Т.Ахтанов гроздные дни

— Куда ранены?— тяжело дыша, спросил Ержан — Не тяжело? Нет. Не тяжело... Кажется, в мякоть. Ержан начал шарить в кармане. Кулянда ска­ зала: — Идите, идите вперед. Я сама как-нибудь забин­ тую. Д о рассвета рыли окопы. Части оправились от пер­ вых ударов, и даж е в сутолоке отступления постепен­ но стал устанавливаться порядок. Ошеломление пер­ вых дней прошло. К аждую пядь земли противник брал теперь недешево, встречая ожесточенное сопротив­ ление. За последние дни солдаты заметно изменились. Это были уж е люди войны. Они давно не снимали одежды, не расстегивали поясов. Их шинели, тяжелые от налип­ шей глины, лоснились, как черные ремни. Руки потрес­ кались, покрылись мозолями, обветренные лица об­ росли густым волосом. Только теперь Ержан заметил, что Борибай, всегда находившийся неподалеку о т него, от природы безбо­ род. Е го светлое лицо приобрело табачный оттенок, словно выделанная козья шкура для насыбая, только под подбородком торчали редкие рыжеватые щетинки. Ержан и сам не мог похвастаться бородой: только в прошлом году бритва впервые коснулась его щек. Во­ лосы растут мягкие, темные, усиливая смуглоту одубев- шего на ветру лица. Глянешь со стороны, и не ска­ жешь, что Ержан небрит. Яростно трудясь, он вырыл глубокую яму — по грудь, очистил дно от комьев глины. Борибай притащил охапку сосновых веток и спрыгнул в яму. — Ой, глубоконько выкопали! — проговорил он, вытягиваясь на носках, чтобы выглянуть из ямы.— Ни­ чего-то я отсюда не увижу! — Если по тебе, т о мне в яме не укрыться,— за­ смеялся Ержан. Борибай вытянул руки и расстелил на земле мяг­ кие игольчатые ветки. П осле этого они сели на них и закурили. 150

— В от лож е-то удобное! Отроду не видывал более мягкой постели. Ну, прилягте, вздремните, товарищ лейтенант. Озябнете — я схож у, принесу ещ е одну охапку и навалю ее на вас сверху. — А взвод? — А я на что? — Борибай поглядел на Ержана вы ­ пученными глазами, искренне удивляясь.— А я разве не со взводом? Ложитесь-ка без лишних слов! — Они тебя не будут слушаться!— засмеялся Ержан. — Эй-й, здесь тож е нужна военная хитрость. Р а з­ ве я скажу, что вы спите? О т вашего имени буду дей­ ствовать. Затягиваясь остатком самокрутки и обжигая паль­ цы, Борибай продолжал: — В нашем ауле был один верзила-председатель, по имени Догалбек. Помните Шонмурынова, которого ра­ нили? В от Д огалбек точь-в-точь был такой ж е верзила. И всегда он говорил рокочущим басом, этакий молод­ чик,— Борибай уж е забыл, что уговаривал Ержана за­ снуть, и рассказывал с увлечением,— И вот, был у него братишка Ж агалбек с кожей, как у засохшей летучей мыши. Это просто чудо, а вернее — скандал — такое несоответствие! Чтобы от одного отца и матери, да произошли столь удивительно непохожие люди! Вид­ но, наши казахские бабы не слишком крепки в вере и гневят аллаха. Так вот этот самый Ж агалбек был у нас бригадиром. Он, видимо, чуял, что его распоряжения мы пропускаем мимо ушей. Д а и кто будет слушаться, когда его голосок — словно писк кузнечика? В от этот несчастный и придумал нас пугать Догалбеком. К аж ­ дую фразу он начинал: «Так велел баскарма!» Из-за этого его самого прозвали: «Велел баскарма». Почему же мне не перенять уловку Ж агалбека? Скаж у: велел лейтенант. Тело Ержана Отяжелело,-ноги затекли. Встав с места, он поразмялся. — Этими своими уловками ты воспользуешься ког­ да-нибудь позднее, а сейчас я сам распоряжусь,— ска­ зал он. И рывком выбрался из ямы. Х од .сообщения ещ е не был прорыт. Люди обессилели. В течение двух дней 15!

они не знали ни часу отдыха. После вчерашнего боя, который длился несколько часов кряду, полк только ночью сумел оторваться от наседавшего врага и всю ночь люди роют. С веж о. Близок рассвет. Водянистые темно-серые тучи затянули небо. Н а их фоне чернеют очертания ле­ сов. Слышится мягкий стук лопат о землю, чей-то за­ ливистый кашель. Бойцы полушепотом перебрасывают­ ся словами. Сзади доносится скрип телег, топот лош а­ дей, словно муравьи, копошатся люди. Скоро новый бой. Сделав два шага, Ержан остановился, вслушиваясь в неспокойное дыхание ночи. Он не разбирал слов Бо- рибая, который внизу, в яме, разговаривал сам с со­ бой. И в этот дремотный предрассветный час Ержану вспомнился недавний его поступок, ядом отравивший сердце. И надо ж е вспомнить о нем в минуту коротко­ го отдыха! Это случилось на второй день боев. Тороп­ ливо прорыв окопы на пригорке, рота ждала быстро надвигавшегося противника. Ержан с Борибаем тороп­ ливо вырыли две ямки, в которых на корточках кое-как м ож но бы ло уместиться. Впереди — на расстоянии пят­ надцати-двадцати ш агов— видны были головы окопав­ шихся солдат. Недавно прошел ливень и землю расква­ сило. Ержан веткой счищал с винтовки налипшую грязь. — Немцы идут! — послышался пронзительный крик. Хол одок пробеж ал по спине Ержана, словно он впервые услышал сл ов о «немцы» Из-за редких, невы­ соких берез показалась длинная колонна. Правее — ещ е одна большая группа. Н е чуя беды, немцы тороп­ ливо спускались в низину. Конца не видно их длин­ ной колонне. — С овсем обнаглели, псы! Идут без разведки! — крикнул Зеленин. «Д а, обнаглели»,— тоже подумал Ержан, не отры­ вая глаз от врага. Немцы словно нюхом учуяли близ­ кого противника и рассыпались в боевом пррядке. Не сбавляя шага, без всякой суетливости, они выставили перед собой автоматы и винтовки. Ержан заметил др ож ь в своей руке, сжимавшей пистолет. Да, он был 152

испуган. И сам не узнал своего голоса, когда крикнул каким-то напряженным, неприятным фальцетом: — Огонь! Затрещали выстрелы. Где-то залился пулемет. И в какой-то миг его обожгла мысль: «А если я погибну под этой лавиной?» Словно свирепый свистящий вихрь, ворвавшийся в двери и окна, вошел в его тело и раз­ лился по всем жилам смертельный страх. Что значит перед лицом грозного, беспощадного врага эта кучка солдат, стреляющих из винтовок? Ч то она мож ет сде­ лать? В стрельбе наших солдат уже чувствовался разлад. Выстрелы т о звучат дружно, т о стихают и редко из окопа послышатся один-два выстрела. И пулемет часто захлебывается. Кто-то на левом фланге ползком вы­ брался из окопа и, опасливо оглянувшись назад, сгор­ бившись, пустился бежать. Вслед за ним побежали еще два-три солдата. Кто-то, приподнявшись, получил пулю в спину, дико вскрикнул и, перегнувшись, рухнул. Слепая, животная сила вдруг выбросила Брыкана из окопа и тож е по­ гнала назад. Забыв о б о всем на свете, он всем с у ­ ществом своим стремился к одному — добежать до перелеска и спрятаться среди деревьев, сохранить, сберечь жизнь. Он бежал перегоняя тех, что выско­ чили раньше. Перелесок уж е был близко, когда навстречу Ержану вышли наши солдаты. Неизвестно откуда долетел гром­ кий, рубящий крик: «С той !» Э то был голос М урата. Ержан по инерции продолжал бежать. И снова окрик коснулся его слуха и, кажется, вонзился в мозг. Ержан оторопело остановился. Теперь он много бы дал, чтобы не вспоминать этот случай. А он вспоминается, терзает и мучит. Узнал его Мурат в ту постыдную минуту или нет? А если узнал, то во что же он теперь его ставит? И как после этого смотреть в лицо Раушан? Счастье, что последние дни им не довелось встре­ титься. В эти дни Ержан потерял себя. Он стыдился бойцов своего взвода. Д аж е в трудные минуты он не решался повысить голос, крикнуть. Н о себе он не давал 163

никакой пощады. Дваж ды его взвод отходил послед­ ним, и Ержан шел позади, ближе всех к противнику. Он не берегся. А что касается Зеленина, то он не утратил чувства ю мора и сейчас. «Н у, и сверкнули мы по пяткам»,— 'посмеивался он. Простой, душевный человек Зеленин. В этих его шутках — ни тени уныния, а, стало быть, глубокая вера в то, что все переме­ нится к лучшему. Откровенно-то говоря, уже давно пора забыть об этой истории. Ержан постарался отделаться от непри­ ятного воспоминания, встряхнулся и пошел прямо. Над окопом топорщ илась плащ-палатка. В приоткрывшейся щели мелькнул и погас слабый свет. — Кто здесь? — громко окликнул Ержан. С ш орохом приподняв край плащ-палатки, два сол­ дата высунули головы. —; Покурить захотелось, в от и схоронились,— ска­ зал один из них, Бондаренко, выбираясь из окопа. За ним вылез Земцов. — Как идет работа? — Земля твердая, будь она неладна! — Вырыли п о грудь,— проговорил Земцов. — Н емного передохнем и тогда, конечно, углубим. В о т перекурим и тогда, конечно... Земцов был парень молодой, невысокий, белобры­ сый, н о всегда держался так, будто, его застигли врас­ плох. Переминаясь с ноги на ногу, он говорил много и бестолково. Э тот изъян сидел в нем прочно, и четыре месяца, что о н провел в армии, не исправили его. Ер­ ж а н 'бы л уверен: в бо ю Земцов проявит ту ж е суетли­ вость и нерешительность. Н о позавчера Земцов удивил командира. Взвод, ос­ тавленный в заслоне, отстреливался. Больше ста не­ мецких солдат готовы были смять его... Ержан, опасав­ шийся истребления взвода, дал приказ отходить, а сам с двумя-тремя солдатами остался на месте, чтобы сдер­ ж ать врага. В этот тяжелый час рядом с ним оказал­ ся Земцов. Он обернулся к Ержану и сказал: — В ы уходите, товарищ лейтенант, я его сдержу.— Голос его был спокоен и тверд. 154

А сейчас, пожалуйста, опять нерешительно мнется. В темноте Ержан не мог его видеть, но он ясно пред­ ставил себе, как хлопает Земцов своими короткими ресницами. — Да, вы устали, ребята. Делайте так: пока рабо­ тает один, другой пусть ложится вздремнуть,— сказал Ержан. — Потерпим, ничего с нами не случится,— ответил Земцов.— Оно, конечно, ко сну шибко клонит, мочи нет, это конечно. А чем его отобьеш ь, сон-то? Только р або­ той и отобьешь-то. А так попробуй, немножко согни ко­ лени, он и сядет тебе на х о л к у — сон-то. Но, конечно, потерпим. Это конечно. — И всегда-то ты без умолку долдонишь, как по­ рожняя телега,— укоризненно одернул его Бондаренко. — С какой ж е стороны я долдоню? П росто, конеч­ но, к слову пришлось... А т о я... — Конечно, конечно,— передразнил Бондаренко. Земцов не унимался: — Чуточку-то не мешало прикорнуть. Да разве немцы дозволят? В от забрезжит, они и сунутся. Одна надежда: может, сами приустали... А этого, конечно, никто не знает. — По тому, как напирают, их усталости не замет­ но,— сказал Ержан.— А если так, т о и мы не имеем права уставать.. Д а, ребята, не имеем права. Ержан говорил твердо, но Бондаренко и Земцову показалось, что он устало вздохнул. Помолчали. — Газеты не было, товарищ лейтенант? — через минуту спросил Бондаренко.— К ак там наши на двух фронтах? — Как и у нас. Понемногу отходят с боями. Земцов сказал: — Начальство, конечно, знает, как поворачивать дело. А пора бы нам остановиться. — Товарищ лейтенант, почтальона не было? — сно­ ва спросил Бондаренко. — Нет. . — Не получаем мы писем из дому. М оя жена, Ду- ся, не.мастерица до писанины, но раньше писала через день,— как здоровье и как вообщ е. А вот как вышли 155

на передовую, так письма и перестали приходить. С женой никакого худа не приключится, с самого рож­ дения не болела и не жаловалась. А вот. что д о на­ шего почтальона, то, как начались бои, ни разу его носа не видели. Если, ем у боязно на передовую, пусть вещал бы сумку на какой-нибудь сук, а мы уж сами разбирали бы ее по пути, отступая. Ержан хорош о знал словоохотливость Бондаренко, его способность постепенно втягивать собеседника в разговор. ' — Война — это не игрушки. Несправедливо будет, если споткнешься, та к и не узнав, как она там живет, семья. ‘ — Наш дядя Ваня опять лясы точит,— прогово­ рил Зеленин, подходя. — Поручение выполнил, товарищ сержант! А что касается разговоров, т о они — отдых для человека,— ответил ему Бондаренко. Вместе с Ержаном Зеленин двинулся на обх о д око­ пов. Он поделился с лейтенантом своими подозре­ ниями: — Заботит меня серж ант Добруш ин. Н е пони­ м ает он всю слож ность и трудность положения. Или нарочно не желает понимать? Вот хоть сейчас; вме­ с т о то г о , чтобы приказать рыть окопы, — спит- Бес­ печность это или разгильдяйство? Зеленин придержал Ержана за руку, его тонкий го­ лос вздрогнул, он заговорил шепотом. — П омните? В месте со св,оим отделением он за­ плутался в лесу. Тогда я разыскал их, ведь, стервец, странно как-то заблудился. Гляжу, преспокойно от­ дыхает себе в лесу. Это неспроста. С тех пор я глаз с него не свожу. Нет, меня не объегоришь! — Д а, ненадежный человек, это верно: будто таит что-то в себе,— согласился Ержан. — А если отстранить его о т командира отделения? К ак бы не наплакаться с ним... Ержан задумался. Зеленин прав. Ержан тоже не верит Добрушину. Н о для разжалования нет достаточ­ ных оснований. Трудно в этих обстоятельствах при­ нять окончательное решение. .

