Книга Мира

Валентина Бендерская УКРАИНСКИЙ МОТИВ 1. Я ИЗ МИРА СЕГО Я из мира сего: я – из песен и мовы, из цветов и листвы, вышиванок и лент, из вишнёвого сока и яблок медовых, из росы на лугах и тумана у рек. Я – из хлеба ржаного, щедрот каравая, из истории пращуров вольных кровей, из воды родниковой Полесского края, украинской земли незасохших корней! 2. БЕРДИЧЕВ Мой город родной, неказистый, С потёртостью маленьких крыш. В реке под горою волнистой Ласкается томный камыш. Плывут между улочек скромных Неспешно уютные дни И в двориках старых укромных Мерцающей жизни огни… Мне любы твои ароматы, Капели из вишенных вен И остров небрежно косматый Вблизи кармелитовых стен, Надтреснувший звук колокольни, Израненной горестью лет, И крик петуха протокольный, Вещающий новый рассвет!!! 201

Валентина Бендерская 3. КУПАЛЬСКИЕ РОСЫ Михаилу Бендерскому На Ивана на Купала На воду слеза упала… Заблудился мой веночек В ожерелье одиночек… Зацепился лентой синей Он за веточку осины, Алой лентой – за корягу… С милым я в постель не лягу… Заплутал за камышинкой Лентой белой, за кувшинкой – Жёлтой, бессловесной речью… Милого я здесь не встречу… Лента красная над бровью… Искусала губы… Кровью По реке плывёт веночек К берегу, где мой дружочек… 4. МОЯ КРОВЬ Кровью моей стали два цвета: солнечный Жёлтый от щедрого лета с хлебами и хмелем, от золота Лавры, тот жёлтый, как мёд, как степные пожары, и жара Стожара, Луны окаянной – в ночной бесовщине разгульной и пьяной; и цвет Голубой – от весеннего неба, от льна голубого – полесского «хлеба», 202

Валентина Бендерская от голубя воли, свободы и мира, от синего моря у Южной Пальмиры, от света далёкой звезды одинокой, что ярче всех звёзд той страны синеокой, бездна которой, с рассветом бледнея, цветёт синью нежной. Лазурная Гея глядится в надзвёздные сферы зерцала – в ней крови двухцветной исток и начало. 5. КРАСНЫЕ МАКИ Красного мака кровавый цвет на фотографии, присланной другом, будто усмешка, от Марса привет с поля, где смерть пропахала плугом. Ах, полевые цветы, разве вы в том виноваты, что окропляете кровью ланы, а не цветёте у хаты?.. Линия фронта по сердцу прошла и раскроила живых по живому. Падают, падают скорби слова пеплом стихов опустевшему дому. Ах, жгучей правды слова, разве вы в том виноваты, что головешкой торчит голова белой криницы у хаты?.. 203

Валентина Бендерская Красные маки родимой земли не перестану до смерти любить я. Алым цветком, где сыны полегли, встанут стеной из могил мои братья. Ах, полевые цветы, разве вы в том виноваты, что окропляете кровью ланы, а не цветёте у хаты?.. 6. УШЕДШИЕ В ИРИЙ Незабудки-синеглазки, как из выдуманной сказки… Как из дьявольской легенды, где в избытке чёрной краски… Незабудки-синеглазки… Незабудки-кареочки из той – невозврата – точки, за которую в ненастье ушли верные сыночки… Незабудки-кареочки… Незабудки-чёрны очи… Звёздами с покровом ночи смотрите с небес на Землю, корчащуюся от порчи… Синеглазки, кареочки, чёрны очи… 204

Валентина Бендерская 7. ОТЧИЙ ДОМ Дом ещё живёт и дышит Ранним утром акварельным, Сном таинственным под крышей И томлением пастельным*. Ещё бури и прибои В нём бушуют, как и прежде… Только жёлтые обои, Как потёртые одежды. Только трещин паутина Расползлась по штукатурке, И в пруду заросшем тина, Словно бархат на шкатулке. Малахитовая зелень Обнимает дом снаружи, Зев оконный в нём побелен Отпечатком нежных кружев. И пока в нём бьётся сердце В ожиданье блудной дочки, Я сюда приду погреться И плести из слов веночки. * оттенки. 205

Валентина Бендерская ИЗРАИЛЬСКИЙ МОТИВ ТЕЛЬ-АВИВСКИЕ ВАРИАЦИИ 1. Люблю тебя, мой Тель-Авив! Гулять по улочкам пустым, Когда в душе любви прилив, И перезревших чувств отлив, И шторм в подкожной бухте… Люблю ночной твой мягкий бриз, Прохладу в дом несущий, Плеск тихий волн и кипарис, Уснувший в лоне лунных риз, Закутанный, как в юхте. Люблю прибой, толкущий брег, В лицо – плевки солёных волн, Скитальцев моря, как абрек, Неустрашимых… Их набег На пирс, разлёт на кнехте… Мой Тель-Авив, уже родной! Трепещет сердце в платье, Когда лечу к cебе, домой, В шум окунаюсь с головой, – Он день и ночь на вахте! 206

Валентина Бендерская 2. УЛИЦА БУГРАШОВ К морю шагаю по линии Буграшов, пятидесятый размер – шорты на мне, наизнанку шов майки в полоску… Сер, вида невнятного и неопрятного – брусчатый гобелен… Да неприглядна для глаза залётного старость потёртых стен. А я шагаю свободно, и дорог мне в меру горбатый наст, ставни из прошлого, прошлая жизнь в окне – невозвратимый пласт… Тянутся к небу, собою любуются, чтя городской кряж, новые башни, держа фасон улицы, носом уткнувшейся в пляж. Видные домики – чистые, гладкие, только совсем другой стиль оголяется: нищий загадками и, к сожаленью, немой… 207

Валентина Бендерская 3. ИЗ ЦИКЛА «НА СВИДАНИЕ К НЕРЕЮ» День сникал… За горизонт, будто там Светила кладки, Бааль-Хаммон* тащил свой зонт из лучей дневной укладки. Усмиряла моря плач золотистая пелёнка… Кромки тонкая филёнка крала солнца лысый мяч. Огибая ветра ток, воровству дивясь, воочию, тени падали на бок, приземляясь тёмной ночью… Лишь довольный, свысока перемигиваясь взглядом с изумрудом маяка, месяц рог поднял над кладом! * Бааль-Хаммон – божество западносемитской мифологии, один из главных богов карфагенского пантеона, бог Солнца. 208

