Избранное

Избранное В небольших речках нерестятся лососевые. Погуляют в океане пару лет и домой. В то места где вылупились из икринок. И никакие пороги и течение им не помеха. Инстинкт! Однажды приехали ко мне гости с материка. — Слыхали мы, что в здешних местах рыбал- ка знатная. Хозяин свози нас на речку. Посидим, порыбачим. Отойдём душой и телом. Закон гостеприимства обязывает. Повез я их на речку Урум. Шириной эта водная артерия ме- тров десять, не более, да и глубиной метра два. Спрашиваю их по дороге. — Вам как сподручнее ловить, с берега или с мостика. — С мостика. Так сподручнее наблюдать. Зашли мы на мостик. Гости достали импортные спиннинги и глянули вниз. Там, сколько хватало глаз, от берега до берега касаясь друг друга боками шёл на нерест лосось. В это период у рыб вырастает зуб, с помощью кото- рого они копают ямки. Куда самки откладывают икру. Все рыбы приобретают красный цвет. Под нами нескончаемым потоком текла сплош- ная красная рыбная масса. Зачарованные зре- лищем мои спутники напрочь забыли о снастях, достали фотоаппараты и занялись «Селфи» с зу- батками. Вернулись мы домой без улова. Во дворе, откинув задний борт, стояла машина рыбсовхоза. Продавец лениво отгонял газетой мух, он при- везённого товара. Покупателей не было. 301

Международный Союз Русскоязычных Писателей — По чем рыбешка? – с ехидством в голосе спросил я. — Рупь штука, — не глядя, ответил продавец. — А ты, мил человек, самца от самки отличить можешь? — не унимался я. — Запросто! — Тогда мне десяток самок. Я рядом живу, еже- ли будут самцы, верну назад. — Без проблем. Я тебе пару штук сверху наки- ну на всякий случай. Дома, к великой радости своих гостей, я бы- стренько сварганил красную икру — пятиминут- ку. Но прежде чем мазать её на хлеб, мои гости устроили «селфи» с тазиком икры. 302

Избранное Юрий Егоров Два рыбака Жили на Тезе возле Шуи два приятеля: тол- стый, как бочонок, Фёдор и долговязый, похожий на оглоблю, Михаил, большие любители рыбалки. Каждое воскресенье отправлялись на обшарпан- ном корыте в старое русло удить рыбу. Возьмут большую флягу вина, добрый кусок копчёностей и свежеиспечённый пирог, а после плавают весь день вдоль Тезы, пока вино не кончится. Если поймают хариуса или уклейку, то остановятся на каком-нибудь островке посреди реки, разо- жгут костерок и сварят ушицы. Попадется сомик, испекут его на углях. Домой под вечер привезут несколько окуньков или ряпушки. Рыбачили приятели молча. О чём им говорить, когда и так всё друг о друге знали. Но, как напи- вались, начинали петь так, что на всю округу раз- носились их несуразная песня: Люблю под крепкое вино хорошую рыбалку Мечтаю в сети заманить красивую русалку… «Бочонок» издавал звуки громкие и басистые, а «Оглобля» подпевал писклявым, похожим на женский, голосочком. Дуэт получался несклад- ным: друг друга рыбаки не слушали, каждый пел сам по себе. 303

Международный Союз Русскоязычных Писателей Мария, жена Фёдора приходилась старшей се- строй Михаила, ненавидела обоих мужчин. Фёдор давно не обращал никакого внимания на супругу. Пузатый хряк настолько пренебрегал семьёй, что даже не знал точно, сколько у него детей и путал их имена. Случалось, девочек называл именами мальчиков. В обычные дни Фёдор работал смотрителем шлюза. Возле него проводил всё время, домой приходил лишь поесть и поспать. Что до Михаи- ла, то большего лентяя не знал белый свет. Сво- им домом долговязый недотёпа не обзавёлся, по- этому обретался у сестры. Мария распоряжалась младшим братом, как бесполезным рабом. Любым делом «Оглобля» занимался спустя рукава, а в остальное время просто спал на сеновале. Приятели отвечали Марии той же монетой и чуть что, убегали от неё на реку. Спустят на воду своё корыто, прихватят удочки и только весла стучат в сторону заводи! А уж когда наступало воскресенье, тут мужчины чуть свет сразу на реку и до самых сумерек их никто не видел. – Чтоб без рыбы не возвращались! – крикнет Мария вдогонку, а те посмеивались. И вот с некоторых пор приятели стали воз- вращаться с реки под утро, а к домашним делам окончательно охладели. «Бочонок» пропадал на шлюзе, а «Оглобля» уходил в лес за грибами, но каждый раз приносил домой пустую корзинку, а однажды потерял её в лесу. Вот и с реки прияте- ли возвращались без улова, словно и не рыбачи- ли. Мария заподозрила неладное. Потом по окру- 304

Избранное ге пошли разговоры, что ночью со стороны реки слышалось пение не только мужчин, но и женское. – Это Миша так поёт, что можно спутать, – пы- талась объяснить Мария. – Нет, там совсем другой голос, молодой, похо- жий на девичий. Нежный и игривый,– возражали очевидцы. – Думали, Фёдор взял на рыбалку одну из дочерей. Однажды приятели, как обычно, отправились на рыбалку и не вернулись вовсе. Хватились про- павших не сразу, видимо, привыкли к их чудаче- ствам. Сколько потом не искали, не нашли. За- водь на Тезе большая, поросшая густым камышом и осокой. Говорили, там русалки живут. Правда, место глухое. Посреди камышовых кущ речные поляны с большими белыми кувшинками, а возле берегов, под ивами, немало глубоких мест. Лучше- го места для русалок не найти. Может, заманили к себе в водную пучину бестолковых приятелей? Обычно утопленников относит к шлюзам. Весь последующий день жители баграми обследовали там дно, но ничего не обнаружили... День на шестой лодку, на которой рыбачили приятели, прибило к берегу... Потом к Марии пришёл сосед и рассказал, как накануне ловил рыбу возле заводи и услышал эту их песню ду- рацкую. – Какую такую песню? – Да, ту, что пели твои парни. Про русалку, которую в сети хотели заманить. Знаешь, песня словно доносилась из реки. Тихо, и как-то груст- но. Испугался я, схватил вёсла и быстрее грести к берегу… 305

Международный Союз Русскоязычных Писателей Спустя неделю неожиданно объявился Фё- дор. Живой и невредимый, только исхудавший и оборванный. На расспросы мычал нечто стран- ное, разобрать никто не мог. Мария не знала, что делать: радоваться или огорчаться возвращению мужа. Только в последующие дни многое изменилось. Фёдора как подменили. Раньше его дома не виде- ли, а тут стал делами заниматься. Взялся огород перекопать, инструмент разобрал, надумал кры- шу латать. Но самое странное, к реке близко не подходил… Как-то Марта захотела ушицы, но сколько не уговаривала мужа наловить рыбы, он ни в какую. Тогда сама взяла удочку и пошла к чёрным кам- ням, где обычно никого. Стыдно ведь: женщина, а рыбачит. Долго ничего поймать не могла. Когда собралась уходить, начался клёв. Стала доставать из воды одну рыбину за другой. Хорошо так на- ловила! Когда сматывала леску, услышала всплеск под ивами. Смотрит, там девчоночья голова из воды. Смешная и лицом беленькая, словно замёрзла, хотя вода тёплая. Улыбнулась Марии, помахала рукой как подруге и скрылась в реке. Сколько не высматривала Мария, куда подевалась незнаком- ка, ничего не разглядела. Русалка будто. Михаил так и не объявился. Хотя странный го- лос, похожий на «оглоблин», слышали из реки многие. Может, врут. А у Марии с Фёдором с тех пор всё наладилось. Так и жили... 306

