Т.Ахтанов гроздные дни

кусочек — их взвод. Что сталось с другими взвода­ ми — одному богу известно. Добрушин сам пережил уж ас танковых атак врага. Н е т о что взвод, даж е батальон оказался бессильным перед ними! Гусеницы черных чудовищ уничтожили, раздавили половину людей взвода. Д о сих пор перед глазами Добруш ина стоит эт о побоище, заставляя его содрогаться: истерзанные солдатские шинели, кровь, человеческие мозги, вылетевшие из черепов, челове­ ческая кож а, разрезанная, словно бумага, и вмятая в землю... Это было страшно! Нет, такого Добруш ин не мог вынести. Сызмала он приучился во всяком деле нащупывать сам ую легкую и выгодную для себя сторону. Теперь, оглушенный всем пережитым, он задал себе вопрос: «А что в советском строе для меня д о р о го ?» Выходило так, что ничем в этом строе он не дорожит. Н о решиться на подлый шаг ему было нелегко. Он был очень зол- на свою нереши­ тельность. Такие слова, как героизм, мужество, честь — были ему чужды. Он не знал этих высоких понятий. Но он не м ог не видеть, что, чем труднее и, казалось, без- выходнее становилось положение, тем крепче сплачива­ лась небольшая кучка советских солдат, тем сильнее росла их решимость биться д о последнего вздоха. Стой­ кость их была удивительна. Она и без пут держала Добруш ина на привязи. Каким бы чужаком он ни считал себя в этой среде, он сразу не м ог от нее отор­ ваться. Вчера, когда они на весь день залегли в редком пе­ релеске, он решил, что жизнь их висит на тонкой ни­ точке, и оказал себе: «П о р а !» И сегодня, принимая за­ дание и поймав подозрительный взгляд Ержана, поду­ мал: «Н у, на сей раз действительно пора...» ...Вечерело. П рошло уж е больше часа, а мальчик все не возвращался. Продрогшие Бондаренко, Д обр у ­ шин и Борибай, пытаясь согреться, лежа поворачива­ лись с боку на бок. И хотя не совсем растаял возникший ледок в отно­ шениях м ежду Добруш иным и его товарищами,, они перебрасывались словами.

Борибай сказал: — Запоздал наш мальчик. — Нелегкое у него дело. Еще придет,— успокои­ тельно отозвался Бондаренко. — И приведет немцев,— ввернул Добрушин. Бондаренко взглянул на него неодобрительно: — Ох, не веришь ты ни единой душе! — А разве мы не дурни, что поверили мальчишке? Сцапают его немцы, стеганут раза два по заднице, он им все и выложит начистоту. Жди! Голос Добрушина зазвучал зло и мстительно. Мак­ сим видел, ч то эти два солдата, плутающие в лесной глухомани, как затравленные звери, вдруг оттаяли д у ­ шой при виде мальчишки. Растрогались. Он напомнил им родное гнездо, семью, детей. Все ожесточилось в . Добрушине, в нем проснулось злобное желание д око­ нать этих усталых, голодных солдат, выместить на них свою беззащитность, свой животный страх. И снова, взглянув на Добрушина, Бондаренко по­ думал: «Неспроста он сегодня такой». Его беспокоила мысль о мальчике: как бы по недоглядке не попался к немцам. Внезапно он резко повернулся к Добрушину: — Чего это ты каркал над Санькой? Иди, мол, осторож но, гляди в оба? Добрушин опешил: — П о-твоему предосторожность ни к чему? — Нет, эт о ты нарочно сказал, чтобы глупый пацан все время оглядывался. Он станет оглядываться — вот и попадется. Ну, Добруш ин, гляди у меня! — А , перестаньте,— м иролюбиво пробурчал Бори­ бай. — Не хватает еще, чтобы вы между собой пере­ дрались. Н о нот на тропинке показался мальчик. Следом за ним брел старик. Подойдя к месту, где он часа два назад встретил красноармейцев, мальчик снял вале­ нок и стал перематывать портянку. Проделав это, он тихонько свистнул. Бондаренко, свистнул в ответ. Маль­ чик и старик неторопливо сошли с тропинки и лесную чащу. Добрушин, высунув голову из-за веток, увидел сия­ ющее лицо Саньки — мальчишка был горд тем, что 301

впервые в жизни выполнил большое и опасное поруче­ ние. С разбегу он крепко обнял Добрушина. М ог ли знать Д обруш ин, что такое близость человека человеку! Мальчик бы стро разжал объятия, скинул мешок с плеч. — Дядя, принесли! — вздохнул он и протянул ме­ шок Добрушину. Руки М аксима задрожали, и он уронил мешок на землю. Ш таб полка расположился за оврагом, среди моло­ дых островерхих елей в наспех вырытых землянках, словно паутиной оплетенных телефонными проводами. Снег вокруг них был утоптан. П оодаль стояли грузовые автомашины, накрытые брезентом, горел костер. Возле него, размахивая руками в рукавицах, пританцовывали озябшие солдаты. В одной из этих землянок Купцианов, сидя на ящи­ ке, склонился над картой, исчерченной бесчисленными значками. Его позвали к телефону. 'Командир третьего батальона Конысбаев сбивчиво доложил обстановку. Откинув промерзлую плащпалатку у входа в зем­ лянку, вошел комиосар полка Стрелков. — Что там у них стряслось? — Подполковник Егоров тяжело ранен... Е го отпра­ вили в санроту. — В от ж е не вовремя! Критический момент, а ко­ мандира вывели из строя. Эх, черт возьми! — Стрелков подошел к Купцианову. — Командование полком при­ дется принять вам, товарищ майор. Я поеду узнаю,- в каком состоянии Егоров. — Передайте подполковнику, товарищ комиссар, мое горячее пожелание скорее поправиться,— прогово­ рил Купцианов, сделав скорбное лицо. Стрелков вышел из землянки. «И так, я теперь командир полка,— подумал Куп­ цианов.— Мечта сбывается». Н о к чувству гордости примешивалось сомнение, сумеет ли он справиться со своими обязанностями в тяжелой обстановке. Купциа­ нов постарался подавить в себе эти сомнения.

Спустя несколько минут, сняв телефонную трубку, он бодрым голосом передавал командирам баталь­ онов: — Говорит Купцианов... Я принимаю командование полком. Через десять-двадцать минут обстоятельно д о ­ ложите мне обстановку на ваших участках. Вениамин Петрович сознавал, какая ответствен­ ность сваливалась ему на плечи. Слушая доклады' ком­ батов, он нервничал и горячился, переспрашивал, отда­ вал приказы, требуя ясности и точности в ответах. Как ни старался он держать себя в руках, в его голосе нет- нет да и прорывалось ликование. В голосе командиров батальонов, как ему казалось, он улавливал нотки за­ висти и подобострастия. Д а и штабные офицеры, каза­ лось, теперь относились к нему как к новому человеку, будто он приобрел новые качества. Итак, новые заботы, новые обязанности. Он даже не нашёл времени позвонить в санбат и справиться о здоровье Егорова. И только когда вернулся Стрелков, Купцианов спросил все с тем же скорбным лицом: — Как наш, М аксим Федотович? Н адеюсь, рана не опасна... — Вышел из строя. Надолго. Осколок раздробил бедро. Придется отправить в тыл,— подавленно отве­ тил Стрелков.— К ак тут? Немцы не беспокоят? — На участке спокойно. — Хорошо. Напишу-ка письмо жене подполковни­ ка,— сказал Стрелков. — Я тож е поставлю на письме подпись,— крикнул Купцианов, вслед уходящему комиссару. Адъютант командира полка все еще не возвращал­ ся из санбата. П оэтому Купцианову пришлось взять в сопровождающие одного из своих помощников: он отправился на передовую. Гнедой неторопливо рысил, пытался укусить Куп- циацова за колено. Н ебо с утра так и не прояснилось. В полдень стал посвистывать ветер, завихрилась по­ земка. У смутно белеющей скирды закопошились фигурки солдат. Купцианов по бездорожью, утопая в снегу, подъехал к ним. Солдаты, разворошив стог, делали в 303

нем углубления, чтобы укрыться о т непогоды. Сквозь косо летящий снег командир полка рассмотрел коре­ настого казаха, с аппетитом жевавшего мерзлый хлеб. Осаж ивая коня, потянувшегося к сену, Купцианов строго спросил: — Что за люди? Казах, увидев конного командира, сунул хлеб в кар­ ман, неуклюже поднялся. — В звод Фильчагина. — Как твоя фамилия? — Кошкарбаев, товарищ командир. . — Куда направляетесь? — О том ведаю т начальники... Хрупкий белокурый юноша, выбежав из-за стога, отрапортовал: — К омандир взвода лейтенант Фильчагин. Н а­ правляемся в ваше распоряжение. — .Как вы сказали? — Был приказ идти в распоряжение начальника ш таба,— недоумевая, проговорил Фильчагин. — Перед вами новый командир полка,— подсказал, стоявший рядом с Купциановым сопровождающий его помощник. — Подполковник ранен. Фильчагин с л ю бопы тством посмотрел на Купциано- ва. Заслышав слова «командир полка», неуклюжие в теплой одежде солдаты виновато начали подниматься с • земли. Купцианов насупился, ударил себя хлыстом по ярко начищенному сапогу. — В таком случае ч то за отдых? К то разрешил? — Уж очень ноги натружены. Сделали небольшой привал, переминаясь ответил Фильчагин. — Д а еще эта скирда на -пути, будь она неладна... Так и манит погре­ ться. — Не в гости едем. Куда спешить? — пробормотал Кошкарбаев. — Безобразие! Приказа не выполняете? А ну, жи­ во! — крикнул Купцианов. Солдаты, не спеша, вылезли из-под теплой скирды и медленно начали строиться. Иные из них замешка­ лись, возясь с вещевыми мешками. 304

— Поторопитесь, лейтенант! — сердито подгонял Купцианов, дергая повод и выпрямляясь в седле. — Ну, ну, поживей,— засуетился Фильчагин. — Что собираетесь, как бабы на базар! Обветренные, почерневшие о т ветра и стужи солда­ ты медленно двинулись по снежной целине. Ветер дул им в спину и загибал полы шинелей к «огам , как хвос­ ты лошадей. Купцианов вздохнул, глядя вслед тяжело шагавшим по снегу солдатам, согнувшимся под тяжестью оружия и боеприпасов. Эти люди уж е несколько месяцев не­ прерывно отступали, но « е потеряли стойкости и му­ жества. Трогая коня, Купцианов вспомнил, что командиром седьмой роты был назначен Уали М олдабаев. Он ре­ шил было окликнуть Фильчагина, спросить у него, ку­ да же девался Уали, но раздумал — можно узнать обо всем от Конысбаева. Проехав низину, всадники спе­ шились и пошли пешком, поручив лошадей коноводам. Судя по обилию телефонных проводов, где-то по­ близости здесь расположился ш таб батальона. Впере­ ди расстилалась поляна, на противоположной ее сто­ роне находились наши окопы. Там время о т времени разрывались снаряды. Красный масленистый свет про­ бивался даж е сквозь густой падающий снег. Купцианов и сопровождающие его люди, надев бе­ лые маскировочные халаты, шли смело, не хоронясь. Безрадостные мысли нахлынули на нового коман­ дира. Полк понес очень серьезные потери. К огда гене­ рал Парфенов по радио подтвердил слова комиссара Стрелкова о назначении его на новую должность, Куп­ цианов почувствовал себя так, словно ему доверена чуть ли не вся армия. Н о сейчас, разобравшись во всем, он видел, что командовать ему предстоит жалки­ ми остатками полка. Д ва обеокровленных батальо­ на — вот и все, что составляло теперь полк. Чего он достигнет с «ими, какой соверш ит подвиг? Одному богу известно, надолго ли сохранят боеспособность измученные, усталые солдаты. Не слишком ли Вениа­ мин Петрович переоценил свои силы? Думая об этом, он вдруг увидел, что по лестнице, которая от­ ' 20 Гроз 305

