Избранное

Избранное лишь на берег поэт свой доставит улов. Он наварит ухи из эмоций и слов и по чистым страницам её разольёт. Рыбалка Заканчивалось девятидневное пребывание на базе отдыха, уютно расположившейся на высоком берегу Ахтубы. Широченная Ахтуба, гордо несу- щая свои воды, ещё не убитая, не отравленная «царём природы», кишит рыбой. Летом огром- ные сомы поднимаются из ям к самой поверхно- сти и кувыркаются, высовывая из воды голову или хвост. Стаи жереха бьют мелкую рыбёшку утром на стремнине, а днём на перекатах, в глубоких ямах отсиживается лещ, в ериках охотится поло- сатый окунь, на глубоководье вблизи затоплен- ных деревьев кормится сазан. Судака следует ис- кать среди коряг и топляка, омываемых сильным течением, а зубастая узкомордая щука предпочи- тает тиховодье на небольшой глубине. Павел с се- мейством ездил сюда уже много лет подряд. Сегодняшний улов был неплохим, уже собира- лись возвращаться на базу, но дочь вдруг заявила, что она очень бы хотела откушать на ужин щуку в кляре. Ну что же, сказано – сделано. Поменяли место, закинули приманку, и пошли против тече- ния на малом ходу. Удилище держала жена, Павел направлял лодку и выдерживал скорость. Леска с приманкой тянулась за лодкой, воблер время 51

Международный Союз Русскоязычных Писателей от времени чиркал по дну. Вы не знаете, что та- кое воблер? Значит, Вы не рыбак. Рассказываю: воблер – это такая деревянная или пластиковая рыбка, очень похожая на настоящую. К брюшку этой рыбки подвешен тройной крючок, похожий, в свою очередь, на маленький якорь. На острие (оно называется жало) каждого крючка сидит зазубрина (бородка), которая не даёт крючку выскользнуть из пасти пойманной рыбы. Таких крючков к воблеру может быть подвешено аж до трёх штук. В этот раз воблер был оснащён двумя тройниками. Думаете – зачем я так подробно рас- сказываю о крючках? Потом поймёте. Этот способ ловли хищной рыбы использовали ещё наши деды и прадеды, и в те далёкие времена он назывался очень просто – «дорожка». Совре- менные же рыбаки, предпочитающие японские спиннинги, американские крючки, немецкие ка- тушки и прочие импортные прибамбасы, обозва- ли его наимоднейшим термином – «троллинг». Этим иноземным троллингом и ловило сейчас Пашино семейство отечественную щуку. И вот самый счастливый для каждого рыбака момент наступил – щука схватила приманку. Жена ста- ла быстро крутить катушку, сматывая леску. Вот уже показалась зубастая пасть с застрявшим в ней крючком, щука билась на крючке, пытаясь осво- бодиться. Павел схватил подсак, ловко подвёл его под бьющуюся рыбину, выхватил её из воды и по- пытался вытряхнуть в лодку. Но рыба мотала голо- вой так, что свободный тройник запутался в сет- ке. Пришлось бросить подсак вместе со щукой. Когда рыбина немного утихла, Павел попытался 52

Избранное выпутать крючок из сетки. Но тут щука снова за- билась, и крючок свободно болтающегося трой- ника глубоко вошёл в палец. От неожиданной боли Павел взвыл и непроизвольно резко дёрнул рукой. Стало ещё больнее. Ругая почём зря щуку, крючок и сетку, Павел свободной левой рукой шарил по многочисленным карманам, ища нож. Он смутно улавливал, как рядом что-то взволно- ванно говорила жена, ползая на четвереньках по дну лодки и пытаясь ему помочь, видел испуган- ные глаза дочери, но всё это было как-бы отстра- нено от него, он не мог на этом сосредоточить- ся и все пытался найти нож, чтобы разрезать эту чертову сетку. Наконец, нож был найден именно там, куда он сам его положил, нашлись и пасса- тижи, которыми из пасти полуобморочной щуки был выдернут крючок, сетку разрезали, леску об- резали, и Павел оказался на свободе с крючком в пальце и воблером в ладони. Держа пойманную на крючок руку на весу и управляясь одной свобод- ной рукой, Павел довёл лодку до базы. Жена помчалась за аптечкой, дочке был пору- чен улов, а сам Павел пошёл к домикам за помо- щью. Первой, кого он встретил, подходя к кот- теджам, была местная уборщица, которая, увидев его руку, закатила глаза и попыталась завалиться в обморок, но Павел резко пресёк её порыв, спро- сив, нет ли у неё кусачек. Кусачек у неё не ока- залось, но было море эмоций, которые она стала бурно выплёскивать. На эти выплески среагиро- вал начальник базы, как раз проходивший мимо. У него оказались не только кусачки, но и полбутыл- ки водки, пригодившейся в качестве анестезии. 53

Международный Союз Русскоязычных Писателей После принятия Павлом на грудь стакана водки боль в пальце несколько притупилась. Крючок был выдавлен из пальца так, что его жало с бород- кой вылезло наружу. Бородку откусили кусачка- ми, крючок выдернули из пальца. Хлынула кровь, и присутствуй при этой экзекуции уборщица, она непременно бы грохнулась в обморок. Но её, сла- ва Богу, не было, а остальные были людьми, видав- шими виды, и на такие пустяки внимания не обра- щали. Палец промыли оставшийся водкой и туго перебинтовали (жена с аптечкой прибежала). Щуку в кляре всё-таки пожарили. Блюдо по- лучилось отменным – с золотистой хрустящей корочкой и сочным сладким мясом внутри. Вкус- но поужинав, Павел даже простил щуке крючок, застрявший в пальце. На следующий день гото- вились к отъезду. Собирали вещи, коптили пой- манную рыбу, прощались с друзьями. Выехали пораньше до жары. С собой везли копчёную и мо- роженую рыбу, астраханские арбузы, купленные у местных бахчеводов, кучу фотографий, массу впечатлений и медный загар. В дороге поначалу молчали, мыслями оставались ещё там, на базе. Палец уже не болел. А вкусная была щука! 54

