хотел что-нибудь купить, он просто рисовал на листке определенного формата картинку. Чем красивей была картинка, тем бумажка была ценнее. Кто же не умел рисовать, работали на тех, кто умел. Эта проблема, созда- вавшая сильное напряжение в обществе и грозившая социальным взрывом, нашла свое отражение в новом романе Турманставара. Но, увы, закон строг: напечатать это нужное и прекрасно напи- 11

санное произведение было просто невозможно. Турманставар был хорошо известен на планете Инта своими научными исследовани- ями в области альтернативной энергетики. Дело касалось недавно открытых месторождений пранты (нефти). Ученый доказывал, что пранта является неисчерпаемым источником энергии не только для Инты, но и для Дебы. Ветродувы, преливары, бартусветы - это, конечно, вчерашний день энергетики. Домашние стратуры (вроде земных коров) вернее, отходы их жизнедеятельности, по мнению Турманставара, вполне могли заменить топливо для космобусов. Вклад этого замечательного интела в развитие науки было трудно переоценить. Назавтра в правительстве Инты должна была состояться церемония вручения Турманставару высшей награды планеты - премии Анара. Эта награда вручалась самому умному инту, но Турманставар знал, что никакой награды он не получит. Для этого были две причины. Совсем недавно Турманставар узнал, что он не интел, а усыновленный ребенок с Дебы. Его мать, урожденная де- билка, влюбилась в отдыхающего на Дебе интела и, как она утвер- ждала, забеременела от него. На самом деле, отцом ребенка был пляжный альфонс, дебил Сертапкон. Турманставар прекрасно отдавал себе отчет, что случится, если станет известна тайна его происхождения: самый умный интел оказался дебилом! В страшном сне нельзя такое представить. Все сходилось в одной точке: получить премию он не сможет, а чтобы избежать возможного позора, необходимо исчезнуть… На следующий день вся Инта была потрясена ужасной ава- рией мухлалета Турманставара. Великий ученый сгорел заживо и был похоронен у стены Анара. Траурная процессия растянулась на несколько парсангов. На Инте был объявлен трехдневный траур. Планета скорбела о своем великом сыне! Он был одинок, у него никого не было из родных. Вся его жизнь была отдана служению науке и литературе. Была установлена в его честь почетная медаль, наряду с премией Анара. Дом Турманставара превратили в музей. Все его произведения, в том числе, роман «Дебил», были опублико- ваны. 12

Глава 4 Заключительная, в которой рассказывается об одиноком дебиле, жившем отшельником. Жители маленького провинциального городка в окрестно- стях главного города Дебы, с некоторых пор обратили внимание на пожилого человека, каждое утро покупавшего свежую прессу. Этот человек появился недавно в городке. Ни с кем не общался, вел замкнутый образ жизни. Для всех он был загадкой, откуда пришел, было неизвестно. Это был Турманставар. Он имитиро- вал свою смерть, по известным читателю причинам, и теперь жил отшельником в этом маленьком городке. На жизнь не жаловался, так как умел великолепно рисовать. На Инте ему это не надо было делать, он был на полном обеспечении. Скрепя сердце, Турманста- вар рисовал красивые билеты… Он вспоминал свой роман, где так безжалостно критиковал неравенство между теми, кто умел рисо- вать и теми, кто не умел. И вот теперь он сам… А что еще можно придумать кроме этого: так было и будет… Эта безысходность была для него мучительна. Его поиски добра и положительного героя потерпели крах. Он на глазах пре- вратился в старика. После того, как были опубликованы его произ- ведения, он каждое утро просматривал газеты с Инты, но никакой реакции на его литературное наследие, увы, не было. Это еще силь- нее согнуло его. Вскоре он умер и был похоронен на городском кладбище. Могилу его никто не посещал, и вскоре она заросла жел- тым цветком. Со временем жители забыли о пожилом отшельнике, ведь время стирает все… Эпилог Совпадение это или нет, но после не мнимой, а физической смерти Турманставара, на Инте вспыхнул большой интерес к его литературному творчеству, особенно, к последнему роману. Ну что же, наверное, такое может случиться не только на Инте… 13

Иванов и море Однажды в квартире Иванова раздался телефонный зво- нок. К телефону никто не подошел, так как в доме никого не было. Жена Иванова с дочкой и мамашей уехали к сестре. Звонивший, сам Иванов, еще с минуту держал трубку в руке, слушая длинные гудки. Затем опустил ее на рычаг. Звонил он издалека, из Крыма. Рядом с ним в телефонной кабине сидел огромный черный ньюфаундленд Гоша и преданно смотрел на своего хозяина. После домашнего скандала, вызванного его отъездом из Москвы, прошло совсем немного времени. Иванов расстроено вздохнул и несильно ткнул аппарат кула- ком. «М - да…» - глубокомысленно произнес он, выходя из каби- ны. На душе было скверно. Ощущения свободы, к которой он так стремился, не было. Правда, это ощущение было в начале, когда он, не обращая внимания на рыдания жены и ругань тещи, схватил рюкзак, чемодан с аквалангом и, задевая углы и косяки, выбрался из дома под восторженный лай и повизгивание Гоши. В этой си- туации ньюфаундленд был единственным, кто приветствовал его решение. Все… Все обрыдло, достало! Вся эта череда - дом, жена, те- левизор, теща, разговоры про покупку нового шифоньера, пиво и преферанс по вторникам. Он казался себе крепостным, у которого и Юрьева дня не было. Другой бы запил. И, надо сказать, Иванов обдумывал этот вариант. Но все соблазнительные планы ухода в туманную алкогольную даль разрушил Гоша. У остановки авто- буса, на фонарном столбе, Иванов случайно прочел объявление: 14

«Продается водолаз. Недорого. Звонить с 5 до 11 вечера». Прочитав объявление, Иванов в первый момент обалдел. Но потом сообразил, что это не прикол, а продают собаку, водола- за- ньюфаундленда. Он позвонил по указанному телефону, прода- вец объяснил, что хочет поменять собаку. После развода живет в коммуналке, а соседи против большой собаки. Он решил поменять водолаза на болонку, так как она меньше, и вполне подходит к его небольшой комнате. Ньюфаундленд же молодой и сможет быстро привыкнуть к новому хозяину. «Вот жлоб…» - подумал Иванов. По его «устаревшим» пред- ставлениям можно было продать машину, дачу, наконец, квартиру, но продать своего друга - это был верх жлобства. Иванов отпра- вился по адресу и, не торгуясь, забрал Гошу… Внимательный читатель обратил внимание в начале рассказа на чемодан с аквалангом. Акваланг этот был куплен «по случаю» у одного спасателя из Серебряного бора. Спасатель Вова, мучаясь с похмелья, готов был за стакан на любой благородный поступок. Конечно, Иванов поинтересовался - не казенный ли акваланг. «Обижаешь!- возмутился Вова, глядя на Иванова честными, но немного мутными глазами, - мой он, зуб даю, мой!» Такой убедительный довод толкнул Иванова на приобрете- ние акваланга. Конечно, дома был скандал, но прошло время, и жена просто забыла о нем. К удивлению Иванова, на появление в квартире Гоши жена слегка поворчала, а дочь первое время не отходила от собаки. Гоша же безучастно лежал на своем коврике, не притрагивался к еде и тоскливо глядел на дверь. Иванов подолгу сидел около пса, гладил его по загривку и говорил ласковые, хорошие слова. Иногда ему казалось, что Гоша оттаял - в глазах у пса зажигался огонек, хвост приходил в движение, но стоило кому-нибудь позвонить, он тотчас вскакивал, подбегал к двери и начинал беспокойно скулить. Окончательно Гоша привык к новому хозяину только месяца через два. И стали они, как говорится, не разлей вода… Жена вор- чала, что он слишком много уделяет внимания псу. - Но ты ведь не собака, - грубовато шутил Иванов. 15

- Поговори еще - договоришься, - зло бросала жена и, хло- пая дверью, уходила на кухню. Когда же она была в хорошем настроении, то говорила Ива- нову, что он купил собаку для того, чтобы хоть кто-то стоял перед ним на задних лапах. Надо сказать, что характер Иванова, покладистый и нез- лобивый, был понят женой не совсем правильно. Она постоянно подозревала мужа, что он специально все делает не так, как она хочет, и поэтому ходила с недовольным лицом. Иванову всё это надоело, он взял отпуск на неделю и улетел в Крым. Жена была так поражена, что ее собственность удрала без спроса из дома, что поехала поделиться этим к сестре. Та тоже поразилась и не знала, что и посоветовать… Ну а теща была просто в шоке: тихий и непьющий зятёк, предмет её гордости перед сосед- ками, сбежал из дома. Иванов поставил рюкзак и ящик с аквалангом на тротуар и огляделся. Было раннее утро. Толпа отдыхающих по извилистым улочкам устремилась к морю, чтобы занять лежак. Наш герой давно вынашивал планы поплавать в море с ак- валангом, изучая флору и фауну морского подводного мира. Но его мечту перечеркивала ежегодная дача с расположенным поблизости мутным прудом. Акваланг был однажды уже испробован на Клязь- минском водохранилище и с тех пор пылился на антресолях. Идея же глубоководного погружения прочно засела в голове Иванова, а с появлением Гоши приобрела новый смысл. Наш герой представ- лял себе охоту под водой с собакой. Фантастика! Такая, знаете ли, морская гончая, гоняется по дну за рыбами и другими морскими тварями… У нашего героя был адресок в этом южном городе… Дал его приятель, который когда-то здесь отдыхал. Еще тогда Иванов уди- вился названию улицы - Торричелли. Видимо жители этого город- ка были очень благодарны итальянскому ученому за открытое им атмосферное давление. Никто из встречных не мог объяснить, где находится эта улица. И только старушка, сидевшая на венском стуле около своего дома, смогла ему помочь. Для неё встреча с Ивановым оказалась 16

