Абай Кунанбаев Собрание сочинений в одном томе

Здесь не лукавство и не страсть Смертельно болен он, И от болезни той пропасть Он сам же осужден!

Рос ты , к небу устремляясь головой, Гордо, смело, без печали роковой. Т а к весною к солнцу тян утся ростки, Когда степи покрываются травой. Отшумел давно суровых лет поток. Наступил уже косьбы и ж атвы срок. Зн ало сердце зной и холод, но оно Устояло пред лицом утр ат, тревог. О т тревоги непрестанной ноет грудь. Н а лице твоем — тоски и горя путь. К ак пшеницу, чьи колосья налились, Замышляют и тебя к земле пригнуть. Н е сдается обреченная душа, Будто вечно жить ей в мире, но, спеша. Смерть приходит, похищает душу вмиг. Сам подумай ты — где жизнь и где душа? 251

Нынче —1дышишь, завтра — прах,— таков Нашей жизни блеск обманчив, словно сон. Разве знаешь, где назавтра будешь ты? Помни, др уг мой, что для смерти ты рожден!

1900 Одинокое, не ищи, Сердце, отклика на пути! М ысль моя, не странствуй, молчи, Коль пристанища не найти. Чувство высказанное — ложь, Безответен души призыв. Т а к куда ж ты, сердце, влечешь, О т всего меня отлучив? Счастье, дружба, любовь, покой,— Оценила вас жизнь в гроши; Ими платят беде людской Лицемерные торгаши. С у д народа для них — безмен. Чтоб лишь взвесить хулу и лесть,— Мастера в ремесле измен, ‘Позабывшие стыд и честь! С кем тоску свою разделить, Если дружба не ко двору? Чьим сочувствием утолить Одиночество и хандру? 253

Всюду подлость одна и та ж: Пожалеешь кого, а тот Деньги станет клянчить; не дашь Н а тебя же сердясь, уйдет. Но войти продажным словам В сердце искреннее — невмочь. Льстивый плут ни себе, ни вам, Никому не в силах помочь. Т ы бесплодным горишь огнем, Горсвая душа моя! Это пламя — что толку в нем?.. Где любовь твоя, где др узья?

Когда станет длинною тень И з акат прохладно багрян И, путь завершая, день Ш агнет за дальний курган,— Запечалюсь я в тишине, Овладеет вечер душой. Вечерний сумрак в огне. Жизнь — вся уже за спиной. Тропа за спиной — ж изнь твоя, Тропа, по которой ты шел: 'Беды прошла колея. Прошло по ней горе — вол, И топтал ее человек, И не раз заносил песок... Добывай, стяжай весь век,— Жизнь спросит: «Какой в том прок?» Мысль — щенок, забытый в степи. Н е найти кочевья ему. Плохую память приспи,— Вздох и досада к чему? 255

Средь пшеницы в поле — полынь. Поле жизни мудро пройди. Скажи печали: остынь! Умри, как странник, в пути.

190 1 Стыдливость, но лишь для отвода глаз: Т у т тайная хитрость, там фальшь напок Ни великой борьбы, ни большой любви, Одно легкомыслие есть у нас. Есть скука у нас, беспробудная лень. Н ам всякая дорога дребедень. Забыли мы и совесть н честь И знаем: лови сегодняшний день! Д р узья и родня — лицемерны насквозь Любовь и долг расходятся врозь. Враги сильны, и слабы друзья. В какое же время мне жить довелось! И люди глядят друг на друга в упор, Порой проявляют никчемный задор. Отец может сына ругнуть любя. Но сын чтоб отца... О стыд и позор!

Я надеялся — листья надежды желты. Я так долго мечтал — обманули мечты. Сердцу тяжко, тревожно, когда вдалеке Проступают тех дней миновавших черты. То не жизнь позади, а несбывшнйся сон! Лучше б жил я от светлой мечты отрешен. Погляди на себя: есть ли сила в руках, В сердце — жар, и лицо разрумянил ли он? Как миражам степным, людям верить нельзя. Мир и правда чужды им: друг другу грозя, Л гут, лукавят; заемные мысли у них. Поступайте, как сердце велит вам, друзья!