Избранное *** Вот ветер северный взмахнул крылом. Жасмина цвет осыпался в проулок. Блеснул за тучей молнии залом. И хлынул дождь – упруг, свиреп и гулок. Хлестали струи, брызгами вразмёт, стучали в окна и рвались в калитку. Под крышу не успевший драный кот едва мяукнул и… промок до нитки. А ветер чувствовал себя вольно – трепал деревья, громыхал железом. Захлопнул отворённое окно – как будто жахнул выстрел из обреза. Вода из тучи бурною волной пошла. Лилась, как в первый день потопа. А под дождём мальчишка озорной кричал, смеялся и по лужам топал. И в этот миг мальчишке всё равно – что солнце светит, что гудит ненастье. Он вечером с девчонкой шёл в кино. И не было огромней в мире счастья! 55

Международный Союз Русскоязычных Писателей Ожидание длиною в жизнь Человек живет до тех пор, пока о нем помнят другие. Древняя мудрость Любовь — начало и конец нашего существования. Конфуций * Ромашковое поле заневестилось. И небо васильками пролилось. Безвестие… угрюмое безвестие Туманом опустилось на село. * Не слышно больше песен у реки. Закаменели бабьи лики скорбные. И лишь надежда хрупкая упорно им твердила, что вернутся мужики. * Вернулись. Двое. Осенью простуженной. Один на костылях, другой – без рук. А бабы, воя о пропавших суженых, завидовали, глядя на подруг. И верили. И думали едва ль они, что смерти верою своей дают отпор. * И та, которую сегодня отпевали мы, ждала и верила до этих самых пор. 56

Избранное Музыка в лагере смерти А пальцы помнят струн певучий ряд. И сердце из груди рвануть готово, когда течёт, не ведая преград, мелодия из света золотого. Тут разве место ей – кромешный ад? Для здешних монстров ничего святого. Но губы пересохшие твердят – Ты соткана из света золотого… С рассветом – топка лагерной печи. Последнее молитвенное слово в ночи чуть слышной музыкой звучит, рождённою из света золотого. И музыка, спасённая в душе, спасает душу для огня иного, лучом последним света золотого прощаясь на смертельном рубеже. 57

Международный Союз Русскоязычных Писателей Ирина Сергеева (Богуславская) Бывают дни... Бывают дни – одно блаженство… Когда в ладу с самим собой, А до мечты и совершенства Совсем чуть-чуть, подать рукой… Когда природа в одночасье С тобою вместе, заодно – Такой прилив, такое счастье Порою испытать дано! Идёшь – и солнце щедро дарит Букет весенних милых грёз. И ветер трепетно погладит, Лаская шёлк твоих волос. Прохладу воздуха и ветра, И неба гладь и синеву – Все краски радужного света Вдыхаю грудью: я живу!.. 58

Избранное В такие редкие мгновенья Усталой, в сущности, души В своём приподнятом волненье Прошу я время: «Не спеши… Дай оглядеться, надышаться, Позволь ещё встречать зарю… Позволь любить и наслаждаться. …Заранее благодарю». 59

Международный Союз Русскоязычных Писателей Наталья Никольская Сто двадцать лет Сто двадцать лет доверено Трудиться, Гранить сознанье, бытиё Вершить, Любить, прощать и верить Научиться, За то, что есть,- за всё Благодарить. Сто двадцать лет ни много, И ни мало Для дел благих, для помощи Другим, Для поиска Вселенского Начала, Для радости, что план Осуществим, Сто двадцать лет Пути Непревзойдённость На свой духовный и влекущий Эверест, Маршрут открытий, в жизнь Влюблённость И помыслов чистейших Манифест. 60

Избранное Елена Черни Частичка твоя! Случайно потоком, подули ветра… Пройдусь старой улицей мимо двора. Вдруг мной овладел ностальгический лад Все вновь здесь, впервые…и первый закат! Письмо-одуванчик, янтарь – листопад, Секрет из стекла: кожура, мармелад. Кузнечик — волшебник. Коровка ползет По тонкой травинке — готовится взлет: Все ради конфет или ради детей? А может…небес, что лишь ведомы ей? Здесь было все просто, здесь куча наград: Спортсмен, балерина, актер, дипломат. Вот я покоритель мятежных преград, Морской капитан, а быть может пират? Косички, румянец, мальчишки…любовь. Коленки разбитые, рваные в кровь. Про радуги…те, фееричный каскад На детских площадках, — на них звездопад Обрушится ночью. Играет искрой Плеяда созвездий! Лечу за звездой! Зеленые, полные счастья глаза, Влюбленные в небо, спешат рассказать: «Я здесь мирозданье, частичка твоя!» В большом переплете страничка моя… 61

Международный Союз Русскоязычных Писателей Любовь Тимофеева В ожидании весны Придёт весна, Растает снег – И благодать: Уж не до сна, Начнёт свой бег Природа-мать. И потечёт Куда-нибудь В ручьях вода. И нипочём Далёкий путь Ей в никуда. Простор небес Нас наградит, Лазурь даря. Оживший лес Нас пригласит К себе не зря: У синих вод Берёзы там Заманят нас. В их хоровод, Здоровья храм, Придём не раз. 62

Избранное Подарок судьбы Нева-красавица гордячкой Слыла в округе много лет, А тьма поклонников горячих С ней натерпелась разных бед. Мосты – застёжки от корсета (Вот почему она стройна!), На три часа перед рассветом Их расстегнуть река вольна. Об этом ветерок-гуляка Узнав, настроился флиртнуть. Вверх по течению бедняга Подул – ведь там должна быть грудь. Но берега в гранит одеты – И до него дошло, что зря Из кожи лез. Но разогретый – Не сдался. Близилась заря… Пока не поздно, он обратно Что было духу полетел. Терпеть фиаско в «деле ратном» Наш донжуан не захотел. В пылу мучительных желаний Теперь к ногам Невы спешил. И не успел. Но утром ранним… С Балтийским морем согрешил. 63

