trilogy

Буровы, или Эгоизм 451тодики разоблачили дворецкого Хромовых, отключившегона пятнадцать минут сигнализацию в доме хозяев. На цент-ральном пульте даже не заметили. Я задумался: — Припоминаю. Пропали украшения госпожи Хромо-вой, миллионов на восемь. Верно? — Так точно. Когда принялись за  дворецкого, он при-кинулся, что  даже клавиатуры не  знает. А  в  итоге оказалсятем еще хакером, можно сказать, компьютерным гуру. Выхо-дит, разоблачили благодаря инверсии Мытника. Я уважительно хмыкнул: — Серьезный мужик твой Мыт-ник. — Да уж, серьезнее нет,— улыбнулся капитан.— По бан-коматам специализировался. Так бы и мотал срок, не сделаймы ему “предложение”. Зато теперь уважаемый интерполо-вец. Ничего не оставалось, как порадоваться: — Видите, обратили заблудшую овцу. Это круче любыхдрагоценностей,— я вернул лицу рабочее выражение: — Так что, причастен Чадов? — Никак нет, не  причастен, — огорченно призналсяЮрий. — Тогда чем расстроен? Это ведь я дал указание взять егов разработку. — Получается, смерть Бурова либо несчастный случай,либо самоубийство… — Нет, не получается,— перебил я.— Ты в прошлый раздокладывал, что кто‑то “заразил” компьютер вирусом. — Не  спорю. Просто, когда докладывал, не  подозревал,что операторша любила побаловаться интернетовской пор-нографией. И, так сказать, в процессе подцепила вирус. Те-перь это установленный факт. — Вот коза-дереза! У нее дома, что ли, интернета нет? —я добавил любимое непечатное слово. Юра улыбнулся. — У нее дома две кошки. А в пультовой ночи долгие, ти-хие… — А как же видеонаблюдение? Только не говори, что онаотключала камеры!

452 Владислав Гринь — Не отключала… не смогла бы, хотя, разумеется, зналапро  них. С  этими камерами  — смех и  слезы.— Сказав это,капитан нахмурился, как бы сожалея, что позволил себе от-влечься на пустяковые детали. — Только не  прикидывайся ханжой; самому же не  тер-пится! Юра бросил взгляд на свою группу. Ребята заговорщицкиулыбались. — Операторша достигала оргазма, умудряясь с  умнымвидом смотреть в монитор. Только ногами сучила! — Да ладно! — Честное слово… — Сама подтвердила? — я живо представил себе картинку. — Так точно! В  голосе Юрия помимо легко объяснимого злорадствачувствовалась досада. И, хотя причины легко объяснимы,нужно было довести дело до конца. — Раз так, состава преступления нет.— Сказав это, ото-шел к  окну, отвернувшись от  подчиненного; тот не  принялмилостыню. — Товарищ генерал, дело здесь нечисто. Я, как и рань-ше, не  верю в  несчастный случай. Самоубийство  — воз-можно, но  только при условии доведения до  самоубий-ства. Я быстро повернулся и подошел к нему вплотную. — Послушай, упертости в тебе не было. Ты пластичный,словно шаолиньский монах, а тут заделался…— я еле сдер-жался, чтобы не обидеть кое‑кого из славян. Юра тем време-нем успокоился. — В семье этой буровской надрыв. Понятно, что богатыес тараканами, но тут другое. Сами посудите: пропахали всюжизнь, потом мятеж, дальше помирает глава семейства, стар-шая дочь страдает сердцем, значит, бездетная, младший сынпропал… погиб… теперь со старшим трагедия. — Что значит пропал — погиб?! — встрепенулся я. — У Буровых застарелая драма. Лет десять или чуть мень-ше младшенький отчебучил номер: обворовал семью и, бу-дучи изгнанным из дома, покончил с собой.

Буровы, или Эгоизм 453 — Постой, ты же сказал “пропал”… — Верно, Буровы получили от  него предсмертное сооб-щение, но тела так и не нашли. Что, кстати, неудивительно —дело было в брянских лесах… зимой! Я облегченно вздохнул: — Вспомнил, тогда еще  отрядил несколько поисковыхэкспедиций: по  горячим следам и  попозже, весной. Еслине ошибаюсь, генетическую экспертизу делали. — Так точно, но останков Последа не нашли. — Точно-точно! Но меня тогда совесть не мучила — уве-рен был, что  нет его в  живых. Совесть, в  отличие от  интуи-ции, никогда не подводила! Капитан пропустил мои откровения мимо ушей. — Я тогда еще не работал в Управлении; не могу судить,но не дает этот парень покоя. Я велел ему сесть. Взял из набора темно-вишневый остроотточенный карандаш и  стал постукивать по  столу, словноотправляя зашифрованное сообщение. При этом не  думало Юркиных выводах, просто прислушивался к себе. На этотраз совесть подсказывала потратиться на особые средства. — Не  успокаивайтесь, подключите контекстное прослу-шивание… и даже идеомоторов. Давай, Юра, рапорт, я подпи-шу. Капитан посмотрел на меня долгим взглядом. — Вы уверены насчет идеомоторов? Затянем на месяц. Даи осложнения, сами понимаете, могут возникнуть. — Сам же утверждаешь — дело нечисто. Не исключено,что  Павла Бурова мы проморгали. Хочешь беды с  сестройи  матерью?  — капитан, опиравшийся о  стол, выпрямилсяи вскинул голову.— Последствий испугался! — и обратилсяко всем: — Следующее совещание через неделю.

454 Владислав Гринь *** Если не жлоб, быть олигархом тревожно, но относитель-но безопасно. Не верите — вспомните, когда в последний разслышали про нападение на толстосума. А ведь они — группа,так сказать, повышенного риска. Все оттого, что сознательныеолигархи не экономят на нескольких миллионах, предпочи-тая стать клиентами моего Управления. Про  Управление нигде не  пишут, а  клиенты, само со-бой, не  распространяются. Для  собственного же блага,поскольку, начни болтать языками, мигом растрезвонятоб  очередном злоупотреблении. Деятельность Управле-ния специальных расследований, или  УСР, а, простымязыком, обособленной службы защиты богатых людей,в  чем‑то  сродни профилактическим осмотрам пациентов,предрасположенных к раку. Что только не применяют, что-бы выявить опухоль на  ранней стадии, любое новшество:онкомаркеры, видеоскопы, ПЭТ-томографы. Мы тоже на-целены на профилактику преступления, хотя, если уж слу-чается беда, грызем как бобры и наказываем с пристрасти-ем, чтобы другим неповадно было. В Управлении работает более пятидесяти человек. Это всеотборный народ, лучшие в профессии. Потому что рядовойсотрудник получает более двухсот тысяч зеленых в год. Приэтом социальный пакет крупнее, чем  у  менеджеров ино-фирм. И работа, нужно сказать, не пыльная, больше анали-тическая. Но, как говорится, не скупись на анализ, попадешь в тренд.А тенденции нынче таковы, что благодаря информационнымтехнологиям активная защита клиента становится все болееэффективной. Это закономерно: как ни крути, победа маячитрядом с чужими воротами. Я уже не говорю о том, что отсле-дить человека в любой точке шарика — раз плюнуть. В раз-говоре с  капитаном Дымовым я  упомянул про  контекстноепрослушивание и  идеомоторику. Интересное, доложу вам,дело; и очень перспективное. Расскажу подробнее. На  преступление против олигархов мало кто  отважится.Если это и происходит, то, как правило, по двум причинам:

Буровы, или Эгоизм 455жажда наживы и  личная неприязнь, точнее, страстная не-нависть. Подумайте, как  можно нажиться на  богатее, еслион везде с охраной. Значит, остается дом и бизнес. Но доматоже начеку, а бизнес контролируется специальными людь-ми. Как  ни  старайся, в  одиночку не  справиться; требуютсясообщники, консультации. Выходит, без  телефона не  обой-тись. Раскрою секрет: человеку свойственно недооцениватьопасность, из‑за чего преступники грешат болтовней. Обяза-тельно что‑то  проскочит: фамилия потенциальной жертвыили  ее сотрудников, название фирмы, намек на  дату пре-ступления. А  чаще всего болтают на  все темы не  стесняясь.Если владеешь мощным программным обеспечением, еслине  поленился и  подобрал ключевые слова, наверняка полу-чишь отдачу. В нашем деле ключевые слова — это имена-фа-милии клиента и обслуги за последние десять лет, а также всепобывавшие в его доме и контактирующие с ним по поводубизнеса за последних три года. Наконец, любые характерныесловосочетания типа сделать дело, лечь на дно и иная крими-нальная терминология. Вначале получаешь черновые сигналы. Например: “Гра-жданин Рукосуев сказал гражданке Печенкиной, что  до-ходы олигарха Анусова за  последний год выросли вдвое.Уровень опасности второй (из десяти возможных)”. Систе-ма начинает проверку; теперь станут анализироваться всетелефонные разговоры Рукосуева и  Печенкиной, причемне  только между собой. Система потребует от  операторанесколько десятков ключевых слов касательно возможныхсвязей между этими людьми и клиентом, олигархом Ану-совым. Как  показывает статистика, в  459 случаях все све-дется к  банальной зависти, но  в  этом единственном 460‑мпрограмма спустя месяц-полтора выдаст ответ: “Гражда-нин Рукосуев регулярно общается с  гражданкой Продай-душу, заместителем главного бухгалтера фирмы “Октан”,принадлежащей нашему клиенту. Количество контактовза последний месяц — 14, всего 23. Использованные ключе-вые слова: акции, джейкоб, доля, инвестиции, недоплата, нес-праведливость, оборот, ответит, отомстить, офшор, платеж,подонок, поживиться.

456 Владислав Гринь Это сигнал для тщательной разработки фигурантов. Ис-следуем их эмоциональный настрой по отношению к кли-енту, а  также намерения и, конечно, вероятность реали-зации этих намерений. У  подавляющего большинства всезаканчивается намерениями, особенно если дело коснулосьличного бизнеса. Дольше помнятся обиды, нанесенныеродственникам или, еще хуже, обществу… Раз заговорилиоб  обществе, позволю коротенькое отступление. Олигар-хи, как  и  прочий люд, делятся на  классы. Представителивысшего олигархического класса, чтобы сохранить влия-ние, могут позволить роскошь прикрыться от неприятелясобственным народом. Остальные классы сравнительно не-винны — и говорить не стоит. Правда, знаю одну историю.Встретились три олигарха, один высшего класса, а осталь-ные  — просто. Взяли из  вазы по  яблоку, грызут. Простоолигархи сжевали свои яблоки и положили огрызки на та-релку. А высшего класса съел яблоко целиком, только хво-стик выбросил. Просто олигархи стали мяться. Один спра-шивает: — С косточкой полезнее? Высококлассный задушевно отвечает: — Вспомнил детство… Просто олигархи согласно закивали: — Да, детство — замечательно,— и съели огрызки! Возвращаемся к  теме. Часто фигуранты отваживаютсясвести счеты с олигархом именно по политическим сообра-жениям, движимые душевными переживаниями. Это людис обостренным чувством справедливости. Лет двадцать назадсыщики освоили поимку наемных убийц, однако до органи-заторов и, главное, заказчиков никогда не добирались. Углу-бились в психологию и выяснилось, что в отличие от кил-леров, относящихся к убийству как к работе (без эмоций),заказчики испытывают к потенциальным жертвам сильныечувства: ненависть, отвращение, зависть. Это же касаетсялюдей, действующих по  политическим соображениям. Таквот, сильные эмоции можно выявить с помощью идеомото-рики. Помните моду на экстрасенсов? Ну, передачи всякие,ток-шоу. В качестве сухого остатка сохранилась идеомотори-

Буровы, или Эгоизм 457ка — анализ непроизвольных движений в ответ на мыследе-ятельность. Идеомоторы  — так мы называем соответствую-щих специалистов — читают мысли по легкому сокращениюмускулов, незаметному простому глазу. Именно в  этомих уникальность, а не в способности предсказывать будущееили находить пропавших без вести. Идеомоторы абсолютнобеспомощны, если не  предъявить конкретного подозрева-емого. В данном же случае специалист разберет наладчикаЧадова по косточкам. Но и здесь масса своих секретов и даже осложнений, на ко-торые намекал капитан Дымов. Дело в  том, что  фигурантане  вызовешь в  Управление; сеансы проводятся на  его тер-ритории, так сказать, в поле. А значит, сочиняются легенды,а потом в соответствии с ними разыгрываются многоактныеспектакли. Приведу пример. Пару лет назад мы разрабатывали заместителя управля-ющего крупного банка, который имел прямой выход на гра-жданина П., занимающего шестое место в  списке местногоForbes. С  ним провели восемь (!) сеансов с  участием пяти спе-циалистов; а  их, на  минуточку, в  стране не  больше десятка.Для  справки, идеомоторы зарабатывают столько, что  пред-почитают оставаться в  тени, не  пускаясь в  сомнительныеавантюры с ясновидением. Расскажу об одной только постановке с участием того са-мого управляющего банком. Нужно было выяснить, готовли он на  физическое насилие по отношению к  гражданинуП. В ходе проверки раскопали, что фигурант в юности увле-кался биатлоном. Поэтому организовали целую кампаниюпо  набору желающих принять участие в  спартакиаде вете-ранов, представляя национальную банковскую ассоциацию.В один из понедельников на прием к нашему управляющемузаписался бодрый, худощавый, скромно одетый волонтер,прилично за  шестьдесят. Зашел в  кабинет, держа в  рукахглянцевый плакат с  изображением лыжника, целящегосяв мишень с надписью “Проценты по кредиту”. Обычно фи-гурант расправлялся с  подобными посетителями за  мину-ту, но  в  данном случае по  неведомой причине предложил

458 Владислав Гриньволонтеру кофе и  стал рассказывать о  спортивной юности.Когда принесли кофе, посетитель сказал несколько задушев-ных слов, кивнув на семейный портрет, а стоило управляю-щему повернуться к фотографии, ловким движением бросилв чашку крохотную таблетку. Через десять минут управляю-щий созрел. Он вдруг почувствовал небывалую легкость, хотьсейчас на лыжню. Исчез, испарился груз полусотни прожи-тых лет, хронического простатита и микроинфаркта. Управ-ляющий даже почувствовал себя парящим над рабочим кре-слом. Теперь каждое слово сопровождалось жестикуляциейи подмаргиванием. Волонтер стал подводить к теме: — В 80‑х мы по по полста километров за раз накручивали.При полном параде: с  винтовкой, тяжеленной как  трехли-нейка. Уйдешь в лес с утра, по морозу… дай бог выбраться за-светло; сам себе лыжню прокладываешь. Еще и по снегирямцелишься. Доводилось? Лицо управляющего приняло сосредоточенное выраже-ние, а руки инстинктивно выбросило вперед, как у опытногоохотника, стреляющего не целясь. — Как  же; однажды с  десяток покрошил, вспоминатьстыдно. — Чего стыдиться! Нынче вы натуралист!— Волонтер кив-нул в сторону огромного окна.— Кормушка! — восхищеннопокачал головой.— Согласитесь, официальное учреждениеи вдруг кормушка. Недаром гражданин П. на экологию жер-твует… Стоило волонтеру заикнуться об олигархе, лицо фигуран-та исказила ненависть, руки непроизвольно выбросило впе-ред, как несколькими секундами ранее. Впрочем, он мгновен-но оправдался: — Вспомнил, как шеф недавно, на лимане застрелил пе-релетного гуся. Здоров он до этого дела! Вывод: прикончить олигарха можно, если не  испытыва-ешь к нему сильных чувств либо не будучи с ним знакомым.Вы спросите, как  можно желать смерти человеку, которогоне знаешь? Отвечаю: если олигарх — предмет всеобщей не-нависти — вполне! А народная ненависть, увы, не редкость.Понимая беззащитность перед обезумевшими народными