Веселья легкая вода, П устая молодость — беда. Т ы лучше разумом попробуй Познать, где дружба, где вражда. Ч то славным у людей слывет. Т е б я не слишком пусть влечет. Н е торопись, мой др уг, работа — Она предмет твоих забот. 'Души богатства береги. Всего, что дешево,— беги, А скромность — истинный хозяин, Он душу не введет в долги. Н е будь ко всем доверчив сплошь, О т зоркости ты не умрешь. Н е то и стариком согбенным, Г де враг, где друг,— не разберешь. Х ап уга на объятья скор. Всегда он там, где шум и спор. Мой друг, ты разве сам не видишь, Ч то под конец он нищ, к а к вор.

Что кумыс казаху — пища Или так. для похвальбы? У тебя готово ль мясо Д л я закуски в час гульбы? Это чванство и бахвальство С юности в тебя вошло. Промышлять кумыс и МЯСО — Вот, мол, наше ремесло. Н ет, сынок, айран насущный Больше нам с тобой к лицу. В удальстве тягаться с плутом Н е пристало молодцу. Вор следит из-за пригорка З а твоим же табуном. Ведь по ценности — барана Можем мы сравнить с конем. Н е бахвалься коневодством. Н е завидуй богачу. Мол, кумыс куда смачнее, Мол, айрана не хочу! 260

Н е гонись за легкой славой. Верхогляд тебе не брат. Будешь ты с овечьим стадом И спокоен и богат.

Твой язык богЗт, И слова звучат, Трогая людей. Слыша речь других. Ты поправишь их. Скажешь — как верней. И в отчаянье Не впадет душа. Горе пережив... Верности ищу! Дружба хороша. Если друг — правдив.

1902 Мотыльки, чей светел наряд. Вам , цветы, привет свой дарят. Н о спугнет гроза, сад примят — И они назад не летят. Л ю дям всем дана, всем подряд. Череда удач и утрат. Ч то всегда сомненьем томят И скорей ответа хотят. Время гонит всех — с тар иль млад. Бремя злых помех сн ять бы рад! Ж и з н ь — тоска и смех, блеск и чад. Срок придет, и ты смертью взят.

'Х ' Сердце — море, где радости — жемчуга. Отбери их — и выцветут берега. Если сердце сокровища лишено. Оболочка пустая не дорога. Сердце дружбой живет, живет и враждой. Добродетель в уме находит устой. Если ум добродетель твою хранит, С каждым днем ты возносишься над средой. Старый, гаснущий муж не сломит врага. Проку нет от притухшего очага. Всякий неуч совет ввернуть норовит. Если, ставшая хилой, скользит нога.

1903 Ангел молнии. Рагит. К ак стрела, к земле летит. Опрокинутый на землю Дождь ее животворит. Молния бьет наповал. Силу слов ты, друг, познал. Если их, как молний силу. Н а себе ты испытал. Мимо атих слов пройдет Взяточник и обормот. Нищенка-душа не примет Огненных таких щедрот. Примет молнии-слова. Кто устал от плутовства. Н е пора ль к рукам прибрать Болтунов всесильных рать> Что за публика такая — Только знают врать и врать.

СТИХИ РАЗНЫ Х ЛЕТ О сердце, свой жар остуди. Н а отдых пора нам с тобой. Что вечно ты ищешь? Найди Желанный прохладный покой! Когда ты аамолкиешь в груди,— Беды черноглазым не ждать. Найдут себе друга опять И счастье найдут впереди. Т ы бродишь в тоске по ночам, Стремишься к черным очам. Я крепко сержусь на тебя: Себя без остатка губя. От горьких ты высохло дум. Когда ж ты возьмешься з а ум? О сердце, само посуди. Опасный ты выбрало путь. О сердце, свой жар остуди. Степенным и сдержанным будь. Но благоразумный совет Тебе не пойдет ли во вред? Красавица разве поймет. Что Скрыл обманчивый лед 266