большим развлечением… - Слышь-ка, милок, ведь ты на ней стоишь-то, на улице Тор- ричелли… Тебе кого надо? Иванов назвал фамилию. Старушка рассмеялась. - Ты, милок, повернись, да иди прямо вон в ту калитку. Здесь он и живет - Мухин-то. Ну, это надо! Коль, а Коль, к тебе пришли, - звонко крикнула старушка. ХХХ Вождь протер глаза. В пещеру уже проникал рассеянный дневной свет. Он снова попытался уснуть, но сон не приходил. В закрытых глазах расцветала какая-то непонятная цветная муть. Его мучила неизвестная болезнь. Мучительные головные боли иногда на время отступали, и он жил в ожидании нового присту- па. Но, когда боль уходила, он видел окружающий мир как будто заново - не таким как раньше. Появлялась еще одна краска в этом цветном и опасном мире, где жило его племя. Что-то становилось ему понятнее. Он встал во главе племени после смерти отца. Раньше с отвращением смотрел на каракули отца, которые тот царапал на стенах пещеры. Но он должен был молчать, потому что это была молитва к богам об удачной охоте. А охота - это жизнь! И вот, став вождем, он создал святилище огня, запретив входить в эту часть пещеры всем, кроме старшего сына. Вход в пещеру заделали кам- нями, оставив небольшой проход, у которого всегда стояла стража. Со временем это святилище стало наводить священный трепет на племя. Здесь же, рядом, приносили жертвы богам. Эти жертвы оз- начали, что народ племени грешен и достоин судьбы приносимых в жертву животных. И только по милости богов они живы. ХХХ С Мухиным Иванов списался задолго до отъезда. Так что его ждали. Окна комнаты выходили в сад. В саду благоухали розы, росли яблони, абрикосовые деревья, виноград. 17

- А собачка-то пусть на улице отдыхает, - сказал Мухин веж- ливо. Пес, не зная, что ему отказывают от постоя, весело махал хвостом. Иванов на это объяснил, что Гоша не даст никому спать. - Гавкать будет, - понимающе кивнул Мухин, - ну тада другое дело, тада пусть с вами спит, но в таком разе цена за постой ма- лость покруче будет. У Иванова настроение подпортилось. Деваться было некуда, и он согласился. Видя, что Иванов приуныл, Мухин его ободрил: - Довольны будете, до моря рукой подать, а ежели в туалет захочите, так идемте, я вам покажу. На морду собачке намордник бы… «Тебе бы намордник, хапуга чертов…» - подумал Иванов. - Спасибо, туалет я найду. Мухин не уходил. - Задаток бы за три дня вперед, чтобы, значит, никаких со- мнений. - Да, да, конечно, пожалуйста, - Иванов протянул Мухину деньги. - Благодарствуем! Винный, ежели желаете, через два дома. Может сбегать, со свиданьицем? «Вот прилип, стервец!» - подумал Иванов. - Видите ли, я спортсмен, - он показал Мухину на акваланг и зачем-то добавил, - и потом, у меня язва желудка. Вот собствен- но… - Ну что же, в другой раз, - закивал Мухин участливо и, пятясь, вышел вон. Оставшись один, Иванов разложил свои вещи и переоделся. «Наконец-то у меня есть своя комната, куда ни одна …, - он посмо- трел на Гошу, - куда никто не может войти просто так, без стука, не спросив разрешения», - сладко подумалось Иванову. В это время дверь без стука открылась, и вошел Мухин… 18

ХХХ Сын вождя, войдя в святилище, увидел, что отец не спит. - Я хочу продолжить, - сказал он. Вождь утвердительно кивнул. Сын подошел к тщательно выровненной стене, взял кремниевый тесак и кусок гранита. По- смотрел на отца. Затем повернулся к стене и начал работать. О том, что сын умеет делать это, Вождь узнал случайно. Когда-то он рассказал сыну, что только его дед мог изображать животных на стенах пещеры. Но его искусство, увы, потеряно… Тогда сын, молча, взял в руки кусок угля и нарисовал на стене лицо покойного деда. И в этот-то момент у Вождя появилась великая мысль создать Святилище... Его отец выбивал на каменных стенах оленей и буйволов - жалкие фигурки, которые мужчины из племени перед охотой били копьями в знак их будущей победы. Вождь запретил смотреть на них. Он построил Святилище Единому Б-гу… ХХХ - Извиняюсь, один вопрос осветить надо. Касаемо женского пола… вы как? - Что как? - не понял Иванов. - Приводить не рекомендуется, в плане морального облика… - Что вы, я ведь женат! - обиделся Иванов. - Так счас все женаты, кроме детей до шестнадцати, - сострил Мухин. - Это исключено! - Наше дело предупредить… - Послушайте, - обозлился Иванов, - не думаете ли вы, что я… - А чего думать-то, только с этим делом круче плата. Ну нет, так нет, дело хозяйское… 19

- Вы бы мне ключ дали от комнаты, я ведь на море буду хо- дить. - На море - это хорошо, - похвалил Мухин, - здоровье бо- гатырское накопите, у нас здесь с этим быстро, в два счета как. Значит с женским полом никаких теплых контактов? - Я же сказал, - голос Иванова сорвался на дискант. - А зачем тада вам ключ нужен? Вы меня что, за слабоумного держите? - Помилуйте, я просто не хочу, чтобы в мою комнату кто-ли- бо заходил посторонний. - Ну, ясно, ежели с дамой, оно, конечно, конфузно. - Не надо ключа, - застонал Иванов. - Как хотите, - обиделся Мухин, - без них какой отдых! Ваш дружок, тот доволен был, хоть без собаки отдыхал… Иванов вышел на улицу Торричелли. Вечерело. Он глубоко втянул в себя свежий, пахнущий морем, воздух. - Как устроились? - спросила старушка. - Отлично! - соврал Иванов. - А чтой-то вы без жены? - старушка сузила глаза. - Она заболела и не смогла приехать, - не зная уже, что гово- рит, ответил Иванов. - Ну и народ пошел, - заворчала ему в спину старушка, - па- разит, хозяйка больная, а он - на юга… Анафема! Иванов направился к морю. Легкий ветерок ласково гладил лицо. Он шел, держа Гошу на поводке, и щурился от низко стоявшего солнца. Душа его, уставшая от поиска выхода из тупика, в кото- рый его, как боксера на ринге, затолкала жизнь, начала оттаивать и разглаживаться… ХХХ С раннего детства старик занимался с сыном. Он посвящал его в тайны охоты, и сын стал одним из лучших охотников. Он учил его тайнам жизни, и сын постигал их, проверяя собственным опытом. Но главное - он научил его пользоваться властью... Сын ударил последний раз по тесаку и отошел от стены. 20

Старый Вождь с трудом поднялся со своего ложа и, опираясь на руку сына, подошел ближе. Он был удивлен и восхищен работой. Посмотрев на сына, старик заговорил: - Скоро, очень скоро я уйду из этой жизни в царство теней. И ты заменишь меня - только ты владеешь древним знанием. Быть может, это случится уже завтра... Похоронишь меня в дальнем углу пещеры и место это заровняешь, а изображение завалишь камня- ми. А теперь слушай главное: людям скажешь, что Б-г забрал меня к себе, но я вернусь! И буду судить людей, не живущих по Закону. Слушай же, сын мой… ХХХ На корабле впередсмотрящий, увидев землю, кричит – «Зем- ля!!!» Иванов, увидев море, закричал во весь голос - «Море!!!» Море! Тебя воспевают поэты, о тебе слагают песни, пишут пьесы из морской жизни. Многих ты кормишь, что и говорить, но поверь, для Иванова ты - воплощенная мечта. У него, может быть, жизнь после встречи с тобой пойдет по-другому. Ведь он на море в первый раз! Посмотри, посмотри, как он счастлив! Ведь всего десять часов назад он был совсем другим. А сейчас это не Иванов, а… изотоп от Иванова. Химический состав тот же, а атомный вес меньше во много раз. Смотри, смотри, как он бежит, почти не ка- саясь земли… Может быть, его душа тянет вверх, как парус... Врут, врут материалисты, что души нет… Все они врут! Иванов остановился у самой кромки моря, нагнулся, зачерп- нул пригоршню воды и плеснул в лицо. Ну вот, наконец-то, слова - Иванов и море можно поставить вместе: «Иванов и море». Вот так хорошо! ХХХ - Нет, сын, ничего нового под Солнцем. Что было, то и бу- дет… Что делалось, то и будет делаться. Все суета сует, и всяческая суета, - продолжал старик… 21