Буровы, или Эгоизм 459мстителями, наши олигархи проводят большую часть време-ни за пределами родины, опять же под бдительной охраной.Как хорошо, что люди не прочтут моих откровений! Ладно, еще  кое‑чем  поделюсь, раз пошла такая пьян-ка. По  условиям контракта мы обязаны информироватьклиента обо всех потенциальных угрозах, даже случаях по-лубеспредметной ненависти; разумеется, с  вероятностнойоценкой исполнения задуманного. Если таковая выше поро-гового уровня, профилактируем преступление. Как правило,до  крайностей не  доходит; ограничиваемся беседой и  дер-жим ситуацию на  контроле. Проблема, или, как  выразил-ся капитан Дымов, осложнения, возникают в  случае низкогоуровня угрозы. В этом случае мы не контактируем с фигуран-том, но сведения о нем, как я уже говорил, обязательно попа-дают клиенту. Выражаясь деликатно, случается порой охот-нику стать добычей. Так устроен мир! Хочется прокричать:“Люди! Поостерегитесь ненавидеть олигархов!” Тот фигурант — управляющий банком — погиб на охоте:застрелили по неосторожности. Личный водитель олигархаП. отличился… Знайте, суки, Буровых! (из воспоминаний Виктории Буровой — Майонезной Царицы) Смерть Паши признали несчастным случаем. После это-го я всерьез задумалась продать компанию. Семья потерялапоследнего мужчину  — я  интерес к  бизнесу. За  компаниюможно получить полтора-два миллиарда  — хватит, чтобыдоехать. Будучи держателем основной доли акций, связаласьс нужными людьми, чтобы они прозондировали почву. Когдаспустя месяц стали поступать предложения, решила перего-ворить с дочерью. Мы собрались слетать на “Землю”, чтобы,не привлекая внимания, отметить мой день рождения. Усев-шись в частном самолете, я попросила шампанского, а Настяпосмотрела укоризненным взглядом. — Выгляжу шикарно, не правда ли? — с вызовом спроси-ла я.

460 Владислав Гринь Дочь ответила с насмешливой улыбкой: — Как раз собиралась сделать комплимент. Поразитель-ное совпадение! — Поразительное… до  нелепости. Могла бы и  не  заме-тить! — Не заметила бы, но ты вчера переборщила! — Нет, милая, выпила ровно столько, чтобы забыть,сколько мне исполнится! — Мама, ты еще молодая. — Совершенно верно, просто начала стареть. — Ладно, мам, в любом случае извини. Я  сделала два больших глотка шампанского и  блаженнооткинулась в кресле: — Вчера я действительно перестаралась с красным вином,а  сегодня раскаяние. Все утро крепилась, мучила организм,каждую клеточку, прежде чем те дружно скомандовали: “На-ливай!”. Настя соболезнующе потупилась: — В следующий раз поберегись. Я отмахнулась и присела ближе к столику, прислушива-ясь к желудку. Ожидаемой теплоты не было; сделала еще дваглотка. — Настенька, поговорим о  “Штучках”.— Дочь вздрогну-ла.— Помнишь, я  как‑то  намекнула, что  было бы неплохопродать компанию? — И мне это не понравилось. — Допустим. Только я времени не теряла,— протянула ейбумагу в прозрачном файле.— Вот, взгляни, что предлагаютпокупатели. Настя даже не  посмотрела на  листок, сразу отложилав сторону. Подумала и перевернула файл, для пущей важно-сти припечатав стаканом с водой. Бледное лицо дочери порозовело: ей было неприятно,что важные дела делаются вопреки ее мнению. Но она пони-мала, что с формальной точки зрения не имеет права предъ-являть претензии, и потому смолчала. Только не отрываясь,чтобы подчеркнуть недоумение, смотрела в  иллюминатор.Я пожала плечами и продолжила.

Буровы, или Эгоизм 461 — Нам делают неплохие предложения. Одно — полторамиллиарда. Второе даже чуть больше. Маклер утверждает,что можно смело просить два миллиарда. Но это тоже не пре-дел. Если организовать курсовой рост, например, скупая своиже акции, можно за  полгода поднять стоимость компаниипроцентов на  тридцать, не  меньше. Представляешь, какиеу тебя будут деньги! — Свои, считай! — не отрываясь от иллюминатора, бро-сила Настя. — О  своих даже подумать страшно. Можно сто тысячв день тратить, все одно жизни не хватит! — Мам, как  жаль, что  у  нас нет родственников. Ну там,двоюродных братьев, сестер… — Сейчас нет… была у меня сестренка. Очень рано умер-ла, ничего от нее не осталось. Только помню, синяя была. Настя встрепенулась: — В первый раз слышу! А отчего умерла? — В зеркало посмотрелась,— я потрепала дочь по руке: —Шучу, от врожденного порока. — Как  жалко,— Настя пропустила злую шутку мимоушей. Мы немного помолчали; потом она вернулась к теме. — Я как‑то прикидывала — мне трехсот тысяч долларовв год за глаза хватает. — Будет скромничать!  — я  хотела развить тему, но, на-рвавшись на  недоуменный взгляд дочери, ослабила на-пор.— Хорошо, по большому счету мне все равно, сколько тытратишь. Появятся лишние деньги  — станешь жертвовать.Кстати, я в этом деле не отстану. Как тебе идея организоватьфонд помощи сердечным больным? Настя вздрогнула. Она почти десять лет страдала ред-ким заболеванием сердца: дилятационной кардиомиопати-ей; первые симптомы появились сразу после гибели После-да. Два года назад врачи посоветовали пересадку сердца.Мы вначале загорелись, но позже Настюша категорическиотказалась от  операции, хотя с  нашими деньгами можнобыло выбрать лучшую клинику и даже подсуетиться по по-воду очереди на  донорское сердце. Но  в  Настиных мозгахзасел услышанный от  кого‑то  бред, что  вместе с  собствен-

462 Владислав Гриньным сердцем она утратит душу. Я долго не могла смирить-ся, а потом поняла, что это клинический случай; и отстала.С тех пор Настя постоянно лежала под капельницей, отка-залась от соленого и острого, а пила не больше канарейки. Я продолжила. — Организуем дело в  лучших традициях меценатства:не  просто забота о  пациентах (намеренно избегала гово-рить “больных”), но и финансирование научных разработок.Можно даже собственную лабораторию создать. Я слышала,в  Женеве испытывают революционный препарат, которыйреально уменьшает размер сердца. Слушавшая до этого вполуха, дочь насторожилась: — Уверена? Я ни о чем таком не читала! “Да, мать, перегнула палку!” — Мелькнуло в Сети… — И ты не сделала закладку? — Настины глаза расшири-лись и  заслезились, но  врожденная буровская гордость пе-ресилила: — Ладно, не страшно, сама поищу… где, ты гово-ришь, прочла? — Я найду, обязательно… Уличив во  вранье, Настя произвела на  свет ироничнуюулыбку. — Продавать “Штучки” — плохая идея. — Почему? — Чем заниматься станем? И потом, вдруг нашу компа-нию купят плохие люди. Ты об этом подумала? — Если о том, что прикроют лавочку, мне все равно. Уда-рим по рукам — думать забуду о Маслобоево! — Мама, ты, конечно, человек с тем еще полетом! Но неу-жели сможешь вот так, разом, забыть… вычеркнуть тридцатьлет? — Не просто смогу, а с удовольствием,— я намеренно под-лила масла в огонь. В животе было тепло и весело — оченьхотелось кого‑нибудь позлить. — Если завод закроют, Маслобоеву конец. Тебе это без-различно? Люди столько лет на нас ишачили! — Туда им и  дорога! Прижились они за  Буровыми;тридцать лет ни о чем не думают. Но если рассчитываешь,

Буровы, или Эгоизм 463что  любят  — ошибаешься. Просто мирятся из‑за  зарпла-ты и квартальной премии. Но, поверь, до первой слабины,как в девяносто третьем. — Благодаря Маслобоеву ты летаешь в  лучшие отелимира на частных самолетах. — Не летаю в лучшие отели, а жалую лучшие отели сво-им присутствием. Точнее сказать, своими деньгами… — Зарабатываемыми в Маслобоево… — …умирающем поселке, облагодетельствованном от-цом и  мною в  начале девяностых. Если хочешь знать, мыс ним такую хватку имели, что подняли бы любое дело в лю-бой точке мира. Твоим маслобоевцам повезло! Настя ссутулилась, словно пытаясь отгородиться. Ее мол-чание было даже не  протестным  — агрессивным. В  салонебудто стемнело; воздух загустел как  перед майской грозой.А  мне внезапно стало стыдно и  жалко одинокой дочери.В конце концов, все споры не стоят ее изношенного сердца.В порыве чувств я поднялась и обняла Настю. — Милая, бог с  ними. Захочешь, оговорим в  контракте,чтобы покупатели не закрывали завод. Дочь обняла меня в ответ. — Пообещай, что не станешь настаивать на продаже ком-пании. Пусть хотя бы год пройдет после смерти Павла, тогдаподумаем. В ее голосе чувствовался привкус рыданий. — Конечно, любимая, как скажешь. Хотя не знаю, как ты,но я переживаю насчет управления компанией. — Мамочка, я справлюсь. Павлик меня многому научил.И потом… мне важно напоследок испытать себя. Все это прозвучало с надрывом. Я медленно и с чувствомпроизнесла: — Должна признать за тобой еще одно достоинство… Она отвернулась к иллюминатору, но замершие ссутулен-ные плечи выдали желание получить ответ. — …Играть на нервах! Господи — дай терпения! — Скоро оно не понадобится — я умираю. — Типун тебе на язык!