П ыланье опущенных глаз. Невысказанные слова? Что напоминала не раз Любовь про свои права? Что песни твоей ручей Иссякнет в бесплодном песке? Что ты увянешь в тоске. Противясь воле своей? О сердце, свой жар остуди, С печалью расстанься пустой, О сердце, само посуди: Проходит все под луной, И время наше прошло. Я знаю, тебе тяжело. Пора уже наша не та, Н е те уже наши летаі Что дальше? Опомнись, дружок! К уда мы с тобой придем? П усть преданностью и трудом Я милой вниманье привлек. П усть прежняя власть мне дана. П усть может, как прежде, она Склониться к нашей мольбе, Любовью ответить тебе,— О т этого ждать ли добра? Н е та уже наша пора! С упруга мы честь оскорбим, П ред богом ответим своим... П усть пламень твой не погас. П усть любят красавицы нас,— Н е лучше ли нам с тобой, О сердце, уйти на покой? О сердце, свой жар остуди. Н е надо огонь расточать. О сердце, само посуди. Недолго ты будешь стучать... А годы пройдут чередой. Н е сберегая огня. 267

Тебе яе скажу я : «С той!» — Само замолчишь у меня. Не рвись к забаве пустой. Остынь, не гори, не шуми, Тебя не хватит, пойми. Сожжет тебя эта гроза! Себя ты не расточай. Пусть черные жалят глаза, А ты им не отвечай... Зачем нам скакать с тобой По кочкам, колючей тропой. Покоем своим рисковать. Пред взором своим рисовать Услады минувших дней? М ы станем смешного смешней, Коль глупо себя поведем. Другим на глаза попадем. Себя превратим в мишень, Разденут, побьют подчас. Убьют насмешкою нас: К закату склонился наш день... О сердце, свой жар остуди. Того, что прошло, не буди. Свой нрав горячий исправь, Красавиц в покое оставь, Одну избери для любви. Подругой ее назови. Подругой на все года. Она принесет с собой Мне — радость, тебе — покой. И будет с нами всегда.

К ак яхонт, взорам ты мила, Т ы блещешь мрамором чела, А шея нежная бела. Кто создал брови — не пойму! П усть тот. кто был тобой пленен — К ак сам Джамшид, и Соломон, И Искандер всевластен,— он Н е дорог сердцу твоему! Т еб я узрев, с тобой хоть раз Г лазами встретясь, т о т ж е час Потупим взор... нет сил у нас... Изнемогаем... Почему?

Шамси, Саади, Физули, Хафиз, Навои, Сайхали. Фирдовси,— молодому позту, Великие, вы помогли!

Знал мусульман я без числа. Встречал неверных я не раз,— Но всех глупее Абралы, Нетвердо знающий намаз. Заставишь вслух его читать — Собьется, переврет тотчас... Безграмотный, он хочет слыть Благочестивейшим средь нас. Вот на колени он упал, Вот встал, вот снова наземь лег, К ак знахарь, суетится он. Какой-то видя в этом прок. Его ж молитвам и ему. Однако, цену знает бог. «Еннатыйна...» — бормочет он. Вон, жалкий нечестивец, вон! Он снова путает слова, Нимало этим не смущен. Но от такой молитвы все ж Не будешь сердцем умилен. В ней смысла нет, в ней толку нет,— Он понаслышке умудрен.

Эй ты , Жаксылык, хоть себя пожалей! Н а многих хватило бы дури твоей! Берешь ты иа бедности деньги взаймы? Но займы как раз и приводят ведь к ней.

Вот он, Жемантая сын, Кожек. Сплетни он разносит весь свой век. Всех поносит, но понять не может: Сам он — очень глупый человек.

Кто приехал на базар? Знатный аксакал Назар. Что ты хочешь? Стригуна? Ты его получишь о дар!

