Кровавая икебана

Эпилог 301 Эпилог Мы из жизни уйдём, Как уходят из дома, Просто выключим свет, Просто выйдем во двор, Нас уже почти нет, Нет друзей, нет знакомых, Гаснет шорох шагов И ночной разговор…1 — Ну вот и хорошо! — с улыбкой произнёс Шломо Гольд- берг, оглядывая присутствующих, — теперь вся семья в сборе. Натан, прочитай субботнюю молитву, и возблагодарим Госпо- да нашего за хлеб и вино, и за возможность встретить благо- словенную субботу. Натан сидел в своей вылинявшей на солнце армейской форме, на погонах красовался «фалафель»2, вместо кипы на нём была пятнистая кумта3. Он неторопливо нараспев прочи- тал молитву. Старик одобрительно кивнул — А сейчас бабушка Сара подаст свою фирменную фар- шированную рыбу, а мы, сынок, выпьем-ка с тобой ещё по бо- калу замечательного вина «Кинг Давид». Внук с радостным любопытством вертел головой и распе- вал какую-то песенку. — Барух, перестань вертеться! — строго сказал дедушка. — Уже через три года ты станешь настоящим мужчиной, а мужчи- ны должны быть серьёзными. 1 Стихотворение автора «Мы из жизни уйдём…» 2 Фалафель (иврит) — сленговое выражение, означающее кленовый лист на погоне, звание майор. 3 Кумта (иврит) — форменный армейский берет с кокардой, имеет различные цве- та, в зависимости от рода войск.

Александр Борохов 302 Мальчик притих. — Да ладно вам, папа, — обратилась к свёкру невестка, — ему всего десять лет. Рано ему ещё взрослым становиться. В это время в гостиную вошла Сара, неся блюдо с фарши- рованным карпом. Она поставила его на центр стола. — Ура! — закричал маленький Барух,— моя любимая рыба. Ух, ты, бабушка, а глаза карпа ты сделала из зелёных маслин, а что там маленькое красное, как зрачок? — Это отварная морковка, — произнесла Сара и поглади- ла непоседливого внука по голове. — Ну, Шломо, давай раз- резай нашу рыбу. А я пойду принесу рис с изюмом и орехами. И твой любимый домашний лимонад с мятой, Эсти, — и она широко улыбнулась невестке. Минут десять они ели молча, а потом Натан тихо произнёс: — Папа, нам скоро уходить, ты уж извини… — Куда? — старик удивлённо вскинул голову. — Сегодня же суббота. Ты же обещал остаться! Да и мама расстроится. — Мама тоже пойдёт с нами. — Что это за фокусы? Я ещё хозяин в своем доме! Никуда Сара не пойдёт! — Шломо ударил рукой по столу. Все перестали есть и посмотрели на Гольдберга-старшего. — Папа, простите, — и невестка виновато улыбнулась, — но нам действительно пора идти, нас ждут… Пойдём, Барух, — и она начала приподниматься из-за стола. — Дедушка, когда мы опять встретимся, возьми своего нефритового карпа, хорошо? — попросил внук. — Конечно, — согласился дед. — Идите. Я вас догоню, — спокойно произнесла бабушка Сара. Шломо растерянно смотрел на опустевший стол, и глаза его наполнились слезами. — Как же так? Мы так давно не собирались вместе, такой счастливый день, и вдруг… — Он не договорил. — Шломеле, — Сара обняла сидевшего старика за плечи и прижалась щекой к его бороде, — не расстраивайся. Мы пой- дём очень медленно, ты успеешь присоединиться к нам.