— Пока не имеем фактов. Подождем. Зеленин не настаивал. Он сказал: — Что ж, надо держать в поле зрёния этого прой­ доху. Не укроется. Помолчали. Пройдя немного, Зеленин снова заго­ ворил: — Вы поговорите с Ахметбековым. Вообще-то он неплохой боец, но, знаете, жаль парня. Недавно слу­ чилось мне поговорить с ним, такую чушь несет! Ну, будто начисто погасла в нем ненависть к врагу. Уви­ дел мертвого фрица и разжалобился: тоже, дескать, человек, и жена, дети у него есть. И ведь как расска­ зывает душещипательно! Нет, если у него так дальше пойдет, добром дело не кончится. Такой солдат для нас обуза. А парня жаль. Поговорите с ним. Втолкуйте. Эту его жалостливость надо с корнем выполоть. Какибай Ахметбеков действительно был неплохим бойцом. Когда бывал в ударе, вдохновенно пел — как певца, Ержан всегда его выделял. Расторопный, ши­ рокоплечий, статный боец хорош о переносил тяготы войны и обладал незаурядным мужеством. Говоря откровенно, Ержан не очень-то разобрался в том, что ему говорил о Какибае Зеленин. Н ужно бы ло пригля­ деться к Какибаю. Обходя в темноте свое подразделение и перебрасы­ ваясь с людьми короткими фразами, он вскоре натолк­ нулся на Какибая — сильный, ухватистый парень уже заканчивал свой окоп. Рядом с ним усердно хлопотал Кожек, хотя большого толку от его трудов не было. Мельком взглянув на Ержана, Какибай продолжал работать. С силой вонзая лопату в землю, он каким-то яростным упругим движением вспарывал и выбрасы­ вал пласты зецли. Спустя минуту, он воткнул лопату в землю, рукавом отер пот со лба и повернулся к Ер- жану. Кожек вышел вперед и доложил: — Окоп готов, товарищ лейтенант. К огда берешься вдвоем да с охоткой, работа спорится. — Куда там,— насмешливо ухмыльнулся Каки­ бай.— Сильно идет работа, когда впряжешь в пару быка с ослом.— А ну-ка, подравняй бруствер. 157

Нагнувшись, какибай , как ребенка, приподнял Ко- жека и поставил его на край окопа. По судорожным, порывистым движениям Какибая, по его голосу, в ко­ тором прорывались злоба и насмешка. Ержан видел, что в душ е бойца творится что-то неладное. Он не мог спокойно отойти от него, но и не знал, с чего начать разговор: Подвертывались какие-то пустопорожние слова: — Как самочувствие, Какибай? — Самочувствие неважное, товарищ лейтенант. \" Н а пустой вопрос всегда ждешь такого же пустого ответа. Какибай ответил иначе. Ержан почувствовал себя неловко. — Ты что-то не в духе. Ну, ладно, это бывает. А д авно я не слыхал твоего голоса. В о т получим пере­ дышку, уйдем в тыл, ты возьмешь свою домбру и споешь на славу. — Да цела ли д ом бра? Ч то она, вечная, что ли? — Конечно, цела. М урат строго наказывал Дошев- скому, чтобы берег. Говорит, на глаза не показывай­ ся, если потеряется. Ержан сам чувствовал, что в его голосе звучит' наигрыш, фальшивая легкость. Как у наемной пла­ кальщицы, которая только изображает горе в проти­ воположность родственнику умершего, который это го­ ре переживает всей душой. Если он сейчас и не играл роль плакальщицы, то играл роль бодрячка. И это бы ­ л о неискренно. — Нет, товарищ лейтенант,— сказал Какибай.— М не теперь надо забы ть о песнях. — Ч то с тобой , Какибай? — сразу переменившись и с неподдельным сочувствием спросил Ержан.— М о­ жет, случилось у тебя что-нибудь? Какая беда? какибай тяжело вздохнул, потом подошел и сел рядом с Ержаном. Сочувствие Ержана растопило в нем внутренний ледок. Он заговорил, с трудом выдав­ ливая из себя каждое слово: — Ч еловек порою ... удивительное дело! Нет.., про­ сто непостижимо. Вчера мы уничтожили немцев, кото­ рые просочились в тыл. Д о сих пор они стоят перед глазами. К огда мы настигли их, те, ч то остались в жи­ 158

вых, подняли руки. Впереди меня бежал Картбай. П рямо перед ним какой-то немец поднял руки. К арт­ бай пробежал вперед, потом повернулся и выстрелил в упор. А сзади как раз бежал я. Напугался, что пуля Картбая угодит в меня. Кричу: «Зачем в эту сторону стреляешь?» И, признаться, шибко его обложил. Тот немец перегнулся и свалился мешком. М не показалось, что он раза два дрыгнул ногой. Подойдя близко, ви­ жу: дрожит мелкой дрожью , и такая жалость охвати­ ла меня. Понимаете, Картбай его не сразил, ему му­ читься еще часа два не меньше. Я подумал: пристрелю его в упор, не будет зря мучиться. Вскинул винтовку, подошел вплотную и здесь наши глаза встретились. Волосы у меня встали дыбом .— Голос (Какибая словно высох, он говорил едва слышно.— Видели ког­ да-нибудь глаза умирающего? У меня недавно умер старший брат. Все последние минуты я находился у его постели. Это свыше всяких сил видеть взгляд умираю­ щего человека, который прощается навсегда с белым светом. Этот немец мне врезался в память. Бледный он был, с глубокими складками на лице, пожилой. Или, может, в предсмертных муках показался старше? Лежит он и слегка шевелит рыжими ресницами. Гла­ за голубые, в зрачках какой-то особый, остр е й холод­ ный свет. И дошел этот свет д о сам ого моего сердца. Нечеловеческая тоска была в его взгляде, товарищ лейтенант. Вот так же смотрел мой умирающий брат. И будто я был тому сраженному немцу самым близким челове­ ком, и он своим взглядом передавал мне последнее желание, последний свой привет жизни. И т у т я почув­ ствовал, что слабеет моя воля, что жалость сокрушает ее. Не выдержал, побежал. Волнение Какибая передалось Ержану, но это не было волнение жалости. Он вспомнил последние мину­ ты Байсарина и похолодел. Н е только убийство, но простое оскорбление человека было противно Ержану. А за эти дни он убил не одного — нескольких людей. И нельзя, нельзя иначе. В груди Ержана живет неуто­ мимая ненависть. — Выходит, по-твоему их не нужно истреблять?

— Нет, о том и речи нет. Н о стал я какой-то дру­ гой, будто подменили меня. — Ты видел, как умирают наши товарищи? — горя­ i чо спросил Ержан. — Еще бы! Н о я не глядел им в глаза. Смерть есть смерть. Где ж ей быть хорошей! — Когда умирал Байсарин, я поддерживал его го­ лову. Думаешь, я не мучился? Н е переживал того, что пережил ты? Н о я мучился сильнее во сто крат: то не враг, то наш Байсарин умирал. Н е знаешь ты, Ка­ кибай, кого жалеть, кого ненавидеть. — Разве о жалости р а з го в о р ?— сказал Какибай. Слова кажется, проходили мимо его ушей — вялый и будто ко всему безразличный, он опустил голову,— Очень тяж ел о мне, товарищ лейтенант. Трудно мне это постичь. Разве я не понимаю? Н о будто рухнула опора в душе... — ... Сердце у тебя слабое, ненадежное сердце. Сейчас не время слюни распускать. Закаляй сердце, понятно? Возьми поводья в руки. — Понимаю, конечно,— отозвался Какибай и, под­ нявшись с земли, взялся за лопату. Было видно, что. он сделал это только для того, чтобы оборвать разговор. Слишком чувствительный парень. Последний взгляд умирающ его немца словно кинжалом поразил его сердце. Еще не раз он будет всплывать в памяти и рвать-душ у. Ержан понял, что не смог ни убедить, ни успокоить Какибая. Слова — плохое лекарство для та­ ких душевных ран. Излечить может только собствен­ ное мужество. В от сейчас, в предрассветной темноте, около тридцати солдат его, не щадя натертых ладо­ ней, копают землю. Он знает поведение в бою каждого из них. Неповоротливый Бондаренко поджег немецкий танк. И тот ж е Какибай в первом ж е бо ю проявил беззаветную храбрость. Каждый из его солдат уже начал свою боевую биографию. Поведение каждого из них, облик каж дого из них известен Ержану. Н о сейчас он вдруг понял, что не знает, о чем думают, что. пере­ ж иваю т люди в этих грязных, вывалянных в глине, по­ коробившихся шинелях. Ержан почувствовал, что да­ лек о т солдат, с которыми жил и воевал. 160

Он никогда не был охоч д о взаимных излияний, д о слюнтяйских «задушевных» бесед. Такие разговоры он считал проявлением слабости. И только к одному че­ ловеку стремился, словно к лучу солнца,— к Раушан. Губы его сохранили горячий след поцелуя. При любой, даж е мимолетной мысли о ней все улыбается в нем. За боем наступает затишье, а в затишье — думы о ней. П орою лю бовь Раушан кажется таким невыносимым, таким всеобъемлющим счастьем, что он начинает грустить. М ожно ли снести тяжесть огромного счастья? Одно незначительное происшествие расстроило Ер- жана. Взвод был на отдыхе. Ержан незаметно для себя вздремнул, а когда открыл глаза, заметил проходив­ шую невдалеке Раушан. <— Вон проследовала зазноба нашего командира,— послышался откуда-то голос Земцова. Голос Добрушина откликнулся: — Слишком жирен кусочек для Ваньки-взводного. Поле устало от боя. Леж ало в изнеможенье после грохота и оглушающего рева орудий. Санитарный взвод, укрытый от огня неподалеку о т ш таба батальо­ на, уже успел отправить всех раненых в тыл. Н а м озо­ листых, почерневших от пыли руках санитаров запек­ лись кровавые пятна. Они, отдыхая, лежали на повоз­ ках или прямо на земле. Тянулся ленивый, вялый разговор. \"* — Теперь д о вечера, пожалуй, не будет атаки. —• Не будет. Ночью немцев и на аркане не выта­ щишь. — Ну, это как сказать! Вполне возможно — попрут и ночью. — Попрут, черта с два! — Голову прозакладываю: они до самого утра, вы­ пучив глаза со страху, будут ракеты жечь. Ж ечь да поглядывать, с какой стороны мы ударим. — Д о чего ж, ребята, у них ракет много! Раушан, сидя поодаль, прислушивалась к разгово­ ру. Неподалеку от нее Коростылев с завидным аппети­ том закусывал, утоляя голод. Он отрезал кусок черного хлеба и на самый длинный его конец прилаживал ку- 11 Грозные дни. 161

