иZOOминка

иZOOMинка *** Вода бывает и в сухом законе. *** И униженье может быть престижным. *** Курс сребреников должен быть известен. *** Мужайтесь, женщины, вам жить при феми- низме! *** Сел в лужу – и попал в свою тарелку. *** Убожество есть близость к божеству? *** Кто изменил себе, изменник или нет? *** Склеротик ли, кто помнит о склерозе? *** А миска – это маленькая мисс? *** С каких вершин съезжала партия на съездах? *** А арифмометр – это белый стих без ритма? 201

Марк Куферштейн *** Подарок – это тот, кто в подворотне? *** А кем почин приходится починке? *** Говно порождено большой нуждою. *** Невежество не ведает границ. *** За мир боритесь до последней пули! *** Такая мина на лице: вот-вот взорвётся. *** Ох, за очками нужен глаз да глаз. *** И у тюрьмы весной растут побеги. *** Утешься: и палач взойдёт на эшафот. *** Приемлемы ль свидетельства фантаста? *** Стал нынче лицедеем косметолог. 202

иZOOMинка *** За доносительство не любят люди правду. *** И сердце женское раскрылось... пред хирургом. *** Не допускают посторонних даже в ад. *** Не попадает зуб на зуб? Виновен техник. *** Отчаялся уже, не чая чая. *** Был порнографиею вскормлен интернет. *** Неужто впрямь искривлено пространство? *** Был дьявол ангелом – потом перебесился. *** Мечты сбылись – и жизнь лишилась целей. *** Вставай, страна погромная! 203

Марк Куферштейн *** Был брак скреплён печатью ОТК. *** Непознанный летающий субъект. *** Всего вкусней на свете предвкушенье. *** В кино всегда и всё решают кадры. *** Мир сложен? Убери приставку «с». *** Лишь пекари не могут быть беспечны. *** Чужой души потёмкины деревни. *** Продлит ли детям жизнь продлённый день? *** А у яиц куриные мозги? *** За чином в погоню погнали погоны. *** Раз так, я воплощу мечту во сне. 204

иZOOMинка *** Осада кассы завершилась сдачей. *** Инстинкты стадные есть лишь у индивидов. *** Почесть за честь прочесть про честь. *** Вампиры там в осиновом колье. *** И сходная цена всегда расходна. *** Сдаю внаём жильё в воздушных замках. Марики Всё больше видя докторов наук, невольно холодеешь от догадки: раз в докторах нужда такая вдруг – знать у наук здоровье не в порядке. О, сколько их, прелестных деток, могло б взрасти из яйцеклеток! И нет убийственнее низости, чем избегать интимной близости. 205

Марк Куферштейн Отчего зимой природа и сурова, и строга, а весной, когда свобода, у самцов растут рога? Какие в старости гулянки, когда болезней целый воз. Аж нет похмелья после пьянки: вот до чего дошёл склероз. 206

иZOOMинка Людмила Кац Петах-Тиква, Израиль 207

Людмила Кац Я женщина (Размышления над книгой Людмилы Чеботаревой «Летопись греха») Я женщина. Я изгнана из рая За то, что, нетерпением сгорая, Адаму поднесла я (то есть Ева) Запретный плод таинственного древа. Отец Небесный говорил: не смей! А тут явился мне не бес, но Змей — И Женщину Адам во мне узрел, И плод его любви во мне созрел. Мое животворящим стало чрево, Теплицей для Адамова посева, И древо человечества ветвится До сей поры от всходов той теплицы, А я несу ответ — одна за всех — За первобытный первородный грех. Я — женщина, загадочный сосуд, Где зреет плод к назначенному сроку, Источник, из которого сосут За каплей каплю жизненного сока. Я отдаю охотно этот сок, но Нальётся плод, а я с годами сохну. Не в этом ли мое предназначенье — Грехопаденье или восхожденье? Я воплощенье страсти и соблазна, Но с тем, что это грех, я не согласна, Ну, много ли в раю нам было проку, Коль там любовь равняется пороку? 208