Эпилог 303 — Я тоже ухожу? — удивлённо спросил старик. — Да, — Сара печально посмотрела на мужа, — нас ждёт с тобой большое путешествие, мы поедем далеко- далеко, туда, где всегда безоблачное небо и нет горя. — Но сегодня же суббота! И ещё со стола надо убрать… Я не могу нарушить святость субботы. Если ты так настаиваешь, то можно завтра с утра, да и потом надо собрать вещи. — Убирать не надо. Вещей тоже не надо. Вещи нам не нужны, достаточно и того, что на нас надето. Там всегда лето, и нет зимы. Мы пойдём медленно, ты успеешь нас догнать. Не забудь нефритового карпа для Баруха. И она вышла за дверь. Старик ещё раз посмотрел печально на пустые стулья и по- чувствовал, что на его плечи навалились ещё два десятка лет. Он с трудом поднялся из-за стола и подошёл к старомодному шкафу, достал фигурку нэцкэ и, сжав её в руке, вышел, при- крыв за собой дверь. ***** В кабинете были двое. Оябун стоял у огромного окна и смотрел сквозь сползающие по стеклу капли дождя на серый озябший город, подрагивающий в мириадах огней. Кеншин медленно повернулся к своему заместителю. — Кентаро, скажи мне, у тебя не осталось копии ТОЙ кассеты? — Конечно осталось. Вы сами меня учили тому, что когда исчезает оригинал, то ценность копии становится фантастиче- ской. Хотя бы потому, что её практически не с чем сравнить. Разве что с менее качественной копией. — Это хорошо. Вот что ты сделаешь. Мне нужен хороший мастер, который сделал бы следующий видеоряд из шести снимков. Первый — Взрыв автобуса в Иерусалиме. Второй — Оторванная детская кисть с нэцкэ. Третий — Портрет Чёрного Иссы.

Александр Борохов 304 Четвёртый — Обезглавленный его труп. Пятый — шестнадцать отрубленных частей его тела. Шестой — Туша свиньи с пришитой головой Чёрного Иссы. После этого должны быть титры на пяти языках: арабском, английском, французском, чеченском и русском: «Это никогда не должно больше повториться!» — Хорошо, Сома-сан, всё будет исполнено. — Подожди, я ещё не закончил. Так вот, каждый раз, ког- да этот видеоролик будут удалять из интернета, он дожен там появляться снова и снова. Заплатите хорошо за эту работу, а потом убейте этого компьютерщика до того, как он потратит все деньги, пусть умрёт счастливым… — Всё будет так, как Вы хотите, — и Кентаро склонился в глубоком поклоне. — А теперь давай присядем, — произнёс оябун, указывая на два кресла. — Кентаро, я поручил тебе выяснить, кто был тот террорист-смертник, ты выполнил это? Да, оябун, мы сумели всё выяснить. Но боюсь, что результа- ты Вам не понравятся! — Ты так уверен?! Рассказывай! — Да, оябун, мы связались по нашим каналам с израиль- ским бюро судебной экспертизы при тюрьме Абу-Кабир и получили образец тканей того, кто, возможно, являлся терро- ристом. Потом передали их, естественно, анонимно профессо- ру Тосиро Сузуки, главе лаборатории медицинской генетики. Тому самому, чью дочь похитили албанцы в Париже, и Вы ре- шили эту проблему в течение суток. Вначале он сделал лишь предварительные исследования. По своей структуре строения образец ДНК ближе всего подходит азиатам, возможно, он принадлежал японцу, но профессор был не уверен. Тогда я со- брал образцы ДНК двенадцати наших братьев: волосы, кровь на тампоне после порезов от бритья, кусочки ногтей, и при- нёс ему. — И каков результат? — Профессор сказал однозначно, что террорист, взорвав- ший автобус, был японцем. И…

Эпилог 305 Кентаро замялся. — Продолжай, — повелительно произнёс оябун. — В одном случае было почти стопроцентное совпаде- ние. Такое может быть только в случае с близкими родствен- никами. — И чей же это был образец?! — громко произнёс Кеншин Симпу, чей голос потерял холодную отрешённость — Ваш… Простите, меня оябун, — виновато произнёс Кен- таро и склонился в глубоком поклоне. — Значит, это племянник! Этот злой демон моей жизни, он не исчез. Сато Ямада… Он, как расшалившийся ребёнок, у ко- торого есть всё, и он, нарядный, идёт со счастливыми и горды- ми родителями смотреть на цветение сакуры и вдруг прыгает в лужу, обдавая грязью всех тех, кто с ним рядом. Кентаро склонился в ещё более низком поклоне: — Мы все виноваты, господин. — Нет, — твёрдо произнёс оябун. — Виновен больше всех тот, кто стоял ближе и не успел схватить его за руку. Набери мне вот этот израильский номер. В течение нескольких минут никто не поднимал трубку на другом конце света, и Кентаро произнёс: — Там никто не отвечает. — Жаль, а я хотел попрощаться со своим старинным дру- гом. Видимо, он уже в пути… Что ж, если ад не так уж и велик, возможно, мы с ним скоро встретимся. Вот, — и он, сняв с шеи ключ на золотой цепочке, передал его Кентаро. — Это от Мало- го зала Стального храма, принеси мой меч.