464 Владислав Гринь Настя, прищурившись, стала деловито водить языкомпо коренным зубам. Вспомнила детство. — Точно, есть типун! — и грустно улыбнулась. Меня словно прорвало. — Девочка моя! Ты у меня самая лучшая, самая добрая…Все для тебя сделаю. Сердце отдам… — Стоп, мама, перебор! Мне стало обидно до слез. — Не  веришь! Привыкла считать эгоисткой. Но  я  не  со-гласна, по  крайней мере, не  по  отношению к  детям. Естьчто вспомнить — изволь! Дочь, хоть и  не  отличалась вредностью, попыталась на-прячь извилины. Но  я  была спокойна: ничего не  вспомнит.Да, не носилась с ней, как с Последом, не кудахтала, возмож-но, даже обижала, когда видела, как низко летает. Но никог-да не предала, не отступилась. Не моя вина, что недостает ейвзыскательности и воли — золотых качеств Майонезной Ца-рицы. Ничего не вспомнив, Настя растерялась, а я ухватила вож­жи. — Давай двигаться встречными курсами. Поработаем го-дик на компанию, а параллельно займемся твоим здоровьем.Только пообещай, что согласишься на пересадку. По щеке дочери текла слеза. Она повернула голову и улыб-нулась фирменной улыбкой. У  Насти все было обычным:внешность, манеры, отсутствие стиля; за  исключением двухулыбок. Одной грустно-открытой, второй — иронично-през-рительной. Ими она выражала свое отношение к  людям  —белое или черное. Мне досталась первая. — Эх, Настя! На  твоем месте я  бы хватанула! Порулилабы! А ты ждешь, что дела пойдут совсем плохо. — Ты не подумала, что мне не хочется жить? — Отчего? — Не за что зацепиться. Богатство не делает счастливым.Семья — да, но семьи как раз и нет. Все сказки про Буровых —мыльный пузырь! — Постой-постой! Думаешь, простаки иначе живут?Хотя ты права, есть у  них нечто объединяющее: злыдни!

Буровы, или Эгоизм 465Отец семейства — мастер на все руки. Способен сам сде-лать ремонт. А  обои? Их, конечно, клеют всей семьей.Потом на  радостях жарят картошку и  рубают ее прямона полу, устланном газетами. Ах, этот замечательный за-пах не  высохшего обойного клея! Разумеется, самой кле-ить обои куда приятнее, чем  выбирать итальянскую ме-бель ручной работы, руководствуясь советами личногодизайнера. Или  взять отдых. Какой смысл в  роллс-рой-се, шофере в  перчатках, индусе-дворецком, если можнопроснуться пораньше, побежать на  пляж и  занять паруквадратных метров, а после перекатываться вокруг убого-го зонтика. Да, еще бегать за зонтиком, когда после обедаподует ветер с моря. И мыть горячие размякшие персики,не вынимая из полиэтиленового кулька. Водой из дожде-вой лужи! Ты, конечно, возразишь, мол, к чему крайности.Но мир устроен удивительным образом: если не на лежа-ке, то обязательно под ним! — Но жить нечем! Вспомнить нечего! Аж до костей про-бирает… Если хочешь знать, заходя в кондиционированныевестибюли гранд-отелей, меня не покидает чувство, что оде-ла летние шорты на зимнюю задницу. Мне в них более оди-ноко, чем на обратной стороне луны. — Нечего вспомнить! Одиноко! Приплыли! Новогод-ние фейерверки в Сингапуре и  Сиднее, разумеется, не  вос-поминания. Деревянный замок в  Киото и  бронзовый Буд-да в Наре — так, ерунда, плавание с акулами в Индийскомокеане не  в  счет  — тянет поклеить обои! Знаешь, резонер-ство бывает двух видов. Интеллигентское и пошлое. Первоея могу понять: люди мучаются из‑за бессилия. Но второмунет оправдания, разве только признать свою пошлость. Мойсовет: перейди в категорию интеллигентных резонеров. Тог-да, возможно, появится желание жить, поскольку помочьдругим ты в состоянии. Вступишь в нищенствующий ордени  станешь наслаждаться бедностью вкупе с  филантропией.Если позволит здоровье, процесс растянется — денег у тебяполно! По  большому счету, ее реакция была не  важна, однакоя с удовлетворением отметила, что улыбка не переменилась.

466 Владислав Гринь — Спасибо за идею, мама! Так или иначе, подыхать — таклучше уж на своих двоих. По крайней мере, сделаю хорошеедело прежде чем сыграть в ящик. Настя задумалась. Ее глаза сделались мягкими как  дымментоловой сигареты: — Если разобраться, в твоем импульсивном предложениимного, очень много правды. Дело в том, что мой кардиологпо  совместительству еще  и  психолог. Я  как‑то  разоткровен-ничалась по поводу веры, вошла в раж и стала агитировать.Знаешь, что он ответил? — Нет, конечно. — Он сказал: “Вы обретете покой, если вместо тщетныхпопыток достучаться до небес распахнете калитку собствен-ного сердца!” Как тебе? Я пожала плечами. Дожив до… не хочу вспоминать какихлет, не была у психотерапевта. Настя глубоко вздохнула: — Мама, ты меня убедила; по  крайней мере, естьнад чем задуматься. Один вопрос: уйди я в монастырь, про-живешь сама? Пустячный вопрос, никаких сомнений. Конечно, проживу:хоть работая, не покладая рук, хоть наверчивая круги по эк-ватору. Но для дела потупилась. — Монастырь так монастырь  — по  крайней мере, будузнать, что ты успокоилась.

Буровы, или Эгоизм 467 *** В международном аэропорту Дубай нас усадили в белос-нежный Фантом145. Ехать предстояло не меньше часа, поэтомувключили MTV и  откупорили Dom Pérignon146. Настроениеулучшилось; Настя увлеклась видами за окном автомобиля.В отличие от меня, она была здесь редким гостем — каждыйраз приезжала, по сути, в новый город. А на “Землю”, несмо-тря на наличие семейного люкса, вообще ехала впервые. Мнене терпелось услышать ее мнение, ведь Буровы имели к это-му великолепию непосредственное отношение. Показалосьместо назначения  — гигантский, невообразимых размеровшар, восставший из персидских вод. — Вот, Настя, буровское детище, “Земля”! Попробуй оты-щи место с большей концентрацией негодяев! Настя ухмыльнулась и  стала рассматривать сооружение.Ехать еще  минут пятнадцать  — я  прикрыла глаза и  сталавспоминать… К  сожалению, Послед не  воплотил мечту; поэтому в  тотиюньский день, когда умерла надежда, я  поклялась соору-дить чудо-отель, памятник младшему сыну. Мы встретились с Джасом Давулури, генеральным менед-жером компании Sirius147, за  ланчем в  азиатском ресторанеBurj Al Arab, известном у нас как “Парус”. Он был англичани-ном индийского происхождения. Если сильно принюхаться,можно было учуять запах кари, но на поверхности все выгля-145 Rolls-Royce Phantom — автомобиль представительского класса. В интерьере и экстерьере автомобиля можно отметить ноты архаичного стиля, особенно в панели приборов и торпеды автомобиля.146 Dom Pérignon (До́м Периньон́ ) — марка шампанского премиум-класса фран- цузского производителя Moët et Chandon. Названа в честь монаха-бенедиктинца Пьера Периньона, якобы изобретшего метод шампанизации для производства игристых вин.147 Sirius — сеть роскошных отелей.