крылась перед ним, легче скатиться вниз, чем поднять­ ся вверх. А натиск фашистов не слабел: в се сильнее и слыш­ нее разрывы мин и стук немецких пулеметов. Как за­ ставить уцелевших солдат, д о крайности измученных, выстоять под этим натиском? Д а и сколько придется стоять: день, два, месяц? Раньше Купцианова засло­ нял Егоров; чуть что и в ответе был Егоров. А теперь он сам отвечал за полк. Даже после того, как Мурат Арысганов со своим батальоном попал в окружение, Вениамин Петро­ вич надеялся, что полк все ж е выйдет из беды. Он был страшно сердит на Арыстанова: потеря батальона на одну треть ослабила полк. Если он, Мурат, сейчас появился бы перед ним с кучкой своих измотанных бойцов, он, Купцианов, при­ казал бы ему с уничтожающим сарказмом: «Идите, капитан, и принимайте взвод, большего я не могу вам доверить». Купцианов нашел в ш табе командира батальона капитана К онысбаева. Э то был толстяк среднего роста, крепкий, как корневище дуба. Плоская голова с залы­ синами на висках прочно сидела на короткой шее. Лицо в морщинах, на высокий л об надвинулась шапка чер­ ных волос. И з-под густых бровей насмешливо блестят острые темные глаза. Своей короткопалой шершавой ручищей Коныс- баев сильно сжал длинные белые пальцы Вениамина Викторовича. — Каким образом вы потеряли М олдабаева? — нахмурившись, спросил Купцианов. — Вы, конечно, видели в Казахстане верблюдов. К ак бы далеко верблюда не угнали в степь, он все равно отыщет свой аул,— отвлеченно ответил комбат. — При чем здесь верблюд? — возмутился Куп­ цианов. — Я хочу сказать, что умный 'человек никогда не потеряется. — А я хочу точно знать, что случилось с Уали. — Он струсил, бежал с передовой, бросил свою роту. 306

— Как это бежал? Он храбрый офицер. — Остатки роты собрали. О храбрости Уали Мол- дабаева я ничего не знаю. — Может, он погиб? — Это мне неизвестно. Телефонист передал, что Купцианова орочно вызы­ вает генерал. У деревни Соколово немцы рассекли дивизию Пар­ фенова на две части. Перед генералом встала задача объединить разрозненные подразделения. Несмотря на катастрофическое положение, генерал оставался спо­ койным: как всегда был тщательно одет, выбрит, концы уоов подстрижены. Он знал по опыту, как много значит для бойцов, если они в труднейшие минуты боя видят твердость и самообладание старшего командира. Оставшись наедине со своими мыслями, не вынимая изо рта почерневшую трубку, генерал задумался. Где- то в глубине души у него теплилась надежда, что М у­ рат выйдет из окружения и соединится с дивизией. П ос­ ледние бои и прорыв фронта противником измучили генерала. Н о за это время он изучил тактику немцев — их клинья и клещи. Вражескими войсками командова­ ли опытные генералы. Следуя по пятам за отходивши­ ми советскими частями, они стремились подорвать стойкость наших войск, вызвать панику ложными ма­ неврами. Генерал Парфенов сам допрашивал пленных, читал захваченные документы, стараясь разгадать на­ мерения противника. Он долго думал, что предпринять, и наконец пришел к одному решению. Немцам не стоит усилий разрушить фронт, где сосредоточены большие силы. «Клин вышибают клином»,— вспомнил генерал пословицу. Значит, против немецкого клина надо вста­ вить свой. Приняв это тщательно обдуманное решение, Парфенов привел каждую часть в такую боеспособ­ ность, которая могла в одиночку выдержать любой натиск. Всем частям была роздана вся имеющаяся под рукой артиллерия. Таким образом он на свой риск сде­ лал шаг, не предписанный уставом. 307

Генерал собирался создать в полку Егорова две ударные группы, но раненый командир полка вышел из строя, и, очевидно, надолго. Парфенов вызвал Купци- анова. Прибыв к генералу и отрапортовав, 1Купцианов ска­ зал мягко: — Егоров в тяжелом положении... Ранение очень серьезное. — Видел я его. Он человек могучий, выдюжит. — -Мне туго приходится. Заместителя у меня нет. Один, как перст,— развел руками Купцианов. — Свободных командиров нет, обойдетесь пока. Генерал изложил свои соображения о двух ударных группах. Спросил мнение майора. — В данный момент это самое верное р е ш е н и е - товарищ генерал,— тотчас же отозвался Купцианов. И вы правы: нужно' сейчас каж дому полку предоставить побольше свободы действий. А про себя отметил: «Н овая блажь старика». Парфенов плохо знал 1Купцианова. Правда, он уже давно приметил вежливого и предупредительного майора. Он казался ему аккуратным, исполнительным командиром. Н о Егоров всегда заслонял своей фигу­ рой приятного Вениамина Петровича. — В полку осталось два батальона, да и те не пол­ ного состава,— пожаловался Купцианов. — Нет ли каких-либо известий о т Арыстанова? — поинтересовался Парфенов. — Нет! Д ум аю , что м ы лишились батальона. Генерал спросил: — Как ж е так — потерять батальон?.. Не иголка ведь, свалившаяся в воз сена. — Д а, м ы сами виноваты,— согласился Вениамин Петрович. — Н о и обстановка была сложной,— сказал гене­ рал,— отжали, отрезали. Н адо уметь пожертвовать бо­ родой, чтобы спасти голову. Потеряли батальон — спас­ ли дивизию... А вы все свое: «виноваты, виноваты». Там, где все виноваты, там никто не виноват. Но у ме­ ня теплится надежда на возвращение этого батальона. Батальон не отделение, не взвод.

я— тож е не теряю надежды,— сказал Купциа- нов,— Арыстанов неплохой командир. Н о слишком уж вспыльчив и самолюбив, все делает по-своему. Нужно сдерживать его. — Разве он вспыльчив? — удивился генерал. — Все делал наоборот. Был упрямый, как черт. Конечно, он неплохой человек. Н о разве выйдет что-ни- буть путное из человека, если к его недостаточным зна­ ниям приплюсовать упрямство, помноженное на сам о­ влюбленность. Я предвидел, что он когда-нибудь на­ рвется на крупную неприятность.— Парфенов искоса наблюдал за Жупциановым. «Теперь понятно, какой ключ подобрать к твоей душонке,— подумал гене­ рал.— Больше следовало бы сожалеть о загубленном батальоне, чем охаивать и наговаривать на человека, которого, может быть, и в живых уже нет». — В последнем бою , ослушавшись моего приказа, проявляя неуместную храбрость, запоздал отойти. П о­ казная храбрость может привести к преступлению,— сказал Купцианов. — Вы приказ отдали по телефону? — Парфенов, посмотрев на Купцианова тяжелым суровым взглядом, подумал: «Такой по яйцам пройдет— ни одного не раздавит». — Нет, посылал человека,— ответил Купцианов смутившись. — Вы уверены, что связной доставил приказ? — Пристальный взгляд генерала и недоверчивый голос заставили Купцианова сказать правду. — Обстановка была слишком сложной... Н е знаю точно, доставили приказ или нет. Генерал поднялся с места, неизвестно к чему про­ говорил: — Каждый хочет ездить на лошади начальника. XIII Жена лесника перепугалась, увидев из оконца во­ ровато подбиравшихся к ее дому солдат. А когда рас­ познала своих, засуетилась. — Ах вы, мои голуби сизокрылые! Совсем, поди,

закоченели на лютом морозе. Отогревайтесь,— пригла­ шала .старуха, проворно сухим валежником растапли­ вая печь. В избушке лесника стало жарко. Солдаты, измучен­ ные тяжелой дорогой и зимней стужей, размякли в тепле, укладывались спать на полу. — Сейчас наварю вам супу. Поди, изголодались. Наверное, и горячего-то не ели давненько... Раненым можно дать по кружке горячего молочка. Ержану не хотелось двигаться с места. Отяжелело размякшее в тепле тело. Рубленая избушка лесника почернела от копоти. Ержан заметил: из темного угла, из рамы, украшенной фольгой, с кротким выражением на лице ласково смотрел на него Иисус. Он обвел взглядом стену избы, увидел портрет Ле­ нина, обрамленный венком бессмертников, а под ним фотографии двоих парней в пограничной форме. П ро­ следив за взглядом лейтенанта, старуха решительно Сказала: — Уйдете, ничего не сыму, ни сынов, ни Ильича, нехай убивают. Запах шипящего сала, доносившийся от печи, щеко­ тал его ноздри, распаляя аппетит. У маленького сто­ лика, черного о т пролитого на нем жира, Раушан чи­ стила картошку, сбрасывая ленточки очисток в ведро. — Сколько лет-то тебе, милая? — спросила ста­ рушка девушку. — Девятнадцатый пошел. — С овсем зелена, а моей Л ю де в этом году испол­ нилось двадцать. — Где ж е ваша дочь? — Раушан оглянулась по сторонам, словно надеясь встретить хозяйкину дочь. — В Ленинграде учится в лесном институте. Роди­ лась и выросла в лесу, поэтому собирается стать лес­ ничим. Давно уж е не бы ло письма. А теперь и подавно не будет. Ведь мы теперь проживаем на земле, за­ хваченной немцами. Старуха тяжело вздохнула.— Лишь бы жива была, бедняжка. Время-то какое окаянное. Говорят, их город тоже бомбят. — Н е переживайте, мама,— попыталась успокоить женщину Раушан. 310

— У тебя-то мать жива? — спросила старуха. — Жива. Только далеко отсюда, в Алма-Ате. Зна­ ете такой город? 1Казан с водой закипел в печи. О т него повалил пар. — Мужчинам еще так сяк, но девушке тяжело на войне. Старуха оглядела спящих солдат,— Полежи и ты, милая, отдохни, пока я состряпаю. Ержан встал, уступил свое место Раушан. — В от наконец нашелся совестливый молодой че­ ловек,— улыбнулась старуха. Дождавшись, когда Раушан уляжется, старуха по­ двинулась к Ержану и лукаво спросила. — Невеста твоя, что ли? Ержан отрицательно покачал головой, но по глазам старухи понял, что та не поверила. От зорких глаз женщины не скрылась печаль, омрачившая лицо Ержана, и она поняла, что в его от­ ношениях с девушкой случилось что-то неладное. Она ласково взглянула в лицо Ержану, шепнула ему на ухо: — Хороша девка! — П ойду проверю посты,— нарочито громко ска­ зал Ержан и вышел из теплой избы на мороз. Раушан перевернулась на другой бок. Старуха, видя, что она не спит, спросила: — Командир ваш? — Д а,— ответила Раушан. — Хороший парень, красивый,— сказала старуха. О т Раушан не ускользнуло ни одно движение ста­ рухи, она слышала, что та шептала Ержану. Перед ней встал Уали. Тело ее похолодело, будто она снова ощ у­ тила его горячее, пропахшее табаком дыхание, увиде­ ла блестящие нахальные глаза. П отом вспомнилось растерянное выражение лица Уали, когда, бормоча Коростылеау «хорош о, хорошо, остановлю солдат!», он стал отбегать от дерева к дереву, куда-то в сторону от взвода. Когда старуха промолвила «хорош а девка», Раушан от досады перевернулась. Д о чего обманчива внеш­ ность человека! 311

Окружение, в которое попал взвод, отвлекло думы Ержана о т боли, нанесенной ему Раушан. Кровоточа­ щая открытая рана как бы зарубцевалась на время. Он знал: теперь их души с Раушан никогда не сольют­ ся, даже если выпадет случай и они останутся только вдвоем. Сломанная душа не станет целой, сколько бы ее ни чинили. Он был сильно озлоблен на Уали, но злоба постепенно улеглась. Стоило ему увидеть Рау­ шан, как перед глазами вставал Уали. Этот тип всегда будет между ним и Раушам, с которой он никогда не может быть счастливым, даж е если бы они и пожени­ лись. М ожет ли он оставаться равнодушным к Раушан, забыть ее? Нет, закрытая рана все ноет, а рано или поздно д а ст о себе знать. Время — лучший целитель ран. К то знает, как поступит с ним время? С этими мыслями Ержан подошел к Земцову, стоявшему в ка­ рауле. — Вышел на свежий воздух, товарищ лейтенант? — спросил Земцов, касаясь ладонью виска. — Нет ли поблизости немцев? — спросил Ержан. — Пока ничего >не заметили,— ответил Земцов, посмотрел вверх, крикнул: — Эй, ты, ничего не видно? На вершине дерева, нахохлившись, как огромная птица, сидел Какибай. С олдат зашевелился, с веток посыпались пушистые хлопья снега. — П ока ничего не видно, ничего не слышно... Нем­ цы предпочитают для отдыха выбирать большие де­ ревни. Их нюх чует запах тепла. — Если с подобными мыслями будешь стоять в карауле, конечно, ничего не увидишь,— крикнул Ер­ жан Какибаю. Земцов приложил ладонь к глазам, вгляделся в лес. — К ак будто кто-то идет, видите, верхушки ело­ чек зашатались. — Где? — Ержан снял с плеча автомат, отвел пре­ дохранитель. — Вон, смотрите, в той просеке,— показал Земцов, рукой, всунутой в варежку. Лейтенант едва разглядел в туманной дымке на­ стороженно от дерева к дереву пробирающегося че­ 3'?