Международный Союз Русскоязычных Писателей Познал повеса счастья цену – Свободно море от оков. За нрав игривый, ненадменный С ним ветер жить всю жизнь готов. Подарок судьбы – крайне благоприятное со- бытие. Тьма – очень много. Из кожи вон лезть – очень стараться. Что было духу – изо всех сил. Терпеть фиаско – терпеть неудачу. Донжуан – искатель любовных приключений. Знать цену — уметь ценить по достоинству. Быть свободным от оков – быть независимым от чего-либо. 64

Избранное Олег Чёрный Нам птахи милостью своей Грустят ли птицы в небесах, Земные побросав жилища? Что ищут птахи в облаках, Куда зовут их звёзд кострища? Летать в просторах голубых Над полем золотой пшеницы, Средь серых облаков хмельных В лучах пылающей зарницы? Но отдавая дань земле, Любви в полёте, вверив тайну, Познавши счастье в синеве, Его, найдя в полях бескрайних, С биением любви в сердцах, Прощальный взмах даря крылами, О летних помня чудесах, Вспарили с криками над нами. Последний окрик журавлей — Исчезла в сини неба стая. Нам птахи милостью своей, Открыли дверь в красоты рая. 65

Международный Союз Русскоязычных Писателей Александр Клюквин АрхиметриЯ Если мне после смерти жить Доведётся в других мирах, Я и там не смогу забыть, Как встречались с тобой во снах. Как летали на облаках, Зажигая в ночи рассвет. И держали в своих руках Самый главный на всё ответ. Собирали из звёзд узор, Рассыпали по небу смех. Покоряя любой простор, Мы желали его для всех. Беспредельная высь небес Колыбельные пела вслух. Как герои лиричных пьес Под сердцами таили дух. Заплетали в закат мечту, Расставаясь на долгий миг. Встречались на млечном мосту, Разрывая оковы вериг. Неподвластны любому злу Наши души, когда вдвоём Мы лелеем друг к другу хвалу, И её вдвоём бережём. Если мне после жизни — смерть, Всё равно тебя буду ждать. Сокрушим этой смерти твердь, Чтобы вновь нам по снам летать… 66

Избранное Екатерина Скворцова Собачья жизнь Как плохо собакам без дома живётся. Едят, что придётся, и спят, где придётся. Завидуют эти собаки домашним – Домашним уютно, домашним не страшно. Их любят, лелеют, и холят, и нежат. И даже для них покупают одежду! «В чём же проблема, ну, что в нас не так?» — Печалится каждый из этих бродяг. – «Ведь мы не от злобы сбиваемся в стаи, Зимой, в холода, мы вот так выживаем. «Разносит заразу блохастое племя!» — Не мы выбирали себе это бремя. Щенками мы были ребёнка добрее! К несчастью, бездомных так редко жалеют! А чаще боятся, ругают и бьют. И где обрести нам надёжный приют? Выходит, нужны мы одним только блохам? Никто и не знает, насколько псам плохо. Нам много не надо – хоть коврик у двери, Да ласки немного – чтоб в лучшее верить!» А в мире так много людей одиноких! И, может быть, кто-то, прочтя эти строки, Поймёт, что совсем не исчезла из сердца Мечта о щенке из далёкого детства. Его полюбить мы готовы горячей Простой, неразменной любовью собачьей! 67

Международный Союз Русскоязычных Писателей Праздничный «сюрприз» (Подражания) Восьмое марта – женский день, И воскресенье. Я сил полна и мне не лень Испечь печенье. Был ветер зол, дождём плюясь, Ух, холодина! Стуча зубами, я неслась Из магазина. «Сейчас бы с книжкой – и под плед, Но я сначала…» Открыла дверь, включила свет И… закричала: – Так что, я только за порог, Вы – развлекаться?! – Как вы могли?! За этот срок – Минут на двадцать! Какой неслыханный удар! Какая гадость! Я убиралась два часа, Я так старалась! Весь коридор в туманной мгле Седой и белой… Мука! Стояла на столе… Так вот в чём дело! Кто скинул кружку с молоком, И масло на пол, И взбитым с сахаром желтком Весь пол заляпал? 68

Избранное Кто перемазал зеркала, Порвал обои? А я вкусняшки принесла Для вас обоих! Повсюду, где не кинешь взгляд Сплошные крошки! Понурив головы, сидят Щенок и кошка. Взгляд снизу Когда была я младше, Деревья были выше, И солнце было ярче, И Карлсон жил на крыше, И шарики летали, Играя с солнцем в спектре, И с голубиной стаей Запутывались в ветре. А по ручью кораблик Плыл беленький, бумажный. И на плечах у папы, Ни капельки не страшно! Но вот уже тринадцать. Мне кажется порою, Я в детстве, будто в речке, Стою одной ногою. Другой стою во взрослой, И незнакомой жизни. Качнусь — и детство пестро Разбрасывает брызги, Качнусь — и взрослость смотрит Таким серьезным взглядом, 69

Международный Союз Русскоязычных Писателей Как будто намекает: «Расправить плечи надо». И может быть когда-то, Когда я мамой буду, Ребенок крикнет: «Шалик!», И улыбнется чуду. Что такое счастье? Что такое счастье, Я не знаю точно. Хрупать вкусной сластью Тёмной-тёмной ночью. Радоваться чаще Маленьким победам. Тёплый кот мурчащий, Пёс, что мне так предан. Дом, где настежь двери В мир большой и сложный. В мир, в котором, верю, Чудеса возможны. Своего ждут часа За прозрачной гранью. Им добавит красок Счастье созиданья. Написать картины Взмахивая кистью. Рифмы-серпантины Собирая в мыслях, На велосипеде Мчаться, с ветром споря. Что такое счастье? Жить, не зная горя! 70