сок сала с большой палец толщиной. Это называлось— закусывать по-армянски. Приподняв лицо с коротким приплюснутым носом, он начинал с хлеба, постепенно подбираясь к салу. Ап­ петит у Коростылева был волчий. Раушан не удержа­ лась от смеха. К оростылев бы стро оглянулся и тоже засмеялся, обнажив ряд белых зубов. — В от и перебили мне аппетит,— вымолвил он. — Ну это не просто сделать: очень он у вас боль­ шой. — Слава богу, на это не жалуюсь. Утолив голод, он поднялся, стряхнул с себя крош­ ки и пошел к повозке, говоря на ходу: — Спокойной минутой нужно пользоваться. Вздре­ мну. Каюсь: люблю поесть и поспать. И тебе, Раушан, от души советую .— Он вскочил на повозку, потеснил там лежащего паренька, опрокинулся на спину и вы­ тянул ноги. Раушан некоторое время смотрела на него. П оза­ видуешь Коростылеву! Никогда не спешит, не суетит­ ся. Управившись с тяжелой фронтовой работой, или когда перепадает свободная минута,— обязательно даст себе отдых. Пошучивает. «П очем у я не так ая?» Раушан перевела взгляд на двух задремавших санитаров. Они тож е с наслажде­ нием вытянули натруженные ноги. J МуяРшнам на войне легче. Девушкам куда труднее. Война на деле оказалась совсем иной. В фильмах, ко- • торыми Раушан увлекалась, санитарки ловко и красиво ползли в дыму, перевязывали раненых бойцов и самоот­ верженно. выносили их из огня. Неизвестно, почему, но в тех картинах лю ди на войне не погибали. Если, как исключение, и умирал кто-нибудь, то такой красивой смертью, что и тебе хотелось погибнуть так же. А в первый ж е день боев при виде крови, струей бившей из раны, при виде предсмертных мучений солдата ил­ люзии красивой войны развеялись. Тот романтический порыв, который бросил Раушан на фронт, выветрился, а спокойное мужество еще не пришло. Выдержит ли она? Н е сломается ли? И серд­ це неспокойно. Встретился юноша с черными бровями, 162

с глазами, которые тревожат. Н о какой-то он непонят­ ный. То жизнерадостный, оживленный, порывистый, глаза светятся. А то хмурится, мнется, молчит. И такой у него вид, будто в глубине души бурлит и клокочет что-то большое, а что — он выразить не умеет. В такие минуты Раушан поглядывала на Ержана с боязливым любопытством. Тяготясь молчанием, они расходились. Он улыбался на прощанье — слабо и ви­ новато. Ей уж е казалось, что он отдаляется от нее, и вдруг в перерыве между боями — как гром среди ясно­ го неба: «Люблю». Разведчик Дулат приходил чаще, но как только на­ чались бои, они встречались урывками, случайно. Рау­ шан чувствовала себя с ним проще, беспечней. Он всег­ да смешил ее. Лихой разведчик, забубенная голова, говорун— с ним было весело и только. Уали М олдабаев совсем другой. Он тоже не упускал возможности встре­ титься с ней. Вначале ей не понравился этот маслено улыбающийся немолодой уже человек с серо-пепель- 1ным, рябоватым лицом. (Когда его оценивающий взгдац-' цепко пробежал по фигуре, все в ней взбунтог..«^чсь. Т нев бросился ей в голову. Н о такт, привитый С 'д ет­ ства, не оставил ее. Раушан сдержалась перед челове­ ком, чье звание и возраст требовали уважения. Впрочем, потом она не замечала такого взгляда у Уали. Он всегда был вежлив и корректен. М ож ет быть, Раушан это показалось? Уж слишком нетерпеливый у него характер. П о всему видно, Уали — человек боль­ ш ого жизненного опыта, культурный, образованный и превосходно воспитан. — Добрый день, сестричка! Л ю безно склонив голову, перед нею стоял Уали и протягивал руку. Появился именно в ту минуту, когда Раушан раздумывала о нем. Раушан испугалась, что по выражению ее лица он догадался о ее мыслях. Он с улыбкой смотрел на нее своими маленькими сверля­ щими глазами, которым, казалось, открыт каждый уго­ лок ее души. Девушка боязливо подала ему руку. Ее щеки разгорелись. Разбуженный голосом Уали, К оро-

сты лев поднял голову, недружелюбно глянул на него и снова захрапел. — Почему вы тан смутились, сестричка? «Д а, да... он в се видит». Раушан встала. — Ч то за формальности, сестричка? Сколько раз я п)росил не вытягиваться передо 'мной! Легким, осторож ным движением коснувшись плеч Раушан, он заставил ее снова сесть. Она ответила с неловкостью: — Вы ж е старший лейтенант. — Н у причем здесь мое звание? Я был бы счаст­ лив, если бы вы видели в о мне старшего брата. Раушан молча опустила голову- Уали считал себя сердцеведом , смущ ение девушки он истолковал как хорош ее для себя предзнаменование. Он тут же заговорил — жарко, возбужденно. Язык его, как говорится, был х орош о подвешен. — Война многим перевернула жизнь и спутала все карты. Не будь войны, вы уж е учились бы в Алма- А Ъ дакой консерватории. Не об этом ли вы грустили сей^вс в одиночестве? — Он не спускал с лица Рау- |шан улыбчивых глаз. И он угадал: Раушан мечтала поступить в консерваторию. Но, по привычке говорить наперекор, что случается с девушками, она ответила: *•- Нет, я не думала поступать в консерваторию. — Большая ош ибка! — сказал Уали, и Раушан рас­ смеялась в душе, веря, что ей удалось обмануть этого многоопытного человека с маленькими пытливыми глазками. Он продолжал, воодушевляясь: — Я так ж иво представлял себе вас на эстраде. В ы поете, и вам, не дыша, внемлет зачарованная тол­ па. Говоря откровенно, я без ума от искусства. Я лю блю его почти смертельно. Кто же не любит искус­ ства? А вместе с тем я человек науки. Н о все интересы ученого, все ученые степени я променял бы на тор­ ж ество артиста, котором у рукоплещут тысячи поклон­ ников. Ч то делать! В се это одни мечты. Я не рожден артистом. — К ак легко вы бросаетесь наукой!— засмея­ лась Раушан. • 164

— Есть вещи, ради которых можно пожертвовать всем.— Уали помедлил, словно боясь своей искренно­ сти...— Да... Искусство, любовь-. У меня нет таланта, но я не грущу- Я тешу себя мыслью, что увижу в си­ янии искусства сам ого близкого мне человека. — Вам нужно жениться на знаменитой актрисе,— шутливо сказала Раушан, не сознавая, что сам а пом о­ гает Уали пробираться к намеченной цели. — Это несбыточно. Впрочем, это и не привлекает меня. Гораздо ценнее своими руками отгранить ещ е не окрепший талант, вырастить, выпестовать его. У меня есть к тому все возможности: мой авторитет, связи в столице. — Вот вы и попробуйте. Уали проговорил, как бы вскользь: — На передовой тихо. Прогуляемся немного? — Хорошо. По неглубокой ложбине они медленно пошли к ле­ су. Коростылев проснулся, крикнул: — Раушан, не уходи далеко! — и повернулся на другой бок. Раушан не испытывала тревоги, идя с Уад^а Она словно стряхнула с себя все тяжелое, в чем *с.о г разобраться. Только что она была похожа 5/}ию~ Пу­ танного, взъерошенного птенца, выпавшего иь и ’.зда на холодную, неприютную землю, но вот благожела­ тельный человек разбудил в ней воспоминания ин­ тересной и ласковой жизни, (Которую она о с т р и л а далеко-далеко, и которая сулила ей столько радос­ тей. Слова Уали кружили ей голову, как вино. Да, театр, зал, наполненный публикой, и лю стры, свер­ кающие, как солнце. П о рядам перекатываются не­ терпеливые аплодисменты— люди ж дут начала кон­ церта. Свет гаснет, тяжело и величественно раздви­ гается занавес. Раушан стоит в двух лучах прожек­ торов, и глаза сотен людей устремлены на нее. На ней белоснежное, словно пух лебедя, платье из газа. Или нет: длинное, голубое шелковое... Раушан вдруг расхохЬталась, поглядев на свою: шинель. — Чему вы это, сестричка? — Так. Вспомнилась одна смешная история. 165

В глазах Раушан вспыхнули огоньки, на щеках поя­ вились ямочки. Уали исподлобья смотрел на нее, на ее нежные губы, дрожащие о т смеха, и в гортани его сделалось сухо. Он вдруг потерял всякую уверенность в себе, и это бы ло в высшей степени неприятно. Они словно бы поменялись ролями: Раушан оживилась, а Уали погрустнел, и слова у ж е с трудом шли ему на язык. Раушан рассказывала: — Наши ребята, десятиклассники, после экзаменов устроили пикник. В от бы ло славно! И как раз в этот день началась война. — Печальное совпадение. — Собрали по пятнадцати рублей с каждого. Ког­ да мы собрали деньги, т о начали спорить — кому д е­ лать покупки. Девуш ки уверяли, ч то ребята ничего не смыслят в закусках и это дело нужно поручить им. А 'ребята протестовали. Говорили, что девушки накупят конфет и м орож еного, а в настоящих вещах ничего не смыслят. В конце концов послали и мальчиков и де­ вочек. — Н у и что же дальше? — сказал Уали, чтобы поддержать разговор. Эта девушка, в сущности, так ч осталась десятиклассницей, хотя ей за восемнадцать, 'щан улхстане девушку в четырнадцать.лет уж е счита- ю т\"г Уиослой. —* А мы на автобусе поехали в горы. Ребячились д о >йаду. 4 Кто же выбирал продукты? — - Конечно, девочки. К огда мы приехали в горы, ребята стали чудить. — Д а ? — насторожился Уали. — Н а траве расстелили скатерть и уселись вокруг нее. И тут встал один наш мальчик Кайсар и сказал: «Товарищи, мы теперь взрослые люди. О ребячестве нужно позабыть. Поэтому мы этот сбор должны про­ вести, как полагается благородным людям». Он повер­ нулся к Ж агалу (тож е наш мальчик, рыжий такой, мы его прозвали С арж ал). «Эй, Саржал,— говорит Кай­ сар,— ты коротышка, поэтому все время будешь под­ ручным мальчиком. Ну-ка блесни своим искусством!» А Ж агал хитрый. Он говорит: «Есть, носатый rocnqr

дин». Тут он приложил руку к сердцу, сделал поклон и, открыв чемодан, расставил на скатерти стаканы. Потом посмотрел в сторону, что-то пошептал, дунул и молниеносно вытащил две бутылки вина. И все де­ вочки с визгом бросились врассыпную. — Так испугались вина? — с усмешкой спросил Уали. — Раньше мы никогда не пили. Честное слово; ис­ пугались. А Кайсар, чтобы сагитировать нас, храбро выпил целый стакан. П отом у него закружилась голо­ ва, ему стало плохо. Саржал насилу привел егр в чув­ ство. Он окунул его голову в ручей. — Эх, безмятежная пора юности! — Приехали в горы, такой веселый был э т о т день!— увлеченно продолжала Раушан.— Рассказывали в ты ­ сячный раз, в какой институт пойдем. В се ребята сове­ товали мне идти в консерваторию, учиться петь. В от сейчас вы напомнили мне о б этом . А к экзаменам мы решли готовиться вместе, помогать друг другу. А ког­ да вернулись домой, началась война. Раушан опустила голову. — Д а, война разрушила многие судьбы ,— вздох­ нув, произнес Уали.— Вы не смогли поступить в кон­ серваторию. Я не успел дописать диссертацию. А у меня собран богатый материал по истории и быту казахских ханов. В общем, моя жизнь сложилась неудачно. — Почему? — Раушан удивленно посмотрела на Уали. — Н е буду скрывать от вас: у меня есть жена. — Почему вы должны это скрывать? — Вы разве знали? — Не знала.— Раушан и в голову не приходило женат Уали или не женат. — Раушан, вы еще молоды. Вам этого не понять. Н о в вашей жизни еще сущ ествуют сложнейшие и за­ путанные вопросы. Я — человек, который сильно спотк­ нулся в жизни. И я ранен ею. Блуждаю, как слепой. — Почему блуждаете? Все это было непонятно. Никогда бы она не поду­ мала, что Уали переживает трагедию. 167