ХХХ На следующий день Иванов съездил на базу клуба аква- лангистов и заправил баллоны воздухом. Поспрашивал, где есть мелководье и народу поменьше. Сначала он решил освоить малые глубины. Ему указали место в двадцати километрах от города, на восток, и объяснили: «Место там безлюдное, есть пляж, зажатый между скалами, и приличный сход в воду»… Захватив с собой провизии, Иванов по пути на автостанцию забежал на переговорный пункт и позвонил домой. Повезло - к те- лефону подошла дочка. Он сказал, что скоро вернется и привезет ей ракушек. - Па, я тебе письмо написала. Па, скажи адрес, дядя Федя завтра улетает на Юг, он там письмо опустит. Я тебя, па, нарисова- ла, как ты в море с Гошей плаваешь, а наверху вертолет с мамой и бабой Шурой. Они на тебя смотрят и кричат: «Ага, попался!» Иванов рассмеялся, а Гоша радостно залаял басом, видя, что у хозяина хорошее настроение, и испугал посетителей переговор- ного пункта. Иванов продиктовал дочке адрес. - Маша, ты меня слышишь, я тебя целую, веди себя удовлет- ворительно… Он повесил трубку и вышел на улицу. Через двадцать минут авто- бус вынес его за черту города и закружил по серпантину дороги. Еще минут через тридцать он был на месте. Огляделся – вокруг никого… Желанная тишина, нарушаемая только шумом прибоя, да Гошиной беготней… - Ну что, водолаз, будем в воду лазить? - поглаживая Гошу, спросил Иванов. Гоша утвердительно гавкнул. К сожалению, оп- тимизм Иванова был преждевременен. Когда он, наладив акваланг, надел снаряжение и спиной в ластах пошлепал в море, пес заскулил и беспокойно забегал по пляжу, боясь зайти в воду. Вчера Иванов в море не заходил, а только бродил по берегу. Еще тогда он заме- тил, что Гоша не проявляет к морю особого интереса. Видимо для 22

псины оно было просто большой лужей, которую лучше обойти. Гоша, как и его хозяин, первый раз видел море. Иванов ушел под воду и через несколько секунд вынырнул. Гоша сначала заметался по берегу, а потом, к радости хозяина, кинулся в море и поплыл к нему. Когда ньюфаундленд был совсем близко, Иванов, предатель- ски, снова нырнул и, к своему удивлению, увидел под водой Гошу. Пес подплыл к нему и начал выталкивать на поверхность. Иванов не сопротивлялся и выплыл вместе с собакой. Гоша «спасал» хозяина!! Попытка Иванова опять уйти под воду закончи- лась ничем. Гоша был начеку и тут же вытащил его снова. Иванов растерялся: Гоша стал заслоном между ним и «тайнами морских глубин». «Что же делать? Товарищ не понимает!» - раздумывал Иванов… Несколько новых его попыток погрузиться под воду были тут же пресечены верным псом. Он не знал, плакать ему или сме- яться. Отважный Гоша вызвал у него волну нежной признательно- сти. Пёс же радостно бултыхался в воде, норовя лизнуть хозяина в лицо, закрытое маской. Но Иванов зря подумал, что Гоша будет его все время спасать. Ньюфаундленд был не только преданным дру- гом, но и умным псом. Через какое-то время он, наконец, понял, что от него хочет хозяин. Под водой Гоша представлял фантастическое зрелище, как в дурном сне - летающая корова. Собака под водой - еще большая нелепость. Да еще и лапы с перепонками, как у гуся… Когда Гоша появился в доме, жена обратила на это внимание и, конечно, спросила мужа, почему у него такие лапы. Она всегда задавала ему вопросы, когда ей было что-либо не понятно. Если долго не было автобуса, она спрашивала Иванова, почему так долго его нет; если отключали горячую воду, она интересовалась у Ива- нова, когда, наконец, ее включат. На вопрос жены о собачьих лапах, Иванов серьёзно объяс- нил ей, что эта порода получена от скрещивания французского пу- деля с диким гусем. И поэтому ньюфаундленды относятся к отряду яйцекладущих. Они несут яйца, а потом высиживают их. Яйца ньюфаундлендов очень ценятся и являются редким деликатесом. Бедная женщина очень внимательно слушала мужа. На сле- 23

дующий день она рассказала на работе, какая замечательная собака живет у них дома. Сослуживцы разделились во мнениях. Одни говорили, что на Западе такое вполне возможно, а один заявил, что видел пере- дачу по телевизору про это, только давно. Другие утверждали, что это бред собачий, и этим несколько поколебали уверенность жены. Своими сомнениями она поделилась с мужем. Тот ответил ей, что они просто завидуют. Жена успокоилась, но все-таки написала на телевидение письмо, где просила рассказать о собаках- водолазах. И совсем не удивилась, когда в одной из передач «В мире живот- ных» был показан сюжет о ньюфаундлендах, где их очень – очень хвалили. Правда, как они размножаются, почему-то не рассказали. Жена, конечно же, спросила у Иванова - почему не рассказали... Тот ответил, что говорить о таких вещах по телевизору не совсем удобно… Жена с ним согласилась. К Гоше она стала относиться намного лучше… ХХХ - Все суета сует, и всяческая суета… Старик замолчал… Ког- да же он собрался продолжить, вдруг послышался глухой подзем- ный шум. Земля под ногами задрожала. Раздался страшный грохот. В следующее мгновение земля разверзлась, и в пещеру хлынула вода… ХХХ Иванов с Гошей плавали, пока не опустели баллоны с возду- хом. Без привычки они устали и долго лежали, отдыхая на скале в полном блаженстве. Когда они вернулись домой, их встретил хозяин. Мухин был очень озабочен... - Значит, эта, я все обдумал. Ключ вам не нужен, потому как у вас дог есть… Сядет у дверей и, ясное дело, мышь не пробежит; поэтому плата все ж покруче будет... 24

Иванов сполз по стенке на пол и зашелся в приступе истери- ческого хохота. Мухин отшатнулся от него и со словами: - В другой раз, в другой раз… - выскочил из комнаты… - Стой, - задыхаясь от смеха, с трудом выдавил из себя Ива- нов, - я согласен! Он поднялся с пола и, держась за живот, обессиленный, сва- лился на кровать. Гоша во время всей сцены громко лаял, скулил и пытался лизнуть хозяина в лицо. Когда Иванов немного успокоился, дверь приоткрылась и показалась голова Мухина. Увидев его, Иванова снова охватил приступ смеха. Это уже был не смех, а какие-то конвульсии, парок- сизмы смеха… Немного успокоившись, он достал деньги и протянул хозяину. - Давай сбегай. Далеко тут? - Рукой подать, - засуетился Мухин, - только эта, рублей де- сять еще надо бы… Иванов дал. Мухин вернулся удивительно быстро. Мгновенно накрыл на стол - два яблочка и конфетка. Ювелирно разлил водку по стака- нам. - За вашу язву, чтобы скорее, значит, заживала, - сварганил тост Мухин. - Будем! Вечером Иванов с Гошей гуляли по берегу моря. У Ивано- ва приятно шумело в голове. И думалось ему, что он правильно сделал, удрав из Москвы. Он шел, улыбаясь счастливой, пьяной улыбкой. Не было у него в тот момент ни прошлого, ни будуще- го. Было ощущение счастья, которое бывает только в настоящем. Шум моря и лунная дорога в небо. Дома, засыпая, он шел по этой дороге и казался себе Богом, способным наделить людей счастьем. У людей есть, в основном, все. Случаются, конечно, перебои… А счастье - его всегда так не хватает… Будильник зазвонил в семь утра. Иванов вскочил, как ошпа- ренный, быстро надев брюки и рубаху… Но тут вспомнил, где он, и что на работу торопиться не надо… Гоша подошел к хозяину, лизнул его в щеку и преданно заглянул в глаза. Иванов накормил собаку, выпил стакан чая и на ходу съел десяток абрикосов. Лучше не придумаешь, так что его 25

завтрак закончился у станции аквалангистов. Он обменял пустые баллоны и двинул по уже знакомому маршруту. Погода стояла не хуже вчерашней, только на горизонте залива были видны неболь- шие облака. Вдалеке от берега скользила яхта класса «Торнадо» с красно-синими парусами. Этакий морской петух... Пейзаж, как на рекламной картинке. Иванов всегда удивлял- ся - почему на открытках все получается ярче и заманчивее, чем в природе. Был в этом какой-то обман. Такая, знаете ли, лакировка действительности. «Настоящая красота всегда имеет некоторую неправильность в форме», - заученно произносила экскурсовод в Третьяковке, где Иванов частенько спасался от дождя со своей будущей женой. Там есть зал, где висят иконы. Его редко посещают, поэто- му в этом месте было очень удобно целоваться. На улице дождь, ветер западный до умеренного, переходящий в ураганный… А тут тепло, не дует; правда много света, и народ иногда бродит… Ну, не без этого… Благодаря Третьяковке, Иванов приобщился к искусству. И вот сейчас, глядя на море, парусник, синее-синее небо, он думает, что художник все это нарисовал бы не так. Если у него настрое- ние, скажем, задумчиво-кислое из-за ссоры с женой, море на его картине получится с налетом легкой грусти за потерянные годы совместной жизни. Если же художник вышел на пленэр после «вчерашнего», краски на картине выдадут его состояние. К при- меру, открытки… От фотографа требуют, чтобы «покрасивши было». Он один цвет прижмет, а другой распустит… Вот вам и вся красота… Иванов вышел из автобуса и направился к пляжу. На душе было неспокойно, вспомнилось, как уезжал из дома. Пес тоже сник, жался к хозяину, чувствуя его настроение. Иванов вдруг ощутил внезапный, легкий порыв ветра и посмотрел на серые тучи у горизонта. Склонный к сентиментальным размышлениям, он воспринял изменение в погоде, как особый знак. Ему подума- лось, как всё же мал и беззащитен человек перед неуправляемыми силами стихии. И как велик Творец Вселенной, создавший эту красоту! 26

