К.Бейсембиев-ИЗ истории общественной мысли Казахстана второй половины 19 века

АКАДЕМИЯ НАУК КАЗАХСКОЙ ССР К. БЕЙСЕМБИЕВ ИЗ ИСТОРИИ ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ КАЗАХСТАНА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА (Ч. Валиханов, И. Алтынсарин) И ЗД А Т Е Л ЬС Т В О АКАДЕМИИ НАУК КАЗАХСКОЙ ССР АЛМА-АТА-1957

ВВЕДЕНИЕ Деятельность выдающихся казахских просветителей Чокана Ва- лиханова и Ибрая Алтынсарина составила эпоху в истории куль­ туры казахского народа. Восприняв передовую русскую культуру, они в своих произведениях пропагандировали прогрессивные идеи. Их литературное наследие вошло в золотой фонд казахской нацио­ нальной культуры. Ч. Валиханов был первым казахским ученым и просветителем. Он был замечательным географом и этнографом, а также истори­ ком, лингвистом, искусствоведом. И. Алтьшсарин был первым ка­ захским педагогом, просветителем и поэтом. Вместе с тем оба они были выдающимися политическими и общественными деятелями, и оригинальными мыслителями. Творческое наследие казахских просветителей Ибрая Алтынса­ рина и Чокана Валиханова стало объектом научного исследования только в последние годы, главным образом, в послевоенный пери­ од. Написано значительное количество газетных и журнальных статей, отражающих их жизнь и деятельность. Несмотря на то, что проделана известная работа по изучению литературного наследия Ч. Валиханова и И. Алтынсарина, до сих пор их мировоззрение не было предметом специального исследования. Нет ни одного об­ общающего труда по общественно-политическим и философским взглядам этих казахских просветителей. При этом следует отме­ тить, что отдельные исследователи Ч. Валиханова и И. Алтынсари­ на подходили к изучению их творчества с позиций объективизма, не показывали исторической ограниченности и противоречивости их взглядов, не анализировали причин их слабых сторон. Отсутствие критического подхода в освещении творческого нас­ ледия казахских просветителей может привести к идеализации их ошибок и заблуждений. Надо излагать их достоинства и недостат­ ки правдиво, без преувеличения показать их значение для своего времени.

Значительная работа по изучению личности и научной деятель­ ности Ч. Валиханова проделана X. Айдаровой. Ей принадлежит книга о выдающемся ученом и просветителе («Чокан Валиханов», Алма-Ата, КазОГИЗ, 1945), которая впервые более широко озна­ комила нашу читательскую общественность с Чоканом Валихаио- вым. В книге даны подробное описание жизни и деятельности Ва­ лиханова, характеристика его как ученого, в ней посвящена спе­ циальная глава мировоззрению просветителя. В этой книге и ря­ де написанных в последующее время статей X. Айдаровой делались попытки осветить в той или иной степени философские и общест­ венно-политические взгляды Чокаиа Валиханова. Появление книги Айдаровой о Валиханове было положитель­ ным явлением в чокановедении, хотя эта книга не свободна от серьезных ошибок и недостатков. X. Айдарова в некоторых своих работах пыталась изобразить Ч. Валиханова не на основе изуче­ ния его произведений и исторических сведений о нем, а исходя из своих субъективных предположений, что привело ее в отдельных случаях к ошибочной оценке личности выдающегося просветителя. Несмотря на то, что Валиханов крайне отрицательно отзывался о деятельности Кенесары Касымова, X. Айдарова утверждала, что в формировании личности Чокана будто бы имели важное зна­ чение рассказы людей «о героических эпизодах происходившего народного волнения», в том числе о восстании Кенесары, приняв­ шего якобы «ярко выраженный антиколониальный характер, с программой объединения казахского народа и восстановления его политической независимости». Хотя Айдарова правильно критико­ вала ошибки других авторов, допущенные ими в оценке движения, возглавляемого Кенесары Касымовым, но никогда она не высту­ пала на страницах печати с признанием или критикой собственных ошибок. Что касается ее суждений о философских и общественно-поли­ тических взглядах Чокана Валиханова, то они путаны и противо­ речивы. В статье «Первый казахский просветитель Чокан Валиха­ нов» Айдарова утверждает: «В своих взглядах на природу, на человеческое общество, на его развитие, в своем отношении к ре­ лигии и к вопросу о познаваемости мира Валиханов стоит, в основ­ ном, на материалистической позиции»1. Судя по этим словам Айдаровой, можно полагать, что Вали­ ханов по своему мировоззрению был мыслителем, стоявшим почти на позиции марксизма, что, конечно, явное преувеличение, не соот­ ветствует истине. Ч. Валиханов был материалистом в области объяснения явлений природы, но, как будет показано ниже, в це- \"4°'' °н оставался на позиции идеализма в понимании обществен­ но-исторического процесса. Это рассуждение Айдаровой о миро­

воззрении Валиханова не подкрепляется никакими фактами и но­ сит декларативный характер. Если в середине статьи X. Айдарова считает Валиханова ма­ териалистом в понимании как природы, так и общества, то в кон­ це ее она утверждает, что «взгляды Валиханова на развитие чело­ веческого общества были идеалистически ограничены»1.з* Спустя два года, Айдарова допускает еще больше путаницы в характеристике мировоззрения Валиханова. В предисловии к сбор­ нику «Ч. Валиханов. Статьи. Переписка», правильно называя Ва­ лиханова «первым казахским материалистом», крупным мыслите­ лем, стоявшим «на уровне научного материализма русской класси­ ческой философии XIX столетия», Айдарова тут ж е вслед за этим утверждает: «Как в своих философских, так и политических воз­ зрениях, Валиханов не был свободен от идеализма и ошибочных выводов в методах осуществления поставленных политических X. Айдарова не показывает, в чем заключается несвободность философских взглядов Валиханова от идеализма. Отмечая тот факт, что Валиханов был горячим патриотом, не­ утомимо трудившимся на благо трудового народа и страстно бо­ ровшимся за его прогресс и счастливое будущее, причины этого Айдарова ищет не в объективных исторических условиях, а в слу­ чайных обстоятельствах, в частности, в том, что между Ч. Валиха- новым и Ф. Достоевским установились дружественные отношения. По мнению Айдаровой, «указывая пути, давая конкретные сове­ ты, рекомендуя «действовать осторожно и обдуманно», Достоев­ ский пробуждал в нем сознание долга перед своим народом»*. Истоки формирования у людей идей, взглядов надо прежде всего искать в окружающей социальной среде, а не в советах от­ дельных личностей, хотя это может иметь в жизни человека нема­ ловажное значение. Утверждение Айдаровой в данном случае со­ вершенно не соответствует действительности. Ф. Достоевский пос­ ле отбывания наказания в остроге отказался от прежних прогрес­ сивных и революционных идей и потому он не мог быть духовным учителем Валиханова, который по своим убеждениям примыкал к демократическому лагерю России. Характеризуя социально-политические взгляды Чокана Валиха­ нова, X. Айдарова опять допускает разноречивые рассуждения. Валиханов считается то «реформистом», то политическим деяте­ лем, признающим «право угнетенного народа... на вооруженное завоевание и отстаивание своих национальных прав»4. Итак, читая статьи X. Айдаровой о Чокане Валиханове, труд­ х X. А й д а р о в а . Первый казахский просветитель Чокан ♦Большевик Казахстана». 1945, № 6. стр. 48. з Ч. В а л и х а н о в . Статьи. Переписка. Алма-Ата, 1947, стр. » Т а м ж е, стр. 4. ‘ X. А й д а р о в а . Чокан Чингизович Валиханов. «Вестник филиала Академии наук СССР», 1945, Л» 4, стр. 15.

но получить определенный ответ на вопрос о том, на каких позициях стоял он в своих философских, социологических и поли­ тических воззрениях. D. Сулейменов в своей вступительной статье к «Избранным со­ чинениям» И. Алтынсарина делает, на наш взгляд, неубедительное сравнение Валиханова с декабристами, видя их сходство в том. что они дворянские революционеры и были далеки от народа. В качестве одного из доказательств своей мысли Б. Сулейменов при­ водит следующие слова Ч. Валиханова: «Я думал как-то сделаться султаном, чтобы посвятить себя пользе соотечественников, защищать их от чиновников и от деспо­ тизма богатых киргиз... я думал более всего о том, чтобы приме­ ром своим показать землякам, как может быть для них полезен об­ разованный султан-правитель»1. Декабристы были революционерами, пытались свергнуть мо­ нархический строй насильственным путем и установить республи­ канские порядки. Что имеет общего желание «избраться» офици­ альным путем султаном (хотя полезным для народа) со стремле­ нием декабристов революционно преобразовать общество. Если Валиханов действительно был революционером, то это надо под­ твердить фактами. Нашими литературоведами, историками, специалистами по пе­ дагогике написано немало газетных и журнальных статей, бро­ шюр, книг, в той или иной степени освещающих мировоззрение выдающегося казахского просветителя и педагога Ибрая Алтын­ сарина. Весьма отрадным фактом является то, что недавно из­ даны «Избранные сочинения» Алтынсарина на казахском языке, в которые вошли «Киргизская хрестоматия», рассказы, «Началь­ ное руководство к обучению киргизов русскому языку», записки по вопросам народного образования, этнографий и письма Алтын­ сарина. Это позволяет широкому кругу читателей более полно оз­ накомиться с многогранной деятельностью и творческим наследием Алтынсарина. В 1949 г. А. С. Ситдыков опубликовал монографию «Педаго­ гические идеи и просветительная деятельность И. Алтынсарина». В этой работе нашли свое отражение важнейшие моменты жизни и деятельности, педагогических воззрений Алтынсарина, а также сделана попытка осветить его социально-политические взгляды. Однако работа страдает существенными недостатками. Она изобилует цитатами, которые местами занимают целые страницы и сопровождаются нередко лишь краткими комментариями. Анализ и,трактовка творчества Алтынсарина даны крайне слабо. Значи­ тельная часть книги состоит из высказываний Алтынсарина по различным вопросам педагогической работы, либо из простого пе­ ресказа того, что говорится в рассказах, отчетах, записках и пись- 1 Ч. Ч. В а л и х а н о в . Статьи. Переписка. Алма-Ата. 1947, стр. 110.

пах Алтынсарина. Это значительно снижает достоинства книги А. С. Ситдыкова. Научная разработка вопросов истории общественной мысли Казахстана, прежде всего второй половины XIX века, марксист­ ско-ленинское освещение мировоззрения выдающихся казахских просветителей являются актуальной задачей. Характеристика ми­ ровоззрения Алтынсарина и Валнханова с позиций марксизма-ле­ нинизма, правильное определение сущности их взглядов помогли бы успешному изучению других сторон их творчества. Настоящая работа является первой попыткой систематического изложения общественно-политических и философских взглядов Чокана Валнханова и Ибрая Алтынсарина. При изложении вопро­ сов, относящихся к первой и второй частям работы, автор опирал­ ся на опубликованные и неопубликованные произведения Ч. Ва- лиханова и И. Алтынсарина, а также на архивные материалы. Цитаты из произведений Алтынсарина на казахском языке при­ водятся в нашем переводе (стихи в подстрочном переводе) и в пе­ реводе других авторов, а цитаты из русских переводов его произ­ ведений использованы после сверки с казахским текстом. При написании данной работы автору оказали существенную помощь статьи о казахских просветителях, о их жизни и литератур­ ном наследии. Поскольку настоящая работа является первой монографией о мировоззрении Ч. Валнханова и И. Алтынсарина, автор не исклю­ чает в ней возможности недостатков, пробелов и упущений. Критические замечания читателей помогут устранить их при дальнейшем исследовании творческого наследия казахских просве­ тителей. Общественная деятельность казахских просветителей протека­ ла во второй половине прошлого столетия. Это был период, на­ ступивший непосредственно после завершения присоединения К а­ захстана к России, — важнейшего события для исторических су­ деб казахского народа. Мировоззрение Ч. Валнханова и И. Алтынсарина формирова­ лось под прогрессивным влиянием условий, возникших после при­ соединения Казахстана к России; их демократические и просвети­ тельские идеи возникли и развивались благодаря ознакомлению их с произведениями представителей передовой русской культуры. По­ этому мировоззрение Ч. Валиханова и И. Алтынсарина следует рас­ сматривать в тесной связи с теми прогрессивными изменениями в жизни казахского народа, которые стали возможными после его доб­ ровольного перехода в российское подданство. . Чтобы понять значение этих прогрессивных изменений, необхо­ димо коротко осветить социально-экономическую и культурную жизнь Казахстана до его присоединения к России.

Д о Октябрьской революции Казахстан относился к числу тех отсталых национальных окраин России, где царили, как говорил В. И. Ленин, патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость. Казахстан находился в еще более тяжелом положении до при­ соединения к России. Внутренние феодальные междоусобицы и постоянные набеги на казахские аулы из соседних стран истоща­ ли силы казахских кочевников. Без присоединения к России Казах­ стан не смог бы развиваться как самостоятельное государство и ка­ захскому народу грозило бы иноземное иго. В Казахстане господствовали в то время патриархально-фео­ дальные отношения, которые были обусловлены специфической особенностью его экономики, господством экстенсивного скотовод­ ческого хозяйства. Скотоводческое хозяйство казахов находилось в полной зависи­ мости от природных условий, зависело прежде всего от наличия пастбищ и водопоев. Обширность территории н наличие на огром­ ной площади земель естественного корма не стимулировали раз­ вития производительных сил. Скотоводство базировалось поэтому на естественном корме с применением самых примитивных орудий труда. Примитивное скотоводческое хозяйство казахов было крайне неустойчивым, зависело от условий погоды, страдало от периоди­ чески повторяющихся эпидемий и джутов, приводивших к гибели скота, что особенно отражалось на массе бедняков-кочевников. Низкий уровень производительных сил общества обусловливал замкнутость, натуральный характер скотоводческого хозяйства. Скот давал казахам продукты питания и материалы для изготов­ ления одежды и жилищ. Скотоводство являлось, таким образом, основным источником существования населения. «Скотоводство у киргизов самый распространенный, почти единственный в сущно­ сти промысел»1, — писал ученый путешественник Паллас, побы­ вавший в Казахстане в XVIII веке. В патриархально-феодальном обществе, основанном на экстен­ сивном скотоводческом хозяйстве, земледелие получило весьма ог­ раниченное распространение. Д о присоединения Казахстана к Рос­ сии эта отрасль хозяйства находилась в жалком состоянии. Основ­ ными орудиями труда были в ней кетмень, мотыга, деревянная со­ ха, серп. Поливы на орошаемых землях нередко производились ручным способом, Земледельческое производство в экономике Казахстана того времени не играло существенной роли и носило натуральный ха­ Казахстаиа. в источниках к материалах (V в. до и. э. — Алма-Ата, Казкрайнздат, 1935, стр. 153.