Валентина Бендерская 4. ИЗ ЦИКЛА «НА СВИДАНИЕ К НЕРЕЮ» Ужом скользя за горизонт в буграх чернильного заката, чернеет парус-фармазон иглой, впиваясь в неба злато. Он облаков пчелиный рой на шпиль с усердьем билетёрши накалывал, кромсая строй с неумолимостью вахтёрши. Один блуждал меж рваных ран кровоточащего захода, то исчезая за бархан волн неуёмного похода, То, словно грифельным копьём, пронзал трепещущие ноздри Корове Нут, что над огнём глотала свет, рождая звёзды. 5. ЗИМА В ТЕЛЬ-АВИВЕ Серо-синее море зимнее, чередой – белопенный оскал… Кант волны извивается инеем снежной ризы заоблачных скал. А песок поблёк: мокрый хаки тон, под брезент на шезлонги забрёл… За прыжком, с разбега волны хитон налезает на каменный мол… 209

Валентина Бендерская Шеи тонкие пальм подстриженных забинтованы тиком льняным, будто горла певцов простуженных, что увиты платком шерстяным… Пляжи тихие… Лишь морской прибой с палимпсеста смывает следы, что оставил здесь отставной герой – одинокий любитель зимы… 6. НЕОПАЛИМАЯ КУПИНА Опять цветеньем замело огромный куст напротив глаза. Кисть у зимы перехватив, весна пришла в цветах экстаза, в кошачьих криках, в пеньи птиц и в просветленьи мрачных лиц… Холмов зазеленевшей грудой природа стала полногрудой. Всё воскресает, захмелело, что под листвой опавшей прело, живою плотью набухает, всё округлилось, раздобрело… Ся страсть желаний неотступна! И воля эта неуёмна! И сила эта не преступна, а Богом одухотворённа! 210

Валентина Бендерская МАСАДА В земле природы обветшалой, Покрытой пылию веков, В расщелине годины шалой, С прозреньем веры запоздалой Утихли натиски врагов. Солёно-горькая водица, Разлом заполнив до краёв, Туркизом призрачным искрится, Манит, но ею не напиться, Не напоить земли покров. В сей чаше ветры одичали, Здесь ненасытная беда Со злом трагедию зачали, Здесь слёзы высохшей печали Окаменели навсегда. РЕАКТОР ЗЕМЛИ В оливковом краю я – старожил: уже второй десяток минет скоро. Холма Весеннего* пульсирующих жил знакома каждая извилина зазора. На берегу муслиновой волны говею, вдаль скользя потоком зрения, * Тель-Авив (ивр.) – Весенний Холм. 211

Валентина Бендерская держусь подальше – тыльной стороны – от вавилонского на нём столпотворения. Хоть мне сей шум и гам не новизна, я наблюдать его котёл люблю поодаль. Тут вечный пляж, но эта пёстрая страна – реактора Земли кипучий модуль. ИЗ ЦИКЛА «ДИАТОНИКА ЧУВСТВ» Леониду Колганову 1. У небесной любви – земные черты: это руки твои, это нежность и голос под прикрытием слов, где слышны Я и Ты, – чистоты расцветающий лотос. Обними, защити обнажение чувств, непорочность зачатья движенья друг к другу. На роль Девы Марии я не гожусь – превращусь в боевую подругу. Превращусь в жизнестойкий алмаз бытия. Удержусь и тебя удержу на обрыве. В этой жизни важнее всего Ты и Я на взлетающем к солнцу порыве. И неважно, что крылья былым сожжены: ещё мысли живут и сплетаются в слоге. Мы оставим любви неземные следы на заснеженном в прошлом пороге. 212

Валентина Бендерская 2. Быть может, я больше не встану, как Феникс, из пепла души. Быть может, я кану в нирвану иль адскую темень глуши. Быть может, не пить мне хмельное удушье из брачных оков. Но я была рядом с тобою, и нас обнимала любовь. ИЗ КНИГИ «ПАССАКАЛИЯ» Светлой памяти Леонида Колганова РЕТРОСПЕКТИВА Солнце утром поднималось, Опоясывая день, И не ведая усталость, Словно лучник, развлекалось, Метя в Землю, как в мишень. А под вечер полоскало Пряди рыжие в воде И, накрывшись одеялом, За горою – в платье алом – Пряталось… Как конь в узде – Месяц выезжал на туче И, трясясь под звёздный стон, Все поля вокруг окучив, Своей страстью неминучей Под гнусавый саксофон 213

Валентина Бендерская Ублажал души усталость Той, кому не двадцать лет… Счастье выпало под старость: Испытать такую малость – Что любил меня поэт! СПИСОК Мне было в радость резать огурцы, Крошить салат из лука и редиски, Поджарить стейк, хрустящие хлебцы, Подать на завтрак сочные сосиски. А без тебя не жарятся хлебцы, И вкус не тот салата из редиски. Читаю я стихов твоих столбцы, Как имена в расстрельном чёрном списке. 214

Валентина Бендерская ПАССАКАЛИЯ Passacaglia della vita,«Homo fugit velut umbra» Не поедем с тобой в Италию И в Венеции нам не бывать… Я сегодня пишу пассакалию И смотрю на пустую кровать, На тобою обжитое кресло – Мне поэтом оставленный трон, Слышу ныне, во веки и присно Твой звучащий над ним баритон – Голос-гром из глубин подсознанья, Из утробы болот и песков, Из желанья, мычанья, стенанья Всех библейских племён и веков, Голос боли зубной и скрипучий, Словно ржавый усталый металл. Билась в теле душа, как в падучей, – Ты в неё свои стрелы метал. Все слова твои – царские фасцы, Символ власти над серостью тла, Или душные сатисфакции – След от розог на «мёртвых» телах. Ярославною, плачущей скорбно, Отпеваю я душу твою. Над судьбою волчицей утробно Нам ветра пассакалью поют. 215

Леонид Колганов БОЛЬШЕ ЛЮБВИ БОГ И ТЫ Валентине Бендерской Мы друг от друга так далёко, И, кажется, прошли века, Но Небо я целую в щёку И знаю: то твоя щека! Святому месту не быть пусту, Когда стоишь ты – так чиста, Я Иордан целую в устье И знаю: то твои уста! В песках следы свои запутав, Я на безлюдье изнемог, Как Гулливер без лилипутов, Явилась ты! А значит – Бог! С тобой я не один в пустыне! Опять узрев твои черты, Мой гордый Демон пал и сгинул – Остались только Бог и ты! 216

