Абай Кунанбаев Собрание сочинений в одном томе

Беззаботные, с пира на пир торопясь. Мчались далями ветра вольней; Н а сафьяновых седлах узорная вязь. Перья филина в гривах коней. Горе ждет? Не дождет! Ищет смерть? Не найдет! Вперед! Есть отец и мулла... Только что их слова? Н е помогут ни слово, ни плеть. А в гульбе чья же думать могла голова, Что-придется об этом жалеть? Н е туж а ни о ком, Пели, пили тайком С дружком. Через силу смогли наизусть задолбить Пару первых страниц букваря, И ушли от муллы, чтоб немедля забыть То, чему и учились-то зр я... Юность — нет ей цены! Были все влюблены, Пьяны. 150

Юность! Модное платье, да конь аргамак, Д а байга, чтоб лететь напоказ. К ак зарница, стрелой золотою сквозь мрак Темнокарих девических глаз. Где, кого полоним? Вон — курган! Что за ним? Поглядим! И — женились. Делили хозяйство с отцом. Все как будто начало пути. А посмотришь — оно обернулось концом: Счастье, молодость — все позади. Ходишь, ищешь, зовешь,— Может, юность вернешь?

1891 Погляди на молодежь — В ней ты дружбы не найдешь. К аждый в злобе и досаде Н а другого точит нож. И торгуют искони Честью, совестью они. Им трудиться нет охоты — Время есть для болтовни. В пустяках — он господин. Интерес его один: К ак нажрется, словно боров. Т ак и спину трет об тын. Подлый смех в его глазах, Злы е шутки на устах, Только хрюканье свиное Слышится в его словах.

Он не думает, не видит Дальше носа своего. А когда на люди выйдет, Важничает,— отчего? Слыша «неуч» не впервые. Отвечает: «Перст судьбы! Не равны ли все земные У создателя рабы?» Кто глаза души раскроет. Истину увидит тот. Солнце правды ум омоет, Сердце счастьем: расцветет. А невежды душу злую Не живя, а существуя. Он ушел в свои дела. И мулла в чалме огромной Вкривь толкует наш закон. Жаден, слеп душою темной,»— С беркутом не схож ли он? Ш

Если сердце без просвета. Ж дать добра — напрасный труд. Н о из всех, кто слышит, это Лишь немногие поймут.

Пылал в душе твоей кипучей, И конь стремлений, быстрый конь Стрелою нес тебя над кручей. Была недолгою печаль. Не трудным труд, не горьким горе, Казалось, что любая даль Тебе доступной будет вскоре. Ты жил не жалкою мольбой, А вдохновением и силой, Не обольщался сам собой. Но и не знал тоски унылой. Без пустозвонства, не хвалясь, Умел ты отразить удары. Лицом не ударяя в грязь. Был мужем, а не бабой старой. Но юности не век цвести, И пламя не пылает вечно. Т ак своего не упусти Ты в этой жизни быстротечной. 155

Н е будь душою слишком прост. Порой твой сверстник ликом светел, Но прячет скорпиона хвост, Которого ты не заметил. Н а дружбу дружбой отвечай. Будь справедливым при отмщенье. Раскаешься, хватив чрез край, Преддверье правоты — терпенье. Н а помощь честному приди,— Живут доверье с дружбой вместе, А от бесчестного не жди Х валы и скудоумной лести. Непостоянный лживый свет Джигиту мнится вешним садом. У юноши сомнений нет,— Н а все глядит счастливым взглядом. Ч уть что приглянется — берет, Н е станет предаваться думам, А зашумит о нем народ — Он счастлив этим праздным шумом. Он верит искренне всему И слепо любит всех на свете. Л укавая ж толпа ему Н е может фальшью не ответить. О лжец, что ложью мир чернишь, Лги мне — я старый, закаленный. Но молодой не тронь камыш. Он хрупок, он еще зеленый. Ведь чувства юноши чисты, Тебе он верит в самом деле. Ужели не стыдишься ты, Когда он молвит: «Н еуж ели?»