рактер. Производимые земледельцами продукты шли не для об­ мена, а только для удовлетворения их личных потребностей. Весьма слабое развитие земледелия объясняется не только ге­ ографическими и климатическими условиями Казахстана, в част­ ности недостатком воды для орошения, но и тем, что территория Казахстана неоднократно подвергалась нашествию иноземных за­ воевателей (монголов, джунгаров и других), приводивших в запу­ стение земледельческие районы. Однако главные причины этого* объясняются господством в стране патриархально-феодальных от­ ношений, сложившихся под влиянием экстенсивного скотоводче­ ского хозяйства. Со специфической особенностью примитивного ско­ товодства связаны необходимость частой перемены местожитель­ ства скотоводов, их постоянное передвижение в поисках более удовлетворительных пастбищ. Этим и обусловливается кочевой об­ раз жизни населения, который отрицательно сказывается на раз­ витии производительных сил, следовательно, и на развитии земле­ дельческого производства. Как сообщает путешественник Георги, «все вообще киргизы ко­ чуют, живут всегда в подвижных юртах и ради скотоводства, главного и почти единственного упражнения, странствуют в своих степях. Поелику они в рассуждении перекочевок сообразуются сво­ им стадам, то летом пребывают наибольше в лежащих ближе к се­ веру, а зимою в склонившихся больше на юг степях. Звериный промысел и рыбная ловля могут почитаться побочными только их упражнениями; о землепашестве же, которое и без того в большей части сухих и солончаковых изобильных их степей было бы не­ прибыльно, они и не думают»1. В условиях господства экстенсивного скотоводства кочевой быт считался как бы само собою разумеющимся явлением, а оседание и занятие земледелием рассматривалось как уклонение от нормы. Им занимались преимущественно бедняки, не имевшие достаточно­ го количества скота для перекочевок. При этих условиях земледе­ лие представлялось имущим классам унизительным делом, и оно было самой отсталой, заброшенной отраслью в хозяйстве казахов. Низкий уровень развития производительных сил сказывался не только в примитивности скотоводческого хозяйства и отсталости земледелия, но и на ремесленном производстве. За исключением кузнечного промысла ремесло в Казахстане не выделялось в само­ стоятельную отрасль производства. Казах-скотовод зачастую был и ремесленником. Из сырья, доставляемого животноводством, из готовлялись ткани, кошмы, кожи и т. д., из которых шили одежду и производили предметы хозяйственного и бытового обихода. Это значит, что между скотоводством и весьма важными видами ремес­ ла в Казахстане до присоединения к России не произошло обще­ ственного разделения труда. Что касается кузнечного промысла. j, Казкрайиздат, 1935, стр. 153—154.

изготовлявшего орудия земледелия и предметы домашнего обихо­ да, то он был зачастую исключительно профессией отдельных лю­ дей. Эта отрасль производства получила весьма ограниченное раз­ витие и основывалась на ручном труде. В книге «Батыр Срым» сообщается: «Я- Гавердовский, наблю­ давший жизнь казахов в самом начале XIX века (1803), пишет, что у казахов, занимавшихся обработкой металла, «не видно на надежных инструментов, кроме щипцов и небольшой наковальни, ни горнов, на месте коих раскладывают огонь в яме; иные уголья раздувают ртом, а другие имеют мех, который походит более на кожаной мешок»'. Все это характеризует крайне низкий уровень развития произ­ водительных сил Казахстана, отсталость его экономики. Низкий уровень развития производительных сил и специфиче­ ские особенности экономики накладывали свою печать на общест­ венные отношения, принимавшие форму патриархально-феодаль­ ных отношений. Известно, что при классической форме феодальных отношений экономической основой их является феодальная собственность на землю и неполная собственность феодала на крепостных крестьян. Крестьяне, наделенные землею и средствами производства, при­ крепленные к земле, должны были бесплатно обрабатывать по­ мещичьи земли своим инвентарем, и плоды их труда полностью переходили в собственность помещика. Вместе с тем, крепостные крестьяне часть рабочего времени работали на своих участках, чтобы обеспечить себя продуктами питания. Здесь работа крепостных крестьян на помещика и работа на себя была пространственно и во времени отделена друг от друга. Крестьяне хорошо знали, сколько времени работают на себя и сколько времени на помещика, и видели, что они приносили богат­ ство своему господину, который порабощает их труд. При патриархально-феодальном укладе хозяйства, основанном на экстенсивном скотоводстве, отношения между эксплуататорами и эксплуатируемыми принимают несколько запутанные формы. По­ рабощение труда зависимых от феодала людей не проявляется в такой чистой, ничем не прикрытой форме, как при феодализме в его классическом виде. Эксплуатация здесь нередко принимает форму так называемой «родовой помощи», а увеличение движимого богатства феодала- скотовода принимает видимость естественного увеличения, а не увеличения в результате эксплуатации чужого труда. Дело в том, что естественные пастбища и водопои, являющиеся важнейшими средствами производства скота, считались собствен­ ностью аульной общины, хотя пользовались ими только те, кто был владельцем скота. Тот, кто был собственником скота, одновре-1 1 М- П' В я т к и и . Батыр Срым. Издательство АН СССР, 1947, стр. 69. 10

менно был собственником земли, на которой пасся и размножал­ ся скот. В вопросе о том, что является основой патриархально-феодаль­ ных отношений в Казахстане: собственность на землю или соб­ ственность на скот, имеются среди исследователей разные точки зрения1з*. Большинство исследователей утверждает, что основой патриархально-феодальных отношений в Казахстане была соб­ ственность на землю. Вместе с тем нельзя игнорировать противо­ положную точку зрения (В. Ф. Шахматов и С. И. Толыбеков), ко­ торая считает, что в Казахстане не было собственности на землю и потому основой патриархально-феодальиых отношений была соб­ ственность на скот. Вопрос о сущности патриархально-феодальных отношений в Казахстане может быть решен путем специальных исследований. Основным источником обогащения казахских феодалов была эксплуатация бедняков-пастухов. В «Материалах для изучения юридических обычаев киргизов» (Омск, 1886) сообщается: «При большом хозяйстве, многочисленных стадах киргизы не могут об­ ходиться без рабочих. Часть их дают воспитанные при богатых аулах сироты и бедные родственники, поселившиеся у богатого че­ ловека и состоящие под его покровительством. Остальные же на­ нимаются из числа бедных лиц, не имеющих собственных средств для пропитания себя и семьи»*. Хотя пастухи не были прикреплены к земле, но они, будучи ли­ шены средств существования, отдавали себя и свою семью во власть феодала-скотовода, который эксплуатировал их неограни­ ченно. Если крепостной крестьянин в неделю несколько дней ра­ ботал на помещика и несколько дней на себя, то пастух работал только на феодала-скотовода, причем его рабочее время длилось круглые сутки и круглый год. Пастух пас скот не только летом, в знойную жару, но и зимою, в суровые морозы. Он должен был не только с утра до вечера следить за скотом, но был обязан и ночью быть вместе с ним, чтобы обеспечить его сохранность от хищников и воров. Оплата труда бедняка-пастуха была ничтожной, если учесть, что он затрачивал массу рабочего времени на увеличение движимого богатства феодала. За беспрерывный труд в течение года пастух мог, в лучшем случае, получить от бая 2—3 барана. Таким образом, пастух работал на феодала-скотовода почти бес­ платно. Это значит, что в Казахстане, хотя и не было прикрепления феодально-зависимых людей к земле, они были постоянно «при­ креплены» к скоту, а через скот — к той земле, которая служила средством производства скота. При патриархально-феодальных отношениях вокруг казахского 1 См. Материалы Объединенной научной сессии, посвященной истории Сред ней Азии и Казахстана в дооктябрьский период. Ташкент, 1955. стр. 17—14!. з Материалы по казахскому обычному праву. Алма-Ата, 1948, стр. 274.

бая-скотовода группировались феодально-зависимые люди, так на­ зываемые «консы». Они представляли собой бедняков, не имеющих скота, лишенных средств к существованию. Они пасли байские ста­ да за то, что использовали определенное количество байского ско­ та, которое возвращалось собственнику с приплодом. Бай, таким образом, отдавая беднякам для пользования часть своего скота, получал возможность эксплуатировать бедняцкий труд для увели­ чения своих стад. Феодальная эксплуатация в патриархальных казахских аулах нередко принимала форму «родового покровительства». По сохра­ нившимся родовым обычаям, бедняки считали своим долгом ока­ зывать «помощь» богатому сородичу-феодалу в виде выполнения оп­ ределенной работы, которая использовалась феодалом в интересах собственного обогащения. Если бедняки «добровольно» старались «помочь» своему богатому сородичу, то последний, в свою очередь, старался «покровительствовать» своим бедным сородичам. Здесь не подлежит сомнению, что в так называемом «добровольном» бесплатном труде на богатого родственника бедный казах больше всего преследовал цель получить от него кое-что за свой труд, что­ бы поддержать свое жалкое существование, а бай в этом труде н в отдаче за него «бесплатных подарков» бедным сородичам видел наиболее выгодное средство порабощения чужого труда. Добро­ вольность, родственная близость составляет лишь внешнюю види­ мость этих отношений, их движущий мотив, внутреннее содержа­ ние определяется различным положением участвующих в них лю­ дей, противоположностью их интересов. Господствуя экономически и используя пережитки патриархаль­ ных отношений, феодал обладал неограниченной властью над сво­ ими бедными сородичами. Он мог их принуждать трудиться на се­ бя бесплатно, творить над ними всякого рода насилия, которые зачастую воспринимались ими как проявления отеческой заботы. Таким образом, сохранение родовых пережитков служило удоб­ ной ширмой для бесстыдной эксплуатации трудящихся бедняков Патриархально-феодальные общественные отношения имели со­ ответствующую надстройку, которая выражала интересы господ­ ствующего класса. Известно, что основным орудием в руках эксплуататорских классов для сохранения своего классового гос­ подства и подавления сопротивления эксплуатируемых масс яв­ ляется политическая надстройка, прежде всего — органы государ­ ственного управления. 1 Политическая организация казахского общества в период пред- “ ес™°®авШий присоединению Казахстана к России, была построе- ханства- “ а вершине местной феодальной иерархии ^ с Ля Х“ бИраеМЫ* из Среды феодальной верхушки и пользую- “ Г СбЯи \" е0дГраНИЧе\" Н0Й властью- Ему подчинялись султаны, баты- Р“ ' АппаРат ханского управления, его войска, военные на- , а также султаны и прочие представители феодальной

власти содержались за счет различных видов налогов, повинностей, взимаемых с населения. Сборы налогов с трудящегося населения •сопровождались насилиями, бесчинствами властей. Установленный законом размер повинностей нередко нарушался и зависел от про­ извола сборщиков. Феодальные повинности ложились на плечи трудового народа тяжелым бременем. Но ханская власть в патриархально-феодальном Казахстане бы­ л а непрочной. При феодальном способе производства отсутствие общности экономики, замкнутость хозяйства создавали почву для феодальных раздоров и неурядиц; отсюда и непрочность государ­ ственного организма, невозможность создания прочного централи­ зованного государства. Патриархально-феодальные отношения, ос­ нованные на экстенсивном скотоводческом хозяйстве и крайне ру­ тинном состоянии техники, сделали ханскую власть в Казахстане еще более непрочной. Со времени образования казахской народ­ ности не было такого хана, который бы объединил под своей властью все племена, жившие на территории Казахстана. Вслед­ ствие постоянных внутренних феодальных раздоров и внешних на­ падений быстро сходили со сцены одни ханы, низвергаемые други­ ми. Эта непрочность ханской власти и постоянные политические перевороты, являвшиеся, главным образом, следствием борьбы между различными феодальными группами внутри страны, пагуб­ но отражались на материальном положении трудящихся масс. От межфеодальной борьбы больше всего страдал народ; она приноси­ ла трудящимся кочевникам разорение и нищету. Победителю было нетрудно отнимать и угонять скот у побеж­ денных и лишать кочевников единственного источника существо­ вания. Специфическая особенность патриархально-феодального уклада хозяйства в дореволюционном Казахстане породила не только борьбу между различными группами феодалов за ханскую власть, за привилегированное положение, но и борьбу между различными родами. От феодальных раздоров, при наличии пережитков родо­ вого строя, выигрывали феодалы и проигрывали бедняки. За вся­ кое совершенное феодалом преступление нес ответственность весь его род. Если феодал за свое преступление должен был платить штраф другим, или, если он залез в долги, то вместе с ним должны были расплачиваться и его сородичи. Если один феодал хотел мстить другому, то он нападал на весь род последнего. При совершении барымты (насильственного угона скота) отнимался скот у всех членов рода, независимо от того, являются ли они виновными или Таким образом, сохранение родовых обычаев при феодальном способе производства усугубляло тяжелое положение казахских трудящихся. Но отрицательное значение сохранения родовых пере­ житков этим не исчерпывалось. Межродовая борьба удерживала роды в изолированном состоянии, препятствовала установлению

экономических связей между различными районами обширного края, росту производительных сил. Она прикрывала классовые противоречия и препятствовала росту классового самосознания трудящихся. Низкий уровень развития производительных сил и патриархаль­ но-феодальный уклад хозяйства обусловливали чрезвычайно низ­ кий уровень культуры казахского народа. Казахские аулы, зани­ мавшиеся скотоводческим хозяйством, вели кочевой образ жизни. Постоянно кочующее хозяйство и патриархальный быт имели от­ рицательное влияние на духовное развитие народа. Безграмотность, темнота, невежественные предрассудки, дикие обычаи безраздельно господствовали в казахских аулах. Господствующей идеологией в Казахстане была идеология гос­ подствующего класса, идеология феодалов. Известно, что в период средневековья в феодальной Европе в области идеологии господ­ ствовала схоластика, религиозное мировоззрение. И в патриархаль­ но-феодальном Казахстане господствующим мировоззрением было религиозное. Религия ислама, проникавшая в Казахстан через Среднюю Азию, нашла наиболее благоприятную почву прежде всего в феодальной верхушке казахского общества. Казахские феодалы видели в исламе подходящее орудие для духовного по­ рабощения трудящихся масс, средство воспитания из них покорных слуг господствующих классов. Поэтому они всячески поощряли пропаганду среди населения среднеазиатскими и татарскими мул­ лами ислама. Представители реакционного мусульманского духо­ венства в лице мулл, ишаноп, ходжей способствовали распростра­ нению среди народа невежества и суеверий. До присоединения Казахстана к России казахский народ не имел письменной литературы. Для получения грамоты нужно было ехать в Самарканд, Бухару. Количество грамотных людей среди казахов было совершенно незначительным. В школах, где обучали детей муллы, окончившие духовные школы — медресе в Средней Азии, учили лишь догматам ислама, исполнению религиозных об­ рядов. Дети впустую растрачивали время на заучивание непонят­ ных им арабских текстов, нс получали положительных знаний. Господство религиозного мировоззрения, являющегося врагом нау­ ки и общественного прогресса, задерживало культурное развитие народа. В Казахстане не было письменной литературы, но свободолю­ бивый казахский народ выражал спои чаяния, мысли, стремления в устном творчестве. В эпических произведениях, бытовых и обря­ довых песнях, сказках, легендах отражались социально-экономи­ ческие отношения, классовые противоречия, быт и обычаи, миро­ воззрение различных социальных групп людей патриархально-фео­ дального общества. Несмотря на чрезвычайно низкий уровень культурного развития, несмотря на отсутствие письменной литера­ туры, казахский народ создогал замечательные произведения, вое-

