Т.Ахтанов гроздные дни

неловкое положение он себя поставил. Они говорят: «Е сть, товарищ командир», а разумеют: «Н е мешайте вы нам дело делать». Все это так. Н о должен же он руководить взво­ дом ! Это его обязанность. И он снова начал обход окопов. Натолкнулся на беспечно курившего Д об- рушина. Сержант, увидев командира, не' слишком-то растерялся: передвинув самокрутку в угол губ, взял лопату и медленно поднялся на ноги. Н е скрывая, что вое это делает для отвода глаз, Добрушин при­ крикнул на своих солдат: — Пошевеливайтесь, други милые! В других м естах глубина окопа уж е достигла уровня плеч, на этом участке не доходила и д о поя­ са. Сержант Добрушин сделал вид, ч то сердится: »— Д а ч то вы, други, без ножа меня режете? — Работаем . Разве не видите? — Черта лысого я вижу! Где окоп? — У вас под ногами, товарищ сержант. Ержан не выдержал закричал: — И это вы называете окопом? Д а ж е арык, и тот роют глубже! Добруш ин сказал с внезапным добродушием: — Ладно, обойдемся. Дело временное. По всему видно, долго мы здесь не засидимся. То, чего не договорил Добруш ин, Ержан понял, но он, не ожидавший такого ответа, опешил, и что-то недоброе почудилось ему в этом человеке. Он спросил каким-то чужим напряженным голо­ сом: — К ак понимать твои слова? — Разве мы не пойдем в наступление?— ответил Добрушин, словно только это и хотел сказать своими словами: «Д ол го мы здесь не засидимся». С ним про­ изошла разительная перемена: голос окреп, и весь он как-то подтянулся и принял бравый вид. Ержан смот­ рел на него с изумлением. П опробуй скаж и ему: «Д о б­ рушин, ты сейчас врешь». Как это доказать? А Добру- шнн врал, в этом Ержан не сомневался. В о т уж и под­ линно: чужая душа — потемки. Взбешенный своей беспомощ ностью, Ержан с гне- 100

вом взглянул на. Добруш ина и пошел прочь, но не удержался и оглянулся: Добрушин, ехидно усм е­ хаясь, смотрел ему вслед. Послышался голос: — Вижу, настроение — не ахти? Пробираясь по траншее, Ержан встретил Васи­ лия Кускова. Лицо политрука бы ло серьезно. — Н астроение в норме. Отклонений нет. Хотя Ержан старался говорить так же спокойно, как политрук, но голос звучал неуверенно. — Если такая у тебя норма, т о ... поздравить не с чем. Ержан поглядел на Кускова, стараясь поймать шутливую интонацию в его голосе. Н о взгляд Куско­ ва был холоден и губы сжаты. Он в упор опросил: — Ты что же, считаешь себя командиром после этого? Д о этого отношения Ержана и Василия Кускова были ровные. Они не дружили, но и н е ссорились. Кусков — политрук роты, Ержан — командир взвода, подчиненный политруку. Однако Ержан старался дер­ жаться подальше о т Кускова: вблизи него его с о б ­ ственные недостатки выпирали как-то резче. Полит­ рук никогда не повышал тона. Н о сделает замечание своим ровным голосом — словно на больное место надавит. Уали совсем другой. Осторожно, ласково по­ гладит больное место, и любое огорчение забудешь. Вот такого бы политрука им в роту. — Ч то ж, подумай над тем, что я сказал,— п р ого­ ворил Кусков. — Времени на размышление у нас о с­ талось мало. Твердыми шагами Кусков .пошел по траншее. Е р­ жан молча смотрел ему в затылок; чувствовал он се ­ бя так, словно его раздели догола. Вскоре пришли Купцианов и М урат. Они обходи­ ли передовую. Купцианов не стал себя утруждать и не спустился в окоп. Стоя поодаль, он медленно огля­ дел окрестность и, рукою показывая на извилистую линию окопов, заговорил с расстановкой: 101

— Товарищ капитан, вы чересчур вырвались впе­ ред. Разумнее было рыть окопы у сам ого леса. В Мурате заговорило его упрямство, он резко обо­ рвал начштаба. — С какой точки зрения разумнее? Удобней уди­ рать? Купцианов вздернул подбородок, брови у него со­ шлись на переносице. Н о он взял себя в руки и попы­ тался улыбнуться: — Нет. Я думал о более удобной доставке боепри­ пасов. К тому же м ы не в наступлении, если не ска­ зать — в отступлении. Короче говоря — мы в обороне. Он цедил слова сквозь зубы , не скрывая иронии. — Я хорошо разбираюсь в обстановке, — сказал М урат, хотя хотелось крикнуть: «Здесь мне придется воевать, а не т еб е !» Н о он этого не сделал, только сказал: — Там мы пророем второй пояс обороны. Лю ди копошились на дне траншей, взлетала земля, выброшенная лопатами, торопливо пробегали связные, все ш ло буднично и привычно. А небольшая кучка офицеров, стоявшая поодаль, напоминала картину художника-баталиста, так она была торжественно­ живописна. Вскоре Купцианов с о своей группой офи­ церов отделился от других и двинулся дальше. Мурат пошел вдоль окопов. Завидев командиров, направлявшихся в его взвод, Ержан вышел навстречу. К омбат принял рапорт, поз­ доровался за руку. Он был собран, подтянут, чисто выбрит, хромовые сапоги его блестели. Ч то-то веселое было в его точных движениях. — А ну, показывай свое хозяйство, — сказал М у­ рат с живыми искорками в глазах. — Сегодня такой уж день, выкладывай все, что умеешь. У края окопа их нагнала Раушан. Переводя дыхание, она доложила: — Товарищ капитан, санитарный пункт готов. Рауш ан... Как же так? В заботах и волнениях се­ годняшнего дня он, кажется, ни разу о ней не вспом­ нил. Он смотрел на девушку так, словно давно видел ее, очень давно. Ч уть дрож ат кончики пальцев, подня­ тых к виску. Или Ержану э т о чудится? Конечно, она

тож е работала лопатой — под ногти набилась земля, рука грязная. Лицо обветрилось, погрубело, утратило былую прелесть, глаза как-то болезненно щурятся. Ворот гимнастерки слишком широк, голенища кирзо­ вых сапог хлюпают по икрам, явно не по мерке. Было что-то трогательное в этой изменившейся Раушан, что- то вызывающее жалость. Ержан омотрел на нее, и вдруг холод пробежал по его спине. А если угодит под снаряд? . . . Он вдруг ясно представил себе, как она лежит ничком на земле, без кровинки в лице, и ее б е з­ жизненные пальцы зарылись в пыль. Что такое его любовь в этих огромных пространствах, по которым ходит неистовая смерть,— ничтожная крупинка счастья или неодолимая сила, над которой не властны ни пу­ леметы, ни бомбы, ни снаряды? Мурат не заметил того, как Ержан переменился в лице. Ему хватало и своих забот. Он сказал Раушан: — Хорош о, я зайду на санитарный пункт. Взгляну. — Разрешите идти, товарищ капитан? Он бегло взглянул на Раушан, когда она уходила, неловко ступая в своих огромных сапогах. Быть мо­ жет, он тож е подумал: «К ак попал это т цветок в сви­ репую вью гу?» Ержан перехватил его взгляд. «О н т о ­ же. боится за ее жизнь», — и снова Бржана охватил страх за Раушан, такой непобедимый страх, словно она заранее была обречена на смерть. В таком тяжелом состоянии Ержан шел за М ура­ том. П о траншее они добрались д о Картбая и Кожека, которые рыли пулеметное гнездо. Картбай, закончив свое дело, был занят маскировкой бруствера. К ожек возился в проходе, соединявшем гнездо с траншеей. На его лопату налипла вязкая взмокшая глина, р а б о ­ тать было тяжело. Он встряхивал лопатой, безуспеш­ но стараясь сбросить этот изнурительный груз. При виде командира Картбай вытянулся, д ол о­ жил: «Товарищ капитан, боец Кулбаев роет окоп!» Сильные движения тела, полные жизни глаза, кар­ тинные усы показались М урату знакомыми. Где он ви­ дел этого человека? У М урата была хорошая память на лица, но на этот раз она ему изменила. 103

Д осадуя на себя, М урат сказал: — Перестарался, друг. Во время работы доклады­ вать не положено. — Есть, товарищ командир! Окоп готов, только и осталось, что подкосить фрицев под корень. М урат спрыгнул в окоп. — П охоже, они собираются добровольно лечь под твою косу. Все от тебя зависит. В ож ак верблюдов, ко­ торый не перешел брода, от срама не убежит. Помни! Мурат, обследовав ячейку, сказал: — С работано неплохо. Теперь дело за тем, как воевать будем. — Ж ангабы л говорил: если бить без передышки, то самого бога доканать можно. Я так думаю, что фашис­ ты тож е не камни, — ответил Картбай. М урат снова мучительно вспоминал, где ж е он встречал этого человека. Фамилия Кулбаев ничего ему не говорила. Он спросил напрямик: — Как тебя зовут? — Отец назвал К а р т б а е м .^ Боец с хитроватой улыбкой смотрел на М урата. — Я где-то встречал тебя. — Легко может быть. Находимся в одном баталь­ оне. М урат чувствовал, что боец недоговаривает, но не стал настаивать. Отойдя, он проверил зону обстрела. Пулеметная точка ему понравилась, и он одобрительно кивнул Ержану. П отом, выпрыгнув из окопа, стряхнул с себя комья глины и повернулся к Кожеку. — Как чувствуешь себя, Кожеке? Почтительное обращение требовательного команди­ ра польстило К ожеку и чрезвычайно изумило его. Он застыл с занесенной за плечо лопатой, но тут же опом­ нился и ответил: — Грех жаловаться, товарищ капитан. — З дорово ты нас напугал, когда отстал от поезда. Правда, потом нашелся. Теперь попробуй нагнать страх на немцев. М урат обош ел с Ержаном почти весь взвод. Бод­ рое настроение не покидало капитана: он весело под­ трунивал над бойцами, перебрасываясь с ними шутка­ 104

ми. Одних похлопывал по плечу, другим выговаривал. Ержан коротко и ясно отвечал на в се его вопросы. Настроение командира, как это часто бывает в напря­ женные дни, лепко передается людям. Наконец, М урат сказал Ержану: — Хорошо поработали. Окопы надежные. Теперь собери всю роту. Побеседуем немного перед боем. Ержан знал, что М урат умел говорить. Он чаще других командиров выступал перед бойцами. Он был не прочь порой щегольнуть своей речью, которая текла легко, плавно, напоминая поток, играющий под солн­ цем. Н о это не был внешний блеск. М урат н е терпел пустых слов. Ержан часто его слышал, понимал, что М урат долго вынашивал в себе каждое свое выступле­ ние перед бойцами, обдумывал и взвешивал каждое слово, которое произнесет. И вместе с тем он знал тай­ ну интонаций, пауз и жестов, знал эффект хорош о най­ денного слова, которое у опытного и умелого оратора всегда звучит так, словно родилось только здесь, в при­ сутствии слушателей. Этими секретами живого, неско­ ванного слова Мурат пользовался охотно. Сейчас, выступая перед ротой, М урат начал с шут­ ки. Он хотел того, чтобы люди, уставшие после работы, забыли об усталости, и этого ему удалось добиться. В глазах людей появилась решительность, они ждали главного в его речи, были готовы к этом у главному и жаждали его услышать. — Время подготовки прошло, теперь начинается бой! — сказал Мурат, и его кулак рассек воздух. — Начинается настоящая, трудовая война. Я не оговорился. Война — это повседневный героический труд, требующий всех сил о т человека, сил и крови. Были в свое время такие, которые думали шапками закидать врага. Ч то-то о них больше не слышно. М о ­ жет, нам придется лбом таранить броню гитлеровской армии. Оглянитесь по с тор он ам !— М урат возвысил голос.— Позади, на расстоянии, которое может проле­ теть палка, брошенная рукой, стоит М осква. Впереди, все сжигая огнем и давя танками, движется враг. Ч то говорит нам Родина? М урат крикнул: 105

— Она говорит: грудью заслоните М оскву, бейтесь д о последней капли крови! Отступать некуда, эта схватка — насмерть. Ержан не мог унять дрожи. Наконец-то свалилась тяжесть, гнувшая его плечи, тяжесть, которую он про­ клинал, но сам не мог сбросить. Е го охватил боевой дух, он чувствовал, что способен на любой риск, на любой подвиг. В нем проснулся драчливый мальчуган. И эт о состояние было так чудесно, так окрыляло его, что он страдал от невозможности сейчас же кинуться на врага. Вечером у Ержана выдалось свободное время. И как только он был предоставлен сам себе, ему страшно захотелось увидеть Раушан. С той минуты, когда она стояла, вытянувшись перед Муратом, и ее рука, подня­ тая к козырьку, немного дрожала, и потом она побе­ жала в санчасть в своих неуклюжих, непомерно боль­ ших сапогах, с той минуты Ержан словно прожил новую жизнь. Он так много перечувствовал за эти часы. В се перевернулось в его сознании. Он сам не мог понять, что с ним происходит. Ч то-то новое созре­ л о в нем, и он должен был это высказать. Уже близка ночь. Все мож ет случиться в эту ночь на передовой, он может погибнуть, унося с собой т о новое, чта-со- вершилось в нем, и Раушан никогда не узнает об этом. Он сказал Зеленину, виновато пряча глаза и путаясь в словах: — Я ... отлучусь на полчасика... э-э ... схож у в ш таб. Ты посиди здесь. Боязнь не найти Раушан, мучившая Ержана по дороге, оправдалась. В санвзводе Раушан не было. Са­ нитары рыли окоп в ложбине, покрытой молодыми деревцами. Коростылев дружески кивнул Ержану. Кажется, он не заметил ни порывистых движений Ер­ жана, ни его блуждающих глаз, и ему не показалось странным, что Ержан неизвестно зачем ищет девушку в темноте, которая уж е сгущалась над окопами. Ержан скользнул взглядом по клади, сваленной на телегу.