И краснеть, и бледнеть, Сердцем дробь отбивать, Н а других не глядеть, Друг о друге вздыхать... Т ак мы страсть узнаем: Встреч влюбленные ж дут. Но, оставшись вдвоем, Нужных слов нс найдут. Н а свидание к ней С дрожью в сердце идет, Легкий шелест ветвей Д ругу весть подает. В сердце трепет н страх, В пальцах холод, ледок... Жар — то весь на щеках, То незримо глубок. Жжет плечо, а меж тем Пред глазами туман. Кто целуется — нем. Кто целуется — пьян. 157

Их скрывает листва. Сверху полночь глядит. И лепечет едва Т а , с кем рядом джигит. Только б чуял плечом, Только был бы любим... И блаженство лучом Их пронзает своим. Кончив с робостью спор, Пышут жаром тела, И растроганный взор Засти т влажная мгла. Глубь суждении, цвет слов, Что б вы сделали тут? Вас под пламенный кров Н е зовут, не зовутI

Т ы — зрачок глаз моих, Пламень душ золотых. Сердцу мук не избыть, Столь глубок шрам от них. И мудрец весь седой, Покачав головой, Скажет: «Нет, средь живых Н е встречал я такой1» Весь в слезах я брожу И тоской исхожу, Жемчуг слов дорогих Д л я тебя нахожу. Н е страшись, что в тиши Говорю от души. Иль самой невдомек! Дивный день предреши. Т ы поймешь до конца, Что палит нам сердца. Взор твой скрыт, скромен вид, Н о горяч жар лица. 159

Холодна ты вполне И к другим и ко мне. Боль тая, слезы я По твоей лью вине. Косы тьмой, тьмой ночной Н ад зарей, над рекой. Лоб широк, взор глубок... Т ы лицо приоткрой! Яркий рот — сладкий мед, Блеск зубов — словно лед. Потерял я покой, В згляд живой сердце жжет. Гибок стан и высок. Гнет его ветерок. Т ы бела, словно снег, Т ы нежна, как цветок. Пусть дотла сердце сж ег Взор, что чист и глубок. Страсти раб, я ослаб, От любви занемог. Т ы грустна — даль темна. Ты ясна — нам весна. Смех твой — звон соловья, В ся душа им полна. Т о гневна, то нежна... Н е пьяни допьяна! Что мне дом1без тебя. Мне и жизнь не нужна! К ак восход, как закат — Зоревой твой наряд. Лишь взгляну на тебя, Жаждой весь я объят.

Лучше ты во сто крат Всех похвал, что твердят. Должных слов не найду, Что восторг утолят. З н ает млад, знает стар: Красота — божий дар. Нам пророк повелел Быть в сетях милых чар. Мне слова не даны, Стоны мне суждены. СерДЦУ ты, только ты, Шлешь мечты, даришь сны. Все, как я, влюблены, Все, как я, не нужны. Сердца стон так звенит. Ч то слова не слышны. Но к тебе нас манит Пламя ласк и обид. Нежный смех чуть сверкнет — Страсть сильней закипит. Кто не смел — нс джигит. З л ая страсть нас томит, Скоро ль день тот придет, Что мой жар утолит? 1

Я гордо презирал невежество и тьму. Всегда считал глупцов достойными презренья. Мне переделать мир хотелось одному. Но переоценил я разумі свой и рвенье. Поддержки не найдя, я отбивался сам. Когда глупцы со мной вступали в пререканья, И были умники глухи к моим словам. Храня, как водится, упорное молчанье. И страшно мне на них остановить свой взгляд: Как одержимые, они проходят мимо, То заартачатся, то пятятся назад, И мысль их для меня вовек неуловима. То соглашаются, то отступают в тень, То петушатся вновь, пустую спесь удвоя... Нет больше сил моих, за днем уходит день, И хочется душе последнего покоя. Как кляча, я устал. Я гость детей своих И собственной жены. Мне чужды эти стены. Известен хорошо мне нрав моих родных, Да и в народе я не вижу перемены. 162

Я вовсе не бедняк, но я в тоске живу И горестно о том порою размышляю. Когда приходится, своими вас зову. Но пред лицом людей весь от стыда сгораю. Раздор из-за чинов, насилье, клевета, Болезненная страсть к волненьям и заботам... Бродяги и плуты, как ваша жизнь пуста, И что из слов моих вы, пьяницы, поймете? Дар дружбы истинной и мир души они Мнят делом тягостным, достойным лишь презрены Обман и воровство им более сродни, И видят в них они свое предназначенье. Подальше будь от них ты, честный человек, Устал я , и тебе не станет так ж е силы. Я звал их к разуму, я, старец, прожил век. Не слушали меня, и все напрасно было...