хищающие и до сих пор нас необычайной художественной красо­ той и выразительностью. Устное народное творчество в основном находилось под влия­ нием господствующих в обществе взглядов. Но в нем были произ­ ведения, осуждающие бесчинства и произвол казахских феодалов, их эгоизм, порочность и воспевающие справедливость, гуманность, героизм, самоотверженную борьбу за интересы народа. Эти произ­ ведения отражали чаяния и демократические стремления угнетен­ ных масс. В эпических произведениях, лирико-бытовых поэмах, сказках наряду с оправданием существующих общественных поряд­ ков, морали, обычаев, предрассудков патриархально-феодального общества выражался протест людей против них, их решимость бо­ роться за свободу личности, за счастье народа. Это значит, что уст­ ное творчество казахов по своему идейному содержанию носило классовый характер, отражало интересы определенных общсствен- Однако кочевой образ жизни, архаический быт, патриархаль­ щина были тормозом духовного развития народа. В этой отсталой общественной среде душились народные таланты; всякий порыв к творчеству исчезал прежде, чем развернуться в полную силу; лю­ бое желание познать окружающий мир наталкивалось на непрео­ долимые преграды всеобщего невежества; всякая воля и стремле­ ние к свободе подавлялись и осквернялись байским бесчинством. Патриархально-феодальные отношения, господствовавшие в до­ революционном Казахстане, обусловливали и слабость его госу­ дарственного объединения и крайнюю непрочность его междуна­ родного положения. Казахские аулы, не имея между собой тесной экономической связи, разрозненные феодальными междоусобица­ ми и межродовой борьбой, распыленные на огромной территории пустынь вследствие постоянного передвижения в поисках удовлет­ ворительных пастбищ были удобными объектами для любителей набегов из соседних стран. Иноземные грабители видели, что ка­ захские аулы неспособны встретить их организованным сопротив­ лением. Они знали, что при превосходстве сил не представляет осо­ бой трудности угнать у кочевииков-казахов их скот, вернуться с обильной добычей. Вот почему патриархально-феодальный Казахстан до добро­ вольного перехода в подданство России систематически подвергал­ ся нападениям иноземных захватчиков, был объектом налетов лю­ бителей легкой наживы. Начиная с завершения образования казах­ ской народности (XV век), происходит непрерывная борьба каза­ хов с соседними среднеазиатскими ханствами. Было бы, конечно, неправильным утверждать, что казахские ха- кы всегда были обороняющимися, а их соседи — всегда нападаю­ щими. Нападение и оборона имели место и с той и с другой сторо­ ны. Казахские феодалы также нападали на соседние народы, за­ нимались грабежом и разбоем. «Вся история киргиз в этот период (XV — XVII) заключается в

постоянных военных столкновениях как междоусобных, между от­ дельными ордами и частями их, так и внешних, — с окружающими народами. При этом военные предприятия киргиз отнюдь не но­ сили характера организованных войн с целью территориальных приобретений. Это были скорее простые набеги с целью угнать скот, взять пленных и награбить всякого добра»1. Но в этой взаимной борьбе преимущества, безусловно, были стороне среднеазиатских феодальных ханств, основанных \"\" прогрессивной форме хозяйства — земледелии. Поэтому ба наиболее тяжелым образом отражалась — казахском населе- Казахский народ оказался в исключительно тяжелом положе­ нии в результате джунгарского нашествия в XVII и XV1I1 веках. В ходе долголетней борьбы с иноземными захватчиками казах­ ский народ еще больше осознавал необходимость объединения с русским народом. Таким образом, добровольное присоединение Казахстана к России было исторической необходимостью и жиз­ ненной потребностью казахского народа. Политика царского правительства в отношении присоединения Казахстана к России преследовала реакционные цели. Принимая казахский народ в подданство России, царизм смотрел на Казах­ стан и другие национальные окраины, как на удобный объект эксплуатации, как на дешевый источник сырья, дающий русским купцам обильные доходы. Кроме того, переход Казахстана в под­ чинение русского государства открывал беспрепятственный торгово­ караванный путь из России в Среднюю Азию, в котором нуждалась Россия. Присоединение Казахстана к России царское правительство рассматривало как факт дальнейшего расширения своих государ­ ственных владений и усиления своей самодержавной власти. Хотя политика царизма была реакционной, но сам факт сов­ местной жизни казахского народа с русским, постоянное общение казахов с русскими, экономическое и культурное сближение Ка­ захстана с Россией сыграли прогрессивную роль в жизни казахско­ го народа, содействовали его экономическому и духовному разви­ тию, росту дружественных отношений между народами обеих стран, создавали материальные и идейные предпосылки для воз­ никновения в Казахстане просветительских и демократических 1п. п. Pyi ’• Киргизский народ I. Спб, 1910, стр. 13.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЧОКХН ВЬЛИХАНОВ

ГЛ А ВЛ I ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА ФОРМИРОВАНИЯ МИРОВОЗЗРЕНИЯ ЧОКАНА ВАЛИХАНОВА. ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Жизнь и деятельность первого выдающегося казахского учено­ го и просветителя Чокана Валиханова протекала в 40-х — первой половине 60-х годов прошлого столетия. Этот период ознаменовал­ ся крупнейшими событиями в жизни казахского народа. Несмотря на попытки казахской реакционной феодальной верхушки поме­ шать стремлению казахского народа объединиться с Россией, все районы Казахстана вошли в состав русского государства. После разгрома феодально-монархического движения, возглав­ лявшегося Кенесары Касымовым, казахи Среднего жуза оконча­ тельно перешли под управление России. В 40-х годах трудящиеся массы Старшего жуза (Семиречье), страдавшие от бесчинств и деспотизма кокандского хана, обратились к России с просьбой при­ нять их в свое подданство. В J854 г. на месте нынешнего города Алма-Аты была основана крепость Верный, превратившаяся по­ том в город Верный и переименованная в годы Советской власти в город Алма-Ату. В начале 60-х годов началось продвижение рус­ ских войск с севера, со стороны Перовска (ныне Кзыл-Орда) и с востока, со стороны г. Верного, вглубь территории Казахстана. Русские войска, поддерживаемые казахским: народом, быстро про­ двигались, отбрасывая назад войска кокандского хана, пытавше­ гося удержать в своих руках районы Южного Казахстана. Этот поход, возглавляемый генералом Черняевым, завершил полное присоединение Казахстана к России. Жители Младшего и отчасти Среднего жузов, вступившие в подданство России значительно ра­ нее, будучи непосредственно защищены пограничными русскими укреплениями, имели тесную экономическую связь с Россией, н а ­ ходились под все усиливающимся ее политическим влиянием, все больше испытывали ее культурное воздействие. Прогрессивное влияние России на развитие экономики и культуры Казахстана бы­ ло наиболее сильно в западных, северных и восточных районах 19

Казахстана. Здесь еще до завершения присоединения Казахстана к России постепенно внедрялись в быт и экономику достижения русской культуры, развивались производительные силы. Специфи­ ческая особенность развития производительных сил. экономики Казахстана в результате присоединения к России заключается в том, что не развитие производительных сил края предшествовало росту обмена, росту товарно-денежных отношений, как это проис­ ходит обычно, а наоборот, последние, вследствие включения Ка­ захстана в российский рынок, имели решающее значение в разви­ тии производительных сил Казахстана. Приспосабливаясь к потребностям товарно-денежных _ отноше­ ний, скотоводческое хозяйство стало терять свой прежний замкну­ тый, натуральный характер. Это обстоятельство заставляло казах­ ских скотоводов переходить от примитивных форм скотоводческо­ го хозяйства к более его прогрессивным, совершенным формам. О развитии товарно-денежных отношений между Казахстаном и Россией свидетельствуют следующие факты: только в 1833 г. из Казахстана в Россию было вывезено сырья на сумму 4650 тыс. руб­ лей. В Букеевской орде в 1825 г. русские купцы купили 41242 ло­ шади, 16302 головы крупного рогатого скота, 277100 голов бара­ нов и 14066 коз, т. е. всего 348710 голов скота. В 30 — 40 годах на Оренбургской и Уральской линиях казахи продавали до полумил­ лиона голов скота ежегодно. Русские купцы в Казахстане покупа­ ли не только скот, но и на значительную сумму покупали продук­ ты скотоводства: кожу, шерсть, мерлушки,\" шкуры, меха и т. п. Русские купцы продавали казахам различные ткани: грубые сук­ на, ситцы, бязь, а также зеркала, пуговицы, нитки, предметы укра­ шения и хозяйственного обихода. Присоединение к России способствовало сравнительно быстро­ му развитию земледельческого производства в Казахстане. При­ соединение Казахстана к России сопровождалось строительством укреплений, служивших опорными пунктами для охраны безопас­ ности присоединенных районов от внешних посягательств и для административного управления этими районами. В эти районы цар­ ское правительство переселяло русских крестьян. Русские поселе­ ния в Казахстане нужны были царизму и для того, чтобы опереть­ ся на них в случае «беспорядков». Переселение в Казахстан рус­ ских крестьян было также вызвано непрочностью внутреннего по­ ложения России. Направляя из России русских крестьян на так называемые пустующие земли в своих колониях, правительство преследовало цель ослабить аграрный кризис в России, приоста­ новить усиливающуюся классовую борьбу между крестьянами и помещиками, укрепить свое внутреннее положение. Однако эти мероприятия, вызванные реакционными стремле­ ниями царизма, объективно имели прогрессивное значение в об­ щественной жизни Казахстана. Основным занятием русских посе- ленцев было земледелие. лОн...и....из России привезли в Казахстан бо- 20

лее совершенный способ земледельческого производства, основан­ ный на применении более производительных орудий труда. Русские ученые, исследовавшие Казахстан, по этому поводу писали: «Особенно большое влияние иа развитие в крае (имеется в виду восточная часть Казахстана. — К. Б.) земледелия оказало водворение в нем в 1846 и 1848 гг. великорусских и малорусских крестьян (3 852 чел.), перешедших в казачье сословие. Эти новые казаки, привыкшие на родине к хлебопашеству, — говорит один из исследователей экономической жизни степи, — вскоре освоились с условиями новой обстановки, ввели в употребление вместо сохи плуг и, по сохранившимся от того времени сведениям, пользова­ лись значительными урожаями»1. Находясь в постоянном общении с русскими поселенцами, ка­ захи видели преимущества земледельческого производства перед экстенсивным скотоводческим хозяйством. Казахские скотоводы, ведущие полуоседлый образ жизни, стали сочетать скотоводческое хозяйство с земледелием, что было шагом вперед в смысле эконо­ мического прогресса отсталого края. Историческое значение присоединения Казахстана к России в жизни казахского народа этим не исчерпывается. Совместная жизнь казахского народа с великим русским народом создали объектив­ ные условия для духовного развития казахского народа. Казахский народ после добровольного перехода з подданство России крепко связал свою судьбу с судьбой великого русского народа, и на Ка­ захстан, как на составную часть России, не могли не влиять важ­ нейшие события, которые происходили в экономической и культур­ ной жизни России. В период полного завершения присоединения Казахстана к России и в последующее время в России происходили важные со­ бытия, последствия которых имели серьезное влияние на весь ход дальнейшего экономического развития и классовой борьбы в Рос­ сии и ее национальных окраинах. Как известно, в 50-х и 60-х го­ дах прошлого столетия в России обострилась политическая и идео­ логическая борьба в связи с кризисом крепостничества. Это был один из периодов в истории русского народа, когда усиление клас­ совых противоречий и революционизирование масс достигло боль­ шого напряжения и со всей необходимостью был поставлен вопрос об уничтожении в России феодальных отношений и проведении демократических преобразований. Усиление классовой борьбы в пореформенный период находи-• • Киргизский край. Т. 18. Под ред. С. П. Семенова1-Тяншакского.