468 Владислав Гриньдело безупречно. Стол сервировали бутылкой французского“Шабли” 2003 года как дань моей платиновой карточке Sirius. В  течение десяти минут я  изложила задумку Последа.Было видно, что Джас впечатлен, но пытается сдержать воз-буждение. Когда закончила, управляющий предложил тоств мою честь: — Примите искренние восхищения, мадам Бурова. Дажене  вникая в  подробности, могу сказать, что  идея грандиоз-на.— При всей красивости слов, интонации были сугубо офи-циальными, намекающими, что комплименты произнесеныиз вежливости. После этого Джас углубился в технические детали: сколь-ко предполагается номеров, стоит ли намывать дамбу для ла-гуны, где размещать крытый бассейн и  многое другое. Вы-спрашивание подробностей было плохо замаскированнойпопыткой определить состояние дел с авторскими правами.Поняв это, я  сознательно отвечала уклончиво, принуждаяк прямым вопросам. Управляющий полчаса ходил кругамипрежде чем запустить пробный шар: — Насколько я понимаю, мадам Бурова, вы хотите полу-чить совет относительно целесообразности проекта? — в этотмомент отчетливее запахло кари; специфический сладкова-тый запах. — Не совсем так. Я размышляю о совместной реализациипроекта. — Это не  мне решать, однако осмелюсь предположить,что компания Sirius предпочитает работать самостоятельно. Я сделала вид, что проглотила наживку. — Разумеется! Мы не собираемся инвестировать в непро-фильный бизнес. Произнося это, я гипнотизировала менед-жера: “Перехитри себя!” — Надеюсь, мадам Бурова, вы понимаете, что идеи как та-ковые слишком дорого не стоят,— теперь в ресторане не пах-ло, а смердело кари. “Попался!” — Далеко не  всегда, дорогой Джас; вам это хорошо из-вестно. Давайте вспомним знаменитые стартапы, например,Facebook. Согласитесь, сайт 2004 года не тянул на закончен-ную идею.

Буровы, или Эгоизм 469 — Конечно, мадам Бурова. Но  фешенебельные курор-ты  — бизнес иного рода, чем  IT. Вам ли не  знать капризовпотребительской ниши. Я сделала разочарованную и даже оскорбленную гримасу.Глотнула вина, промокнув губы маленькой атласной салфет-кой. — У  меня не  было намерений устраивать торговлю.Спасибо за  профессиональную консультацию… бесплат-ную,— я  улыбнулась кончиками губ, но  глаза сохранялипрезрительное выражение, словно созерцали  пресмыкаю-щееся: — Кстати, с авторскими правами у Буровых полныйпорядок. Управляющий побледнел; по  законам жанра, а  такжев  силу своего исключительно подчиненного положения онбыл обязан доставить клиенту полное удовлетворение. Но,судя по всему, вышло ровно наоборот. Намекни я кое-кому,что обиделась, ставки господина Давулури как профессиона-ла падут безнадежно низко. Пытаясь сообразить, как выйтииз  положения, он сделал вид, что  поперхнулся вином. От-кашлявшись в  большой белый платок, менеджер повернулко мне влажные покрасневшие глаза: — Тысяча извинений, мадам Бурова! Боюсь, вы меня непра-вильно поняли. Беседовать с вами было для меня неслыханнойчестью. Примите уверения, что ваши соображения по поводунового отеля будут переданы руководству в  самом выгодномсвете. Ни при каких обстоятельствах вас не заставят ждать дол-го,— господин Давулури почтительно склонил голову. *** Я показала характер из принципа: знайте, суки, Буровых.Хотя употребительно к проекту “Земля” меня при всем же-лании нельзя было заподозрить в корысти. По крайней мере,я бы себя не заподозрила. Джас сдержал слово. Следующая встреча прошла с  уча-стием высочайшего лица, которое не стало ходить кругами. — Не  скрою, мадам Бурова, мы охотимся за  оригиналь-ными проектами отелей… суперотелей. Но  как‑то  не  скла-

470 Владислав Гриньдывалось, даже до  Burj Al Arab не  дотягивало. И  тут вашенеожиданное предложение… Возможно, найдутся скептики,но лично я вдохновлен самой идеей — отель “Земля”! — вы-сочайшее лицо задумалось, вспоминая презентацию гене-рального менеджера. И продолжило: — Думаю, от  желающих построить столь символичноесооружение не будет отбоя. Флорида, юг Калифорнии — за-мечательные места. Европейцы наверняка водрузили бы ша-рик неподалеку от Рима… Тем более дело‑то верное! Но мыне  упустим такую возможность. Хоть проект баснословнодорогой, в два миллиарда не уберешься, повторяю, дело вер-ное. К тому же престижное! Высочайшее лицо встало, чтобы подчеркнуть значимостьмомента: — Ваше предложение принимается с благодарностью,—он слегка наклонился и простоял в таком положении не ме-нее пяти секунд. Потом выпрямился и, одарив мудрой улыб-кой, взял меня за пальцы. — Нам абсолютно неважно, защищены права на  идеюили нет,— высочайшее лицо отпустило мою кисть и прило-жило руку к  сердцу:  — Оставим экивоки; просто назовитеусловия. Я пожала плечами: — Хочу соорудить отель в память о погибшем сыне, по-скольку это его идея — не моя,— физиономия собеседникавытянулась от  непритворной скорби. Но  я  нервно, почтиистерично, затрясла рукой, не  давая перебить:  — Хочу по-лучить в  собственность большой люкс, спроектированныйс  учетом пожеланий Буровых. И  еще  — этот люкс не  про-нумеруют, как другие. Мы с вами назовем его незатейливымрусским словом “Послед”  — семейным прозвищем сына.—Но  тут мелькнула другая мысль:  — Нет! Назовем “George”,так, лучше! Дело с  “Землей” пошло быстрее, чем  можно было ожи-дать. Проектные работы завершили за полтора года и немед-ля развернули строительство. Ровно через шесть лет посленашего с Последом памятного разговора состоялось торже-ственное открытие. Я была в числе почетных гостей, но дала

Буровы, или Эгоизм 471зарок не светиться. Вместо ожидаемого волнения душа вдругопустела, превратившись в  бездонный колодец. Похожиечувства были в тот день, когда явился генерал УСР с извести-ем о прекращении поисков младшего сына. Только на этотраз Послед окончательно потерялся в избытке жизни — гро-хочущей музыке, алкоголе и фейерверках. Вопреки чаяниям я была в центре внимания. Высочайшеелицо, с  которым успела подружиться, задвинуло речь, уде-лив моей персоне больше респекта, чем она того объективнозаслуживала. После этого то и дело подходили незнакомыелюди и, звякнув бокалами, почтительно склоняли головыили засматривались. Успокаивало, что через пару дней, ког-да схлынет суета, не спеша прогуляюсь по “Земле” с персо-нальным гидом. Этот персональный гид подошел ко  мне стразу послезав­трака и  представился Сергеем. Точнее, подбежал, по-тому что опоздал на целых две минуты. По манерам быловидно, что он гей. Хоть и был облачен в форменную одеждуотеля, попытался выпятить женственность с помощью мел-ких деталей. Брюки и пиджак заужены, а каблук, напротив,чуть завышен. Рукав пиджака оторочен серебристой кай-мой, формируя впечатление широкого манжета. Волос со-бран наверху, подчеркивая тонкие черты лица, и  заколотстильным широким гребнем. Еще держал в руках бейсбол-ку с большим плоским козырьком. Разумеется, эпатажныедетали рабочего костюма могли послужить основаниемдля придирок со стороны руководства. Но, с другой сторо-ны, экстравагантный гид уже стал изюминкой. А это очень-очень важно, особенно в условиях жестокой конкуренции.Изюминки служат маленькими блестящими гирьками, ко-торые перевешивают желание клиента оправиться в другоеместо отдыха. Думаю, по  здравому размышлению менед-жмент согласился с невинными загибонами Сергея, тем бо-лее что они с лихвой компенсировались презентационны-ми талантами. — Сергей — ваше настоящее имя? — я знала, что пареньперейдет в длительное пользование, значит, нужно с первой