1892 Что ты ищешь, моя душа? Молви правду хотя бы раз! Ты тревожишь меня, спеша, Потолкуем с глазу на глаз. Гордецу — похвалы рекой Льет изменчивая толпа. Мало проку в славе такой, Коль глуха она и слепа. Разве встретит мудрец привет У того, кто чести лишен? Там, где крохи совести нет, Льстивый вздор лишь услышит ов, Затхлым запахомі сточных вод Мысли наши поганит лесть. Ты, найдя правдивый народ, Должен всем его предпочесть! Здесь продажны слово и вздох. Покупать же их не с руки — Восхваленья лживых пройдох, Что, кружась, жужжат как волчки. 164

Лестью грубою тешить слух. Д о предела постыло мне! Н ет, не сыщешь любви у шлюх. Где не страсть, а деньги в цене, Я не раб дешевой хвалы. П усть я буду славой забыт! Люди часто пусты и злы, Смерть излечит от всех обид. Ведь земная жизнь, как волна! Мимолетно бежит она. Хороша она иль дурна — Все равно отравы полна. .

О сердце мое, замри, засты н ь! Н е нашлось приюта д л я нас. Зачем трепетало и билось ты, О бмануто столько р аз? Утихнет, примется тр авку щипать Одинокий ягненок-малыш. А ты , мое сердце, томишься опять, Т о скуя, стучишь, стучишь. Поверить — кругомі никого не нашлось, Никого не нашлось — прильнуть. Зачем ж е ты, сердце, бродячий пес. Опять порываешься в путь? Упорно рвалось ты одно вперед. С казало: не нужен я! И вот теперь настал твой черед. Зачем т ы ищешь меня?

Знаю, в истине преуспев: Подлость жизни рождает гнев. От горя и гнева язык Исторгает скорбный напев. Чему же я в жизни рад? Что быстрые дни мне дарят? Недостатков своих не счесть, Когда оглянусь назад. Как же быть старикам таким, Изведавшим много зим? Нет пользы в жизни твоей, Коль не пьян ты, не одержим. Ум не ставит богатства в грош, Красоту не в богатстве найдешь. Твой с пеленок учится сын — Все ж он падок па плутни и ложь. Коль вражда в твоем сердце есть, Тут никчемна вся твоя лесть. В ясный день ты вещаешь зло, Какова ж в непогоду весть? Ш

Как другим уважать тебя, Если знаешь ты только себя? Если в гости меня зовут. Вьешься ты, подачку любя!.. Пусть крикливо кто запоет — Вмиг, толкаясь, спешит народ, Р вутся все толпой к крикуну, И никак не заткнешь ем у рот. А скаж и я тебе хоть раз. Что т ы весь в пороках погряз, И ты , от испуга нем, Убежишь от меня тотчас. Ч то творится в нашей стране. Р асскаж у вам, внемлите мне: К ак боги земные — одни Бродят, взор подняв к вышине; Другие ж дают совет. П угая, что есть навет; А третьи, с душой ханжи. Д аю т священный обет; Четвертые в Мекку идут. Но для них то напрасный тр уд , Если свой мусульманский долг Они даже и не блюдут. Седовласый бедный старик. Головой т ы низко поник. Уходи домой от толпы. Если в ней послышался крик. Поднесут на пиру — ты ведь стар - Баранью голову в дар; Ты не ж ди , как пес падежа.

Где же нет таких стариков, У которых язык бестолков? Вездесущий такой старик Сеет смуту из-за пустяков.