ло свое выражение в усилении идеологической борьбы между про­ грессивными и реакционными силами. Идеологи крепостничества защищали интересы реакционных классов, выступали против всего прогрессивного, провозгласив сво­ им лозунгом' «православие, самодержавие, народность». С разоб­ лачением крепостнической идеологии за демократические преобра­ зования страны выступали прогрессивные круги русского общест­ ва, идеологи революционного крестьянства. Еще в сороковых годах XIX века прозвучали по всей России слова великого русского революционного демократа и критика Бе­ линского, страстно обличавшего людей, «отдающих себя в услу­ жение православию, самодержавию и народности»1, бичевавшего проповедников кнута, апостолов невежества, поборников обскуран­ тизма и мракобесия. Статьи Белинского, обличавшие царское са­ модержавие и крепостничество, печатались на страницах «Отече­ ственных записок» и «Современника» и проникали во все концы России, находя живой отклик и сочувствие со стороны передовых •людей. В конце 40-х годов образовался кружок петрашевцев, вы­ ступавший против царизма и пропагандировавший материалисти­ ческую философию. Кружок петрашевцев был разгромлен царской полицией за читку знаменитого письма Белинского к Гоголю. В 1853 г. Герцен за границей основал вольную русскую прессу. Он издавал сборник «Полярная звезда», в течение десяти лет (1857 — 1867 гг.) выпускал листки «Колокола», которые нелегаль­ ным путем распространялись в России. В «Полярной звезде» и «Колоколе» Герцен выступал за освобождение крестьян, гневно обличал крепостнические порядки. Со страниц «Колокола» звуча­ ли требования проведения в России демократических преобразова­ ний, освобождения крестьян с землею, которую они обрабатывали, свободы слова, гласного судопроизводства и т. д. Эти демократические идеи Герцена были подхвачены и даль­ ше развиты Чернышевским и Добролюбовым, возглавлявшими рус­ ское революционно-демократическое движение в 60-х годах. Если у Герцена иногда наблюдались колебания между либерализмом и демократизмом, имела место непоследовательность в его отношении к русскому самодержавию, то Чернышевский, Добролюбов и их сто­ ронники были более последовательными и решительными борцами. Они считали, что только путем крестьянской революции возможно добиться ликвидации царизма и установления демократических по­ рядков. Чернышевский и Добролюбов, будучи идеологами револю­ ционного крестьянства, разрабатывали планы создания революци­ онных организаций, которые должны были возглавить борьбу на­ родных масс за свержение царизма и совершение социальной ре­ волюции. В своих статьях, опубликованных в журнале «Современ­ ник», Чернышевский разоблачал крепостнический характер прове- 1 В. Г. Б е л и н с к й. Избранные 1. Т. II. Гс издат, 1948. стр. 519. 22

денной царизмом реформы 1861 г., за что «Современник» был за­ крыт, Чернышевский был арестован и посажен в тюрьму. Арестом вождя русской революционной демократии царизм не смог заставить замолчать его последователей. В августе 1862 г. возникла революционная организация «Земля и воля», стремив­ шаяся объединить все выступавшие против царизма элементы. Соз­ дание такой организации было связано с ростом революционного движения и возможностью крестьянского восстания. Последователи Чернышевского Д. И. Писарев, М. А. Антоно­ вич, Н. В. Шелгунов и Н. А. Серно-Соловьевич составляли лите­ ратурно-общественное движение, вошедшее в историю под назва­ нием «шестидесятников». Они развернули литературную деятель­ ность в 60-е годы прошлого столетия. В своих произведениях «ше­ стидесятники» пропагандировали идеи Чернышевского и Добролю­ бова, решительно выступали против бесправия масс, политическо­ го произвола и деспотизма самодержавия. В своей статье «Русское правительство под покровительством Шедо-Ферроти» Писарев пи­ сал: «Посмотрите, русские люди, что делается вокруг нас, и по­ думайте, можем-ли дальше терпеть насилие, прикрывающееся уста­ релой формой божественного права. Низвержение благополучно царствующей династии Романовых и изменение политического и общественного строя составляют един­ ственную цель и надежду честных граждан. Чтобы при тепереш­ нем положении дел не делать революции, надо быть или совер­ шенно ограниченным, или совершенно подкупленным в пользу царствующего зла»1. Развернувшаяся в 60-х годах политическая и идеологическая борьба в России вокруг вопроса об отмене крепостного права, про­ тив царского абсолютизма и политического бесправия оказывала свое благотворное влияние на прогрессивную общественность Ка­ захстана, ставшего составной частью русского государства. Царское самодержавие не могло осуществить своих колониза­ торских целей и «обрусить» казахов, не проводя в жизнь целого ряда культурных мероприятий, в частности открытия школ в це­ лях подготовки кадров из местного населения для царской адми­ нистрации. Нередко в этих школах в качестве учителей оказыва­ лись демократически настроенные люди из числа политически не­ благонадежных элементов, высланных на окраины империи (в Си­ бирь, Казахстан) за либеральные и демократические убеждения. Через русских интеллигентов, обучавших в школах детей казахов, проникали в казахскую степь произведения демократической рус­ ской культуры. ' Д. И. П и с а р е в . Избранные философские и общественно-политические статьи. Госполитиздат, 1949, стр. 126. 23

После присоединения Казахстана к России между местным на­ селением и русскими поселенцами установилась тесная связь во всех отношениях, налаживается культурное сближение. В процес­ се совместной жизни, в условиях усиления классовой эксплуатации, трудящиеся массы обоих народов начинают сознавать единство своих интересов и единство интересов казахских феодалов и цар­ ских колонизаторов, необходимость совместной борьбы ^ протиз своих общих врагов — угнетателей трудящихся. На этой основе растут дружественные отношения между казахами и русскими. У передовых представителей казахского народа появляется тяга к изучению русской науки и культуры. Царское правительство, жестоко расправляясь с людьми, вы­ ступавшими против произвола царизма, помещиков и капитали­ стов, ссылало их в Сибирь, отправляло на каторгу. Местом ссылки был и Казахстан, считавшийся тогда диким краем. В то время Омск и Семипалатинск были пунктами сосредоточения политиче­ ских ссыльных. Эти ссыльные русские революционеры в Казахста­ не продолжали свою революционную деятельность, занимались на­ учной работой, организовывали научные учреждения. Казахстан посещали видные русские ученые, которые проводи­ ли крупные научные экспедиции, занимались научными исследо­ ваниями. Передовые деятели казахского народа дружили с русскими по­ литическими ссыльными, с русскими учеными. Через них они зна­ комились с произведениями демократической русской литературы, с идеями русских революционных демократов. Эти идеи распрост­ ранялись в прогрессивных кругах казахского народа. Ссылая революционеров в так называемый «степной край», царское самодержавие рассчитывало изолировать их от народа, об­ речь на одичание и расправиться, таким образом, со своими поли­ тическими противниками. Между тем, дело часто принимало совер­ шенно иной оборот. Политические ссыльные самоотверженно продолжали свою про­ светительскую и революционную деятельность и вдали от родных мест, содействуя духовному развитию казахского парода. Развитие экономики Казахстана под влиянием передовой рус­ ской экономики и распространение в Казахстане передовой рус­ ской культуры создали благоприятные условия для возникновения просветительских и демократических идей в Казахстане. Первым казахским просветителем, воспринявшим прогрессив­ ную культуру русского народа, был выдающийся сын казахского народа Чокай Валиханов. Чокан Валиханов был первым казахским ученым, вполне по- русски образованным человеком, стоявшим на уровне передовых русских мыслителей того времени. Он происходил из знатной семьи, принадлежавшей к казахской феодальной верхушке. Отец Чокана Чингиз был внуком известного казахского хана второй половины

XVIII века Аблая, а дед Чокака Вали был одним из его тридца­ ти сыновей. Из истории Казахстана известно, что хан Аблай, номинально принявший подданство России, проводил двойственную политику. Посредством лавирования между Россией и Китаем, он стремился* помешать присоединению Казахстана к России. А внуки того же Аблая, Кенссары и' Наурызбай, как указывалось выше, продолжая проводить политику своего деда, в сороковых годах прошлого сто­ летия возглавляли реакционное, феодально-монархическое движе­ ние, направленное на отторжение Казахстана от России. Отец будущего казахского просветителя — Чингиз, также яв­ ляясь внуком Аблая, в отношении России придерживался совер­ шенно противоположной точки зрения. Он тесно общался с рус­ скими, окончил Омское войсковое училище, был одним из тех влиятельных казахских феодалов, которые в своих классовых ин­ тересах пошли на сближение с царскими чиновниками. После упразднения ханской власти в Казахстане в 1822 г. тер­ ритория Среднего жуза, вошедшая в состав Западно-Сибирского генерал-губернаторства, была разделена на несколько администра­ тивных округов. Во главе каждого округа стоял поставленный гу­ бернатором «выборный» старший султан при двух русских и двух казахских заседателях. Чингиз был старшим султаном одного из этих административ­ ных округов. Он относился к числу людей, честно служивших рус­ скому правительству, и поэтому ему был пожалован чин полков- Эти обстоятельства создали благоприятные условия для вос­ питания Чокана в русской среде и получения им русского образо­ вания. В 18$7 г. десятилетний Чокан был отдан на обучение в кадет­ ский корпус в Омске, в тот самый кадетский корпус, который был преобразован из войскового училища, где раньше учился отец Чокана. В «Биографических сведениях», помещенных в специаль­ ном выпуске Русского географического общества (т. XXIX, 1904), посвященном Чокану Валиханову, сообщается об этом следующее: «Чокан был привезен в Омск осенью 1847 г. Его привез В. И. Дав- шинский, переводчик киргизского языка, состоящий при так назы­ ваемом пограничном начальнике, т. е. при генерале, заведывавшем киргизами Сибирского Ведомства»1. В кадетском корпусе молодой Чокан, выросший в степи, попал в непривычную для него среду. Но восприимчивый, любознатель­ ный мальчик быстро освоился и вскоре стал одним из лучших уча­ щихся кадетского корпуса. Хотя Валиханов происходил из казах­ ской аристократической семьи, но в кадетском корпусе, как ино­ родец, он попал в эскадрон, в котором обучались «дети офицеров. т. ХХР?*стр. \\/Гс:пб? 1904ГрафИЧССКОГ° общества по отделе рф

выслужившихся в офицеры из простых казаков, и в эскадроне, в противоположность роте, господствовали казачьи предания самого плебейского свойства. Эта жизнь в плебейской среде вероятно не осталась без влияния на образование демократических мыслей Чокана»1. . Конечно, жизнь в так называемой «плебейской среде» не мог­ ла в известной мере не повлиять на формирование мировоззрения Чокана. Но в идейном воспитании Ч. Балиханова, как и некото­ рых других учащихся, важную роль сыграли некоторые либераль­ но-настроенные преподаватели кадетского корпуса. Западно-Сибирское генерал-губернаторство в то время было тон частью Российской империи, куда отправлялись политически не­ благонадежные для царизма люди. Среди них были и Н. О. Косты- лецкий, Гансевский, Е. И. Старков —- преподаватели кадетского корпуса. Н. О. Костылецкий был ориенталистом, кончившим восточный факультет Казанского университета, знал татарский, арабский, персидский языки. Но он был направлен в Омский кадетский кор­ пус преподавателем не по своей специальности, а по русской сло­ весности. Прибыв в Омск, Костылецкий изучал быт казахского на­ рода, интересовался наречием казахов, собирал материалы о ка­ захском народном творчестве. Он записал несколько вариантов народной поэмы «Козы-Корпеш и Баян-Сулу». Н. О. Костылецкий очень интересовался Чоканом Валихановым, особенно потому, что Чокан, как казах, мог оказывать ему сущест­ венную помощь в занятиях восточной филологией. Н. О. Костылецкий относился к представителям прогрессивной русской интеллигенции того времени. Говоря об его общественно- политических убеждениях, Г. Потанин писал: «Для кадет Косты- лецкий имел большое значение; он отличался независимым харак­ тером и был очень остроумен; пошлость он преследовал язвитель­ ными насмешками. Он был поклонник идей Белинского и почита­ тель таланта Гоголя; в своей истории словесности он руководство­ вался статьями Белинского, что потом, одним из генералов-инспек- торов, ревизовавших корпус... было поставлено ему в упрек»*. В своей преподавательской деятельности Костылецкий руковод­ ствовался революционно-демократическими идеями Белинского и всячески стремился доводить их до учащейся молодежи, даже не­ легальным образом. «...Во всех классах он сам ничего и не читал из курса, а к кон­ цу года приносил записки по истории русской литературы, по кото­ рым мы должны были готовиться к экзамену. Впоследствии, мо- г быть лет через десять, мы узнали, что эти записки Костылец- кий составлял по критическим статьям Белинского, тайным поклон- стр- 26

ником которого он был»1, — пишет Потанин о преподавательской деятельности Крстылецкого. И своим личным поведением он ста­ рался воспитывать учащихся в духе непримиримости к обществен­ ным порокам, метко и беспощадно разоблачал недостойное пове­ дение ретивых сторонников царского самодержавия. Вспоминая период учебы в кадетском корпусе и идейное влия­ ние на учащихся Н. О. Костылецкого, Г. Потанин писал, что «его ядовитые заметки и вставки, рассыпанные среди учебных занятий, сливались в нашей памяти в непрерывный протест против глупости, пошлости, ложного мишурного блеска, против бездарности, поль­ зующейся незаслуженной почестью и т. п.»!. О другом преподавателе кадетского корпуса — молодом Гон- севском — в «Биографических сведениях о Валиханове»* говорит­ ся. что он сочувственно относился к Великой французской рево­ люции, преклонялся перед ее героями. Лекции Гонсевского о фран­ цузской революции пользовались большой популярностью среди учащихся, воспринимались с громадным интересом. Героизм фран­ цузских революционеров, обрисованный Гонсевским в лекциях, производил на воспитанников кадетского корпуса глубокое впечат- Чокан Валиханов не только слушал лекции учителя истории Гонсевского, но в воскресные дни ходил к нему на дом. Гонсев- ский любил и ценил необычайные способности киргизского маль­ чика. Знакомство с Гонсевским имело важное значение для умст­ венного и идейного развития Чокана Валиханова. Учась в кадетском корпусе, Чокан Валиханов постоянно вра­ щался в кругу прогрессивной русской интеллигенции и вместе с тем неутомимо читал книги из школьной библиотеки. «Кроме при­ родного ума, он имел к тому и другие преимущества, — говорит Г. Потанин. — По воскресеньям тех кадет, которые имели родст­ венников или знакомых в городе, отпускали в город. У Чокана ня родных, ни знакомых в городе не было. Но им интересовались мно­ гие — киргизский мальчик, притом такой способный, уже рисует прежде, чем поступил в заведение. Поэтому его охотно брали к себе в отпуск те, которые ценили такое необыкновенное явление»4. Само собой разумеется, что в условиях того времени симпати­ зировали киргизскому мальчику и ценили его не те русские, которые с пренебрежением относились к «инородцам», а те, которые не пи­ тали к ним неприязни, наоборот, относились к ним с сочувствием, с уважением. Это были представители прогрессивной русской об­ щественности. Источники сообщают, что Чокан Валиханов, будучи учеником 1 Г. П о т а н и н . Встреча с С. Ф. Дуровым. Из лит. сборника «На слав­ ном посту». Спб, 1906, стр. 258. * Записки Русского географического общества по отделению этнографии. X XXIX. стр. VIII. Спб. 1904. • Т ам же, стр. XII. 27