— Разве человек не способен ошибаться? Вы очень юны и т ож е м ож ете ош ибиться. Ж ена — это самый близкий человек в жизни. Не так ли? И бывает безыс­ ходно тяжело, когда жена оказывается человеком не равным тебе, не способным тебя понять. Я горько со ­ жалею о своем прошлом. Оно — м ое несчастье. Впервые слышала Раушан такую исповедь взросло­ го человека. Она никогда бы не подумала, что между супругами может сущ ествовать несчастье. Ее родители жили очень дружно и оба без памяти любили Раушан. Д л я нее они были как один человек. И в семьях сосе­ дей она не замечала ничего похожего на несчастье. У них есть дальний родственник — домбрист, каждый д ень-у него с женой перепалка. Н о сами они не счита­ ли это несчастьем, это бы ло что-то привычное, неиз­ менное и даж е необходимое, как утренний чай. Уали продолжал скорбно: — Хотя я глубоко несчастен, я радуюсь счастью других. Вы, Раушан, созданы для счастья, как птица для полета. Н о молодости свойственно заблуждаться. П оверьте, у меня нет другого желания, как только по­ мочь вам, быть вам полезным, устроить вашу судьбу. Примите эт о как братское участие. Только поймите верно чистоту моих побуждений, не отталкивайте моей помощи. Уали почти с мольбой искал взгляда Раушан. Она не совсем понимала его, но ей не хотелось его оби­ жать. — Разве человек должен отказываться от помощи, которую предлагают бескорыстно? Не сомневайтесь во мне.— Уали глубоко вздохнул.— Я не имею права рассчитывать на большее. Н о помогите мне выполнить братский долг. Они вернулись назад, в санитарный взвод. Коростылев проснулся, поднял голову, протер гла­ за и спрыгнул с повозки. — Лож ись на мое место, Раушан,— предложил он, позевывая и потягиваясь. — Ч то-то не хочется спать,— ответила Раушан. — Ч то это значит «н е хочется»? Я пойду в штаб, разузнаю обстановку,— пробурчал Коростылев и по­

вернулся к Уали, которому не хотелось расставаться с Раушан. — Вам в ту сторону, лейтенант? Идемте. А сон так и не приходил. Осень. Синева неба выгорела. В высоте скользят космы темных облаков с беловатыми каемками. Вот бы лечь на такое мягкое, как пушок, облачко, осве­ щенное. солнцем, и тихо плыть в бесконечность. «Ч то за мечтательность! — укоряет себя Раушан.— М олда- баев... Уали... все-таки интересный человек. Очень ин­ тересный. Очень, очень интересный». Если долго смот­ реть на эти далекие облака, то начинаешь им завидо­ вать: они красивы, беспечальны и безмятежны. В са ­ мом деле, почему бы и Раушан не плыть вместе с ними над этой трудной жизнью людей? Уали смотрел бы на нее с земли своим умоляющим и тревожным взглядом. А почему ей не думать об Уали? Детство осталось д а­ леко позади, она уже взрослая, а к ней еще никто не относился так серьезно и уважительно. Взрослые лю­ ди поглаживают ее по головке, словно кошку, и раз­ говаривают с ней с о снисходительной улыбкой, как с ребенком. Раушан всегда внутренне обижалась. «У ж не меньше тебя понимаю, не ребенок». А этот человек держится с ней, как р ровней, не важничает, не хвастает своим житейским опытом. А мужественно носит в себе свое несчастье. Д о чего бы интересно забраться в его душу, понять, что его мучит и почему так случилось, и что сделать, чтобы он не му­ чился? И как помочь такому большому и мужествен­ ному человеку? Он предложил ей чистую, возвышен­ ную дружбу. Ведь так? А может быть, не так? Раушан встревожилась. Почему он часто вздыхает, глядя на нее? «Отгранить ещ е неокрепший талант, вырастить его...» За этим что- то кроется. «И скусство... Л ю бовь...» Такие слова ми­ моходом не произносят. Ержан, например, не гово­ рит так,..

Ж алко, нет Кулянды. Кулянда быстро разберется, что к чему, она очень решительная. На нее всегда м ож­ но положиться. Н о в последнее время она что-то не слишком весела. Признаться, Раушан догадывается... Кулянде нравится Ержан, но она чувствует, что тот к ней равнодушен. И очень нехорошо, что Раушан, зная все это, не поддержала подругу, даж е не попыталась развлечь ее, поднять настроение. «Будь на моем месте Кулянда, она никогда не поступила бы так»,— подума­ ла Раушан. Н о и ребята глупые. П очему они равнодуш­ н ы й Кулянде? А ведь она во сто раз лучше Раушан. Некрасива? Н о это неправда, она совсем не дурнушка. Некрасива! Раушан тож е не красавица. Послышался гудящий звук. Он приближался. Пе­ релетев через передовую, разорвался снаряд. Затем грохнули еще два взрыва, Раушан спрыгнула с повоз­ ки. С о стороны штаба батальона торопливо бежал Коростылев. Октябрь на исходе. Наступление врага продолжа­ лось. Рубеж и, на которых десять дней назад дивизия завязывала бои, остались далеко в тылу врага. Вместе со всем фронтом и дивизия Парфенова пятилась назад, цепляясь за каждый городок, деревню, холмы, упорно оборонялась под напором превосходящих сил против­ ника, откатывалась дальш е на восток. П олож ение на д ругих фронтах бы ло не лучше. Ю го-Западный фррнт, упиравшийся в правый фланг немецкой армии и выдававшийся клином, за послед­ ние дни тож е отодвинулся на восток, почти сравняв­ шись с линией других фронтов. Началась дождливая, туманная осень средней по­ лосы России. С утра небо затягивалось сплошь туча­ ми. Время о т времени моросил дож дь, продолжитель­ но и нудно. Н ебосвод и земля сливались, пепельно-се­ рый туман окутывал леса, оседал на рыжую траву. П одмораж ивало, на сосновы х иглах по утрам лежал сверкающий иней. С утра д о вечера и всю ночь по малым и большим |70

дорогам нескончаемым потоком двигались на восток войска и беженцы. Машины, военные повозки, кре­ стьянские крытые телеги, потоки людей и домашнего скота... Внезапно появлялись фашистские самолеты. Люди в страхе бросались в кюветы, укрывались в лесах, оврагах. Брошенные на дороге лошади с диким ржань­ ем и храпом мчали пустые телеги. А затем, когда самолеты улетали, люди долго освобождали путь, сби­ вались, топтались, ругая друг друга. Ш ум, гам. Н ако­ нец, сладив с хаотической неразберихой, люди снова двигались на восток. Основное направление врага — М осква. Он прибли­ жается к ней. Рубежи, на которых наше командование надеялось остановить врага, один за другим о с та ­ вались за спиной немцев. Октябрьское наступление фашистских дивизий, которое Гитлер предпринял с расчетом принять 7-го ноябр М оскве, продолжалось. Обстановка очень серьезная... В один из этих грозных дней в ш таб Парфенова прибыл на «виллисе» в сопровождении двух адъютан­ тов командующий фронтом. Э то был статный, м оло­ жавый генерал-лейтенант с открытым лицом. П арфе­ нов заметил его, лишь когда он приблизился к столу. Легкими, быстрыми шагами генерал-лейтенант подо­ шел к вставшему Парфенову и протянул руку. — Сидите, сидите, Иван Васильевич,— сказал он своим резковатым баритоном.— 1Как житье-бытье?— Его глубоко посаженные глаза как бы мельком оки­ нули Парфенова с головы д о ног. — На житье не жалуюсь, Константин Константи­ нович. Одна беда — отступаем,— с улыбкой ответил Парфенов. — Наступательными действиями никто из нас по­ хвастать не может. П о привычке, привитой многолетним жизненным опытом, Парфенов незаметно между разговором раз­ глядывал генерал-лейтенанта. П о возрасту моложе его. Подтянутая, подобранная фигура говорит о нерас­ траченной энергии. Он часто сжимает в кулак свои HI

длинные белые руки или сильно барабанит пальцами по столу. — Н о это долго не продлится. Мы перестанем отступать,— проговорил генерал-лейтенант. — Силы противника? — Д ве пехотные дивизии, танковый полк и два полка тяжелой артиллерии. — Верно. Эти данные есть и у нас. Я о другом хо­ тел спросить — вы к противнику ближе: каков дух их войск? Парфенов заметил: генерал-лейтенант тоже следил за ним своим оценивающим взглядом. И, по-видимому, ждал о т него тактических соображений, продуманной оценки моральных сил противника. Парфенов собрался с мыслями. — П осле первых и победоносных для гитлеровской армии месяцев войны наступательный порыв немецко­ го наступлен^т немного сдал. Н о немцы еще сильны. Э то ясно. Г £/ даей вероятности, у цели наступления они вы ложат ex' <:илы. К ак говорится, из кожи будут лезть. — Д а , вы правы,— согласился генерал-лейте­ нант.— В от тогда-то и ударить по врагу.— Генерал- лейтенант энергично сжал кулак.— И мы, безусловно, ударим д а так, что он надолго запомнит. Сделав пау­ зу, командующий заговорил спокойно, словно совето­ вался сам с собой .— Н о мы пропустили их слишком далеко. Очень далеко пропустили. Народ не ждал от н а с такого, с позволения сказать, маневра. Он иначе думал о своей армии. Внутренняя боль проглянула во взгляде генерал- лейтенанта. Парфенов побледнел и поднял на коман­ дующ его глаза. Но голос его оставался спокоен, когда он сказал: — Вы говорите истинную правду, товарищ гене­ рал-лейтенант. Н арод верит нам, но сердце народное в тревоге. Каждый день он ждет о т нас хороших вестей. А мы запаздываем с этими вестями. — Неделю назад мой ш таб стоял в одной из мест­ ных деревень,— сказал генерал-лейтенант.— Располо­ жились не то в колхозном правлении, не то в сельсо­ 172

вете. Я вышел — гляжу передо мной старик со ста­ рухой. Я поздоровался и пошел было дальше. А д ъ ю ­ тант говорит старухе: «Какое у вас дело? Не задер­ живайте». Н о старуха заступила мне д орогу. Н а­ пористая,— командующий усмехнулся.— «М не нужен самый первый генерал, настоящий. Ты будеш ь?» Я отвечаю: «Верно. Это я настоящий генерал». «Тогда, говорит, втолкуй моему старику. Надоел он мне, хочет сниматься с родных мест. Вы как, остановите немцев? Я так думаю — остановите. Разъясни это, родной, мое­ му тугодуму». Гляжу, подбоченилась старуха и не отступает от меня. И вижу — не смневается в моем положительном ответе. Вы понимаете, Иван Василье­ вич, какая тяжесть легла мне на сердце. А солгать я не мог. Я ответил: «Л учш е будет, если уедете». И вы бы видели, как она поглядела на меня! Глаза ее гово­ рили: д а ты что, не спятил? К уда ж е вы идете? Ведь за спиной-то у вас М осква?! Генерал-лейтенант, нахмурившись, смотрел на с то ­ лешницу и пальцами выбивал по ней дробь. — Вот такие-то дела. — Нелегко говорить народу горькую правду, но от этой горькой правды увильнуть нельзя,— сказал П ар­ фенов.— В раг у нас мощный. Вон старая Европа сразу развалилась под его кулаком. Конечно, она сама вино­ вата в этом. А мы выдержим и победим. Но, если бы заранее были готовы... М ожет... мы не понесли бы столько жертв? Константин Константинович, мы с вами старые волки. Иногда меня посещают такие мысли... — Д а, может быть,— помолчав, ответил гене­ рал-лейтенант.— К то застрахован о т ош ибок? Н о иные ошибки можно было предусмотреть и предотвра­ тить. После этого наступило молчание. О ба генерала почувствовали неловкость: беседа нарушила рамки обычной субординации, неожиданно сблизив начальни­ ка и подчиненного, и теперь они не сразу могли пере­ ключиться на деловую официальную речь. К омандую ­ щий поднялся из-за стола и медленно начал расхаж и­ вать по комнате. Очень высокий, он едва не касался головой низкого потолка крестьянской избы. 173

'Круто повернувшись к Парфенову, он, словно сбросив раздумье, очень громко произнес: — С о вчерашнего вечера немцы не сильно беспо­ коят? Так? — Н е беспокоят. Зато я хочу побеспокоить их. — Не буду возражать. Д ва генерала, склонившись над картой, долго обсуждали оперативную задачу. Командующий отдал распоряжения и, основываясь на имеющихся у него сведениях, подробно разъяснил, как он понимает за­ мысел- немцев. Собираясь уходить, командующий встал. — — К ак настроение ваших солдат?— не дожидаясь ответа, он сказал: — Лучше поглядеть своими глазами. Не так ли? Парфенов выпрямился. — Я тож е хотел обойти передовую, товарищ гене­ рал-лейтенант. — Тем лучше. В какой полк вы собираетесь пой­ ти,- Иван Васильевич? — В полк Егорова. — К акой полк смежный с ним? — Полк Карпова. — В от я и пойду к нему,— сказал генерал-лейте­ нант.—-Д л я дела лучше, если мы побываем в разных полках. Генералы расстались у ш таба дивизии. Д о пере­ довой было близко, отправились пешком. Н а прощанье генерал-лейтенант сказал: — Вызывать на совет не позволяет обстановка. Вот так и впредь буду беспокоить вас, наведываясь лично. Ни по внешности, ни по характеру командующий армией и генерал Парфенов не походили друг на дру­ га. И судьбы у них были разные. Один из них в самом недалеком будущем звездой засверкает на вершине своей воинской славы. Другому через короткий отре­ зок времени суж дено будет честно и мужественно завершить пятидесятилетний героический трудовой жизненный путь. Направляясь к передовой, генерал Парфенов обду­ мывал предстоящий день, перебирал свои впечатления 174