Пока твой развернутый стяг Победно не выхватил вр аг. П ока не пятнал теб я зн ак Позора средь стычек и драк. Пока ты красуешься так. Пока твое сердце — м аяк. Пылает, алея, как мак, Пока ты всем веришь, добряк, Пока на джайляу твоих Родится попрежнему злак, Пока твой поток не затих. Пока он еще не иссяк, Пока не одел тебя мрак, Пока не запнулся твой шаг,— Поверь мне, что жребий твой благ. Покойно в могилу т ы л я г!

У Оспана дорогого Сердце доброе,— готово Всех обнять и одарить. Уводи коня любого, Все бери,— ие скажет слова. И привык он говорить: «Если мало, дам я снова, Все для друга дорогого, Д ля того, кто сердцу мил». Все Оспана обнимали. Все Оспана обирали. Кто ему не изменил? Не давал врагам пощады, Приносил друзьям отраду. Много ли еще таких? Н а врагов он шел грозою. З а друзей стоял горою. Ждал того ж е и от них. Т ак, народу помогая, Д ля родного жил он края, Ненавидя тьму и ложь,— т

Щ едрый, добрый, не лукавый. Н е в любом ауле, право, Равного ему найдешь. Умер. Больше нет Оспана. К то же ныне неустанно Б удет биться за н арод? Ч то ж , теперь бросайся волком, Грабь, тащи все тихомолком!.. Горе нас отныне ж дет. И зловредной клике этой Смысла нет давать советы. Человек с пустой душой Нынче здесь народом правит. Всех и вся святоша давит. Вот каков правитель твой!

1893 Холод, жар... Молод, стар,— Каждый звал страсти власть. Но родник дивных чар. Без следа сгинет страсть. Вера в жизнь и мечту,— С чем сравнить вешний цвет. Юных лет красоту! То, гордясь, говоришь: «Помню я счастья дни!» То, стыдясь, говоришь: «Что мне в них, где они!» Эти дни для тебя — Смутный сон, жалкий бред. О былом, прожитом Толковать смысла нет. Слов живых не дано. Ты весь век жил темно И чужих слов живых Не поймешь все равно.

Хвастун, наглец, Бездельник, льстец! Когда приходит он. Свой прячу лик, Скрываюсь вмиг, Растерян, возмущен. Он образцом Считает, зол и груб. Блудлив в речах. Широк в гостях, Он дома нем и скуп. Их всюду — рой. Они толпой Пристанут, как с ножом. Н е дашь им —враг. Охотясь так. Живут лишь грабежом. Злословье, лесть... Где совесть, честь? Торгуют клятвой, всем... 174

Всех ловят в сеть, Чтобы раздеть; Что вырвут — живы тем. Весь этот сброд М утит народ, Повсюду — ложь, обман. Стал баем— свят. С тал бием — брат, И норовит в карман. О т них покоя нет. М ерзавцы сплошь. Кого найдешь, Чтоб добрый дал совет? И нет средь тьмы, Кого бы мы Любить и чтить могли. «Батыры» те Н ас к нищете И бедам привели. Н агла их рать... Попробуй, сладь Словами с подлецом! Я им внимал, Я им давал. Раскаиваюсь в том.

Благо мигом унесло, Долговечно только зло. Н е ретив надежды конь. Н е угас ли в нем огонь? Горячишь его, да, гл яд ь, Все ж тоски не обогнать. Встретишь горе, а оно Н с приходит к н ам одно. Всех докучным стариком Навестит оно кругом. Если туча не уйдет. Н е заблещет небосвод. Если скорбь не л яж ет спать, Сердцу ото сна не встать. Коль печали не вкусить. Смеха нам не угасить. 176

Кто все стерпит, будет он Горем тяжким не пленен. Коли горе нас найдет. То к беде нас поведет, И гора невзгод, губя, Тут же сокрушит тебя. Слабый чужд тебе: он кил, Он беспомощен, уныл, И подобный человек Будет изводить весь век. Надоела мне, ей-ей, Вся толпа «богатырей»!