ловека с собакой. Какибай и Земцов изготовили к стрельбе винтовки. — Это не немец... Он не вооружен,— сказал Ер- жан. Его осенила догадка: хозяйка говорила, что старик ее пошел в соседний хутор и долго не возвра­ щается. Очевидно, это и есть лесник. Предположение Ержана оправдалось. Бородатый человек в кудлатой шапке, одетый в короткий черный полушубок, увидев часовых, остановился. — Боже, неужто свои! — сказал он тихо и уже смелее пошел к избе. — М ы-то свои, а вы-то чей будете? — холодно спросил Земцов...— У ж не староста ли из соседней деревни? — Что ж е это, старуха наказала вам не пускать меня домой? — Старик стащил кожаные рукавицы, подал Ержану руку, увитую синими набухшими жи­ лами. Широкая мозолистая ладонь была теплой, мяг­ кой и ласковой. — Таки вернулись! — обрадованно воскликнул старик. У него было крупное красивое лицо с боль­ шим крючковатым носом: из-под кустистых чуть-чуть тронутых инеем бровей глядели смелые и темные гла­ за, губ нельзя было рассмотреть среди усов и длинной седой бороды. Возвращаясь со стариком в избу, Ержан спросил: — К огда здесь прошла наша армия? — В нашем лесу не было боя,— ответил старик.— Позавчера слышали стрельбу. А хуторяне говорили, будто армия прошла позавчера. — Н е встречали здесь немецких солдат? — спро­ сил лейтенант. — Сам-то я не видел,— ответил старик.— Вчера и позавчера не выходил из избы. Н о знал, что наши вой­ ска бегут по дорогам мимо. На рассвете ходил в сосед ­ ний хутор... на собрание... — Куда, куда? — переспросил Ержан. — ...На собрание. Проводил собрание учитель, старый коммунист. Он сказал, что райком партии со ­ ветует всем нам остаться дома. В се, что требуется для пропитания, закопать в землю, и вредить оккупанту 313

кто чем сможет. Поодиночке будем его вколачивать в гроб. Учитель сказал, что немцы в занятых селах за­ ставляю т крестьян выбирать старост и предложил за­ годя наметить на эту паскудную должность своего че­ ловека. И хоть кладовщик колхоза отказывался, мы единогласно выбрали его... Спрашивал я на собрании, где немцы. Никто толком ничего не знает. Н о бабы', вроде бы, видели, как в соседней деревне в централь­ ную усадьбу колхоза входили вооруженные чужаки... Н у, а вы, видать, отстали о т своих? — Д а, идем из окружения,— сознался Ержан. — О т беспорядка и большая рать погибает,— старик был немногословен и не стал выпытывать, ка­ кой части, куда направляются. К огда он с Ержаном вошел в избу, старуха, не выдавая своей радости, встретила мужа укорами: — Совсем извелась... В твои лета сидеть бы на печке. Время-то сейчас муторное. А ты таскаешься ночами по лесу. Что, кабы словили тебя супостаты. Вся измаялась, пока вернулся... Три дня провалялся в постели, только вчера поднялся... Теперь, пока не вер­ нется наша армия, и шагу не ступишь из дому. Старик не стал перечить старухе. К огда бойцы съели котел горячего супу, он стал расспрашивать у Ержана о том, как они оторвались от своих. — Я сам старослуживый, четыре года пробыл на империалистической. Д в у х Егориев |удостонлся. Хорошо знаю нелегкую жизнь солдата,— издалека начал он.— Нелегко в окружении, но всякая беда наставлением служит. В тяжелый переплет попали вы, как кур во щи. Если нужна помощ ь — проси, что в наших силах— сделаем. Знаю, с продуктами у вас-туговато,— он ок ликнул старуху.— Василиса Ивановна, что у тебя ест» из припасов,' чтобы дать этим молодцам на дорогу? Василиса Ивановна всплеснула худыми руками, засуетилась. — М ясо все вьгшло, есть немного картошки... И мучки нет, чтобы испечь хлеба. Н е успели смолоть пш ен иц у. — В таком случае, пожарьте нам пшеницы,— по­ просил Ержан.

Старик непонимающе посмотрел на Ержана. — Жареная пшеница — очень вкусная еда. В дет­ стве едал « е раз,— оказал Ержан улыбаясь.— Б ыст­ ренько пожарим и айда... Пока старуха жарила пшеницу, Ержан расспраши­ вал у старика дорогу. Лесник долго толковал о мно­ гочисленных лесных чащах, реках, озерах, называл деревни, описывал, чем отличаются они друг о т друга, рассказывал о развилках дорог, о тропках, по кото­ рым надо будет идти. — Ну как, понял? — |Как-будто понял. А остальное увидим на мес­ те,— ответил Ержан. Старик позвал жену, увел ее в сенцы, долго шеп­ тался с ней. Старуха вернулась в избу, вытирая глаза, кончиком платка, наклонилась, чтобы спрятать лицо, завозилась подле чугунков. Старик ушел в сарай кор­ мить корову. IK вечеру отдохнувшие и повеселевшие бойцы были готовы продолжать путь. — Большое спасибо за хлеб-соль,— сказал Ержан, пожав руку прослезившейся старухе, чмокнул старика в бороду. — Нет, товарищ командир, погоди прощаться с о мной,— оказал старик, надевая полушубок и сни­ мая со стены ружье, исподлобья метнув взгляд на старуху.— Я пойду вместе с вами, покажу дорогу, вы­ веду к нашей армии! Я эти леса, как свои пять пальце® знаю. — Молодец дед! — Настоящий герой! — послышались голоса из строя. — Ваше намерение очень похвальное. Спасибо вам! — сказал Ержан,— Н о вы старый человек... Д а и жена ваша старуха, на кого оставите ее? Наш путь тя­ желый и неизвестно, что может случиться. — Не смотри, сынок, на мои слезы. У женщин сле­ зы всегда наготове. Я плачу даж е когда он уходит в лес собирать валежник. Вы ведь не на прогулке... Труд­ но, когда не знаешь дорогу, а мой Ерофей Максимович знает каждую тропинку... 315

— Ну, прощай! Н е поминай лихом, с такой женой горе — полгоря, а радость — вдвойне,— старик нежно поцеловал старуху в губы, свистнул собаку,— Пошли, ребята,— обратился он к выстроившемуся взводу. 1— Горе, что море: ни переплыть, ни выпить,— про­ бормотала женщина, и пока солдаты не скрылись из глаз, стояла она у своей осиротевшей избы. ...— Нынче зима выдалась суровая,— говорил Еро­ фей М аксимович,— Сразу прижала после дождей. Ви­ дишь, как хватает мороз? Деревья звенят, будто же­ лезные. Ерофей М аксимович и Ержан вели бойцов по тро­ пинке, змеившейся между высокими деревьями. — Суровая зима не для немца,—'сказал Ержан. — Н а м ороз не надейся, на себя надейся. Русская зима поморозит немцев, но я еще не слышал, чтобы только м ороз сумел-прогнать врага... Говорят, их тан­ ки никаким снарядом не прошибешь,— тараторил Е ро­ фей М аксимович, по колено проваливаясь в зыбучем снегу. — Тогда ч то ж , по-вашему, они должны победить нас? — злобно спросил Ержан, не терпевший болтовни. — Нет, дорогой, я не говорил таких слов,— отпа­ рировал Ерофей М аксимович.— Н емцы сильны и не­ зачем успокаивать себя, убаюкивать обманом. Обман плохой помощник солдату. —< Конечно, конечно... — То-то,— продолжал старик.— А насчет моей ве­ ры в победу можеш ь не сомневаться. Думал не один день. Немец вон с одного разгона допрыгнул до М оск­ вы... Голова пухнет о т дум. Лесник не дикий медведь, обитающий в непролазной чащ обе. Он тоже много ду­ мает, для этого у него есть время. Лесника лаю т одни лишь воры. М ы не дозволяем им рубить лес. Как детей своих, оберегаем деревья... М ного ли лесов в вашем крае? —| В Казахстане лесов маловато... — Т огда ты должен знать им цену,— Ерофей М ак­ симович остановился, достал кисет, вынул из шапки немецкую листовку, оторвал о т нее клочок бумаги для завертки.— Какой национальности будешь? В ту гер- 316

майскую войну довелось мне встречать солдат внеш­ ностью схож их с вами... — В конце империалистической войны казахов м о­ билизовали на тыловые работы. Н о наш народ взбун­ товался против царя,— пояснил Ержан.— А курить, дорогой, нельзя! Запрещаю. Один огонек цигарки м о­ ж ет всех людей выдать. Лесник недовольно спрятал кисет, опустил наушни­ ки шапки и пытливо взглянул на Ержана. — Теперь я, будто твой солдат, и потому имею право спросить: — Почему влипли в окружение? — Думаю, что несчастье случилось по моей вине... И не заметил, как подсадил врага себе на шею... —|М ного ли их было супостатов? —• Душ двести. Ерофей Максимович, подняв широкую ладонь, оста­ новил Ержана. — Обожди чуток, помозгуем как дальше быть? По правую сторону, .примерно в десяти километрах, про­ ходит большак, ведет на Волоколамск. Впереди — ки­ лометров на десять открытая местность. П о дороге повстречаем две деревушки. Ближняя, примерно в двадцать дворов, будет Васильево, а дальняя, что побольше, та Татьянино. Конечно, я не знаю, кто может повстречаться на этом пути... А если левой стороной податься мимо деревни Николаевской? Та сторона лесистая, там меньше риска, но путь будет дальним. А уже на носу рассвет. Если пойти прямо,— д о утра в аккурат достигнем леса. В от это все и решай своим умом, командир... Д а помни поговорку: «Тиш е едешь — дальше будешь». Ержан достал компас, сверился по карте, принял решение. — Твоя поговорка неприемлема для войны... П ой­ дем короткой дорогой, напрямик. Отец учил меня: раздвоится дорога — иди по широкой. — На войне, как нигде, предосторож ность не меша­ ет,— недовольно пробормотал Ерофей М аксимович. — Ты прав. Осторожность нужно соблюдать всег­ да... Земцов, Ахметулин, Бондаренко, подойдите с ю ­ да...— и когда солдаты подошли, наказал: — Вы пой­ 317