Избранное Александр Ковалёв 21 век – я счастливый человек Счастье – в жизни, счастье – в лете, в пене моря, в ярком свете. Счастье в маме, в её смехе, в тихом доме и в успехе. В моём папе, в лучшем друге, в младшем брате, в тихом чуде. Счастье в радости общенья, в самом лучшем настроенье. В мире, в вере, в каждом часе... В этом всём я очень счастлив! 307

Международный Союз Русскоязычных Писателей Екатерина Иванченко Я бегу по росе босиком Я бегу по росе босиком, Ощущая прохладу всем телом. Посмотреть на рассвет бы глазком, На луга в тумане белом. Слышу я щебетание птиц, До рассвета проснувшихся рано, Слышу звуки охотниц-лисиц, Поджидающих зайцев в бурьяне. Я вдыхаю запахи лета: Ароматы цветов на лугу, Запах скошенных трав и омлета, Что сготовила мама к утру. Я радуюсь каждому дню, Наслаждаюсь каждой минуткой, Утром маме букеты дарю С ромашками и незабудкой! 308

Избранное Елизавета Байгужакова Что такое счастье? Что такое счастье? Может, это Осень красками своими разодета, Может, это солнце, море, небо, Это – то, когда с тобою лето. Счастье – это мама с папой рядом, Когда смотрит мама своим взглядом. Счастье – это садик за окном, Это – брат с сестрой, просторный дом. Счастье – это воробей в окошке, Это – голубь, собиравший крошки. Счастье – когда ты живёшь, не существуешь, Счастье – когда ты поёшь, танцуешь. Счастье – это твой любимый класс, Это – макароны, масло, хлеб и квас. Счастье – просто жить и просто быть, Чтобы всех и каждого любить! 309

Международный Союз Русскоязычных Писателей Дина Нагорнова А мы не знаем цену пустякам А мы не знаем цену пустякам… Спешим быть круче и забраться выше. Вы слышите, как дождь стучит по крыше? Не слышите? Да, до того ли нам… А песню ошалевшего скворца? А звон развеселившейся капели? Ах, да, вы за работой не успели, Весну не ощутили до конца. Симфония влюблённого кота Вас мартовской не пробуждала ночью? А первую любовь подросшей дочки Вы прочитали с белого листа? А лета василькового тепло Вас отвлекло от скучного отчёта? Для вас важнее жизнь или работа? Что, если наше время истекло?!. Сегодня это наш последний день, Последний наш рассвет в окно стучится… И больше нам, возможно, не случится Сорвать в саду цветущую сирень, Поцеловать ребёнка перед сном, Сказать «люблю» тому, кто сердцу важен. Из мелочей вся прелесть жизни нашей, Они тепло и радость вносят в дом! 310

Избранное Причуды осени Стоял один из тех дней конца сентября, когда прохладная погода странным образом сочетается с почти по-летнему ярким солнцем. Деревья уже полностью поменяли свои зелёные летние наряды на кричаще-карнавальные осенние одежды. Парк поражал взоры гуляющих людей своим пышным великолепием. Берёзы и тополя грациозно встря- хивали золотыми кудряшками, рябина ярко полы- хала листвой и тяжёлыми гроздьями алых сочных ягод. Изумрудные иголки травы тут и там пестре- ли рыжими и жёлтыми листьями-бабочками. Это своенравный ветер уже начал раздевать деревья и кустарники, утомившись от пестроты и маскарад- ности. Сентябрь, пожалуй, – самый любимый мной месяц. Деревья настолько яркие и нарядные, что город кажется щёголем, приодетым к празднику. А какая красота в лесу! Вот уж где осень постаралась от души! Тонкие девицы-осины робко трепещут даже без ветра, в верхушках деревьев весело щебечут птицы, ласко- во пригревает нежаркое сентябрьское солнце… А ты идёшь с тяжёлой от грибов корзиной по узким лесным тропинкам и азартно срезаешь то душистый ядрёный груздь, то клейкий молодой валуй, в простонародье прозванный бычком. Ну а опята – это вообще отдельная история. Словно сказочное войско маленьких гномов, вы- 311

Международный Союз Русскоязычных Писателей строятся тугие грибные шляпки по всей длине по- валенного дерева. Знай успевай срезать. Река осенью тоже преображается. Жёлтые и огненно-рыжие деревья отражаются в воде, лю- буясь своими экстравагантными нарядами, и во- дная рябь приобретает необычный золотистый оттенок. Да, что и говорить, начало осени – удивитель- ная, ни с чем несравнимая пора… Любуясь осенним праздничным убранством деревьев, я неторопливо шагал по аллее старого парка, и в моей голове всплывали обрывки знако- мых с детских лет стихов: Унылая пора, очей очарованье, Приятна мне твоя прощальная краса. Люблю я пышное природы увяданье, В багрец и золото одетые леса… Листья под ногами вкрадчиво шептали мне что-то своё: стих ли, песню, или просто жалова- лись на скорую неминуемую гибель под холодным покровом равнодушного ко всему живому снега. На душе было грустно и торжественно одно- временно, спешить было некуда и незачем. Я по- лез было в карман за сигаретами, но тут же поза- был о своём желании закурить. А всему виной была ОНА!.. Прекрасная незнакомка в ярко-красном, поч- ти алом пальто, соблазнительно подчёркивающем стройность и гибкость её стана, и рыжей шляпке с переливающимися на солнце стразами издалека привлекла моё внимание. Да что там моё… Все мужчины, оказавшиеся поблизости, с вос- хищением наблюдали, как ОНА мягкой, словно 312

Избранное летящей, походкой шла между клумбами с непри- хотливыми осенними цветами. В ней было что-то загадочное и до боли родное… Тонкие каблучки звонко цокали по асфальту. В руке женщина держала небольшой осенний букет из кленовых листьев. И это придавало её изящ- ной, точёной фигурке особую романтичность и невозмутимость. Сколько ей было лет? Двадцать ли, тридцать? Вряд ли бы я смог однозначно ответить на этот во- прос. Глядя на неё, меньше всего думалось о воз- расте. В красавице были зрелость и беспечность, очарование юности и утончённая аристократич- ность светской львицы бальзаковского возраста. ОНА была вне времени и вне сравнений! Я невольно пошёл по аллее следом за очарова- тельной незнакомкой, мне не хотелось упускать её из виду. Но я наблюдал за ней как бы ненароком, краешком глаза, стараясь ничем себя не выдать. И вдруг женщина обернулась, пристально по- смотрела на меня, а потом ласково улыбнулась, подняла вверх руку с букетом кленовых листьев и помахала мне, как старому знакомому. Я стал озираться вокруг, сомневаясь, что при- ветливый жест таинственной красавицы был предназначен именно мне. Странно, но никого за моей спиной не оказалось. И тут, откуда ни возьмись, налетел резкий по- рыв ветра. Рыжая шляпка сорвалась с головы не- знакомки и закружилась в воздухе вместе с ли- стьями, вырванными ветром из кленового букета. По плечам женщины пушистым облаком рассыпа- лись каштановые волосы. Незнакомка бросилась 313