иZOOMинка Армагеддон Гора с названьем Мегиддó1 хранит событий — от и до — Тысячелетние следы, следы разрухи и беды. С древнейших пор до наших дней сражались воины на ней — И полководцы, и цари, и рыцари-богатыри. Здесь легендарный Гедеон свой отстоял Армагеддон, Здесь огнедышащее зло по склонам медленно ползло, А после битвы ураган золою засыпал курган. Здесь, по преданию, должна пройти последняя война — Низвергнут будет Сатана, воздастся каждому сполна… Но непреодолим разлом промеж добром и черным злом. Ты видишь, снова длится бой, и Сатана еще живой. Давай в бараний рог согнем чертей, играющих с огнем, Иначе — проиграем бой, иначе рок нещадный, злой Покроет пеплом и золой очередной культурный слой! 1 Мегиддó — холм и поселение на территории Израиля. Греческое слово Армагеддон представляет собой транслитерацию еврейского словосо- четания hар Мегиддо (гора Мегиддо). Раскопки насчитывают в Мегид- до 26 культурных слоёв (Из Википедии). 209

Людмила Кац Тавтограмма Случайностей стечение слепое Считается суровою судьбою. Страх суеверий, суета сомнений Сколачивают скользкие ступени. Страстей сиюминутные соцветья Сплетают сногсшибательные сети. Спешит сквозь серый сумрак солнца свет. Спасительным сиянием согрет, Стремительных событий серпантин Струится серебринками седин. Созвездие Стрельца сулит согласье, Сияет соблазнительное счастье. Сезонная стихает свистопляска, Сентиментально-сладко снится сказка. Соединяясь стройными столбцами, Слова стремглав становятся стихами... Утечка информации Есть минутка? Интернет посети — Информация течёт по сети. День и ночь она течёт и течёт, Не страшат ее контроль и учёт, И ни цензора, ни Цербера нет, Чтоб надёжно охранять Интернет. Информация — как в речке вода, И неведомо — откуда, куда, Всем правительствам текут вопреки 210

иZOOMинка Воды информационной реки. Набегает за волною волна, Поднимает на поверхность со дна Тонны мусора, и грязи, и тины — И выносит на простор паутины! А от этой непроверенной мути Зарождаются мыслишки о смуте, Созревают всенародные бунты, Содрогаются тираны и хунты. Нет, никак не перекрыть этот шлюз, Поставляющий народу фейк-ньюз, А своим умом — попробуй, сумей-ка Отличить в потоке правду от фейка! Спасибо покрою «Я много лет пиджак ношу, Давно потерся и не нов он...» (Булат Окуджава) Усталые плечи покрою Немодной потертой судьбою — Привыкла к такому покрою За долгие годы с тобою, Довольна неброским нарядом Фасона простого, да нашего, С тобою намерена рядом До нитки последней донашивать… 211

Людмила Кац Король и пешки Король — известный доброхот — собрался давеча в поход, И как обычно, в спешке, он начинает с пешки. Ту, что стояла на Е2, хоть и знаком был с ней едва, Повел на Е4 – теперь забудь о мире! В атаку, доблестная рать, Король научит вас играть, Он крепенький орешек – за спинами у пешек. В атаку, будет враг разбит, мы разыграем свой гамбит И, проявив сноровку, устроим рокировку! Под вражеским густым огнем Король задумал ход конем И, затаив усмешку, приносит в жертву пешку. А если в результате мат – Король ни в чем не виноват, Установила слежка, что виновата пешка! Мы пешки –наша участь в том,чтоб Королю служить щитом, Но хоть мы и пехота, нам тоже жить охота! Привыкли мы ходить пешком с простым солдатским ве- щмешком, А с Королем мы квиты — ему не жить без свиты! Играет свита Короля, без нас он — дырка от нуля! 212

иZOOMинка Ода лысеющему Самсону Тебе, лысеющий Самсон, Я посвящаю свой шансон. С годами ты не стал бодрей, Растаяли следы кудрей, Волос остатки поседели И, в самом деле, поредели. Но кто, скажи, провозгласил, Что волосы прибавить сил Помогут, интеллект затмив? Не верь, любимый, это миф! Давным-давно так повелось: У женщин – краски для волос, А если надо, парики, Годáм прожитым вопреки, Скрывают возраста печать. При этом принято считать, Что лысина или седины Не портят внешности мужчины! Мне кажется, что без кудрей Ты стал значительно мудрей! Итак, не беспокойся, милый, Я не похожа на Далилу: Кудрям значенья не придам, Не предавала, не предам, Останусь преданной женой! Самсон, будь сильным! Ты со мной! 213