Санитарной сумки Раушан здесь не было, о н при­ слонился к телеге и стал смотреть, как сильно и хват­ ко работает лопатой Коростылев. Подошла Кулянда. — П росто так зашли? — нерешительно перемина ясь, спросила она. — Просто так. Помолчав,- Кулянда сказала: — Раушан пошла в санроту. Его подмывало спросить, когда она вернется, но он стоял и молчал. Коростылев воткнул лопату в землю, встряхнулся и подошел к Ержану. — А ну, поздороваемся,— и он широкой, как лопа­ та, ладонью сжал пальцы Ержана. — Как живем-можем, старина? Разговор сразу принял шутливый оборот. Ержан старался казаться веселым, но это у него не полу­ чалось. — Живем-можем, дай тебе боже,— ответил он рус­ ской прибауткой.— В от перекурим и станем землю рыть, как сурки. Мы,— военные люди, старина. Вкусно посасывая, Коростылев тянул самокрутку в палец толщиной. Огонек, вспыхивая, освещал крылья его маленького носа. — Балагуришь, мальчик? — спросил он.— А на душе, вижу, кошки скребут. М уторно? — Это с чего ты взял? Коростылев добродушно засмеялся. Ержан не улы­ бался. — А как же?— сказал Коростылев.— В от я сме­ юсь, а ты губы поджал. — Поджал, потому что ничего смеш ного нет,— про­ говорил Ержан, начиная сердиться. — Ну, полно тебе, я же в шутку,— К оростылев по­ ложил свою руку на плечо Ержана. Ержан вывернулся из-под его руки. — Лапа у тебя... как у медведя. — А я и есть медведь.— Коростылев неожиданно заговорил спокойно и задумчиво. — И хоть я медведь, а чувствовать способен. 107

— Д а я тоже в шутку,— сказал Ержан, боясь в эту 'Минуту даже самой пустой размолвки. — Верно, мальчик. Балагурить сейчас — дело лиш­ нее. Я в от всю финскую прошел. С первого и до по­ следнего дня. Видал виды, и т о на душе тревожно. Поначалу, конечно, трудновато тебе будет. Нет на све­ те ничего такого, чтобы твердый человек не перенес. Н е война страшна, а непривычка^к—ней. В се это вре­ менное, пройдет. И такое будет: лежит с тобой рядом убитый товарищ, а ты преспокойно хлеб уминаешь. Ничего с тобой не случится, верь в свою звезду. Ержан вдруг судорожно взъерошился, резко повер­ нулся к Коростылеву. — Черствый вы человек! — Я-то? — Коростылев стоял спокойно, глубоко затягиваясь своей цыгаркой. — Допустим. Н о и ты научишься брать хлеб из мешка убитого. Заруби себе на носу: человеку, кото­ рый целым выходит из боя, необходимо жить дальше. А война — вещ ь суровая. Нелегко на войне мягкому, слабому человеку. Ожесточиться надо: и к врагу и к собственной слабости. Все, что говорил Коростылев, вызывало в Ержане смутный протест, но он не м ог ему противоречить. Коростылев бросил окурок, затоптал его ногой. Голос его смягчился: — Кажется, я тебя расстроил. Н о ты согласись со мной в самом главном. Ч то самое главное? Закал­ ка. Сразу бери себя в руки. Стой непоколебимо, как гранит, но никогда не теряй веру в товарища. Надейся на него, верь, люби. Э то сбережет тебя от смерти. Я, понятно, не идеалист, но вера — больш ое дело на войне. — Я верю в победу над фашизмом,— сказал Ержан. — В это мы все, советские, люди, верим. Нелегко нам она достанется, а добудем ее. Что еще нужно сол­ дату.? Чтобы был у него где-нибудь верный человек, надежный и преданный. — Вы говорите о любви? — Пусть будет так. Н о я не о баловстве говорю — 108

всякие там перемигивания да переглядки. О настоя­ щей любви речь, о той, которая даж е из когтей смерти вырвет. Важ но знать, что есть у тебя такой человек, которому ты всем сердцем веришь... И жизнь за него положить готов. Такая любовь, братец ты мой, иногда дороже брони стоит. Защищает она на войне человека. Ты ее в своем сердце бережешь не зря, дуром смерти не поддашься. Ранят тебя — выживешь, чтобы в серд­ це лю бовь не погибла. — Вы это сами пережили? — Соль не в том,— ответил Корыстылев обы ден­ ным голосом, словно очнулся о т сна. — А вы филсоф. — Д а, имею такое пристрастие. Говорят, Герма­ ния — родина философов, но фашисты начисто их вы ­ топтали.— Коростылев опять хотел найти шутливый тон, видимо, досадовал на то , что неожиданно открыл­ ся Ержану. — Давай-ка за работу,— сказал он. Было неловко стоять возле работающих людей и ничего не делать. Ержан собрался уходить. Кулянда навязалась в попутчицы — ей будто бы нужно в чет­ вертую роту, отнести пакеты. Ержан казнился: надо ж было ему сюда прийти, все равно попусту. И люди, пожалуй, догадываются! У ж е было совсем темно. Приподнимая край ночи, на горизонте помигивали артиллерийские вспышки. Звук канонады доносился сюда легко, как-то обесси­ ленно. Война, объевшись за день человеческим мясом, надвигалась медленно, постанывая, как настоящий о б ­ жора. Слова Коростылева стояли у Ержана в ушах. Можно ли было думать, что в этом неповоротливом, грубом на вид человеке столько нежности? Е го пер­ вые слова о труде и хлебе ошеломили Ержана, оскор­ били в нем человеческое. Н о сзпустя минуту, Коростылев заговорил о другом. М ожет быть, в другое время его внезапная исповедь не тронула бы Ержана, даж е показалась бы дикой. Н о здесь, на фронте, души людей подобны струнам на сыгранных инструментах, они настроены на один лад — стоит зазвучать одной струне, как в торят другие.

Коростылев высказал то, что уже давно тревожило Ержана. П отребность любви, раз проснувшись, росла по мере приближения к фронту. Воображение его р а­ ботало. Чем чаще он видел Раушан и чем упорней о ней думал, тем выше она поднималась в его глазах. Как удержать ее, как приблизиться к ней? Если бы они могли тесно взяться за руки — что им война, спо­ лохами озаряющая ночное небо? Они не отдали бы друг друга омерти. Ержан шел, спотыкаясь в темноте, и Кулянда сле­ довала за ним, как тень. — А хорош о дядя Ваня говорил,— промолвила она, догоняя Ержана. И повторила шепотом: — Очень, очень хорош о говорил. — Д а, эт о верно. Дальш е шли в молчанье. Возле окопа Кулянда за­ держала Ержана за руку. Лицо девушки в темноте смутно белело, туманилось, ускользало. Сейчас она казалась красивой. Ее чуть раскосые глаза останови­ лись на Ержане, и ему почудилось, что это Раушан смотрит на него. — Ержан,— проговорила Кулянда дрогнувшим го­ лосом. Она положила руку ему на плечо и снова убра­ ла; потом схватила за край рукава. — Е рж ан... бере­ ги с е б я .. . и помни — я всегда с тобой. Ержан осторож но погладил ее по плечу. — Спасибо, Кулянда! И ты береги се б я ... и Купцианов размышлял: «Ч то такое смерть? Это превращение человека в ничто. Конец, так сказать, жизненного пути. Человек любит завершение, оконча­ ние лю бого дела. Только одного он не любит: завер­ шения жизни. Религиозные люди веруют в бессмертие души. Их, вероятно, не должна страшить смерть, ибо они уверены, что в потустороннем мире их ждет бла­ женство. Однако они тож е боятся смерти. Почему так? Ч то касается меня, то я убежденный атеист, и мой страх исчезнуть навеки вполне обоснован!» ПО

На этом мысли Купцианова оборвались, и он огля­ делся. Крестьянская изба с низким потолком. Тишина. Маленькая лампа, питающаяся о т батареи, освещает только середину комнаты. Темнота отступила в углы. Ближе к двери, подвязав трубку к ушам, дремлет сол­ дат-телефонист. Купцианов отхлебнул остывший чай из чашки и снова вернулся к своим размышлениям. «О чем, интересно знать, думает это т солдат?» Мысли его перешли к ‘прошлому. Припомнился слу­ чай из далекого детства. На улице, по которой он каж ­ дый день ходил в гимназию, всегда стоял нищий. П ро­ тянув руку, старик нудно и жалобно тянул: «Подайте, Христа ради». П о наказу матери, Вениамин каждый раз бросал ему медную копейку и бежал дальше. Его отталкивал дурной запах, исходивший о т нищего. Этот запах бил в ноздри. Н о пройти мимо Вениамин не ре­ шался, потому что дал слово подавать нищему милос­ тыню. Однажды, разозлись, он спросил старика: «И за­ чем ты только живешь на свете?» «А затем, барчук, что никому помирать не хочется»,— ответил старик. Нищий был прав. Никто не хочет умирать. П рос­ тейшая истина. Н о вот история знает случаи, когда солдаты, спасая своих командиров, подставляли грудь под штык. Что это такое? Аффект? Помрачение разу­ ма? Или что-нибудь иное, что еще не поддается оправ­ данию? Откинувшись к стенке, Купццанов старался пред­ ставить себя на месте такого солдата, понять, что по­ буждает его жертвовать своей жизнью,— и не мог. Это было для него загадкой. Тогда он бросил думать о солдате и стал смотреть на Уали. П одсев ближе к лампе, Уали писал письмо. «Конечно, жене пишет,— думал 1Купцианов,' и тут ж е стал строить догадки.— Пишет жене, но все его помыслы здесь, на передовой. Что его заботит? Главная забота: как уцелеть в этом аду, как сохранить собственную жизнь? Письмо на ро­ ди н у— это одно из проявлений надежды. Надежды на то, что он уцелеет». Минувший день прошел в заботах. Н а карте не ш

трудно было определить место каждому подразделе­ нию, наметить огневые позиции, позиции для артилле­ ристов. Но осуществить все э т о — дело сложное. При­ шлось энергично натягивать вожжи. Его озадачил и рассердил командир третьего батальона, широколицый казах Конысбаев, обычно не произносивший други,. слов, кроме «есть», «буд ет сделано». Теперь он вступил в пререкания. Этот эпизод скоро забылся, но тут Куп- цианова взбесил М урат Арыстанов, который, не воз­ ражая, но с легким пренебрежением выслушал его приказ, а сделал в се по-своему. Э то надолго выбило Купцианова из седла. П одумать только! В план обороны Купцианов вло­ жил все свои знания. Он тщательно обдумал его. Скло­ нясь над картой, он прочертил безупречно изящную линию укреплений. Н о и на этом он не остановился. Обдумал еще раз и внес такие ж е безупречно изящ­ ные поправки. Теперь, даж е с закрытыми глазами, Купцианов видел линию, нанесенную на карту красным карандашом, все ее извилинки и закругления. Это бы­ ла «благородная линия». Выехав на фронт, Купцианов убедился, что в ос­ новном линия укреплений сохраняет рисунок его ка­ рандаша на карте. Командир полка Егоров высказал кое-какие свои соображения, но даже этим соображе­ ниям Купцианов см ог вежливо и почтительно возра­ зить, и командир полка согласился с ним. Купцианов не посчитал за труд явиться и к начальнику штаба дивизии, получил его_ одобрение. Э то было полезно и потому, что, улучив момент, он сумел намекнуть на­ чальнику штаба на свое непосредственное авторство в разработке плана. Вениамин Петрович Купцианов никогда не лука­ вил с собой. Он не отрывал от себя своего честолюбия. Пятнадцать лет его жгло стремление выдвинуться, про­ славиться, добиться самых высоких чинов и званий. Он с блеском окончил училище. Ему казалось: звезда его славы сверкает совсем близко. В революционной стра­ не нетрудно выдвинуться молодому таланту— было бы желание и целеустремленность. Н о шло время, а Купцианов, несмотря на желание П2