Международный Союз Русскоязычных Писателей за улетающей шляпкой и скрылась за поворотом аллеи. А я немного замешкался, пытаясь вспомнить, откуда мы могли быть знакомы с этой рыжеволо- сой красавицей. Ничего вразумительного на ум не пришло, и я решил догнать женщину, приветливо мне помахавшую, и заговорить с ней о чём-нибудь банальном вроде хорошей погоды. Быстрым шагом я дошёл до поворота, свернул и остановился в изумлении… По пустой аллее ветер гонял кленовые листья. Женщины в ярко-красном пальто и необычной рыжей шляпке нигде не было видно. Чувство приятной взволнованности в моей душе резко сменилось унынием и недоумением... До поздней ночи воспоминание о необычном происшествии не выходило из моей головы. Заснул я быстро, но спал очень беспокойно. Всю ночь мне снились причудливые осенние кар- тинки. Рыжеволосая незнакомка в моём сне с весёлым смехом взлетала ввысь на качелях в старом парке, из карманов её модного красного пальто сыпа- лись на землю разноцветные листья вперемешку с красными ягодными гроздьями. Потом она играла со мной в прятки, то притаившись за деревьями, то неожиданно появляясь и протягивая мне рез- ной кленовый лист. И вдруг сильный ветер сорвал с её прекрасной головки шляпку. Рыжая шляпа закружилась в воздухе и взмыла высоко к мохна- тым серым овечкам-облакам. А женщина недо- вольно нахмурила лоб, взмахнула руками-крылья- ми, обернулась алой птицей с длинным хвостом из 314

Избранное разноцветных листьев и полетела догонять уне- сённый ветром головной убор. А потом в воздухе закружились блестящие осколки: то ли пошёл снег, то ли посыпались ст- разы с рыжей шляпки женщины-птицы. И сквозь это блестящее крошево я отчётливо услышал пе- сенку: «Просыпайся, мой хозяин, это я – твой телефон…». Сотовый привычно сообщал мне, что пора бы и на работу собираться. Недовольно поёживаясь, я вылез из-под тё- плого одеяла, подошёл к окну, отодвинул лёгкую занавеску и замер от невольного изумления. На улице огромными мокрыми хлопьями шёл снег. Всё вокруг было белым: земля, крыши домов и ещё почти совсем не облетевшие деревья. Так вот оно что! Может быть, вчера в парке это сама осень помахала мне на прощание рукой, чувствуя, что уже совсем скоро ей придётся потя- гаться силами с суровой старухой-зимой? И исход этой неравной борьбы предрешён заранее… 315

Международный Союз Русскоязычных Писателей Елена Калашникова Как классно, что есть ты! Какой-то чудак, море краски истратив, «Как классно, что есть ты!» писал на асфальте. Огромные буквы и радуга цвета Как будто бы вторили пёстрому лету. И люди, проснувшись в час утренний зыбкий, Встречали радушно ту надпись улыбкой. И каждый идущий навстречу прохожий Подумал должно быть о чём-то хорошем. …А если бы вправду, а если б не в шутку На чеках, плакатах, в метро и в маршрутках «Спасибо, что есть ты!» писали красиво, То было бы больше у нас позитива. И если бы просто без всяких затей, На отдыхе или в сплошной суете «Как классно, что есть ты!» звучало везде, То было бы больше счастливых людей… 316

Избранное Понедельник – день тяжёлый (или «Эстетический диссонанс») Ноль шесть утра. Будильник прозвенел. Стараясь подобрать нежнее слово, Тебя я фразой пробудить хотел: «Ты соткана из света золотого!» Ласкал ланиты лёгкий ветерок, Восторга вздох мой не перебивая, Ему, возможно, было невдомёк, Как совершенна красота земная. Твой лик был чист, как детская слеза, Как ангелок под ёлкою в Сочельник… Вдруг изрекла ты, приоткрыв глаза: – Блин! Вот с хренá же снова понедельник?! Ничё (или «Попалась на крючок») – Он – упёртый мужичок, Сердце мне открыл ключом, Я влюбилась горячо, Прям попалась на крючок! – Ну, а он чё? – Он – ничё... 317

Международный Союз Русскоязычных Писателей Я ему в обед – харчо, Я кормлю его борщом, А ему всё нипочём. – Чё сказал? – Налей ещё! – А потом чё? – Да ничё... Мне совет был дан врачом: «Музыка и коньячок». Был прапрадед скрипачом, Вальс играла, взяв смычок... – Ну и чё он? – А ничё, Молвит: «Бабами учён, Был когда-то увлечён, Чем в любви быть палачом, Лучше «лексус» и ранчо.» – Ну, а ты чё? – Я – ничё, У меня же нет ранчо, Только печка, да сверчок, Да любовь моя – лучом. Невезуха... Что за чёрт... – Чё же делать? – Да ничё... 318

Избранное Припозднилась... Одна бабулька, словно пуганая птаха, Шла мимо кладбища впотьмах, дрожа от страха. Увидев мужичка вблизи могилы, Сказала слёзно: - Проводил бы, милай! – Да не тушуйся, бабушка, чего ты? Ступай за мной, да слушай анекдоты. – Вы - весельчак! Найдёте даму чем занять! – Эх, бабка... Видела б при жизни ты меня! 319

Международный Союз Русскоязычных Писателей Наталья Романенко Кошка Осень Хоть ты плачь, хоть ударься оземь – не иссякнет на свете боль. Забери меня, кошка Осень, я в туман уйду за тобой. Будет сыро, темно и тихо. Я накину на плечи шаль... В этом мире, глухом и диком, я забыла, как мне дышать – Собираются в горле комом чёрный дым и кровавый смрад. Кошка Осень, позволь мне вспомнить запах яблок, грибов и трав. Прочь бы пёрышком голубиным от пустых разорённых гнёзд! Что мне горечь твоей рябины после тысячи детских слёз? Никого не спасти. Заносит чёрный всадник над кем-то плеть... ...Научи меня, кошка Осень, колыбельные песни петь – Я спою их ветрам и тучам, чтоб несли их по городам. Кто беспомощен и измучен, тем я сердце своё отдам... Позабытый дневник листаю. Где набраться мне слов и сил? Забери меня. Я устала. Я продрогла – согрей, спаси... ...На часах – без минуты восемь. Зажигаю на кухне свет. И идёт ко мне кошка Осень через двор по сухой листве. То принюхается, то вздрогнет, и дождинки в глазах блестят. Озирается. Смотрит в окна. И ведёт за собой котят. ...Всё застыло. Лишь где-то слышно голоса перелётных птиц. И откуда ты, кошка, вышла? И куда ж мне теперь идти? Ни тропы не найти в потёмках, ни избушки в краю теней... Кошка Осень и два котёнка заплутали среди огней, Среди улиц, мостов, трамваев, средь домов - городских, чужих... Здесь так зябко... Прости, родная. Нам с тобой тут придётся жить. ...У соседей грохочут войны в срочном выпуске новостей. Кошка Осень, входи спокойно. Посидим с тобой в темноте. И котята ступают следом – так беспечны и так хрупки. Что я дать могу в мире этом? Молока да тепло руки... Ставлю чайник. И на пол - блюдце. Машет ветками старый клён. Мы молчим. За стеной смеются. И тревожатся – о своём. 320