Людмила Кац В одной упряжке Супруг (а) буквально — «в одной упряжке» (Этимологический словарь русского языка) Одной упряжкой мы с тобой запряжены – Ты в роли мужа, я же – в качестве жены, Мы Гименею как-то раз хвалу воздали, И узы брачные нас прочно обуздали: Ты, благоверный муж, хотя не слишком дюж, Кряхтишь и охаешь, но тянешь этот гуж, Я – неразрывной перевязана подпругой С тех пор, как названа законною супругой, Надет на каждого супружеский хомут, И непосилен каждодневный тяжкий труд, А напряжённость наших брачных отношений Мы объясняем несинхронностью движений: Ведь если ты, мой друг, поднялся на дыбы, То мне приходится сдаваться без борьбы, Тогда как мне под хвост попавшая вожжа Тебя заставит и заржать, и побежать! 214

иZOOMинка Из цикла «Люсики» *** Пока ещё не очень пожилая, Но всё-таки на свете пожила я, А ежели слагается стишок, То порох есть! Хотя бы порошок... *** Я измотала сил немало на борьбу И молодецкую укоротила прыть, Пока усвоила: нельзя избрать судьбу, Зато всегда есть выбор — выть или не выть! *** Мы с тобой, как два ведра на коромысле, Друг без друга не обходимся ни дня. И частенько ты мои читаешь мысли До того, как посетят они меня… *** С годами став ворчливой старой клячей, Я отношусь теперь совсем иначе К тому, что в этой жизни раньше было, Когда была я молодой кобылой… 215

Людмила Кац *** Если каждый новый день проживешь по ГОСТу, Незаметно приползешь к тихому погосту. Лишь однажды жизни путь получаешь в дар ты, И его не стоит гнуть тупо под стандарты… *** Столетья рабства приближают час исхода, Восстанем мы из плена тьмы, рабы не мы! Товарищ, верь: грядёт желанная свобода — Осознанной необходимостью тюрьмы... **** Оставил Союз нерушимый республик Кому-то в наследство и рублик и бублик, Бесплатно кому-то досталась квартирка, А мне почему-то — от бублика дырка... *** Жена поэта — больше, чем жена, Она кухарка и редактор, Шофер и прачка… Именно она Обязана пахать, как трактор, Пока он сочиняет письмена! И тяжкой было бы обузой Служить ему еще и Музой! 216

иZOOMинка *** «Служенье муз не терпит суеты» — Попробуй, в суете посочиняй-ка! Пойми же это, наконец, и ты И перестань твердить, что я лентяйка! *** С тех пор, как назвала тебя я суженым, Досуг мой стал в известной мере суженным, И то с обедом я вожусь, то с ужином — Не есть по-холостяцки колбасу же нам! *** Не из сказки, а из были Знаю я наверняка: Из пылающей избы ли, Из тюрьмы, из кабака — Даме вытащить по силе Стóящего мужика! 217

Ирина Сапир Ирина Сапир Холон, Израиль 218

иZOOMинка Сравнение Бельчонок, маленький и рыжий, взял из руки моей орех. Но лишь ладонь свою чуть ближе я поднесла, тотчас наверх метнулся он. А я тихонько стояла, шарфик теребя. В смешном, испуганном бельчонке я вдруг увидела себя: копна волос по пояс, летом в ней солнце ловит рыжий блик, запал, с которым, как по веткам, я по делам ношусь, ярлык пугливой, скрытной недотроги, тревожный и капризный нрав... Какая странность аналогий: я и лесной зверек! Подняв кленовый жёлтый лист, привычно я взгляд метнула на часы. И “хвост” поправив как обычно, вдоль придорожной полосы я зашагала быстрым шагом в густой бетонный лес, чтоб там летать по веткам и корягам насущных дел, ничьим словам 219

Ирина Сапир не верить всуе и сомнения свои не в силах превозмочь, носить, как маску отчуждение, и от руки бросаться прочь. Тель-Авив Нырну привычно в Тель-Авив, и он немедленно затянет меня, как муху, проглотив, в свой омут. Звуки смеха, брани, гудков машин нарушат ход моих неспешных мыслей. Тучный владелец лавки заорёт, товар расхваливая. Скучно тут не бывает! На ходу со лба стирая капли пота, я, незамеченной, пойду среди толпы, до поворота, и там, сверну. Кафе, ларьки, знакомых улиц коридоры. Блеснёт изгиб Яркон – реки, что протекает через город. Раскинут пальмы веера, и попугаев ярких стайка промчится с криками. Жара проступит пятнами сквозь майку. 220