И всё же, всё же человек слаб: создатель самой умной маши- ны или прибора может оказаться негодяем… Так, размышляя, Иванов шел в направлении небольшой бухты, зажатой между скалами. Стараясь сбросить тревожное ощущение, он крикнул Гоше: «Ну- ка, галопом, марш!» И весело вопя, побежал вниз к пляжу. Настро- ение улучшилось. Иванов проверил акваланг. Все в порядке. Спи- ной к морю - вперёд! На этот раз он захватил подводное ружье и теперь чувствовал себя бывалым и суровым водолазом. Ему удалось уже раза три промазать в какую-то рыбину. Но пришлось прекратить эти попытки из-за Гоши, который лез под выстрел. Поэтому он опустился на дно и стал с любопытством наблюдать за морской звездой. Внезапно Иванов почувствовал, что Гоши рядом нет. Он осмотрелся вокруг - никого… Всплыл, поднял маску и оглядел берег. Видна была его одежда и футляр от акваланга. Гоши нигде не было. Иванов опять нырнул. В панике он стал осматри- вать дно и подводные прибрежные скалы. Пес, как сквозь «воду» провалился. Прошло уже минут шесть, семь; Гоша так долго под водой никогда не находился. Иванов не знал, что и думать, когда, внезапно, пес появился из-под нависшего скального козырька и радостно поплыл к хозяину. Гоша, сделав круг, снова направился к скале, как будто при- глашая его с собой. Иванов последовал за ним. Но стоило ему на секунду отвлечься, как Гоша опять исчез. Иванов поднырнул под козырьком и сквозь толщу воды услышал глухой собачий лай. Он перевернулся на спину и увидел под нависающим козырьком вертикальный проход в скале. Внезапно мелькнуло что-то черное - Иванов отшатнулся. Из вертикального колодца вывалился Гоша. Иванов осторожно вошел в проход и, медленно работая ла- стами, стал подниматься вверх. Неожиданно он всплыл, но ничего не увидел; его окружала непроницаемая тьма. Он нащупал кромку колодца, подтянулся на руках и сел на край. Гоша, задевая хозяина, выпрыгнул из воды. Иванов вклю- чил подводный фонарь. Луч высветил довольно большой грот, на одной из стен которого что-то белело. Он снял ласты… Мелькнула мысль, что он в шаге от какого-то открытия. Вспомнил передачу о 27

скифских курганах. Научный сотрудник рассказывал, что в сред- ние века курган был разграблен, но и нам, сказал он, тоже кое-что досталось… Подойдя к стене, он увидел надписи совсем не на скифском языке: «Шура и Юра здесь были», а также - «Григорий - конь педальный»… Иванов сплюнул и стал обследовать пещеру дальше. Вни- мание его привлекла стена, заваленная камнями. Сверху не было видно следов обвала. «А ведь кто-то их не просто так навалил?» - подумал он. К тому же, пес вел себя подозрительно. Пока Иванов пытался сделать открытие, Гоша сидел около этой кучи и скреб лапой по ближнему к нему камню. Увидев, что Иванов подходит, пес вскочил, крутанулся вокруг оси, громко гавкнул, заскулил и встал на кучу обеими лапами. Иванов скинул акваланг, положил фонарь на пол и стал разбрасывать кучу. «Что ты там еще приду- мал?» - ворчал он, поглядывая на Гошу. Пес суетился, лез под руки, мешая работать. Внезапно Иванов увидел нечто, похожее на шку- ру. Откинув несколько камней, он понял, что это действительно шкура, которая при первом же прикосновении рассыпалась в прах, обнажив белые человеческие кости. «В милицию бы?..» - неуверен- но подумал он. Его внимание привлекла стена рядом со скелетом. На ней было что-то изображено. Осветив стену, Иванов увидел выбитое изображение чело- века. Но, что это? К великому удивлению, вглядываясь в портрет, он находил сходство с собой… Это был он - Иванов, это был его портрет… Он вдруг почувствовал легкое дуновение ветра. Впрочем, какой ветер может быть в закрытой пещере? Возможно, это вре- мя, материализовавшись, дало о себе знать. И Иванов увидел… И было так: ХХХ Вода поднималась, и два человека, забившись в угол на возвышении, с ужасом смотрели на приближающуюся смерть. Натруженное сердце старика билось всё слабее… Внезапно, вода в пещеру прекратила прибывать. Наступила Тишина... Щека Вождя 28

ощутила лёгкий порыв ветра. А впрочем, какой ветер может быть в закрытой пещере… Возможно, это время, материализовавшись, дало о себе знать за мгновение до смерти… Сын закрыл глаза отцу и завернул его в шкуры. Он собрал камни, завалив тело и изображение. Неожиданно снова раздался грохот, и затряслась земля. Он упал. А когда все стихло, увидел слабый свет, который проникал в пещеру с восточной стороны. В стене образовалась трещина. Он взял тесак и топор… ХХХ Сидя на большом камне, Иванов долго рассматривал пор- трет своего предка. -Мне же никто не поверит… Скажут: «Иванов сумасшед- ший, его лечить синим светом надо!» Он выбрался из пещеры. Приплыл с Гошей к берегу. Отле- жался на въедливой гальке и поехал домой. Его встретил Мухин и стал ему странно подмигивать. Иванов открыл дверь своей комна- ты и увидел жену и тещу, сидевших на кровати… 2000 г. 29

Вот мы и приехали... Сегодняшним вечером Сергей Александрович ждал гостей, а сейчас был занят. Он сидел в свете настольной лампы за обе- денным столом и записывал расходы за три прожитых дня. Хотя расходы были невелики, так мелочь, однако цифры, аккуратно выписанные на серой, шершавой бумаге толстой амбарной книги, вселяли в душе удовлетворение и покой. За постиранное бельё - один рубль 10 копеек, за кефир - 32 копейки, а вот, автобусные билеты - 10 копеек. Вроде бы не существенное что-то, пустяк, но за этими билетами весьма важная поездка в нотариальную кон- тору, где Сергей Александрович просидел целый час. Он написал завещание! Сергей Александрович попросил молодого, прыщавого нотариуса, с очками на лошадиной физиономии и комсомольским значком на лацкане пиджака, разъяснить, что он должен делать. Сергею Александровичу было себя жалко, и поэтому гово- рил он тихим, скорбным голосом. Нотариус громко, на всю контору, прокричал Сергею Алек- сандровичу правила заведения наследственного дела. - А когда вы умрёте, - жизнерадостно закончил он, - претен- денты на наследство, через полгода после вашей смерти, получат имущество и деньги. Это государство гарантирует, так что беспо- коиться нечего. Сергей Александрович при слове « умрете…» испу- ганно вздрогнул и зачем-то спросил нотариуса его фамилию. «Попов», - с улыбкой ответил комсомолец. Домой Сергей Александрович ехал хмурый и таинственный. 30

В кармане пиджака лежал козырь, который должен сыграть. Может быть последний его козырь. Однако на руках тоже кое-что было. Не так уж и стар - шестьдесят пять лет… Так сказать, ещё можно разговаривать. В плечах, правда, не косая сажень, но сзади брюки не висят позорным мешочком. Ну, там, квартира, приличная пен- сия, на книжке кое-что, между прочим, и полдома за городом - это вам не мелочь, это вам не трамвайный пятачок. С другой же сторо- ны, если посмотреть, жених из Сергея Александровича получался неважнецкий - пожилой человек, пенсионер, со своими болезнями, странностями и привычками. Так что завещание - сильный ко- зырь… Сергей Александрович подвёл черту в графе - расходы и вы- вел сумму. Всё аккуратно записано, радовало глаз, хотя это и были расходы. Ну-с, теперь можно заняться и наукой. У одного спившегося критика Сергей Александрович по дешевке купил «Историю Рос- сии» с древнейших времён Соловьёва, в шестнадцати томах. Теперь история России дождалась своего часа - Сергей Александрович занялся её изучением. Наиболее удивившие изгибы истории он записывал. И обя- зательно, красным карандашом на полях делал пометку - NВ! Ему нравилось делать пометки на полях. Поставит, напри- мер, восклицательный знак и долго смотрит на него, размышляя. Конечно, история заставляет задумываться, но не до такой же степени. Эта особенность наводила его на мысль, что в нём погиб учёный. И не просто учёный, а, как минимум, кандидат наук... Это же отмечало и его окружение, состоявшее, в основном, из бывших сотрудников. Даже на пенсии, они, странным образом, продолжали группироваться вокруг своего бывшего шефа. Некото- рые стали вхожи к нему в дом, и это стало для них самым крупным жизненным успехом. Но, даже приблизив к себе этих некоторых, Сергей Алек- сандрович всё равно оставался для них недосягаемым и сияющим. И отражение этого сияния можно было увидеть в глазах Могаль- ского, бывшего заведующего обувной базой, и не только у него… Сергей Александрович благосклонно относился к Могальскому из- 31