472 Владислав Гриньсекунды поставить все на свои места. Расчет оправдался — онсмутился и покраснел. — Э-э-э… если угодно, да…— он сделал небольшое уси-лие, посмотрев мне в глаза долго и пристально, а после доба-вил: — Хотел представиться “Сержем”; это было бы правиль-нее, в том смысле, что не поздно отступиться до “Сергея”. “Гаврик, конечно, но котелок варит!” Не стоит отталкиватьот себя симпатичного малого; но и смолчать нельзя. Я демон-стративно отшатнулось, но  при этом одарила гида благо-склонной улыбкой. — Палец в  рот не  клади,— и, дождавшись, когда Сержрасслабится, веско добавила:  — Подавай, что  почище…по  крайней мере, потолще!  — после чего строго и  укориз-ненно глянула из‑под  сведенных бровей и  легонько, словноотталкиваясь, ткнула указательным пальцем ему в грудь: —По делу вопрос? — Сергей потупился, но я ласковым движе-нием стряхнула отсутствующую пылинку с его форменногорукава и, не дожидаясь ответа, направилась к лифту. — Через час в вестибюле! — бросила небрежно и в то жевремя весело. Даже не оборачиваясь, по одному только мол-чанию чувствовалось, как  в  душе парня подобострастие бо-рется с  негодованием. Чтобы унять негодование, вскинулалевую руку и подвигала пальчиками. Что  ж, сотрем два предыдущих дня и  начнем с  чистоголиста. Презентационная брошюра на все лады расписывалаэксклюзивность отеля, начиная с приема гостей. Тут я вспом-нила, что, добравшись сюда, почувствовала себя уставшей,и сразу направилась в номер; теперь дошло, что сорвала хозя-евам спектакль. Не беда, это легко исправить: встретившисьв вестибюле, мы с гидом направились к широким раздвиж-ным дверям, откуда начинался ковровый путь к уникальнымлифтам. Вызвав один из  них, Серж жестом пропустил впе-ред и нажал большую кнопку с изображением розы. Дверизакрылись, зазвучала классическая музыка; одна из  стенокпревратилась в живую изгородь из виноградной лозы, послечего лифт заскользил вверх вдоль этой зеленой стены. Я во-просительно посмотрела на гида.

Буровы, или Эгоизм 473 — Мы в “Арафе” — исламском эквиваленте христианско-го чистилища. Звучит музыка Рахманинова из  его одноакт-ной оперы “Франческа да Римини” по мотивам “Божествен-ной комедии” Данте. Таким образом, гостям хотят внушитьверотерпимость, тем более что каждый так или иначе оказы-вается в раю. — Я так и поняла, судя по розе на кнопке. — Мои комплименты — вы первая, от кого я это слышу,—не скрывая удивления, ответил гид. “Здесь изнемог высокий духа взлет; Но страсть и волю мне уже стремила, Как если колесу дан ровный ход, Любовь, что движет солнце и светила”. Это были последние строки “Божественной комедии”; па-мять не подводит, уже хорошо. Серж почти захлюпал носом. Подъем длился не  более минуты. Выйдя из  кабины, гидсделал предупреждающий жест. — Одно условие: нужно соблюсти ритуал. Видите встре-чающую пару в  розовых хитонах?  — Я  кивнула.— Когдаподойдут, приветствуйте их  словами: “Мир вам!” Послетого как отвесят поклон, добавьте: “Господи! Не помещайменя с  людьми несправедливыми”. Так мусульмане, стре-мящиеся в  рай, обращаются к  его обитателям. Если забу-дете, не  страшно  — я  подскажу. Честно говоря, почти всезабывают… После обмена приветствиями мы переступили некий по-рог и, подняв голову, я  не  увидела ничего кроме высокогопрозрачного неба. Оказалось, мы внутри белой мраморнойрозы размером с  теннисный корт. Было тихо, только пелиптицы. Это, судя по  бескрайности неба, была высшая точ-ка отеля, в четырехстах метрах от поверхности Персидскогозалива. Немного неестественная, с  фиолетовой прохладойголубизна неба указывала, что рай накрыт прозрачным по-ликарбонатным колпаком. Подошла еще  одна костюми-рованная пара, на  них были бежевые одежды. Меня взялипод  руки и  усадили на  импровизированное кресло в  виделепестка. Сквозь прозрачный пол просматривалась белаяшапка “Северного полюса”, окаймленная бледно-зелено-

474 Владислав Гриньватыми водами Залива. Еще  ниже угадывались очертания“Аляски” и “Новой Земли”. “Надеюсь, ты этого хотел, Послед!” Все было очень есте-ственно, словно видимое на  подлете с  Луны; в  то  же времяостальной реально существующий мир, как  по  мановениюпалочки, представился мелким и  суетным. Помимо волне-ния я даже ощутила страх перед вечностью, но он быстро ис-парился, уступив место необъяснимому и непередаваемомуединению с  духом ушедшего Последа. Сердце затрепетало,навернулись слезы. “Смотри, сынок, во  все глаза!”  — вслухпроизнесла я и, смутившись, оглянулась по сторонам. В двухшагах сзади пара в  бежевых одеждах торжественно устре-мила взоры к солнцу. В этом было что‑то странное, но я ка-кое‑то время не могла понять, что именно. Даже хотела спро-сить у  бежевой пары, но  тут догадалась: глядят не  щурясь.Подняла глаза и узрела картину, похожую на затмение. Ско-рее всего, эффект поликарбоната, но  обласканное сознаниеотвергло всякую рациональность, сделав увиденное еще бо-лее фееричным… “Земля” исполнила предназначение! Райская роза была единственным местом, где не  нали-вали спиртного; этажом ниже был бар, стилизованныйпод преисподнюю… я не стала в нем задерживаться! Спу-стившись в холл, Сергей подвел к деревянной лавке, кото-рая оказалась неожиданно комфортной; особенно когдапришла в легкое движение, установив меня в полулежачемположении. Стало удобно смотреть вверх. К нам приблизи-лась практически раздетая туземка и с этикетно-паточнойулыбкой протянула поднос с  напитком, напоминавшимMojito148, но с отчетливым привкусом Рassion fruit149. Я сде-лала несколько больших глотков, после чего стала огляды-ваться вокруг, пока, наконец, не поняла, куда попала. — Мы на Таити?148 Mojito (Мохит́ о) — кубинский коктейль на основе светлого рома и листьев мяты.149 Рassion fruit — Маракуй́ я: вечнозеленая тропическая лиана. Плоды растения также называют плодами страсти и пешенфрутами.

Буровы, или Эгоизм 475 — Так и  есть,— отозвался Сергей,— обратите вниманиена пальму с горизонтальным стволом. Нас занесло в Южныеморя; считайте, утонули… но  не  просто, а  провалившисьпод землю. Деревянная лавка здесь не случайно.— Я пожалаплечами и еще раз осмотрелась. Пол тоже был деревянным;из широких досок, со шляпками от гвоздей. — Мы в  капитанской каюте “Баунти”150,— по‑детски, ра-дуясь моему неподдельному изумлению, поведал Сергей. — Притом внутри Земли, а за стеной… за земной корой,бушует Тихий океан? — Совершенно верно, госпожа Бурова. Только в этих ши-ротах он в самом деле умиротворенный. — Не  называй меня “госпожой”,— поморщилась я,—Викторией. — Как  прикажете…— Серж осекся: теперь “Виктория”прозвучало бы еще несуразнее.— … Как скажете, Виктория. — Вот-вот,— поощрительно улыбнулась я.— Кой тебе го-дик, Сергей? — Двадцать семь. — Откуда будешь? — Есть городок Стаханов в  Луганской области, недалекоот границы с Россией. Там закончил школу и какое‑то времяперебивался после университета… — Но сбежал,— продолжила вместо него я. — Да,— кивнул Сергей,— во время донбасской трагедии.На геев тогда облавы устраивали. — Нелегко вашему брату в захолустье?150 “Баунти” (Bounty) — легендарный трехмачтовый корабль, сошедший со стапелей в английском Дептфорде в 1787 году. 23 декабря 1787 года “Баунти” под коман- дованием лейтенанта Уильяма Блая вышел в плавание к Таити, где должен был взять груз саженцев хлебного дерева для плантаций Ямайки. 26 октября 1788 года “Баунти” прибыл на Таити, а 4 апреля1789 года вышел в море. Однако 28 апреля 1789 года на корабле произошел бунт, в результате которого помощник капитана Флетчер Кристиан захватил власть на судне, высадил Уильяма Блая и остав- шихся верными ему членов команды на баркас, а сам повел “Баунти” обратно на Таити.