Избранное Татьяна Юдина Памяти защитников Родины Отгремели салюты, Отгорели закаты… Сколько вас не пришло С поля боя, ребята. Сколько этих полей От Москвы и до Бреста, Сколько слёз матерей… Имена не известны – У безвестных могил Пламенеют гвоздики… Наш народ победил! В этой скорби великой О мальчишках, кто к нам Не вернулся из боя, Мы застыли в строю. Мы чтим память героев. 71

Международный Союз Русскоязычных Писателей Масленичное чаепитие Ох, мороз, ох, холод лютый! Нос как высунуть, не знаю Чем в мороз спасаться нужно? Правильно, горячим чаем! Вот клубничное варенье, Сахар грудкою лежит. Мед — ну просто объеденье, Взгляды манит как магнит. Пахнет чай ромашкой, мятой, Вкусной свежестью лесной. Так, что кажется, ребята; Пахнет в феврале весной. За столом у самовара Задушевный разговор Ручейком вплелась гитара, Как ведется с давних пор. Вот сухарики с ванилью Блинчики, с изюмом кекс, Придвигайтесь-ка поближе Чаю хватит здесь на всех. Масленица то гуляет, Словно птица бьет в стекло, Самовар ей подпевает, Да и мы с ним заодно. 72

Избранное Беспросветные страдания (Подражания) Свеча горела на столе, Свеча коптила, А время позднее уже И так уныло… Да что же света нет у нас Почти неделю?! От горсетей ответ – сейчас! «Мели, Емеля!» – Сказать – не сделать – да для них Закон, что дышло! Работают от сих до сих – Гляди, что вышло! Конец зимы, весна близка, Так в чём же дело? Читала я Пастернака – Свеча горела… Ведь не февраль идёт, а март, Рожна какого?! Я чувствую, вошла в азарт: А тренькну снова! Гляди–ка, светят огоньки, Да, слово – сила! Но свечек надо запасти… И керосина! Ведь лампа есть, чего в шкафу Стоять без дела, Я мрак ночной, как чепуху, Рассею смело! 73

Международный Союз Русскоязычных Писателей Случай с управдомом Фимой Шла я как-то вечерком, Повстречался управдом, Говорит – я проводить желаю, Вечер поздний, ты одна, А вокруг шалит шпана, Может, пригласишь на рюмку чаю? Я ему – я чай не пью, Он в ответ – так говорю, По рюмашке и бай-бай в постельку. На ногах едва стоит… Думаю – ну, паразит, И без рюмки чая пьян ты в стельку! В голове – ну, как отшить, Мне ведь в этом доме жить, Все меня и так считают букой. Только этот управдом!- Держит лифт его с трудом, Если нужно на этаж к кому-то. Он фасонит – наконец, Ты пойми – альфа-самец Я такой один в микрорайоне! Ты вперёд иди смотри, Что в подъезде там, внутри, Полотенце вывесь на балконе. 74

Избранное Я в подъезд, потом домой, Хорошо, что выходной, Послезавтра в отпуск уезжаю, Так что, управдом, привет, Проживи ещё сто лет, От меня ты не дождёшься чаю! Только вдруг в подъезде ор, Чей-то громкий разговор, Стало ясно, кто куда ломился: Тёти Сони грянул бас – Фима, в неурочный час, Как же, сына, ты тут очутился?! Тётя Соня – Фимы мать – Сына начала держать С детских лет в ежовых рукавицах, Ищет столько лет ему, Сыну родному, жену, Говорит – а шо б им провалиться! В этот вечер на балкон Тётя Соня панталон Батарею вынесла сушиться. Фима был настолько пьян, Перепутал дверь маман, Горевал – как мог я ошибиться?! 75

Международный Союз Русскоязычных Писателей Весна К нам весна вернется птичьей трелью, Ранним утром звонкою капелью, Непролазной грязью и ручьями, Солнышком у нас над головами. Нам весна подарит птичий гомон, Свежий ветер радостью наполнен, Первые травинки и цветочки, Нежные и клейкие листочки. В кружева весна леса оденет, Снег сойдет и все зазеленеет, Радостно затенькают синицы, К нам любовь весною возвратится, Будто отогреется на солнце. Зачерпну водицы из колодца, Солнце раздробит ее на части; Выпью эту воду, как причастье. Верной чтоб любовь была, счастливой, Самой нежной, самою красивой, Сбережем любовь мы, словно песню, Легче жить с любовью, интересней. 76

Избранное Сестра милосердия Всё было будто бы вчера… Как вынесла меня из боя Ты, милосердия сестра, От смерти заслонив собою?! Размазав слёзы по щекам, Хрипела – Господи, помилуй! А я стонал – сестра, я сам – Откуда у девчонки силы. Перевязав и дав глотнуть, Тащила за рукав шинели. — Передохнём и снова в путь!- Шептала. Как же я ей верил! Старался хоть чуток помочь, Когда, очнувшись, слышал взрывы И думал – тоже чья-то дочь… Сейчас представил — вы могли бы Тащить амбала в восемь пуд, Шепча – нет, ты не сомневайся, Ты потерпи ещё чуть-чуть, Не умирай, ну, постарайся?! И я старался, что есть сил… Потом сказали мне ребята, Чтоб Бога за неё просил, За дочку нашего комбата. Ведь здесь, на фронте, вся семья – Жена – хирург у нас в санбате. И выстоять страна смогла – Россия-женщина – сил хватит! 77