1894 К ак сберутся на совет — Мирная беседа, Разойдутся — так сосед Очернит соседаI Слово хочет кто сдержать, П устят вмиг по миру. Чтоб при этом поддержать Ловкого проныру. Если с этой силой ты Вздумаешь бороться, Брось напрасные мечты — Сладить не придется. Одурачен наш народ,— Каждому понятно, Если бий добро берет. Н е вернет обратно. З а барана твоего Он козленка всучит, А не выйдет по его. Он тебя замучит. 178

Бий не спорит с богачом, С ним нельзя судиться — Е м у правда нипочем, Лишь бы поживиться! С ним судиться захотел — Будешь сам в ответе... А х, печален наш удел. Правды нет на свете! Т а к народ наш обошли. Скручен он врагами И не чувствует земли, Бедный, под ногами. И средь мелочной грызни. Крупного разбоя Протекают наши дни — Н ет для нас покоя!

Вот и осень пришла дл я меня. К ак я силы в руках сберегу? В мыслях май расцветает, маня. Но весны я вернуть не могу. Снег и в мае порой на душе,— К ак распустится роза в снегу? Но в груди если пламя живет, Н с погаснет оно и в п ургу. Близорук человеческий взгл яд. Д аль не манит бескрылых людей. Ничего они знать не хотят. Кроме мелких, корыстных затей. Они хитрой полны суетой. Они в жадности волка лютей: Затесаться бы гостем на той, Н ахватать бы послаще костей. Обмануть, поживиться, пролезть, П огулять на чужие гроши... *Н е зевай !» — вот их мудрость и честь, Вот бахвалятся чем торгаши! т

Лишь пройдоха для них человек. Кто смирен — того трусом зовут. Неужели ж е счастье вовек Без обмана не встретится т у т ? !

Я нашей молодежью огорчен. Е е бесчестьем, спесью возмущен. Она творить и править не способна. Ловчилы и рвачи со всех сторон. Зло их не огорчит, добро — не впрок, Им не преграда — вера или бог. Торгую т клятвой — только конь им нужен И полный жирной пищи котелок. К чему такой пригоден ветрогон? В каких ремеслах преуспеет он? Он норовит свой век прожить обманом, В любом кругу доверия лишен. Такой обманет здесь, надует там. Его душа подобна лоскутам. П усть он клянется, душ у продавая,— Никто не верит плутовским словам.

Речь влюбленных не знает слов. У любви язык таков: Дрогнет бровь, чуть вспыхнут глаза — Вопрос иль ответ готов. Помню, так и я говорил. Т от язы к, но память сдала. Теперь я его забыл.

Б удь разборчив в пути своем; Если ты талантлив — гордись И надежным лишь кирпичом В стену строящуюся ложись. Убегающий видит путь. Догоняющий вслед спешит. Воля с разумом их ведут. Справедливость — вот свет души. Если воля есть, ум живет. Доброты же и правды нет,— Впереди огонь, сзади лед, И никак не уйти от бед. Удержи корысти порыв, Похвалы не ищи,— смотри, Недостатки искусно скры в. Лишь в борьбе победу бери! Волю дав хвастовства словам, Н е мечтай других превзойти; Возбуж дая зависть, и сам Оступиться можешь в пути. 184

шагай сіле»е«>'\" К ай зерно, »

Т ы усльгшь, о господь. Вздох молитвенный мой. Д ай мне страх побороть. Ниспошли мне покой. Ч то тоски моей злей! К ак тебя не молитьI Т ы меня пожалей. М не без сына не ж и ть! Сердце бьется в огне, Грудь застыла моя, И тебе в тишине Шлю моления я. Ведь моленьям рабов Вечно внемлет аллах. Пусть он будет здоров! Снизойди! Я в слезах. 'Боже! Руки дрожат. Мой безмолвен язы к. С ы н ! Утешит мой взгл яд Только свежий твой лик. т

Я опять и опять. Если бог не пошлет Мне любимца обнять. Т о надежда, то страх В мою душу войдет, Нету склада в словах. Мысли бродят вразброд. Что же это стряслось? К ак болит моя грудь! К ак бы врач на авось Н е решил что-нибудь. Н е недуги твои Мне страшны, но, любя, Чую. сын,— не таи,— Что-то точит тебя. Коль не сыщешь врачей. Колдунам не внимай. Даром дней не теряй. Сыпь же деньги врачу, Пусть сияет он, пусть, Лишь бы нас — я хочу — В ночь не мучила грусть. Абсимет, говорят. Мой племянник, с тобой. Отплатить ему рад Я услугой любой. Чтить по-дружески нам Друга — сладкий удел. Я бы выехал сам. Д а не кинуть всех дел. 187

П лач нам взор утомил. Бледны щеки у нас. Чтоб набрался т ы сил, Молим каждый мы час. Т ы письмо, что прочтешь, Во вниманье прими. Если силы найдешь. Приезжай, не томи. Ведь родной твой приют. Весь народ твой, весь край Все любимого ж д ут , Всем ведь дорог ты , знай. Боже! — шепчут во кр уг. Все понурые тут, А поборешь недуг — Все сердца расцветут.