Избранное Евгений Иваницкий Забытый А вас всё нет. Темнеют крыши, Луну – и ту погрызли мыши, И крошки звёзд шуршат всё тише… Лишь темнота и маета. Я вечно жду вас у порога. Как не погладить хоть немного Такого нежного, незлого, Такого мягкого кота? Как не вернуться в царство лени? Когда вокруг ложились тени, Меня вы брали на колени, Шептали добрые слова. Я – кот любовного касанья, Я – кот счастливого урчанья, И ловля снов – моё призванье, Тех снов, где больше волшебства. Но вы погладили другого, – Ловца мышей, убийцу злого, Кота хитрющего, худого, Поймите, это – западня. Он вас обидит. Встанет шёрстка, Сверкнут глаза нежданно-жёстко, За всё – кровавая полоска, – Тогда вы вспомните меня. 321

Международный Союз Русскоязычных Писателей Тот кот – коварный сын помоек. Он душит крыс и землероек, Кротов и глупых пёстрых соек, А усмехнётся он – беда! Он просто кот, и нот хрустальных, Снов безмятежных, беспечальных, Надежд и блёсток карнавальных Не принесёт вам никогда. Маленький принц – Знаешь, отчего хороша пустыня? – сказал он. – Где-то в ней скрываются родники… Антуан де Сент-Экзюпери. Ты бы сказал, увидав это диво: «Роза померкла, но это красиво…» Ты заигрался, и вышел куда-то. Стал я садовником розы заката. Душу под вечер пробрал холодок. Снова летит сквозь меня лепесток. Ты не вернёшься. Но я ожидаю К Новому году, а может быть, к маю. Я приручён, за меня ты в ответе. Где, по какой ты гуляешь планете? Не отпускает меня за тобой Малая родина – шарик земной. 322

Избранное Дождь, не привыкший сдерживать слёзы, Всё же ушёл от рассерженной розы, И за окошком, на детской площадке Солнце и сердце затеяли прятки. Дети и ветер забытых миров Сходят сегодня с картин мастеров. Юные боги, а кажется – дети. Смертный всегда за бессмертье в ответе. Снова любви не хватает рассвету. Мне привести бы в порядок планету. Не успеваю. Придётся успеть: Ветры пустыни свиваются в плеть. Ветер, слетевший с картин Боттичелли Тихо качает пустые качели… Нежность и боль не измерить шагами. Космос пустыни пролёг между нами, Но, раскалённым пескам вопреки, Сердце пустыни таит родники. Я благодарен земной суматохе. Дети смеются, мелькают эпохи. Старый фонарщик не успевает, – Гасит надежды, опять зажигает… Розы, родник, робкий трепет огня – Что-то останется после меня. 323

Международный Союз Русскоязычных Писателей Монахиня Амвросия (Хромова) Котофеи Из заморских лесов прибежали ко мне котофеи, Всех мастей и характеров, чтобы на печке пожить. Прибалтийскую сырость схватив, понемногу болеют, Полотняный туман превратился в дождливую нить. Берегут мой очаг и роняют отчаянно грабли, Убегают под стол, за дрова, поджимая хвосты. О бетонный помост разбиваются вдребезги капли, Печь гудит, и мурлыкают кошки мотивом простым. Печь гудит и в ковчеге моем все находят защиту, Бесприютность и сырость подкидышам не по плечу, В поддувале печется картошка, жизнь чуду открыта, Тишины и гармонии в днях проходимых хочу. 324

Избранное Людмила Савченко-Щука Бриллиантовая россыпь августа Звезды белым наливом рассыпались в небе черничном. Огуречную свежесть вдыхают ночные поля. Укрываются шляпки грибов под крупою гречишной, Облетевшей с сережек берез. Жажду дня утоля, Август скроет туманной росою святую беспечность. Три спасенья – Три Спаса кропляют янтарь куполов. Медуница нектарную сладость, зовущую в вечность, Дарит душам уставшим, им путь устилая Христов. Плеск озерной воды. Монастырские строгие стены. Первый крик петушиный. Дымок над печною трубой. Рассветает. И света чудные химеры-подмены Очертания делают ярче над влажной травой. Умываются росами мальвы в гуденье шмелином. Аромат чабреца в нежной клеверной дымке завис. Над пропитанным горечью воздухом клин журавлиный О приходе осеннем курлычет. Под золотом риз Из пшеничных колосьев – земля плодородным покровом. Складки-трещины влагу по каплям вбирают, как дар. И в волнительный первый полет над ковром васильковым. Молодые подлетки стремятся. Их солнечный шар Привлекает горящею розово-желтою вспышкой. Стрекотанье кузнечиков вторит беспечности птиц. Щедрой россыпью август в корзины подарки-излишки Ярко-красными бусами дарит. И свежесть живиц Наполняет грибную пролеску смолистой волною. Лето мудростью осень встречает под спелость плодов. И ночная прохлада – на смену палящему зною. Бриллиантовой россыпью неба сияет покров. 325

Международный Союз Русскоязычных Писателей Светлана Сеген Я всё жду возвращения птиц Я все жду возвращения птиц, Только им не сезон возвращаться. Перелеты на сотни страниц Тонкой нитью пунктира ложатся. Поднимаю глаза к небесам – Теплый Юг их нисколько не манит, На Востоке вернутся к домам, Запад в дымке туманной растает. Я все жду возвращения птиц… Каждый день. Каждый час. Поминутно... Лишь мелькают картинки столиц – Уследить за пунктиром так трудно. С высоты счастье сложно найти - Не желают с надеждой прощаться. Я все жду. Только птицам моим На Юга не сезон возвращаться... 326