Привет, управитель! Привет и почет! Здоровы ли детки) В порядке ль твой скот) Не в трудное ль время ты стал волостным) Не тяжко ли бремя безмерных забот) Из всех твоих предков, дожив до седин. Не правил народом вовек ни один. Что ж . слава судьбе, коль поправить дела Поможет тебе управителя чин! Но это я в шутку. Ведь скромен твой нрав. Ты мчишься, посыльного вдруг увидав... А если уездный приедет,— мой бог! — Как ты со всех ног понесешься стремглав! Как дома ты грозен! Как выпятил грудь! Посмей тебе слово сказать кто-нибудьі.. Вот сила, вот вес-то!.. Но сразу слетишь Ты с этого места —лишь стоит подуть.

ЗАГАДКИ Их восемь — доблестных богатырей, Что меряются силою своей. Верх то один берет, а то другой, Но кто из них окажется сильней? Ответ Раздумье нас к разгадке привело: То лето и зима, д о б р о и зл о. Сверх этих четырех — то д е н ь и ночь, Н еч ет н ое и четное число. Земля, ты колыбель твоих сынов. Сокровища хранит земной покроя. Их множество глубоко залегло. Что самым ценным ты считать готов? (Ж елезо) 276

Д ж и ги т, находчив в испытанье будь, Ум напряги, веіцей постигни суть: К чему стремится каж ды й человек? К уда мы все извечно держим путь? ( К познанию )

Он говорил: «Прекрасна ты». Он счастья мне сулил цветы, Но ложе осквернил мое... Изменник, устыдился ль ты) Могилой взят обманщик мой, Не возвратится он домой. Его оплакивают все, О нем скорбеть — мой долг прямой. А что утратила я в нем) Счет против счета подведем. Но если плакать — долг жены, Я буду плакать день за днем.

Тучи набегут порой. Прольются серым дождем. Набухнет сердце тоской. Заплачут печали в нем. Дождь прошел — ярче трава. Смеется каждый ручей. О т слез — болит голова, Тоска еще тяжелей.

Гривой славился конь вовек. Красотой души — человек. Человеку радость — богатство, Но отцовство слаще всех нег. Д а, ребенка я страстно ждал. Но отрада ли Рахимшал? Лучше б, давший такого сына, Бог обратно его забрал.

Милый мой, дорогой, Я тебе шлю привет. Сожжена я тоской. Знаешь ты или нет ? Жду вестей день-деньской. Жажду их всей душой. Где найду я покой. Если ты стал чужой! Сердца ты моего Светом был; гибну я: Без тебя все мертво. Отцвела жизнь моя!

Н е увлек ты меня,— нет, не смог! Изнемог ты, устал. Горе нам! Н ет любви: ты и здесь, и далек, И не быть мне твоей,— видишь сам.

В последний свой печальный миг Всевышнему молился он. Он веки поднимал в четверг, А в пятницу смежил их сон,— И с горьким плачем собрались В се близкие для похорон. Бог милостив! Н арод не мерз. Был воздух солнцем напоен. Т а к , значит, принял бог его,— И я подумал, умилен. Н о как ни сдерживал себя, Я разрыдался, потрясен. И з Среднего дж уза пришла Родня, убитая тоской. Яоился материнский род,— И х земли славятся водой. Великолепных двух родов Прекрасный слиток золотой, Он сердцу дорог навсегда. Такой сердечный и простой. К а к соколенка в вышине. Сразил его судьбы уд ар ,— 283

В саду плодовом молодом Т ак начинается пожар. Потомства не оставил он. Утратив жизнь — священный дар. Н е нагляделись на него Его родные — млад и стар. Всех нас осиротила смерть. Н е пощадила, унесла, В жестокий час убила смерть. Увидев солнце в вышине, Погас,— безжалостная смерть! Хотел ие плакать я, но нет — Поток из глаз. Такая смерть! О друг! Остер, красноречив. Умом высоким поразив, Т ы нас покинул. О тебе Я плачу, голову склонив.

Т ы , домбра, в последний грянь. Боль и радость зат а я! Сердце, биться перестань! С лезы сдерживаю я. Отшумевшей жизни след В сердце, трепетном едва. Горько мне — и силы нет, И кружится голова. Д орогая, посмотри М не в глаза и успокой Зл о й недуг, что изнутри Заглуш ает голос мой. П лам я углей погаси. Л аской нежною повей. Облегченье принеси Страждущей душе моей. К ней рукою прикоснись. Ч тоб, тобой исцелена. М ысль моя вспорхнула ввысь, В дальний край устремлена. 285

Сердце, пламень свой умерь И байгу свою кончай! Н е терзай меня — теперь Умереть спокойно дай!