Александр Борохов 306 Послесловие от автора Писателю не нужна чужая правда, у него есть своя, его собственная. Фридрих Дюрренматт. Правосудие Если у каждой главы этого романа есть эпиграф, почему бы не быть эпиграфу и у авторского послесловия… У этого романа необычная судьба. В 1996 году было написано несколько страниц об икебане и часть главы «Заклятый друг», с тех пор рукопись пролежала в столе до 2016 года. Двадцать лет спустя я вновь взялся за перо лишь потому, что автор должен увидеть всю сюжетную линию своего романа, как скульптор видит в глыбе мрамора прекрасную статую, которая существует пока только в его во- ображении. На это потребовалось больше двадцати лет… В романе всё тесно переплелось: правда и авторский вы- мысел. Роман был задуман как первый роман трилогии об амери- канских детективах Бенджамине Крамере и Мацухиро Китано, но он увидел свет вторым по счёту после «Охоты на фазана» (2015). Но в результате вышло, что, хотя эти герои и играют свою роль в сюжете, однако большей частью второстепенную. Так часто бывает: автор задумывает одно, но герои с ним не согласны и сами вносят изменения в сюжет. Первая строка будущего романа — это как крик новоро- ждённого: «Смотрите, я появился на свет! У меня ещё нет име- ни, но САМ я есть!» И дальше всё, как в жизни… Сюжет растёт, развивается и… А вот умрёт ли он, это зависит только от чита- телей. Большинство сюжетов рождаются в голове писателя из трёх слов: «А что если…», и постепенно гора цветных камеш- ков, представляющая собой набор фактов и идей автора, укла-

Послесловие от автора 307 дывается в мозаичный узор, сложность и красота которого за- висят уже от мастерства пишущего. Несколько слов о замысле… Терроризм существует, он стал чёрной приметой нашего времени. Если бы всё было бы так просто, то эта проблема была бы давно решена. Когда речь заходит о борьбе с терро- ризмом, то мне вспоминается тушение пожара в степи. Чтобы спасти лес, стоящий за полем, поджигают поле с другой сто- роны. Огню нужна новая пища, но всё выгорело, и он гаснет. Не знаю, насколько я прав, но это МОЯ правда, моё пони- мание жизни. Террору в ней нет места. Как и толерантности к террору. Когда-нибудь те, кто одобряет террор или просто брезгливо отворачивает голову в сторону с мыслью: «Это да- леко, это не у нас», пусть вспомнят слова великого Альбера Камю из романа «Чума»: «Когда чума была за стенами города, мы твёрдо знали, что они это Они, а мы это Мы. Когда чума вошла в город, мы поняли, что ОНИ — это МЫ.» Так обычно и происходит, такова человеческая природа… Месть и возмездие — в чём разница? Какова цена? Я попытал- ся ответить на эти вопросы… И еще… Мне ужасно не хотелось, чтобы роман заканчивался на трагической ноте, но герои сами решили свою судьбу, вопреки воле автора… 1996–2018, Иерусалим.

Александр Борохов 308 Благодарности Мне хочется поблагодарить всех тех, кто был со мной ря- дом при рождении этого романа. Мою жену Эллу — за терпение и понимание на протяжении всей жизни. Юрия Рогозного, моего первого читателя — за его интерес- ные рассказы , фото о Японии, а также художественное фото автора Михаила Гутмана — за консультации по оружейному делу. Владимира Попова — за консультации по оружейному делу, взрывчатым веществам и антитеррористической деятельности. Динерштейн Елену и Инну, Хазанову Светлану, Беленькую Елену, Кривину Елену — за внимательное и доброжелательное отношение к роману. Альтмарка Льва — за критические замечания и техниче- скую поддержку. Писателя Эдуарда Тополя — за профессиональные литера- турные советы, доброжелательное и терпеливое отношение к автору и его роману. Михаила Вингурта, Михаила Суда, Светлану Король, Алек- сандра Карабчиевского, Елену Лимонову — за дружескую под- держку и понимание. Александра Новикова — за терпение и профессионализм, неоценимую техническую поддержку и помощь при верстке книги и дизайне обложки. Нурит и Якова Флайшман — за прекрасное гостеприимство и интересный рассказ о Вифлееме Галилейском.

Александр Борохов Кровавая икебана

Технический редактор Лев Альтмарк Компьютерная вёрстка и дизайн Александр Новиков Макет дизайна обложки Александр Борохов Подписано в печать 01.08.19 Формат 60х90 1/16 Бумага типографская Печать офсетная Усл. печ. л. 15,3 ISBN 978-965-7707-00-5