за его деловых качеств. И хотя тот был маленького роста и носил парик, жена была младше его на тридцать лет. В своё время, Нина Могальская предпочла директора вы- ходной обувной базы многим своим бесперспективным молодым воздыхателям. На этот шаг благословил её Сергей Александрович, в один из тёплых южных вечеров, в номере гостиницы «Примор- ская», города Сочи... Так что Сергея Александровича можно было считать крёстным отцом этого мезальянса. Впрочем, мезальянса ли? Ни Нина, ни сам Могальский так не считали. Нина получи- ла всё, что хотела – богатство, развязанные руки, а также, статус замужней дамы; а это, как известно, немаловажно… Могальский получил молодую жену и всем знакомым, по секрету, рассказывал, что он просто ожил - у него всё восстановилось!.. Иронические улыбки и перешёптывания Сергей Алексан- дрович останавливал. «Не судите, да не судимы будете!»- говорил он. Но Могальский эту фразу не любил. Он понимал её букваль- но. После того, как Сергей Александрович овдовел, Могальские стали активно участвовать в устройстве его жизни. Они позна- комили его с одинокой женщиной предпенсионного возраста, главврачом скорой помощи. Сергей Александрович не так давно побывал в гостях у Елизаветы Сергеевны Скороходовой и произ- вёл на неё весьма благоприятное впечатление умом и разносто- ронними интересами. «Конечно, только врач, - думал Сергей Александрович, - да ещё скорой помощи! Лучше не придумаешь. Могальский гений!» Сергей Александрович взял третий том \"Истории России\" и погрузился в чтение. Но мысли о настоящем отвлекали его и не давали сосредоточиться. Утром позвонил Збруев и пообещал нагрянуть с Могальским и знакомой врачихой из Ялты. Ялта - это прекрасно! Ласковое море, чеховские места, Массандра, атмосфера праздника и лени… Он посмотрел на пиджак, где лежала его козырная карта. Вздохнул и пробурчал: «И зачем Збруев тащит с собой Могальско- го? Тот ещё Нину приведёт, неловко как-то. Могальский обяза- тельно будет умничать - цитировать Декарта, что-то вроде - «По- 32

рядок освобождает мысль». Или, якобы вспоминая, наморщит лоб и изречёт что-нибудь, выученное наизусть, из Ларошфуко»… Сергей Александрович оторвался от книги и усмехнулся. Он вспомнил, как в его шестидесятилетний юбилей, Николай, брат жены, слесарь – ремонтировщик, увидев Могальских, опешил. Весь вечер он украдкой поглядывал на странную пару и с удив- лением слушал умные речи Могальского, почёрпнутые в книжке «В мире мудрых мыслей», пил водку и молчал. Перед уходом отвёл Сергея Александровича в сторону: - Слышь, Серёга, они ведь друг друга не любят, - сказал он, глядя на Сергея Александровича, отчего тому стало не по себе. Как можно было незамутнённому Николаю объяснить, что семья Мо- гальских держалась на более серьёзном фундаменте… Сообщим некоторые детали, о которых не знал Сергей Алек- сандрович. Кроме официального вклада в тридцать тысяч рублей в сберегательной трудовой кассе, дальновидный Могальский похо- ронил раза в три больше под дождевой бочкой, что стоит у север- ного угла его дачи, находившейся совсем недалеко, в пяти минутах хода от платформы «Правда» Ярославской железной дороги. Сергей Александрович сдвинул брови, попытался сосредото- читься на чтении. Итак, Устав Ярослава... Вот, например, интересное место об «умычке» девиц… Кодекс Прохирона требовал за это действо серьёзного нака- зания. «Ярославов устав» брал за это пеню, смотря по состоянию похищенной; да и то, только в том случае, если «девка засядет», то есть не выйдет замуж за похитителя… Сергей Александрович потянулся к гроссбуху, раскрыл его и начал переписывать заинтересовавшее место, стараясь писать отчётливо и ясно. Он придавал большое значение красивому почерку. Ясный, красивый почерк - в нём был своеобразный по- кой, регулярность и размеренность, присущая… Во всяком случае, человек, обладающий таким почерком, вызывал симпатию. Ведь недаром, по почерку о человеке можно узнать многое… Если бы графолог изучил почерк Сергея Александровича, то непременно сделал бы заключение, что герой наш обаятельный и добрый. И был бы, конечно, прав! Действительно, разве кому-ни- 33

будь он отказал в совете, да и взаймы мог дать. Правда, до этого редко доходило… Недостатки? Ну что же, Сергей Александрович не ангел - бы- вал и резковат. Но всегда только для пользы общего дела. Понять, конечно, можно… Сергей Александрович смотрел на пожелтевшие страницы книги, и вдруг ему подумалось - вот пройдёт время, его не ста- нет… и ничего в мире не изменится, всё будет идти своим чередом. И нигде этот факт никак не будет отмечен. Кто о нём будет пом- нить, кто придёт на его могилу? Комок подкатил к горлу и вспомнился сегодняшний идиот нотариус. «Старый старик, - выплыли слова из какой-то книги, - я ведь никому, никому не нужен. Сыновья не в счёт - они мечтают только о наследстве». Горькие мысли о смерти иногда посещали Сергея Алексан- дровича, но они уходили, растворяясь в житейской суете. Смерть - это отложенный приговор, что-то призрачное и далёкое. Никто не может знать, когда он будет приведён в исполнение. Сергей Александрович не был расположен к меланхолии. Всегда подтянут, энергичен, доброжелателен, работоспособен. Рано на пенсию ушёл не по своей воле. Он попал, как говорят, под «паровоз». Его шефа «ушли». Место Сергея Александровича счи- талось тёплым, и новый начальник потянул своего. Сергею Алек- сандровичу же вручили ценный подарок и высказали сожаление, что он покидает, осиротевший без него, коллектив. Всегда так делается… Через год умерла жена. Поставил он ей памятник - большие деньги заплатил. И хотя покойницу при жизни не очень жаловал, посещал могилку регулярно. Будто бы благодарил ее, что нако- нец-то оставила его, освободила от своих вечных разговорах о сыновьях, об их устройстве в жизни, от постоянных скандалов по поводу каких-то необходимых, как казалось ей , денежных трат. Тёща доставила ему удовольствие тем, что умерла много раньше. Отравляла она ему жизнь всеми своими слабыми стару- шечьими силами, всякий раз рассказывая Сергею Александровичу об истинных причинах того или иного его поступка. Чаще всего 34

она оказывалась права, и это приводило его в бешенство. После смерти тёщи критика снизу прекратилась, однако осталось глухое сопротивление младшего сына. Старший сын к этому времени ушёл из семьи, женившись на чувашке. Наверное, в этом ничего плохого и не было, но, простите, с какой стати у него должна быть невестка чувашка. Ну и отсюда соответствующие родственники… Сергей Александрович в это время уже занимал достаточно солидный пост в Министерстве, и, естественно, ему это было не безразлично. « Ведь мог же, подлец, составить прекрасную партию, был вариант,» - думал он… Младший сын не отличался прилежанием и аккуратностью, но это было бы ещё полбеды. В свои восемнадцать лет он стал являться домой довольно поздно, нарушая раз и навсегда установ- ленный Сергеем Александровичем режим: программа «Время», а затем глубокий сон до утра. - Где ты шляешься? - гневно спрашивал Сергей Александро- вич. - Па, ну ты даёшь, - отвечал сын, - разве ты не знаешь, что я по подворотням кирпичами торгую? Приходи, продам… Нет, ну как вам это нравится?! Очень кстати было тогда, что его забрали в армию. Дома стало тише, но Сергей Александрович с удивлением почувствовал, что скучает по сыну. Впрочем, чему тут удивляться: конечно же, раздражал он его, но ведь сын всё-таки. Как отец Сергей Александрович ждал от своих сыновей больших успехов в учёбе, труде и личной жизни, но ребята как будто сгово- рились. Старший - вечно пропадал в горах, учился неважно и был знаменит в институте тем, что однажды заснул на экзамене. Парень был малоразговорчивый, даже в пьяном виде. Это отметил Сергей Александрович, когда ему как-то пришлось забирать сына из институтского спортзала, где тот сладко спал на мате, очевидно решив, что это диван. Сергей Александрович кое-как замял скандал и устроил старшенького на вечернее отделение, где тому и пришлось защи- щать диплом. Впрочем, специалист из него получился неплохой. Если бы не страсть к горячительным напиткам, он пошёл бы в гору. Однако, несмотря на свои недостатки, парень он был поря- 35

дочный. Так и не смог простить отцу, что тот через два месяца по- сле смерти матери привёз из Днепропетровска свою двоюродную сестру. Двоюродная сестра - это отдельная история, точнее отдель- ный роман, который с некоторыми спадами горячил кровь Сергея Александровича в течение пятнадцати лет. Такой большой срок любовной связи объяснялся тем, что виделись они три, четыре раза в год; остальное время было занято перепиской. Конечно, Сергей Александрович всегда имел одну, а то и двух любовниц, но двоюродная сестра - это святое… Когда же у Татьяны Ивановны, так звали двоюродную се- стру, все семечки, которые она привезла из Днепропетровска, закончились, сделалась она раздражительной и ворчливой. И ещё Сергей Александрович сделал для себя небольшое открытие: Та- тьяна Ивановна любила долго спать после обеда, который обычно готовил Сергей Александрович… При этом квартира наполнялась богатырским храпом, а этого он вынести не смог. Срочно был разыскан младший сын Михаил, который не мог понять, что за тётка приехала к отцу. Но пробел этот постарались устранить родственники матери. Удивлённый Михаил перестал навещать отца. Дядька Николай в адрес Сергея Александровича говорил всевозможные грубости, обильно сдобренные матерными выраже- ниями… - Не ходи, Мишка, к им! Пусть в Христа за пазуху, в их душу, любовь крутят. Если денег надо, приди лучше ко мне. Я их в гробу видал в тапках на босу ногу, - и так далее, и в том же духе… - Где ты шлялся целый месяц? - раздражённо спросил Сергей Александрович, увидев младшего сына, - мне надо выпроводить, то есть проводить твою тётю, у неё много чемоданов… - Отец, фирма «Заря» гарантирует отличное обслуживание. - Перестань острить, - строго сказал Сергей Александрович, - как ты сдал сессию? В другой раз Сергей Александрович устроил бы сыну разнос, но сейчас был просто счастлив, что видит его незлобивую, телячью физиономию. Однако этот порыв был быстро потушен. 36