Леонид Колганов ДНЕПР И ВОЛГА Валентине Бендерской Противоположности сходятся Ненадолго, не навсегда, А затем их пути расходятся, Словно Волги с Днепром вода! Ты ушла от меня надолго, А, быть может, и навсегда, И осталась мне Матушка-Волга, А Днепра утекла вода! Я – плотиною встать хочу, Повернув вспять Днепро наудачу, За друзей я долги плачу, А по водам днепровским плачу! Все обиды готов я понять: Что ушел он всерьез и надолго... Но во сне снова катится вспять – Твой Днепро, разлученный с Волгой! 217

Леонид Колганов БОЛЬШЕ ЛЮБВИ Валентине Бендерской Ты больше меня – ты судьбина, Ты волчия яма моя. Свела под конец нас година, Разбитая как колея! Петлистые наши дороги, Размытые наши пути, Отброшенных Родин пороги, Которых уже не найти! Свели нас слепые Стихии, Ожившие угли в крови. Ты больше Украйны, России, И даже ты больше любви! 218

219 Laura Kimonte

Людмила Ларкина НЕУГАСИМЫЙ СВЕТ НА УДМУРТСКОЙ ЗЕМЛЕ Из дневника моих путешествий чувства, что переполняют тебя в момент своего возвращения в отчий дом через многие годы странствий по чужим стра- нам . А сколько лет не путешествовала по родному удмуртскому краю? Около 30-ти. Если быть еще точнее, то я вообще мало путешествовала по Удмуртии, а была всю свою жизнь чем-то занята. Всегда казалось самым важным – учеба, работа, дети. Если путешествие выпадало, то старались ехать в любые дру- гие города и области, забывая, что самое лучшее – это дома, в моей уральской глубинке. объе- хать свой родной край, да так далеко он от меня теперь и мной в июле 2018 и 2019 гг.. Путешествовала я по Удмуртии на поезде, на такси, но чаще пассажиром на машинах тех лю- дей, с которыми наше общение было взаимно интересным, и мои попутчики сами готовы были везти меня в любой уголок моей любимой малой родины. 7 июля 2018 года путь мой лежал в село Чумой Игринско- го района, где проходил Васнецовский фестиваль, посвящен- ный 340-летию со дня зарождения в глубинке Удмуртии по- селка Чумой. Меня буквально захлестывали эмоции от вида , пожалуй, больше нигде я и не видела: золотой цветок «итал- мас». Где его можно еще встретить? Я его встречала только в раздольных лугах Удмуртии, преимущественно у озер. А пы- лающие рубинами цветы «гербер», заливающие поля сияю- 220

Людмила Ларкина щими переливами пурпурных, фиолетовых, рубиновых кра- сок... В детстве мы называли этот цветок нежно и просто – липучка. Стебли их в букете слипались друг с другом, как перевязанные ленточкой, и букет цветов не рассыпался. Все эти красоты снова открывались перед моими глазами, и вос- поминания детства и юности переполняли душу. Сегодня у нас за рулем поэт Николай Баженов, рядом поэтесса Надежда Гололобова и моя школьная подруга Катя Корепанова – пе- реводчица моих стихов на удмуртский язык. Проезжаем де- ревушки одну за другой. На душе тепло. Даже покосившиеся дома и почти ушедшие в землю избушки, кажутся самыми милыми и родными. Еще большее чувство восторга охватило меня, когда мы стали приближаться к селу Чумой. Село рас- положено на пригорке. Льются удмуртские песни, волнуют звуки деревенской гармони. Подъезжаем к месту фестиваля, где нас окружают веселые люди в удмуртских национальных нарядах. Еще звонче зазвучала удмуртская песня. национальная удмуртская выпечка в виде турецкого лаваша. Вот мы уже и сами пустились в пляс с этими счастливыми людьми под знакомые с детства удмуртские плясовые. Обо всех красотах фестиваля я расскажу чуть позднее, а , о строения просто захватило мои мысли. В центре села Чумой стоит здание деревянной постройки, напоминая архитектур- ную задумку Кижей, только купола нет на бывшей церкви, но былое величие ее осталось, хотя зданию уже 125 лет. По- строена была церковь в 1893 году в селе Сосновка на сред- ства прихожан и перевезена в село Чумой, где установили ее года во имя Богоявления Господня. В том же 1894 году нача- лось ведение метрической книги. В состав Богоявленского прихода вошли селения: село Чумой, починки Верх Чумой, 221

Людмила Ларкина Репин- ский, Таранки, Нижние Шорни, Средние Шорни, Узырмон, Кабаново и Кожой. Богоявленский приход села Чумой вхо- дил в состав благочинного округа Сарапульского уезда были священник Аркадий Константинович Никольский была произведена закладка нового каменного храма в селе Чумой, но строительство не было завершено. Началась 1-ая мировая война, затем революция. После Октябрьской рево- люции церковь оставалась действующей до 1938 года, пока священника церкви Богоявления отца Иннокентия Гусева не арестовали. Приход закрыли, алтарную часть церкви стали использовать для хранения зерна (заготзерно). В апреле 1941 года здание бывшей церкви передали под местную школу. по церквей. В Ижевской епархии с 1943 года до 1949 года было открыто 20 храмов. В 1947 году Богоявленский храм в селе Чумой было реше- но тоже открыть. Настоятелем был благословлен священник отец Диомид Батурин, но здание церкви официально переда- ли верующим только через два года, в 1949 году, после того, как из алтаря было вывезено последнее зерно. Настоятелем к тому Коковин. В июле 1961 Богоявленская церковь была снова закрыта по причине ветхости. Позднее здание под спортивный зал. До сегодняшнего дня здание храма в зале организуются выставки, школьные и поселковые меро- приятия. 2018 года совпал со знаменательным событием села Чумой 222