иZOOMинка И вдруг ... по памяти скользнёт совсем другой ландшафт: прохлада, одесский говор, море, порт, каскад ступенек, колоннада... Остановлюсь, глаза закрыв, потом, смахнув мираж, спокойно вернусь в реальность: Тель-Авив – восточный, дерзкий, шумный, знойный – мой дом, уже так много лет. А что Одесса? – Просто горстка нечастых снов, размытый след в песке на пляже черноморском... Ларец В один из долгих дней, когда заняться мне будет нечем, с дальней антресоли стащу ларец, старинный, цвета смоли, и пыль смахну с надбитых инкрустаций. Я позабуду все, перебирая бесценный клад – камеи, безделушки: Вот шепот волн в закрученной ракушке, а это – звон приморского трамвая. А вот дождинки и отсвет невзрачный осенней лужи во дворе одесском. А это? – Тень ажурной занавески на подоконнике веранды дачной. 221

Ирина Сапир Что тут? Конечно! Помню! — Запах хвойный и новогодних шариков мерцание. Вот груда слов и тщетных обещаний. Вот стук колес, глухой и беспокойный. Тут горсть обид, ошибок, сгусток боли, шаги назад, сомнения... Все к черту! В сердцах захлопну я ларец потертый и схороню на дальней антресоли. Пазл В этой маленькой, сложной стране всё смешалось в чудную окрошку. В этой смеси всего понемножку: зной палящий, бездомные кошки, попугаи, живущие вне тесных клеток, а так – на ветвях, шумный люд, экспансивные речи, Рождество, ханукальные свечи, Рамадан1, синагоги, мечети и кресты на старинных церквях. Всё сварилось в причудливый сплав. Органичная помесь контрастов: «Morning!», «Morgen!”, “Шалом!», «Hola!”, “Здравствуй!», русский борщ, итальянская паста, острота азиатских приправ, 1 Рамадан – месяц великого поста в исламе. 222

иZOOMинка серпантины бегущих дорог, по украшенным хвойным ажуром, невысоким горам, абажуры частых пальм, окаем белокурый тёплых волн и горячий песок, апельсины, оливки, вино, Бугенвиллия* в ярких цветочках, справа влево бегущие строчки... Словно пазл из мелких кусочков – все сложилось в одно полотно! Звонок в детство Да, это я. Зачем звоню? Не знаю. (Так странно – голос мой, но только звонче.) Конечно, изменилась. Я – другая. И мир другой. А тот – разорван в клочья. Нет, все не плохо, просто все иначе, чем ты себе наивно представляла. Да, помню! Как могу забыть я дачу, июльский пляж и катер у причала?.. Уже рифмуешь? Часто? Даже слишком?.. Пиши, но только будь с собой построже. Нет, это не стихи пока, малышка. Твои стихи проявятся чуть позже. Опять весь день бродила по Фонтану? Уже тайком подкрасила ресницы... Нет, что ты, поучать тебя не стану. Самой ещё мне многому учиться. 223

Ирина Сапир А мне бы хоть на миг лицом прижаться к той вишне у зелёного забора! Тебе сейчас четырнадцать? пятнадцать? Всё будет, детка, будет, очень скоро. Родишь, конечно! Будут сын и дочка. Нет, будешь жить не здесь – вдали отсюда. Там пальмы есть и справа пишут строчки, а снега нет. Друзья? Конечно, будут! Подробно рассказать? Нет, нет, не нужно. Ты всё сама узнаешь постепенно. Подправить что-то? Девочка, послушай, пусть будет всё, как было, без подмены – от звона предрассветного трамвая до розы, что в ладонь шипом вкололась. Зачем тогда звоню? Сама не знаю. Быть может, просто твой услышать голос. 224