476 Владислав Гринь Парень обязан был расслышать вопрос, но при этом имелполное право отшутиться. Будь перед ним кто‑то  другой,ортодоксальный или снисходительно-вальяжный, он так быи поступил, но мой открытый взгляд подсказывал, что сейчасвполне тот случай, когда можно выговориться. Сергей под-нял лучистые иконописные глаза и вздохнул: — Незавидна доля славянского гея. Это прозвучало скорбно и  обреченно; чтобы не  просле-зиться, пришлось улыбнуться. — Чем славянский гей хуже иного, взять хоть немецкого? Сергей ответил поучительным тоном: — Раз заговорили о  немцах, славянский гей подо-бен баварцу, проклинающему пиво. Как  бы он выгляделв Augustiner151? Поэтому, когда мои наивные постсоветские собратья тре-буют признания, я, как еврей в ожидании погрома, втягиваюголову. — Ты это когда понял? — Достаточно давно понял, хотя правильнее было быраньше, прежде чем испортил ориентацию…— он на секун-ду задумался и в сердцах махнул рукой: — испортил жизнь!Если станут доказывать, что  гомосексуальность  — врожден-ное качество, не верьте этой чуши! — Звучит неожиданно, но  с  твоей колокольни виднее…тогда сделай одолжение, поделись, откуда это у вас? Мой собеседник пожал плечами; прищурился и  посмо-трел вдаль, хотя сразу было понятно: ничего там не увидит. — Терпеть не могу бездоказательных обобщений! — Не нужно обобщений, скажи о себе. Это помогло, потому что Сергей с готовностью кивнул. — Что  ж, в  моем случае это стало результатом слабоха-рактерности. Говорят, первый опыт формирует пристрастиена всю жизнь. Как вы, наверное, догадались, мой первый сек-суальный опыт оказался неудачным. Высмеяли шестнадцати-летнего парнишку; прошлись по всем недостаткам, начиная151 Augustiner-Bräu (Августинер) — старейшая в Мюнхене пивоварня. Основана монахами-августинцами в 1328 году.

Буровы, или Эгоизм 477с размера. Будь я посильнее, уперся бы рогом; сейчас‑то по-нимаю, со  мной все в  порядке. А  тогда словно ожог в  пахуполучил… на добрых пять лет. Только об этом и думал. На-брался смелости — снова неудача; в результате окончательнозажался. И как‑то незаметно стал задумываться над выходом,разумеется, сильно занизив планку. Типа, достаточно до-брого, понимающего, в  конце концов, чистоплотного чело-века. Для  меня, помешанного на  личной гигиене, это важ-но… Обратите внимание, человека, не обязательно женщины.Как‑то быстро и незаметно укоренилась во мне альтернатива.Может, оттого, что  рассчитывал встретить кого‑то  равногосебе: неуверенного, обиженного и ущербного. Одним словом,если ты в сексуальных метаниях, до педерастии рукой подать. — Интересно, все педерасты, как  ты сказал, генитальноущербны? Сергей ненадолго задумался. — Очень многие, хотя все относительно. Вопрос убежден-ности, не более. — Тем не менее… — Наверное, вы правы, впрочем, посмотрите любой гей-канал, быстро сориентируетесь. — Ладно, проехали. Вот еще интересно, геи реально чис­топлотные? — Да, но и среди нашего брата встречаются фоняки. Толь-ко злых нет. — Среди людей искусства много геев. Какого ты мненияо природе их эстетизма? — уверена была, что вопрос поста-вит в тупик, но Серж ответил в категорической, чтобы не ска-зать ультимативной форме. — Я в этом смысле видел много наносного. Эстетизм —удел не слабой, а скорее, тонкой натуры; поэтому неважно,гей ты или нет. Просто эта сфера за много предшествующихдесятилетий стала вотчиной нашего брата. Натуралам тудане пробиться; и потом им с нами… неуютно, что ли. С дру-гой стороны, не пойдет же гей в металлурги! — Если только не  Иван Дулин,— с  серьезной миной до-бавила я. Мой собеседник от души рассмеялся.

478 Владислав Гринь — Браво, Виктория, вы располагаете к  откровенности.Кстати, позвольте уточнить: я справляюсь с ролью гида? Вывправе отказаться от моих услуг… Я не стала дослушивать тираду: — Нет-нет, все нормально, веди игру. Ты сказал, что я рас-полагаю к  откровенности. Приятно слышать, однако моисобственные дети так не считают. Сергей сделал вид, что не удивлен. Напротив, попыталсяобратить признание мне же на пользу. — Ничего удивительного — вам в жилетку не поплачешь.Но…— Серж сделал паузу, подкрепив ее значительность вы-разительным жестом: — … Вы тоже за помощью не побежи-те; даже когда прижмет по‑настоящему. — Завидуешь? Сергей бодро кивнул и улыбнулся: — Конечно! Уродись таким, был бы женат на  высокойблондинке, а не стрелял глазами. — Не  припомню, чтобы хотела родиться мужчиной,—сделав строгое лицо, ответила я. — Извините, Виктория, вы меня неправильно поняли.Что  плохого быть сильным? Любой щегол вроде меня меч-тает угнездиться за такой женщиной, правда, подобные вамредко опускаются до приживал. — Ты неправ. Многие женщины моего круга именно таки поступают… да, оглянись назад. Видишь парочку? — я бес-церемонно указала на пожилую даму, резиново улыбающу-юся длинноволосому навощенному брюнету в  небрежноподкаченных хлопковых брюках и  мокасинах на  босу ногу.Брюнету было не  больше тридцати, он болтал без  умолкуи каждые пять минут подзывал официанта; на моих глазахопрокинул несколько рюмок Tres-generaciones152. Гид не стал сразу оборачиваться; чтобы составить впечат-ление, ему понадобилось не менее минуты. — Хотел бы оказаться на его месте?152 Tres-generaciones (“Трес Дженерасьон” — Три поколения) — самая продаваемая текила премиум-класса.

Буровы, или Эгоизм 479 В нем не умерла гордость; Сергей несколько секунд помял-ся, а после с вызовом и даже с оттенком брезгливости отве-тил: — С точки зрения личной гигиены — нет! Я притворно надула губы. — Обидел! Той даме чуть больше семидесяти; считай, стар-шая сестра.— Я пружинисто поднялась.— Пойдем дальше! Забыла сказать: огромный шаровидный холл “Земли” по-делен на  две части: Восточное и  Западное полушарие. Уль-трасовременные лифты (по девять на каждое из полушарий)сновали вдоль гигантской центральной колонны, пронизы-вающей Ядро — голографическую сферу цвета раскаленногометалла восьмидесяти метров в диаметре. Перегородка, раз-деляющая полушария, представляла собой девяностоэтаж-ные стеклянные тоннели с  горизонтальными эскалаторами,по которым постояльцы перемещались от лифтов к Земнойкоре — своим люксам. При взгляде изнутри на Земную корубыли видны океаны и материки. Сквозь них непостижимымобразом просматривалась панорама солнечного или  звезд-ного неба; в зависимости от времени суток. *** Мы медленно проследовали к  Восточному полушарию.На  180‑м меридиане подошли к  коралловому рифу, возвы-шающемуся над  поверхностью воды. Вода теперь была ве-зде, создавалась иллюзия, что ты посреди огромной лагуны.Сергей ступил на риф, я за ним. Рядом высились три десяти-метровые пальмы. На каждой по туземцу в зеленой юбочке;они срезали длинными расширяющимися на конце ножамизеленоватые кокосы, наполняя плетеные корзины. “Зеленыеюбочки…” — я изо всех сил напрягла память,— “На границеполушарий…”: — Фиджи! — Да! — восхищенно воскликнул гид,— и там побывали? — Нет,— ответила я, не доводилось, далеко очень. Знаю-щие люди отсоветовали, мол, нет смысла, как и на Сейшелах. Мы довольно долго перемещались вдоль экватора. Нако-нец дорога пошла под гору, спустившись к острову Мадагас-