дете в двухстах метрах впереди, в боевом охранении. Ерофей Максимович, идите с ними. — Приказ командира — закон для бойца,— сказал старик, лихо приложив руку к шапке, и снова потянул­ ся за кисетом. — Только шагайте быстро! — приказал Ержан. Ему не хотелось обходить село Татьянино после то­ го, как они тихо и бесш умно сумели пройти спящее Васильево. Боевому охранению он приказал идти по тропинке, проходящей за деревней. Крестьянские избушки в ноч­ ной темноте напоминали отдыхающих верблюдов рас­ положившегося на стоянку издалека бредущего ка­ равана. Сонная тишина села заставила позабыть опас­ ность, звала к теплой постели, к блаженному покою. Гавкнула лесникова Лайка. Внезапно из-за сарая раздался пронзительный окрик: — Хальт! •—- В от тебе и на,— выругался Ерофей Максимович и взвел оба курка двухстволки. Усталый батальон двигался безостановочно к го­ ризонту, затянутому траурной каймой дымных по­ жаров. М урат, после того, как разминулся со взводом Ер- жана, всячески избегая боя, не мог пройти невидимым среди немецких частей. Три раза ему приходилось всту­ пать в стычку с большими группами противника. П о­ лож ение батальона бы ло отчаянное. Измученные бой­ цы, подавленные постоянной угрозой опасности, едва волочили ноги, а им еще приходилось нести раненых товарищей. На другой день после полудня М урат повстречался с немецкой колонной, идущей по ш оссе, которое ему надо бы ло пересечь. Он решил по узкой тропинке пе­ ребеж ать ш оссе на виду подходивших немцев и скрыть­ ся в лесу. Вначале немцы не особенно заинтересова­ лись советским батальоном, но потом послали в развед­ ку д воих солдат. М урат, вышедший на ш оссе, скоман­ 318

довал прибавить шаг, приказав не трогать разведчи­ ков. Немцы, подойдя ближе, рассмотрев русских вбли­ зи, бросились бежать к своим. Если бы разведчиков пристрелили, немцы бы с хода начали преследовать, а пока два солдата вернулись к своей колонне, топтав­ шейся на месте, и дали объяснение офицерам, М урат пересек опасное ш оссе и выиграл порядочное расстоя- ние. Немецкая колонна быстро перестроилась в боевой порядок. По снегу, сверкавшему как серебро, словно муравьи, расползлись черные точки. Отсвечивая на солнце, ослепительно блестело оружие. — Сзади нем цы !— доложил Земцов. — Бегом к лесу,— скомандовал Арыстанов. Батальон побежал легким спортивным шагом к вид­ невшемуся впереди бору. Бежали мимо железных мачт электропередачи с оборванными медными проводами, жалобно позванивающими друг о друга. М урат дождался конца колонны и подозвал полит­ рука Кускова. О ба побежали последними, на ходу пе­ рекидываясь словами. — Как только наш батальон войдет в лес, возьми второй взвод и останься на опушке в засаде. Задержи врага, дай нам возможность оторваться... Н о не упус­ кай нас из виду, не забывай печального опыта. — Есть, остаться в арьергарде! — крикнул Василий и побежал отыскивать взвод. 'Батальон бегом направлялся к лесу. Растянувшая­ ся было колонна подобралась, укоротилась, раздалась в ширину. Бойцы рассыпались и бежали, бороздя нога­ ми сухой рыхлый снег. Ехавшие впереди колонны под­ воды, наполненные ранеными, и две сорокапятимилли­ метровые пушки понемногу стали отставать. П одводчи­ ки сколько ни стегали лошадей,— ничего не помогало, колеса глубоко проваливались в снег, усталые лошади не могли взять свободную рысь, еле тащились, с тру­ дом преодолевая волнистые сугробы, преграждавшие им путь. — Быстро! Погоняйте быстрее! — кричал бегущий за подводами Мурат. На передней телеге, свесив ноги, похожие на пень-

ки, обуты е в валенки, восседал боец. Лица его не было видно. Огромная не по росту шапка закрывала глаза, нос и рот. — Погоняй быстрее! — заорал Мурат, подбегая сзади. — Выдохлась животина,— пробормотал напуган­ ный возница, с трудом поворачивая к офицеру тело, завернутое в невероятно широкий тулуп. — Слезай с телеги! — закричал на солдата Мурат. Сзади, чертыхаясь, бежал старшина. Лош ади, круто поводя боками, остановились. М у­ рат, схватив поводья и прут, сильно несколько раз хлестнул бесчувственных лошадей. Кони уперлись зад­ ними ногами, вырвали из сугроба телегу, неуклюжий возница свалился в снег. Отдуваясь, путаясь в длинных полах тулупа, сол­ дат едва догнал Мурата. — Напялил на себя черт знает сколько одежды, стал неповоротлив, как баба. Имя-то твое как? — спро­ сил Мурат. — Койшибаем зовут меня,— ответил' возница, п о ­ спешно забирая поводья. — Ну, если Койшибай, то погоняй!— срифмовал М урат, убегая вперед. Фашисты, идущие по следам советских солдат, от­ крыли огонь. Расстояние между ними сокращалось. Го­ ловная часть батальона достигла леса. Мурат остано­ вился пораженный. За деревьями белела широкая по­ ляна, за ней синел бор, а может быть, тож е редкий пе­ релесок. Левее проглядывают крыши деревенских изб. Из двух-трех труб вырывается бесцветный мирный дымок. Н а востоке глухо и беспрестанно перекатывался гул артиллерийской канонады. Чуткое ухо Мурата улавли­ вало длинные очереди русских «максимов». На расстоя­ нии пушечного выстрела находится наша армия! Н а­ ши люди, по которым за пять дней окружения и стоско­ вались, как будто пять лет провели на необитаемом острове. «М ы здесь! М ы живы!» — хотелось крикнуть М урату. К горлу подкатывались слезы. Чувствовалась близость передовой. П о расчетам

Мурата он должен был на следующ ую ночь перейти линию фронта. Невдалеке грохнул выстрел. М урат, бывший артил­ лерист, по звуку определил, что стреляла ^ - м и л л и ­ метровая пушка. Через несколько минут снова раз­ дался выстрел. Пушка противника! Сердце Мурата бешено заколотилось. Впереди враг. Н ужно прийти к какому-то решению. Судьба батальона зависит о т этого решения. «Атака! Только вперед! И ного выхода нет!» М урат быстро обошел остановившиеся в нереши­ тельности роты, скомандовал: — Вперед1 Не прошли и полкилометра, как за клубами синего дыма показались тяжелые пушки, стоявшие на огневой позиции. Пушки даж е не были замаскированы. Увле­ ченные стрельбой, немецкие артиллеристы не заметили советских бойцов, пробиравшихся к ним в туманной дымке между деревьями. Грузный, белобрысый немец, подносчик снарядов у крайней пушки, оглянувшись, застыл разинув рот. Из рук его на землю упал снаряд. Завизжав, как живот­ ное, фашист бросился бежать. Заряжающий обернул­ ся и ахнул. Паника охватила прислугу батареи. Кра­ сивый стройный офицер с биноклем в руках стоял на зарядном ящике. Отдавая команду, он тож е оглянулся. — Хальт! Хальт! Цюрюк! — заорал он, быстро со ­ брал солдат, пытаясь приготовить их к бою , но опо­ здал. Пока артиллеристы вразнобой сделали несколько автоматных выстрелов, батальон Мурата с криком «У ра!» омял их и завладел батареей. — Ж иво снимите замки с пушек!.. И снова впе­ ред! — подал команду Арыстанов. Бойцы схватились за горячие замки. Земцов быстро построил уцелевших в стычке немцев, поднявших руки ,. отобрал у офицера флягу, потряс ею над ухом. В м о­ розном воздухе запахло французским коньяком. Спереди, чуть правее, возникли крики, шум, послы­ шалась перестрелка. Невдалеке находилась еще одна батарея. Мурат приказал командиру второй роты: — Уничтожишь батарею и присоединяйся к нам! Деревья поредели, открылось длинное картофель­ 21 Гро 321

ное поле. За ним снова частокол редкого леса. Увязая в глубоком снегу, спотыкаясь, стреляя на ходу, мелки­ ми шажками бежали солдаты. Некоторых из них вы­ рывали пули, клали в снег, который тут же окраши­ вался в красный цвет. О т Кускова, оставшегося в засаде, ни слуху ни духу. Мучительно долго не возвращалась вторая рота, посланная уничтожить батарею. Оттуда все еще доно­ сится автоматная стрельба и сухие разрывы гранат. Разрозненный, убавившийся батальон шел к линии фронта, к неугасимому зареву и канонаде так, как идут к бессмертию. Тяжело стонала земля, словно каменные глыбы обрушивались ей на грудь. Из-за редких де­ ревьев, покачиваясь, медленно плыл густой черный дым. Казалось, в этом дьявольском огне не может уце­ леть не только живая душа, но даж е травинка. Совет­ ский батальон бежал к чадившему пожару, словно в ог­ не искал спасения и защиты. У опушки леса батальон столкнулся с двумя ротами немцев и, растягиваясь, словно извивающийся канат, пошел на них редкой цепью. Немцы, видимо, успели разобраться в обстановке, поняли, ч то перед ними всего один потрепанный ба­ тальон. М урат шел чуть впереди цепи, чтобы самому все хорошенько видеть. Он сразу отметил спокойствие фа­ шистов, уверенных в себе, будто заранее подготовлен­ ных и знающих куда и против кого они выступают. Две цепи враждующих солдат сходились молча, не стреляя, лишь замедляя шаги. М урат подал команду «лож ись!», решив вначале разредить немецкую цепь, внести расстройство и затем ударить в штыки. Леж а видно было только тяжелые, словно литые из чугуна, немецкие сапоги. Кое-кто. спотыкаясь, набирал короткими голенищами снег. У белобры сого толстяка, шагающего впереди, с каждым кивком головы поблескивали очки. Н ад головой М урата, словно стайка вспугнутых птиц, пронеслась проворная автоматная очередь. Он нагнул голову, подумал о своих считанных патронах и ему стало страшно. Вражеский огонь уплотнялся. 322

Пули с шипением, словно раскаленное железо, опущен­ ное в воду, вонзались в снег. М урат лежал, не отрывая воспаленных глаз о т приближавшихся врагов. Немцы наступали нахально, но продуманно. М урат отложил теперь у ж е не нужный, пустой автомат, достал из кобуры «Т-Т», в котором оставались последние восемь патронов. Семь для фашистов, а восьмой... Х о ­ лоден лик смерти. Бескровные, словно бумага, лица немцев, сливаясь воедино, вытянулись в длинное белое полотно. «Э то же мертвецы»,— подумал Мурат. Ему померещилось, что это бесплотные тени, у которых ду­ ши унеслись бог знает куда, идущие затем, чтобы с го ­ товностью растянуться мертвецами на белом саване сцега. Опомнившись, комбат крикнул: — Огонь! Лесную опушку окутал едкий пороховой дым. Залп не ошеломил немецкого офицера. Стараясь не задержи­ ваться на открытом месте под пулями, он погнал впе­ ред поредевшую цепь солдат. Визгливым, сверлящим криком поднял припавших к земле. Вернулся Маштай, посланный подогнать отстав- ” ших, подводы и пушки. Он обрадовал командира из­ вестием, что вторая рота догнала их. Только о т К уско­ ва, оставшегося в засаде, все ещ е нет никаких известий. К Мурату вернулись прежние силы. Начал­ ся ожесточенный неравный бой. Батальон сопротив­ лялся, укрепившись на холмах, покрытых редкими молодыми березками. Кончики тоненьких веточек, по­ крытых ледком, позванивали, как хрусталь. У подно­ жия холмов сутулились четыре домика, какие-то са­ раи без крыш, за ними укрылись подводы, пушки встали на огневую позицию. Бойцы вновь окопались в снегу, стреляют из-за берез. Немцы несколько раз с невиданной злобой кидались в атдку, не давали рус­ ским перевести дыхание. За каждой отбитой атакой немедленно начинали новую. Нелегко удержать превосходящие силы противни­ ка. Большие потери несет вторая рота на правом фланге. М урат отправился туда, пока добежал,— немцы