кадетского корпуса, вначале навещал дом чиновника Сотникова, человека, симпатизировавшего казахам , написавшего даж е в га­ зете статью «День в киргизском ауле». «Это был способный чело­ век, но неукротимый, дикий характер сгубил его»1. З а избиение полковника он был отдан под суд, затем сослан в Енисейскую гу­ бернию. Оттуда Сотников был переведен в Забайкалье. Не выдер­ ж ав издевательств тюремщиков, при переезде он бросился с борта парохода в воду и утонул. В воскресные дни Чокан ходил к Гутковскому, который по сво­ им философским взглядам был поклонником французского учено­ го Кювье и энциклопедистом. Все это благоприятно содействовало быстрому умственному развитию Ч. Валиханова, необыкновенно быстрому расширению его кругозора. О том, какими глубокими знаниями овладел Чокай Валиханов, будучи еще учеником кадетского корпуса, благодаря знакомству с прогрессивными русскими людьми писал тот же По­ танин в своих воспоминаниях о нем: «Это знакомство с самыми лучшими, гуманными и просвещен­ ными домами в городе давали быстрый ход развитию умственных способностей Чокака. Беседы с Гонсевским познакомили его с по­ литическими взглядами уже тогда, когда д л я его товарищей, и в том числе для меня, это была замкнутая ещ е книга. Он уже был взрослый, тогда как мы, старше его летами, были сравнительно с ним еще мальчиками без штанов. То, что он знал, в чем превосхо­ дил нас, он не пропагандировал в товарищеской среде, но при слу­ чае беспрестанно обнаруживалось его превосходство в знаниях. Как бы невольно он для своих товарищей, в том числе и для ме­ ня, был окном в Европу»4. Необычайные способности Чокана обратили на него внимание начальства кадетского корпуса. Взрослые, образованные люди по­ ражались глубоким знаниям, начитанности киргизского мальчика. Ознакомившись с литературой по различным отраслям знаний, особенно по востоковедению, получив солидное образование, уже в кадетском корпусе Чокай Валиханов проявляет способность к научно-исследовательской работе. «Уже в то время, т. е. когда Чокану было 14 — 15 лет, — пи­ шет Г. Потанин, — кадетское начальство начало на него смотреть как на будущего исследователя и может быть ученого. Сам Чокан мечтал о путешествии по Средней Азии»». Уже в годы учебы в Чокане вырабатывалось чувство неприми­ римости к лицемерию, торгашеству. Его крутой характер и прямо­ та заставляли думать, что впоследствии он будет непримиримым вра­ гом несправедливости и зла. ТТ. XЛXЛIЯXП, ИсСтКрИ. XРIуVсс. кСопгоб., ге1о90гр4.афнчес

Даже среди кадетского начальства были люди, которые также играли важную роль в воспитании у учащихся высоких граждан­ ских качеств. К ним принадлежал, например, инспектор классов Ждан-Пушкин, который, судя по утверждениям Г. Потанина, от­ носился к числу передовых, прогрессивных представителей русской интеллигенции того времени. В вышеупомянутой статье «Встреча с С. Ф. Дуровым», написанной в 1906 г. в период первой русской революции, когда царизм под напором революционного движения масс был вынужден издать манифест, разрешающий свободу слова и печати, Г. Потании более свободно и откровенно рассказывает о воспитателях и педагогах кадетского корпуса. Благодаря тому, что в составе учителей и воспитателей оказались передовые люди, настроенные против царизма и крепостничества, многие ученики вышли из корпуса с патриотическими идеями и демократическими стремлениями. «Учебным делом в корпусе руководил инспектор классов Ждан-Пушкин и ему были мы, конечно, обязаны своим воспита­ нием, это был прекрасный, благородный педагог... Его намерени­ ем было только сделать из нас рыцарей, способных бесстрашно прямить царю, — пишет Г. Потанин... — Ждан-Пушкин хотел, что­ бы любовь к родине являлась руководящей идеей в будущей на­ шей жизни и любовь к России, действительно, стала религией на­ шего сердца. О прогрессе вообще мы могли думать не иначе, как только так, что мы будем толкать Россию по пути прогресса. Мы смотрели на себя, как на будущих борцов, и реформы могли быть встречены нами только рукоплесканиями. Мы даже сочувствовали революциям там, где общество не могло мирными средствами про­ ложить путь к прогрессивным учреждениям»1. Таким образом, в кадетском корпусе Чокан Валиханов воспиты­ вался в среде прогрессивной русской интеллигенции, в обстановке, благоприятствующей формированию демократических взглядов. Чокан Валиханов окончил кадетский корпус в 1853 г., на год раньше, чем его сверстники, так как на последнем курсе читались лекции по военным наукам, и Чокану, как «инородцу», было за­ прещено слушать эти лекции. В период после окончания учебы Ч. Валиханов продолжал обо­ гащать свои знания. Этому способствовала не только его тяга к науке, но и обстановка, в которой протекала его дальнейшая ра- По окончании кадетского корпуса Валиханов назначается адъю­ тантом западно-сибирского генерал-губернатора Гостфорда, который назначает Валиханова руководителем ряда экспедиций в погранич­ ные с Китаем районы: Южный Алтай, Заилийский край, район озе­ ра Иссык-Куль. Эта экспедиции были не случайны. Они преследо­ вали определенные политические пели и должны были собрать 1 Г. П о т а н и н . Встреча с С. Ф. Дуровым. Из лит. сборника «На слав- »ом посту». Спб, 1906, стр. 256— 258.

данные о политическом и экономическом положении названных районов, которыми весьма интересовалось русское правительство. Валиханов участие в этих экспедициях использовал для сбора научных материалов. В 1856 г., принимая участие в Иссык-Куль- ской экспедиции полковника Коментовского, Чокай Валиханов на­ блюдал и описывал жизнь киргизских племен. Из уст народных акынов он записывал тексты многих народных преданий. Именно в период этой экспедиции он впервые записал отрывки из знамени­ того киргизского народного эпоса «Манас». Вместе с тем Чокан интересовался народным бытом, изучал обычаи, нравы киргизских племен, собрал богатую коллекцию пред­ метов домашнего обихода, характеризующих их быт. В том же, 1856 г. Ч. Валиханов совершил поездку в китайский город Кульджу в качестве официального представителя русского правительства. О результатах этой поездки он рассказал в мастер­ ски написанном им очерке. Ознакомившись с тяжелой жизнью тру­ дящихся в китайском городе. Чокай возмущался «поборами и зло­ употреблениями, превосходящими границы»1'. В течение нескольких лет после окончания кадетского корпуса Чокан жил в Омске. Это был период дальнейшего духовного раз­ вития Валиханова. Он занимался углубленным изучением истории Востока. На основе изучения народных преданий он берет под сом­ нение описание истории древних народов, живших на территории Казахстана. За это время Валиханов значительно вырос в идейном отноше­ нии. В 50-х годах прошлого столетия как в политической, так и в идейной жизни России произошли большие перемены. Появилась целая плеяда талантливых писателей и мыслителей, самоотвержен­ ных борцов против крепостничества и царского самодержавия. Обострились классовые противоречия внутри России и ее между­ народное положение. Пребывание Чокана в Омске благоприятствовало влиянию на него прогрессивных идей передовых русских мыслителей того вре­ мени. Идеи русских революционных демократов сюда «заноси­ лись, — как сообщает Г. Потанин, — живыми людьми»2. Омск тог­ да был тем пунктом, через который проезжали отправляемые в сибирскую ссылку революционеры, через него ж е проезжали и воз­ вращавшиеся из ссылки. Проездом они устраивали там свидания, совещания. Находясь в Омске, Чокай Валиханов имел возможность встре­ чаться с людьми, выступавшими против царского самодержавия, крепостничества, и ознакомиться с произведениями демократиче­ ской русской литературы. Это способствовало росту политической зрелости казахского просветителя. 1 Архив Ч. Валиханова. ф. 23, графин. = Записки Русского география, XXIX, стр. XXIII. Спб, 1904. 30

В Омске Ч. Валиханов познакомился с петрашевцами, видным русским писателем Достоевским, сосланным в Сибирь за участие в кружке Петрашевского. Там же он встретил другого петрашевца Дурова, человека необыкновенной воли, до конца преданного сво­ им принципам. Известно, что кружок Петрашевского существовал в конце 40-х годов XIX века. Кружок был разгромлен царской полицией и его члены были арестованы и отправлены на каторгу в Сибирь. В чис­ ле их были Ф. М. Достоевский и С. Ф. Дуров. По своим взглядам состав кружка Петрашевского был разно­ родным. В нем были последовательные революционеры и люди, склонявшиеся к помещичье-буржуазному либерализму, а также сторонники утопического социализма. Петрашевцы были противниками крепостнических отношений и выступали з а демократические преобразования в России. Один из петрашевцев Н. А. Момбели писал, критикуя общественные поряд­ ки в России: «Что видим мы в России? Десятки миллионов стра­ дают, тяготятся жизнью, лишены прав человеческих или ради пле­ бейского происхождения своего, или ради ничтожности обществен­ ного положения своего, или по недостатку средств существования, зато в то ж е время небольшая каста привилегированных счастлив­ цев, нахально смеясь над бедствиями ближних, истощается (изощ­ ряется?) в изобретении роскошных проявлений мелочного тщесла­ вия и низкого разврата, прикрытого утонченной роскошью»1. Петрашевцам были чужды религиозные предрассудки, они бы­ ли атеистами. В области философии они пропагандировали мате­ риалистические идеи. «Для него (человека. — К. Б .), как для существа разумного, как обладающего сознанием законов природы, в мироздании нет ничего ему неподчинимого, нет ничего сверхъестественного»2, — утверждал М. В. Буташевич-Петрашевский в «Карманном слова­ ре». С. Ф. Дуров не относился к числу видных петрашевцев. Но, су­ дя но характеристике, данной ему современниками, он был после­ довательным революционером. Чокан Валихаиов «отзывался о нем, как о человеке с необыкновенными идеями, — пишет Г. Пота­ нин, — собирался как-нибудь свести меня к нему»*. Петрашевец С. Ф. Дуров вместе с Ф. М. Достоевским отбывал наказание в Сибири, в остроге. Достоевский не выдержал всех трудностей и мучений ссылки, в остроге у него начались «угрызе­ ния совести», духовное перерождение, которое привело его к от­ казу от прежних революционных убеждений, к переходу на пози­ ции реакционных элементов. 3Записки Русского географического общества по отделению этнографии. Т. XXIX. стр. XXIV. Спб, 1904. 31

Что касается Дурова, то он мужественно переносил все лише­ ния страдания, мучения, связанные с арестантской жизнью. Не­ смотря на то, что Дуров в условиях царской каторги потерял свое здоровье, он сохранял бодрость духа, жизнерадостность, глубокую веру в будущее. Он был очень общителен и в беседах с людьми поражал их огромной силой убеждения. За большую силу воли и стойкость духа арестанты относились к Дурову с глубоким уважением и высоко ценили его. Он не чуж­ дался, как Достоевский, людей, а, наоборот, тесно общался с ними, живо интересовался их судьбой, стараясь поднимать их настрое­ ние. Именно поэтому С. Ф. Дуров «...вызывал к себе всеобщее со­ чувствие. Несмотря на крайне болезненный и изнуренный вид, он всем интересовался, любил входить в соприкосновение с интересо­ вавшею его общею, внеострожною, людскою жизнью и был сердеч­ но благодарен за всякое посильное облегчение или материальную помощь. Говорил он обо всем охотно, д аж е вступал в споры и мог увлекать своим живым и горячим словом слушателя. В нем чувст­ вовалась правдивая, искренне убежденная и энергичная натура, которую не могло сломить несчастье, и за это он пользовался боль­ шей, чем Ф. М. Достоевский, симпатией»1. После освобождения из острога Дуров прибыл в Омск, где он встретился и затем подружился с Чоканом Валихановым. Из ост­ рога Дуров вышел не надломленным духовно, как это случилось с Достоевским, а еще более глубоко убежденным в необходимости насильственного устранения существующего общественного строя. Будучи горячим сторонником просвещения масс, Дуров верил в то, что в России появятся новые общественные силы, способные обно­ вить, преобразовать ее, распространить образование в народе. «С подъемом духа, который начинает охватывать Россию, гово­ рил Дуров, жаждущие знания стали появляться в такой среде, в таких захолустьях, откуда прежде этого нельзя было бы ожидать. Дуров говорил, что эти ростки новой силы, выходящие из русской земли на смену погибших поколений, радуют его и укрепляют в нем веру в русский народ»*. Дружба Чокана Валиханова с Дуровым была не случайна. Ду­ ров привлекал к себе Валиханова своей твердой натурой, железной волей, непоколебимой верой в будущее. Дуров подчеркивал необ­ ходимость применения действенных средств в борьбе против поро­ ков общественной жизни. Г. Потанин и некоторые другие предста­ вители местной интеллигенции полагали, что общественное зло можно устранить путем только сатирического осмеяния, что доста­ точно появления новых гоголей, чтобы покончить с беззаконием, произволом, мракобесием. Дуров указывал на ошибочность тако­ го предположения и на невозможность излечить общественные не- Встреча’ с С. 16. Т. XII. Спб, 1895, стр. 451. славном гр. 262. Ф. Дуровым. Лит. сборник «На

дуги таким путем. «Смех, сказал он (С. Ф. Дуров.--/С. Б.), сла­ бое, недейственное средство: смех примиряет со злом. Портреты Ноздрева, генерала Петрищева, Сквозника-Дмухановского забавля­ ют нас, а не удручают. Скучно, взглянешь на эту русскую галлерею, расхохочешься и повеселеешь. Нужен не смех, а прямое указание Из этого видно, что революционер Дуров считал необходимым смело вскрывать пороки общества, чтобы мобилизовать людей на борьбу с ними. Дружба Чокана Валиханова с таким убежденным противником самодержавного строя, каким был Дуров, не могла не повлиять положительно на формирование его прогрессивных, демократиче­ ских взглядов. Г. Потанин писал, что Ч. Валиханов до отъезда Дурова из Омска «находился под постоянным влиянием» его, что «Дуров иг­ рал большую роль в воспитании Валиханова»5. Важное значение в жизни Ч. Валиханова имела его встреча я Омске со знаменитым русским ученым Семеновым-Тяншанским, ис­ следователем Тянь-Шаня. Русский ученый, познакомившись с Ва- лихановым, поразился его знаниями, эрудицией, высоко оценил на­ учно-исследовательскую работу, которую тот выполнил во время экспедиции в районы, граничащие с Китаем. Узнав, что Валиханов окончил только курс кадетского корпу­ са и не имеет университетского образования, Семенов-Тяншанский посоветовал ему поступить на восточный факультет Петербургско­ го университета. Но Валиханову не удалось учиться в Петербург­ ском университете. В 1858 г. по совету Семенова-Тяншанского было решено пос­ лать Чокана Валиханова в Кашгарию. Кашгария в то время представляла для царского правительства определенный политический интерес. Здесь происходили частые войны, столкновения, провоцируемые различными авантюристами, стремившимися захватить власть и установить деспотические по­ рядки. С целью выяснения политической атмосферы в Кашгарии, для изучения ее природных особенностей и хозяйственного состоя­ ния и была снаряжена экспедиция Валиханова. Изучение Кашгарии представляло большой интерес с точки зре­ ния географической науки, которая о ней имела лишь смутное представление. Кашгария считалась страной шести городов, но что <юбой представляли эти города, их расположение, расстояние меж­ ду ними было неизвестно. Отдельные исследователи, посетившие Кашгарию до Чокана Валиханова, либо погибли, либо пропали без вести, ибо на всяко­ го иностранца, прибывшего с целью исследования края, власти «о этнографии. т XXIX, стр. XXV. Спб, 1904