о генерал-лейтенанте: о его внешности, манере гово­ рить и двигаться. «Настоящий военный,— думал он,— Энергия, целеустремленность, и какой красавец-чело­ век! Открытый характер. Прямота. Убежденность. Ч е­ ловек без задней мысли. Обаятельный й сразу распо­ лагает к себе, но когда надо, одним глазом прохватит д о костей, как м ороз». Парфенов искренне считал, что ему далеко д о военачальников такого склада — каче­ ства, которые ярко сверкаю т в командующем армией, в нем, в Парфенове, лишь тускло светятся. К акой-то офицер в дивизии сказал о Парфенове: «Н аш генерал совсем не похож на генерала». В этих словах была доля правды. В Парфенове, действитель­ но, не найти ни генеральской осанки, ни суровости. К оренастое тело уж е начинает поддаваться старости. Генерал чуть сутул ится— в сего пятьдесят лет, а уже стареющий человек. Лицо изрезано морщинами, нездо­ ровое, блеклое, густые брови косо прикрывают неболь­ шие глаза, скулы выдаются, как у человека восточного происхождения. П од высоким с горбинкой носом крохотные квадратные усики. В П арфенове есть что- то от мужика: за внешней нерасторопностью прячется спокойная сила души. Он хорошо умеет владеть собой. Эту его черту двадцать лет тому назад сразу подме­ тили два человека, совсем друг на друга не похожих. В годы гражданской войны Парфенов командовал эскадроном чапаевской дивизии. В боях под Уфой он первым переправился через Белую и стойко удерживал захваченный плацдарм. В Уфу он тож е ворвался пер­ вым. Его и казака Вихрова, ворвавш егося в Уфу вслед за ним, вызвал к себе Чапаев. Они встретили Чапаева на дороге. С ним был широколобый, с о взглядом испод­ лобья и поджатыми губами молодой комиссар Фур­ манов., Казак Вихров, подражая Чапаеву, лихо подкручи­ вал усы и папаху сдвигал на затылок. Натянув повод, Вихров резко придержал коня и стал расписывать перед начдивом героические дейст­ вия своего лихого эскадрона. — Что-то не пойму, кто ж е из вас первый перепра- 17Б

вился на тот берег?— спросил Чапаев с веселыми искорками в глазах и склонил голову набок. Вихров не см ог сразу ответить. — А ну, почему ж замолчал, удалой казак?— уда­ рил по слуху резкий металлический голос Чапаева. Фурманов прищуренными глазами подал знак Пар­ фенову. — Мой эскадрон, товарищ начдив,— сказал Пар­ фенов, выезжая перед Вихровым. — Ишь, папаху заломил, усы закрутил, под Чапае­ ва работаешь?— съязвил Чапаев, глядя на Вихрова и ухмыляясь. Затем обернулся к Парфенову,— В от он на Чапаева похож не усами, а делами. — Э тот хоть и медлительный, зато кроет наверня­ ка,— сказал Фурманов. С той поры характер Парфенова не изменился, хотя он все выше поднимался по служебной лестнице, накапливая опыт и знания. Адъютант, сопровождавший генерала на передовую, сказал: — Э тот район батальона Арыстанова. Парфенов окинул взглядом местность. Наметанный глаз военного человека тут ж е заметил хорошо зама­ скированные, еле различимые на фоне осенней бурой земли орудия. Перетаскивая из ямы ящики со снаря­ дами, ставя бусоль, у пушек возились артиллеристы. Движения их было спокойные, уверенные. Генерал не­ вольно припомнил суету и суматоху перед первым боем. С тех пор дивизия понесла потери, поредела, но солдаты стали выносливее, закалились. Боевая история дивизии началась. Она подобна широкому руслу, в которое, как ручейки, вливаются каждодневные подви­ ги. Спустя немного времени они превратятся в тради­ цию. Политрук Ж андосов с десятью бойцами закре­ пился в сарае, на краю деревни. Е го атаковали две роты противника. В течение двух часов Ж андосов не подпускал его близко. В конце концов немцы, потеряв около пятидесяти человек, окружили сарай. IK этому времени возле Ж андосова в живых оставались два бойца. И эти отважные люди — числом трое — при­ жавшись к трем стенкам сарая, продолжали отстрели­ 176

ваться. Немцы, уверившись, что живыми их не взять, подожгли сарай. К ярко занявшемуся сараю подошла группа фашистов. — Рус, капут, сдавайся! — закричали они. Охваченный с головы до ног пламенем Ж андосов, как горящий факел, появился в дверях и с криком: «Русские не сдаю тся!» — последней гранатой подкосил фашистов и свалился на землю. Пулеметчик Ефремов вместе с о своим помощником три часа дрался с батальоном противника. П осле ги­ бели помощника пулеметчик один продолжал косить врага. Вот такие поистине героические действия, проявле­ ния мужества и отваги умножались день ото дня, радо­ вали и обнадеживали генерала. Парфенов подошел к укреплениям у сам ого леса. Шагавший с ним рядом адъютант чуть смешался: — Здесь начинается передовая, товарищ генерал. — Вижу. — Спустимся в траншею. — Хорошо,— покорно согласился Парфенов. Изве­ стно, что адъютанты, как бы строго ни соблюдали дисциплину, в таких случаях командуют своим генера­ лом, как рядовым бойцом, и ослушаться их 'невоз­ можно. — Молодцы — за один день успели вырыть тран­ шею в полный рост,— сказал довольный адъютант. Парфенов сошел в осевший от дождей окоп. Резко пахло увядшей травой, сырой глиной. Бруствер окопа был замаскирован травой. «Н а славу укрепились. Д о б ­ росовестно сделано. Отступать не собираются»,— от­ метил про себя генерал. — С той, кто идет?— окликнул, наставив на них винтовку, низкорослый,, усатый, пожилой боец. Но, узнав комдива, тут же опустил винтовку, глаза его испуганно забегали, через секунду он приставил руку к виску. Когда генерал подошел к нему, боец, еще б о ­ лее смутившись, произнес: — Шо... Шо... боец Ш ожебаев. — Здравствуй, боец Ш ож ебаев,— сказал комдив, протягивая ему руку. 177

Ш ож ебаев постоял в нерешительности и вдруг, об­ нажив в радостной улыбке зубы, протянул свою руку. — Если не ош ибаюсь, мы с тобой где-то встреча­ лись, Ш ож ебаев, а?— спросил Парфенов, всматриваясь в лицо 1Кожека. — Встречались, товарищ генерал, в день первого боя. — То-то. Узнал по усам. Кожек самодовольно поднес руку к усам и вдруг отдернул ее, словно его пальцы коснулись огня, вытя­ нулся в струнку и замер. Ему редко приходилось стал­ киваться с большими начальниками. Он растерялся. — Вы не смущайтесь,— сказал генерал. Д остав из кармана портсигар, он предложил 1Кожеку папиросу, взял сам .— Зачем смущаетесь? Не все генералы гроз­ ные. Этом у м ожно поверить, и К ож ек почувствовал себя свободнее. «С овсем простой начальник,— благодарно подумал он,— и облик хорош ». Генерал вглядывался в сумрак равнины, потемнев­ шей под сеткой унылого дождя. Она казалась вымер­ шей. Лишь едва различимый гул моторов говорил о том , что за небольшой горкой в глубине равнины враг скрытно собирает силы, чтобы нанести новый удар. Генерал перевел свой взгляд на Кожека. Позднее, ког­ д а снаряды начнут разворачивать землю и появятся страшные, как черная смерть, танки, когда плотные ряды немецких пехотинцев бросятся вперед,— этот боец вместе с о своими товарищами должен дать им отпор. Он щуплый и маленький, этот боец. И немолод. Н айдет ли он в се бе непреклонную стойкость, или грозная лавина сомнет его? Парфенов спросил: — Нелегко воевать, товарищ Шожебаев? К ож ек, не задумываясь, ответил: — Зачем? В ою ем, товарищ генерал. — Где работал д о войны? — В колхозе, старшим чабаном. В нашем колхозе много баранов, товарищ генерал. Пять отар. МЬя ота­ ра — самая крупная. Я сызмала баранов пасу. 178

Парфенов, сощурив глаза, весело посмотрел на |Кожека, который теперь не чувствовал никакого стес­ нения и становился все словоохотливее. — Ну, значит, хорошо их знаешь,— с улыбкой про­ молвил Парфенов. — Еще как знаю! Сколько зим с ними зимовал,— и каких, случалось, _зим!— ничего, хорош о переносили. А сейчас весь скот на руках детей и стариков,— тяж е­ ло вздохнул Кожек.— (Конечно, старые люди много перевидали на своем веку, много знают, но в дряхлом, теле силы нету. Беспомощные они. . — С родины получаешь весточки? — Приходят, товарищ генерал. Пишут, что поло­ жение вроде ничего. Д а куда там ничего, когда д ж и ­ гиты уехали воевать. Пишут так, чтобы нас не расстра­ ивать. Ведь им тож е трудно, пожалуй. — Д а, конечно, туговато приходится, но родина в опасности, врага нужно сокрушить. Никому сейчас не легко, товарищ Шожебаев. — Это верно. А нам все же легче, м ы здесь люди необремененные, как говорится — кнут д а конь, вот и вся у нас на фронте семья.— К ож ек помолчал, разду­ мывая, не спросить ли генерала в такую удачную минуту о том, что его мучило. И решился: — Товарищ генерал, дозвольте об одном дельце поговорить. Парфенов вскинул брови. Кожек опять почувство­ вал стеснительность, но решимость его не пропала, он придвинулся к комдиву и выговорил шепотом: — Наши ребята говорят, что д о М осквы рукой подать...— Не докончив своей мысли, К ожек замолчал. Генерал ответил не сразу. Кажется, он оценивал . свои собственные раздумья, вернее, искал, как бы точ­ нее их выразить. Он сказал: — Нет, не видать им М осквы, как собственных ушей. — Вот и мы думаем так,— обрадованно проговорил Кожек. — Очень хорошо, что вы думаете так, товарищ 12* 179

Ш ож ебаев. Н о сущ ествует условие: это мы и только мы смож ем не пустить фашистов в Москву. — П ожалуй так, а... к нам помощь придет? — А если мы не будем просить помощи? — напря­ мик спросил комдив. — Пожалуй, так. Н о... сила-то их перетягивает. — Мы должны остановить их. Понимаете? Остано­ вить. А когда придет подмога, мы погоним фашистов назад. Большая придет подмога. Тогда наша сила бу­ дет перетягивать. В этом весь секрет, товарищ Шоже­ баев. — Пожалуй, так,— сказал Кожек. — Вижу, тебе пришлось несладко,— засмеялся генерал— Иначе и быть не могло. Покидая родину, ты, по всей вероятности, х орош о знал, что перед тобой тяжелый бранный путь. Так и случилось. Н о впереди нас ж д у т еще горшие испытания. М ы должны подгото­ виться к ним. Если не станем ныть д а жаловаться, что противник превосходит нас вооружением и числен­ ностью , а будем ковать свое оружие и закалять свою волю, то дадим сокрушающий отпор. И, дав отпор, опрокинем врага, а опрокинув, будем его преследовать. Н е нужно забывать и о завтрашнем дне, товарищ Ш о­ жебаев. •Кожек кивнул головой. Глаза Парфенова загоре­ лись. — Ты спрашиваешь своего генерала, когда остано­ вим врага. А мне у тебя хотелось спросить об этом. Если бы у генерала не бы ло солдат, не было бы вой­ ска, что бы он смог поделать? — Д а нет же,— р от Кожека растянулся в широкой улыбке.— Б ез командующего, пожалуй, дело, не пой­ дет. Трудно одолеть врага без хорошего командира. — Без хорош его солдата нет хорош его командира. В эт ом вся суть, товарищ Ш ож ебаев. П обеды мы д обьем ся только совместными усилиями. Беседа затянулась. Дошло до семейных дел. Пар­ фенов узнал, что у К ож ека есть жена и ребенок. — Ж ена не скучает?— шутливо спросил Парфенов. К ожек не знал, как получше ответить, почесал затылок. 180