и целеустремленность, очень медленно поднимался со ступеньки на ступеньку. Звезда славы не только не приближалась, но затуманивалась. Д огорал костер юношеских мечтаний, угли подергивались пеплом. С ужасом Купцианов иногда замечал, что воля его сдала и его затягивает житейская тина. Ветер войны раздул угли костра, они готовы были снова вспыхнуть. В Купцианове проснулся былой за­ дор. В первом же бою он во всем блеске раскрыл свой военный талант и этим теперь жил. Он стряхнул с се­ бя апатию, юношеская энергия вернулась к нему. Пусть увидят его настоящую цену! В таком настроении он работал над планом обороны. Диспозиция преследо­ вала одну цель: остановить врага с наименьшими по­ терями в людях. В наступательной мощи противника Купцианов не сомневался. Больше того, он в душе был убежден, что на этом рубеже противника не удер­ жать. Какой вывод? Н адо крепко думать об отступле­ нии — о б отступлении с наименьшими потерями. Рассуждая так, Купцианов удачно, как ему каза­ лось, использовал густо сплетенный, местами переме­ жающийся мелкими кустарниками лес. Он решил укрепить батальоны спиной к лесу, а на равнине и хол­ мах разбить артиллерийскую позицию. Таким образом, фронт полка полностью прикрывался артиллерией. Купцианов вычертил направление огня. Все было пре­ дусмотрено и тщательно рассчитано. А что сделал М урат? Он значительно выдвинул свой батальон и этим поломал всю линию. Своими укреплениями он охватил противоположный склон холма, расположенного в четырехстах метрах от опуш­ ки. Не довольствуясь этим, М урат выдвинул вперед орудия, бывшие в его распоряжении. Купцианов еще раз выехал на позицию. Произошло новое столкновение с Арыстановым, йа этот раз круп­ ное. Захлебываясь от злобы и через силу сдерживая себя, Купцианов повернулся к М урату. Он сказал с уничтожающей иронией: Полагаю, вы имеете .понятие о топографии, ка­ питан? Раскрыв планшетку, Купцианов показал на карту:

— Смотрите, линия обороны указана очень четко. М урат и не взглянул на карту. — Исходя из рельефа местности, я чуть передви­ нулся,— сказал он небрежно. — Ничего себе чуть! — Совсем немного, смотрите сами,— спокойно про­ говорил М урат. Он не хотел замечать иронии Купциа- нова. — Понимаете ли вы, что нарушили приказ выше­ стоящего командира? — официальным тоном спросил Купцианов. — Неужели? Работа на участке М урата подходила к концу, и э т о Купцианов видел. Н о из упрямства он продолжал настаивать на выполнении своего приказа. — Товарищ капитан, вам было указано, как строить линию обороны, и.даны все необходимые разъяснения. Выполняйте приказ. Мурат, стараясь держать себя в рамках устава и говорить коротко, привел свои доводы : впереди укреп­ ления — наклонное плоскогорье, отличная зона обстре­ ла, что д ает возможность издалека рассеять наступаю­ щего противника. Купцианов нетерпеливо слушал. Все та ж е ироническая улыбка не сходила с его губ. — В се, что вы говорите, верно. Н о эт о однобокий взгляд. Или вы полагаете, что план не был продуман в мельчайших деталях? Он был продуман. И очень скрупулезно. Учтено все: снабжение боеприпасами в долговременном бо ю и даж е, на крайний случай, от­ ступление. Вы рассуждаете слишком прямолинейно и, следовательно, однобоко. — П режде всего, я думал, как дать отпор врагу,— непримиримо отвечал М урат, пытаясь остановить поток этой размеренной речи. — Боеприпасами я буду обес­ печен. Отступление? Если дойдет д о этого, пятки будут сверкать. Ж и в о доберемся д о вашего леса. — Самый веский довод М урат приберег к концу: — Приезжал генерал Парфенов и одобрил м ою позицию. Он сказал эт о вскользь, как бы между прочим. Удар попал в цель. Купцианов растерялся. Очень неуверенно, не находя нуж ного тона, он приказал пере­ 114

нести артиллерийскую позицию на старое место. Юнец берет на себя слишком много. Ничего, крылышки при случае можно подрезать. Но это самоутешение было слабым. Весь день Куп- цианов ходил сам не свой — перед глазами стояло ли­ цо М урата, почтительно-безразличное выражение его глаз. Нет, не так-то прост этот мальчик. Н е так-то прост. Следуя постоянной своей привычке не лукавить с собой, Купцианов должен был признаться, что М урат — человек сильный. А если так, т о вскоре им будет тесно. Он не может уступить дорогу М урату, не м ожет позволить ему вырваться вперед. В течение этого хлопотливого дня Купцианов вся­ кую свободную минуту думал только о б этом . Он ( >по- ставлял шансы: свои и М урата. Итак, шансы М урата: волевой, смелый человек. Но., заносчив д о нахальс.га, и на этой заносчивости рано или поздно споткнется. Шансы Купцианова: железная выдержка, самодисцип-' лина, осторожность. Если М урат при его горячности идет напролом, то Купцианов никогда не теряет сам о­ обладания. Все рассчитано, выверено у него — каждый жест, каждое слово, даже смех и тот дозирован, рас­ сортировав по оттенкам: открытый, язвительный, весе­ лый, едкий, добродушный. Эта универсальная система поведения защищала его и о т «ж ары » и о т «холода». Мысли о Мурате привязались к Купцианову, как икота. Только вернувшись в штаб, он, кажется, избавил­ ся о т них. Н о здесь его одолели мысли о смерти. «В ы хо­ дит, есть нечто, что сильнее нас обоих. Быть может, смерть рассудит наш спор? Н о в чью пользу?» Под ложечкой засосало. Смерть! Что значат рядом с нею его план обороны, его успехи, его победа над Муратом? А Уали все пишет. Проворные пальцы крепко дер ­ ж ат перо. Оно ведет строчки, опускаясь все ниже, к концу тетрадной страницы. Судя по тому, как все бы ­ стрей бежит перо по бумаге, Уали заканчивал письмо. Смуглое лицо его отливает цветом свинца. Н о вот проступил румянец. Синий оттенок смешался с крас­ ным, Уали производит сейчас впечатление нервного, 115

легко возбуждающегося человека. Н о вот румянец на щеках гаснет, растворяется. Лицо опять становится серым. Н а нем выражение тревоги и усталости. Стран­ ное сочетание. Это наблюдение за Уали отвлекло Купцианова от мысли о смерти, которая точила его, как червь. «Что мне нравится в этом человеке и что не нравится?» — начал он новые размышления. «М ож но ли назвать наши отношения дружбой? Или эт о ни к чему не обязывающие приятельские отноше­ ния, немного выходящие за рамки отношений между подчиненным и начальником?» Купцианов не мог отве­ тить себе на этот вопрос. Но, как бы т о ни было, они сошлись на короткую ногу, и эт о произошло быстро. Если опросить, есть ли у Купцианова друг в полку, то нун ою ответить, что это Уали. Ж ене написал?— спросил Купцианов, когда •Уали вкладывал письмо в конверт. — Нет, товарищам, — застенчиво ответил Уали, словно его уличили в том, что он скрывал. «Л ю бой неожиданный вопрос застает его врасплох. Ч то-то кроется за этим. Или у него природная застен­ чивость». — Ж ене тож е нужно написать. Она, беднйжка, ждет не дож дется твоего письма, эт о уж так, поверь, — про­ говорил Купцианов дружеским тоном. — Я вчера ей писал. — Арыстанова видел?— внезапно спросил Куп­ цианов. Уали, по обыкновению, замялся. — Э -э... видел. — Был на укреплении его батальона? Такая настойчивость начальника показалась Уали подозрительной. Он насторожился. Купцианов заметил это. «К то из нас для него бли­ ж е? — подумал он. — С М уратом они давно дружат и, .ч то ни говори, оба казахи. Но... если мне не изменяет чутье, М урат не слиш ком-то расположен к Уали. И в отношениях Уали к М урату тож е есть какая-то натя­ нутость: то ли он ревнует Мурата к другим, т о ли жа­ леет его». 116

— Твое мнение о нем? Говори откровенно... Возможно, Уали заранее был готов к этом у вопро­ су. Он ответил уверено и без промедления. — Я ставлю его не слишком высоко. Самонадеян. Когда-нибудь зарвется и расшибет себе голову. Купцианов рассмеялся не слишком язвительным, но все же недобрым смехом. Потом встал и начал хо­ дить из угла в угол, сам лю буясь легкими движениями своего уж е полнеющего тела. — Это ты метко оказал: когда-нибудь расшибет се­ бе голову. И, словно услышав, что здесь говорили о нем, через порог шагнул М урат. Серая шинель его была покрыта пылыо, лицо в неверном, хилом свете лампы казалось темным, хмурым Вместе с холодом он внес в мирную крестьянскую избу фронтовую тревогу. — Насилу разыскал 'вас,— сказал он начальнику штаба. — К ак говорится, легок на помине! Ну, присажи­ вайтесь, — любезно проговорил Купцианов, подошел к столу и ж естом дал понять, что слушает. М урат огляделся и, взяв стул, сел напротив Купци- анова. Н емного помолчав, он бросил на Купцианова быстрый и цепкий взгляд. — Явился все по том у ж е спорному вопросу о б ар ­ тиллерийской позиции. — К ажется, мы о б о всем договорились. Теперь я не могу вносить никаких изменений в диспозицию. — Разрешите мне по собственному усмотрению рас­ поряжаться подчиненными мне силами. М урат шел напролом. Не повышая голоса, но твердо, раздельно и четко Купцианов сказал: — Мало того, что вы подставляете под удар свой батальон. Вы хотите другие подразделения поставить в угрожающее положение. Мурата подмывало сказать: «М ы не затем сюда пришли, чтобы играть с фашистами в прятки!» Н о он сдержался. Нет, так дело далеко не двинется. Он ви­ дел, что Купцианов вот-вот опять сорвется, и постарал­ ся перевести разговор в спокойное русло. — О позиции батальона мы договорились, зачем 117

снова поднимать этот вопрос?— сказал М урат прими­ рительно и, старательно выбирая слова, напомнил, что позицию батальона одобрил генерал Парфенов.— Но теперь, в непосредственной связи с расположением этой позиции, необходимо определить место для пушек. Я пришел посоветоваться с вами и принять решение. М урат медленно, стал раскуривать папиросу, давая Купцианову время успокоиться. Ч то за человек! Из упрямства сам ставит себя в затруднительное положе­ ние. Купцианов, приподняв правую бровь, молча огля­ дел М урата. Н а лице его было написано изумление. «Откуда у тебя такое смирение, голубчик? Одумался? Или хитриш ь?» М урат вдруг показался ему наивным и совсем не опасным парнем, с которым нужно придер­ живаться другой тактики: терпеливо втолковать ему истинное положение дел на . фронте, блеснуть перед ним своей способностью к анализу событий и военному предвидению. И тогда он послушно д аст надеть на себя уздечку. Ошеломлять людей своими знаниями было слабостью Купцианова. Он неторопливо сел за стол и, осторожными удара­ ми пальца сбивая с папиросы пепел, разглядывая но­ готь на своем мизинце, начал вкрадчивым голосом: — Х орош о, давайте рассмотрим вопрос со всех сторон. И мне не доставляет удовольствия спорить с вами, дорогой капитан. Н адо смотреть вперед. М ало видеть линию горизонта — следует путем умозаклю­ чений и научно-обоснованной догадки проникнуть взо­ ром далеко за эту линию. Немцы временно ослабили натиск, произвели перегруппировку, подтянули резервы. Ч то они нам готовят? Н овое мошное наступление. Является ли это для нас неожиданностью? Нет. это не является неожиданностью для лю бого военачальни­ ка, стоящего на уровне современных знаний.— Купциа­ нов взглянул на М урата, проверяя, какое впечатление производят « а него эти слова.— Льщ у оебя надеждой, что вы х орош о понимаете: на этом рубеже мы не мо­ жем остановить врага. Не сомневаюсь, что высшее командование придерживается такого ж е взгляда. Это м ожно заключить из того, как растянут фронт нашей дивизии. Н адеюсь, вы согласитесь с о мной: исходя из 118