Людмила Ларкина день впервые за 50 лет после последнего закрытия храма Бо- гоявления, в спортивном зале (бывшем храме) служился мо- лебен. На месте, где 125 лет назад был построен алтарь, была установлена храмовая икона Богоявления, обретенная чудес- ным образом жителями села в 2016 году. Один из старейших жителей села Чумой рассказал, что в Господня в школьный спортивный зал одну из икон не вы- бросили из храма, а решили на иконе нарисовать картину на тему спорта. В 2016 году во время первого посещения села Чумой потомками Васнецовых, с центральной стены спор- тивного зала решили снять фанерную обшивку. Обзору при- сутствующих открылась картина балерины в голубом платье. Верхняя часть дерева, на которой была написана картина, оказалась не закрашенной и на ней была видна надпись и часть священного голубя. При реставрационных работах под нарисованной балериной был обнаружен образ Иоанна Кре- стителя на реке Иордан. Так чудесным образом в 2016 году в селе Во время первого молебна в 2018 году икона Иоанна Крестителя стояла у алтарной части, где ныне располагается сцена. молебна было подарено мне местным краеведом Еленой За- харовной Абрамович. Она же рассказала о чудесном по храму, по фотоэкспозиции, которая располагалась на стенах поло- тенце с иконы Иоанна Крестителя я увезла в Австралию, и является оно теперь в моем доме чудесной реликвией, напо- минающей о Родине, о моем Игринском районе, в котором я родилась, о неугасаемом свете любви, который горит в серд- цах моих добрых, далеких, но очень родных земляков. Резные наличники Богоявленской церкви села Чумой Иг- ринского района выдают былую славу православия в удмурт- ском крае. Верхняя часть наличника увенчана резным дере- 223

Людмила Ларкина вянным крестом. Слева и справа от креста наложены дере- вянные знаки, в которых легко читаются буквы «ИХ» (Исус Христос). Те, кто сносили купол с церкви, видимо не обрати- ли внимания на эти христианские символы, а может, и обра- тили да оставили не тронутыми, надеясь получить прощение от Бога и сохранить село милостью Божией для потомков. Село сохранилось и церковь тоже. Как не пытались стереть из памяти народной о былом величии храма в селе Чумой, сделать это не удалось. Теперь уже невозможно утаить, что , в селе Чумой Игринского района архитектурный памятник зодчества, что служил в былые времена в этом храме псалом- щик Николай Федорович Васнецов из рода великого русско- го живописца Виктора Михайловича Васнецова (1848-1926), полотнами на исторические и фольклорные мотивы. Кто не знает его картины «Богатыри», «Аленушка», «Снегурочка», «Нищие певцы», «Книжная лавочка». Разлетелась весть по всему миру о Васнецовском следе в Удмуртии, долетев даже до Австралии. Весть эту донесла до меня Гордеюк Валентина Геннадьевна, заведующая методико-библиографическим от- делом Игринской центральной районной библиотеки имени Кедра Митрея. Ехала я из Австралии в Удмуртию в 2018 году и не знала, что в моем Игринском районе, в родной библиотеке в 2014 », цель которой зажигать лампады в селах, где есть храмы, ко- торые до сегодняшнего дня остаются закрытыми для служб и » «Неугасимая лампада» в моем родном поселке, в тот же год (2014) мой журнал «Австралийская лампада» в Австралии праздновал свое пятилетие. Празднование 5-летия журнала мы назвали «Неугасимая лампада». В свет тогда вышла боль- шая статья журналистки из Сиднея Любови Примачек под 224

Людмила Ларкина об истории создания журнала «Австралийская лампада». : «Почему журнал был назван „Австралийская лампада“?“ Я зажглась лампада, свет которой я все время чувствую в себе. Зажегся этот лампадный огонек в душе в моем родном посёл- ке Игра, где я когда-то читала свои первые авторские стихи со сцены поселкового клуба. Сцена клуба ранее была алтар- ной частью церкви Иоанна Богослова – покровителя писате- лей, чтецов и издателей. До закрытия храма Иоанна Богосло- ва горели в алтаре лампады как раз до того момента, пока алтарь не стал клубной сценой. Чтение своих первых стихов во время районных поэтических конкурсов со сцены посел- кового клуба, бывшей церкви, – это мои самые яркие впечат- ления детства. До сих пор теплится в душе тот зажженный лампадный огонек и живет желание зажечь творческие лам- падочки в душах других людей. Также не забываемы воспоминания детства – это приезд в нашу железнодорожную школу № 19 (ныне № 5) Централь- ной Игринской библиотеки с книгами, с добрыми библиоте- карями, которые всегда просили рассказать о сюжетах про- читанных книг. Они и зародили любовь к литературе, жела- ние вдумчиво читать, чтобы потом пересказать прочитанное. Именно в Игринской библиотеке я впервые взяла для чтения поэтический сборник с произведениями А. С. Пушкина, где в поэме «Бахчисарайский фонтан» прочитала слова: «Там день и, тоскующей отрада…». В Австралии эти пушкинские строки стали эпиграфом для моего журнала-летописи русских в Ав- стралии «Австралийская лампада», который я создала в 2009 году. свою малую Родину, если бы не была она от меня так далеко, а теперь, в условиях мировой изоляции 2020 года, Родина 225

Людмила Ларкина стала совсем недосягаемой, и только ярче теплится в сердце огонек любви и надежды на новую встречу – «души, тоскую- щей отрада…». Самой первой моей книгой, которую я про- читала самостоятельно, взяв в той же Игринской библиотеке, была книга Михаила Либина «О том, как гном покинул дом». Об этой книге тоже невозможно сейчас не вспомнить. Стихо- творение о Доме и Гноме в книге Михаила Либина заворожи- ло тогда мое детское сердце. Я очень переживала, что Дом и Гном не могут встретиться. Перечитывала несколько раз и снова переживала, что Гном опять не остался дома, а пошел искать Дом. На всю жизнь в памяти остались почти пророче- ские для меня слова из того детского стихотворения, почти забытого, но очень талантливого писателя Михаила Либина: Гном вернулся – Дома нет, И зарос травою след. Все места вокруг знакомы, Только дома нету Дома. Только двор, да забор, Да вокруг, дремучий бор... Вернувшись из Австралии на Родину в 2018 году, я испы- тала заново чувство той маленькой девочки, увидев, что «все Сердце той маленькой девочки осталось там, в поселке Игра, навсегда, а в Австралии родилась «Австралийская лампада» и светит она уже 12 лет – «души, тоскующей отрада…». 226