Избранное Здесь утро начинается туманами Успеть на работу, не опоздать к школьному ав- тобусу, не забыть про покупки, вывести собаку, приготовить ужин, покормить рыбок, вспомнить про себя. Последнее – сложнее всего в бесконеч- ном потоке сентябрьских срочных дел. Срочных ли? Таких ли уж важных? Замедлиться. Хотя бы на пару минут. Выйти рано утром из дома и погрузиться в туман. По- зволить ему расплакаться на твои щеки мелкими капельками, мягко лечь тебе на плечи пуховым платком, увлечь твой взгляд верхушками елей, уходящих до горизонта. Этим пуховым платком укрыт весь холм, каждый его склон, каждая елоч- ка, каждая травинка. Часовня в соседней дерев- не с разноцветным мозаичным куполом. Дорога, внезапно выныривающая из тумана. Трактор, го- товый начать рабочий день. Пара зябнущих лебе- дей на берегу. Влажный воздух наполнен переливами коло- кольчиков. Слева – тонкий и резкий звон, спра- ва – густой и тяжелый, где-то за спиной такой мягкий и легкий. Словно колокольчики разгова- ривают друг с другом. Деревенская часовня тоже участвует в разговоре, звоном к заутрене. А ты оказываешься в самом центре этого волшебства. Совсем скоро ночи станут холодными и коровы уйдут с полей зимовать на фермы. Колокольчики уйдут вместе с ними. Трактор расстанется с доро- гой. Туман с часовней останутся одни. И только 327

Международный Союз Русскоязычных Писателей ты будешь по-прежнему выходить утром, чтобы пожелать им доброго дня. Задержись на минуту. Просто побудь здесь и сейчас. Не уходи. Не начинай этот суматошный день с бесконечными неважными делами. Чья-то добрая рука заботливо поправляет ту- манный платок на твоих плечах, стирает мокрые капельки с твоих щек. «Светочка, послушай, как звучит это утро. Запомни, как звучит эта осень. Потому что только это утро – важно. И эта осень. И мы с тобой. Вот-вот заскрипит первый трамвай, город проснется и побежит на работу. Всех затя- нут дела, всем будет некогда... Но пока первый трамвай не прошел, есть только мы и это утро...» Невольно протягиваешь руку в осенний ту- ман. Вот сейчас бабушка протянет свою, такую большую, мягкую, пахнущую горячими пирож- ками с капустой. Сожмет твою детскую ладошку крепко-крепко. И можно будет переходить дорогу. И бежать навстречу первому трамваю. И начинать новый взрослый день. 328

Избранное Александр Грицкевич Ноль-Ноль Снежная ночь за окном, Белые точки проносятся мимо. В их эпицентре мой дом. Подъездный фонарь утро ждёт сиротливо. Матом за стенкой сосед Орёт на жену, что она истеричка. Окурки от сигарет В пепле лежат и сгоревшая спичка. Утром будильник взорвёт В мозгу узелки сонных сказочных нитей, Дворник лопатой сгребёт Слякоть и память полуночных открытий, Кофе вберёт кипяток Что ночью заварен ещё, но не выпит, Транспорта душный поток С собой заберёт, а кофе остынет, Работа протянет весь день, Проглотит часы, посмакует минуты. Грустью приправлена лень И вся моя жизнь – только времени путы. Но снова на кухне, ноль-ноль, За стенкой сосед, на столе свежий пепел. Шум кипятка как пароль Откроет опять смысл жизни нелепый. 329

Международный Союз Русскоязычных Писателей Александр Душкин А март забыл, что он весны начало... А март забыл, что он весны начало И отступил под натиском зимы. Вновь холода и это означало, Что звон ручьев напрасно ждали мы Во всей красе зима нам показала Холодный свой завьюженный азарт, Набросив снежное победно одеяло На нерешительный весенний месяц март. С печалью буду ждать весны капели. Зима позлится напоследок пусть. Дождусь, чтоб в синем небе птицы пели, Растает снег, а с ним исчезнет грусть. Пройдет тоска с ней зимние метели. Все сбудется, когда с надеждой ждешь. И верю я, что как в святой купели Очистит души нам весенний теплый дождь. Пусть март забыл, что он весны начало И отступил под натиском зимы. Пусть холода, но в сердце прозвучало: Веселый звон ручьев дождемся мы. 330

Избранное *** Влюбился март, забыв о снеге талом. Весна не знала, и с ней не знали мы. Он крепко спал под снежным одеялом, В плену объятий полюбившейся зимы. 331

Международный Союз Русскоязычных Писателей Нина Гаврикова Сикстинская мадонна Сикстинская Мадонна на холсте Алтарный образ кисти Рафаэля. Величие картины в простоте. Смотрела я на лик, благоговея: Невинный, безмятежный, кроткий взгляд, Уста сомкнуты, а в душе тревога, Покров нетленный под ладонью смят, К груди прижала сына Матерь Бога. Предвиденье трагической судьбы, Несла дитя, на всё была готова, А сердце сжалось от немой мольбы, Да только вслух не молвила ни слова. Навстречу людям шла по облакам, Пред ней Варвара с Сикстом на коленях. Взор ангелы подняли к небесам – Она для мира образец терпенья. И я склонилась тихо пред святой, Молилась долго, сколько было силы, Как будто разговор вела с живой, О сыновьях Марию попросила. Просила уберечь от зол и бед, От ран телесных и от ран душевных, Чтоб благодать дала на много лет И здравия в заботах повседневных. 332

Избранное Пусть за грехи родителей простят, Смущенно наклонилась пред Мадонной, Не поднимая увлажненный взгляд, С колен уставших встала окрыленной. 333

Международный Союз Русскоязычных Писателей Равиль Валеев Умирала старушка (сложное рондо) Умирала старушка в ленинградской квартире, Голод высушил тело, седина цвета стали, А с неё «Незнакомку» в прошлом веке писали. Всё в военном пожаре, все забыли о мире – Смерть играет ноктюрны на безумном клавире. А так хочется света, чуть побыть в пасторали, Ну хотя бы наесться, танцевать в светлом зале. Замирая в объятьях, всё считать «три-четыре»… Умирала старушка в ленинградской квартире. В ветхом старом комоде под защитой вуали За Гражданскую орден и другие медали, Фотография сына в генеральском мундире. Далеко сын запрятан лагерями Сибири, Голод высушил тело, седина цвета стали. За окном на портрете улыбается Сталин: «Мы врагов победили, власть советская шире». Но победные речи бьют из памяти гирей – Там, в большом кабинете, мать и сына пытали, А с неё «Незнакомку» в прошлом веке писали. Вспоминается Питер, муж, убитый в трактире, Из подруг – Зинаида, всё отдавшая лире. Жизнь тихонько уходит, вдаль стремясь по спирали, А недавно на внука похоронку прислали. Всё в военном пожаре, все забыли о мире… Умирала старушка в ленинградской квартире. 334

Избранное Алексей Кусков Поисковым отрядам Мы снова на вахте. Мы в поле, в лесу… Мы в болоте… В нетопленой хате, в заброшенном русском селе. Мы в деле опять! Ну а вы... Вы, конечно, живете… Но вы позабыли о той, о Священной Войне. Зачем вам она? Вам другие важнее проблемы. Вам бизнес-идеи важней всяких прочих идей. Вы строите планы. Вы чертите хитрые схемы. А мы… просто ищем когда-то погибших людей. Людей, что не сдались, Оставшись навеки в окопах. Что жизни отдали за то, что б Россия жила. Места тех боёв Утопают зимою в сугробах. В местах тех боёв по весне прорастает трава. Там ветры летят. Там деревья стоят вековые, В стволах сохраняя осколки тех яростных дней. И эти деревья, свидетели горя живые, По-прежнему бережно память хранят меж ветвей. 335