Во многом, виной за не сложившиеся отношения Сергея Александровича с детьми, была жилплощадь. Квартира была небольшая, а сынки, того и гляди, предъявят свои права. Старший сын жил у жены, однако не был там прописан и не желал выписы- ваться из квартиры родителей. У младшего же не было ничего. Квартирный вопрос висел в воздухе, но сейчас Сергею Алек- сандровичу было не до этого. Он встал из-за стола и, засунув руки в карманы махрового халата, прошёлся по комнате… Подошёл к зеркалу... Заключив язык за щёку, как для бритья, осмотрел свою физиономию. Затем, оскалив рот, обнаружил большое количество вставных зубов, прищурил глаза и придал лицу проницательное выражение. Проде- лав все это, он открыл платяной шкаф и, осмотрев костюмы, стал прикидывать, какой из них надеть. Свой выбор Сергей Алексан- дрович остановил на новом сером, в тонкую полоску, с жилеткой. Удивительная вещь жилетка. И носят её многие. Люди, носящие жилетку, составляют особую касту. Конечно, к ним пробуют мно- гие примазаться. Однако, настоящего жилетконосца всегда легко отличить. Человек, носивший жилетку по призванию, всегда даст понять, как бы невзначай, что он совсем не прост… Брат жены Николай, работяга, тоже завёл себе костюм-трой- ку, по примеру Сергея Александровича. Пришёл в нём в гости на какой-то праздник и просидел весь вечер в жилетке и без галстука. Просто смех один! Сергей Александрович представил, как в часы тихого южно- го заката он гуляет по Ялтинской набережной. На нём, конечно же, серый в тонкую полоску костюм, в руках трость. Он с прищуром вглядывается в морскую даль и с грустной улыбкой человека, для которого нет секретов в этой жизни, размышляет о несовершен- стве мира людей и безупречности природы… Спутница Сергея Александровича благоговейно смотрит на его мудрое, благородное лицо и тихо спрашивает: «Ты уже принял сустак?» А Сергей Алек- сандрович отвечает туманно и грустно машет рукой: «Не в этом дело. Посмотри, какая красота! Вот это мой сустак!» Сергей Александрович покосился на пиджак, в боковом кар- мане которого покоилась его тайна. 37

- Подумаешь, бумажка, все в наших силах! Наш герой почувствовал себя человеком, держащим нити судьбы в своих руках. Да что там нити… Как хочу, так и ворочу! От осознания всесильности, он пришёл в замечательное настрое- ние, счастливо засмеялся и даже сделал этакое легкомысленное танцевальное «Па»… Утренний звонок взбодрил Сергея Александровича. Збруев доверительно сообщил, что ялтинская врачиха лечит очень и очень больших людей, консультировала даже… Самого! И сама – «дама что надо»! Отец её, до войны, был заместителем Наркома. До со- рок первого, по известным причинам, не дожил, зато в пятьдесят шестом реабилитирован посмертно, в чистую. Жене и дочери разрешили вернуться из ссылки и жить в любом городе, который выберут. Они поселились в Ялте. Сергей Александрович сбросил махровый халат и надел серый, в тонкую полоску, костюм с жилеткой. «Мда-с, такие вот дела», - вздохнув, пробормотал он. За- крыл платяной шкаф и отправился на кухню. Из холодильника достал заливное мясо, купленное в соседней кулинарии, селёдоч- ное масло, паштет, бутылку «Киндзмараули». Всё это он отнёс в комнату и поставил на стол. Озабоченно оглядев стол хозяйским взглядом, он решил, что недурно бы паштет украсить зеленью. Ну, а решив, натурально украсил, расставил тарелки, разложил столовые приборы. Всё-таки было пустовато. Тогда он достал из холодильника кусок останкинской колбасы, порезал и отправил к паштету и заливному мясу. Стол хотя и разбогател, но всё-таки был бедноват. Сергей Александрович снова открыл платяной шкаф и, порывшись, извлёк на свет баночку красной икры. Открыл её и поставил на стол. Оглядел получившийся натюрморт… Незадолго до начала войны Сергей Александрович был на- правлен на работу в Наркомат лёгкой промышленности, на долж- ность референта. В то время будущее мерещилось Сергею Алексан- дровичу светлым и безоблачным. Главное, что он честен и предан делу партии и народа. Однако нерасторжима связь времён. Будущее смыкается с 38

прошлым в настоящем, а настоящее - переменчиво и подсовывает свои сюрпризы, сильно влияющие на будущее. У времени есть одна интересная особенность. Для разных сторон жизни оно имеет даже разную продолжительность. Для Сергея Александровича год работы в Наркомате показался мгно- вением. А вот шестичасовой разговор, который состоялся между ним и следователем НКВД - вечностью. Неприятности свалились на голову Сергея Александровича внезапно. И виноват в них был заместитель Наркома - его началь- ник. Этот замнаркома был выдвиженцем из рабочих, в прошлом - стахановец. Он со смехом говорил о себе, что начальник из него, как из «задницы оратор». В то время, как известно, работали по ночам, а отсыпались в кабинетах на кожаных диванах. Днём же наш скромный референт гулял с начальством по Чистопрудному бульвару, дыша тогда ещё чистым московским воздухом. Или ходил с ним в кино… Обедали у замнаркома дома. В прихожей хозяин дома снимал сапоги и развешивал на них портянки. Он с удовольствием разминал слегка взопревшие пальцы и вытягивал ноги поперёк коридора. Потом босиком шёл на кухню с традиционной фразой: «Ну, что ты, мать, на обед нам приготовила?» Перед обедом он наливал себе и референту в чайные чашки водку и, сердито глядя перед собой, залпом выпивал. Референт, вы- держивая политес, отказывался; говорил, что он вообще не любит это дело и ему много… И пил, как бы по принуждению, закусывая, как и хозяин, солёным огурцом. Иногда бывший стахановец отпускал референта, отправ- ляясь в Замоскворечье по одному, только ему известному, адресу, который, как и визиты, старался держать в тайне. Однажды замнаркома сказал юному Сергею Александро- вичу: «Всё, Серёга, пиши заявление. Меня скоро здесь не будет. Вызывал товарищ Коганович и расспрашивал про Зинку, мою полюбовницу. Амба теперь! Зинку-то замели. Она, вроде, японской шпионкой оказалась. Надо же, шпионка из опереточного кордеба- лета; кому сказать - никто не поверит…» 39

Сергей Александрович холодными руками написал на имя наркома заявление с просьбой перевести его с аппаратной работы на самый трудный участок в промышленности или строительстве. Заявление было мгновенно подписано, и через неделю он уже сидел в одном из районных комитетов партии, где ему предло- жили работу технорука обувной фабрики. Спустя месяц его вызвали на Лубянку, где имела место заду- шевная беседа со следователем. Сергей Александрович с юношеским порывом рассказывал следователю о жизни своего бывшего начальника. Не забыл при этом упомянуть о портянках и чайных чашках с водкой, об амо- ральном поведении его в Замоскворечье. С комсомольским огонь- ком он закончил свою обличительную речь словами: «Таким людям не место в партии, товарищ следователь!» Следователь рассеяно слушал бывшего референта, а потом задал ему простой вопрос: - Что ж вы, дорогой Сергей Александрович, раньше-то к нам не пришли? Не потому ли, что водку вместе с ним кушали? - Я хотел! - пылко воскликнул Сергей Александрович. - Ну да, ну да, без привычки трудно, - посочувствовал сле- дователь. Затем было долгое выяснение деталей. Были вопросы… Разные, очень разные, касавшиеся взаимоотношений бывшего шефа с руководством Наркомата; отдельных высказываний по общим вопросам внутренней и общей политике и по текущему моменту. Не обойдён был так же вопрос и об отношениях бывшего начальника к искусству: «Очень любит оперетку, по-моему, это мелкобуржуазное и низкое искусство», - с готовностью ответил Сергей Александрович. «Ну отчего же, - поправил его следователь, - здоровая советская оперетта нужна нашему народу». «Чёрт его знает, что этому народу надо!» - подумал Сергей Александрович. И словно испугавшись, что следователь прочтёт его мысли, покрылся свежими красными пятнами. Вдруг следователь дружелюбно улыбнулся и участливо спросил: «А какие у вас, уважаемый э…э...Сергей Александрович, планы на будущее?» 40