Татьяна Бадакова Татьяна Бадакова ПУШКИНУ Зазвучат наши степи ковыльные, вторя Красоте твоих рифм, достигших небес. Табуны лошадей в гривах вольную волю Принесут, столь желанную, Гений, тебе. От любезной калмычки – улыбку нежную, Взор сегодня её уже вовсе не дик. Благодарность потомков, как ширь безбрежную, За увековеченное – «друг степей калмык». ЖЕНЩИНЕ Сколько сказано и сколько спето, Бесконечно выплеснуто души?! Тайна хранится в образе этом. Вот и попробуй её опиши… Сильная слабость – Женщина. Горькая сладость – Женщина. Мудрая глупость – Женщина. Вечная юность – Женщина. 227

Татьяна Бадакова НЕБЕСНЫЕ ТЮЛЬПАНЫ Бутон тюльпана как священная лампада Мерцает на ветру, храня земли покой. Какой волшебник, пролетая здесь когда-то, Рассыпал огоньки божественной рукой? В степном краю, прожжённом солнцем и ветрами, Небеса нам дарят неземную радость – Цветком священным любоваться и словами Воспеть красу твою, тюльпан, в награду. Склонюсь к тебе и прошепчу слова любви я, Ты мне киваешь, ароматами пьяня. Скажи, где прячется магическая сила, Что так безудержно влечёт к тебе меня? Души моей струна твоей коснулась дивно, И в тот же миг я чувствую любви восторг – С родною степью я сливаюсь воедино, Её частичка я. Земли живой росток. 228

Татьяна Бадакова ЭЭДЖИН СУНДУК Открываем ээджин* сундучок, Кованый, узорчатый, красивый. Что-то дивное произойдёт, Любопытства нам не пересилить. Посмотри – какие чудеса! Как из сказки старой выплывают Шали и бешметы, пояса Серебром чернённым отливают. Вот сапожки кожею сафьян, Так и просятся: «Возьмите в пляс!» Степь, красавицы-калмычки стан, Вижу юной ээджи добрый взгляд. Вдруг… средь этой древней красоты Свёрток спрятан в чисто-белой ткани, От глаз людских вдали, от суеты Фото сына с надписью: «Ом Мани…»** …Так и просидела… со слезами, Позабыв о платьях и платках. О сыне её трепетную память Сохраню и я, не расплескав. * «Ээджа» – бабушка, мама (с калм.). ** Буддийская мантра. 229

Татьяна Бадакова НЕЗНАКОМКА Кто же ты, милая Незнакомка, Что сердце волнуешь моё в ночи? Приходишь в образе, сотканном тонко Мириадами звёзд на Млечном пути. Я – Ева. Первая. Я – «Живая». Вера Адама, его же и грех. Я – Ева. Праматерь Земли и Рая, Мой род и поныне – колыбель для всех. Я – Тара. Богиня. Свет и «Звезда». Я – Будды Сострадания слеза. Вижу боль и спешу на помощь всегда. Быть воплощеньем благ велят Небеса. Я – Гала. Айседора. Я – Жанна. Белла. Йоко. Беатриче. Анна. Я – Натали. Алиса и Полина, Джульетта. Лилия и Я – Марина. Я – Тайна. Никем не развенчана. Мне время отпущено – Вечное. Иду по Земле Святая-Грешная. Мне имя ввек завещано – Женщина. 230

Татьяна Бадакова НОСТАЛЬГИЯ Вспоминаю вечер синий-синий За окошком маминого дома. Во дворе сарайчик снежно-зимний В замок превратится невесомый. А колодец станет Санчо Пансой, Тополь нарядится Дон Кихотом. Машет он отчаянно и страстно Снежной веткой, будто ждёт кого-то. Вдруг мелькнёт красотка Дульсинея, Звонким смехом зазвенит округа. В этой сказке я жила, взрослея. Глупая… вся в ожиданье чуда. Погашу я свет в своей квартире, Выгляну в окно… А где же сказка? Где ты, вечер, ТОТ, чудесно-синий? Мама, печка и в углу салазки… 231

Татьяна Бадакова КАЛМЫЦКИЙ ЧАЙ Джомбу* порою супом называют, А кто-то и нектаром величает. И, без сомнения, калмык лишь знает Всю цену удивительного чая. В нём солнца утреннего ясный свет, И трав степных настой и аромат. От молока его нежнейший цвет, Изюминка – лист лавра и мускат. Заправлен солью. Это соль земли. Крепчает мускул. Станет зорче взгляд. Пиалу чая утром ты прими, Горячим выпей, зарядись, сорад**. Джомбу в народе свято почитают, Заслуженно нектаром величают. Красавица-калмычка, что его вам сварит, Тепло души, словно бальзам, подарит. * Джомба – чай с молоком, калмыцкий национальный напиток. ** «Сорад» – «прихлёбывая» (с калм.). 232

233 Amelia Kreider

Варис Елчиев ОСЕННИЙ НАТЮРМОРТ Мы вернемся туда, откуда пришли. Анаксимандр 1. Осень я люблю так же, как весну. В действительности, осень – это такое время года, которое пробуждает чувства и волнения. Осенью душа будто изголодалась и требует пищи. Это время года можно неустанно любить и любить... Однако цвет осени как бы схож с цветом разлуки. . черным. Как вам идти по сырой земле и опавшим листьям в осен- нем лесу, вдыхая этот смешанный запах, забрести вглубь так, больше не вернуться назад? 2. То страх, то тревога, то отчаяние – кардиограмма разду- мывания о завтрашнем дне. 3. временное явление. 4 мяса. 5. Чтобы скрывать свою внешность, мы строим стены, а чтобы скрывать нутро, придумываем ложь. 6. Новая правда – это дитя старой лжи. 7, чтобы ее найти. *** 1. На входной двери в управлении висит табличка «Уходя, не забудьте выключить свет!» Этот, вроде, нехитрый совет, в мир будет во мраке! 234