Международный Союз Русскоязычных Писателей Мы снова на вахте. Мы в поле, в лесу. Мы в болоте. Затем, что б найти… что б вернуть… И своих, и чужих… А вы… вы живёте. Конечно же, все вы живёте. И будете жить. Но, пожалуйста, помните их… Маленькая ода «Ты соткана из света золотого»… Случайно с губ слетевшая строка. Казалось бы, в ней ничего такого, Но разве можешь знать наверняка, Кто был тот ткач, что луч с лучом сплетая, И кропотливо, к полотну склонясь, Творил твой образ, не предполагая, Что дивных нитей кружевная вязь Окажется прочнее пут Глейпнира*, Что из кошачьих сотворён следов. Ты соткана из дивных звуков лиры, Из тонких нитей предрассветных снов… Глейпнир* — в германо-скандинавской мифо- логии, а именно в «Младшей Эдде», волшебная цепь, которой асы сковали волка-чудовище Фен- рира. В некоторых переводах Глейпнир названа не цепью, а путами. 336

Избранное Домовой Тут, на днях, приходил Домовой. Вышел прямо из спинки дивана. Говорит: – Посижу здесь с тобой. Скучно быть одному постоянно. Что-то нынче не те времена. Нас, глядишь, скоро вовсе не будет. В блюдце на ночь уже молока Нам ни кто не поставит. Эх, люди… Ну, куда вы, скажите, без нас? Вы ж без сказки загнетесь, ей богу! Вы же снов ваших детских запас Не берете с собою в дорогу. Вам реальную жизнь подавай! Всё деньгою пытаетесь мерить. Только где он, ваш призрачный рай? Вы уже потеряли те двери За которыми сказка живет, За которыми солнышко светит… Знаешь, если их кто и найдет, То не взрослые, нет! Только дети! Ну а ты! Ни детей, ни семьи, Ни кола, ни двора, ни мочала… Хоть кого-то уже заведи. Ну, хотя бы кота, для начала! У меня, впрочем, тоже беда. К водяному кикимора смылась. Мол, не та в доме стала среда, Мол, мечта медным тазом накрылась… А давай, как мужик с мужиком, 337

Международный Союз Русскоязычных Писателей Нашу горькую долю обсудим! Я к тебе, все же, не с молоком. (И разлил по стаканам) Ну! Будем!.. ******* Кто-то может с ухмылкой сказать, – Это водка – для чуда причина. Но решали, как сказку спасать, Домовой и нетрезвый мужчина… Шанс для лузера Как правильно сказала Анька, Серега был зам- шелым романтиком. Воспитание в семье интелли- гентов-гуманитариев не очень подготовило его к реальной жизни. Не было в нем ни хватки, ни на- глости. Но была твердая уверенность, что скоро он переедет на ту улицу, на которой каждый день переворачиваются грузовики с пряниками и про- чими ништяками. Правда, для того, что бы приблизить этот мо- мент, Серега ни каких действий не предпринимал. Ибо в судьбу свою верил твердо. А раз веришь, то и дергаться незачем. Хотя, мог бы и погуглить, где эта улица расположена. У Аньки вера была не такая твердая, поэтому она пошла искать эту улицу сама, без Сереги. Один Сергей был не долго. Прошло полгода и в его холостяцкую берлогу прописалась мадам Де- пресняк. Долгими вечерами м. Депресняк расска- 338

Избранное зывала Сереге о далеких южных берегах, которые ни хрена не разглядеть из окна квартиры на пятом этаже хрущевки. О дорогих автомобилях, сную- щих по той самой улице, с повышенной аварий- ностью пряниковозов. Она напоминала ему о его шикарной зарплате, которой с лихвой хватало на коммуналку и пиво, но на остальное не хватало, каким бы незначительным ни было это остальное. М. Депресняк шептала на ушко замечательные стихи о непогашенном кредите и нежно натирала *пемолюксом* огромный медный таз, под кото- рым так уютно будет серегиным мечтам. От этих милых, домашних забот м. Депресняк росла, но глохла. В один из таких монотонных вечеров, Серега принял смелое решение покинуть родные стены, с целью утопить свои печали не в вине, но в пиве. Если не утонут, то всплывут, а что всплывает, зна- ют все. А на такое и внимания обращать не стоит. Тем паче коммуналку он проплатил. Серега накинул куртку и аккуратно прикрыл дверь, очень надеясь на то, что Депресняк не проснется и останется дома. И сразу на площадке встретился с соседкой, одинокой пенсионеркой Розой Михайловной. – Сергей, вы не видели моего котика? Голос Розы Михайловны оперной арией мет- нулся до первого этажа и вернулся обратно. Сере- га давно уже Розу Михайловну иначе как *Мон- серрат* не называл. В мыслях, конечно. Впрочем, с Монсеррат соседку роднил только голос. Сама она была весьма худощавой, но при этом всегда опрятной и с великолепной осанкой. Именно так, 339

Международный Союз Русскоязычных Писателей очевидно, могла выглядеть пожилая дворянка по- запрошлого века. Кот у Розы Михайловны пери- одически отправлялся на поиски своих кошачьих приключений, из которых приносил блох и све- жие шрамы. – Здравствуйте, Роза Михайловна. – Поздо- ровался Сергей. Соседку он уважал и всегда ста- рался быть вежливым. – Нет, сегодня мы с ним не встречались. – Ах! Извините, молодой человек. Я забыла с вами поздороваться! Простите, совсем расстро- илась из-за моего негодника. Если встретите его, передайте, что я волнуюсь. – Обязательно передам. Не волнуйтесь. – Сер- гей поторопился шагнуть на лестничный марш, иначе разговор грозил затянуться. Поговорить соседка любила. Именно поговорить, а не пере- мывать кости на скамейке. В ближайшем магазине Серега быстро обменял деревянные на зеленые стеклянные, по курсу всё, что мог позволить, на три по 0,5 пива и пачку суха- риков. Домой идти не хотелось. Кто его там ждет, Сергей прекрасно помнил. Скамейка в сквере в этом свете выглядела гораздо привлекательней, хотя и грозила опасностью появления желающих присоединиться к этиловому счастью на халяву. На этот раз Сереге повезло. Скамейка встре- тила его, как родного, отсутствием страждущих и легким налетом антисанитарии. Первая бутылка пива была выпита, практически, в один глоток. После чего Серега открыл сухарики и вторую бу- тылку. Вот ее уже полагалось смаковать, медленно, по глоточку, иногда разбавляя вкус пива сухари- 340