Аллах, колю тебя стократ: Будь мне опорою во всем. Ведь не напрасно вес твердят О милосердии твоем. Создатель, на меня взгляни! Молю тебя я об одном — Д ля нас Абиша сохрани, В несчастье помоги моем! Узреть дай ближним поскорей Его прекрасный лик,— ведь в нем Вся скорбь, вся боль души моей, Теперь снедаемой огнем. Я не пишу, а слезы лью. Ты видишь — в горести мой дом. Иссякли силы, я стою, Как перед смертным рубежом. Я о себе пишу, аллах, О горе я пишу своем. Ищу забвения в стихах,— Т а к исцелиться жаждут сном.

Что сказать, когда в тоске 1 Молкнет речь на языке? Как писать, когда перо Замерло в моей руке? Будь язык мой прям и строг, Лейся правдой этих строк, Так, чтоб даже М агавья Уличить тебя не смог! Если в нас клокочет кровь, Не болезнь то, а любовь,— И письмо, что я пишу. Перечти ты вновь и вновь. Д ля тебя, скажи скорей, Ясен смысл строфы моей? Скажешь: «Нс твои слова»,— Я не вор чужих речей!.. Эти речи так полны, Эти мысли так ясны! Нет, конечно, ты не прав, Чувства людям всем даны! сыну Абдрахыану от имени Какитая, племянника 190

Ну, так лейся, дружбы песнь, И в твою, мой милый, честь! М агавья, ты можешь суд Надо мною произнесть! Я хочу, чтоб ты домой Шел здоровый, не больной. Критиков я не боюсь, Сам я критик неплохой. К ак дождусь поры ночной. Т ак иду я на покой, Всем учителям своим Благодарен всей душой. Но в молитве перед сном Я взываю об одном: Д ля покоя моего — О здоровье о твоем. Если ты здоров вполне, Вольно дышится и мне. А х, как много предстоит Нам бесед наедине! Был бы я в твоем дому, Знал бы, верно, что к чему. М агавья, он при тебе — Я завидую ему. Ты мне радость, ты мне свет. Ты души моей расцвет, Ароматный мой цветок, Без тебя мне счастья нет. Я в своих словах простых К небу возношу мой стих, Пусть навек господь любовь Утвердит в сердцах людских. 191

Я х о ч у , чтоб в этот час Он услышал скорби глас. Чтоб он друга моего От болезни тяжкой спас. Умоляю, будь ЗД0РОВІ Чтобы всю мою любовь Рассказать в простых словах, Н е найти достойных слов. Я печален, огорчен. Взор мой горем омрачен, Все горит — и мозг и грудь, Н ет отрады мне ни в чем. Крепко мною ты любим, Я хочу письмом своим Совладать хотя б на час С одиночеством твоим. Может быть, мои мечты И наивны и просты, Но хочу я одного: Чтобы выздоровел ты!

1895 Я много мудрых слов сказал до этих пор, С печалью устремлял я в будущее взор И думал: умные проникнуты стыдом И будут честно жить, народу не в укор. Но из народов — вы болтливейший народ, И с первых слов никто друг друга не поймет. Без сердца жаркого и без горячих слев Нельзя вам растопить одевший душу лед. О, не упорствуй так, народ упрямый мой, Моих речей пойми, подумав, смысл прямой. Внимая мне, скажи, что потеряешь ты? Не для забавы здесь я говорю пустой. Смотри, не заблудись и знай, куда идти, Вот, выходи сюда на верные пути. Когда нет знания и нет любви к труду. То научись теперь хотя бы скот пастиі ’