Варис Елчиев 2. Как смешно выглядит стремление человека все вокруг подчинить своей воле, зная о том, что появился он на этот свет не по собственной воле и уйдет также – не по собствен- ной воле. 3. Все мы тупые режиссеры, никудышные операторы, ли- шенные эстетического вкуса декораторы и идиоты-продюсе- ры. Но тем не менее – как актеры все мы виртуозы. 4. Как говорил известный испанский философ Грациан: «. Выжатый фрукт в лучшем случае может стать гостем в емко- сти для мусора». саду растет абрикос, все с тобой здороваются...» Значит, для нас задача первостепенной важности – не допустить, чтобы на ветке надо повесить искусственный фрукт – бутафорный. 5. Все стремятся возвышаться. Но для этого необходима высота. А когда ее нет, то люди, те, кто покрупнее, взбира- ются на шею мелких... 6. Мы все видим туман, накрывающий город. Но грех, накрывающий тысячу людей, к сожалению, нам не виден. *** 1. В прошлом году я купил красивую куклу для своей до- чери. Она не расставалась с ней. Засыпала вместе с куклой. Однажды к нам пришел родственник и подарил малышке не- дорогую и некачественную куклу. Так она бросила ту куклу и схватила новую. Для детей нет разницы: хороший или пло- хой, дорогой или дешевый. Для них важно – новый или ста- рый. Порой мы тоже дети. 2. Если бы мы могли после визита к пластическому хирур- гу изменить то, что написано у нас на лбу… 3 оши- биться у тебя мизерная. Когда же сердце выносит решение, готовься к оплошности. 235

Варис Елчиев 4. Мир – это безмолвие. Некоторые приходят, чтобы по- слушать это безмолвие. Таких – большинство. А есть люди, которые приходят, чтобы нарушить его. Таких – меньшин- ство. 5. Тебе поручают разжечь костер, однако дать спички за- бывают. *** 1. Как бы ты ни высовывался, ни вставал на пальцы, ни прыгал, однако другого берега моря тебе не увидеть. 2. Сердце настолько будет перегружено горем, что одна- жды просто не выдержит тяжести и погрузится в глубины тела. 3. Для нас появление на свет – это устройство на работу на фабрику под названием «Жизнь». А работа наша день иссякнет, и мы будем освобождены от работы. Это есть желанию, не выдержав тяжелых условий. А это есть суицид. 4. У кого-то судьба написана дорогим «Parker»-ом, а у ко- го-то дешевой китайской авторучкой. Разницу чувствуете? 5. о прошлом . В самом незавидном положении находятся люди средних лет, не относящиеся ни к той, ни к другой категории. Они ищут счастье в сегодняшнем дне, так как и вчера, и завтра – на расстоянии. Сегодня же совсем близко, почти рядом. 6. А счастье наподобие проститутки. Лезет в постель к то- му, кто хорошо платит. *** 1. В Сибири ездят на собачьих упряжках. Впрягут в сани шесть по снегу. Те, кто в переднем ряду, им легче. Они видят доро- гу и легко бегут. А те, кто сзади, двигаются труднее, теряют 236

Варис Елчиев часто равновесие. Мы же – люди – тащим повозку, именуе- мую обществом. Если ты впереди, то можешь видеть все, что двигается и не двигается. Соответственно, имеешь возмож- ность легко принимать решение. Но если ты сзади кого-то и следуешь за ним, это значит, что всю жизнь видишь его спи- ну и становишься исполнителем его решений. 2. Комплиментов ждут в основном те, кто не заслуживают их. 3. Сейид Мирбабаев. Рассказывают, что, став нефтяным все время, однако, те, кому ничего не стоит изменить своим прошлого. 4. Хаос – это похороны порядка. 5. Природа тоже своеобразно протестует против войны. После оккупации 1992 года сердце Карабаха – город Шуша – был полностью разрушен. Есть цветок «Хары бюльбюль» – уникальный образец флоры, внешне напоминающий соловья. Он нигде не растет, кроме окрестностей Шушы. По расска- зам очевидцев, после того, как город был превращен в пепе- лище, это растение больше не цвело. 6 ее? *** 1. Выпавший из своего гнезда птенец либо должен взле- теть, либо разбиться о землю. Третьего не дано. 2. Все время пишу и пишу. Когда творческий человек ве- дет беседу со своими мозгами, он создает прозу, а когда он беседует со своим сердцем, то создает поэзию. 3. Писать мемуары? Те, кто пишут мемуары, не искренни. Ведь не все, что пережил, можно изложить на бумаге. Какой писатель может сознаться в своей зависти, гневе, ненависти, 237

Варис Елчиев а также похоти? Только рассуждая о судьбе другого человека можно быть искренним. Я не верю мемуарам. *** 1. Независимо от того, в какой день родился человек, по характеру он напоминает определенное время года. Люди, похожие на лето и зиму, бывают более либеральные, а люди, похожие на осень и весну, более радикальные. 2. Весной наступит пробуждение природы. А пробудятся ли надежды? 3.Те, у кого траур на душе, радоваться праздникам не мо- гут. 4. На самом верху стоят люди с уверенной походкой, в се- редине – спотыкающиеся, а в самом низу – упавшие. Мы с тобой – спотыкающиеся, то есть – в середине. Если найдем в же не найдем, то упадем. *** 1. Почему-то сегодняшний день напомнил мне букву Э – вовсе не- сколько заимствованных слов на букву Э. Эмбрион – зародыш животного или человека в начальной стадии развития. Экстенсивный – направленный в сторону только количе- ственного увеличения, а не в сторону улучшения качества. Эристика – умение дискутировать и показывать свое пре- восходство. Эндшпиль – заключительная стадия игры. казни. надпись. 2. Иногда чувство страха заполняет все пространство. 3. Но пока есть часы, значит, будет и часовщик. 238

Варис Елчиев 4. Настенные часы в нашей гостиной всегда отставали, а наручные часы отца ходили с точностью до секунды. То есть часы могли шагать в ногу со временем, часы же, находящиеся в покое, отставали от времени. 5. Время задавать вопросы у нас вышло. Теперь время от- вечать. 6. Будучи школьником я посещал музыкальный кружок в Доме пионеров. У нашей учительницы по сольфеджио Фари- ды Мамедовны было излюбленное выражение, которое по- вторяла она, постукивая железной линейкой по столу: – Адажио, адажио и вдруг аллегро! Как она говорила, если играть до конца адажио, то есть в медленном темпе, от этого музыка наскучит. Играть до конца аллегро, то есть в быстром темпе, также не следует. От этого голова разболится. Так что формула успеха такова: «Адажио, адажио и вдруг аллегро!» Точно также в жизни – в большинстве своем мы привыкли жить в темпе адажио, то есть нерасторопно, и поэтому ни в в аллегро потеряла ритм жизни. Задыхаясь, второпях растрачи- ваем свои силы. Сейчас нам нужен учитель по жизни, чтобы бил своей железной линейкой и твердил: «Адажио, адажио и вдруг аллегро!» *** 1. слабых времен своей эпохи. 2. Нам не стоит горевать! Надо набраться силы воли, вы- держки и эту беду мы переживем. Не будем отчаиваться. До- статочно только верить и не сломиться! P.S. «Пройдет немного, и ты всё забудешь. И все, в свою очередь, забудут про тебя», (Марк Аврелий). 239