общей обстановки на фронте, мы должны применить соответствующую тактику. Мы не имеем права риско­ вать без надобности. Увлеченный стройностью своих суждений, Куп- цианов, кажется, не замечал молчания М урата. Он говорил и говорил, а М урат уж е видел, куда он клонит, куда ведег шаг за шагом. «Н е льщ у себя надеждой», «уверен» — за этими плавными оговорками скрывалась стойкая мысль, которую М урат не разделял и не мог разделять. Он терпеливо ждал, когда Купцианов выго­ ворится д о конца. Завершив свои рассуждения, Купцианов поднял глаза на Мурата. Он ждал. Мурат начал: — Это верно: каждый боец и каждый командир стремится как можно скорее достичь рубеж а, на кото­ ром можно остановить врага. Н о следует ли отсюда, что мы будем показывать спину врагу, пока не дойдем до этого надежного рубежа?— Боясь, что Купцианов перебьет его, М урат заговорил быстрее.— В се, что вы сейчас сказали,— это одна сторона дела. Н о вы забыли о нашей непосредственной обязанности — изматывать, обескровливать врага на каждой пяди родной земли! На каждой пяди! В от вы упомянули о тактике К утузо­ ва. Аналогия, на первый взгляд, убедительная. Н о мы не можем точно, слепо копировать тактику К утузова. Не те времена и не та война. Мы не исторический спек­ такль разыгрываем, а защищаем социалистическое Отечество. И М осквы не отдадим. Уж если драться, так драться насмерть. Краска бросилась в лицо Купцианову. М урат сде­ лал вид, что не видит этого, вынул из кармана карту и, разложив ее на столе, сказал: — Мы немного отвлеклись, давайте поближе к д е­ лу. Времени у нас мало... Чертя на карте карандашом, отмечая холмы, низин­ ки, лесные участки, он рисовал картину предстоящего боя так, как видел ее в своем воображении и в своих расчетах. На этом их спор закончился. М урат вышел, притво­ рив за собой дверь. Купцианов сидел, закрыв глаза. И 1!9

опять было такое ощущение, что с приходом Мурата в избу ворвался порывистый ветер, наделал переполоху и снова вырвался на волю... «Быть может, мне следова­ ло согласиться с ним?— расчетливо подумал 1Купциа-' нов.— У него есть здравые мысли и он не уймется». Такие напористые люди не раз встречались на пути Купцианова. Как правило, энергия уживалась в них с какой-то чистотой и наивностью побуждений, и это обезоруж ивало Купцианова. Как ни хватал он их за полы, они легко высвобождались и спокойно шли дальше. А Купцианов оставался на месте, хватал за полы другого, вырвавшегося вперед и готового обойти его. Неужели этот желторотый капитан сознательно хочет отбросить его назад? Хватка в нем крепкая. Нет, нет, на этот раз Купцианов не пропустит его. На сторо­ не Купцианова житейский опыт, знания, способности, ум. И если хотите, он не брезглив в борьбе за успех. ш П осле взятия Смоленска отдохнувший враг стянул свежие силы и усилил натиск. Е го танковые группы как молотом, разбили наскоро возведенные укрепления советских войск и теперь стремились, смяв наши много­ численные и недостаточно вооруженные силы, вырвать­ ся на стратегический простор. В этом стремительном темпе фашисты решили взять Москву. Немецкое командование в большом секрете готови­ л о октябрьское наступление, на которое возлагало все свои надежды: эт о наступление решало судьбу восточного фронта. Было тщательно взвешено соот­ ношение сил обеих сторон, учтены возможные непред­ виденные обстоятельства и осложнения. На Советскую Армию, в течение трех месяцев не выходившую из кровопролитных боев, обрушилась ог­ ромная, грозная в своей стальной монолитности сила. Советская Армия по-прежнему продолжала отступать. Н о в самом характере войны произошли изменения. По мере продвижения немцев возрастали для них трудно­ сти. Казалось, они углубляются в глухую чащобу. Хотя 120

темпы наступления не ослабевали, но немцы лишились свободы действия. Потери « х неудержимо росли. Ф а­ шистские генералы, опьяненные терпким вином победы, еще не отдавали себе отчета в том, что неохватные русские пространства м еж ду Смоленском и М осквой с их лесами, равнинами, возвышенностями и впадинами, с непокоренным населением деревень, больших и ма­ леньких городов день ото дня съедаю т стальную силу врага, и что рано или поздно немецкая армия обломает крылья, коса найдет на камень. Н о уже близок был день, когда они протрезвеют под ушатом холодной воды. Катившаяся по инерции лавина вражеских армий, прорвав линию наших войск, стоявших в заслоне, ударила по дивизии Парфенова. Немцы не сумели опрокинуть ее с ходу и продолжали атаки, подтягивая резервы. Танковые атаки, предпринятые на д вух участ­ ках, не увенчались успехом. Прорвав цепь на правом фланге, вражеские танки смяли два орудия. Н о прорыв был вскоре ликвидиро­ ван пашими резервами. Наступавшая позади танков пехота противника застряла, а танки, переполошив ты ­ ловые подразделения и сами порядочно потрепанные нашим огнем, вернулись назад. После этого разгорелся ожесточенный бой. Немцы начали длительную артиллерийскую подготовку. Затем их пехотинцы, прикрываясь завесой пыли и дыма от разрывов снарядов, бросились вперед. Из-за выступа леса, из-за холмов с грохотом и лязгом вышли танки. Вражеские солдаты ломили напролом и в отдельных местах ворвались в окопы. Завязался рукопашный бой. Советские воины, хотя еще не закаленные, не обстре­ лянные, держались стойко. Бой порою напоминает вешние стремительные воды. Яростный поток со страшной силой бьет по плотине и, не сумев сокрушить ее, откатывается назад. И снова набегает и снова ударяет: разбитые грудью плотины волны мечутся в беспорядке, вспухают, вода подни­ мается, врывается в пробой. Если его успевают зала­ тать — вода ищет другой слабины. Порой напор потока 121

так велик, что он перекатывается через плотину, унося в своем бурном течении камни и щебень. Н о эт о чисто внешнее сравнение. Не каждому чело­ веку оно придет в голову. Н а Раушан первый бой произвел совершению иное впечатление. Ее смертельно перепугал снаряд, разорвавшийся близко о т санвэвода. П режде чем разорваться, он с душераздирающим визгом летел в воздухе. Это летела смерть. Зарыться бы в землю, раствориться в воздухе, исчезнуть! Зачем раздался железный режущий грохот. Он заполнил каждую клеточку ее мозга. На мгновенье Раушан потеряла сознание, ме чувствовала — жива или нет. Н о сознание бы стро вернулось. Снова и снова рвались снаряды. Уткнув голову в колени и охватив руками ноги, она сидела на дне окопа. Ее громко окликнул Коростылев. Она встала. В звод оставался на месте. Впереди — не­ большая балка, поросшая молодыми редкими деревца­ ми. Ж елтеет свеж ая земля, выкинутая из ям. Коросты­ лев стаскивал с телеги большой тюк. Все, как вчера, и совсем не такое, как вчера. Пустынная даль, зако­ ченевшая под ледяным дыханием смерти. На самом краю балки, на отлете, качается белая беззащитная бе­ резка. Лю ди копошатся, поеживаясь на ветру, у них красные руки. У санитара Алдабергеяа отвисла ниж­ няя толстая губа, он роется в своей сумке. Лицо серое. Ч то эти люди делаю т? Для чего все нужно? Раушан не могла понять целесообразности их действий. Кажется, она потеряла способность мыслить. Ничего не сознавая, она вы бралась из окопа. — На, развяжи, приготовь бинты,— сказал Корос­ тылев, бросив тюк к ногам Раушан. Из-за повозки вышла Кулянда. На ней лица нет, глаза глубоко ввалились. И голос слабенький, едва слышный. — Давай я помогу. — Отведи лошадей в яму, пришибить могут,— ска. зал Коростылев Алдабергену. Раушан посмотрела на лошадей, привязанных к ог­ лобле; при звуке близких разрывов крупы их вздрагива­ ли. «Лошадей могут убить»,— с жалостью и страхом

подумала Раушан. Она снова стала смотреть на Кулян- ду. «И ее могут убить». Внезапно представилось, что Кулянды уже нет на свете, что ходит одно тело ее, без души. Она ужаснулась. С переднего края потянулись раненые. Они принес­ ли с собой запах крови и гари. П о одному, по двое ра­ неные появлялись вдали, в колыхающемся густом ды­ му, и, отделившись от него, понуро брели к санитарно­ му пункту. Враг без передышки бросал на передний край раскаленное железо, колотил и перемалывал его, и, как осколки чего-то живого, осколки уцелевшего, выбрасывал из этого ада раненых. К Раушан вернулась способность думать. Ее потряс­ ло сознание, что там, под огнем, сражается Ержан. «Только бы остался жив!» Сердце ее бешено колоти­ лось. «Только бы уцелел!» Обезумевшими глазами она искала Ержана среди раненых. Перевязывая раненую руку солдата, она услышала над собой резкий голос: — А ну-ка, сестрица!.. Крупный, плотный боец держал на руках, словно ре­ бенка, щуплого человека и оглядывался, н е зная, куда положить его. Тело раненого безжизненно висело на руках бойца, но раненый еще стонал. Боец осторож но опустил его на землю. Наклонившись, Раушан увидела сморщенное, все в глубоких складках серо-землистое лицо. О бес­ кровленные губы были раскрыты и словно прилипли к деснам. — Здорово его долбануло в плечо,— сказал боец.— Я легко отделался. Чуть расцарапало мякоть. Плечо раненого поверх гимнастерки бы ло наспех перетянуто марлей, и на ней затвердел сгусток крови. Раушан с помощью Кулянды повернула раненого на бок. Просочившаяся из-под марли кровь залила всю грудь. Раушан сняла повязку. Рана была страшная. О с ­ колок раздробил ключицу. Почти теряя сознание, Рау­ шан смотрела на белую раздробленную кость и в клочья разодранное мясо. Перед ее глазами поплыл туман, оквозь этот туман 123

смотрело на нее мертвенно-бледное лицо раненого с су­ дорож но закушенной губой. Страдания его были невы­ носимы. — Кулянда ... Кулянда ...— бессильно позвала она, чувствуя, что ее рука, поддерживавшая раненого, сла­ беет. Кулянда оказалась •выносливей. Крепко обхватив раненого и поддерживая его голову коленкой, она на­ чала перевязывать рану бинтом, который держала на­ готове в руке. П отом она перекинула марлевый жгут через ш ею раненого и укрепила на повязке его руку. Закончив перевязку, Кулянда положила раненого на спину. Раушан, очнувшись о т своего оцепенения, ср ы в а -' ющимся голосом крикнула, чтобы раненого сейчас же положили на подводу и увезли. Кулянда удивленно посмотрела на нее, сказала твердо: — П усть немного полеж ит здесь. А если еще будут тяжело раненые, на чем мы их отправим? Э то звучало жестоко. Н о Раушан не нашла в себе силы перечить. — Д а -... Д а ... П усть будет так, как ты говоришь. В беспрерывных заботах и, тяжелой работе Раушан забыла о своем страхе. Теперь она могла, несмотря на дрож ь в руках, бы стро делать перевязки. Н о ей не всег­ да удавалось соразмерить движения овоих рук. Иногда раненые, тяжело посапывая, просили: — Очень туго, нельзя ли посвободнее! К акой-то молодой черноглазый парень, терпеливо снося боль, улыбнулся и сказал: — Поглядеть, вон вы какая хрупкая, а рука-то у вас, сестричка, железная. Е го товарищ залился громким смехом: — Ох, пустомеля, чтоб тебя черти побрали! И тут ж е заохал от прикосновения рук Раушан. Шутка парня развеселила раненых. Люди не теряют своих давних, укоренившихся свойств даже в трагичес­ кой обстановке. Настроение раненых передалось Рау­ шан. Ее угнетенное состояние постепенно развеялось. Выпали минуты затишья. На пункт зашел Мурат. 124