поднялись в атаку. Советские бойцы не выдержали, дрогнули, по одному схватываясь с земли, бежали очертя голову. Командир роты, стоя во весь рост, размахивал пистолетом, кричал, но не мог остановить своих лю ­ дей. Увидев разъяренного комбата, солдаты, забыв о страхе, остановились. — К уда вы?.. Вперед! — зычным голосом кричал Мурат. Разорванная цепь вновь соединилась в одно целое. Прибежал взволнованный Дулат. Присев на кор­ точки, шепотом, чтобы никто не слышал, сообщил: — Товарищ капитан, с левой стороны новая не­ мецкая часть... — Ч ерт бы ее побрал! — сквозь зубы процедил Мурат, приказав лежавшему рядом Волошину: — Иди со взводом на левый фланг, к хутору и держись там д о последнего человека. Увидев, 1?ак уходит взвод, М урат понял, какой опасностью чреват его приказ. Н о иного выхода не было. Скрываясь за деревянным сараем на краю хутора, Мурат думал, как ему поступить. Веревку рвут там, где она тоньше всего, но здесь, куда ни кинь взгля­ дом,— п овсю ду враги, а на переднем крае они, навер­ ное, стоят плотной стеной. К азалось, уж е не было сил, чтобы вырваться из окружения. Что ж, будем стоять д о последнего на этой земле! Перед глазами возникла Айша. Круглое лицо ее переливается румянцем, ясно смотрят карие глаза, она улыбается, словно кутает его в шелк. М урат усмехнулся: «Т ебе тут не место. М о­ ж ет задеть пуля!» — Товарищ капитан! П одле М урата стоял командир артиллерийского взвода. — Что, если я немного насолю фашистам? — Сколько осталось снарядов? — Тридцать два. — Потерпи малость. Ещ е пригодятся. Если не подопрет к самому горлу, без моего разрешения чтобы не тронул ни одного снаряда. 324

Немецкая артиллерия прекратила огонь, видимо, опасаясь поразить своих солдат. Атаковала фашистская пехота. От тактики наступ­ ления взводами немцы впервые перешли к тактике густых цепей. М урат приберегал напоследок свои две противотанковые пушки. Бойцы третьей роты отстре­ ливались одиночными патронами. В звод Волошина к ним еще не подошел. В печах на хуторе растопили огонь. Н ад крышами взвился легкий голубоватый дымок, казалось, что из­ бушки курят. Перебегая по узенькой улочке, М урат увидел К о- ростылева, вносившего в избу стонущего бойца. Все вокруг пропиталось дымом пожарищ. Д аже снег про­ пах терпким запахом крови. Мурат забежал в избу напиться. У печи, прижав­ шись друг к другу, сидели пятеро бойцов, перевязывая друг другу раны. Коростылев притащил раненого, по­ ложил на пол и начал снимать с него затвердевшую на морозе шинель. — Кто еще может держать в руках оружие, выхо­ дите,— попросил Мурат. Два бойца, опираясь на винтовки, медленно подня­ лись. Телефонист, лежавший на полу, облокотился, подняв голову. — Посадите меня к окну... Я еще могу стрелять... «Такой солдат шилом бреется, дымом греется»,— подумал Мурат. Колонна, появившаяся с левого фланга, повзводно пошла в атаку. Увязая в глубоком снегу, немцы про­ двигались вперед. Обе стороны пока не открывали огня. М урат бегом обежал окопчики, поспешно выры­ тые в снегу, проверил наличие патронов у пулеметов, собрал в одно место раненых, приковылявших с ху­ тора. В проовете облаков на минуту обнажилось ясное лазоревое небо необыкновенной голубизны, показа­ лось румяное солнце. Арыстанов взглянул на небо, на опушенные инеем белые березы, на чистый снег. Вся эта красота природы так не вязалась с кровью,

дымом, смертью , что человеку на какое-то мгновение ■стало не по себе. Где-то поблизости в кустах жизне­ радостно запела птичка. А потом свистнула пулеметная очередь, и к ногам Мурата свалилась разорванная пулей синица, блестящая черная с синим отливом, с темно-зеленым хвостом и крыльями. «В о т так и меня ударит пуля: останутся небо, бе­ резы, птицы, а меня не бу дет»,— с тоской, ущипнув­ шей за сердце, подумал Мурат. Неб,о снова затянули облака, стал срываться сне­ жок, и будничная обстановка боя вытеснила из голо­ вы непривычные печальные мысли. Н адо бы ло жить, надо драться с врагами, управлять сотнями людей, которые верили в него, ждали его приказов и беспре­ кословно их выполняли. Положение второй роты, возглавляемой Волоши­ ным, ухудшилось, немцы заставили ее отойти к хуто­ ру. Уставшие от беспрерывных боев, с обмороженны­ ми лицами, с покрасневшими глазами, бойцы, со­ брав последние силы, яростно отстреливались, губы их были твердо сжаты и напоминали разрезы, сделан­ ные ножом. Раненые оставались в своих хрупких окопчиках, не было тыла, где можно' перевязать раны. М ногие раненые д о последнего вздоха не выпускали из рук винтовок- Около взвода немецких солдат в шинелях мыши­ ного цвета прорвались сквозь оборону первой роты и направились к хутору. М урат, собрав артиллеристов и санитаров, прика­ зал им 'оборонять хутор. В скоре первая рота спустилась к домикам. Воло­ шин т ож е ста л отходить туда с о своими людьми. В ид М урата был страшен — лицо, обросш ее черной бородой, всклокоченные волосы , полы шинели, проби­ ты пулями. Он перестал хорониться и появлялся то у одной, т о у другой избы. У него появилась какая-то необыкновенная чувствительность, словно батальон был его телом, и он чувствовал, в каком месте ему стано­ вилось больно- Уставшие солдаты, услышав, хриплый знакомый голос комбата, чувствовали себя так, будто к ним пришло подкрепление. 326

— Товарищ комбат, дозвольте покурить... Хоть махорочкой затянуться перед смертью. — Д о смерти еще далеко, друг. — Да я в шутку — когда ночью шли, вы курить за­ претили и д о сих пор свой приказ не отменили. — Если есть табак, кури... — Товарищ капитан! Вы ранены! — М аштай по­ тянул за рукав Мурата. К ом бат оглянулся. Ордина­ рец быстро вытащил из кармана индивидуальный па­ кет. Из руки М урата, словно ягоды вишен, капала кровь. Маштай умело перевязал ему рану. М урат оки­ нул взглядом вражескую сторону. — Немцам еще идет подмога!.. Но почему так мало? — удивился он. Человек пятнадцать солдат, с штыками наперевес, бежали на немцев с тыла. Мурата осенила мысль: «Наверное, э т о - В ася Кус­ ков». Он поднялся во весь рост, потянув за собой край еще не закрепленного Маштаем бинта. — Встать! В атаку! Вперед! К нему подбежали солдаты и с ними политрук Кусков. — Все, что смог, сделал!.. Потеряли полвзвода,— доложил он. .— Спасибо за помощь! — М урат пожал политруку руку- — Выбрались из одного окружения, да угодили в другое,— К усков усмехнулся.— С народом вместе всегда веселее. Если весь народ сразу взд охнет— бу­ ря будет. Завечерело. Сопротивление обескровленного, но собранного вместе батальона возросло. Мурат отпра­ вил бойцам последние ящики с патронами, находив­ шиеся на подводе Дош евского. Вместе с возчиками на передовую линию пошел и Дошевский. Н о у ж е труд­ но было разобрать, где передовая, где тыл. Круг замк­ нулся, и батальон в полном окружении остался тор­ чать на холме, занимая также хутор из пяти домишек. И вдрур от Волошина пришла короткая записка: нем­ цы уходят, размыкая цепь окружения. 327

«Ч то бы это могло значить, что Ьни замышля- е ю т?» — думал Мурат. — Фашисты еще раз пойдут в атаку, последнюю и решительную,— догадался К усков, лежавший на снегу около Мурата. — Д а ж е покурить не даю т, черти... — Видимо, свежая часть меняет старую, уже вы­ дохшуюся... М урат только теперь заметил, как сильно изме­ нился Василий с потрескавшимися на морозе, крово­ точащими, распухшими губами. Щеки его впали, от углов рта, словно царапины, пролегли вниз две горь­ кие морщины. Красивое лицо покрылось болезненной |бледностью: «К ак д у б после бури »,— подумал ком­ бат. — Боеприпасов осталось совсем мало. И люди та­ ют, как свеча, зажженная с д вух концов. Сумеем ли пробиться к своим? — тихо спросил Мурат- — Сумеем! — уверенно ответил Василий. Ф ашисты, накопившись в лесу, снова пошли во весь рост в атаку. М олча устрем ив взгляды на приближающ уюся стену врагов, бойцы сильнее сжали свои винтовки, у каж дого оставалось меньше чем по обойме патронов. Н аступил момент, когда надо приложить последние усилия, а что будет потом — одному богу известно. М урат понял: положение достигло критической точки, и уж е невозможно отбросить наступающую цепь. Н о и отступать некуда. Если оставить окопы, пе­ р ебью т всех д о одного в чистом поле- «Ч то бы ни случилось, будем стоять насмерть. Хор ош о было бы послать последнюю радиограмму Парфенову: «Уми­ раем, но не сдаемся!» М урат приказал выкатить вперед пушки и расстре­ ливать прямой наводкой фашистские цепи. Наступила решительная минута.. Снаряды отпугнули немцев, утихомирили их натиск. Немцы падали, прижимаясь д р уг к другу, а немного помедлив, схватывались на ноги и бросались вперед. У русских еще строчили два пулемета. Большин­ ство бойцов, расстреляв все патпоны, о т злости били 328

землю прикладами, ждали когда м ожно будет бр о­ ситься в штыки. М урат охрип. Он заменил убитого ■пулеметчика, сжал теплые ручки затыльника. С ка­ ким-то напряженным хладнокровием посылал точные короткие очереди, пронизывая темнеющие фигурки ок­ купантов. Внезапно М урат поднял голову о т пулеме­ та, окутанного облачком пара. «П очем у улепетывают немцы ?» — удивленно подумал он. Лежащий рядом Маштай закричал. — Бегут! Бегут, собаки!.. Ура! — поднялся, бр о­ сился вперед. Когда немцы беопорядочно отошли к лесу, показа­ лась масса наших бегущих солдат. Исход длительно­ го кровопролитного боя был решен. Томительное ожи­ дание смерти окончилось. — Живы ли, здоровы, братцы? — Н е тот казак, что поборол, а тот, что вывер­ нулся. Стрелков с разбега схватил в объятия лежавшего у пулемета обессилевшего Мурата. — Я знал, что это были вы! И пошел вам на вы­ ручку,— скороговоркой говорил Стрелков,— В кило­ метре отсю да передовая...