В раздумье долгом и немом, В воспоминаньях о былом. Перебирал я день за днем. Н е оправдав себя ни в чем. К уда мне скрыться от себя? Мой каждый шаг был только злом. Смогу ли обуздать себя? Я подл, я виноват кругом. Неисчислимы камни гор — И счета нет грехам моим. А стоит в сердце заглян уть — Позор и срам глазам моим. Т о не колодезная гр язь — Н е вычерпать рукам моим. Таки м меня не создал бог — Я страшен по делам моим. Н о в чем же я себя вишо? Я падок был на все, я тот. Кто искренностью пренебрег И расточил ее, как мот. 287

Я слову разума внимал И поступал наоборот. Как жемчуг, хитрости и ложь Нанизывал из года в год. Чудовище, я потерял Делам моим бессчестным счет. Я жадно к подлости любой. Как ворон, правил свой полет. Пустую слыша похвалу, Гордился ею, думал — вот Надул я всех и мастаком Толпа за вто назовет'.

поэмы



ИСКАНДЕР Помнит мир Искандера, его дела. М акедония скипетр ем у дала. Был сыном Филиппа-царя Искандер. Мечтою о славе его ж и зн ь была. К огда умер Филипп, И скандер вступил В двадцать первый свой год, был в расцвете сил. Малолюдным, тесным считал он свой край, К соседям завистливый взор обратил. У видел богатства, плоды их труда, Собрал войско, повел на их города. Покорил много стран, царей низложил. Истребил народы, посевы, стада. М ного крови в моря и в реки он влил. Без счета невинных на смерть осудил. О сталась недобрая пам ять навек О кровавых делах, что он совершил. Непокорных покорными сделал он. Свои земли просторными сделал он. Д ни светлые ханов, султан ов, царей Омраченными, черными сделал он. 291

Но алчность его становилась сильней,^ Целый мир вскоре стал мал и тесен ей. Говорили тогда про него льстецы: «Искандер — владыка владьгк, царь царей». Победы его разглашали гонцы, Его слава летела во все концы. Он в далекие страны грозой пошел — Соберут кровавую жатву жнецы. Беспощаден, смел, кровожаден и зол, Выше туч воспарил Искандер-орел. Цветущие земли, пространства пустынь — Нигде он предела себе не нашел. Случилось, в одной из бесплодных пустынь Блуждал он, в одной из голодных пустынь. От зноя и жажды, без капли воды Страдал он в одной из безводных пустынь. Безумели люди и, жизнью томясь, Лишь смерти молили, судьбе покорясь. Хотел Искандер всех мечом умертвить, С мечтою о славе всемирной простясь. Пал конь под ним, он не вынес беды. Рука опустила поводья узды. Обнял Искандер шею друга-коня,— Поднялся, вдруг видит: блестит луч звезды. Он идет на луч, но, взамен огня. Там струится ручей, прохладой маня. Губами припал Искандер к роднику — Освежала уста и душу струя. Поварам он велел в ручей положить Копченую рыбу, от пыли отмыть,— Иной стала рыба, прекрасной на вкус. Лишь успела вода ее освежить. 292