— У меня тож е есть жена,— сказал генерал,— Пишет, что скучает. Не молодая, а скучает. А ? Что ты на это скажешь? И они оба ласково посмеялись над своей солдат­ ской чувствительностью. — Передай от моего имени привет жене и ребенку. И почаще им пиши,— сказал Парфенов. — Передам, товарищ генерал,— пообещ ал Кожек с просиявшим лицом. — Ну, будь здоров д о следующей встречи, товарищ Шожебаев! Быстрыми шагами подошли Ержан и Уали и круто остановились перед генералом. — Командир взвода, лейтенант Кайсаров. — Лейтенант М олдабаев. Парфенов без труда узнал Уали. Э тот лейтенант в первом бою был у него командиром связи. И этого командира взвода он, кажется, тож е встречал два раза. Лицо Кайсарова было обветрено, сильно загорело, но сразу видно, что он очень молод. М ож но утверждать, что существует два типа командиров, и это.резко бро­ сается в глаза. Одни отменно ловки. И форму носят с особым изяществом. Движения их стремительны, чет­ ки, они лихо щелкают каблуками и, вздернув руку, красиво подносят ее к козырьку. Когда такой коман­ дир, втянув живот, стоит перед старшими, кажется, что он готов по первому их приказу унестись стрелой. Эти командиры ловят каждое слово, незамедлительно и находчиво дают ответ. Другой тип молодых командиров совсем иной. Они спокойны, медлительны. В движениях, еще не отшли­ фованных военной муштрой, чувствуется неуклюжесть, словно пустившись танцевать, они сбиваются с ритма. Такие командиры не д аю т 'молниеносного ответа, а говорят основательно поразмыслив. Наметанный глаз Парфенова причислил ЕрЬкана к последнему типу. — Ну, что ж, показывай оборону, товарищ лейте­ нант,— сказал комдив. После ухода генерала К ож ек не находил се бе м е­ ста. Переполнявшие его чувства рвались наружу, он

не знал, как излить их, и только улыбался сам себе. То, как ребенок, он топотал ногами и выпячивал грудь, то вдруг напускал на себя важность, хмурился и шеве­ лил жесткими бровями. П одош ел Картбай, а следом за ним — Борибай. Они поглядывали на Кожека, как на человека, о б ­ леченного доверием высшего начальства. — М ы не осмелились подойти, а так хотелось. Что- то долго беседовал с тобой генерал. Что он говорил? В тылы нас выведут, на отдых? — На курорт отправят, на Кавказ,— рассердился К артбай на Борибая.— Ты лучше вот о чем скажи. Спрашивал ты генерала, как это дело повертывается: пятимся к Москве, а немцев все не можем остановить? К ож ек, ошеломленный столь противоречивыми во­ просами, долго собирался с мыслями. — Говоришь, остановить немцев? А как же? Спра­ шивал. Генерал говорит, что скоро остановим. Вернее, не так он сказал. Н е остановим, говорит, а погоним обратно. Очень осведомленный человек. — Э, если б не был осведомленный, то какой он генерал?— вставил. слово Борибай. — К ак, много за нами собирается силы?— спросил Картбай. — Силы этой — тьма-тьмущая,— К ож ек чуть при­ задумался.— Н о те храбрецы, которые дойдут до Бер­ лина, эт о мы сами. Так сказал генерал. — Значит, верит, что дойдем д о Берлина. — Верит. — Судя по тому, как генерал смеялся, ты, Кожек, за шуткой в карман не лез,— сказал Борибай. — Ш уткой беседы не испортишь. Генерал тоже шутил. Уж если ты вы соко стоишь, то, первое дело, будь с людьми прост. О моей семье генерал расспра­ шивал, велел передать привет Валкие и Еркин-жану,— горделиво прибавил Кожек. Генерал Парфенов обош ел позиции взвода, оста­ навливаясь у каждой ячейки и обмениваясь с бойцами 182

короткими словами. Возле одной ячейки он задержался и, осмотрев ее, сказал с недовольным выражением: — Почему рыли неглубоко? 1Кто рыл? Он обернулся. — Это мое место, товарищ генерал,— ответил Бо- рибай. Парфенов, окинув глазами маленькую коренастую фигуру бойца, ухмыльнулся. — Если так, прости. П о росту и шуба! На передовой к нему присоединились М урат и Уали. Парфенов, уединившись с командирами, разби­ рал предстоящую операцию. Дивизия отступала с тя­ желыми боями и со вчерашнего дня закрепилась здесь. Высокий пригорок перед батальоном М урата, состав­ лявший центр фронта дивизии, был в руках врага. Мурат рассчитывал захватить пригорок и сделать его опорным пунктом. Купцианов возражал, но Мурата поддерживал командир полка Егоров и генерал. Парфе­ нова увлекло предложение М урата, и он дал задание батальону взять эту высоту, обозначенную на карте цифрой 175 и расположенную за деревней Соколово. Обстоятельства облегчили проведение этой опера­ ции. П о донесению разведки, немцы не возвели на вы­ соте сильных укреплений. Н о была и другая сторона дела, говорившая не в пользу наступления. Генерал особенно настойчиво напоминал об этом. — Прорвать немецкие позиции можно. Внезапный энергичный удар — и мы это сделаем,— сказал П ар­ фенов.— Н о мало добиться успеха, нужно успех за­ крепить. Немцы располагают в этом районе крупными силами. (Когда они опомнятся о т нашего удара, нужно ждать контратаки. По-видимому, у них есть танки. Ге­ нерал сделал паузу, приглядываясь к тому, какое впе­ чатление производят его слова на командиров. Они сидели молча, размышляя. — Если мы сумеем занять Соколово, то м ожно вы­ держать,— сказал Мурат. — Запомните основное: на высоте не задерживай­ тесь ни одной лишней секунды. Натиск. Стремительный натиск. Если одним ударом овладеете деревней, то лучших оборонительных позиций вам не найти. Быст­ 183

рота главный залог успеха.— Парфенов повернулся к М урату.— Связался с приданной тебе артиллерией? — Связался, товарищ генерал,— ответил Мурат. Парфенов повернулся к Молдабаеву. — Если не ош ибаюсь, лейтенант, вы были в полку * ПРШ? — Так точно, товарищ генерал,— подхватил Уа- ли,— Я получил разрешение начальника штаба и хочу участвовать в бою во взводе Кайсарова. — Очень похвально,— проговорил генерал.— П омо­ жете Кайсарову. Пефед тем, как уйти, Парфенов ободрил команди­ ров: — О тактическом значении предстоящей операции вы сами знаете. Помните также, что эта операция — проверка боевого духа дивизии. Если операция про­ валится, многие повесят носы. А момент критический. Если справитесь с задачей, у дивизии вырастут крылья, она по-настоящему поверит в победу. Смелей же, дру­ зья. Я крепко на вас надеюсь. Парфенов пожал командирам руки. Руку Ержана он задержал в своей. — Ваш взвод в ударной группе? — Так точно, товарищ генерал. — Верю , что не ударите лицом в грязь. Ержан, вытянувшись в струнку, козырнул: — Нет, товарищ генерал. Не ударим. В звонком голосе молодого лейтенанта прорвалась, та горячность, которая говорит красноречивее слов. Генерал медленно повернулся и пошел вперед. VI Солдаты, отступавшие с первых дней -боев, нако­ нец, получили приказ атаковать противника. Эта ноч­ ная атака запечатлелась в сознании бойцов и коман­ диров так ж е резко, как первый бой. Из батальона, из полка, из ш таба дивизии валом валили представители. Д аж е начальник химчасти про­ хаживался с таким видом, словно противогазы дол­ 184

жны были решить судьбу атаки. Ночь была непро­ глядная. Н ебо облож ено черно-свинцовыми тучами. Лишь местами проглядывали тусклые звезды и тотчас же прятались, будто испугавшись своего одиночества. Х о ­ лод сковал землю, она глухо стучала под ногами пе­ ребегающих с места на место солдат. Ержан, проверив готовность взвода и не зная, чем еще себя занять, вместе с Уали обходил окопы. Уали непрерывно болтал, стараясь отвлечь товарища о т тя­ желых раздумий, которые в такие моменты всегда одолевали его. И достиг своей цели: веселость Уали заразила Ержана. Уали говорил: — На мой взгляд, наш взвод должен первым во­ рваться в немецкие окопы. Здесь раздумывать нечего. Как они, твои ребята? Не оробеют?. М ы должны им показать пример. — Ребята надежные. — В таком случае все отлично. Будем действовать с тобой, как. один человек. Что мы — дурни, чтобы от­ давать славу другим? Сами возьмем ее за рога! Ержан поддержал: — (Конечно, в хвосте плестись не станем. Э то уж точно! П роходя по окопу, они столкнулись с Кусковым. Было темно, лиц не разобрать. Политрук узнал<коман­ диров по фигурам и походке. — Поздравляю с первым наступлением, товари­ щи,— сказал он. В темноте слабо сверкнули его зубы. — Благодарю,— ответил Уали.— И зо всей диви­ зии именно нам выпало это счастье.\" Куоков близко придвинулся к Уали, чтобы разгля­ деть выражение его лица: — Все же лучше назвать сегодняшнее дело не на­ ступлением, а атакой. Так ближе к истине. Н о атака должна быть успешной. Вы в этом взводе будете, лей­ тенант? Уали кивнул головой. К усков повернулся к Ержану: — Я собирался сегодня остаться с тобой. Н о если здесь старший лейтенант... пожалуй, нужда во мне о т ­

падает. Пойду во взвод Фролова. Встретимся в Соко- Он ушел. Началась артиллерийская стрельба. Р о­ ты вышли из окопов и двинулись вперед. Снаряды, па­ дая на вражеские позиции, рвали в куски чернильную пелену ночи. Видимо, немцам не приходило на ум, что артиллерийская стрел ьба— это начало атаки, они да­ ж е не выпустили осветительных ракет. В пятидесяти метрах от вражеской передовой взвод Ержана залег. С этого рубеж а, по сигналу комбата, он должен был бро­ ситься в атаку. 'К Ержану, лежавшему в середине це­ пи, ползком пробрался Уали. Он дышал тяжело: т о ли сказывалось напряжение нервов, то ли устало сердце. Он лег, плотно прижавшись к Ержану. — Сейчас артподготовка прекратится, и надо сра­ зу же поднять людей в атаку.— Горячее дыхание Уа­ ли щекотало ухо Ержана. — Д ож дем ся сигнала комбата,— ответил Ержан. — М ы дали друг другу слово... Н ужно опередить других. Уали вдруг приподнялся с земли и закричал прон­ зительным, режущим голосом: — Вперед! Вперед! Бойцы вскочили на ноги, побежали. Подхваченный людской волной, Ержан тож е бросился вперед. После артиллерийской пальбы землю охватила сторожкая тишина. Н е успели бойцы пробежать пятнадцати мет­ ров, как вихрь пуль обрушился на них. Солдаты ста­ ли припадать к земле. Вражеский огонь усилился, рас­ пространяясь все дальше по фронту. Немцы стреляли с перепугу, суматошно, без прицела. Так овцы начи­ нают в овчарне Метаться, зараж аясь друг о т друга страхом. Начиналось сам ое трудное. Ненужная поспешность Уали, поднявшего взвод без условного сигнала, нару­ шила стройность атаки. Э то Ержан понял. Н о делать бы ло нечего. С обрав всю волю в кулак, Ержан ринул­ ся вперед сквозь плотную завесу огня. Зародившись где-то справа, по всей цепи прокатилось могучее «ура»! П одбегая к окопам врага, Ержан увидел, что немцы в смятении отступают. Бойцы начали прыгать в окопы. 186

В сознании Ержана молниеносно вспыхнули предосте­ режения генерала Парфенова. — Не задерживаться. Вперед! — закричал Ержан. За Родину, вперед! Подхлестнутые возгласом командира, бойцы кину­ лись к вершине холма. Зеленин, догнав Ержана, крик­ нул: — А немцев в окопах не осталось? — Чепуха! — ответил Ержан.— Ж ми дальше! Первая волна отступавших немцев докатилась д о деревни Соколово. Там поднялась суматоха:-доносился прерывистый рокот автомашин, заводимых в спешке, грохот телег, окрики, гомон. Заполыхало пламя пож а­ ра, освещая деревню. То тут, т о там слышался треск ружейной и пулеметной стрельбы. Батальон сильным броском ворвался в деревню. Уже начинало светать, когда Ержан вывел свой взвод на оборонительный рубеж, за деревенскую околицу, и приступил к проверке. Недосчитались четырех бойцов. Д вое были ранены, это люди видели, а где К артбай и Бондаренко — никто не знал. Выяснили только, что они участвовали в занятии деревни. — Они шли справа о т меня,— медленно рассказы­ вал Земцов, обычно говоривший скороговоркой.— И тут с крыши стали палить. Я продолжал бежать не оглядываясь. С той минуты я их не видел.— Земцов озирался по сторонам, хлопая веками.— Н е видел я их с той минуты,— повторил он с виноватым выражением лица. — Д ело-то какое... пойти поискать? — Подож дем немного... Все равно придется искать пропавших...— сказал Ержан. Внезапно прозвучал знакомый голос: — Ось, кажись, наш взводный! Все круто обернулись на голос. Бондаренко и 'Картбай приближались к ним, поддерживая под руку человека, ^оторый мотался из стороны в сторону. — Вот они! — воскликнул обрадованный Земцов.— Раненого ведут! И чего сюда ведут раненого? Н о ошибка тут же разъяснилась: бойцы вели плен­ ного. 187