Владимир Бенцлер КАРТИНА МИРА В моём понимании и представлении бесконечная Вселен- ная со всем множеством того, что в ней есть, это живая це- лостная биоэнергетическая субстанция Высшего разума, ко- торая творит гениальное. Проще сказать, это биоэнергетиче- ский громадный живой организм, который подчинён точным вселенским законам, и в котором развита жизнь в различных измерениях, параллелях и ступенях. Это ещё для нас ещё предстоит понять, ощутить и познать. Наш мир на нашей родной земле – это частичка прекрас- ной, волшебной субстанции, подаренной Всевышним нам – человечеству. И как никогда – сегодня всем нужно беречь её и любить, всем своим существом, всей своей душой и всей своей энергетикой. органа Вселенной, но мы усугубляем своими действиями его состояние, и в критический момент Вселенная очистит этот биологический организм способен очищать свои органы от своей защитной системы, плюс всех внешних воз- можностей. Так и эта субстанция имеет как внутренние, так и внешние системы и возможности воздействия в критиче- ских случаях. Поэтому каждому человеку на земле пора дома, нашей Земли, как, в том числе, и собственного мира на этой планете. 240

Владимир Бенцлер КАРТИНА МИРА Сколько разных волшебных миров, Далёких, волнующих, близких. Скрыл в глубинах вселенский покров Без адреса и без прописки. И в живой субстанции божьей Существует – живёт и множит. Мы даже представить не можем, Что со временем разум изложит. Этот биоэнерго-простор Далёк – ещё не понятен нам, Непослушным, сей приговор, И незнанье пока что в дар. Нам доверили Землю одну, Один из светлых миров в мирах. Но веками мы «правим» войну, И над нами не волен и страх. КАРТИНА ЗАКАТА Тихий вечер. Отблески солнца рисуют картину неба волшебною кистью заката, пространством палящего лета. Волнует нас сочностью красок, сюжеты меняет мудро, удивляет таинством масок – любуясь, теряешь рассудок. Но ночь смотрит на это хмуро, нет до шедевра ей дела, последние отблески съела, а краски оставит на утро. 241

Владимир Бенцлер ЗЕМЛЯ Задрожал горизонт и вновь плачет земля, На ней взрывы смертельные рвутся. Они губят поля... убивают леса И детей – сердца в страхе их бьются. Разве трудно понять – всем она словно Мать И родная святыня Вселенной. Но вот некто опять заставляет страдать Нашу милую матушку Землю. Ты прости нас, родная, прости нас, Земля, За страдания, слёзы, раны твои. Ещё не послушные дети земляне В житие пожинают ошибки свои. Чувствуя ужас навзрыд плачет ребёнок. Безжизненна Мать, сражённая в грудь. Тут дрогнет Земля в стоне нечеловечьем. Завет позабыт – вот страшная суть. Просыпаясь с рассветом, зорьку встречая, Пьянит ароматом девственных роз. Но кто-то в волшебном твоём океане Бомбы взрывает и полнит свой счёт. Пришло уже время взглянуть по-другому На Дом свой родной... в огромных мирах. Кто хочет погибели собственным детям? Очнитесь же вы – страх бродит в сердцах. 242

Владимир Бенцлер «О кто проникнет в тайну дней грядущих» Наш Мир – простор бескрайних мирозданий – Красив, таинственен сиянием светил. Он полон истин, мудрости и знаний, Их нам крупицами во времени дарил. Текли, как воды, годы и столетья. Земля болела, возрождалась и цвела. Ушли цивилизаций поколенья, След выжигал пожар, смывала всё вода. Громады гор до неба поднимались, Спускались ледники, утюжили поля. И в прах империи уничтожались – Всё ж через смерть и кровь – Земля жила-цвела. Пала в прошлое летопись живая И вместе с ней в веках сокрытый тайной путь. Египет...Вавилон...Шумеры...Майя, Нам не раскрылись до конца их жизни суть. История о прошлом для имущих, И в приходящих днях; что нам подарит мир? «О кто проникнет в тайну дней грядущих?», Что заслужили мы, каким наш будет пир? Ведь человек всем наделён Вселенной: Умом и мыслью, энергией любви силён. Творить учиться б нам с волей искренней: Так был бы лик тех дней, идущих к нам знаком. Да… да... поток свободных мыслей чистить, Чтобы энергомир, желанья выполнял. Свой строим мир, как верим и как мыслим... По истинам творить – Создатель завещал. 243

Владимир Бенцлер МОРЕ В море плыву, любуясь сиянием, вдали от мне близких-родных берегов. Большая вода – моё одеянье, и нет подо мною опоры для ног. Вокруг неспокойно шепчутся волны, грозятся меня с головою накрыть. Но я всё плыву мечтой окрылённый и знаю, что с морем не надо шутить. Мысли и чувства в сознанье сплетались – в великом крупицей являемся мы. Радость с восторгом, с тревогой смешались, и в час этот надо мне с морем на Вы. Гордыней прелестной море гуляет, и с берегом звонко играет волна. Чудовищно злым порою бывает, слилась наша вместе сегодня судьба. СТЕПЬ МОЯ – КАЗАХСТАНСКАЯ Степь моя... волнующая даль – равнины сопками сменяешь, ковылью нежною свисаешь, кругом трава куда ни глянь. В величии – сливаясь с горизонтом и клином элегантных журавлей, и в испаренье тысяч миражей цветёшь ты в пенье птичьем звонком. Зарёю ранней и туманной прохладною росой напоишь всех; 244

Владимир Бенцлер сурки, проснувшись, чистят мех, и в воздухе горчит полынь хрустальном; два лебедя в полёте плавном, и красота твоих озёр и рек. В бескрайних небесах сияет солнце, а ночью миллионы ярких звёзд – пора любви, красивых явных грёз, и нивы на закате ярче бронзы. Со мной всегда родная степь моя! Твои рассветы и закаты, твои бескрайние поля... под вечер соловья сонаты. Я ощущаю твою душу и запах сена мне родной, и вольный ветер твой степной, и травы все твои я знаю... О, как прекрасна ты весной! ПОСВЯЩАЕТСЯ АЛЬПАМ Громадные скалы врезаются в небо, и снегом вершины в синеве серебрятся, облака удивлённо толпятся слепо, белой тьмой заполняя каньонов пространства. А пики сверкают, красоту создавая в ослепительных формах небесного рая – мощью, величьем волшебство представляя, стою на вершине необъятного края. 245