\\ смотрели с величайшим опасением шегося против их страны иноземного нашест i маками быстро расправлялись. Вот почему поездка Ч. Валиханова в Кашгарию была не только весьма ответственной, но и чрезвы­ чайно опасной для него. «Поручение было опасное, — писалось в: отчете Географического общества,— для исполнения оного нужея. был человек с большой решительностью, с наблюдательным умом, и при том такой, который бы знал татарский язык и восточные приемы»1. Именно таким человеком оказался Ва.шханов. | В 1858 г. с караваном одного семипалатинского купца Ч. Валя- ! ханов отправился в Кашгарию. 20 лет тому назад из Кашгарии в Россию выехал один торговец со своим малолетним сыном Алимом и не возвратился обратно. Валиханов объявил себя сыном этого торговца, пожелавшим навестить своих родственников в Кашгарии. Родственники умершего кашгарского торговца радушно встре­ тили Валиханова и по приезде его по кашгарским обычаям как гостя поженили на чаукене — временной жене. Прибыв в Кашга­ рию в качестве одного из служащих торгового каравана, Ч. Вали- хаиов деятельно взялся там за торговлю привезенными товарами, чтобы обзавестись знакомствами и от местных жителей собран интересующие его сведения. Находясь в самой Кашгарии, Валиханов изучал экономику, быт, обычаи населения, политическое устройство страны. Он собрал большой материал о флоре и фауне, климате неисследованного края. Особое внимание Валиханов обратил на положение трудя­ щихся и в своих записках отразил факты беспощадной эксплуата­ ции их со стороны внутренних и внешних угнетателей. Из записок видно, что Ч. Валиханов с \"глубоким сочувствием относился к тяжелой бесправной жизни трудящихся масс Кашга­ рии и с ненавистью к их угнетателям. Собрав большой фактический материал, Чокан Валиханов вес­ ною 1859 г. выехал из Кашгарии в Россию. После отъезда торго­ вого каравана до кашгарских властей донеслись слухи о том, чте с караваном пробрался туда переодетый русский офицер с разве­ дывательной целью. Узнав, что это был тот самый молодой чело­ век, который выдавал себя за сына невозвратившегося кашгарско­ го торговца, кашгарские власти спохватились и выслали погоню, но уже было поздно: караван благополучно вернулся на свою тер­ риторию. ' Совершая поездку в Кашгарию по заданию русского правитель­ ства, Чокан Валиханов находился в чрезвычайно опасных услови­ ях, которые требовали от него большого нервного напряжения. Это значительно ухудшило его и без того слабое здоровье. По ре­ зультаты его экспедиции представляли значительную ценность для науки. На основе собранного материала он создал замечательный г Русс география* -. Спб, 1866, о

труд, в котором дал описание Кашгарии, ее шести городоз, эконо­ мического и политического положения, географических условий и этнографии. Его труд был высоко оценен в Петербурге Министер­ ством иностранных дел и Русским географическим обществом, ко­ торое рассматривало поездку Ч. Валиханова в Кашгарию, как «за­ мечательный географический подвиг». После возвращения из поездки в Кашгарию Чокай Валиханов был вызван Министерством иностранных дел в Петербург, где он жил некоторое время. Ему было назначено высокое жалование. По прибытии в Петербург «тотчас же он перезнакомился с ориенталистами, был у Березина, Казембека, Васильева. Из лите­ раторов он чаще всего встречался с Достоевским и Крестовским... Был ли он представлен Тургеневу, я не знаю, ие помню. Кажется был», — писал Г. Потанин в своих воспоминаниях. «Для своих товарищей сибиряков, бедных студентов, Чокав устраивал особые вечера»1. Северный климат губительно действовал на здоровье Валиха­ нова, выросшего в степи. Начала быстро прогрессировать чахотка, которой он болел уже некоторое время. Валиханов, которому друзья предсказывали в будущем славу ученого-востокозеда, вви­ ду'болезни был вынужден в 1861 г. покинуть Петербург и возвра­ титься в родной край. По возвращении в Кокчетав, в свой аул, Чокап Валиханов встретился с генералом Черняевым, который из Зайсана направ­ лялся в Алма-Ату, чтобы оттуда выступить во главе военного от­ ряда против Ташкента. Валиханов примкнул к отряду Черняева. Став адъютантом генерала, он стремился содействовать освобож­ дению казахских аулов из-под власти кокандского хана н перехо­ ду их в подданство России. Однако, принимая участие в военном походе против среднеази­ атских ханов, безжалостно угнетавших трудящиеся массы казах­ ского народа, Ч. Валиханов, по всей вероятности, не мог согласить­ ся с намерениями царского генерала, который действовал не как освободитель, а как завоеватель. Это, повидимому, послужило при­ чиной расхождения Валиханова с генералом Черняевым. По этому поводу автор книги «История русской этнографии» А. Н. Пыпин сообщает следующее: «Когда генерал Черняев предпринял первый поход на Ташкент, Валиханов приглашен был к участию в походе: но не вынес военных сцен и, кажется еще, расходился с генералом Черняевым и во взглядах на ведение дела, и вернулся с похода на Верный»1. Из Верного он едет в аулы, находившиеся «на границе с Кульд- жинским краем». Тем временем' усиливается его болезнь и Валиха­ нов умирает осенью 1865 г. в расцвете своей творческой деятель­ ности. графин. Г. IV. 1892, стр. 399.

Преждевременная смерть Валиханова помешала осуществлению его благородных намерений по просвещению родного ему народа. Передовые русские люди, глубоко сожалея по поводу смерти Ч. Валиханова, писали в некрологе, помещенном в иркутской га­ зете: «Мы ничего не находим более приличным почтить память Чокана Валиханова, как пожелать киргизам не так долго ждать второго Валиханова»1. Это пожелание исполнилось. Вскоре на общественной арене поя­ вился выдающийся казахский просветитель Ибрай Алтынсарин, а вслед за ним или почти вместе с ним — великий поэт-просвститель Абай Кунанбаев. Из вышеизложенного видно, что Чокан Валиханов воспитывал­ ся и вырос в среде, которая, если учитывать тогдашние обществен­ но-политические условия, весьма благоприятствовала формирова­ нию его прогрессивных и демократических взглядов. На всем протяжении учебы в Омском кадетском корпусе и службы после окончания корпуса он вращался в кругу демократи­ ческой русской интеллигенции, подружился с передовыми русски­ ми людьми, боровшимися против деспотизма царского самодержа- Но ир этого не следует, что мировоззрение Чокана Валиханова формировалось исключительно под идейным влиянием его русских друзей. Самым близким другом Валиханова был Г. Н. Потанин. Между тем они расходились по своим политическим убеждениям. Между ними происходили горячие споры по политическим вопро­ сам. Вспоминая период 50-х годов прошлого столетия, Г. Потанин писал: «Политические мои убеждения сильно расходились в это время с убеждениями Чокана»*. Ч. Валиханов любил свой народ и, правильно понимая его ин­ тересы, он стоял за приобщение Казахстана к экономике и куль­ туре России. А его друг Г. Потанин в свое время состоял в орга­ низации «Сибирских патриотов», находился в плену вредной, реак­ ционной идеи «Автономной Сибири», выступал за отделение ее от России. Как уже указывалось, Валиханов был в дружбе с петрашевца­ ми Достоевским и Дуровым, которые после сибирской ссылки, по своим убеждениям, не были похожи друг на друга. Будучи революционером, убежденным противником царизма, страстным поборником прогресса родной страны, Дуров безусловно содействовал расширению умственного кругозора и росту полити­ ческой зрелости Чокана Валиханова. Об отдельных фактах, свиде­ тельствующих о близости взглядов Валиханова ко взглядам петра- ' «Сибирский вестник». |{ 5, № 3. 18 января. этнографии. * Записки Русского reort }|ического общества Т. XXIX, стр. XXIII. Спб, I9C

шевцев в некоторых вопросах, будет итги речь ниже. Однако у нас нет никаких оснований для того, чтобы утверждать, что Валиха- нов копировал взгляды Дурова. Ч. Валиханов дружил с Достоевским, но он отрицательно отно­ сился к общественно-политическим взглядам последнего. Все же дружба Валиханова с Достоевским — факт примеча­ тельный. Каких бы взглядов не придерживался в то время Досто­ евский, он, как и Дуров, был мучеником царизма, считался чело­ веком политически неблагонадежным для властей. Факт сближе­ ния Валиханова с людьми, которые являлись политическими про­ тивниками существующего общественного строя, косвенно указы­ вает на то, что господствующие общественные порядки были не по душе Чокану Валихаиову. Таким образом, нельзя утверждать, что Ч. Валиханов всегда разделял идеи, взгляды своих русских друзей, был их идейным по­ следователем. Вместе с тем было бы неправильным отрицать их роль в формировании миросозерцания Чокана Валиханова. Эти друзья Валиханова вместе с некоторыми прогрессивно настроенны­ ми преподавателями кадетского корпуса, о которых говорилось вы­ ше, играли серьезную роль в духовном росте Валиханова, толка­ ли его па ознакомление с произведениями передовой, демократи­ ческой русской литературы, резко обличавшей пороки обществен­ ной жизни России. Конечно, решающее влияние на формирование мировоззрения Чокана Валиханова имели общественно-политические условия эпо­ хи, в которой он жил и вырос как ученый и просветитель. Период учебы Валиханова в Омском кадетском корпусе, а также после­ дующий период, в течение которого протекала служба Валиханова, был периодом, предшествовавшим отмене крепостного права, пе­ риодом напряженной политической и идеологической борьбы. Взгляды, идеи, убеждения людей, в кругу которых вращался Валиханов, также являются порождением этой исторической эпо­ хи. Именно в это время особенно широко распространялись во всех уголках России произведения прогрессивной и демократической русской культуры и общественной мысли, волнуя умы подрастаю­ щего поколения и усиливая недовольство масс существующими общественными порядками. Книги появившейся в то время целой плеяды выдающихся писателей и публицистов быстро распростра­ нялись прежде всего среди передовой русской интеллигенции. «Еще никогда не бывало в России такой массы листков, газет и журналов, — писал Н. В. Шелгунов, — какая явилась в 1856 — 1858 гг. Издания появлялись как грибы, хотя точнее было бы ска­ зать, как водяные пузыри в дождь, потому что так много их поя­ вилось. так же много исчезало. Издания были всевозможных фасонов, размеров и направле­ ний, большие и малые, дешевые и дорогие, серьезные и юмористи­ ческие, литературные и научные, политические и вовсе не полита-

ческие. Появлялись даже летучие, уличные листки. Вся печать, с официальной, доходила до 250 изданий. Главными местами изданий, как и главными очагами русской мысли, были Москва и Петербург»1. Эти обстоятельства облегчили Ч. Валиханову изучение произве­ дений передовой, прогрессивной русской культуры, которая и яви­ лась идейным источником формирования мировоззрения Чокана Валиханова. Стремясь стать специалистом в области востоковедения, Вали- ханов больше всего изучал литературу о Востоке. Петрашевец Ду­ ров, с которым дружил Валиханов в его бытность в Омске, говорил о Чокане, «что он много успел начитаться в литературе, относя­ щейся до ближайшего к нему Востока»5. П. П. Семенов удивлялся тому, каким образом Чокан мог со­ ставить в условиях Омска богатую библиотеку по востоковедению. «...Действительно, надо было удивляться его искусству добы вать книги, — писал Г. Потанин. — Так, например, в Омске у него же полный оттиск статей Вельяминова-Зернова «О сношениях с киргизскими ханами из Оренбургских Ведомств», составляющих и тогда большую редкость»3. Нельзя не предположить, что Валиханов, собирая книги по во­ стоковедению, также читал и собирал произведения прогрессивной русской литературы и общественной мысли. О том, что самообразование Чокана не ограничивалось только областью востоковедения, что он также интересовался и общест­ венно-политическими вопросами, расширял свои знания в области политической истории, свидетельствует такж е Г. Потанин. Отме­ чая, что Чокан Валиханов много читал в период пребывания в Ом­ ском кадетском корпусе, Потанин пишет, что чтение развило в Чо­ кане «критические способности, приложением которых он удивлял нас как в области нравственных вопросов, так и в области восточ­ ной филологии, которая становилась уже его специальностью». Да­ лее он рассказывает о случае, когда инспектор «Пушкин посадил его в сроем инспекторском кабинете к столу и дал ему читать книжку «Современника»4. О разносторонности духовных запросов Чокана Валиханова, о его тяге к знаниям и больших способностях говорит еще тот факт, что он самостоятельно изучил несколько европейских языков. В частности, I. Валиханов изучал французский и немецкий языки. Судя по сообщению автора книги «Воспоминания о Ф М. До- стоевском в Сибири 1854 - 56 гг.» А. Врангеля, можно полагать, что 1. валиханов побывал в Западной Европе, в частности в Па- риже- Вспоминая свою первую встречу с Балихановым в Сибири

и положительное впечатление, полученное им от этой встречи, А. Врангель замечает: «Впоследствии я встречал его в Петербурге и Париже. К ак я узнал, вскоре он погиб, бедняга, от чахотки — пе­ тербургский климат докаиал его»1. В 60-х годах, в последние годы своей жизни, талантливый сын казахского народа Ч °к ан Валиханов внимательно следил за по­ литической жизнью России, «вместе с лучшими людьми ее желал горячо ее обновления. Он увлекался движением шестидесятых го­ дов»8. Во время пребывания в Петербурге, приблизительно в 1860 г.. в период острой борьбы за отмену крепостного права, Ч. Валиха­ нов встретился с великим русским революционером-демократом Н. Г. Чернышевским и имел с ним беседу. Н. Г. Чернышевский произвел на Валиханова сильное впечат­ ление. В лице великого мыслителя и демократа он видел благо­ родного человека, с уважением относящегося к угнетенным и от­ сталым народам и искренне желающего им благополучия и прог­ ресса. «Какой замечательный человек этот Чернышевский и как хоро­ шо он знает жизнь не только русских. Я после беседы с ним окон­ чательно укрепился в том смысле, что мы без России пропадем, без русских — это без просвещения, в деспотии и темноте, без рус­ ских мы только Азия, и ничем другим без нее не можем быть. Чер­ нышевский — это назп друг»3, — писал Ч. Валиханов. Факт беседы Н. Г. Чернышевского с Валнхановым и положи­ тельное восприятие последним его высказываний свидетельствует о том, что взгляды вождя русского революционного демократизма 60-х годов были понятны Ч. Валиханову и созвучны его мыслям. В эпоху ломки крепостнических и утверждения капиталистиче; ских отношений в России, в эпоху революционного воодушевления русского народа, подражание выдающимся представителям пере­ довой русской литературы и общественной мысли в казахской сте­ пи было не единичным явлением. Н е только Чокан Валиханов, но и многие из образованных по-русски казахов читали произведения передовых русских писателей, революционных демократов и рас­ сказывали о них своим землякам. Об этом свидетельствует, например, такое сообщение Г. Пота­ нина в его книге «В юрте последнего киргизского царевича». «Мне рассказывали об одном киргизском султане (уже умершем Усь- кенбаеве), — пишет Г. Потанин, — который кончил курс в Омском кадетском корпусе и потом жил на родине, в степи около Семипа­ латинска, что он любил вечерами рассказывать своим землякам со­ держание русских повестей и романов, и киргизы с таким интере-* * А. Н. П ы п и н . История { Н. Г. Чер- * Н. М. Ч е р в ы ш с в с к а ясного. М., 1953, стр. 232.