Международный Союз Русскоязычных Писателей Цвет счастья Какого цвета счастье – кто ответит? Оранжевого – громко скажут дети, Оранжевый и круглый апельсин, Он очень вкусный – мы его съедим. Нет, ярко-красный – молвят оптимисты, Иль ярко-белый, белый – самый чистый. Ну что вы, голубой, сановник скажет, Спокоен он, не сомневайтесь даже. Я думаю, цвет счастья золотой – Сказал богач, любуясь сам собой, Вы посмотрите в золоте я весь... Эй, господин, уймите свою спесь, Бедняк сказал – богат лишь я детьми, Но Вам за все сокровища свои Не получить и сотой доли счастья, Вы одиноки в бедах и ненастьях, Меня согреет свет их душ и глаз. Цвет счастья – это цвет любимых глаз. А мне подумалось, что счастья цвет зависит, Кто его ищет, кто о нем как мыслит. Но цвета черного нет в счастья спектре, Он там не нужен, в это вы поверьте. 78

Избранное У меня зазвонил телефон Вот что я вам скажу – так дальше жить нельзя! Кого-то эта мысль уже посещала. Кого? Вспом- нила, чеховскую Каштанку! Но у неё ещё что-то мелькало о том, что нужно застрелиться. У меня же, что иногда самое благое дело, например, изо- бретение или открытие, может внести нотку че- ловеконенавистничества или чего-то подобного, несмотря на мою гуманную профессию, воспита- ние и прочее… Возвратившись как-то с работы и открыв дверь квартиры, я застала маму в прихожей у столика с телефоном. – Ты знаешь, звонят уже раз пять, спрашивают мясокомбинат – пояснила мне мама, а я в кото- рый раз удивилась схожести наших голосов. Вид у мамы был несколько растерянный… Едва я успе- ла сменить туфли на домашние тапки, как заз- вонил телефон, да так пронзительно, что я даже вздрогнула. – Это мясокомбинат?- с надеждой спросил меня мужской хрипловатый голос – Нет, это квартира, вы ошиблись,- вежливо ответила я. – Извините! – услышала я чей-то вздох, — по- жалуйста! – и я опустила трубку на рычаг. Перео- девшись, я принялась разогревать обед, мама на- резала хлеб, когда телефон зазвонил вновь. – Это мясокомбинат? – с усталой обречённо- стью, но и с надеждой послышалось из трубки. 79

Международный Союз Русскоязычных Писателей – Нет, квартира – ответила я – набирайте пра- вильно номер! – А, чёрт! – с досадой донеслось до меня – да что ж такое?! Досада была объективная и вполне понятная: времена-то непростые – зарплату не выплачива- ли по полгода, на рынке цены сумасшедшие, в ма- газинах по талонам спички и папиросы, мужские носки и колбаса, мыло и водка. А при мясокомбинате открылся магазинчик, где, отстояв несколько часов в огромной очереди на жаре или под дождём, можно было купить 1кг мяса, 0,5 кг колбасы – настоящей, а не «цыган- ской». Если удавалось, то заняв очередь человек через двадцать, можно было ещё для семьи прику- пить. Продавец делала вид, что видит вас в пер- вый раз. А, впрочем, ей было всё равно! Поэто- му страдания звонившего были ещё как понятны и даже вызывали сочувствие. Суп доесть не уда- лось – зазвонил телефон. Уже почти знакомый го- лос спрашивал мясокомбинат. Странно, если я по нескольким словам и интонации начала узнавать незнакомца, то неужели человек не распознаёт мой голос? Мне было жалко его рушившихся на- дежд, и извиняющимся тоном я опять объяснила, что он ошибся номером, и услышала, как о рычаг лязгнула трубка. Сострадание, сочувствие сродни милосердию. Но всему же есть предел, даже моему ангельскому терпению! На седьмой раз на вопрос – это мясокомби- нат? я, не меняя тональности, соврала – да, мясо- комбинат! Оторопевший от неожиданности, но 80

Избранное явно обрадованный голос (добился-таки своего!) спросил – а колбаса есть? Ну, согласитесь, какой же мясокомбинат без колбасы?! Об этом я и поведала незнакомцу: – Конечно! Вас какая интересует – варёная, копчёная или полукопчёная? На молчаливое со- пение в трубке – видимо, собирал в кучку разбега- ющиеся мысли – я продолжала: есть Московская летняя, Краковская, Одесская, причём в палочках и колечками. Я бы посоветовала колечками, по- чему-то получилась вкуснее (во рту начала соби- раться слюна, дело всё в том, что я только что от- туда, были на медосмотре работников комбината, и от каждого осматриваемого так вкусно пахло, что один мой коллега пошутил – как бы кого-ни- будь не загрызть). Очень вкусная Останкинская – меж тем продолжала я – и Русская! – А мясо есть?- наконец-то прорезался прио- бодрившийся обрадованный голос – мясо есть? – Конечно – даже как-то обидчиво ответила я. –Есть свинина – и вырезка, и рёбрышки, сало с прорезью и без, говядина, баранина, языки. Поч- ки. Бычьи хвосты, рубец, куры и петухи. Меня уже начало «заносить», но собеседник не заме- тил, так как нетерпеливо перебил – так можно приехать, а? Вы уж придержите, я сейчас подъеду! Я услышала, как он сглатывает голодную слюну, представляя перед своим взором колбасу и кот- леты, студень и жаркое с горчицей и хреном, суп из бычьих хвостов… Может, даже протянул руку к полученной по талону бутылке водки или перцов- ки, чтобы сунуть её в холодильник. 81

Международный Союз Русскоязычных Писателей – Можете! – разрешила я, – только побыстрее, я не могу долго придерживать, меня же могут про- верить! – В ответ послышались гудки, кто-то то- ропился за продукцией мясокомбината. Вздохнув, я села доедать остывший суп и дума- ла – как жить?! Как жить дальше, если удача ку- пить мясо или колбасу приравнивается почти к счастью? Как жить дальше, если люди так и не научились правильно пользоваться телефоном? Ну, не ме- нять же опять номер, честное слово, ведь это уже проходили. Почему именно номера моего телефо- на оказываются такими востребованными нашим населением? Как жить, кто-нибудь мне скажет?! Мои размышления прервала мама – интересно, что же ты сидишь, если там столько всего вкусно- го? – ворчливо спросила она. Я только невесело рассмеялась – мама, это фантазии на тему (в ко- шельке до зарплаты оставалось только на хлеб). — Так зачем же ты так вкусно кому-то расска- зывала, что и у меня разыгрался аппетит, захоте- лось что-нибудь такого... – в глазах у мамы поя- вился блеск. – Пусть человек порадуется, хотя бы то время, пока едет к своей мечте! – улыбнулась я – мечта помогает жить! 82