Сразу же натолкнулся на Дошевского, который топ­ тался у повозки, нагруженной боеприпасами. — Почему остановился здесь? В такую даль по тво­ ей милости люди должны таскать боеприпасы? В от за­ ставить тебя сам ого потаскать! Дошевский бормотал с жалкой улыбкой на губах: — Товарищ капитан ...товари щ капитан ... — Что капитан? Я уж е два месяца капитан,— он вплотную приблизился к Дошевокому.— Н у, живо, все в ту вон балку, где березы. Дошевский козырнул с л ихостью доброго вояки. — Есть, товарищ капитан! Сейчас ж е отправлю по вашему указанию. И мигом в тыл за новыми боепри­ пасами. Мурат собрался было уже уходить, но вдруг резко обернулся: — В тыл пошли другого. Сам оставайся здесь. Дошевский, лицо которого выражало все то же рве­ ние, ответил: — Есть, товарищ командир! — но не сдвинулся с места.— Разрешите доложить: вы столько времени в бою. М ожно ли? Устали, надо полагать, проголода­ лись.— В. глазах его появилось льстивое выражение. Он сострадательно и как-то приторно смотрел на ком ба­ та.— Я ведь как рассуждал? Думал, надо привезти т о ­ варищу командиру горячую пищу. М урат вспыхнул: — Я же приказал вам ... — Есть, товарищ капитан! Н о вы прого ... — Ч тобы духу твоего не было здесь! — заорал, на­ конец, взбешенный Мурат. Дошевский взвалил на спину ящик с патронами и поплелся за своими. Удаляясь, он т о и дело оглядывал­ ся на комбата. Ни тени обиды нельзя было заметить в этих быстрых взглядах, а только ласковую душевную заботливость. Ему помешали сделать доброе дело. М урат привык к беспрекословному повиновению под­ чиненных. Дошевский вывел его из себя. Его нельзя бы ­ л о ухватить: ускользал, словно ртуть на ладони. Ему было стыдно перед бойцами за свою вспышку. Обернувшись к ним, он виновато улыбнулся. Н о бойцов 125

рассмешила хитрость Д ош евского — они потешались над ним. Чтобы смягчить свою грубость, Мурат сказал: — Кажется, я перепугал девушек. Уж очень меня рассердил этот свистун. Крепкий, словно топором вытесанный боец подхва­ тил шутку командира: — Если они испугались крика комбата, то что же с ними будет, когда увидят фашистов? Пускай помалень­ ку привыкают к войне. — Наши девушки не пугливые. И ного неловкого парня, пожалуй, поколотить могут. — Есть и такие парни, которым они сто очков дадут. Шутки слышались там и тут. М урат окинул взгля­ дом раненых. Д вое лежали неподвижно. «Видно, тяже­ л о ранены, нужно скорей отправлять», — подумал он. Трое бойцов, сидя на земле, безучастно смотрели себе под ноги. Один из них с остервенением оттягивал забинтован­ ный палец. Эти трое не вступали в разговор: кажется, они не замечали, ч то происходит вокруг них. У одного бойца, кареглазого и смуглого, уши шапки-ушанки бы ­ ли опущены. На шутку комбата он чуть улыбнулся, улыбка получилась жалобная. Остальные бойцы еще не остыли после боя, глаза их лихорадочно блестели. Их мучило желание излиться, рассказать о том, что они сейчас только пережили. Вернутся ли они после изле­ чения в распоряжение М урата или, как брызги дождя, рассеются по всему огромному франту? — А ну, ребята, какой фашист? — спросил Мурат. — Кажется, довольно близко познакомились. Бойцы ответили нестройным хором. — М ного пушек у собаки. — Как стал колотить нашу роту, как стал колотить. . . света не взвидели. — Наша рота подожгла один тан к... очень способ­ но горит. К огда гомон голосов начал стихать, какой-то боец произнес:

— Попробовали фашиста на вкус. Не шибко вку­ сен.— Он сказал это тихо, но все услышали. — А ты ждал, что он сладкий? — спросил кряжис­ тый солдат.— Н о мы с тобой еще как следует не отве­ дали горького. Всего-то как иголкой прошило, а уже уходим с передовой. М урат посмотрел на него с неподдельным интере­ сом. М олод, но крупный, с широкой костью. Крутая шея согнута, — видно, из-за этого он всегда смотрит исподлобья, словно бодливый бы к,— а взгляд не тяжелый. И движения, как и тело его, размашисты и неловки. — Какого взвода? — Кайсарова. — Как зовут? — Даурен. — Ну, ребята, — сказал Мурат, — желаю быстрого выздоровления. Постарайтесь вернуться в свою часть. Уходя, М урат натолкнулся на Раушан. Бледное ли­ цо девушки пробудило в нем жалость. Трудно прихо­ дится. Раушан напомнила ему Айшу. В их последнюю встречу она также была подавлена и угнетена и все твердила на его просьбы: «Нет... нет... нельзя...». М урат быстро зашагал прочь. Впереди был враг. Немцы снова усилили огонь. Неудача первых двух атак обозлила их. Чудовищный зверь, изрыгающий дым и пламя, не смог пробить своей косматой, огненной го­ ловой стену, вставшую перед ними, но он не смирился, не устал, бешено кидается вперед. Частые разрывы снарядов сливаются в протяжный, долго не смолкаю­ щий гул. Черный, тяжелый кудрявый дым, смешанный с пылью, медленно клубится, качается из стороны в сто­ рону, вспухает. Раненый, доставленный с передовой линии, сообщил, что в окопах много раненых, нужна немедленная по­ мощь. Раушан настояла, чтобы ее послали вместо Ку- лянды. Когда первый испуг прошел, она уж е не могла оста­ ваться на санитарном пункте, где было относительно спокойно. Положительно не могла. Ержан не шел из го- ловы. Несколько раз она порывалась спросить о нем у 127

бойца Даурена, который сказал, что он из взвода Кай­ сарова. Н о не решилась. Когда Даурен ушел, она очень жалела, что не спросила. Н о было поздно. В сегодняшнем первом бо ю Раушан почувствовала себя сиротливо, одиноко. Еще не сознавая этого, она стремилась увидеть Ержана, он был самый близкий, самый заботливый человек в этом далеком страшном краю. Она искала у него защиты. П оэтому она умоли­ ла, чтобы ее послали на передовую. Раушан бежала, ни разу не д ав себе передышки, по­ ка не упала в воронку и не притаилась в ней. Выбрать, ся из ямы бы ло трудно. Она не могла идти вперед под таким плотным артиллерийским огнем. Что же ей д е­ лать? Затаиться здесь, подобно одинокому листочку, слетевшему с д ерева? Ни вперед — в окопы, ни назад— в санитарный пункт? Ч то ж е ей делать? Что тебе де­ лать, бедная Раушан? Высунув голову из воронки, Раушан посмотрела впе­ ред. Толща кудрявого дыма поредела. В просвете вид­ на бурая равнина. Н а фоне осенней блеклой травы по­ явились человеческие фигурки. Движутся сюда. К акие-то секунды Раушан оторопело смотрела на • них. Она ничего не понимала. К то эти люди? Ч то они здесь делают? «Бож е мой. ведь это немцы!» — ужасну­ лась она, спиной откидываясь назад. Н о ей не хватило сил ни бежать, ни лечь на д но во­ ронки. В се в том ж е оцепенении она смотрела, как дви­ жутся по равнине фигурки. Дым рассеялся. Совсем близко зацокали ружейные выстрелы. Стали бить пуле­ меты. Раушан очень ясно видела все, вплоть д о дымков, возникающих у пулеметных дул. «Э т о ж е наши лю ­ д и »,— мелькнула мысль. Н о все-таки это были немцы. Их цепь продвигалась зигзагом и стала залегать. Те­ перь заработали немецкие пулеметы, над головой Рау­ шан повизгивали пули. М ож ет ли выдержать это человек, если он один? Раушан медленно начала вставать, руками опираясь о пыльную землю, вскочила и бросилась вперед, словно' - впереди были защита и спасение. Ни одна пуля’ не заде­ ла ее. Задыхаясь, Раушан мешком свалилась в тран­ шею, сильно ушибив колено о ее стенку. Она подняла

голову. Перед ней стоял пожилой боец с редкими ры­ жими усами. — Н е ранило тебя, дочка? — спросил он. Раушан узнала его. Э то был Картбай. — Цела. Картбай подозрительно оглядел Раушан с ног д о го­ ловы и быстро повернулся к своем у ручному пулемету. Немного успокоившись, Раушан увидела сидящего на корточках Кожека. Усы его обвисли. Жалеющим взгля­ дом он смотрел на Раушан. — Вправду ли цела, деточка? Ш ибко упала, сильно упала,— Губы с трудом слушались его. — Эй, шевелись проворней, подавай патроны! — за­ ворчал, поворачиваясь к нему, Картбай. К ожек пугливо взглянул на Раушан и медленно и неуверенно поднялся на ноги. — Д о чего ж нахальный народ, так и этак прут и прут без роздыху! — злобно проговорил Картбай. Только теперь Раушан вспомнила, зачем пробралась сюда. Она оттолкнулась от стенки траншеи, спросила Картбая: — Где раненые? Пулеметчик, занятый делом, так и не ответил. Рау­ шан посмотрела в сторону врага. Незадолго д о этого фигурки казались черными — теперь она увидела зеле­ ные шинели и железные каски. Д аж е услышала прон­ зительно-визгливый голос командира, подававшего команду. Немецкая цепь снова поднялась. Никогда не отступавшие, не знавшие поражений солдаты шли плот­ но, уверенно и непоколебимо. Пули выхватывали из их рядов то одного, то другого человека, в цепи образо­ вывались бреши, но ряды тут ж е смыкались. Солдаты стреляли из автоматов, крепко прижав их к груди, из дул непрерывно вырывались дымки. Так наступали не­ мецкие цепи: металлические каски, зеленые шинели, тяжелые сапоги. И широкоплечие, словно из чугуна о т ­ литые фигуры солдат. Это надвигалось железное чудовище — так чувство- вала Раушан. Дыхание ее прерывалось. Она уже могла различить бледные лица немцев. К страху прибавилось чувство презрительной ненависти; это чувство росло в 9 Гро 129

Раушан и пересиливало страх. Огонь, который вели на­ ши из окопов, усилился. У самых ушей стучал пулемет Картбая. К то-то прокричал: «Огонь! О гонь!» Д о чего знакомый голос! Это же Ержан, конечно Ержан! Какой пронзительный у него-голос. Напряжение боя достигло наивысшей точки, это Раушан чувствовала. Незримые ураганные силы сши4 бались над этим пространством, а те люди,\" что идут под огонь, и те, что стреляют из окопов,— внешняя обо ­ лочка этих двух раскованных сил. Если одолеет сила тех, кто наступает,— черная молния смерти испепелит передовую. К то-то, проходя, оттеснил Рауш ан к стенке окопа. Раушан оглянулась. Боец, узнав санитарку, крикнул: — Там сержант тяжело ранен! Беги быстрей! Н а дне траншеи, раскинув руки, лежал Байсарин. Пуля попала ему в голову. Голая макушка, шея, уши были залиты кровью. Он леж ал ногами к Раушан. Д е­ вушка остановилась в тесной траншее, не решаясь пе­ решагнуть через эти ноги. Машинально она достала из сумки бинт. Ресницы Байсарина уже не мигали. Кровь, бившая из пробитой головы, стекала все медленней и стала густеть. Раушан медленно распускала бинт. — У ж е поздно.— Э то сказал Зеленин. Ержан, сто­ явший за его спиной, снял шапку. Рыдания подступили к горлу Раушан. Она подняла на Ержана глаза, пол­ ные слез. Сейчас он не был похож на человека, кото­ рый может утешить. Он был похож на одинокое дерево, согнутое бурей. «Держись! Держись!» Э то слово прозвучало, как удар молотка по железу. О н о пронеслось п о телефонным проводам, а там, где не было проводов, передавалось из уст в уста от ко­ мандного пункта и д о рядового бойца в окопе. «Д ер­ жись! Д ер ж и сь!»— крикнул командир дивизии коман­ дирам полков, и тут же это раскаленное слово, подхва­ ченное Егоровым, ударило в уши Мурата. М урат своим раскатистым, д о предела напряженным голосом прокри­ чал его командирам рот. В раж еокая артиллерия поднимала смерчи пыли на осенней земле, блеклой и словно постаревшей, похо­ 130