сом его слушали, что просили его записать свои рассказы; таким образом получились тетрадки, написанные по-киргизски и содер­ жавшие в себе вольный перевод произведений Тургенева, Лермон­ това, Толстого и др. Иногда во время этих литературных вечеров в юрте киргизы пускались в суждения, и тогда, как рассказывал очевидец, можно было слушать, как Уськенбаев пользовался рус­ скими авторитетами: «послушайте, а вот что об этом говорил из­ вестный русский критик Белинский», или «вот какого мнения об этом был русский критик Добролюбов»1. То обстоятельство, что Чокан Валиханов был увлечен прогрес­ сивными и демократическими стремлениями, находился под влия­ нием прогрессивной русской литературы и передовой общественной мысли, было не случайным явлением, а закономерным следствием благотворного влияния на лучших людей демократической России. Выдающийся казахский просветитель Чокан Валиханов бью талантливейшим сыном своего народа. «Если бы Чокан имел в киргизском народе читающую среду, — говорили его современни­ ки, — он мог бы стать гением своего народа и положить начало литературному возрождению своих единоплеменников»*. Однако он жил очень недолго, умер 28 л ет от роду. З а это ко­ роткое время Валиханов сумел написать ряд блестящих трудов по этнографии и географии, по общественно-политическим вопро­ сам. Изучение этих трудов показывает, что он был глубоким и оригинальным мыслителем. В области науки он ставил перед собой обширные задачи и за короткую свою жизнь Чокан Валиханов успел _собрать очень ценные материалы по различным отраслям знаний. Для сбора этих материалов он не жалел ни труда, ни средств, не страшился опасностей и риска. Ч. Валиханов «тщательно записывал предания, легенды и поэмы своего народа, изучал сред­ неазиатские наречия, дорогою ценою скупал древности, находимые туземцами в старых развалинах и могилах, с опасностью жизни проникал в буддийские монастыри и доставал там редкие рукопи- Русские ориенталисты видели в лице Валиханова «феноме­ нальное явление» и ожидали от него выдающихся открытий в об­ ласти науки. Валиханов велик и дорог для нас тем, что он успел сделать для науки и для народа за свою короткую жизнь. Из оставшихся и сохранившихся рукописей Ч. Валиханова не- б°Га'ТС3^пис 189Р № 6' СТр 6° — 88- Т. ХХ1^ПстГрХХУхТуОГСпГ,еОГ90^ФН1еСК' 1865 г. Спб, 1866. >. 10.

которые были обработаны самим автором при жизни и опублико­ ваны друзьями после его смерти. Эти материалы заняли объеми­ стый том (XXIX-й) в трудах Русского географического общества. Главные работы Чокана Валиханова — это описание путешест­ вия в Кашгар и другие, статьи, как, например: «Следы шаманства у киргизов», «Записка о судебной реформе у киргизов Сибирского ведомства», а также его записки («Записка № 1», «Записка № 2» и другие), которые вошли в указанный однотомник, изданный в 1904 г. В предисловии к этому изданию говорится, что «другие его (Ч. Валиханова. — К. Б.) статьи, за ничтожным исключением, ос­ тались или необработанными или в виде черновых набросков, но и эти статьи большей частью сохранились не в автографах, а пе­ реписанные другою рукою, причем переписчик не всегда справлял­ ся со своею задачею, при чрезвычайно неразборчивом почерке Ва­ лиханова». В изданный в 1947 г. в Алма-Ате сборник «Статьи. Перепис­ ка» Ч. Валиханова, составленный научным сотрудником Институ­ та истории, археологии и этнографии Академии наук Казахской ССР X. Айдаровой, вошли отрывки из трудов просветителя, опуб­ ликованных до революции, и его переписка с друзьями. Оставшиеся рукописи Чокана Валиханова и их фотоснимки хранятся в Институте истории, археологии и этнографии АН КазССР. Ввиду чрезвычайной неразборчивости почерка Ч. Валиха­ нова до сих пор не все его труды разобраны и подготовлены к опубликованию. Архивные материалы Ч. Валиханова состоят из различных путевых записок и заметок, освещающих географию, быт, экономическое состояние и политическое положение тех рай­ онов, по которым ему приходилось путешествовать или в которых он бывал по долгу службы, а также из статей, посвященных раз­ личным вопросам общественной жизни. Эти труды выдающегося казахского просветителя недостаточно исследованы. Изучение их поможет полнее осветить мировоззрение Чокана Валиханова, его философские, общественно-политические взгляды.

Г Л А В А II ФИЛОСОФСКИЕ И СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ ЧОКАНЛ ВАЛИХАНОВА Д ля выяснения философских взглядов Чокана Валиханова на­ ми изучены наряду с опубликованными его трудами и архивные материалы. При этом следует отметить, что у Валиханова нет спе­ циальных философских или социологических трактатов. Большин­ ство его трудов посвящено вопросам истории, географии, этногра­ фии, лингвистики, искусства. Но, занимаясь исследованием различ­ ных сторон общественной жизни, он попутно по необходимости за­ трагивал и философские вопросы. Философские взгляды Ч. Валиханова, как в целом его миро­ воззрение, формировались под влиянием материалистической фи­ лософской мысли России и атеизма русских революционных демо­ кратов. Изучение произведений прогрессивной русской культуры, ознакомление с трудами выдающихся западноевропейских мысли­ телен помогло Валиханову подняться до уровня передовых для сво­ ей эпохи философских воззрений. Д ля исследования философских взглядов Валиханова важное значение имеют его статья «Следы шаманства у киргизов» и не­ которые его записки, в которых он излагает свои взгляды на ре­ лигию, а также касается вопроса о роли окружающей среды в формировании психического склада народов. Изучая его отноше­ ние к религиозным верованиям и толкование этих верований, мож­ но судить о характере его философских представлений. Статья Валиханова «Следы шаманства у киргизов» показывает, что он к объяснению религиозных пведставлений людей, в частно­ сти шаманства, подходит как ученый-исследователь и мыслитель- материалист. В противоположность идеализму, утверждающему, что созна­ ние, представление, ощущение — первичное, а мир, природа — вто­ ричное, материализм, как известно, признает первичность материи и вторичность сознания. Материализм считает, что ощущения, созна­ ние, представления, идеи являются отражением в человеческой 42

голове объективной реальности, природы, бытия, следствием воз­ действия явлений внешнего мира на наши органы чувств и пере­ работки чувственных данных путем логического обобщения. Именно в зависимости от решения этого основного вопроса фи­ лософии, вопроса об отношении мышления к бытию, мыслители примыкают либо к материализму, либо к идеализму. Объяснение Ч. Валихановым сущности происхождения религиозных представ­ лений людей, в частности шаманства, показывает, что он материа­ листически решал основной вопрос философии. Религиозные представления шаманистов, почитающих природу. Чокай Валиханов считает следствием придавленности невежест­ венных людей стихийными силами природы, их бессилия объяс­ нить окружающие явления. Н а ранней ступени развития человечес­ кого общества, при низком уровне производительных сил люди бы­ ли в полной зависимости от природы, находились во власти ее сти­ хийных сил. Н е умея правильно объяснять и подчинять своей воле природу, они видели причины своих успехов и неудач в могуще­ ственной таинственной силе явлений окружающего мира. Но для первобытных людей была таинственной не только при­ рода, но и сам человек. С тех пор, как люди отделились от живот­ ного мира и образовалось человеческое общество, они вступили во взаимоотношения как с природой, так и между собой. Однако они не смогли понять сущность этих отношений, как не понимали сущ­ ности природных явлений. Именно поэтому, как утверждает Ч. Валиханов, «природа и человек, жизнь и смерть — были предметами высочайшего удив­ ления и были всегда преисполнены неисследимой тайны. Природа и человек, скажите, что может быть чудеснее и таинственнее приро­ ды и человека? Необходимая потребность познать Вселенную с ее чудесами, вопрос о жизни и смерти и отношения человека к природе, поро­ дили шаманство — обожание Вселенной или природы и духа уми­ рающих людей. Так младенчествующий человек был приведен к почитанию солнца, луны, звезд и всего того бесконечного, веч­ ного и разнообразного, что мы называем природою или Вселен­ ной»1. Смысл приведенного рассуждения Валиханова сводится к тому, что природа, окружающая действительность, рассматривается как объективная реальность, существующая независимо от созна­ ния, духа, поскольку Валиханов не признает ни начала мира, ни его конца, считая его вечным и бесконечным. Ему чуждо всякое суеверное представление о действительности. Вместе с тем религи­ озные представления людей, их понимание окружающей действи­ тельности он выводит из их потребности познать мир, объяснить его явления. Чокан Валиханов указывает, что, стремясь познать мир, при­ 1 Ч. В а л и х а н о в . Соч., стр. 10. 43

роду люди на низкой ступени общественного развития понимали мир по своему подобию, понимали его фантастически, извращенно, что привело к почитанию и обожанию «Вселенной или природы». «Шаманист удивлялся солнцу и поклонялся ему; он увидел луну и ей поклонялся: он поклонялся всему в природе, где заме­ чал присутствие этой неизъяснимой вечной как время силы, кото­ рую он называл Синим Небом: Кок-Тенгри. Происхождение ша­ манства это — обожание природы вообще и в частности»1. Таким образом, по Ч. Валиханову, шаманистическое суеверие является следствием олицетворения людьми природы, предметов, явлений, приписывания не присущих им свойств. В объяснении Валихановым сущности шаманизма заслужива­ ет особого внимания то, что он природу, с точки зрения вечности в необъяснимости для первобытных людей, сравнивает со временем. Природные силы казались такими же вечными, необъяснимыми, как время. Усмотрение Валихановым связи между природой и време­ нем еще раз показывает, что мир, природу он считал вечными во времени. В предыдущей главе было отмечено, что Валиханов, будучи в Омске, дружил с петрашевцами, что серьезное влияние оказал на него Дуров. В этой связи весьма примечателен тот факт, что взгляды Ч. Валиханова в вопросе о происхождении религиозных предрассудков чрезвычайно близки к взглядам некоторых петра­ шевцев. В «Карманном словаре иностранных слов, вошедших в со­ став русского языка» (выпуск второй), объясняя причины проис­ хождения религиозных представлений людей их извращенным пони­ манием явлений окружающего мира, Петрашевский писал: «При первом воззрении на мир человек во всем видит сверхъестествен­ ное: природа является божеством, или, лучше, всякий предмет представляется жилищем божества; всякое явление природы — непосредственным действием божества. Эти обоготворенные предме­ ты, эти фетиши... окружают человека отовсюду: он сталкивается с ними на каждом шагу... Отсюда прямо вытекает вера в предвещания: все бесконечно разнообразные народные приметы, от окрика вороны до явления кометы... имеют источником это первобытное воззрение»1. Извращенное представление людей о действительности, по мнению Петрашевского, является следствием невежества перво­ бытных людей, их незнания законов природы. Он указывает, что невежество людей, их неумение объяснять сущность явлений ми­ ра, их беспомощность перед ними порождают страх перед сти­ хийными силами природы, вызывают чувство покорности этим си­ лам, сознание своей зависимости от них. Вследствие этого они на- произведения

делили природу несвойственными ей качествами, способностями. «Чем менее масса сведений человека о природе, тем в более тесной зависимости от нее находится, тем более подчинен он влия­ нию могучих перемен, в ней происходящих, тем безусловнее его вера в «чудесное», не вытекающее из общего хода явлений приро­ ды, ибо все недоступное младенческому уму его он бессознатель­ но относит за пределы видимой природы и живописует себе бо­ жество сообразно с обстоятельствами...»1, — писал Петрашевекий. Приведенные выдержки показывают, что Валиханов воспринял материалистические взгляды петрашевцев на религию. Его объяс­ нение происхождения шаманства не только близко по своему со­ держанию взглядам петрашевцев, но он даже употреблял в сво­ их рассуждениях их отдельные выражения. Если фетишизацию, обожествление явлений природы, Петрашевекий рассматривал как воображение младенческого ума, то Ч. Валиханов видит связь шаманских суеверий с миропониманием «младенчествующего» че­ ловека. Известно, что шаманизм фетишизировал не только предметы природы, но и человека. Он почитал человека как живого — в ли­ це шамана, так и мертвого — в виде духа. Выдавая себя за ду­ ховидца, за особую личность, имеющую будто бы исключительное свойство общаться с миром духов, в казахских аулах действова­ ли всякого рода проходимцы, шарлатаны, одурманивая и одура­ чивая отсталых, темных людей. Их слепое, фанатическое доверие к этим шаманам (баксы) превращало людей в покорных испол­ нителей воли казахских баксы во время их выступлений среди не­ вежественной толпы. Характеризуя способ действия шаманов, первый бурятский уче­ ный Д. Банзаров в своей работе «Черная вера или шаманство у монголов» писал: «Сделавшись шаманом, он посвящается в тайны искусства действовать на умы народа, изучать слабую его сторо­ ну и для своих выгод не хочет открыть глаза толпе. Как посвящаются шаманы, чему их учат наставники шаманы же, это их тайна, которой они не сообщают профанам»’. Валиханов разоблачает проделки шаманов со всей прямотою, заявляя, что «шаман был и есть просто шарлатан». В дореволюционное время казахи поклонялись духам умерших. Они почитали и боялись их могил. Проходя мимо кладбищ, они читали по умершим молитву. При несчастья казахи обращались к духам своих умерших предков, прося помощи и избавления от несчастий. Чокан Валиханов утверждает, что в шаманизме почитание че­ ловека в лице шамана, как представителя духа, и духа умерших 1 Т а и Же. 1 Черная вера или шаманство у монголов и другие статьи Дорджи Бан- эарова. Под ред. Г. Н. Потанина. Спб., 1891, стр. 37. 45