Сергей Александрович рассеяно огляделся . Ему вдруг стало тесно в собственном теле, и он вздохнул для увеличения объёма организма. С невероятным удивлением почувствовал, как произ- водит непроизвольное мочеиспускание. Обратив мысленно взор свой в будущее, он его не разглядел и.. потерял сознание. Пришел в себя в гулком, длинном, устланном ковровой дорожкой, коридоре, без людей. А в конце коридора на невысоком постаменте увидел фигуру человека в кителе, с девочкой на руках. Сергей Александрович позавидовал безопасности девочки. Он почувствовал себя маленьким и беззащитным. Ему тоже захо- телось на ручки, только не к гипсовому человеку в кителе, а к маме. Сознавать, что у него всё впереди: и счастливое детство, и жизнь, наполненная трудом… И всё же пребывание в коридоре не показалось трудным и непосильным. Не в камеру же его отправили. Хоть и трясло быв- шего референта, думать он ещё не бросил. Дверь отворилась, и Сергея Александровича пригласили для продолжения оживлённого разговора о его будущих планах. Следователь брезгливо скривил губы, увидев, что клиент отрубился. В его жизни, освящённой великой сознательной целью искоренения и прополки, для лучшего самовыражения пролета- риата и трудового крестьянства, таких было много. Попадались невыразимо упрямые и тупые, не желавшие говорить на темы, ин- тересующие органы. Но их были единицы… Большинство же, чуть надави, гнулись и ломались. Для некоторых, просидеть три часа в коридоре, было достаточно, и они спешили выложить, что знали и чего не знали. Этот же был первым, который обделался. Следователь, глядя на посеревшее лицо Сергея Алексан- дровича, думал: «А ведь его бабы любят. Усишки, вишь, подбрил фигурно, для выражения своей мужской «калорийности». Видели бы они, какую он тут запруду сварганил, козёл!» - Ну, как вы себя чувствуете? - сочувственно спросил следо- ватель. Казалось, что Сергей Александрович пришёл в себя. Но он обессилел, его скрутило и смяло. Словно улетучилась оболочка, защищающая хрустальную, чистую душу… Теперь она покоилась 41

на хирургическом, синего сукна, столе, прижатая, для верности, бронзовой чернильницей, изображавшей Дом Советов. - Вам уже лучше? – участливо спросил «хирург». Вы готовы к дальнейшей беседе? Сергей Александрович вопроса как будто не расслышал. Его внимание сосредоточилось на непонятно почему возбудившемся его мужском естестве. Это приключение ошеломило бывшего референта больше, чем конфуз, который произошёл с ним до этого. Именно это и врезалось в память из всей той истории. И выплывало часто непонятно по каким поводам. Как будто Господь Б-г посмеялся над ним, оставив ему на память именно эту деталь... Вспоминая утренний звонок Збруева, Сергей Александрович понял, что в разговоре не обратил внимания на некоторые детали... Заз- вонил телефон: - Добрый день, это Збруев говорит, скоро будем у вас. - Скажите, - Сергей Александрович замялся, - как фамилия этой дамы из Ялты, с которой вы меня хотите познакомить? - Смирнова, но это по мужу она Смирнова. - Вы знаете её девичью фамилию? - По-моему, Богданова. Да, да, точно, Богданова. Помните, я Вам говорил, её отец был заместителем наркома… - Как её зовут? - Нина Петровна. Сергей Александрович повесил трубку. Походил бесцельно по комнате. Уселся в кресло. Имя, отчество и фамилия совпадали. Нина Петровна... Нина, дочь замнаркома - тогда маленькая девочка... Она собирала фантики, и Сергей Александрович всегда дарил ей конфеты «А ну-ка, отними-ка!», приобретенные в нарко- мовском буфете. Тело Сергея Александровича как будто ощутило дыхание далёкого прошлого и тоскливо сжалось в предчувствии ножа хирурга… Но подлый нож обманул и резанул бестелесную душу. «Чепуха, ну чепуха же всё это!» - постарался успокоить себя Сергей Александрович, но вдруг почувствовал, как наливается сла- достной кровью его член, как и тогда, в кабинете \"хирурга\"… Раздался звонок у входной двери. 42

- Быльём всё поросло… Да и за давностью, прости Госпо- ди… Поди докажи, - бормотал Сергей Александрович, направля- ясь в прихожую. Звонок повторился требовательней и дольше. Он открыл дверь и увидел электрика из Жилищной конторы. Что-то перехватило в груди Сергея Александровича, и он стал валиться на пол. Последнее, что он услышал, был стук двери лифта и жен- ский голос: «Вот мы и приехали!» После похорон и поминок, на девятый и сороковой день, сы- новья Сергея Александровича зашли в нотариальную контору. Там им сообщили, что «всё имущество их отца, где бы оно ни находи- лось, завещано некой Елизавете Сергеевне Скороходовой, главно- му врачу скорой помощи»... 1989 г. 43

Сказ о горбатом Запорожце Было это давным-давно, в эпоху всеобщего оптимизма и телевизионной передачи «Это Вы можете». Сегодня, говорят, все по-другому… Не знаю, может оно и так. Однако не буду тянуть кота за хвост, понимаете ли, размазывать кашу по столу, работать на счетчик или, как сейчас выражаются - гнать тюльку… Но снача- ла разрешите представить вам Виктора Сазонова. Мужик он был толковый, закончил радиотехнический техникум в Москве, тот, что на Большой Декабрьской. Работал в «ящике». Зарабатывал по тем временам не хило; вечно что-то изобретал и мастерил. Короче, был деловым… Но не было у него покоя в душе, не было чего-то главного, чтобы заняться этим... Часто Виктор размышлял: «Че б такое смастырить, чтоб все ахнули»… И вот, было Сазонову виденье - будто бы построил он соб- ственными руками ландо- автомобиль. И чего только людям не снится. Надо сказать, произвол здесь абсолютный, никакого по- рядка и системы. Но, по правде сказать, в основном снится ерунда: червонец к зарплате или кошмар, что перед самым носом яйца за- кончатся. Сейчас-то сны у людей другие, ну, зато, и кошмары тоже другие… Времена-то изменились… Сон у Сазонова получился серьезным…Солидный такой сон - своими руками автомобиль смастырил! Раньше ему все больше снилась передача «Что? Где? Когда?». Он пытался отгадать загадки телезрителей, но занятие это оказалось пустым… Видимо, поэтому, ангел, управляющий сном нашего героя, заменил ему передачу на программу «Это Вы можете». В 44

результате Сазонов во сне построил собственными руками автомо- биль с электронной начинкой… Но сон - это сон… Его руками не пощупаешь: не осязаем он и эфемерен, как запах дорогих духов… А вот на улице, у деревянного забора, стоял горбатый «Запорожец» - так что сон был и в руку, и с намеком... В те времена усиленно боролись с расхитителями социали- стической собственности. Например, сосед Сазонова, Колыванов, собравший свою автомашину, уже три месяца загорал в СИЗО, и следствие напрасно билось, стараясь выяснить, где он сумел раздобыть дефицитный материал для отделки салона. Колыва- нов указывал на Софринскую свалку, но ему не верили… А зря! Сазонов, конечно, из-за Колыванова огорчился. Но сказал себе, глядя из окна на сиротливо стоявший у забора «Запорожец»: «Мы пойдем другим путем»… Этот неказистый автомобиль своим видом как бы извинялся за своих создателей… Досталось Виктору это самодвижущееся «пресс-папье» в качестве приданого, вместе с рукой и сердцем будущей жены. Если до женитьбы Сазонов в упор не видел всяких «ушастых» и, тем более, «горбатых», то, став хозяином этого советского «Фольксвагена», резко изменил к нему отношение. Он его полюбил. Не сразу, конечно, но полюбил… Сначала - это была обыкновенная жалость. Оно и понятно - на «горбатого» нельзя было смотреть без слез. Однако он отличался неприхотливостью и потреблял бензин в умеренных количествах. По определению соседа Колыванова, «горбатый» был незакон- норожденным сыном технического прогресса и отечественного автомобилестроения. Но любовь зла - полюбишь и «горбатого». Желание сделать что-то хорошее для горбунка охватило Сазонова. И он пошел «другим путем», благо строить авто не было нужды… Если сосед конкретно копался на Софринской свалке, то путь Сазонова пролегал на Пятницкую, к магазину «Электрото- вары». Там была знаменитая «радиотолкучка», где можно было достать любые микросхемы, конденсаторы и прочие детали, же- ланные для Сазонова … Долго ли, коротко ли, как это обычно бывает, но наконец первое изобретение заработало. Как раз подошёл срок техосмотра в ГАИ. 45

При приближении капитана, производившего техосмотр, горбу- нок встал на дыбы, на задние колеса, и заржал как конь! Суровый, видавший виды гаишник, хохотал так громко, что заглушил звук двигателя «горбатого»… На бесплатный концерт, который устроил Сазонов, сбежа- лось все ГАИ. Этот трюк ему пришлось повторять на «бис» не- сколько раз. Успех был оглушительный. Однако телескопическую ногу от самосвала, которая поднимала «Запорожец» на дыбы, при- шлось, по требованию капитана, снять. Но «ржанье» он оставил. - Пусть ржет, - разрешил капитан, - это можно - ржать… Все ж веселей как-то, когда ржет… Но для Сазонова все это было несерьезно… Так, просто игрушки. Обложившись литературой по компьютерам, синтезато- рам и анализаторам, он в ударном порядке, обогнав два научных института, за полгода построил компьютер, синтезатор и анализа- тор, чем поверг в панику все эти институты, и взбудоражил журна- люг из телепередачи «Это Вы можете»… Было ясней ясного, что Сазонов прямым ходом пер в бес- смертие. Его компьютер, синтезатор и анализатор творили чудеса. Если Сазонов начинал превышать скорость, «горбатый», вежливо кашлянув, говорил человеческим голосом: «Вить, а Вить, кончай на железку давить. Скорость, Вить, превышаешь! Непорядок это!» Если Сазонов продолжал жать на «железку», «горбатый» удив- ленно произносил: «Ну, ты даешь… Вить, может у тебя на работе че случилось, так сходи в профком, поговори по душам». Если и после этого Сазонов продолжал превышать скорость, компьютер» горбатого» плавно включал тормоза и говорил серьезно: «Запомни, Вить, дорога не космос!» Интересно отметить, что «горбатый» умел не только тупо произносить, записанные в его память отдельные реплики и фра- зы, но был научен поддерживать непринужденный светский раз- говор. Если у «горбатого», к примеру, непорядок с тормозами, то можно было услышать: - Вить, ты тормоза давно проверял? - издалека начинал «горбатый». - Месяц назад. А в чем дело? 46