Избранное Памяти Хацуни, деревне на Брянщине, сожженной дотла вместе с жителями в октябре 1941 года Проплывали тучки мимо окон. Сорок первый был ещё далёко, Далеко-далёко были беды, Слёзы и потери и победы. Спали люди по ночам спокойно, Позабыв, что в мире были войны… А беда ходила рядом где-то И ждала июньского рассвета. В сорок первом грянула война И исчезла в мире тишина… Кто ушёл на фронт, кто в партизаны. Ужасы бомбёжек, кровь и раны, Позабыли дети, что есть смех… Лишь фашистов не страшил их грех: Сожжена была дотла деревня В том далёком страшном сорок первом, Мирная деревня небольшая, Растерзали, словно волчья стая. Не щадили ни детей, ни женщин, Старика, закрывшего младенца - Девочку, которая могла бы Чьей-то милой стать и чьей-то мамой… Только рано радовались звери: Не могли они себе поверить, Что народ страны собрался с силой, 83

Международный Союз Русскоязычных Писателей Чтобы Родине вернуть любимой Гордость и достоинство, свободу… Русскому неведомо народу. Как жить покорённому на свете, Старикам в глаза смотреть и детям. Но Хацунь исчезла, лишь остались Страшные следы после пожарищ В виде труб печных и пепелища… Двести лет пройдёт, а может, тысяча, Но мы никогда не позабудем Страшную трагедию Хацуни: Триста восемнадцать душ невинных Ангелами стали и доныне Нам в сердца глядят с немым укором… Поведу я внуков в школу скоро: Я хочу, чтоб помнили и знали, За что прадеды их воевали… Объясняю внукам: не с народом Воевали деды, а с фашизмом. Чтобы жили мы свободно, гордо, Ваши прадеды отдали жизни. Гостья Осень Ты соткана из света золотого! Любуюсь и дивуюсь – ты откуда Явилась к нам и, не промолвив слова, Пред взорами предстала, словно чудо. В богатом душегрее липы встали, А дуб в червонно-золотом доспехе. 84

Избранное Рябина позабыла про печали – Подарены ей бусы для утехи… Вот паучок летит на паутинке: – К теплу, – старухи говорят, – быть вёдру, А неба синева как на картинке. Гуляет в парке гостья Осень бодро, Вся соткана из света золотого, В шелках и бархате, будто царица, В накидке из ажура дорогого, Ей для визита сшитого в столицу. Осенний денёк Утро выдалось на диво! Солнце разыгралось, так и катится золотым яблочком по серебряно- му блюдечку! Это перламутровые облака кажутся блюдцем с серым донышком. Ветра нет, даже на берёзках лист не шелохнётся. Уже мелькают из- редка жёлтые листочки, как будто первая седина в волосах, но до яркой проседи ещё далеко. Посто- ит ещё тепло, вот-вот наступит бабье лето – див- ная пора! Да и прогноз обещает. Показалось или в самом деле чья-то усмешка лукавая скользом прошла? Нет, не показалось – вон клён качнул веткой. А с чего бы ему качать, ветра-то нет. Это осень! Ишь, думает, надо же, прогнозам верят! Я хозяйка наступающей поре, как решу, что захочу, так и будет! А потом опять сама, разнежившись на солнышке, улыбается светло и ласково – ладно уж, грейтесь, любуйтесь! И как бы в подтверждение, 85

Международный Союз Русскоязычных Писателей летит паучок на тоненькой блестящей паутинке. Интересно, куда его занесёт, будет ли там ему уютно, найдёт ли друзей? А вот кружатся, мелька- ют в воздухе два ярких жёлтых пятнышка, как сол- нечные зайчики. Неужели листья с берёзы? Нет, это две бабочки резвятся, обрадовавшись теплу и солнцу, подзадоривают друг друга. Кто они – се- стрички, братишки, а, может, влюблённая пара, забывшая, что лето прошло! Ведь любви незнако- мы никакие ограничения и запреты, кто-то из по- этов сказал – любовь не знает убыли и тлена. Не- весть откуда налетевший ветерок уносит бабочек, вот мелькнули ещё раз и исчезли. А шаловливый ветерок приобнял осинку, и она затрепетала, как в ознобе. Мерзлячка, наверное, поэтому и шаль на себя накинула расписную, в багряно-красно-ко- ричневых тонах и узорах. Тряхнул пышным чубом клён, и вдруг в нём красноватый оттенок. Краса- вец! Стоит, подбоченившись, кажет фасон перед тонкой рябинкой, нашёптывает ей что-то. А она, как юная, неопытная девчонка, смущённо улы- бается да покачивает головой – нет-нет-нет! Но ухажёр настойчиво пытается прижаться плечом, поправить монисто из алых ягод… Старик-дуб, много повидавший на своём веку гроз и бурей, кряжистый, весь в желудях, которые янтарём блестят на солнце, неодобрительно хму- рится – ох уж эта молодёжь, ни стыда, ни сове- сти! А рябина, ядреная, краснощёкая и пышноте- лая, укорчиво качнулась в его сторону, усмехается по-доброму – да полно тебе, забыл свою моло- дость, как ко мне льнул?! И у дуба расправляются сучья-плечи, он весь светлеет от тёплых воспоми- 86