жей на заношенную коровью шкуру. Казалось, враг выискивал, есть ли еще живое м есто на этой земле, а после короткой передышки бил, бил о новой силой, поднимая снарядами в воздух фонтаны пыли. И словно приговаривал: « A -а, вот где вы спрятались! В се равно доберусь!» Адский грохот не только не спадал, но еще увели­ чивался. И среди этого несмолкаемого грохота ухо вдруг улавливало какой-то свербящий, пронзительный звон, словно дергали д о предела натянутую металли­ ческую струну. Э то звенело напряжение боя. Н е сумев взять укрепления с первого удара, враг развернул планомерное наступление. Он начал вводить крупные силы. Не давая себе передышки, немцы нака­ тывали все новые и новые волны наступающих. Теперь, развернувшись вне зоны обстрела, цепи наступали перебежками, закрепляясь на достигнутых рубежах. Огонь защитников уже не смог сдерживать их. Все ча­ ще они врывались в окопы, вступая в рукопашную схватку грудь с грудью. Ненависть и яростное презре­ ние искажали лица солдат. Бились штыками, прикла­ дами, хватали друг друга за горло. Грязь мешалась с кровью, слышались чавкающие удары и сдавленные вскрики. Атаки немцев, длившиеся с утра д о полудня, не принесли им успеха. Немцы не смогли прорвать о бор о­ ну дивизии. На правом фланге вражеская пехота, достигнув окопа одного из батальонов полка Карпова, развязала рукопашный бой. Н о батальон с помощью резервной роты отбросил врага. Немцы ввели свежие силы, прикрыв их десятком танков. На этот раз они прорвались через укрепления. Наращивая успех, про­ тивник наткнулся на второй эш елон обороны и здесь задержался. Генерал Парфенов сосредоточил на этом направлении резервы и несколько орудий. В жаркой схватке, длившейся около часа, были подожжены четыре танка. Атака немцев захлебнулась. Последующие две атаки также были отбиты. Опреде­ лив по собственным синякам, что на этом участке крупные силы, противник сделал попытку ударить по дивизии с фланга. 131

Генерал Парфенов командовал умело и находчиво. Нынешний бой был его первым боем в этой войне, но генерал подготовился к нему. Все было учтено: и силы врага, и собственные силы, и печальный опыт нынеш­ них недавних поражений. Отказавшись от тесного рас­ положения частей, генерал собрал их в отдельные ку­ лаки. В каждом полку, в каждом батальоне были выделены резервы. В своем распоряжении он тоже оставил сильный маневренный резерв. Это был хороший замысел и хороший план: немец­ кое командование стремилось, не разрушая широкого фронта наступления, нащупать слабые места, вклинить­ ся в них и прорваться; генерал Парфенов теперь, в хо­ д е боя, вводил на участках прорыва резервы и их све­ жими силами выбивал клинок из рук врага. И враг был сбит с толку, одурачен, у него создавалось впечат­ ление, что куда он ни сунется, всюду перед ним не­ сокрушимая стена обороны. Однако наступательный порыв не спадал. Слишком много значил для них успех этого наступления. Фа­ ш истское -командование непрерывно 'бросало свои пол­ ки в атаки. Командный пункт М урата располагался на косого­ р е впереди выдвинувшегося клином ельника. Короткая и неглубокая траншея, три-четыре ямы, в отдалении, среди деревьев — землянка. М урат постарался, чтобы в его ш табе бы ло поменьше людей, и все-таки не до конца преуспел в этом. Выдавшуюся клином полоску ельника немцы приня­ ли за дорогу, п о которой наши войска якобы подтяги­ ваю т из тыла пополнения, и долго гвоздили п о ней из орудий и минометов'. Только теперь М урат понял свой просчет. С этого места, оказавшегося под сосредо­ точенным огнем противника, было трудно управлять боем. Н о исправить ош ибку уж е было нельзя. Это удручало Мурата. К тому же досаждал комиссар ба­ тальона Жакыпов. — Экая досада, как вы оплошали,— нудил он ему в ухо.— Н адо же выбрать такое гиблое место! Э то был симпатичный на вид светловолосый чело­ век с прямым носом и тугим животом, который он о т ­ 132

растил себе, занимая на родине исключительно спокой­ ные должности- На все вопросы у него были заранее подготовлены исчерпывающие ответы. Он считал, что жизнь движется по правилам, а не правила выводятся из опыта жизни. И так поступал. И эт о оберегало его от беспокойства, и он очень себя уважал. Слушая Жакыпова, Мурат не столько уважал его самого, сколько должность, которую он занимал. Сегодняшний бой требовал от М урата полной отдачи физических и духовных сил, вздохнуть было некогда, и Мурат словно забыл о своем комиссаре. Впрочем, сам комиссар был повинен в этом, раньше он вмеши­ вался в каждый шаг командира, втолковывал ему не­ зыблемые правила на любой случай, сегодня он дер­ жался в сторонке. Когда Ж акыпов намекнул в первый раз, что недо­ волен выбором места для командного пункта, М урат пробормотал что-то неразборчивое. Ж акыпов намекнул и во второй и в третий раз. М урат прислушался. В тоне комиссара проскальзывали жалобные, почти ум о­ ляющие нотки. В есь облик его переменился, бы ло в нем что-то подобострастное. «A -а, так вот ты каков! — недружелюбно подумал Мурат.— Ч то ж, подождем, когда ты снова возьмешь себя в руки». Поразмыслив, он тактично, стараясь не задеть са­ молюбия, отправил Жакыпова с поручением в тыл. После полудня на фронте батальона наступило затишье: т о ли враг зализывал раны после послед­ ней неудачной атаки, то ли перенес удар на другой фланг. Из тыла прибежал запаренный М аштай. Поставив два котелка на край окопа, он перевел дух и кистью руки вытер лоб. Зрачки его выпуклых глаз сузились, лицо было покрыто пылью. Он проговорил: — Товарис капитан, покусайте. Сволоси, скоро они опять паснут музыку. Тяжелый бой, видимо, измотал М урата. Он со вче­ рашнего дня ничего не ел, но к еде не тянуло. —- Т ы оставь эго здесь,— сказал он М аш таю, кото­ рый сиял было крышку котелка и вытянул из-за голе- пиша ложку — Обегай побыстрей к Дош евскому. Пусть 133

ж иво доставит боеприпасы в окопы. Прикажи от моего имени и сам проследи. В сего в трехстах метрах от командного пункта из­ гибами тянулся едва заметный рубец на земле: тран­ шеи. Земля возле них была пятниста, словно лицо че­ ловека, болевшего оспой. Э то воронки от вражеских снарядов. Истерзанная, измученная земля, только что бившаяся в судорогах, окоченела в ожидании новых мучений. Нет-нет мелькнет над окопом голова солдата. Пустынно. Сиротливо. На лощинке, ближе к деревне, шевелится что-то. Вглядевшись, М урат понял: пехота противника не отошла, а закрепилась там. «П ойдут ли опять в атаку? Ладно, с этими справимся как-нибудь, а вот что за ними?» — подумал Мурат. Он снова оглядел свои окопы. Подступы к тран­ шеям перепаханы снарядами. М етко бью т, черти! Боль­ ших потерь не избежать. Мурат ударил себя по лбу. Ах, дурак! Почему при первой ураганной артподготов­ ке не отвел основные силы во второй эшелон?! В это время артиллерия противника снова загово­ рила. Казалось, около ста орудий разорвали небо. Сна­ ряды обрушились на четвертую роту. На рассвете и позже немцы не били с той жестокостью и. мошной си­ лой, как сейчас. В клубах дыма М урат увидел спускав­ шуюся с пригорка развернутую колонну противника. Каски и автоматы поблескивали в прощальных лучах солнца. М урат не м ог удержаться о т восхищения. Он подумал: «Н у и вышагивают, собаки !» Н о тут ж е он опомнился. Он был ошеломлен. Этот живой таран спо­ собен, каж ется, пробить горы. Немцы неспроста идут в таком строю . М урат позвонил по телефону командиру полка. Е горова в ш табе не бы ло, в трубке послышался бархатный голос Купцианова. — В раг бросил против нас превосходящ ие силы. Прошу подкрепления! — крикнул Мурат. — Подкрепления не сможем дать. Держись своими силами,— кор отко ответил Купцианов. — Враг нас сметет! Я не могу удержать фронта! Подкрепления нужны немедленно! — Н е паникерствуйте, капитан! Ваше укрепление вполне надежно. Потерпите.

Купцианов окатил М урата ушатом ледяной воды. М урат вскочил и тут ж е приказал вызвать находив­ шуюся в резерве шестую роту. «Стоять насмерть!» — приказал он командирам рот. Черт с ним, с Купциано- вым. Каждый нерв Мурата откликался на пульс боя. Назревал кризис. Открыто, не сбиваясь с ноги, враг надвигался плотной монолитной колонной. В окопах послышалась густая винтовочная стрельба. В двух-трех местах яростно затряслись пулеметы. Наши стреляли собранно. Н о чем ближе подходили немцы, тем беспо­ рядочнее становилась стрельба: то сплошные залпы, то беспорядочные выстрелы, то затяжные паузы. М урат чувствовал: нависла грозная опасность. Н ас­ тоящая. Если выжидать, все пойдет прахом, паника охватит людей. Действовать круто! Решительно! Он выпрыгнул из окопа. Тотчас и четвертая рота рвану­ лась за ним. Он бежал впереди и кричал: — За мной! Вперед! Ура-а! Самое главное — достичь нашего окопа раньше, чем ворвутся в него немцы. М урат не оглядывался. Т о­ пот ног и уверенность в своих людях говорили ему, что бойцы тоже бегут за ним по пятам. Вот двое солдат обогнали его, вырвались вперед. Вот опередил М урата командир роты Волошин: шапка сбита набекрень, в руке наперевес он держит самозарядку. Волошин быст­ р о оглянулся, блеснул белый оскал его зубов. Он что- то крикнул, но М урат е го не расслышал. — Иди, подтягивай отставших,— прокричал Мурат, догоняя его. Волошин, вильнув в сторону, отстал. М у­ рат оглянулся на бегущих солдат и снова крикнул, увлекая их: — Вперед! Видя, что с тыла подходит подкрепление, солдаты в окопе уплотнили огонь. Немецкая цепь надвигалась все тем же железным шагом, плечом к плечу, теряя убитых, но не расстраивая рядов. Ураган огня все уси­ ливался. Возле ушей Мурата посвистывали пули. Он чувствовал: за его спиной все чаще падают бойцы. Вперед! Вперед! Расстояние между четвертой ротой и нашими окопами все уменьшалось. Н о сокращ алось и расстояние между окопами и немцами. М урат уже 13S

видел бело-серые, плотно слившиеся лица наступающих врагов. В какой-то миг в глаза ему блеснул бледный луч. Так блестит темная сталь. Тусклый блеск, но он слепит глаза. Ч то это? Он не мог понять, он подумал, ч то это, бы ть может, душа смерти. Так он подумал на короткий миг: душа смерти. Н о он бежал, бежал, на­ встречу врагу, и ему некогда было думать. И тут М урат увидел человека, который выпрыгнул из окопа и бросился навстречу немцам. Мурат узнал его — Кусков. Пригибаясь, политрук взмахом руки и зычным криком: «З а мной!» как бы вынес солдат из окопов и бросил их вперед. Генерал-майор П арфенов, командно дивизии, за день три раза выезжал на передовую. Когда атака на правом фланге была отбита и порыв противника спал, генерал вечером вернулся на овой командный пункт. П одготовка к бою в течение последних дней и боевое напряжение сегодняшнего дня теперь сказались: гене­ рал был далеко не м олод, старею щ ее тело его как-то одрябло, каждая косточка в нем ныла тупой болью. О н знал, ч то расточительно расходует свои силы,— ездить три раза на передовую бы ло совсем не обяза­ тельно,— но физическое безделье томило его, и мучила мысль, что если в самую нужную минуту он не появит­ ся на сам ы х трудных участках —*там непременно что- нибудь случится. Ж изнь П арфенов прожил боевую , был участником первой мировой и гражданской войн и привык к прев­ ратностям военного дела. Н о это только казалось ему, что привык. История ушла вперед. Размах и средства нынешней войны ни с чем были не сравнимы. Отдавая приказы и слушая донесения, генерал-майор ловил себя на том, ч то многое упустил, многого не предвидел, и это оставляло в нем горький осадок. Правда, б о н был не из легких. Приш лось выезжать на более опасные участки и самолично вмешиваться в действия коман­ диров полков. Пришлось собственными руками выры­ вать успех из рук противника. 136