иZOOMинка Постулат Старое фото с оторванным краем. Сквозь чёрно-белую блеклость снимка воды индиговой синью мерцают, солнце рассыпалось на крупинки золота по шелковистости моря. Утренний пляж. Молодая мама смотрит с улыбкой, как ловко я строю, сидя у кромки прибоя, замок. Мокрый песок на щеке и предплечье. Сколько мне — семь или, может, восемь? Лето казалось тогда бесконечным, мнимой, далёкой казалась осень, время — медлительным и безбрежным... Мне постулат был ещё не ведом, что проливные дожди неизбежны и снегопады наступят следом, что этот берег, объятый ветрами, брошу, отдавшись другим широтам, что поседеет со временем мама и пожелтеет с годами фото. 225

Ирина Сапир Ветка Угас тихонько день. Она во тьме сидит, не замечая ночь, не изменяя позу. Мерцает город, но чудесный этот вид ей застилают слёзы. Она давно живет. Она не так проста И розовых очков не носит. Своевольна. Уверена в себе. Цинична. Что ж ей так невыносимо больно? Потоки по щекам. К стеклу прижала лоб. А сердце так стучит, что заложило уши. Ещё слезинка и неистовый потоп её накроет душу. Загрузит на ковчег и спрячет на потом она клочки надежд и слабенькую веру. Забьётся в уголок затравленным котом. И будет мутно-серый туман над тишиной всё поглотивших вод. И будет пустота вне временной разметки. Но как-то утром ей голубка принесёт молоденькую ветку... 226

иZOOMинка Точка невозврата Снова память о том, чего не было мне уснуть не даёт. Отбиться от неё не могу. За пределами повседневности, словно птицы, кружат мысли. Пропитаны сыростью занавески. Под сердцем ноет ощущение необратимости: я сдала и Урук1 и Трою2 – над руинами грозы беснуются... Мне же слышится, как знамёна треплет ветер и людно на улицах городов моих погребённых. Я зимую в хрустальных хороминах, взяв у банка иллюзий ссуды. На зубах остаётся оскоминой вкус того, что уже не будет. 1 Урук – древний город-государство шумеров в Южном Двуречье. 2 Тро́я — древний город-крепость в Малой Азии на полуострове Троада у побережья Эгейского моря. 227

Ирина Сапир Побег Однажды я, проснувшись очень рано, не приготовлю, как всегда, еду, не покормлю кота, и я не стану детей будить. Оденусь и уйду. Сбегу! Во вторник, или лучше – в среду... И мне не важно, в принципе, куда. Я поплыву, я полечу, поеду. Дороги, люди, страны, города… Мой путь пройдёт зигзагами по карте: к Пизанской Башне, к Нотр Дам, к Кремлю… В Афинах, в Риге, в Люксембурге, в Спарте я сувениров разных накуплю. И где-то в Кёльне, в Мекке, в Римме, в Дельфе для дочки, сына, мужа и подруг, я буду щёлкать беспрестанно селфи и выставлять их щедро на фейсбук. Я буду пить, как бренди, вереницу столиц галдящих, тихих городков. Я буду жадно вглядываться в лица, витрины, фрески, своды куполов. И вот, мурлыча песенку беззвучно, шагая вдоль какой-то мостовой, я вдруг пойму, что мне ужасно скучно, что я устала и хочу домой. 228

иZOOMинка Замкнется круг, и я вернусь обратно. Заброшу свой рюкзак на антресоль, копну волос приглажу аккуратно и погружусь в знакомую мне роль: я приведу в порядок дом искусно, верну ему уют и чистоту, сварю обед, затейливый и вкусный, насыплю корм в пиалочку коту, цветы полью, посуду перемою... Начну сначала, обнулив отсчёт. И безрассудство сущее такое мне даже в мысли больше не придёт. Монолог Где ты, песня моя фееричная, бесшабашная, водевильная? Та, что хлопая крыльями птичьими, проносилась над буднями пыльными, что парила легко над болотами, над крутыми витками дорожными? Меж моими линейками нотными прописались мотивы тревожные, и звучат непрерывной мелодией. Где же он – бенефис мой блистательный? Освещённый торжественный подиум обратился облупленной папертью. 229

Ирина Сапир Не порфира, а рубище темное. Где оттенки живые, глубокие? На полотнах – пастель монохромная безутешно слезится подтеками. Не усадьба с резными колоннами – утлый дом, да скрипучая форточка. Где узоры мои изощрённые? Мне видны лишь пунктирные черточки. Не трава изумрудная, сочная, а пустыня да дюны зыбучие. Где слова мои, самые точные? Где стихи мои, самые лучшие? 230