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ( , обытия последней недели измучили генерала Пар- ^ фенова. Наступление немцев усиливалось с каж­ дым днем. Чем больше выматывалась и несла по­ тери его дивизия, тем активнее напирал враг. На рассвете пЬсле непродолжительной артподго­ товки немцы снова начали атаку. На поле перед (траншеями забушевали вулканы* заметались вихри размолотой сухой земли, горячим воздухом стало трудно дышать. П олк Карпова весь день находился под сильными ударами авиации и танков, но продолжал удерживать позиции. Враж еские автоматчики, примерно около роты, прорвав линию обороны, просочились в наш тыл и се­ яли панику- Парфенов долгое время оставался на НП полка. Н е в меру осторож ны й Карпов обычно во время боя просил резервов, но сейчас, находясь рядом с комди­ вом, изменил своей привычке. Хладнокровие и вы­ держка генерала передались и ему. Когда атаки были отбиты, Парфенов, покидая траншею, сказал Карпову: — Как видишь; м ожно обойтись и своими силами. Вернувшись в ш таб дивизии, Парфенов узнал, что 330

батальон М урата вышел из окружения. Генерал не спал эту ночь, но сразу же, верхом, поехал к Мурату. Как всегда в момент затишья на фронте, в тылу наступила страдная пора. С огневых позиций на под­ водах везли раненых. Легко раненые брели пешком — с перевязанными головами, с подвешенными на пере­ вязках руками. Вдоль телефонных кабелей куда-то бежали связисты, спешили выполнять задания солда­ ты и офицеры; тарахтели брички и рокотали машины. М олох войны требовал новой пищи для своего бездон­ ного чрева. Морозный ветер, обжигавш ий лицо в лесной чаще, затих. Генерал Парфенов выехал за опушку леса, на­ тянул поводья, остановил нетерпеливо перебирающе­ г о ногами жеребца и приподнялся на стременах- П од­ неся к глазам бинокль, он долго смотрел в сторону, /где за лесом метались черные гривы дыма. — Немцы подожгли,— проговорил адъютант, за­ куривая папиросу и с наслаждением затягиваясь.— Зажигательными пулями стреляют. Боятся, дьяволы, темноты. Упираясь ногами в стремена, Парфенов напряжен­ но всматривался в полыхавший пожар. «Горят в огне обжитые родные гнезда русских людей!» Адъютант, заметив погрустневший взгляд генера­ ла, поспешил отвлечь его: — В деревнях не осталось ни одной живой души. Все эвакуировались. — Эвакуировались,— задумчиво повторил гене­ рал.— Н о они вернутся. Батальон Мур.ата Арыстанова квартировал в ма­ ленькой поЛ|усп>ревшей деревушке, неподалеку о т ли­ нии фронта. И зб для всех не хватило, и многие крас­ ноармейцы расположились на снегу, у ж арко горев­ ших костров. «Н очью обязательно будут бом бить»,— подумал генерал, но не решился приказать погасить костры, жалея людей, которые заснули на тридцатиградусном морозе как убитые. Из избы, сиротливо притулившейся возле церкви 331

со сбитым крестом, вышел Мурат, узнал генерала и побежал к нему навстречу. Простуженным голосом он отдал рапорт. Соскочив с коня, Парфенов перебил комбата и протянул руку. М урат крепко сжал ладонь генерала. — Виноват перед вами. Я ездил в ш таб дивизии, чтобы о б о всем доложить, но вы были на передовой... Парфенов долгим пристальным взглядом поглядел в лицо ком бата, обнял и поцеловал в губы- — Все-таки выбрался! Я так и знал. Опасибо. С ейчас каждый ч е л о в е к 'в дивизии на счету. Вдвоем они вошли в избу; воздух был спертый от сушившихся портянок, сапог и едкого махорочного дыма. Окна плотно занавешены плащ-палатками: единственная свечка на столе, воткнутая в горлышко бутылки, едва освещала комнату. Увидев генерала, ординарец комбата Маштай не­ охотно достал из вещевого мешка и зажег вторую све­ чу. Парфенов, присевший у стола, усмехнулся: — Зажги сразу три свечи, пусть будет светло, как в церкви. — У меня их в сего три, а д о утра еще далеко, т о ­ вари щ генерал,— смутившись, ответил Маштай. — Согрей генералу чай, собери закусить: все, что есть, ставь на стол,— приказал М урат ординарцу. — Мы уж е все нормы по харчам перебрали. М урат незаметно для генерала погрозил ординар­ цу пальцем. — П о русскому обычаю не мешает побаловаться чайком,— П арфенов потер озябшие руки, при свете свечи вглядываясь в карту, лежащ ую на столе. — Н емецкая, рекогносцировка 1941 года. У них в се здесь нанесено точнее, чем на наших картах,— сказал Мурат. Генерал внимательно посмотрел на него. К огда-то светлое лицо Арыстанова, .обожженное м орозом , почернело, щеки ввалились, нос обострился. Отросшая черная борода делала его чужим, не похо­ жим на себя. — Н у-с, рассказывай, через какие беды прошел,— попросил Парфенов. 332

— В о всей этой скверной истории, признаться, ви­ новат я сам,— медленно ответил М урат.— В горячке боя я упустил из виду общ ую обстановку и д аж е то, что происходило вблизи о т меня. И по своей опро­ метчивости угодил прямо в капкан. За это и наказан. Более лютой муки, которую пришлось вынести в о кр у ­ жении, трудно выдумать. П олагаю, что в другой раз этого не случится. Парфенов, постукивая пальцами по столу, спокойно продолжал наблюдать за Муратом. — Я далек от мысли обвинять тебя в том, что произошло. Полк потерял связь с батальонами. Кро­ ме того, седьмая рота в ходе боя проявила неустойчи­ вость, чем воспользовался противник и быстро про­ рвался в тыл. В ообщ е немцы бросили против на с пре­ восходящие силы. — Так-то оно так. Я получил жестокий урок. Н о ведь другие-то батальоны не попали в окружение? Мне тяжело о т одной этой мысли. Почему именно я оказался в окружении? Парфенов приехал в хорошем, приподнятом на­ строении. и самобичевания М урата не одобрил. — В другой раз будешь умнее,— усмехнулся он, сильнее пристукнув пальцами по столу.— Н у-с, ниче­ го. Все хорошо, что хорош о кончается. А лично я без памяти рад, что ты вырвался из окружения.— П арфе­ нов выпрямился, опираясь локтями о край стола.— Я верил в тебя. И знал, что ты не запятнаешь своего имени, что бы там ни случилось. Н о война есть вой­ на... Н е стану скрывать — порою нет-нет д а и вкрады­ валась в мысли тревога о том, что мы потеряли ба­ тальон.— Генерал виновато и добродуш но поглядел на Мурата.— Прошу прощения за откровенность. Гово­ рят, что человек к старости бывает беспокойным. Н а­ верное, я становлюсь старым...— заключил он, грустно усмехнувшись. Сдержанное отношение, какое по обыкновению бы ­ вает между начальником и подчиненным, незаметно перешло в откровенность. Друзья, встретившись снова после разлуки, делились между собой мыслями, пере­ живаниями. Лицо Мурата также засветилось задум­ 333

чивым, искренним расположением. Он был в душе до­ волен своим собеседником и молча соглашался с его суждениями. Парфенов любил этого озорного, волевого капита­ на. В душ е он любовался плотным телосложением, мужественной, уверенной походкой, военной выправ­ кой, ясностью мысли М урата. И его дела и он сам яр­ к о бросались в глаза, вызывая невольное восхище­ ние. Но, чего не бы ло в нем сам ом, генерал как буд­ то находил в М урате Парфенов узнал еще одну черту в характере Мура­ та. Он дорожил своей честью и даже был слишком самолюбив. М урат воем своим существом всегда ста­ рался выдвинуться среди сверстников, был безукориз­ ненно аккуратным во всех делах. Его батарея, а по­ том батальон были всегда впереди. Разношерстную м ассу солдат, людей различных профессий, только вчера занимавшихся мирными делами, он за какое- нибудь короткое врем я научил искусству воевать. И это качество — дорожить своей честью — неизменно звало его вперед. В озм ож но, все эт о с о временем превратится в са­ монадеянность, кичливость, зазнайство. Откуда знать? О днако генерал огорчился, что в человеке, которого любил, обнаружил этот недостаток. Так, вероятно, огорчается гравер, обнаруживший изъян в драгоцен­ ном камне. Маштай приготовил чай, он даж е раздобыл где-то пахучий ломтик лимона. Парфенов глотнул из круж­ ки, сделанной из снарядной медной гильзы, ож ег р£>т- — Ч ай-то твой горяченек, солдат,— сказал он, мор­ щась. — Холодного не держим, товарищ генерал,— мо­ лодц евато ответил развязный, как все ординарцы, М аш тай . — Как настроение у твоих солдат? Есть больные и обмороженные? Помедлив, Мурат ответил: — Бойцы хлебнули горя, но ничего, выдержали.. — Пока немцы ведут перегруппировку, пусть ба­ тальон отдохнет денька два... Больше нет времени. 334

Получишь приказ из штаба. А потом будеш ь гото­ вить новый оборонительный рубеж. В условиях вой­ ны это тоже отдых- — Для здоровых людей работа — всегда отдых,— согласился Мурат. — На строительстве оборонительных сооружений занято полмиллиона москвичей. Из них семьдесят пять процентов женщин. Солдатам придется рабо­ тать вместе с женщинами, и, думаю , это хорошо. Присутствие женщины радует сердце солдата. Из кучи солдатских тел, на полу лежавших впо­ валку, приподнялся человек в бязевой нательной ру­ бахе. — Хочешь чаю, солдат?— опросил генерал. — Никак нет, а вот закурить, эт о бы премного благодарен. . Парфенов протянул солдату початую пачку «К аз­ бека». — Возьми на всех... Солдаты зашевелились под шинелями, разобрали папиросы и закурили. Свечи догорели, и Маштай зажег третью, послед­ нюю свою свечу. Парфенов долго смотрел, как в белом венчике свечи, словно в яблоневом цветке, копо­ шится золотая пчелка огня. — Немцы сильно тебя потрепали. В ш табе мне доложили, что у тебя большие потери в людях. — Да, не одна казахская мать прольет слезы над своим погибшим сыном, многие семьи не дождутся своих кормильцев. Во время последнего прорыва шли прямо на пулеметы... К том у ж е, потеряли один взвод целиком, оставили его в засаде- Немцы отре­ зали... Генерал нахмурился и покатал в пальцах хлеб­ ный шарик. — Какой взвод? Как фамилия командира? — К омвзвод Кайсаров. М ожет, помните, его не­ давно обсуждали на партбюро. — Помню, помню... Совсем молодой парень. — Да, молод. Н е'следовало его оставлять в за-’ саде... Это тож е моя ошибка. 335

М отя... М отнчка, родная моя,— забормотал на полу солдат. — В о сне жену кличет...— сказал тот, что взял папиросы,— Фашисты жену его повесили где-то под Киевом... Та к она ем у каж дую ночь снится. Парфенов выпил ещ е кружку чаю и поставил ее. — \"Пока вы отходили, Кайсаров, надо полагать, сдерживал противника? — Да. — Значит, он выполнял твой приказ...— взволно­ ванно сказал генерал.— П одож дем , может быть, Кайсаров тож е выйдет. Не будем его хоронить преж­ д е времени. Арыстанов, ты се бе веришь? — Верю! — Тогда и людям верь. Без веры в людей труд­ но ж ить на войне. Кстати, этот старший лейтенант, споривший на бюро... Как его фамилия? Кажется, М олдабаев? И з-за него и ты попал в окружение. Ведь немцы прорвались на участке его роты. Егоров тяжело ранен, и я назначаю тебя командиром пол­ ка, думаю , что Военсовет армии не станет возра­ ж ать. Завтра принимай полк- — Ничего не понимаю, товарищ генерал. Я ду­ мал, вы приехали разнести меня, а вы доверяете мне полк,— растерянно сказал Мурат.— Д а и справ­ люсь ли я с полком? Думаю, Купцианов больше под­ ходит, у него и. военное образование есть и опыта по­ больше моего. — Купцианов прирожденный штабист, а для ко­ мандира полка этого мало... С завтрашнего дня при­ ступай к новым обязанностям,— решительно сказал генерал, вставая из-за стола. — Завтра, если выкрою время, загляну к тебе в полк. Посмотрю твоих геро­ ев. М ож но бы и сейчас отправиться, да не хочется нарушать их отдых. II Десятка два солдат в грязных, помятых шинелях идут в строю . Люди как будто молодые, но у всех на измученных, почерневших, выдубленных морозом лицах бороды. Кто знает, сколько ночей не опали они, 336