— Офицер! — не удержавшись, крикнул Зеленин. Подойдя к своим, Бондаренко бесцеремонно при­ слонил ослабевш его немца к плечу 1Картбая и доложил: — П ленного притащили, товарищ лейтенант,— За­ тем рукавом отер лоб.— Ф у, и уморил же, окаянный! Ержан так восхитился бойцами, что и поблагода­ рить забыл. Он только спросил: — Где вы его подцепили? Бондаренко самому не терпелось поведать о столь волнующем происшествии. Н е мешкая, он приступил к рассказу: • — Бежали мы по улице, и т у т с крыши дома ка­ кой-то хфриц открыл огонь. Я, разумеется, прижался к стене. А хфриц знай себе хлещет. Бойцы второго взвода тож е этак замялись, затоптались под огнем. 1Картбай говорит: «Давай уничтожим е го».. Ну сказано — сде­ лано. Видим, к дом у примыкает сарайчик, по нему и забрались на крышу. Поднялись мы и видим, верно, сидит хфриц и стреляет вдоль улицы. М ы с Картбаем над самым затылком его стоим, а ему и невдомек огля­ нуться. Крикнул он: «К у р т, патроны!» И тут ж е учуял что-то, повернул голову и ужаснулся. Очень он ужа­ снулся, кричит: «Майн готт!» Картбай развернулся и со всего размаха саданул его прикладом. «В от тебе «майн готт!» Хлюпенький хфриц свалился замертво. Картбай развернулся было ударить его в висок, я его за руку. Почуял, что это не простой хфриц. Приподнял его голову: похож е ихний командир. П отом говорю: «П остой, Картбай, это важный хфриц, должны мы его доставить лейтенанту». Хфриц не мог идти сам, мне пришлось тащ ить его на спине. Н о он потихоньку очу­ хался и укусил меня за плечо, паршивый. Разве они могут понимать уважение? Зубы у него волчьи, я за­ кричал. К артбай рванул его о т меня, отбросил что есть силы. С о зл обы чуть д ух из него не выпустил. П ока Бондаренко рассказывал, пленник пришел в себя, оправился. П онимая, что разговор идет о нем, и не желая унижаться, он принял надменный вид. В предраооветном сумраке Ержан не мог разглядеть его погоны, наклонился. — Майор! — воскликнул он обрадованно.

Видя это, немец стал держаться еще высокомерней. — Д а правда ли, что он майор, товарищ лейте­ нант? — спросил, выпучив глаза, Бондаренко. — Точно, м ай ор !— отозвался Зеленин. Бондаренко перевел на 1Картбая смеющ иеся глаза. — Шишка! — произнес он хвастливо.— Я ли тебе не говорил — важный хвашист! Неожиданно для всех, коверкая русские слова и словно разминая непослушный язык, пленный заго­ ворил: — Я -. отпускай. Я М оскву придет, фас миловать будет... Убивать нет. — Молчать! — взорвался Ержан. Немец перепугался его крика, окаменел. И бойцы застыли в лютой злобе. Наступившую тишину нарушил Зеленин. — Уж больно ты наглый, друж ок,— сказал он, стиснув зубы. — Смотри, о чем они мечтают, псы! — тяжело п р о-. говорил 1Картбай, д о сих пор молчавший. Уж на что был мягок и простодушен Зеленин, но и он как-то отвердел. Приблизившись к пленному, он вы­ молвил ненавистно: — Запомни, негодяй... В М оскву захотел? Так мы из ваших дурных голов эти бредни вышибем. Картбай прибавил: — Не посчитаемся с тем, что на коленях перед нами ползать будете. — Ничего, их пыл скоро остынет,— сказал Ержан и повернулся к Картбаю и Бондаренко.— Спасибо вам, бойцы. Большое дело сделали. Сами и отведите его к Арыстанову. Бондаренко, держа винтовку наперевес, повернулся к пленному: — А ну, марш! Теперь-то мне на спину не полезешь. Своими ножками потопаешь, как миленький. Ведь Карт- баевых кулаков уже отведал.— Все грохнули смехом. Ержан и Зеленин разместили взвод на рубеже. Ка­ менное здание, стоявшее на краю деревни, Ержан ис­ пользовал под командный пункт. Когда сели отдохнуть и закурили, Зеленин спросил: 189

— Где ж е наш лейтенант Уали М олдабаев? — А верно, где же он? — встревожился Ержан,— И как это я потерял его из виду! Ведь это он поднял бой­ цов в первую атаку. А там все пошло, как в чаду, я о нем и не вспомнил. Вот беда! Только бы жив остался. — Всякое бывает — война. Ержан тревожился все больше. Он ругал себя в ду­ ше за то, что не только не приглядывал за товарищем, но д аж е и не вспомнил о нем ни разу. Зеленину он ска­ зал быстро: —„ Пошли человека на поиски. Пусть пройдет по дороге, где мы наступали. И пусть в санвзвод наведает­ ся. Н е ранен ли? — Будет исполнено,— сказал Зеленин. О ба вышли из дома. Н ад ними пронеслись снаряды и разорвались посередине деревни. Зеленин прого­ ворил: — Ч то-то не успокаиваются немцы... — Растревожились... Н о ты поскорее пошли чело­ века. Приглядываясь к передовой, Ержан неожиданно крикнул: — Немцы пошли в атаку! Ай, шайтан! П о местам! Пропавший Уали после обеда объявился сам. Третья немецкая атака, в которой участвовали тан­ ки, была отражена, как и две первые. Ержан, полагая, что теперь немцы, пожалуй, успокоятся, вернулся в подвал кирпичного дома. Д ом имел самый жалкий вид, снаряды разворотили угол подвала. Ержан и Зеленин прилегли у стены, покуривая и дож идаясь Борибая, который отправился за ужином на кухню батальона. В эт о время в комнату вошел Уали. Вошел он шумно: — А, герои, вот вы где, оказывается! Совершенно выбился из сил, разыскивая вас. Ержан поднял голову. — Ж ив, здоров? — от радости, охватившей его, Ер­ жан не находил себя и с широкой улыбкой глядел на Уали.— И как это я тебя потерял? — Н адеюсь, не причислили меня к лику святых? — сказал Уали с веселым смехом.— Н ет, пока жив. Боял­ 190

ся, что вы, чего д оброго, уж е послали моим родным похоронную. Уали смеялся каким-то давящим смехом. Видно, возбуждение боя еще не улеглось в нем. Он был как в лихорадке- Е го маленькие глазки поблескивали, ли­ цо налилось кровью. — Собирались, да не успели отослать,— ш уткой на шутку ответил Ержан.— Н о, говоря честно, мы изрядно за тебя поволновались. Где ты пропадал? — И не спрашивай! О т вас отбился, пристал к дру­ ги м — действовал с ними вместе.— Уали поднял фля­ гу, обернутую плотной шерстяной материей, и несколь­ ко раз взболтнул.— Трофей. Ну-ка, отведай живитель­ ной, взятой с бою ! И не бойся: проверено. Ержан хлебнул. Водка, выпитая на пустой желудок, огнем разлилась по телу, расслабила мускулы. Гряз­ ный подвал, с унылыми темными стенами, словно про­ светлел. В душе проснулась вера в то, что скоро все дела изменятся к лучшему. И Зеленин и Уали вдруг стали Ержану милыми, родными. Ержан с наслажде­ нием слушал, что говорил Уали: — Я урвал минутку. Сбегал в штаб. Встретился там с майором Купциановым. Рассказал об о всем началь­ ству. Командиры очень довольны нашими действиями. Я рассказал Купцианову и о том, как наш взвод рань­ ше всех поднялся в атаку и первым ворвался в дерев­ ню. Купцианов очень тебя хвалил, Ержан. С того самого времени, как начались бои, размышле­ ния Ержана о геройстве и отваге перемешались. В во­ ображении кровопролитные бои представлялись ему б о ­ лее страшными, поэтому храбрецов он рисовал себе в образе сказочных титанов. Чтобы не уступить этим ти­ танам, Ержан заранее настраивал себя на самый высо­ кий героический лад. В действительности все получа­ лось иначе. Он не видел титанов, но видел истинно храб­ рых людей, с глубоким сознанием долга выполняющих трудную работу войны, и чувствовал, что во многом уступает им. Он не умел обманывать себя понапрасну, и это, быть может, и было основной чертой его ха­ рактера. Наконец-то пришел час, когда, по словам Уали, Ер- 19!

жана отметили. В глубине души таилось сомнение — так ли это на самом деле? А верить хотелось! Уали — хороший человек, станет ли он зря выдумывать? Неожиданно Зеленин поднялся и пошел к выходу. Ержана взяла досада. Это неучтиво со стороны Зеле­ нина — нарушать дружескую беседу. Ержан спросил: — Ты куда? — Д а пойду к ребятам. Ч то-то ему не понравилось в разглагольствованиях Уали. И зрядно захмелевший. Уали перевел разговор на девушек. — Если вернемся с войны живы-здоровы, не одна пара красивых глазок заглядится на тебя. А как же? Командир, пропахший порохом, орлиный взгляд, орден на груди! — Какой орден? — спросил Ержан. — Будеш ь жив, будет и орден. Н о... и на войне ге­ рой своего не упустит. Есть у меня девушка в санвзво- де. Хочешь, познакомлю тебя через нее с какой-нибудь красоткой? — вкрадчиво улыбаясь, спросил Уали. Ержан насторожился: — Кто эта девушка? — Д а ты, пожалуй, знаешь ее. Раушан. В общем, неплохая девушка. И тебе подыщу красавицу. Что мол­ чишь? Ержан, не поднимая головы, промолвил: — Н ет, мне ни к чему. Н е замечая, что Ержан начинает раздражаться, Уа­ ли продолжал с хмельным воодушевлением. — М ы на войне. Сегодня живы, завтра — кто знает? Значит, лови минуту, и без размышлений срывай цветы радости. Ф ронтовые девушки только на это и годятся, в жены их не возьмешь. В Ержане накипело возмущение. Будто на празднич­ ный стол влезла грязная свинья. Как он смеет говорить о Раушан в таких выражениях? Значит, Раушан дала к тому повод. М ож ет ли это быть? Неужели в румяном, свежем яблоке завелась червоточина? Ержан задыхал­ ся от тоски и боли, слова Уали жужжали в его ушах,

как шмели, и он' не мог прекратить этого жужжания. — Д а ст бог, вернемся на родину невредимы,— ра­ довался Уали,— У меня подрастет сестренка. Х оро­ шенькая шельма, и я вас женю. — А я не хочу,— пробормотал Ержан. — Вот забавный! Ты готовишь себя в монахи? Это дело вкуса. Впрочем, хвалю за то, что не торопишься. Главное обеспечить себе будущее, тогда какая девушка о т тебя откажется? — Уали отбросил шутки и перешел к серьезному разговору: — У меня к тебе дело, Ержан. Хочу посоветоваться. Ержан с облегчением перевел дух. Он быстро отве­ тил: — Я слушаю, Уали. — Ценные лошади носят тавро. Ценный джигит т о ­ же. Тавро объединяет настоящих джигитов. Они узнают друг друга по этой моральной и интеллектуальной о т ­ метине. М ы должны не только поддерживать репутацию друг друга, но и укреплять, возвеличивать ее в глазах окружающих. Я так и поступаю. М ожешь мне верить. Разговаривая с Купциановым, я не поскупился на лест­ ные слова в твой адрес. И не сомневаюсь, что он пред­ ставит тебя к ордену.— Уали перешел на шепот. Зами­ рающий шепот его словно вползал в душу Ержана, а беспокойные глазки Уали не отрывались о т его зрач­ ков.— Одним словом, я делаю все возможное, чтобы те­ бя выдвинуть. Н о у меня встречная просьба: улучи под­ ходящую минутку и шепни командиру полка и Арыста- нову о мужестве, которое я проявил в бою . К нам при­ будет корреспондент дивизионной газеты. Ему тоже скажи. И самое главное: напиши об этом бумажку на имя Купцианова за твоей подписью. Обдумай мою ха­ рактеристику: ну, сам знаешь,— отвага, находчивость, волевые качества... А Ержан, хоть и слушал Уали, думал только о Рау- шан. То он обвинял ее, то ему начинало казаться, что она ни в чем не виновата, а этот предприимчивый лов­ кач толкает ее на нечестный путь. Уали и ему, Ержану, навязывает сейчас какое-то нечистое дело. Чего стоит эта заискивающая сладкая улыбка, эти льстиво побле­ скивающие глаза! 13 Грозн 193