Избранное наний, поправляет свои доспехи, которые сидят на нём крепко, ладно, и сразу становится понят- но, что есть у него ещё порох в пороховнице. А вон сосенки, сестрички-близняшки, подрос- шие за лето, но ещё полные озорства, выскочили на опушку, подставили все свои молодые иголки солнышку, просто сияют от радости, и иголки блестят, как и впрямь швейные иглы. Маленькая хорошенькая пушистая зелёная ёлочка боязливо держится возле бабушки-ёлки. Ох, крут у неё ха- рактер, скрипучий от старости, въедливый. Она оберегает внучку-ёлочку и от ветра и от неосто- рожного шага. Покажется ей что-то или кто-то подозрительным, так и норовит ухватить своими цепкими лапами. А ёлочка ещё нежная, малень- кая, даже уколоть не может, иголочки крохотные, мягкие. Пришедшая осень ещё не вошла в пору, но она взрослеет, набирается силы, готовится к своему главному балу. Деревья примеряют наряды, пе- решёптываются, секретничают, кого и чем будут очаровывать. Незаметно меняется всё вокруг. Небо всё чаще становится белесым, а иногда на- дуется тучами и начинает кукситься, то просто похнычет, а то и слезу пустит. И речка сразу ста- новится холодной серой лентой. А потом, спохва- тившись, небо кликнет своего друга-ветра, тот разгонит пасмурь, и вновь сияет, как ни в чём не бывало, синева. Травы, такие пышные, зелёные летом, навер- ное, от холодных рос, пожухли, поникли, редко когда мелькнёт поздно цветущий, какой-то помя- тый цветок. 87

Международный Союз Русскоязычных Писателей Сорока каждый день с утра новости прино- сит, как говорится, на хвосте. И сегодня стреко- тала-трещала, наверное, хотела рассказать, что птицы в отлёт собираются. Эка новость! Опоз- дала ты, белобока, насыпь себе соли на хвост! И так видно и слышно, а вернее, не слышно ни пе- ния жаворонка, ни щебетания ласточек, ни их бы- строго полёта, разрезающего крыльями воздух. А в воздухе витают вкусные осенние запахи – яблок, сухого душистого сена, дымка от костра, нежных тихих астр. Тени становятся темнее и длиннее, солнышко, пройдя по «малому кругу», к вечеру всё равно устаёт, греет слабее, в воздухе разливается прохлада. А солнце, окрасив напо- следок всё вокруг золотистым светом, уходит на покой и уводит с собой чудесный день первона- чальной осени. У страха глаза велики Случай реальный: 31 декабря дождь лил как из ведра, наверное, старый год прощается с нами, обливаясь слезами. Но ведь наступает! И все в спешке готовятся, суетятся – режут, раскладыва- ют, наряжаются. В дверь квартиры кто-то посту- чал, думая, что пришла соседка, я открываю, ещё в фартуке, с ножом в руке, и вижу перед дверью на коврике чьи-то сапоги, а передо мной в полутьме огромный человек с лицом, закрытым шарфом, и в вывороченном тулупе, чуть тёплый, судя по ам- 88

Избранное плитуде раскачивания. Заявляет — я пришёл! По голосу узнаю жителя соседнего подъезда (кварти- ра, как и у нас, справа от лестницы) и, посторо- нившись, говорю — ну, заходи, Дед Мороз! Я не вижу, что сзади подходит моя «собачонка» — ала- бай, 95 см в холке… Мужика как ветром унесло, а на другой день он рассказывал друзьям, что в ка- ком-то доме живёт медведь, который умеет разго- варивать и он, медведь, ему, мужику, грозил — я тебя съем! Вот уж, вправду, у страха глаза велики! Он спьяну меня не увидел и решил, что говорит собака, приняв её за медведя! А жена соседа на- радоваться не могла — целый год спиртное в рот не брал! Сапоги я ей потихоньку отдала — он же их снял, чтобы в дождь не наследить! Каково же было горе соседа, когда он всё узнал – шутка ли, прошёл зря не только День взятия Бастилии, но и День шахтёра, и День железнодорожника. Как он, слесарь, это пережил?! Ну, что с возу упало, то пропало, лишь бы не стал навёрстывать по прин- ципу – вода (то есть жидкость) дырочку найдёт. 89

Международный Союз Русскоязычных Писателей Мария Целуйко Исход Полукруги надбровий Своевольно слились. Казаки своей кровью За Отчизну клялись! За Царя! Холод стали… Вехе злой вопреки, Свою клятву давали На века казаки. И в полях обожженных Осыпались хлеба. Дома ждали их жёны, Поджидала судьба. Свет в сверкающей раме. Дед мой — белый казак, Битый злыми ветрами. Шашки, кони, Колчак. Знак двадцатого года – В поле выжжен ковыль. И опять — непогода, Да косматая пыль. 90

Избранное На листве кукурузы — Изощрённый узор. Беляки… Краснопузы… Да винтовка в упор. Верность в сердце до тризны! Сабля, кони, штыки. Присягали Отчизне И Царю казаки! В деревнях обгорелых Не закат, не восход… Косит смерть красных, белых. Вот он, страшный Исход! На горке Крепким панцирем взбугрилась, Ледяною коркой. В лучах солнца заискрилась За деревней горка. Сверху вниз летит со смехом Ребятня в салазках. И февраль им не помеха, Стужа не указка! До весны чуть-чуть осталось! Смех за крутосклоном. Снег и санки!.. Все смешалось В облаке студеном. 91

Международный Союз Русскоязычных Писателей А зима, как невидимка, В снеговом потоке. Дышит жарко белой дымкой, Щиплет детям щеки. Ветер вольно бьет по лицам, Вихрем снег взметая. И салазки, словно птицы, Сверху – вниз взлетают! За санями, белопенной Пылью, вьюга мчится. На пригорке, за деревней, Детвора резвится! Масленица Не морозом февраль трещит! Это блин золотой шкварчит! На горячей сковородке. Фарш — с икры, да из селёдки, С гречкой, яблоком, грибами. Праздник сладок пирогами! Зазывай-ка, народ, Весну! Воспевай-ка хвалу блину! Самовар горячий, жаркий. Принимай, Весна, подарки! С песней, шутками, весельем. Да с хорошим настроеньем! 92