Искандер сказал: « Н е встречалось такой М не воды, чтоб сравнить мог с этой водой. Подойдите — и ж аж ды огонь зальем, И пойдем к истокам воды ключевой. Несомненно, там край богатый найдем. Н арод покорим, непокорных убьем. Богатства возьмем и вернемся домой. Безмерную славу добудем мечом». И , напившись в ручье, напоив коней, Продолжали путь,— и прошло много дней. Ш ли под звон литавр, в блеске лат и кольчуг, И к небу неслись песни трубачей. Вот достигли горы — грозна, высока. В ущелье уходит струя родника. Золотые ворота сверкнули вдруг — Встаю т пред ущельем под облака. Искандер в ворота ударил рукой — Д алеко прокатился звон золотой. Железная странно немеет рука.— Ворота стоят нерушимой стеной. Искандер, не знавший преград никогда, Искандер, в боях побеждавший всегда. Всесильным доселе считавший себя. Бессилье познавший, впал в гнев от стыда. Высоко он поднял меча рукоять, У дарил в ворота, опять и опять. З аглуш ая голосом звон золотой, «Откройте ворота!» — стал грозно кричать. З а воротами гул шагов прозвучал, Голос сторожа Искандер услыхал. «Повеления нет ворота открыть. Ч ертог здесь всевышнего»,— сторож сказал. 293

I « Я зовусь Искандером — царем царей, I В с я земля покорилась воле моей. 1 Непристойно владыке владык стоять, I Как просителю, у закрытых дверей!» «Хвастовство, о царь, не пристало уму. Предел здесь владычеству, царь, твоему. Ты завистлив и алчен, мир тебе мал. Не пытайся расширить его,— к чему?» «Шел сюда я не день, ие месяц, не год,— И если предел здесь, пути нет вперед, И если до края земли я дошел. Дай мне дар, чтоб видел его мой народ». «Многих ты покорил, но не взял всего,— Вот дар, что ты просишь, прими же его». И падает сверток сквозь щелку ворот, . Размером он в палец, не больше того. ) '.Искандер удивился и дар открыл,— Сильней прежнего гнев чело омрачил. В развернутом свертке увидел он кость,— ' Сколько хочешь лежит их на дне могил! Не постиг он урока своим умом. Лишь увидел насмешку в даре таком. Далеко от себя он косгь отшвырнул. «Н е шути так глупо, привратник, с царем!» При царе был мудрейший из мудрецов— , Аристотель, древнейший из мудрецов. І «Э та кость не проста, не бросай ее»,— / Т ак сказал он, хитрейший из мудрецов. Он, как в книге. читал мысли всех людей, И советам его внимал царь царей. «Принесут пусть весы, положим на них Кость и золота столько ж,— что тяжелей?» 294

Ц арь желанье его оглашает вслух. Обе чашки равны. Н а одну из двух П о л о ж и л и все золото, что нашлось,— Н о в сравнении с костью оно — как пух. Искандер видит это, он изумлен, Бросает доспехи на золото он. Опускается ниже мертвая кость: Железом был золота гр уз облегчен. /К мудрецу Искандер вопрос обратил: /«Слишком мало сокровищ я накопил,— /Перевесила их даже легкая кость. Чем ее перевесить? К ак ты б рассудил?» Аристотель нагнулся, земли взял горсть И посыпал землею мертвую кость,— Чашка с ней поднялась выше той, другой. Легче стала, чем камышовая трость. Продолжая о виденном размышлять, Обратился к мудрейшему царь опять: « В этом чуде урок, не понятный мне. Объясни: как я должен его понять?» «Кость — глазничная кость,— таков был ответ. — В этом мире сокровищ столь ценных нет, Чтоб насытиться ими мог алчный взор, Лишь земля насыщает глаза вполне. Ненасытность глаз у иных велика, Все им мало, хоть мир весь держит рука. Но умруг они — и для мертвых нх глаз А лм аз и сапфир не ценнее песка. О владыка, не гневайся, дай сказать! Золотые ворота нам не сломать. Х оть, знаю, досада твоя глубока. Здесь предел твоей славы,— славней не стать». 295

Замолчал мудрец, и сказал царь тогда: «Все дела мои — прах, не стоят трудаI Д а судит аллах!» — и пошел на закат, И войско за ним повернуло туда. ' Закончена повесть — недлинный рассказ,— Поучение в нем найдешь в добрый час. О, влекущийся к славе, не хлопочи: Ничем не насытит, кто алчен, свой глаз. Жизнь кратка, поманит — и уже ушла. Говори, встретив радость, не «есть» — «была». Е сли совесть и честь, как товар, продал, Презренны и слава твоя и дела. Ты стяжаешь себе похвалы глупцов, Окружаешь себя толпою льстецов. Но на шаг отошел— и осмеян ты.— «Вот, скажут, бесчестный, и сроду таков!» Ничтожные любят себя похвалить,— Где достоинства нет, нельзя прикупить! Говорить о цене своей надо ль тебе? Если есть в тебе свет, он будет светить.