людей означает обожествление человеком самого себя. Первобыт­ ный человек, не зная причин происходящих явлений в окружаю­ щей естественной среде, был также бессилен понимать самого се­ бя, свои удивительные способности. Поэтому для первобытного че­ ловека «другое чудо — человек. Эта душа, эти способности, этот дух мыслящий и пытливый, не есть ли очевидное присутствие бо­ жества — неисследимой вечной силы. Он поклонялся живому ду­ ху в лице шамана и мертвому духу — онгому»1. Домарксистские материалисты, в особенности выдающийся не­ мецкий философ Фейербах, материализм которого ценили осново­ положники научного коммунизма, утверждал, что люди создала бога по своему подобию, что христианский бог это есть человек, возведенный в абсолют. Т ак и Валиханов в шаманском суевер­ ном представлеиии о духе видит обожествление человека. Конечно, люди обожествляли себя не потому, что они прежде предполагали, что существует «неизъяснимая вечная сила» в лице божества. Наоборот, обожествление человеком самого себя, выте­ кающее из извращенного им понимания своей сущности, своей собственной природы, явилось одной из причин создания людьми в своем воображении этой «неизъяснимой вечной силы» — божест­ ва. Тем не менее материалистическое объяснение Ч. Валихановым шаманистских религиозных представлений о действительности со­ вершенно очевидно. Он правильно объясняет то обстоятельство, что шаманизм формировался у людей под влиянием на них окру­ жающей среды, когда человек был бессильным, находился в со­ стоянии полной зависимости от природы. «...Влияние природы в этой жизни на человека, особенно младенчествующего, слишком сильно, слишком деятельно, и он должен был создать правила, ко­ торыми он руководствовался в отношении к таинственной природе, что делать и чего не делать. Вот происхождение тех обычаев, « обрядов, которые мы называем теперь шаманским суеверием»*. Чокай Валиханов был серьезным мыслителем-материалистом, глубоко разбиравшимся в философских вопросах. Анализируя ша­ манские представления о действительности, Ч. Валиханов видит в них противоречивость. Он пишет: «Шаманство, с одной стороны, есть почитание природы вообще и в частности; человек действует и живет под ^влиянием природы. В этом смысле шаманство пред­ ставляет крайний материализм. С другой стороны, умирая, чело­ век сам становится божеством — это крайний спиритуализм»*. Шаманство, обожествляющее природу, не имеет, конечно, ничего общего с действительным материалистическим пониманием мира, од­ нако обнаружение Чоканом «крайнего материализма» в почитании природы имеет известный смысл. Материя, бытие, природа является источником нашего созна­ гр. 10.

ния, нашей психической деятельности. Но, признавая первичность материи, считая ее источником человеческого сознания, не следует фетишизировать материю, природу, приписывать не присущие ей свойства, тем самым обожествлять ее, как это имеет место в ша­ манизме. Это означает переход в другую крайность, которая вместо понимания природы такой, как она есть на самом деле, посред­ ством ее обожествления, начинает ее мистифицировать. Когда Чо-. кап Валиханов говорит, что шамацство в одном отношении пред­ ставляет «крайний материализм», он говорит именно в этом смысле. В противоположность материализму идеализм, признавая пер­ вичность духа, сознания и вторичность, производность материи, природы, бытия, отрывает дух, сознание, вообще психические яв­ ления от своей материальной основы, и, превращая их в абсолют, утверждает, что дух, сознание является основой всего существую- Спиритуализм, представляющий разновидность идеализма, при­ знает существование сверхъестественного духа, которым якобы уп­ равляется все то, что существует в действительности, в том числе, человек, его действия, его поведение. Если спиритуализм чтит невидимого, сверхъестественного духа, бога, мистифицирует таким образом действительность, то в ша­ манизме мы видим почитание духа вообще, в том числе почитание самого человека, как воплощения духа, божества. В мистификации шаманизмом человека мы видим самое гру­ бое проявление спиритуализма. Именно в этом смысле Чокан В а­ лиханов видит в шаманизме «крайний спиритуализм». Итак, Чокан Валиханов в шаманизме видит две крайности: «крайний материализм» и «крайний спиритуализм». Однако он не указал на то, что эти «крайности» в сущности совпадают друг с другом, ибо та и другая являются извращенны­ ми, фантастическими представлениями действительности. Поэтому обе эти «крайности» служат основой идеализма. Из вышеизложенного видно, что Ч. Валиханов к объяснению сущности религиозных предрассудков подходит с просветительской точки зрения. Известно, что просветители, рассматривая религию как следствие невежества, заблуждения, обмана, надувательства; не поднялись до понимания социальных корней религии. Они не поняли того, что происхождение религиозных представлений обус­ ловливается не только невежеством людей, неумением их объяс­ нить тайны природы, но и общественными условиями их сущест­ вования. Ч. Валиханов понимал и объяснял религию в духе до- марксовского материализма. Однако следует отметить, что его от­ дельные высказывания все же указывают на связь религиозных представлений, в частности шаманства, с образом жизни народов. «Все шаманские обряды, понятия, легенды, — писал он, — стать тесно соединенные с бытом кочевым, сохранились у киргиз в со­ 47'

вершенной целостности и представляют богатый материал для ис­ следования среднеазиатских древностей»1. Ч. Валиханов также отмечает то обстоятельство, что обо­ жествление человека в шаманизме, мистификация отдельных лич­ ностей, связанное с этим почитание духа умерших имеет опреде­ ленный социальный смысл. Шаманизм признает, что духи остают­ ся после всех умерших людей. Однако степень почитания духов зависит от личности умерших. Чем выше было общественное по­ ложение умершего, тем больше должен почитаться его дух. «Люди великие, сильные были и всесильными, всемогущими онгонами, мелкие натуры становились по смерти ничтожными духами. Чин- гиз-хан после смерти был почитаем как бог»2, — писал Ч. Вали- И этот вывод Ч. Валиханова показывает, что он усматривал некоторую связь между суевериями и социальными явлениями. Тем не менее он в целом стоял на позиции просветителей, которые источником религиозных предрассудков считали лишь заблужде­ ния, обман, доверчивость, легкомысленность. Говоря о казахском хане Аблае, которому приписывали сверхчеловеческие качества и почитали как человека, обладающего сверхъестественными способ­ ностями, Валиханов писал: «Обязанный своему возвышению толь­ ко личным достоинством, он умел заслужить уважение народа, легкомысленного и необузданного в своих страстях, в такой степе­ ни, что уважение это имело какой-то мистический характер»». И з приведенной цитаты видно, что, по мнению Чокана, одной из причин мистификации личности Аблая явилась наивность лю­ дей, поверивших в его сверхчеловеческие качества. Он не понял, что эта фетишизация личности связана с определенными общест­ венно-политическими условиями. Таким образом, статья Ч. Валиханова «Следы шаманства у киргизов» показывает, что он был мыслителем, стоявшим на м а­ териалистической позиции, но его материализм был непоследова­ тельным. О материалистических взглядах выдающегося казахского пр светителя свидетельствуют также его отдельные высказывания в другой работе, в «Записке № 1». В этой записке Чокан Валиханов показывает неправильность укоренившихся в Европе представлений о кочующих народах. Не­ которые европейские ученые смотрели на них как на дикарей, на «грубых и скотоподобных варваров», ведущих образ жизни ди­ карей и не имеющих никакой культуры. Ч. Валиханов, опровергая превратные мнения некоторых европейцев о кочевниках, указыва­ 48

ет, что кочевые народы, в том числе казахский народ, по своим моральным качествам и умственным способностям превосходят порой некоторые оседлые пароды. Он утверждает, что, несмотря на низкий уровень экономического развития, казахи-кочевники имеют свою культуру. Валиханов особо подчеркивает склонность казахов к поэзии, их необычайные способности в импровизации. Далее он мимохо­ дом пытается объяснить причины этой склонности казахов к поэ­ зии и импровизации. К объяснению причин специфической особенности искусства ка­ захского народа того времени Чокан подходит как материалист. Широкое распространение среди казахов песенного творчества, им­ провизации он объясняет пе какими-либо психическими осрбенно- стями людей, а влиянием на людей кочевого образа жизни, усло­ вий их существования. «Влияние ли беззаботной кочевой жизни или постоянное созер­ цание природы — всегда открытого звездного неба и беспредель­ ных и зеленых степей — были причиною к поэтическому и умо­ зрительному расположению духа этих степных кочевников -— нам нет нужды знать: решение этого вопроса представляем ученым. Наблюдающим природу, ее влияние на человека и следствие этого влияния. Мы же представляем только факты и данные»'. Здесь мы не будем касаться вопроса о том, правильно или не­ правильно объясняет Чокан Валиханов причины появления у ко­ чевников необычайной способности к поэзии, импровизации, но г.ажно то, что при объяснении этих причин он исходит не из идеа­ листических мотивов, а из материальных факторов. В выяснении сущности мировоззрения Ч. Валиханова исключи­ тельный интерес представляют его замечания по вопросам поэзии и искусства. Известно, что идеалисты рассматривают искусство как плод творческой фантазии отдельных личностей. Они отрицают тот факт, что искусство, в том числе поэзия, является специфическим отражением общественной жизни, выражением интересов опреде­ ленных классов. В противовес идеалистам великие русские революционные де­ мократы и литературные критики Белинский, Герцен, Чернышев­ ский, Добролюбов постоянно подчеркивали, что искусство есть от- ралсение жизни, и указывали на необходимость повышения его ро­ ли и значения в обществе. Характеризуя сущность народного творчества в статье «О поэ­ тических особенностях великорусской народной поэзии в выраже­ ниях и оборотах», Н. А. Добролюбов писал в 1854 г.: . «...На язык так много ложится черт истории и быта народного, Произведения народной словесности заключают в себе столько, исторических преданий, в них так отражается миросозерцание на- 1 Ч. В а л и х а н о в . Сон., стр. 192. 49: 4-8

рода, его быт, степень его образованности, что необходимо будет касаться и этих предметов, насколько они выразились в народной словесности»1. Вот почему народное искусство, представляющее собой реалис­ тическое отражение общественной жизни известной исторической эпохи, заключает в себе истину. Поэтому произведения реалисти­ ческого искусства прошлого, воспроизводя в художественных обра­ зах картину жизни прошедших времен, помогают нам в изучении жизни народов, исторических событий. Произведения искусства, являющегося одной из форм общест­ венного сознания, Ч. Валиханов рассматривает как документы, от­ ражающие жизнь прошлой эпохи и потому имеющие историческое значение. Он считает, что даже легенды, сказки, на первый взгляд искажающие действительность, в той или иной степени отражают явления жизни. «Если поэтические сказания Гомера и предания, — пишет Ч. Валиханов, — имеют сколько-нибудь достоинство ис­ торическое; если всякое искаженное, баснословное предание имеет все основания в своем происшествие и истину, то, нет сомнения, что положительные и последовательные сказания киргиз, их об­ раз жизни, обычаи и нравы современные, отражающие быт их предков, и, при сличении, во всем согласные с историческими ука­ заниями, могут иметь историческое значение»2. Конечно, в данном случае Ч. Валиханов выражается осторож­ но, с оговоркой «если», имея в виду, что не всякие произведения искусства могут правдиво отразить жизнь. Но, касаясь произведе­ ний народного искусства, он допускает категорическое утвержде­ ние, говоря, что они отражают жизнь, и потому они, по мнению Валиханова, могут получить значение исторических документов. «...Произведения чисто-народного ума, обусловливающие чувст­ вования, жизнь и прогресс всей массы общества... произведение, вылившееся из уст всего народа, как от лида одного существа, они не лишены как исторического, филологического, так и психологи­ ческого интереса»*, — говорит Ч. Валиханов. Считая произведения народного искусства отражением обще­ ственной жизни, казахский просветитель указывает на необходи­ мость использования их в исследовании истории и быта того или иного народа. Он указывает, что «поэмы в совокупности с обычая­ ми, пословицами, поговорками с их кодексом прав народных, со­ ставляя полную картину прошедшей исторической и духовной жиз­ ни народа, дают нам возможность к пополнению известных истори­ ческих данных и к определению их происхождения»4. Здесь видно материалистическое миропонимание Чокана Вали­ ханова. Общественное сознание кочевых народов, не имевших стр.1522. Н- А. Д о б р о л ю б о в. Поли. гсобр. соч. Т. I. Госполитиздат, 193 * 4. В алиханов. Соч., стр. 190. 4 Т а м ж е , стр. 193—194.

письменной литературы, находило свое выражение главным обра­ зом в устном творчестве, в ненисанном кодексе их прав. Посколь­ ку Валиханов в этих последних видит полную картину историче­ ской и духовной жизни народа, то очевидно, что, по мнению Ва­ лиханова, духовные явления в жизни народа имеют своим источ­ ником окружающую общественную среду, общественное бытие. Здесь мы обнаруживаем элементы материалистического понимания общественных явлений. Некоторые высказывания Ч. Валиханова по вопросам искусства близки к высказываниям великих русских революционных де­ мократов по этим вопросам. Говоря о повышении роли литерату­ ры в общественной жизни и об ее сущности, Добролюбов писал: «Литература становится элементом общественного разбития; от нее требуют, чтобы она была не только языком, ко и очами и ушами общественного организма. В ней должны отражаться, группиро­ ваться и представляться в стройной совокупности все явления жизни»'. В связи с этим большой интерес представляет оценка Валиха- кова, данная им киргизскому народному эпосу «Манас». Д ля Чо- кана Валиханова «Манас» — ие выдумка отдельных людей, а ре­ зультат творчества целого народа, отражающий различные сторо­ ны его жизни. «Манас — есть энциклопедическое собрание всех киргизских мифов, сказок, преданий, приведенное к одному времени и сгруп­ пированное около одного лица — богатыря Манас. Образ жизни, обычаи, нравы, география, религиозные и медицинские познания киргизов и международные отношения их нашли себе выражение в этой огромной эпопее»2, — говорит Ч. Валиханов. Здесь Ч. Валиханов не только отметил, что киргизский эпос «Манас» представляет собой отражение жизни народа, но, и как Добролюбов, он видит в народном произведении сгруппирование типических явлений социальной действительности. Заслуживает внимания так же и тот факт, что, подобно тому, как великий рус­ ский революционный демократ и литературный критик Белинский в поэме А. Пушкина «Евгений Онегин» видел энциклопедию рус­ ской жизни, так и выдающийся казахский мыслитель Ч. Валиха­ нов в эпосе «Манас» видит энциклопедию жизни киргизского на­ рода. Эстетические взгляды Ч. Валиханова были близки к эстетиче­ ским взглядам русских революционных демократов. Отсюда не случайно то, что Валиханов образы произведений реалистического искусства рассматривает как сгруппирование, синтезирование, ти­ пизацию явлений действительности. Правда, в данном случае Ва­ лиханов выразил эту мысль не четко, так как он не ставил перед дат. 1937, стр. 171.