иZOOMинка Полина Закс Ришон леЦион, Израиль 231

Полина Закс Театральная площадь В Театральную площадь вплывая, Округлились два жёлтых огня. Случай спрыгнул с подножки трамвая И провёл на галерку меня. И в лучах, расходящихся косо, Зал топорщился тысячью рук. На прямые проборы расчёсан Беспокойный его полукруг. Дрогнул занавес бархатным вздохом. Скрипачи приподняли смычки. И в каморке суфлера эпоха На носу поправляла очки. Вот Вы говорите: «Дети»... Вот Вы говорите: «Дети… И с ними наш мир добрей». Была я на этом свете Не лучшей из матерей. По снега остывшей манке Спешила к семи-ноль-ноль. Я в гору тянула санки, Двойную глотала боль. Вернуться бы, время скомкав, Мне в мир беззащитный твой. Пустая Луны котомка Повисла над головой. 232

иZOOMинка Рассыпано звёзд негусто. И в доме моём темно. Зарёванный ангел грустно В моё заглянул окно. Подвальный певец опальный Я подвальный певец опальный. Где вы, небо и облака? На стене моей тесной спальни – Нарисованная тоска. Дверь без петель и гомон весел. Да опалы палёный вкус. И в окно мое ветку свесил Сердобольный колючий куст. Прощание с поселением Не отпущу, так покину, Переступлю, словно ров, Туч грозовую мякину, Стадо бредущих коров. И бронзовеющих злаков Поле – у солнца в горсти, Как восклицательных знаков, Скомканных после «Прости». 233

Полина Закс Холодная зима Вошла в Иерусалим Холодная зима. Кружится лёгкий снег Над оторопью улиц. Под ярусами крыш Замёрзшие дома И минарет растаял В колокольном гуле. Холодная зима И смуглое лицо. В упор глядит Восток На северное знамя. В небесной тишине Дыханье синагог. И в парке снеговик С весёлыми глазами. Плавучий ресторан Плавучий ресторан, корабль мечты убогой. На палубу похож Некрашеный настил. Официант худой, Как чёрная минога, В прокуренную мглу, Лавируя, ступил. 234

иZOOMинка Загадочных теней Неслышное скольжение. Глядят в проём окна Вода и облака. Преподнесёт сюрприз — — Моё изображение — Зеркальная стена, Неровная слегка. Прозрачный кубик льда, Сородич серой льдины, Её капризный ин - – Кубаторский собрат. Звенит в бокале он С узором паутинным И непременно хо- – Чет выбраться назад. Он за со-ло-мин-ку Хватается напрасно. Соскальзывает вниз, Не достигая дна. И тает, тает он, Но всё таким же красным Останется бокал Холодного вина. 235

Полина Закс Яблоко Голубиной папертью – Подоконник летом. Если дверь не заперта, Выйду незаметно. Яблоко на блюдице. Он в журнал уткнулся. Оглянётся – сбудется… Нет, не оглянулся. Встреча «А ты всё такой же... Не веришь?» А впрочем, И более выпуклы линзы очков, И так далеко до усталых зрачков, И пропуск в былое беспечно просрочен. «Ты та же. Как прежде...» – «Но так не бывает». Песчинки печальных и Радостных дат Упрямо заносят дорогу назад. А думалось: Жизнь – это штука смешная. Пластмассовый фикус Зелёный и гладкий. Крутые ступени, асфальтовый двор. И гаснет окурком пустой разговор. А дым уползает украдкой. 236

иZOOMинка Города *** Сквозь сумрака немую синеву Воды холодной глянцевая гладь! О, Город, опрокинутый в Неву! Ты продолжаешь над Невой стоять. *** Глядели голые витрины Глазами брошенных невест. Покинул парусник старинный Свой позолоченный насест. Сошли со стен картины в рамах. Исчезли стулья и трюмо. Твоё последнее письмо – Колючих фраз кардиограмма. Конверт лежал в забытом блюде. И лампа таяла в ночи. Я отдала каким-то людям Уже ненужные ключи. 237