- Да время идет, счас у нас что, пятнадцатое? Слышал, вчера «Космос-1770» запустили. Он теперь с ихним «Шатлом» мотается вокруг Земли. Ты что об этом думаешь, Виктор? - Я-то? - Ну да, ты... Вроде ты один в машине Вить, тебе говорю... - Я…да ничего я не думаю. - Ну и зря… Они там, кстати, каждый по своей орбите летают; вроде столкнуться не могут, но у каждого есть тормозной двигатель, на случай чего. - Ну и что? - Нет, это, конечно, не мое дело, но у левого заднего тормоз- ного цилиндра сальник потек. Догоняешь? Тебе бы только катать- ся, а за техникой кто будет смотреть? Пушкин с Евтушенкой? - Добазаришься у меня, щас выключу… Сам знаю! - Во, во… критики никто не любит. А как же гласность, Вить? Впрочем, когда у «горбатого» был свежезаряженный аккумулятор и почищенные контакты, он любил рассказывать Сазонову всякие смешные истории или информировал его о ходе перестройки. Особенно любил «горбатый» пересказывать «Вести с полей»: - Представляешь, Вить, несмотря на погодные условия, лето в этом году - это что-то, лет пять такого отличного не было; труже- ники Орловщины план по картошке и че-то ещё, даже почти вы- полнили на девяносто процентов. Вить, не спорь, это все Агропром помог. Это, Вить, такая силища... Я думаю, мы их…лет так через пять-семь по картошке… Эх, да чего там говорить, я думаю, по бу- ряку-то их обставим точно. Но недостатков, Витек, еще, конечно, много… Ты «Огонек» выписал? Обязательно подпишись, подписка, кстати, без ограничений. Боюсь, прикроют, задуют огонек. Чего, не каркай, не каркай… А вот взять тебя, к примеру, ты же вроде как гений - думаешь, тебе это простят… Предчувствие у меня, Вить! Уже готовилась передача «Это Вы можете». Уже готовил свой вопрос почтенный профессор Гулиа, постоянный участник пере- дачи. Уже, под присмотром жены, постриг Сазонова за пятерку маэстро из первой парикмахерской, что на улице Горького. Ныне эта улица Тверская, и за пятерку там уже никто не стрижет. Все 47

сегодня изменилось, и пятерка уже не деньги, так мелочевка… Уже в программе синтезатора речи у «горбатого» были убраны все эти: «че» , «кубыть» и прочее. «Горбатый» стал говорить интеллигентно, чаще употреблял «так сказать» и «по-видимому». Речь его стала богаче, он вворачивал в разговор красивое слово «тенденция»… Иногда же, не к месту, употреблял интеллигентный оборот - «где-то, по большому счету». День прямого эфира стре- мительно приближался. Ничто, казалось, не могло остановить, рвущегося в бессмертие, Сазонова. Но… Но…(да простит автора классик)… В белом плаще с крас- ным подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, четырнадца- того числа весеннего месяца апреля, в крытой колоннаде Дворца науки и техники нарисовался кандидат технических наук, эксперт по кибернетике - С.А. Волков. Эксперт был сосредоточенно мрачен. В очереди за капустой только и разговоров было о каком-то самоучке, по фамилии не то Кулибин, не то Сулаквелидзе, сделавшем какое-то гениальное открытие. В результате этого открытия закрыли два научных ин- ститута и один академический. Одного директора, как утверждают, посадили; другой же, скрывается от следствия на даче в Малаховке, у полюбовницы, Овражная, 7, вход со двора. Жена этого директора сильно переживает, но на развод, всё-таки, подала. А мебель всю перевезла к сестре… Третий же пока сидит на месте, так как он академик, а их не сажают, но выслать могут. В очереди очень под- робно описывали, как человечки с летающей тарелки надоумили этого «Кулибина» сделать открытие… - Вот аферисты, - встряла в разговор бабка Дарья с Печатни- кова переулка, - лучше хулиганов- металлистов из подъезда повы- гоняли бы к чертовой матери! Всю ночь под гитару воют, как волки голодные, и гадят, сволочи… В подъезд зайти тошно! Однако, разговор, направленный бабкой в другую сторону, незаметно вернулся обратно к «Кулибину» и летающим тарелкам, и не прекращался, пока не закончилась капуста… Волков в разговорах не участвовал. Он-то прекрасно знал, о чем идет речь. Тема разговора в очереди, хоть и искаженная до неузнаваемости, касалась в некотором роде его лично. Дело в том, 48

что Великий Сазонов невольно преградил ему путь к защите док- торской диссертации по теме: «Некоторые философские и техниче- ские аспекты невозможности создания мыслящих машин». У Волкова болела голова. По стечению обстоятельств, за- щита диссертации была назначена, как назло, на следующий день после передачи «Это Вы можете». Когда Волков получил тему для диссертации, его руководи- тель, отечески похлопав по плечу, изрек: «Это верняк, все будет прекрасно, - а потом, подумав, добавил, - знаете, мыслящих лю- дей-то тоже, мда-с… Эта тема сегодня очень актуальна». Волков уже прошел определенный путь в науке и знал, что старших надо слушаться, а не заниматься ловлей карасей в мутной воде. И когда до заветной цели остался один шаг, возник этот Сазо- нов со своим «горбатым». Трудно передать, что творилось в душе эксперта по киберне- тике. Он ведь уже заказал визитные карточки, где красивым шриф- том на русском и английском было написано: «Доктор наук С. А. Волков». Конечно, у него был выбор: выбросить в корзину свою монографию или приступить к другой теме - «Некоторые фило- софские и технические аспекты создания мыслящих машин». - Сергей Александрович, к вам посетитель, - промурлыкал голосом секретарши динамик селектора,- какой-то Сазонов. Волков вздрогнул, руки его суетливо поправили бумажки на столе. - Пригласите, пожалуйста. Дверь открылась, и Волков увидел Сазонова. Перед визитом к эксперту у Сазонова был резкий разговор с «горбатым». - Слышь-ка, - начал Сазонов,- тут дело такое… Ребята из программы «Это Вы можете» хотели пригласить на передачу това- рища Волкова, звонили ему, а он чего-то вроде заменжевался… « Я занят под завязку, - говорит, - работу перестраиваем. Сейчас, - говорит, - дорога каждая минута». - Слышь, может ему бутылку поставить? А что, думаешь, откажется? Этот эксперт позарез ну- жен. Говорят, этот Волков большой авторитет по кибернетике… - Вить, значит, ты ему бутылку водки купил? - Ты что! Коньяк, три звезды! 49

- Вить, это же взятка! Зачем тебе этот эксперт, и без него зво- ну на весь мир, можно сказать, будет с избытком. Ну, ты, Виктор, где-то, наивняк. Коньяк он купил… Умник! Не ходи к нему - он тебя этим коньяком обольет и заморозит... - Ну, насчет бутылки ты прав. Мы ее после передачи раз- давим с членами жюри. Тут ты прав, а вот что касается товарища Волкова… - Какой он тебе товарищ, Волков этот? - Ты, калькулятор японский, хорош меня лечить! - Чего, чего ты сказал? Повтори… В таком духе они пререкались до самого Дворца науки и техники. Сазонов заготовил несколько вежливых фраз для начала раз- говора, но, войдя в кабинет, оробел, растерялся и, сразу, без «здрас- те», бухнул: - Он внизу стоит! - Во- первых, здравствуйте! - натянуто улыбнулся Волков,- а потом, кто это он и почему не может подняться? Он, что, выпим- ши? - Эксперт вдруг развеселился… - Нет, он не пьяный, он «горбатый» ,- сказал Сазонов и сам удивился сказанному. - Не пьяный, но горбатый, - усмехнулся Волков, - что вы мелете, какой горбатый еще? - Ну, «Запорожец» горбатый. Ландо. Он может думать и разговаривает на разные темы: о погоде там или вести светский разговор, - Сазонов раздраженно махнул рукой, - только он боль- но нудный. Все время пристает, если что не так. Хуже гаишника. - Бред какой-то, вы часом не того... Сон у вас хороший? Пти- чек на кухне с двустволкой не стреляете? - Нет, не стреляю, но в бадминтон в ванной играю, - разо- злился Сазонов, - а также люблю с охотничьей кошкой ходить по грибы на улицу Усиевича. Вы что, меня за придурка приняли? Я изобрел мыслящую машину и смонтировал ее в горбатом «Запо- рожце». Он под вашими окнами стоит. Вам же звонили из про- граммы «Это Вы можете», приглашали на передачу, - Сазонов перевел дух, - пошли, сами сможете убедиться! И Волков пошел, и сам убедился: «горбатый» вел себя очень 50