Когда на одном из участков немцы прорвали укреп­ ление, командир полка Карпов растерялся. Горячий и суетливый, он стал звонить в батальон второго эш ело­ на, не умея самостоятельно предпринять что-нибудь. Когда появился Парфенов, Карпов совсем смешал­ ся. Бледное лицо его посерело. В его голосе прорва­ лись умоляющие нотки: — Здесь опасно, товарищ генерал! Поверьте, очень опасно! Если бы вам, товарищ генерал отъехать не­ много подальше? Парфенбв, сдвинув брови, немедленно отдал приказ бросить в атаку батальон второго эшелона и залатать прореху. Э то было самое разумное и верное решение. В случае успеха враг мог расширить щель, вклиниться глубже, а затем разрушить всю систему нашей обороны. И все-таки Парфенов не был доволен собой. «Э то хорошо, но этого мало,— думал он.— У меня под нача­ лом живые люди. Они впервые в бою , необстреляны. не закалены. Они на командира смотрят. Д остаточно ли я проявил выдержки. Был ли хладнокровен, внушал ли им полное доверие?» П отому ли, что Парфенов не был уверен в том впечатлении, которое он производит на солдат, или по какой-нибудь другой причине, но он не мог со всей ясностью представить себе общ ую обста­ новку, несмотря на то, что ежеминутно получал доне­ сения из каждого полка. Получалась какая-то разроз­ ненная картина, цепь распадалась на звенья. Словно он стоял не на возвышенности, а в лощинке, и у него не было широкого обзора. И было такое чувство, слов­ но крепкий резерв, которым он располагал, сейчас по­ терял свою монолитность, а, стало быть, и ударную силу: он распадался на части, по частям пошел на за­ тычку отдельных брешей. Да, война не тактические игры мирного времени. Настоящий бой не укладывается и никогда не будет укладываться в заранее расчерченные схемы. В бою возникают неожиданные ситуации, подстерегают слу­ чайности. Надо принимать быстрые, резкие и верные решения. Бой йЬдчас напоминает разыгрывающуюся стихию, клокочущий кровавый хаос. И только воля ко­ мандира, его мужество, его решимость, его опыт епо-

собны обуздать, подчинить себе эту стихию и напра­ вить ее по нужному руслу. Словно выключив себя из грохота боя, Парфенов сидел то ли в раздумье, то ли в забытьи. Зубами он крепко закусил черный мундштук трубки. Если бы сто­ ронний, гражданский человек поглядел на него в эту минуту, он подумал бы: вот сидит усталый, бледный, измученный старик, котором у доверили работу не по силам. Обветренное лицо генерала было печальным. Моршины распахали лицо и особенно четко про­ легли две дугообразные складки около рта. Из-под густых, вразлет, бровей двумя точками светятся зрач­ ки. Широкоплечая фигура его осела, он словно по­ убавился в росте. Не угасла ли энергия в этом челове­ ке? Н е расслабилась ли воля? Этому человеку доверена дивизия, даж е власть над тысячами вооруженных лю ­ дей. Он волен бить этой дивизией, как собственным кулаком. Н о крепок ли кулак! Верно ли он бьет, куда метит, достигает ли удар цели? Осень на исходе, воздух пропитан сыростью. В не­ бе перистые облака. Земля — как в испарине. Пахнет увядшей травой, прелыми опавшими листьями, раскис­ шей на дождях глиной. Воеменами ветер доносит за­ пах сосновой смолы. Вез, кажется, охвачено ожида­ нием зимы. В сз серо. За пригорком, за опушкой леса, видны кровли изб, сгорбленные, как спины озябших лошадей. Из-за облаков показался багряный диск солнца, коснулся своим краем вершин деревьев и хол­ мов. Грохот орудий то стихал, то разрастался, сейчас он перешел в протяжный вой. Наше командование от­ давало себе отчет .в том, что на этом рубеже не остано­ вить сильнейшего натиска противника. Нужно было во что бы то ни стало продержаться до вечера и с наступ­ лением темноты оторваться от немцев. Э то решение бы­ л о разгадано врагом. Он поставил своей целью ещё засветло прорвать фронт танками и бпонемашинами, расчленить наши силы и окружить их. Это была неиз­ менная тактика врага, принесшая ему ряд побед. Ж е­ сткий приказ немецкого командования предписывал не считаться с потерями. 138

Парфенов связался с командиром корпуса и уточ­ нил обстановку. На правом фланге дивизии армии пя­ тились назад. Дивизия Парфенова, находившаяся на левом фланге, пока держалась. Немцы большими си­ лами осуществили прорыв в направлении Рж ева. Р а з­ мах этого наступления еще не прояснился, но было оче­ видно, что резервы армии брошены под ожидаемый удар. Парфенов не сомневался, что где-то на протя­ жении растянутого фронта идет жестокое тяжелое сра­ жение. Карпов и Егоров, командиры полков, звонили непрерывно. Противник прорвался в стыках их частей. Оправдывалось худшее предположение генерала, то­ мившее его весь день. Он не смож ет отбросить врага. Как только осознал это, он немедленно приказал выставить на месте прорыва два резервных батальона и артиллерию, к сожалению, малочисленную. Эти дей­ ствия не сулили верного успеха. Н о вот что бы ло при­ мечательно: именно в эту критическую минуту генерал почувствовал, что находится в полном обладании сил, что он отважен, решителен и может на себя положить­ ся. Душевный кризис миновал. Парфенов отдал приказ командирам полков: «Н и ш агу назад, даю подмогу». Тыловые части он велел оттянуть назад. Чувствуя, что идет беда, люди на командном пункте засуетились. Дав строжайший приказ не отступать, Парфенов, тем не менее, созвал командиров связи и наметил для каждого полка пути отступления. Наступившие сумерки застали дивизию в движении. Первыми снарядились тыловые части. Был слышен грохот тяжелых колес и прерывистый рокот машин. Отдельные подразделения тож е поспешно снимались. Сгущавшаяся темнота прикрывала эту сутолоку. П ехо­ та сплошной стеною поднималась на возвышенность. Цепи отходили нестройной перебежкой, т о вытягиваясь в линию, то укорачиваясь и как бы утолщаясь. Цепи эти, звено за звеном, скрывались в лесу. Следом показались немецкие войска. В какой-то миг из-за темной стены черного леса, с западной его стороны, вырвались штурмовики, белые их кресты были отчетливо видны в свете угасающей вечерней зари. С утробным рокотом они пикировали, рассеивая отсту­ 139

пающих, загоняя их в лес, в ложбины и воронки. Затем построившись в ряд подобно веренице перелетных гу­ сей, тяжело переваливаясь в небесной глубине, проле­ тели на восток ночные бомбардировщики. И, как же­ ребята за матками, мчались вместе с ними истребители. Стрельба доносилась отовсюду. В одном месте она вспыхивала, словно лучина, и так же быстро гасла, в другом, словно неутомимый дятел, долбила и долбила в ночной темноте. Оставшиеся в заслоне или припоздавшие подразде­ ления часто сталкивались с противником. Отбрасывая пехоту к обочинам дорог, к лесным опушкам, сея омерть, неслись танки с зловещей свастикой на черной стали. Все было в стремительном движении. Одни от­ ходили, цепляясь за закраины леса, за деревушки и, отстреливаясь, отдельные взводы, группы бойцов в го- рячном порыве бросались навстречу танкам и гибли. Подбрасывая генерала на кочковатой дороге, шла открытая машина. Д орога углубилась в лес, машина сразу сбавила ход. В темноте едва был виден далеко растянувшийся обоз. Извиваясь черной лентой, он уходил в ночь, в лес. Ш офер Федя по привычке дал гудок. Н о узкая дорога была забита. С беспомощным выражением на лице Федя взглянул на генерала: — Не сможем пробраться вперед, товарищ гене­ рал. — П оезжай за ооозом . Л ес скоро кончится,— ска­ зал Парфенов. Н о обоз продвигался все медленнее. Через некото­ рое время телеги, наезжая одна на другую, останови­ лись. Послышались крики, ругань, брань. Федя, накре­ нив машину в сторону, продвинулся по кромке нес­ колько метров и затормозил. Телеги запрудили всю дорогу. Сутолока, толчея, обившиеся в кучу люди, шум. Парфенов слез с машины и- пошел вперед: Люди кричали: — Осади телегу назад! — Как ж е я ее сдвину? Не видишь, что ли, колеса сцепились, как собаки. — Чего рот разинул? Оттягивай за колесо! НО

— Хлопцы, наваливайтесь! Валите телегу! — Почему валить? Ведь она груженая! Обож ди!— вопил какой-то ездовой. — Немцы-то подождут тебя? У них танки!.. — Что танки? Где танки? — послышался испуган­ ный голос. — Танки? Где танки? Та-а-нки!.. — Отставить! — громко крикнул Парфенов. Он подошел к толпе: — Что у вас в повозке? — Продовольствие, товарищ начальник,— ответил ездовой, нс узнавая в темноте генерала. Переднее колесо рассыпалось. Телега концом оси врезалась в дорогу. — Ж иво разобрать поклажу,— скомандовал Пар­ фенов и когда обозчики, как пчелы, набросились на телегу, обернулся к подводчику: — Сверни телегу с д о ­ роги, распряги коней... ... Дивизия отступала всю ночь. Далеко заполночь нажим врага стал ослабевать. Отдельным частям уда­ лось оторваться от'противника. Генерал всю ночь тряс­ ся на своей вездеходной машине. Обманчивая надежда, горечь отступления — самые разноречивые чувства бо­ ролись в нем, сменяя друг друга. Н о все покрывала тревога: долгое время он не имел вестей от некоторых полков. Те мысли о резерве, которые мучили его недав­ но, теперь перекинулись на дивизию. Она представля­ ла собой монолитную силу, когда отражала врага на позиции, теперь оставленной. Хорош о или дурно, но он отдавал боевые приказы, и дивизия стойко выполняла их. Она сопротивлялась. Теперь, при отходе, молот врага долбил ее по частям. Она рассосалась по лесам, низинам и оврагам. Едва удается по рации, после долгих поисков получить сведения от одного полка, как теряется другой. Найдешь этот другой, и он, спустя короткое время, исчезает снова. Неизвестно, где скита­ ются мелкие части дивизии. Где немцы? Спереди? Сзади? Иногда стрельба слы­ шится с о всех четырех сторон. У страха глаза велики: не палят ли кой-где, в темноте, свои по своим? Тяжело стоять насмерть, до последнего человека, перед лицом 141

сильного и свирепого врага. Тяжело бросаться навстре­ чу ураганному огню и выбивать врага из его укреп­ ленных позиций. Н о сам ое тяжелое — это невозмож­ ность остановить наступление превосхбдящего против­ ника, как невозможно в утлом челне грести против стремительных вешних вод. Эти мрачные мысли, как червь, точили Парфенова. Он гнал их от себя, стараясь целиком отдаться непос­ редственным обязанностям командира, но мысли снова и снова возвращались, как возвращается зубная боль, лишь на минуту стихнув. Туманный лунный свет вдруг пролился на землю, раздвинув границы видимого. За­ искрилась, тускло засияла роса в низине. Кругом, куда достает взор,— леса в лиловатом тумане. Парфенов отослал свой штаб вперед, решив посмот­ реть полки. Федя лю бую свободную минуту использо­ вал на то, чтобы осмотреть машину,— с тряпкой в ру­ ке он уж е возился у капота. Генерал прохаживался взад и вперед, разминая затекшие ноги. Быстрыми шагами подошел его молоденький адъю­ тант. — Н очь-то как похолодала, товарищ генерал,— сказал он, стараясь вызвать на разговор молчавшего генерала. — Почему не похолодать? Зима близко. — Наш а русская зима ещ е покажет немцам, где ра­ ки зимуют,— сказал адъютант, ободренный тем, что генерал ответил ему. На это Парфенов только протя­ нул: — Да-а... — Н е заморить ли нам червячка? — предложил адъютант. — Потерпим. Генерал ждал, когда подойдет показавшаяся вдали колонна. Ж дать пришлось недолго. Когда длинная ве­ реница солдат, шагавших торопливо и дружно, срав­ нялась с ними, адъютант крикнул: — Какого полка люди? — Полка Егорова. Отделившись от колонны, к Парфенову подошел Мурат. Генерал оборвал на полуслове его рапорт и

протянул руку. Побледневшее и огрубевшее лицо М у­ рата, его насупленные брови чем-то тронули Парфе­ нова, в душе его потеплело, словно он увидел близкого человека. — Отходишь? — Да-а... Отступаю. — Людей не растерял? — В се под моей командой, товарищ генерал. Т о­ роплюсь к намеченному, пункту. Там мы нырнем в землю. Парфенов в сопровождении М урата медленно шел поодаль от дороги. Слегка приостановившись, он по­ ложил руку на плечо Мурата. 1— Расскажи, как дрался батальон. Мурат чувствовал, что любое дружеское участие в такую напряженную минуту может расслабить его во­ лю. Он осторож но, чтобы генерал не заметил этого, высвободил плечо. — Для начала неплохо, товарищ генерал. Н е имею права оказать, что сражались плохо. Н о вот... удира­ ем,— вздохнул Мурат. — Ты этим не огорчайся. Мурат продолжал: — Есть отличившиеся бойцы. Геройски дрались. Мой долг вам доложить: политрук Кусков в критиче­ скую минуту спас положение... — Жив? — Идет в колонне. — Где остальные батальоны? — Первый позади нас. Где третий — не знаю, на­ верное, идет где-нибудь. Разрешите идти, товарищ ге­ нерал? — Ж елаю удачи,— сказал генерал, пожимая руку Мурата. — Мы еще повоюем, товарищ генерал! Мысли, всю ночь терзавшие Парфенова, кажется, теряли свою изнуряющую остроту. Как искры в темно­ те, мелькали и гасли коротенькие вести, долетавшие д о командира в этом хаосе отступления. Вот отходит батальон Арыстанова. За ним следует первый батальон. И другие полки, конечно, идут п о тем 143