Полина Закс *** В этот город я был Безнадежно влюблён. Был я высмеян им, А затем позабыт. Шли сквозь тени дворцов И молчанье колонн Перекрёстки надежд, Переулки обид. *** Не узнала я улицы прежней. Все чужое, куда ни взгляни. Светофоров трёхглазых скворечни Приютили цветные огни. Но сквозь дымные звуки моторов Я услышу твой голос, когда Ты прошепчешь: «Покинь этот город. Он такой же, как все города». *** Я в городе забвенья твоего Приют не нахожу. На мостовой, припорошенной снегом, Мои ступни следов не оставляют. И бестелесной спутницы моей, Холодной тени, 238

иZOOMинка Со мною рядом нет. Мостами опоясанной реке Мое изображенье не угодно. Вопрос мой не услышан остается, Когда прошу ответить, почему Который год в том доме, на углу, И музыка, и смех. *** Мой голос глух и непослушен. Ты отвечаешь не спеша. А фонари в застывших лужах Со звоном пьют на брудершафт. Но праздник их недолговечен И зыбок сумеречный свет. Смотри, с небес спустился вечер И зажигает звёздный след. Он ресторанов и пиццерий Хозяин чёрный и немой. Бесшумно открывает двери, Идёт по улице прямой. Он дышит запахом жаровен. Окутан пеною пивных. А месяц, бледен и бескровен, Глядит на подданных своих. 239

Полина Закс первое Зачем ты, лето, к нам спешишь? И так жара ползёт за тридцать. Дома, надвинув шляпы крыш, Хотят под ними раствориться. Дитя побочное земли И города, чьё сердце – камень, Трава сквозь тяжесть серых плит Глядит зелёными ростками. И не укрыться в склепе стен, Где, как в пылающей печи. И я в свою вжимаюсь тень. И повторяю: «Не молчи». второе Свобода душная моя Зовёт на все четыре стороны. Сквозь улиц пыльные края Туда, где дышится просторно. Чтоб, облако держа за нить, Средь угасающего дня Твой грустный голос уловить: «Люблю, но не зови меня». 240

иZOOMинка Разбитое войско По насыпи скользкой Плетётся уныло Разбитое войско Зелёных бутылок. Обломаны сабли. Ни песни, ни флага. Сочится по каплям Вишнёвая влага. Ушли генералы. Их звонкие бредни Высоким хоралом Звучали намедни. В дырявых авоськах Спокойствие тыла. Разбитое войско Зелёных бутылок. 241

Полина Закс Шакал Полупустынные города заполняют обитатели лесов... На аллеях городского парка Бьют фонтаны, весело журча. И шакал, линялая овчарка, С уголовным прошлым щипача, Хвост поджав, трусит, крадётся, трусит. Украдёт, а, может быть, укусит. Жена Лота ...жена Лота ослушалась запрета... *** Мёртвое море, закат маслянистый. Первых созвездий блеснуло монисто. *** Густая тьма. Мы немы и безлики. Ночь расползлась на шорохи и блики. *** Гоморры горькая слеза… Молите Бога. Взгляните в жёлтые глаза, В глаза поджога. 242

иZOOMинка А не увидите, потом К чему проклятья? Вам полночь огненным шитьём Украсит платье. *** Десять огненных покрывал Над Содомом Господь срывал. Груды острых камней саднят. Хоть бы раз посмотреть назад. Ты храни меня от беды И немного долей воды… И глядит на меня мой Род, Подперев рукою восход. *** Тебя я взглядом провожаю. Расти детей, паси овец. Строй новый дом. Жди урожая. Мой Лот, соломенный вдовец! *** Мой Лот за ужин взялся не спеша. Я чувствую, как ёжится душа. Я вижу незнакомые черты Весь мир заполонившей пустоты. На небе, на морском солёном дне. Она растёт и ширится во мне. 243

Полина Закс *** Ночью темень густа. Я жива, я мертва. На солёных устах Каменеют слова. Эта кара Творца. Твоё сердце, Содом, В опьянении отца И в зачатии хмельном. *** Мир дышит сонной полутьмой. Заката стяг приспущен. Гадаю, путь сверяя мой, На сумеречной гуще… Клеветнику На разодранных лапах Не отыщешь исток. Ухмыльнулся – на Запад И побрёл на Восток. Спохватился: «А где мы? Не пройти напролом». Здесь засушливый демон Машет жёлтым крылом. 244