когда в последний раз ели? Замыкая строй, прихра­ мывая, ковыляет бодрый старик в дубленом тулупе. Длинную бороду его треплет ветер. Впереди показалась деревня. Солдаты приобод­ рились, зашагали быстрее. — Ну, вот и Никольская. Тут он, ваш ш таб и квартирует. Отдохну маленько с вами -и пойду на­ зад, через немца, к своей старухе,— проговорил ста­ рик. Ержан, шагавший впереди взвода, увидев у о ко­ лицы человека, радостно закричал: — Маштай!.. Эй, Маштай, живо ко мне, на носках! Ординарец комбата Маштай круто обернулся, с минуту постоял в недоумении, п о ф м бросился на­ встречу Ержану. — Вы ли это? — Комбат-то жив, где он? — спрашивал Ержан. — Здесь, здесь, в деревне... Он теперь командир полка! А я по-прежнему его ординарец. Командиры рот за ручку ср мной здороваю тся,— с гордостью от­ рапортовал Маштай.— Сейчас обрадую капитана.— Он подбежал к большой избе, неистово застучал в кро­ хотное окошко. — Товарищ капитан, больсая радость, Ержан вернулся! Запыхавшись, прибежали неразлучные друзья Картбай и Кожек. Ержан обнимал то одного, то дру­ гого. — Апырмай, уцелели! Сохранили вас материн­ ские молитвы! — Простодушный К ожек вытер навер­ нувшиеся на глаза слезы. М урат вышел из избы в одной гимнастерке и, пройдя мимо расступившихся красноармейцев, креп­ ко обнял Ержана. — Ну, спасибо тебе от всего сердца, Ержан. Пока­ зал себя настоящим джигитом. Он обошел солдат взвода, по-братски обнимая каждого. — Молодцы, ребята. Герои! И здесь увидел старика, который оглаживал ла­ донью бороду. 22 Грозные дни 337

Ержан представил лесника Мурату. ■ Э тот папаша вывел нас из окружения, зовут его Ерофей Максимович,— и, повернувшись к стари­ ку, добавил: — А эт о наш командир, товарищ, Арыс- танов. — Ну, ну, не конфузь деда. 1Как мог я один вы­ вести? Сами они вышли. Я им только дорогу показы­ вал, а т о в наших лесах заблукать можно,— твердил Ерофей Максимович. — Великая вам благодарность, Ерофей Макси­ мович, о т командования Красной Армии.— М урат по­ ж ал огромную , как лопата, руку старика.— Ну, что ж, дед, почеломкаемся по русскому обычаю. Выручил ты из беды хороших солдат. Они расцеловались трижды. Ержан спохватился: — Ерофей Максимович ранен... Доктора надо клик­ нуть. — Н у уж , ранен... Д о свадьбы-то, глядишь, за­ живет,— засмеялся дед. — Куда ранен? — спросил Мурат. — В бедро... — Вылечим, Ерофей Максимович. Сейчас врач осмотрит. Дав распоряжение вызвать доктора и отойдя от старика, М урат неожиданно натолкнулся на Раушан, стоявшую в сторонке. Волосы ее выбились из-под- ушанки и серебрились о т инея. — Здравствуйте, Раушан, рад вас видеть крепкой и здоровой. Ну, все хорош о, что хорош о кончается. В от вы и опять в нашей боевой семье. В эт о время кто-то из солдат крикнул: — Кулянда! Кулянда! Раушан здесь. И Раушан увидела бегущ ую к ней подругу в ши­ нели, накинутой на плечи. — Кулянда, дорогая моя Кулянда! Прижавш ись лицом к холодной щеке подруги, Раушан расплакалась. Н а глаза Кулянды тож е набе­ жали слезы. — Здорова? 338

— А твоя рана? — допытывалась Раушан.— Зале­ чили твою рану? — Я знала, что ты вернешься. Разве Ержан даст тебя в обиду? Забрасывая друг друга вопросами, подруги вошли в прокопченную табачным дымом избу, отведенную для санвзвода. Коростылев, увидев Раушан, тяжело поднялся со скамейки, развел мргучие руки. — Кого я вижу? Раушан! — Иван Федорович, вы? — Раушан так обрадова­ лась, словно вернулась домой, к родному очагу- Ко­ ростылев, взяв ее за плечи и держа на расстоянии вытянутых рук, пытливо посмотрел ей в лицо: — Вижу — голодная. Сейчас покормим. Тяжело ступая, командир санвзвода вышел из из­ бы и вскоре вернулся с котелком густого фасолевого супа. Когда девушка поела, он скомандовал: — А теперь спать,— и, хлопнув дверью, вышел. Раушан оглядела комнату. В углу старый дере­ вянный сундук, у порога и вдоль стен разбросаны старые поломанные вещи, на полу валяется кукла с оторванной головой, консервные банки, обрывки га­ зет. У стены железная кровать с обитой краской, по­ крытая старым матрацем. П овсюду пыль и запусте­ ние. Видно, много раз останавливались в этом доме солдаты. Стоит ли прибирать в доме, который каж­ дый день может разбить снаряд или бом ба? — 1Кулянда, давай приберем квартиру... Может, заглянет командир полка. — Спи, я сама уберу. Э ту избу выделили для ра­ неных. Всего полчаса, как отсю да выбрались саперы. Н адо бы проветрить. Кулянда вышла и вернулась с березовым веником в руках. Девушки подмели комнату, вынесли мусор и по­ ломанные вещи. Раушан легла на кровать, накрылась шинелью, но уснуть не м'огла. Сон бежал о т нее. Она все виде­ ла себя в немецком окружении, среди молоденьких сосем, стволы их. напоминали прутья клетки, и она ни­ как не могла найти из нее выхода. На самом деле Ер-

жан нашел выход. П омог лесник. Когда они напоро­ лись на фашистов, Ержан не испугался и смело ата­ ковал их. Она бежала рядом с командиром и вместе с ним стреляла в фашистов. У нее д о сих пор болят пальцы, обожженные накалившимся от стрельбы автоматом. Она приподняла голову с вещевого мешка, оклик­ нула: — Кулянда, не спишь? — Ты спи, спи,— отозвалась Кулянда, но все же подоцнла, присела на край кровати и провела рукой по блестевшим волосам Раушан. — Куляндаш, посиди со мной. Я очень соскучи­ лась. Расскажи о себе. — Что рассказывать? Провалялась несколько дней в госпитале во втором эшелоне, залечила рану и вот вернулась. Лучше ты о себе расскажи. Еще в первые минуты их сегодняшней встречи Кулянда заметила перемену в Раушан. В ней не бы­ л о сейчас былой беззаботной легкости, на лицо буд­ то лег отпечаток тревоги. М ожет быть, она смертель­ н о устала? В от и сейчас Раушан смотрит на Кулянду и не видит ее, она видит кого-То другого, и мысли ее витаю т далеко-далеко и мешают ей уснуть. А ско­ р о явится д октор с санитарами, принесут носилки, начнут наводить чистоту, и тогда уж е вовсе будет не д о сна. Раушан, заметив подозрительный взгляд подруги, прикрыла глаза. — В ас вывел Ержан? — спросила Кулянда.— Уж очень он изменился. Раушан сам а не могла разобраться, какой теперь Ержан. Н о она хорош о знала, что он не прежний. Это видно хотя бы по тому, с каким уважением относятся к нему солдаты. Они сразу понимали его и точно ис­ полняли все его приказы. В первый день окружения, когда он в лесу пришел iK ней, чтобы перевязать раненую ш ею, у него был растерянный вид. А после первой серьезной стычки с немцами его словно подменили. К аж дое его слово звучало, как приказ. Он велел выбросить табак, что­ 340

бы не было соблазна, и курильщики, скрепи сердце, выполнили его волю. Д аже старик высыпал из кисета махорку, но кисет сунул обратно в карман. На свою беду Раушан почувствовала влечение к Ержану. Чем больше он отдалялся от нее, тем боль­ ше ее к нему тянуло. В ночной темноте, пробираясь через лес, взвод на­ ткнулся на немцев. Едва оторвались о т преследования и углубились в хвойную чащу, как неожиданно раз­ дался резкий окрик: «хальт!» Солдаты, ломая ветви, осыпаемые снегом, кину­ лись врассыпную. Ержан остался на месте, скоман­ довал: — Ложись! — и сам повалился в снег. Он прика­ зал открыть редкий винтовочный огонь, послал Зеле­ нина и Какибая разведать, что делается на левом фланге. Раушан лежала рядом с Ержаном и слышала, как он спросил старика, велик ли лес. — В глубину километров десять будет. Там ника­ кой леший н е сыщет,— ответил Ерофей Максимович. П осле десятиминутной перестрелки Ержан прика­ зал продолжать движение вперед, к линии фронта. Бойцы, отстреливаясь, отходили в сторону, куда ушли разведчики. Вскоре п о ним начали бить из ми- метов. Несколько мин разорвалось совсем близкр о т Ер- жана. Раушан по колено в снегу бежала за команди­ ром и, как и он, не ложилась при режущ ем свисте мин. Вдруг ей пЬказалось, что небо опрокинулось над головой, качнулось и встало, как стена, упираясь в землю. Рядом плюхнулась мина, и словно какая-то тя ­ жесть придавила ноги девушки. Она пыталась при­ встать, но ноги сразу омертвели и не двигались. От сознания своего бессилия Раушан скрипнула зубами. Кто-то подбежал к ней, опустился на колени и, на­ гнувшись, заглянул в лицо. — Ч то с тобой, ты ранена? Раушан с трудом узнала изменившийся голос Ер- жана. — Н е знаю... Не могу подняться,— прошептала

она и, закусив губу, двумя руками оперлась о землю. Она задыхалась, судорожно глотая воздух. Ерж ан проворно ощупал ее ноги. — Нет ни раны, ни крови... Контузия,— заключил он и, легко подняв Раушан на руки, побежал с нею; по колено проваливаясь в снепу. Услышав звук мины, он положил девушку, и сам пригнулся. Когда мина разорвалась, Ержан, как ребенка, понес Раушан дальше, догоняя взвод. Девуш ка огорчилась: в: трудную минуту она стала обузой для товарищей. Ноги не действовали больше суток. Из двух вин­ тов ок и плащ-палатки солдаты смастерили нЬсилки и поочередно несли Раушан. — Оставьте меня в какой-нибудь деревушке или бр осьте в лесу,— ж алобно просила она. , Ержан прикрикнул: — Ч тобы больш е я не слышал этих слов! Раушан замолчала. Ей вое чудилось, ч то она ма­ ленькая девочка и помогает матери стирать белье в холодном арыке. Она видела абрикосовые сады в белом цветении, хотя х орош о знала, что это и е цветы, а иней. Ержан сменил Земцова, послал его в боевое охра­ нение и взялся за ручки носилок. Он нес Раушан дольше других, и она верила, что этот человек не бро­ сит ее ни в какой беде... — О чем ты думаешь? — настойчиво спросила ее Кулянда. Раушан вздрогнула и невидящими глазами по­ смотрела на подругу. — Да что с тобой? — повторила Кулянда— Тебя ие узнать, так ты переменилась. — Постарела, что ли? Договаривай, ие стесняй' ся,— с прежней веселой наомешливостью спросила Раушан. — Ты где-то в облаках витаешь. — Изменилась? Д а, я очень изменилась,— вдруг покорно согласилась Раушан,— С ловно душ у во мне подменили.— Она подняла голову с постели,— Я не­ хорош о жила в твое отсутствие. Сделала ошибку, ко­ 342

торую не поправишь. Ты знаешь, я сама себе против­ на. Ну, просто сжечь себя хочется. А там, в этом аду, один человек несколько километров еще тащил меня на руках. А ведь он мог бросить меня... — Э то Ержан, да?! — почти крикнула Кулянда. — Ержан. За порогом послышался шум, и в избу, отряхива­ ясь от снега, ввалились санитары и с ними пожилой усатый доктор с трубкой в зубах. Ill Опустевшая грязная комната, оставленная хозяе­ вами, наводила уныние на Уали. Сам себе он казался таким ж е опустошенным. Он подошел к окну с выбитыми стеклами. За ок­ ном, с винтовками за плечами, проходят солдаты. По дороге к передовой едут сани с ящиками боепри­ пасов. Навстречу им рысит одинокий всадник, ветер развевает красный башлык за его спиной. Всадник, видимо, из казачьего корпуса генерала Доватора. Го­ ворят, этот лихой корпус ушел в рейд по тылам про­ тивника. Остался только второй его эшелон. Тысячи незримых нитей еще недавно связывали Уали с солдатами и офицерами. Одни подчинялись ему, другие ем у приказывали. Н о сейчас все эти креп­ кие нити оборваны... В небесной выси плывут холодные, словно сле­ жавшийся снег, перистые облака, и даж е слепящий диск солнца не греет, а холодит душу. Сосновый бор закоченел. Ледяное дыхание войны сковало мир. В книгах пишут о жарком пламени войны. Это неправ­ да! На войне больше холода, чем огня. Согреться бы, выпить, но интенданты третьи сутки не привозят водки, говорят — всю водку захватил с собой Доватор, ему там, в тылу противника, она нуж­ нее. Уали отошел о т окна, повалился на грязную дере­ вянную кровать. Хорош о бы уснуть и больше не про­ сыпаться. Пережитого за эти дни с излишком хва­ 343