Голодное брюхо чем хочешь набей, А сытое — требует пищи вкусней. Твердящий: «Поел — полбогатства обрел» — Вовек не насытит утробы своей. Ты беден, трудиться не пробовал ты, Поэтому — только о пище мечты! Лишь мясо, твердишь, да кумы с хороши, Но это лишь признак твоей нищеты. Будь всем бы доступна такая еда — К иному тебя потянуло 6 тогда. Но ты , не умея себя прокормить, Все клянчишь кусок у других без стыда. Заброшен, пустынен твой собственный дом, И в поисках пищи ты рыщешь кругом. Кто косточку даст иль кумыса глоток,— З а все отработать заставит потом. Не бойся в наем на чужбину идти, Вернувшись с достатком,— ты будешь в чести. У трусов, дерзнуть не посмевших, вся жизнь — Как ветер, взметающий прах на пути. 194

Лишь риск и дерзанье несут торжество. Ленивец вовек не создаст ничегоі Нет грязной работыі Ходи з а ослом,— Ни руки, ни честь не грязны оттогоі Обманом, уверткой добра не обресть. Приучишься сладко и пить ты и есть, А как отвыкать, когда все проживешь, Лишившись покоя, утративши честь? Трус жалкою крохой доволен весь век. Презренный удел, и не сыт человек! Добро ж, без труда нажитое,— невпрок; Оно испарится, как стаявший снег. Вон щеголь с коня, натянув удила, Глядит, где бы сесть у чужого стола. Бродяг, потерявших способность краснеть,— Оставь! Убегай без оглядки от зла. Их много теперь развелось, этих псов. Бездельников шустрых, бесстыжих шутов. Смотри, как бы ты не умножил ряды Проклятых бродяг, позабывших свой кров!

Умерло детство — а т ы не знал? Д ни радости растерял? Прошла юность — не удержал? Встречай же старость — не ждал? Быть может, в жизни не раз Непостоянным бы вал? Н е раз ты себе изменял? Быть может, несчастный, умрешь, К ак тот верблюжонок в хлеву, Ч то хлева и не покидал?

Когда баран войдет в ручей, воде жирней не стать, И нам смешно, коль станет волк ее спеша лакать. Как этот волк, гляж у кругом, не ви ж у ничего. Ужель просторный этот мир мне мыслью не обнять? Ужель с рождения тебя особый метил знак И всю вселенную зажать ты хочешь в свой кулак? Бедняжка-мысль твоя парит в небесной вышине, А здесь опоры на земле ты не найдешь никак. Но человеку можно все постичь своим умом, И уступает наша мысль лишь пред одним творцом. Я засыпаю, утомлен, и, вновь откры в глаза, Стараюсь тайн у разгадать в дерзании своем. Своих сомнений отрицать не стану наобум, Где нет сомнения в душе, там, значит, нет и дум. Но что порой бессильна мысль,— меня не тяготит. Ведь мыслить лучше, чем держать всегда в дремоте ум. Мы рождены, чтоб мыслить, ж ить, и кровь нам дал Т ак как ж е думою своей не ж ить нам в небесах? Ты , и не ду м ая, придешь к началу своему. Желаний лучших обрести земной не может прах. 197

Путь жизни — узкая тропа иль напряженный лук. Пока т ы жив, его аллах не выпустит из рук. Запомни твердо: правды нет в извилистом пути. Не соскользни, стремясь вперед, и цель вернее, друг!

Смертна природа. Человек ж е не умрет, Х оть ж ить не будет и обратно н е придет. Разъединение со мной моей природы Один невеж да полной смертью назовет. Превратность жизненная — многим тяжкий плен. М ы плачем от ее ударов и измен. Бессмертные слова ты оставляеш ь миру,— Т ак можно ля сказать: «Т ы превратишься в тлен?» Н е увлекающийся жизнию своей Текучесть мира постигает все ясней. Н е следуя душой за глубиною мысли,— З а мной, ушедшим, ты не проследишь путей. Кто др уг земному, тот иным мирам — чужой. Несовместимы две души в душе одной. Кто ж аден к жизни, кто небытия боится, Тот, знаю , верует не всей своей душой.