Избранное ком. Пиво по капле просачивалось в измученный м. Депресняк Серегин организм, выдавливая то- ску или, скорее, спрессовывая ее и распихивая по дальним закоулкам сознания и подсознания. Она, конечно, вылезет обратно, но не скоро, не сейчас. А сейчас черно-белая картинка мира при- обретала цветность, с легким преобладанием ро- зовых тонов. Сергей в блаженстве откинулся на спинку скамейки, попутно задев локтем третью, неот- крытую, бутылку. Бутылка восприняла сигнал к действию и красивым сальто, почти без звука, переместилась в траву под скамейкой. Серега от- метил этот факт в памяти, но решил, что бутылка вполне может подождать своей очереди и под ска- мейкой. Серега прикончил вторую бутылку, закурил и десяток минут рисовал в голове радужные картин- ки из серии «Мечта несбыточная, ну а вдруг…». Там были и новенькая машина, и небольшой, но стабильный бизнес, и девушка неземной красоты и с ангельским характером. И плевать, что прав нет, бизнес-идеи тоже, а девушки обходили Сере- гу стороной. Зато как сладко мечталось!.. Сергей щелчком отбросил окурок и зашарил под скамейкой, в поисках третьей бутылки. Сте- клянный бок ткнулся в руку почти сразу. Сергей ухватил прохладное стекло и, не глядя, сковырнул пробку о край доски. Опустив глаза, что бы по- любоваться традиционным дымком из горлышка, Серега понял, что ни фига он не понял. Дымок выходил из бутылки, не думая прекращаться. Как будто в бутылке засел индеец из племени Нава- 341

Международный Союз Русскоязычных Писателей хо и упорно подавал дымом сигналы соплеменни- кам на другом континенте. И, судя по количеству дыма, он вполне мог достичь успеха. Серега закашлялся, бросил бутылку и закрыл лицо руками. А когда руки убрал, то узрел перед собой какого-то пацана, лет двенадцати на вид. Совершенно неприметного. Единственной при- метой, отличающей его от прочих малолетних обормотов, (впрочем, не сильно отличающей), была Серегина открытая бутылка пива, которую он уже подносил ко рту. Протирка глаз руками и последующая настройка резкости пацана не убрали. – А не молод ли ты для пива? – Серега забрал бутылку, объем пива в которой весьма понизил- ся. – Сколько тебе? – Двести. – Ага… А мне, значит, триста.– Серега поднял бутылку на уровень глаз. Ну да, чуть больше по- ловины. – Я тебя не про граммы с миллилитрами спрашиваю. Лет тебе сколько? – Так и я про возраст. Двести лет мне… почти. – Гонишь! Прикол не зашел. В каком классе-то? – Ни кого я не гоню. – парень насупился. – И вообще… Я уже экзамены сдал. Иначе на стажи- ровку не попал бы. – И чего стажируешься? Пиво пить? Смотри, многие с пива начинали и белочкой заканчивали. И циррозом. Слышал такое. – Ну да. Общую медицину нам преподавали. И белок проходили. – Где учишься-то? Спецколледж, с медицин- ским уклоном? 342

Избранное – Джишку закончил. А медицина… Ну, желания разные бывают. Мало ли, на что нарвешься. Вот запросит клиент здоровья, а как без диагностики? Что-то в речах пацана показалось Сере- ге странным. Паузы возникали, словно парень что-то вспоминал. Но разговаривал культурно. Не сходилось что-то. – Так! Ну-ка, тормозни! – Серега постарался собрать мысли в кучку. Пацан опять пару секунд внимательно посмо- трел на Серегу, потом ответил. – Не могу. – Что не можешь? – Тормознуть не могу. Я не нахожусь в дви- жении. – Все равно, тормозни. И чего ты зависаешь все время? – Я не зависаю. Я положение в пространстве контролирую. И вообще я левитацию отключил. – Я не в том смысле. Просто ты тупишь време- нами, замолкаешь, как будто вспоминаешь чего. – А, ты про это… Да просто весь язык прогру- зить не успел. Извини, некоторые слова у тебя из мозга считывать приходится. Ты иногда не очень понятно говоришь. – Опа! Так ты и телепат еще. Давай по порядку. Ты откуда, такой, взялся? – Из телепорта. – Не понял! Какой еще – телепорт? Фантасти- ки перечитал? – Обычный телепорт. Тип – БС. Ты его сам ак- тивировал. – Опять не понял. Кого и как я активировал? 343

Международный Союз Русскоязычных Писателей – Телепорт! – пацан произнес это по слогам. – Вон он, перед тобой лежит. Сергей посмотрел под ноги. На вытоптанной земле лежала бутылка, стеклянная, пустая, не со- всем обычной формы. Впрочем, кого сейчас уди- вишь формой бутылки? – Ага! И где я его взял? – Телепорты распределяются случайным обра- зом, согласно квоте по измерениям. – Зашибись! – сказал Серега, переводя взгляд с бутылки на пацана. Пацан опять пару секунд помолчал, похмурил брови, и покрутил головой. – Не буду. Инструкция запрещает выполнять желания, способные повредить клиенту или ис- полнителю. Другое желание будет? Тут Серега понял, что нифига не понял. То ли пиво было не правильное, то ли солнце активное с магнитной бурей до кучи. Ситуёвина требовала уточнения. А кто мог уточнить? Правильно! Па- цан этот мог. – Так! Давай по новой и так, что б я понял, – сказал Серега. – Ты вообще, кто? – Джинн-стажер, выпускник колледжа магии, кафедра джиннологии. Зовут, э… зови Эдом. Для тебя так проще. Ты у меня первое задание. Я дол- жен твоё желание исполнить. – Зачем? – Серега, при всей своей мечтатель- ностью, являлся материалистом и в сказки не ве- рил. Мечты его были реальными, хотя и не для него. – В смысле, тебе-то от этого какой прок? 344

Избранное – Долго объяснять. Если коротко, то я выпол- няю твое желание, а нам поступает энергия. Чем больше желание, тем больше энергии. – И что, любое желание? – Не любое. На самом деле, список разрешен- ных желаний намного короче запрещенных. Да и к тем у меня не ко всем допуск есть. Я же стажер еще. Так что озвучивай желание, желательно ма- териальное. А то, если не смогу, меня отзовут, и не факт, что следующий телепорт к тебе попадет. Так что давай, загадывай. И постарайся в лимит попасть… «Да, ситуёвинка... – Сереге пришлось даже закурить – С одной стороны, все понятно. Или белочка пожаловала, или солнышко хорошо про- жарило непокрытую голову, или пиво оказалось неправильным, как мед у Винни Пуха. Но с дру- гого бока глядючи, почему бы и не поверить в реальность происходящего? Ведь верит же он в машину с пряниками! Чем джинн хуже? Да и един- ственный риск лишь в том, что можно проснуться в уютной палате с мягкими стенками и добрыми дядями санитарами. А плюсики могут быть боль- шими. Большими, как лимит стажера. Знать бы его еще, этот лимит. Запросишь больше – и всё, жди телепорта… Деньгами надо брать, - решил Се- рега, - простыми американскими деньгами. Тысяч десять. А то вдруг, в лимит не влезу…» – Значит, говоришь, желание? Ладно, слушай: Желаю получить десять штук баксов. Ну как, в лимит уложился? Пацан снова пару секунд задумчиво посмотрел на Серегу. 345