Избранное Вот и Масленица пришла! А за ней поспешит Весна! Самовар на столе пыхтит. За блином новый блин летит. Чтоб был каждому — достаток, От макушки и до пяток! Конь в пальто Он играет и в лото, Этот самый, Конь в пальто. В многолюдной суете, Он всегда в своём пальте. Я с вопросом, к коню сразу: «Кто разбил с цветами вазу? Кто конфеты съел все? Кто?.. Он ответил: „Конь в пальто“. Ну, а кто тогда, без спроса, Голубям скормил всё просо? И разбил тарелку кто? А в ответ мне: „Конь в пальто“. Быть, как все, неинтересно. Но ответьте, братцы, честно. «Матерки придумал кто?» И ответ есть: «Конь в пальто». 93

Международный Союз Русскоязычных Писателей И мечта, и не мечта, Видеть коня без пальта. Любопытствую о том, Что он прячет под пальтом?.. Мне шепнул сам дед Пихто: «Потерялся Конь в пальто...» Я вскричала: «Конь, ты где???!!!!» Был ответ: «В Караганде...» Аромат весны Сошли снега, зазеленели травы. Встают не травы — сказочные сны! Не сны волнуют — шорохи дубравы И поступь твёрдая шальной весны. Цвет сакуры в восторге пламенеет, От спячки встрепенулся синий пруд. Весна пьянит! На солнцепёке греет. Не греет, а чарует солнца круг! Не солнце, а лучи его, как стрелы, Вонзаются в древесные стволы. И не в стволы, а в дивные напевы Шмелей и пчёл, и в запахи весны. Черёмуха фатой накрыла плечи. То не фата, а царственный наряд! Он, как бальзам, мне сладко душу лечит. Плывёт над садом чудный аромат! 94

Избранное А ты мне Кто? Бывает лишь сказка С веселым концом. Любая развязка С победным венцом. А в жизни сложнее. То плачь из души. То кровь леденеет. А то, хоть пляши! – Так, Кто же ты? Кто ты? – Я чья и не чья... Пчелиные соты, Я – шепот ручья. Я – горечь, сомненье. Я – ключ-студенец. Жар-птица! Везенье. Я – меч-кладенец. Я – боль за тревогу, И радость побед. Дорога я к Богу. Любовь и обет. Я – черные ольхи, Весенняя цветь. Протяжные вздохи... – Ты Кто мне? – Ответь. 95

Международный Союз Русскоязычных Писателей Так, Кто ты мне? Кто же? – Не враг, не раба... И тело до дрожи... – Я, просто Судьба. 96

Избранное Лёля Панарина Пусть вспыхнут сорок сороков... «Дороге жизни» посвящается Молилась пред иконой мать и голосила… Наутро сына провожать… И смерть ходила… Стучала ставнями в окно, как призывала… Над Ладогой совсем темно… И льда так мало… «Пусть вспыхнут сорок сороков, да куполами, Во славу транспортных полков. Пред образами Пусть клирос — праведная грусть, им станет стланью, И защитит Святую Русь своею дланью. Пускай доедет мой сынок до Ленинграда...». И ладанку под поясок… «Моя отрада! Пусть Бог хранит тебя в пути, вернись скорее! Заступница, предотврати!». Закрылись двери… Полуторка в последний путь ушла с рассветом… «Ребята, только б дотянуть… Да встретить лето...» — Парнишка вставил ключ в замок… «Вперёд! К Победе! Её отметим — будет срок!». Колонна едет… Обманчив лёд… Колонна шла, считая метры — «Не меньше ста!» — кричал комбат в порывы ветра — «Ещё немного поднажми! Прорвёмся, Мишка! Уже виднеются огни! Держись, братишка!». Не будет литься через край хмельное зелье, «Прошу, Тоска, не завывай, а пой свирелью! И пусть мелодия твоя да будет бравой!». Но пасть раскрыла полынья у переправы… 97

Международный Союз Русскоязычных Писателей Он стал главнее всех мерил... Закат ласкал обрывки фраз… Как щедро ими сыпал город! И пелену уставших глаз — Слова и клятвы в энный раз, Цеплялись липкостью за ворот. Скользил по гладкости перил, Отполированных до блеска. Венчая день, что уходил, Он стал главнее всех мерил… За город. Прочь. У перелеска Обнял ракиты старый куст, И ветви тополя седого… И разомкнул единство уст — Кричу: «Мой Мир преступно пуст! Не уходи. Побудь немного...» А он на небо янтари, И без числа на холм рубины. Раскрасил охрой пустыри, И даже душу изнутри, И лес, и речку, и равнины. Всему на свете свой черёд, А мой чудесник простодушен — Понадарил таких красот! Ушёл за дальний поворот, Ведь он и там кому-то нужен… 98

Избранное Анастасия Быля В ожидании весны Февраль накрылся мартовским нарядом, Любуясь в зеркала застывших луж. Прощальный танец в хлопьях снегопада Танцует он, в объятьях сонных стуж. Качают нас февральские качели: То холодом звенящим обдадут, То успокоят музыкой капели, Что повсеместно слышно там и тут. Всё чаще нежным трепетом лазури Искрят под ярким солнцем небеса. Они, забыв свирепость снежной бури, Бликуют, стоит лишь поднять глаза. И самый верный признак оживления, Весны предвестник виден на лицо: Усердно, но с игривым настроением, Гнездо вьет птичка в крыше над крыльцом. 99

Международный Союз Русскоязычных Писателей Душа (Подражания) Сквозь дымку чёрных облаков Луна глядела, Как над верхушками домов Душа летела. Её немой, ночной полет Был так прекрасен, Что даже темный небосвод Стал светел, ясен. Ни капли зла, лишь чистота. Кусочек света. Любви дитя, душа Христа Частичка эта. Из сотен тысяч нежных глаз Душа искала Одни, к которым в этот час Судьба послала. И, словно белый мотылек, Легко и смело На мамин яркий огонек Душа летела. 100