тило бы на три-четыре жизни. Шатаясь в леоу, он пережил все: страх, раскаяние, скорбь, обманчивую, как мираж, надежду, горькую зл обу на людей и на себя сам ого. Как д орого приходится платить за свою ошибку! Он и сейчас стискивает зубы о т стыда, .вспоми­ ная, как на глазах Раушан бежал, как самый по­ следний трус. И теперь ему не избежать военного три­ бунала. Думать об утерянной чести мучительно, но и уми­ рать не хочется. Б егство — эт о тож е способ сохранить жизнь, и он, улепетывая как заяц, все-таки спас ее. Но надолго ли? К огда в то т день он отбежал далеко и отдышался, т о позади себя услышал стрельбу. Стреляли вразно­ бой из винтовок. Перестрелка то приближалась, то отдалялась. Неожиданно до слуха Уали донесся гро­ х от танков, немецкая ругань. Звуки недалекого боя словно сплелись в клубок. Уали не знал, где неприя­ тель, где свои и совсем запутался. Он забрался в глубь чащи и лег под кусты боярышника, притаился, как зверь. В небе разорвался осветительный снаряд, и при его неживом свете Уали увидел над своей головой перезрелые ягоды, яркие, как капли крови. О тдохнув, Уали поднялся и, увязая в сугробах, по­ беж ал дальше, сам не зная, куда бежит. Где фронт? Где тыл? Редкая стрельба вспыхивала т о впереди, то сзади — повсюду. * Каждая елка казалась вражеским солдатом, под­ стерегающим его. Уали перебегал о т сосны к сосне. Е го путь пересекали одинокие тропки, полузанесен- ные снегом, он подозрительно присматривался к ним, отыскивал следы человеческих ног: кто проходил здесь? Свои или чуж ие? П осле всего, что случилось, о н долж ен опасаться и своих и чуж их. Завидев на тропинке следы, он испуганно шарахался в сторону. В от снова впереди, словно змея, вьется узенькая тропка. Н икого не видно. Н о в от слышно, кто-то идет навстречу. В се ближе, ближе. Раздался треск ветвей. Уали закрыл глаза, поднял кверху руки, услы­ 344

шал тяжелое сопение. Всем своим сущ еством он ждал выстрела. Н о выстрела не последовало. Разлепив заинде­ вевшие ресницы, Уали увидел перед собой лося. С о ­ хатый удивленно посмотрел на него своими фосфори­ ческими глазами, потом фыркнул, словно плюнул, и пошел дальше. Уняв колотящееся сердце, Уали снова зашагал, обдирая колючими ветвями лицо. Иной раз ему казалось, что он сходит с ума. А, может быть, видит только дурной сон. Неожиданно послышался мерный скрип саней, громкие голоса. Сердце Уали снова захолонуло. Г о­ лоса приближались. Пять минут ожидания длились, как часы. Голоса приблизились. Сквозь скрип полозьев отчетливо рас- слышалась русская речь: — Держи прав'ей, голова! — Подтянись! Свои! Уали вышел из укрытия и побрел к о б о ­ зу. Больше он не мог оставаться один. Высоченный солдат, увидев его, крикнул: — Попов, ты, что ли? — Нет, я « е Попов,— хрипло ответил Уали. — Откуда же ты взялся, кто ты ? — спросил вы­ сокий солдат громоподобным голосом и клацнул затвором винтовки. — Я лейтенант... Ищу свой батальон... Заблудился в этом чертовом лесу.— Уали старался говорить как можно внушительней. — М ного вас тут бродит сейчас... Какого полка будешь? — спросил солдат и дохнул на Уали перега­ ром водки. — Из полка Егорова. — Егоров? Н е слыхал таковского... Из какой ди­ визии? Из парфеновской,— для убедительности Уали (назвал номер дивизии. — О -о, дружок, заплутался ты крепко, намного влево забрал... Дивизия Парфенова дерется правее «а с. Блукаешь тут, окаянная душа, хоронишься от

огня..- Подавай влево, выйдешь на ш оссейку и по ней доберешься д о своих. — А немцы близко? — Д о 'Немцев еще далеко, голубь... Шагай к своим! Слова солдата прозвучали-для Уали, как приказ, и он, вдруг успокоившись, свернул налево и пошел по тропинке. Но страх вернулся к нему, как только он остался один. Н е догнать ли обоз? На это Уали не решился. П о обочинам, утыканным шестами с жгутами соломы, он вышел на ш оссе и, пройдя еще с километр, встретил отходящую часть. Усталые солда­ ты брели, не замечая идущ его км навстречу офи­ цера. Так Уали и слонялся д о утра, присоединяясь то к одному, то к другому подразделению отходящих ты­ ловы х частей. Ему казалось, будто весь фронт.-подобно ему, об­ ратился в бегство. В каком-то туманном забытьи продолжал он двигаться вперед, уж е ни о чем не думая. Наехав одна на другую, остановились повозки. Усталые люди повалились на обочину дороги. Уали присел на отшибе. Е здовой достал вещевой мешок из саней, запряженных парой лошадей. К саням подо­ ш ел остролицый рыжий парень в ушанке, сбитой на­ бекрень, в коротком распахнутом полушубке. Несмо­ тря на мороз, он был обут в трофейные хромовые са­ поги с короткими голенищами. — Вася, подай-ка мой баян! — крикнул он ездо­ вому. — Что за баян? — спросил ездовой, не спеша раз­ вязывая мешок. — Как «что за баян?» — возмутился рыжеволо­ сый ухарь,— Не потерял ли ты его, случаем, когда драпал? — Ты, Ваня, не кузнечик. Надо, браток, воевать, а не песенки распевать. Иди сюда, подкрепись. У ме­ ня есть сало. — Подавись ты своим салом! — выругался рыже­ 346

волосый,— Подавай сюда баян. Сыпраю плясовую, и сразу все будет в норме. Кабы только слышно было, весь фронт успокоился бы. — .Л адно, ладно. Лежит твой баян под поклажей, рядом с гранатами... Иди покушай сала... Веснушчатое лицо Вани посветлело. — М ож но и перекусить, но только ты отпусти мне немного горючего... Нацеди один глоток в мен­ зурку,— и он отцепил от пояса кружку. — Ишь, чего захотел! Ни капли не дам! Уали слушал пораженный. Баян, сало, песня — все казалось ему диким в этой обстановке. Нет, они забыли про вййну. П рорвутся немецкие танки и раз­ давят их, как мурашек. Кое-кто из солдат уж е спал крепким сном, другие закусывали, возились с вещмешками. — Сколько мы здесь простоим? — послышался голос. — К то его знает! Говорят, велели ждать приказа. М ожет, остановили немца. Глядя, как баянист и ездовой уплетают черный хлеб с салом, Уали почувствовал голод. У него засо­ сало под ложечкой. Н о попросить у них поесть он ни­ как не решался. Не столько угнетал его голод, сколько мысли о будущем. Нет, фронт не бежал. Д а и он сам в эт о не верил, просто утешал себя. С новой силой он почув­ ствовал весь позор своего поступка. Где его рота? Где он сам? Что делать? М ожет, еще не поздно по­ казать себя в деле? Но он не шелохнулся. Вспышка мужества погасла. «Никто не увидит моего подвига, если я брошусь в бой,— подумал он.— Кругом чужие части. Ни одна душа меня тут не знает». И он сидел не шевелясь. Ночью было лучше. Сейчас, при дневном свете, каждый ездовой бросал подозрительный взгляд на приставшего лейтенанта. Уали уловил немой вопрос в о взгляде баяниста. Невозможно оставаться долго среди этих недоверчивых людей. Уали поднялся и пошел прочь. 347

Так он блуждал четыре дня. Однажды й сосновом бо р у Уали набрел на дымив­ ш уюся походную кухню, но не посмел встать впереди столпившихся солдат. Некоторое время он сидел на поваленном дереве, жадно, раздутыми ноздрями, вдыхая запах супа. У него не было котелка. Когда солдатская очередь поредела, Уали, призвав на по­ м ощ ь в сю св о ю бойкость, подошел к кухне. — Товарищ повар, если найдется у тебя лишний 'котелок, налей-ка лейтенанту. И щу свою часть, страшно изголодался,— сказал он, сдерживая ды­ хание. Толстый повар посмотрел на него недов1ерчиво. П о том у, как он достал круглый котелок и, налив в него щей, подал, Уали понял, что гювар презирает его. И на эт о т раз Уали стерпел обиду, д аж е взглянул « а повара с заискивающей улыбочкой. Так Уали приспособился добывать себе пропи­ тание. Завидев на д ороге походную кухню, он беспечной походкой, вразвалочку подходил к повару: — Н у-ка, солдат, зачерпни лож ку, поглядим, как ты стараешься для войска. И добряк-повар, обязательно ответив: «попробуйте, товарищ лейтенант», кормил его. Н а четвертый день скитаний, подойдя к повару, разливающему суп в большие термосы, Уали произ­ н ес свои магические слова: — Н у-ка, солдат, зачерпни...— и вдруг осекся. Л и цо к нем у повернул толстый недоверчивый повар, знакомый по первой встрече. — Та к до сей поры вы и не отыскали свою часть, товарищ лейтенант?— спросил он с ядовитой усмеш­ кой. — Д а , как ты смееш ь! — затрясся Уали, весь пе­ реполняясь злостью и возмущением. Давно он так не сердился на людей. Ничего больш е он не мог выговорить, повернулся и торопливо зашагал прочь. За его спиной раздался

дружный хохот. В от д о чего дошло! Последний по­ вар измывается над ним... Долго ли он будет слоняться по дорогам, как без­ домная собака? Кто довел его д о этого? П очему он попал в эту разношерстную толпу рабочих и кресть­ ян в солдатских шинелях, он, Уали,— будущая звез­ да казахской науки? Мысли его путались. Все-таки его положение в армии было неплохое. Н е каж дому удается служить в штабе. Купцианов относился к нему с (уважением. Но этот недоросль Ержан вздумал подставить ему ножку. А Мурат ловко толкнул под пули. Не будь М урата, Купцианов никогда не отпустил бы его от себя. Ержан и Мурат — да он готов сжечь их зажи­ во, задушить, растоптать... Но какой омысл кусать себе локти? Уали бесси­ лен, он ничего не может сделать ни М урату, ни Ер- жану. Надо думать о себе, только о себе. Главное— как оправдаться? Уали обдумывал, какие приведет доводы. Прежде всего, надо вернуться в свой полк. В непрерывном движении отступающих частей не так-то легко бы ло разыскать его. Часто он нападал на ложный след, и эт о против воли доставляло ему облегчение. Наконец на шестые сутки Уали нашёл свою часть. Возле грузовых машин и зачехленных минометов комбат Конысбаев распекал какого-то минометчика. «Зол, как черт. Кажется, я не вовремя набрел»,— по­ думал Уали. Н о отступать было поздно, и он крик­ нул издалека: — Здравствуйте, товарищ капитан! — М олдабаев? Явился, наконец! Уали начала бить дрожь. Он сказал: — Едва выбрался из окружения... — Из окружения? — капитан презрительно посмо­ трел на лейтенанта. — Совершенно верно, из окружения... Немцы смя­ ли нас... Д о сих пор не могу понять, как я уцелел в этой кровавой каше. Капитан захохотал. 349