Владимир Бенцлер ОГНЕННЫЙ ЦВЕТОК Не знаю сам – что говорю, мыслей тяжесть от себя гоню. За грехи свои себя браню, Встав на запретную черту. Порою «гостею»... тоска Просачивает в сердце болью, Плоть раненая рвётся к солнцу – Терплю, не плачу и тогда. Путь этот часто снится мне – Цветок огня вдали пылает, Никто меня пусть не спасает, Готов гореть в его огне. Миг исцеленья недалёк, Надрывны нервы у предела, И словно каменело тело, О вот Он – Огненный цветок! Горящих сотни лепестков Меня так сладко целовали И тело мне не обжигали – Дар покровительства Богов. 246

247 Margarita Oganesyan

Альбина Гарбунова Я ВСЁ СЛЫШУ Моё полное имя Деяня, но внуки, сократив всё на свете, же. Но это уже окончательно. Два сына и дочь. Сыновья дав- но женаты, дочь ищет своего суженного. лет вместе с мужем-немцем живу в Германии. Давно уже не работаю – пенсионерка. Поэтому не скучаю: домашние забо- ты, рукоделие, чтение, хор, танцы, внуки – успеть бы всё. Внучке пятнадцатый год. У неё точёный носик, аккуратно очерченные брови, большие глаза, длинные прямые волосы. Видевшие меня на экране телевизора, утверждают, что она так же красива, как и я в молодости. Не знаю, мне трудно су- дить о собственной внешности. Внучка одарённая скрипачка. Частенько приезжает к нам вместе со своей скрипкой и услаждает наш слух прекрасной музыкой. Потом мы болтаем с ней о разном. Раньше она всё выспрашивала меня про те времена, когда я работала дикто- ром главного новостного канала в Белграде. и . «Молодая, – говорит, – дети пойдут, болеть будут...» – «Пой- дут», – ответила я, потому что была уже на третьем месяце. Сыновья родились практически один за другим, но опасения начальства не подтвердили. Обошлось без больничных: маль- чишки росли здоровыми, крепкими. В садик ходили с удо- вольствием и были на редкость дружными. Даже в первый класс пришлось отдавать их в один год, хотя одному было шесть, а другому уже семь. Учились хорошо, и в школу нас вызывали только в том случае, если они где-то вместе нашко- дили. А с кем в детстве не случалось? 248

Альбина Гарбунова Потом я снова забеременела. Незапланированно. Решили, раз Бог даёт, пусть будет третий ребёнок. А вдруг девочка. К тому времени я была уже диктором. Работала много. Помню, тоже в прямом эфире буду. Шутки телевизионщиков... , спокойная. Пацаны от неё не отходили: вернутся из школы и бегом к кроватке. и Ташмайданом. Хороший район: моя работа, школа для маль- чишек – всё близко. И зелено, несмотря на то, что это почти центр столицы. По будням вчетвером гуляли в одном из пар- ков, по выходным впятером ехали к берегам Савы или Дуная или шли в полюбившийся сыновьям музей Теслы. Недавно младший сын возил своих близнецов на родину и отвел их в этот музей. Говорит, что три часа не мог их из лаборатории, о внуках я расскажу позже, а сейчас мы почаёвничаем. Чашки, «спотыкаясь» о блюдца, уже прозвенели, нож, резавший яб- лочный пирог, проскрежетал «металлом по стеклу» подноса. Чайник просвистел, и внучка уже заливает кипятком аромат- ные листья чёрной смородины. Ждёт пару минут, встряхива- ет заварочник и тонюсенькой мелодичной струйкой льёт чай в чашки. – Я всё слышу, – не дожидаясь приглашения, говорю я и иду на кухню. Есть у нас, конечно, и гостиная с большим обеденным сто- лом, но вдвоём на кухне уютнее. А мы сегодня вдвоём. Муж допоздна читает лекции студентам. Это хорошо, потому что, скажу вам по секрету, внучка влюбилась. – Бабунь, расскажи, как вы с дедушкой познакомились? – подав мне пирог, просит она. Это было на третьем курсе. Я заскочила буквально на ми- нуточку к своей подруге в общежитие за книгой. В дверях её 249

Альбина Гарбунова комнаты столкнулась с двумя парнями – её мужем и опекае- мым им студентом из ГДР, который приехал в наш универси- тет изучать славянские языки. «Ты-то нам и нужна, – обрадо- вался первый. – Штефану, – показал он на немца, – нужно подтянуть сербское произношение». – «Вот ты и подтяни», – свободна. Да и делать тебе ничего особенно не придётся: за- давай вопросы и исправляй ответы». Короче, ушли мы отту- да вместе. Погуляли по набережной, поели мороженого и до- говорились продолжить урок на следующий день. Потом на следующий. Стали встречаться ежедневно и как-то незамет- но полюбили друг друга. – А каким с твоей помощью стал дедушкин сербский? – смеясь, спрашивает внучка. – Настолько хорошим, что через год он вернулся в наш университет аспирантом. А ещё через год мы поженились. Ко времени появления на свет твоего папы, дедушка уже сам преподавал и писал диссертацию по сербской поэзии. Его карьера сложилась вполне успешно: он стал доктором и по- лучил профессорское звание, потому что, во-первых, умный и трудолюбивый, а во-вторых, немец, и его не коснулись эт- нические чистки. Даже дедушкина фамилия, которую я взя- ла остаться работать в телецентре. – Ты никогда не рассказывала об этом, – произносит внуч- ка. Мне не хочется говорить, но в то же время я понимаю, что уже пора. Мы обе долго молчим, сосредоточенно пьём чай. Наконец я собираюсь с духом и пытаюсь объяснить ей, что приходить тревожные вести. Как с каждой неделей нарастал градус трагедии. Как вдруг принялись выяснять – кто като- лик, кто мусульманин, а кто православный. И кто какой на- циональности. Ни с того ни с сего всем захотелось жить сво- ими государствами. Отделились Словения, Хорватия и Маке- 250