тропинкам, по которым ведет их жестокая необходи­ м ость войны. Политрук Кусков... Парфенов не мог при­ помнить его. В озможно, Парфенов не раз его видел, но среди многочисленных командиров дивизии облик его затерялся. Д а , в тяжелую минуту спасти положение... К усков, наверное, идет в той удаляющейся колонне, незаметный среди таких ж е незаметных людей. И не­ мало их, таких. Их много. «Ч то ж, старик, покрепче затяни подпругу на своем еще крепком теле. Поболь­ ше веры в людей. В се ещ е образуется». Так, почувствовав внезапное-облегчение, думал ге- йёрал Парфенов, стоя у своей машины. — Раушан, я хотел тебе что-то сказать... Ержан отвел глаза в сторону. Слова, которые он произнес, показались ему чужими, точно он вычитал их из книжек. Он заставил себя улыбнуться, но и улыбка вышла неестественная. Они неторопливо шли среди густого леса. Раушан с удивлением посмотрела на Ержана. — Говори. Голос ее звучал равнодушно и спокойно. Это охла­ дило Ержана. Но, может быть, он ошибся? Голос— это обманчиво. Главное глаза. Они не солгут. Быть мо­ жет, они говорят о том, что Раушан прячет от него в своей душе... И он снова взглянул на Раушан. Лун- иый свет бил прямо в лицо девушке, ясные черные гла­ за ее казались нездешними. В следующее мгновение он прочитал в них вопрос: «Н у , почему же ты мол­ чишь, Е рж ан?» И этот вопрос его странно успокоил. Он говорил о том, что Раушан интересуется мыслями Ержана. И в то же время Ержан чувствовал, что сей­ час не мож ет сказать ей т о , что собирался сказать. Он проговорил все тем же чужим голосом: — Малосущественно. После скажу. Н о неестественный тон не обманул девушку. В са­ мой неизвестности она почувствовала что-то, что ее насторожило. Она шла молча, не глядя на него, чув­ ствуя рукой его локоть. Луна катилась в небе, проби­ раясь меж легких облаков, и вдруг скрылась за тучей.

Неожиданный сумрак испугал Раушан. Она боязливо посмотрела на Ержана. И он тож е поглядел на нее. Луна выкатилась из-за тучи. И Ержан увидел, что Рау­ шан взволнована. Они остановились у березы, слившей шепот своих ветвей с шепотом предрассветного ветерка. П розрачно­ серые листья берез поблескивали, словно рыбья чешуя. Скорее это было похоже на блеск бесчисленных сереб­ ряных монет, которые т о вспыхивают, то .гаснут. В о т от дерева к дереву пробежал легкий ветерок, с шумом по­ сыпались серебряные монеты. . Раушан всплеснула руками, засмеялась о т радости: — Как чудесно! Лунный свет лежал на ее лице, как туманная м ато­ вая полоса, смягчая его резковатые черты и сгущая краску щек, и только черные глаза ее мерцали совсем близко от Ержана и в то же время казались далекими. И близко и далеко. Мысли Ержана метались. Он больше не осмеливался смотреть ей в лицо. Взгляд его останавливался'то на медной пряжке ремня, туго перетянувшего талию, то на обш лаге рукава, из кото­ рого высовывались ее длинные и тонкие пальцы, без всяких утолщений на сгибах. Все, что пережил Ержан недавно, казалось ему тяжким сном: пронзительный крик умирающего солда­ та, вражеские танки, давящие людей, как муравьев, обрывочные горячечные клочки воспоминаний о руко­ пашных схватках, чей-то глаз, налившийся кровью, чья-то взметнувшаяся рука с судорож но сведенными пальцами. Все это был сон. А сейчас — лунный рас­ свет, дремота, хрупкая тишина, и Ержан стоит рядом с девушкой, которую любит. И это было счастьем. — Почему ты молчишь, Ержан? Голос Раушан заставил его вздрогнуть. — Задумался? — Да-а... Он поднял на нее глаза. Нет, это лунный свет обм а­ нул его. Как изменилась, как осунулась Раушан1 Какой неподвижный у нее взгляд! Ее глаза видели смерть. За­ мечает ли она его сейчас? Сбросив оцепенение, Ержан сказал: 10 Гроэ 145

— П ройдемся немного. — А не забредем мы далеко? — Нет, ты не беспокойся. Они шли очень медленно, и Ержан с каким-то стра­ хом думал о том, что он и минуты не может прожить без мысли об этой девушке, и не может отказаться от нее, и не см ож ет ее забыть. Он забыл о ней только в бою , но тогда он забыл и о себе самом. Горячая казах­ ская кровь затопила его разум. Он опомнился, когда немцы выбили их из окопов, отходили, отступая по трупам. Он увидел трупы своих павших товарищей — среди них Байсарина. Вот в это мгновенье Ержан вспомнил о себе, о том, ч то за каждым кустом, за каждой складкой земли его подстерегает опасность. Вспомнив о себе, он тотчас же вспомнил о Раушан. Эта мысль озарила его сознание, к ак молния. Тогда он думал: не лежит ли она на зем­ ле, сраженная пулей? Возможно ли? Он уже не ду­ мал о себе — только о Раушан, и послал Борибая в санвзвод. «Беги, узнай, в се ли там живы». В полночь, когда батальон оторвался о т врага, их настигли два немецких танка. Колонна рассыпалась, люди побежали в лес. Обоз и санвзвод оказались впе­ реди, Ержан крикнул: «С то й !» Вынул гранаты и залег у дороги. | Бондаренко, прикрывавший его справа, остановил передний танк огнем из П ТР. Гранаты рвались вспыш­ ками. К огда над близким тебе человеком нависает смертельная опасность, ты забываешь о себе, даже ес­ ли тебе грозит опасность еще большая. Это и случи­ лось с Ержаном. Он чувствовал, что способен заслонить Раушан от смерти. И теперь он должен сказать Раушан о б этом — как она дорога ему, как близка. Н о он молчал. — Давай, Ержан, вернемся. Нас, наверное, уже ищут,— проговорила Раушан, беря его за локоть. «Невозможно, совсем невозможно не сказать»,— думал Ержан. Он видел, ч то Раушан измучена всем, что пережила. Повернувшись, он взял ее за локти и крепко сжал их.

— Раушан, ты... послушай, что я тебе скажу. Девушка почувствовала, как др ож ат пальцы д ж и ­ гита. Его волнение передалось ей; Она смотрела на не­ го широко открытыми испуганными глазами. — Ержан,— проговорила она растерянно. — Раушан... ты мне очень нравишься,— сказал он совсем не то и не так, как хотел.— Ради тебя... жизни своей не пожалею... Она молчала, словно д о нее не дош ло значение этих слов. Повинуясь неосознанному побуждению, Ержан наклонился, правой рукой осторож но, словно касался хрупкого стекла, обнял девушку и поцеловал в губы. Потом крепко прижал ее к себе и поцеловал ее еще раз. — П о местам! Ержан отшатнулся и, схватив Раушан за пальцы, повлек ее за собой. Н а бегу девушка осторож но вы­ свободила руку и пошла медленно. Ержан остановил­ ся, с недоумением посмотрел на нее и побеж ал дальше. Отдохнув на привале, солдаты, поеживаясь на хо­ лодке, становились в строй. Впереди колонны собира­ лись командиры. М урат стоял поодаль о т их группы. Он спросил у подошедшего к нему начальника штаба: — Все здесь? — Все, товарищ капитан. Потягиваясь со сна, командиры приободрились. М у­ рат, похоже, не заснул ни на минуту, голос у него был звонкий, и держался он подтянуто, только глаза глубо­ ко ввалились и будто стали меньше. — Положение такое, товарищи. Впереди прорвал­ ся вражеский отряд. П о сведениям разведчиков, при­ мерно, две роты. Мы получили приказ атаковать их. На первую роту возлагается... Ержан чувствовал себя виноватым. Он стоял с краю, боясь, что товарищи по выражению лица отга­ даю т его мысли. Он весь еще был полон Раушан, и смысл приказа не сразу дошел д о его сознания. Четвертая рота атакует с левого фланга. «Д а, да, с левого фланга... Наш взвод пойдет сле­ ва,— медленно соображ ал Ержан.— К какой роте Рау­ шан будет ближе?» 147

Колонна тем временем двинулась и, пройдя около километра, рассредоточилась, пошла цепью. Спустя немного времени поступил приказ: остановиться до выяснения обстановки. Пригибаясь к земле, забегали связные — от коман­ дира роты д о командира батальона. Ержан лежал на животе, вдыхая прель сырой зем­ ли, и смотрел вперед. За редкими деревцами видна бы ­ ла темная впадина — видимо, лог. Скоро рассвет. Тень в логу рассеивалась. Ержан не смог определить, где закрепился враг: по ту сторону лога, или у березовой опушки. Рельеф местности был однообразен. Березы впереди ничем не отличались о т тех, среди которых они только что гуляли с Раушан. Где сейчас Раушан? К огда колонна двинулась, Ержан видел ее рядом с Уали. — Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант! Ержан поднял голову. Возле него, опустившись на корточки, сидел Борибай и говорил торопливо: — Комроты велел: как только будет свисток, пусть взвод держится левее., И вот взвод по сигналу поднялся. Со стороны про­ тивника ни звука. Бойцы идут, низко пригнувшись. В се ещ е очень тихо. Кажется, человек не в силах на­ рушить предрассветный покой земли, забывшейся в сладком сне. Внезапно громко треснул ружейный выстрел, за ним другой. Н о звуки эти казались бессильными. Однако спустя короткое время винтовочная пальба усилилась, горохом рассыпались автоматы, монотонно стучали пулеметы. Резко запахло порохом. К огда колонна приблизилась к логу на с т о пятьде­ сят метров, огонь был сплошной, цепи стали залегать. Ержан сразу понял, что лобовая атака потребует боль­ ших жертв. Он вспомнил наказ командира роты — держаться левее. Вражеский огонь обрывался впереди роты. Зна­ чит, в этом месте граница их фланга. Ержан приказал командирам отделений повернуть влево. К счастью, встретилась небольшая ложбинка, ответвление глубо­ кого оврага. Один из перебегавших солдат привлек

внимание Ержана. Движения его были легки и провор­ ны. Вот он мелькнул перед глазами и снова исчез. Ержан приподнялся, опираясь ладонью о мерзлые комья земли, и снова увидел неподалеку о т себя этого солдата. Когда солдат делал перебежку, большая сум­ ка его завернулась, открыв бок с отчетливо белеющим крестом. 1 Ж гучая радость опалила душу Ержана. Э то была Раушан. В звод сильно отклонился влево и вышел из зоны обстрела. Теперь Ержан, повернув его вправо, стал обходить немцев. Здесь он снова упустил Раушан из виду. Н о он чувствовал, что бойцы, идущие впереди, прикрывают ее, и это успокоило его, вселило уверен­ ность, что все обойдется благополучно. Голова его ра­ ботала необыкновенно ясно. Он теперь знал, как ему следует действовать, и был уверен в том, что будет действовать хорошо. Обойдя немцев слева, он крикнул: — В атаку! Вперед! Немцы, не ожидавш ие удара с тыла, смешались. Не зная местности и расположения атакующего про­ тивника, они беспорядочно метались в зоне своей обороны. Н о один из пулеметчиков повернул ручной пулемет и открыл огонь по взводу. Смелая атака, на­ чатая внезапно, начала захлебываться. Ержан чув­ ствовал это, но стремление сбить противника одним натиском не ослабевало в нем, он продолжал бежать, увлекая за собой солдат и вдруг увидел перед со­ бой сумку с красным крестом — Раушан опередила его. «Какое право имеет санитарка бежать впереди? — судорож н о думал он.— Ах, надо остановить». Он по­ бежал быстрее, поравнялся с девушкой, но здесь споткнулся и со всего разбега рухнул на землю, тяж ­ ко ударившись головой. Девушка тож е упала возле не­ го. Впереди раскатилось могучее «ура». Ержан, положив руку под голову девушки, осто­ рожно приподнял ее. Это была не Раушан. Э то была Кулянда. — Вы, Ержан... живы? — спросила она, открывая глаза. И тут, ж е бессильно закрыла их. U9