МАСГУД Во имя твое, друг аллаха М ахмуд, Начинаю рассказ, и уста не солгут. К огда был халифом Гарун-аль-Рашид, Жил в Багдаде достойный джигит Масгуд. Случилось, из дальней поездки домой Возвращался Масгуд дорогой глухой. В друг он слышит, на помощь кто-то зовет. Н адрывает гортань бессильной мольбой. П одъехав, видит: грабит вор старика, З ан ес я над сединами сталь клинка. «К то б ты ни был, тебя я спасу»,— сказал И стиснул ногами коню он бока. Н о увертлив был вор, изменил кинжал — И спаситель едва сам жертвой не стал. Ранен вором Масгуд, старик невредим, Злодей , побежденный М асгудом, бежал. Посмотрел старик: кровь М асгуда текла По виску, где большая рана была, П одум ал: «Добром за добро отплачу, Это — храбрый джигит, ненавистник зла». 297

«Эй, джигит, я в большом пред тобой долгуі Но о т платы посильной не убегу. Достояние мое, мою жизнь ты спас — Отплачу я тебе, джигит, чем смогу. Я не важный бай, не вельможа большой. Н е хан, не батыр, человек я простой; Ты горькую смерть от меня отвратил — Благодарность моя не уйдет со мной. Я странник по свету и завтра уйду И з печальных мест, где попал я в беду. Но в таком-то месте чуть свет жди меня. Тебя на рассвете я там и найду. Иди и наказ мой, о друг, соблюдай, Зо имя творца день грядущий встречай. Всемогущий аллах да будет с тобой! Дай обнять тебя, мой спаситель, прощай!» «Н о заслуга моя не столь велика. Делу чести служила моя рука. Тебе помощь нужна была — я помог П риду!» — И покинул Масгуд старика. 3 свое время пришел, куда надо, джигит. Уже старец навстречу ему спешит. М асгуда к гробнице он древней привел. Деревцо над гробницей листвой шелестит. Растет деревцо, а пустыня кругом. Три плода, уже зрелых, висят на нем: Белый, красный и желтый — снег, кровь в мед «Выбирай, как рассудишь в сердце своем. Съешь ты белый плод — будешь всех умней. Желтый съешь —будешь первым из богачей. Красн ый съешь — станешь всем ты женігинам Все любви они будут искать твоей». 298

Н а д словами старца подумал джигит. П одум ав немного, он та к говорит: «Н и того, что бел, ни другого, что желт! Д ай мне красный съесть, что, как яхонт, горит* «Т о т иль этот — ты волен сорвать любой. Н е ж алел бы потом, что вз ял не другой. О днако скажи мне, достойный джигит: Почему красный плод предпочтен тобой?* «П лод белый сперва я подумал сорвать. Чтоб умных умней, мудрей мудрых стать; Н о б уд у ль тогда властелином ума? Н ет, ум станет мною то гда помыкать. Н е найду себе равных я по ум у, А глупцы и невежды мне ни к чему. И теперь немало их виж у вокруг,— Т о гда же я другом кого назову? Н е сделаешь умным глупца никогда. И справлять дураков? Н е стоит труда,— Л ишь сон потеряешь, тоску наживешь, Н е пойдет никакая в гло тку еда. П лод желтый потом захотелось мне съесть. Чтоб богатства вселенной всей приобресть. Н о подумал: богаче всех прослыву,— А действительно ль это большая честь? Богатство поставит меня на виду: П родаю т люди силу и красоту. Л иш ь только б чужого богатства урвать,— И на зависть их не наложишь узду. Н е трудясь, богатства и скать — это стыд. И совесть и ум продавать — это стыд. Бескорыстную дружбу заб удь, богач! Н а богатство друзей менять — это стыд.