иZOOMинка И на лист подаянье – Тёплой каплей дождя. Здесь седые преданья В наши лица глядят. Где родные пределы. Где начало начал. Ядовитые стрелы Он упрятал в колчан. Я Тебя не тревожу. Но в начале пути Удержи его, Боже, Помоги и прости. *** Мёртвое море, закат маслянистый. Первых созвездий блеснуло монисто. 245

Константин Кикоин Константин Кикоин 246



Константин Кикоин Цирк как воля и представление I – Любите ли вы стихи? – Вопрос столь же бессмысленный, сколь часто задаваемый. Ответить утвердительно или отрица- тельно на это вопросительное невозможно уже и потому, что ни сказуемое, ни дополнение в нём не поддаются рациональному определению. Что значит «любить»? Это, смотря, что лю- бить или кого любить. Но в любом случае это зна- чит относиться к объекту любви самозабвенно, то есть лучше, чем к себе, субъекту. “Для звуков жизни не щадить»? А как это? Поэт, записавший эти слова гусиным пером, свою жизнь не поща- дил. Так же, как его юный преемник, отчаянным фальцетом выкрикнувший: “Погиб поэт...” Так же, как семеро, составившие славу российской поэзии следующего века, когда все уже писали стальными перьями. Они это ради стихов сдела- ли? Возможно, и ради них тоже. Что значит «стихи»? Определений тьма, и все они разные: у стихотворцев, у стихоплетов, у стихолюбов,у стихолюбов, у филологов, фи- лософов, просто грамотеев – у каждого своё. И если представить себе невозможное – собрался синклит мудрецов-языкознатцев и свёл эти опре- деления воедино – то первый же истинный поэт, 248

иZOOMинка явившийся на поприще отечественной поэзии по окончании работы комиссии, разнесёт вдребезги все её формулировки самим фактом своего появ- ления. Если он, конечно, истинный поэт. Несмотря на все эти фундаментальные неясно- сти, все мы не затрудняемся с суждением, стихи это или не стихи, когда читаем про себя, а осо- бенно вслух, любой рифмованный или нерифмо- ванный текст, претендующий на принадлежность к миру звуков, для которых не жалко жизни. По- тому что никакой гаммы градаций (Gradus ad Parnassum) в чудном мире поэзии не существует. Либо это стихи, либо нет. Нету званий, нету пре- мий, нету набора мишленовских звёздочек. Звёз- дочка, впрочем, есть, но только одна. И с ней не надо света. Автору тоже хочется добавить своё в нераз- бериху определений. Научные дефиниции не ра- ботают. В своё время, прочитав у уважаемого эл- линиста, что стиховеду качество стиха не важно, ибо филологическому анализу подлежит любой текст, автор начал подозревать, что стиховеды ви- дят в стихах не совсем то, что чувствуют нутром стихотворцы. Поэтому оставим стихознатцев с их качественным и количественным анализом и обратимся к проверенному пропедевтическому приёму аналогии. 249

Константин Кикоин Стихоплёт как цирковой На арене цирка никто не ходит просто так. Либо по канату, либо летают, либо кувыркаются, либо ещё как-нибудь, но только не пешком. Сти- хотворец тоже слова в простоте не скажет, а если и наступит простота, то неслыханная, как ересь. Циркового, как и поэта, можно отличить по по- ходке и полёту. И сразу видно, есть звёздочка или нет. Если нет, то извольте вон с арены или, в крайнем случае, в униформисты. У поэта нет ни арены, ни купола, ни шпрехшталмейстера. У него есть только его родной язык, который и арена ему, и купол. А шпрехшталмейстером, акробатом, гимнастом, укротителем смыслов, коверным, на- конец, он на арену выходит сам. И в пределах этого магического пространства он витает либо по воздуху, либо по канату, либо по вертикальной стене, либо как-нибудь ещё, но только не пеш- ком (прозой). Чтобы взлететь, надо разогнаться («я непременно скорость разовью...»). Со ско- ростью пешехода по стенке не пойдёшь. Чтобы передвигаться по канату, надо иметь обострённое чувство равновесия в пространстве своего языка. Неправильно (не на своё единственно возможное место) поставленное слово немедленно скидыва- ет тебя вместе с несостоявшимся стихом с каната. В корзину. Есть, однако, существенная разница. Цирк – занятие традиционное, нововведения он не очень любит. Жесты выверены, последовательность номеров в программе отточена, правила игры 250