Международный Союз Русскоязычных Писателей – Вполне. Выполняю. А тебе куда их доставить? Сюда или по месту проживания? – В квартиру давай. Только что б я их увидел сразу. – «А то буду как идиот всю квартиру обша- ривать, а окажется, что это глюк. Лучше подстра- ховаться. Да и безопаснее, не потеряю». – Всё! Готово! Ух! Спасибо тебе! Знаешь, сколько стажеров пустыми с первого задания приходят? Процентов восемьдесят. И все из-за лимита. Клиенты жадничают. А ты не стал. Ух, как меня сейчас встретят!.. Пацан прямо-таки расцвел, словно не он ис- полнил желание, а ему мечту исполнили. – Всё! Пока! Побегу ребятам похвалюсь. Бывай! Снова откуда-то появился дым, Серега опять закрыл лицо руками. А когда открыл, то обнару- жил себя сидящим на той же скамейке, с почти пустой бутылкой пива. Рядом воробьи дербани- ли пакетик с остатками сухариков. Ни пацана, ни лишних бутылок-телепортов не наблюдалось. Сергей допил остаток пива, поморщился, по- скольку пиво выдохлось и напоминало, э… совсем не пиво. «Чудны дела твои, подсознание, – подумал Сергей, – что только не приснится под пивко, да на солнышке». Он собрал пустую посуду в пакет и пошел к дому. Не торопясь. Помнил Серега, что кроме м. Депресняк, его ни кто дома не ждет. Поднимаясь по лестнице Сергей еще и еще раз прокручивал в голове произошедшее, но так и не решил, было это на самом деле, или всё это ему приснилось. Серега повернул ключ в замке, тол- 346

Избранное кнул дверь и… И обнаружил соседкиного кота, си- дящего у самого порога. – Ты как сюда попал, гад? Не дай бог, нагадил где! Ты у меня в десантника превратишься!.. Серега схватил кота за шкирку и позвонил в со- седскую квартиру. Пока соседка открывала дверь, он успел перехватить кошака поаккуратнее, не комильфо было так унижать зверюгу перед сосед- кой. Дверь открылась… – Роза Михайловна! Получите и распишитесь. Кот, одна штука! – Сергей передал кота соседке. – Бакс! – соседка приняла от Сереги свою про- пажу. – Где же ты шлялся, мерзавец? Спасибо, мо- лодой человек, что бы я без вас делала… – Пожалуйста, Роза Михайловна! Обращай- тесь! Всегда рад помочь. Сергей взялся за ручку своей двери и… Странная мозаика стала складываться в голове. Бакс, одна штука, стажер из бутылочного теле- порта, исполнение желания… И запоздалая мысль, что десять штук Баксов и десять тысяч долларов – это не совсем одно и тоже. Серега открыл дверь, окинул взглядом комитет по встрече, в составе девяти, абсолютно одина- ковых хвостато-усатых, и с тихим смехом безо- бидного сумасшедшего, сполз на пол по дверному косяку. Джинны существуют! Теперь Сергей это знал точно… Кстати, если у кого есть желание приобрести девять абсолютно одинаковых котов, для опытов, ну или для розыгрыша какого, вы знаете к кому обратиться… 347

Международный Союз Русскоязычных Писателей Александр Новиков Каждому своё — Мля. Последний червонец дома остался. А до зарплаты две недели ещё. И занять не у кого. Хорошо, сестра помогла детей в школу собрать, хрен бы сам смог одеть, обуть. Можно было бы ребятишек оставить, на севера опять махнул бы, но кому они нужны, окромя меня? На самом деле, заказ что ли взять? Неделя работы, и дети весь год одеты, обуты и сыты... Если всё удачно, а если нет? Если грохнут, или проколешься и посадят? В детдом? Мишка шёл на работу, погрузившись в безра- достные мысли. После планёрки подошёл к мастеру за заявками. — Миш, тут тебе заявка калымная нарисова- лась, только просили ближе к вечеру подойти, ча- сам к шести. Обрадовал его мастер. — А адрес какой? — Тебе по дороге домой. Сделаешь, и сразу домой. Обрадованный Мишка весь день летал как на крыльях. Этот калым позволял протянуть ещё не- сколько дней, а там Бог даст, ещё подработки по- явятся... 348

Избранное ...Дверь ему открыла молоденькая, лет двадца- ти четырёх девушка, одетая в коротенький цвета- стый халатик. — Здравствуйте. Вы электрик? — Добрый вечер. Да, он самый. Показывайте, что у вас стряслось? Пропустив Мишку в дверь, хозяйка повела его в комнату, по пути мило щебеча: — Вы знаете, мы недавно сделали ремонт, и ра- боты по вашей части у нас много. И розетки по- менять, и люстры повесить. И ещё много всякого. Квартира была большая, трёхкомнатная, прав- да с убранными перегородками. Судя по качеству ремонта, по роскошной кожаной мягкой мебели и огромной плазменной панели, люди здесь жили весьма небедные. В тыкве у Мишки защёлкал арифмометр. По самым скромным прикидкам де- нег, вырученных с этого калыма, вполне должно было хватить до зарплаты... ...Увлечённый подсчётами, он почти не обра- щал внимания на продолжавшую щебетать хо- зяйку. А посмотреть очень даже было на что. Ко- ротенький халатик позволял увидеть стройные, загорелые ножки. Вверху, благодаря незастёгну- той пуговке, очень аппетитно вырисовывались округлости. Да и личико было фигурке под стать, слегка монголоидные черты нисколько не порти- ли общего впечатления. Из всего этого великоле- пия Мишка заметил только одно. «Загар какой. 349

Международный Союз Русскоязычных Писателей Наверное, только вернулась. Где там щас отды- хать модно? На Мальдивах?» — подумал он... ...Часов около восьми хозяйка, проявившая себя как весьма энергичная и неутомимая особа, весь вечер путавшаяся у Мишки в ногах, всячески стремившаяся чем-то помочь и даже предложив- шая Мишку поддержать, когда тот вешал на кухне люстру, внезапно притихла и исчезла. «Слава Богу, угомонилась, голова уже от неё кругом. Да ещё и током её чуть не шарахнуло, ког- да я в щите автоматы менял, а ей взбрело «лиш- ний» провод поправить. Едва успел руку пере- хватить. Вообще пора заканчивать, остальное доделаю завтра». В это время, появилась хозяйка. — Давайте, наверное, заканчивайте на сегод- ня. Кстати, как вас звать? А то как-то неудобно, право слово, вечер провели вместе, а до сих пор не знакомы, – произнесла она с улыбкой. Мишка хмыкнул в ответ на её двусмысленность и ответил нарочито по-крестьянски: — Михайлом меня кличут. — Ну, вот и замечательно! А моё имя — Ири- на. Пойдёмте, помоете руки, и продолжим наше знакомство в более непринуждённой обстановке. Ведь вы наверняка голодны?! Я ни в коем случае не отпущу вас, пока вы не поужинаете! Мишка прошёл в ванную, с твёрдым намерени- ем от ужина отказаться. «Сейчас в магазин зайти надо, что-нибудь вкус- ненькое ребятишкам купить. Давно уже не бало- вал ничем», – размышлял он, моя руки. Прошёл 350