— Я тут сам набросал черновик твоего заявления начштаба,— Уали вытащил из кармана сложенный лис- т}ок.— Перепиши сам и поставь подпись. У Ержана словно глаза раскрылись. «Н ас толкнул в огонь, а сам дал драпака, чтобы потом состряпать эту писанину»,— подумал он. Его передернуло. Он выхва­ тил из рук Уали бумажку и с т а л , рвать ее на мелкие куски. — Что ты делаешь? — подскочил Уали. Ёржан весь трясся от злости. — Вон! — Что, что такое? — Убирайся отсю да вон! — Эй, ты перед кем стоишь? Раскрой глаза поши­ ре.— Уали тож е дрожал, лицо его посинело.— Я тебе покажу твое настоящее место! — Уходи, пока цел. — Ударишь? — Уали воинственно надвинулся на него. — Могу ударить: — Бей! Ну, бей! Уали подставил глаза, и Ержан бросил ему в глаза смятые клочки бумаги. — Ты осмелился поднять руку на старшего по зва­ нию командира? Еще ответишь за это! С криком Уали выбежал из подвала. Ержан, стис­ нув челюсти, метался из угла в угол. В дверь заглянул Картбай: — Разрешите, товарищ лейтенант? Хочу взять па­ троны. Войдя, К артбай начал ворочать ящики, выбирая патроны как разборчивый покупатель. Затем допро­ сил закурить. Г лубоко затягиваясь, он из-под бровей внимательно следил за командиром. — Ч то-то вы сердиты, товарищ лейтенант,— сказал он спустя минуту. — Э то тебе кажется,— ответил Ержан. — Н адо полагать, что с тем лейтенантом повздорили. Из-за двери я слышал ваши голоса, да не решился зай­ ти. Наперед д ержитесь-ка подальше о т такого человека. К акой-то он скользкий и в то ж е время прилипчивый. 194

Ержан хотел прервать Картбая — н&пьзя вмеши­ ваться в дела командиров. Н о на лице Картбая было написано искреннее сочувствие. Ержан промолчал. VII Мурат обедал. Из продолговатого котелка с потрес­ кавшейся местами черно-бурой краской поднимался пар от жирного супа, щекоча ноздри и дразня обоняние. Маштай, выпучив глаза, суетясь сверх нормы, пододви­ гал М урату то хлеб, то колбасу и непрерывно гово­ рил — язык его был занят больше, чем руки. — Наверно, сильно проголодались, товарис ком­ бат,— шепелявил он.— В от колбаса жирная. Посарил и отыскал в повозке Досевского. Он ловкий, пройдоха, этот Досевский, сайтая. Накрыл мою руку, но разве я поддамся? Я ему сказал: «Р а зв е я для себя беру? Комбату отнесу».Он говорит: «Я и сам припрятал для него!» Врет, сайтан. М урат давно замечал, что М аштай не в л адах с Д о- шевским, что он заранее выкрадывал все, что Дошев- ский припасал для комбата. Поступая таким манером, Маштай рассчитывал прочно завоевать симпатии ком­ бата. М урат легко представлял себе, как бесился Д о- шевский, упустив из рук такую возможность угодить комбату. — Пожалуй, Дошевский правду говорит,— сказал Мурат, проглотив ложку супу. — Мука! Что вы говорите! (когда комбат бывал в добродушном настроении, Маштай обращ ался к нему именно так). Досевский всегда корсит из себя заботли­ вого человека. — Да, пожалуй, это есть в нем. Маштай подозрительно, краем глаза, взглянул на колбасу в руках комбата. — Мука, эта колбаса, как погляжу, что-то слишком жирна... Откуда столько сала? — Свиное сало. — Сутите?! Не зная, верить или нет, Маштай испуганно смотрел 196

на колбасу. Затем, поняв, что допустил неловкость, при­ неся ком бату такую колбасу, растерянно улыбнулся. Торопливым шагом к ним приближался старший адъютант комбата.. Мурат, подняв от котелка голову, оглядел его крепкую грудь и маленькое рябое лицо: в уголках губ адъютанта дрожал сдерживаемый смех. П одбеж ав, он остановился, по привычке слепка вски­ нув голову, словно под подбородком у него была под­ порка. М урат тож е с улыбкой смотрел на него. — Пляшите, товарищ капитан! Руку адъютант держал за спиной. Лицо Мурата просияло. Он сказал: — Рад бы сплясать, да музыки нет. Глядя на Мурата и радуясь его радости, адъю­ тант не сдавался: — Нет, так легко вы не отделаетесь! Н о у него не хватило решимости продолжать игру, и он быстрым жестом подал письмо. М урат вгляделся в почерк, и по его лицу на какую- т о секунду пробежала тень. М урат торопливо надорвал конверт. Н ебольшой листочек бумаги, показавшийся из синего конверта, блеснул, как воспоминание о жизни, оставшейся далеко позади. Он, этот листочек, словно принес с собой теплоту родного гнезда. М урат читал, бы стро бегая глазами по строчкам. П осле обычных приветствий Хадиша сообщ ала, что Шернияз здоров, и это обрадовало М урата. Адъютант, следивший за ком­ батом, подметил на его лице быструю смену выражений. Внезапно радость в глазах М урата пропала. Он нахму­ рился. Старший адъютант деликатно отошел, а по­ том и вовсе исчез. Маштай, потуже затянув овои мешки и взвалив их на плечи, пошел к батальонному обозу. М урат читал дальше. С середины письма начались жалобы. Хадиша плакалась на тяжелую жизнь. Базар­ ные цены растут с каждым днем, не хватает денег, которы е ей вы даю т по аттестату. 'Дополнительных пайков у них нет. И Шернияз обносился, ходит в отрепьях, бедняжка. Сердце Мурата дрогнуло. Когда, бывало, он возвращался со службы, шестилетний сы­ нишка со всех ног бросался к нему и, обняв за шею, 196

требовательно спрашивал: «П апа, принес ш околад?» Привычным движением он запускал руку в карман отца. Да... да... так было. «Тебе там трудно, Хадиша? А кому легко?» М урат зябко повел плечами. У кругленького, юркого маленького Шернияза бы ­ ло прозвище «пружинка». И вправду, он такой сильный, как пружинка, всегда прыгает. А сейчас у них' во всем недостаток. Они бедуют. Да... Д а... Бедуют. Нужно написать в соответствующие инстанции. Пусть помогут семье. Мурат снова поднес листок к глазам. Теперь он чи­ тал бегло, в письме не было ничего, что заставило бы его призадуматься. Жена укоряла мужа- Она ставила ему в пример мужей, которые проявляют настоящую заботу о семьях, пишут просьбы в учреждения, своим знакомым, чтоб те помогли. Хадиша давала понять Мурату, что он нисколько не жалеет семью и, что о со ­ бенно бЬльно сознавать, даж е единственного своего сына. М урату стало не по себе. В этом письме жены не было ни строчки, способной согреть его в лютой стуже войны. Ни капли любви, ни тени тревоги за него, за его жизнь. Хоть бы, на худой конец, пожаловалась бы на разлуку, а они прожили вместе уж е много лет. М у­ рат даж е наедине с собой не называл свою семейную жизнь неудачной, несчастливой. Н о в отношениях меж­ д у ним и женою уже давно образовалась трещина. И поэтому из жизни ушла красота. Ушло согласие. Если бы его опросили, Мурат не сумел бы сказать, когда между ним и Хадишой зародилась отчужденность. Н е­ заметное вначале взаимное недовольство перешло в мелкие ссоры и размолвки. Н о М урат не придавал этому значения, не держал в памяти. Первая их значительная ссора произошла спустя два-три года после женитьбы. Мурат, к тому времени уже прослуживший в армии четыре года, получил звание командира и был переве­ ден в Алма-Ату на работу в военкомат. Служба в ар­ мии в чужих краях обостряла в нем лю бовь к родине: он соскучился по родным, П оэтому новое назначение он 197

принял с радостью. Н о прошло некоторое время, и од ­ нообразная служ ба в военкомате -стала докучать ему. В се одно и т о ж е: привычный стол, привычные бумаги, размеренное течение служебны х часов. М урат стал мечтать о б иной, деятельной службе, на которой он су­ мел бы проявить инициативу и энергию. Он подал воен­ кому рапорт^ испрашивая назначения на пограничную заставу или в дальние воинские подразделения. В нем снова проснулась жаж да увидеть незнакомые края. М урат рассказал Хадише об этих своих хлопотах. А так как желание уехать накипело в нем, то он гово­ рил возбужденно, горячо, не замечая, как Хадиша на­ сторожилась, слушая его. Он говорил: — Если бы на границу получить назначение, на са ­ м ую дальнюю... представить себе не можешь, как ин­ тересна там жизнь! — и т ут он заметил, как отчужденно слушает его Хадиша. Он осекся. Спросил: — Хадиша, что с тобой? — В от и поезжай один на свою границу! — Мне разрешат взять семью. — Ну, нет, голубчик. Я отсюда тикуда не поеду. А ты свободен в своих поступках. Решай, как знаешь. М урат 1был поражен. О н жил в убеждении, что ж е ­ на разделяет все его стремления и надежды. И вот из­ вольте! Хадиша ли это? Она сидела с каменным лицом, с неподвижными глазами, и руки ее безвольно лежали на коленях. М урат попутался. Н е слова Хадиши оше­ ломили его, а этот безучастный, равнодушный вид. Н ичего не осталось: ни понимания, ни близости. Эти ее пальцы, эти руки — как много нежности и тепла было в них... Н о он ош ибался — они каменные. М урат повернулся и медленно вышел из комнаты. Н а другой день его вызвал военком. Э то был чрез­ вычайно спокойный, уравновешенный человек, много лет проработавший в военкомате. Слабостью его было читать наставления. Как позже выяснилось, Хадиша уж е была у него, просила оставить мужа в Алма-Ате. Военкому тож е не с руки было отпускать из военкома­ та исполнительного работника. Он благожелательно выслушал Хадишу, а теперь, вызвав Мурата к себе,

пространно в длинных выражениях говорил о необхо­ димости согласия в советской семье, о дружбе и вер­ ности и о том, что супруги должны совместно обдумы ­ вать'каждый свой шаг. П отом он стал стыдить Мурата за легкомыслие: — Представьте себе такое положение: вслед за вами подаст рапорт ваш сосед, а за соседом — другой сосед. Все командиры уедут на границу. А кто же будет вести работу здесь? — За этим последовало разъяонение всей важности и значения работы в воен­ комате. П о всему уже нетрудно было догадаться, чем закончится аудиенция. М урат дождался конца длинно- т о мопЬлога военкома, вежливо и молча принял сове­ ты начальника и вышел из кабинета. С тех пор между ним и женой стало расти отчуж ­ дение; то, что радовало одного, другой воспринимал равнодушно, что нравилось одному, в другом вызы­ вало протест. В характере Хадиши появились новые неприятные черты, и э т о глубоко огорчал)} М урата. Однажды в хороший весенний день М урат с женой присоединился к товарищескому пикнику в горах. К ом ­ пания собралась веселая. Сияние весеннего дня, густой ароматный воздух в горном ущелье, золотистое вино кружили голову. Радость жизни охватила всех. М оло­ дые офицеры и юные их жены взбирались на скалы, ла­ зали по деревьям, скатывались в низину. Начались шумные игры. Звонкий смех не смолкал ни на минуту'. Даже солидный, выдержанный и рассудительный воен­ ком не устоял перед соблазном и полез на дерево. К ог­ да страсти разгорелись, было решено взять штурмом острую, вонзившуюся в небо вершину горы. Сначала на штурм бросились все, но после первых усилий у многих закружились головы, стало сдавать сердце. Военком т о ­ же задержался на полпути и не упустил случая отм е­ тить, что альпинизм среди командиров развит недоста­ точно, что это большой минус и т. д. и т. д. Всех по­ срамила Лида, девушка с каштановыми кудрями и большими ясными миндалевидными глазами. Как ли­ сица, она ныряла между деревьями на склоне горы, каждый раз появляясь на более высоком выступе и, рас­ прямляя плечи, откидывая назад свои кудрявые волосы, 199