480 Владислав Гринькар. Здесь все было выдержано в  духе одноименного муль-тика, включая четырех главных героев, лемуров и фосс. ЛевАлекс, уставший без мяса, долго не решался схватить рыбу,а потом прыгал от удовольствия; оказавшись рядом, лизнулруку. Переполненная впечатлениями, попросила проводитьдо лифта. — Спустимся в  аквазону?  — спросил Серж.— Пожалуй, нет, мне здесь целую неделю болтаться. Пойдуотдыхать, завтра продолжим. Будучи эксклюзивным, номер располагался поодальот связующего тоннеля. Пока шли, силилась раскрыть секретнеба, поскольку теперь оно было на  расстоянии вытянутойруки. Но  не  тут‑то  было! Подняв глаза, увидела зияющуючерноту и одинокую звезду, какой мы привыкли ее видеть влюбительском телескопе. Тогда решила пощупать стену ря-дом с дверью, но рука провалилась в пустоту, а шагнуть впе-ред мешал импровизированный заборчик из  стеклоблоков.Зайдя в люкс, повернулась к гиду. — Что ж, Серж, неплохо для первого дня. Экзамен, счи-тай, выдержал. — Гид улыбнулся и снял бейсболку. Затем шагнул в сто-рону и  одним движением извлек из  стеклянной напольнойвазы декоративный бамбуковый стебель. Не  дав вымолвитьслова, завел руку со стеблем за спину, а другой рукой нахло-бучил кепку. — Премного благодарен, госпожа Бурова,— Сергей с на-пускной учтивостью прикрыл глаза, а  бейсболка подняласьнад головой безо всякой помощи рук. Как это было смешно! — Молодец! — я пару раз хлопнула в ладоши.— Продол-жай в том же духе!

Буровы, или Эгоизм 481 *** На  “Земле”, как  и  в  “Парусе”, все люксы двухэтажные.У меня была гостиная-аэродром и две спальни наверху. Ря-дом с главной спальней располагалась ванная комната с круг­лой трехметровой джакузи. На стене ванной изображен ку-сочек Санта Лючии с Яичным замком и курящий Везувий153. Я переоделась в вафельный халат. На изящном обеден-ном столике лежала кожаная коробка с  восточными сла-достями, стилизованная под  отель. В  серебряном ведеркезапотела Veuve Clicquot. Я потянулась к интеркому, чтобывызвать дворецкого, но передумала, открыла бутылку сама.Уселась в кресле напротив двенадцатиметрового панорам-ного окна и, наблюдая за медленно движущимся горизон-том (как и задумал Послед, отель в течение суток совершалполный оборот вокруг своей оси), пила бокал за  бокаломпока не прикончила бутылку и полкоробки фиников в шо-коладе. Это было мое с  Последом новоселье; мы вдвоем пилишампанское. Я восхищалась его умом, а он моей пробив-ной силой. Я сетовала, что его нет — каких дел могли бынаворотить. Он успокаивал, мол, оно и  к  лучшему, одинроскошный фрукт краше пары. Убеждал, что  были быот  него одни беды. И  еще  обижал: прямо не  обвинял,но между строк выходило, что из‑за меня он такой. Я про-тивилась, оправдывалась. Но  если разобраться, прав По-след — мною в меня пошел. Вспоминая молодость, удив-ляюсь, как  много значит воспитание и  иные условности.Сколько во  мне мшистого совкового альтруизма; дажепо отношению к обществу, не говоря о семье. Теперь глав-153 Яичный замок (итал. Castel dell’Ovo) — средневековая крепость на острове в Тирренском море, соединенном узкой насыпью с Санта Лючия — знаменитой набережной Неаполя. Предполагается, что именно здесь в VI в. до н. э. был основан греческими колонистами этот город. Ныне существующий замок был выстроен Рожером Сицилийским в 1139 году для защиты города со стороны моря и получил название за свою необычную форму. По другой версии, название связано с волшеб- ным яйцом, спрятанным под замком Вергилием.

482 Владислав Гриньное — деятельность. Через неделю после смерти Павликапроводила совещание. В  конце остался управляющий и,слегка смутившись, признался: — Шефа, мы восхищены, как вы повели себя в вашем по-ложении. Позвольте быть полезными во всех начинаниях. Я  подняла голову и  пристально взглянула на  управляю-щего, который напоминал тщательно упакованную, застегну-тую на все молнии дорожную сумку. Чтобы добиться от негоулыбки, нужно, по  меньшей мере, сморкнуться краснымичернилами. — Это потому, Владимир, что беда — лучшее тонизиру-ющее средство! А  про  себя улыбнулась. “Лицемерша, шефа! Знали бы,что у меня на уме”. — Кстати, присядь, обсудим кандидатуру главного марке-толога. Есть предложения? Управляющий подготовился к разговору; стал предлагатьбез раздумий. — Дима Рыжук? — Псих-одиночка! У  него на  этой должности не  большеперспектив, чем у нашего сельского хозяйства. — Придумали сравнение! Зато работящий. — В том смысле, что зря тратит энергию? Пошли дальше. Управляющий пожал плечами. — Тогда предлагаю присмотреться к Денису Панину. Ме-нее нервного склада и притом трудяга. — Звучит как осуждение. Все из‑за того, что тебе нравятсяимпульсивные люди. — Не спорю — ими проще управлять. — Но не уберечь от глупостей. — Например? — Оказаться нелояльными к “Штучкам”. Я хмуро посмотрела на подчиненного, демонстрируя неу-довольствие его неразборчивостью: — Чем ваши кандидаты, лучше Тупикин. Брови Владимира полезли вверх. — Тупикин? Этот дерганый… перхотный? — Именно!

Буровы, или Эгоизм 483 — Ему по силам? — Любому человеку не  занимать способностей, хоть оноб этом и не догадывается. Менеджер скривил ироничную физиономию. — Шутить изволите? Понял неуместность иронии и стушевался. Я отвернуласьи, прищурившись, уставилась в невидимую точку за окном.Владимир проводил мой взгляд и наклонил голову: — О  чем  подумали?  — вопрос был задан полушепотом.Мне это не понравилось. — Не то, что тебя это не касается, просто не могу сообра-зить, стоит ли отвечать. Управляющий обиделся: — Вынужден заметить, ваша подозрительность иногданапоминает… Он замялся, но я пришла на помощь: — … паранойю,— управляющий робко улыбнулся и вме-сто ответа вжал голову в плечи. — Каждый, Владимир, меряет по себе! Лично я не увере-на, что не взяла бы того, что плохо лежит. Итак, все мы — рабы условностей… за исключением По-следа, у которого их никогда не было. Не для семьи был млад-шенький и  вообще не  для  социума. К  сверстникам Последотносился скептически, значит, друзей не было. Вспоминаюодин разговор; ему тогда было лет пятнадцать. — Одноклассники жалуются, что от учебы у них плывутмозги. Я сочувственно киваю, а про себя спрашиваю: “Какиееще мозги?” — Нельзя думать, что  не  повезло с  окружением, сынок.Научись ладить, иначе обязательно найдется тот, кого разо-чаруешь. — Плевать, если ты — личность! — Как это определить? — Очень просто: личность до  такой степени рельефна,что  о  нее можно порезаться. Я  — личность, поэтому мнебезразлично чужое мнение. И  вообще все сводится к  само-уважению: способности делать что  пожелаешь. Согласись,

484 Владислав Гриньотправляться куда позовут — все равно как ходить на чужиепохороны в расчете, что когда‑нибудь придут и на твои. — Ничего себе! Я в школе все бы отдала за хорошее мне-ние. Ясно все с тобой — свободы хочешь! Послед посерьезнел. — Для меня свобода — это возможность безнаказанно ис-портить праздник. Например, помочиться на  работающийвентилятор! По делу с Последом вышло. *** Проснулась с  ватной головой. Все из‑за  шампанскогои снотворных. Но лучше голова ватная, чем больная. Завтра-кать не стала, провалялась до одиннадцати, и, чтобы не при-водить себя в порядок, отправилась в СПА; прямо в халате. Лифт опустил в  “Антарктиду”, которая располагаласьниже уровня моря. Не помню, говорила или нет, гигантскийбетонный шар на  четверть погружен в  Персидский залив,благодаря чему легко вращается вокруг оси и имеет искусст-венную лагуну с круглогодично теплой водой — 28 градусов. “Антарктида”  — почти стометровая водная зона, поде-ленная на несколько бассейнов: для водного спорта, включаядесятиметровую вышку, плавательное корыто для взрослыхи  чуть поменьше для  детей. Наконец, небольшой бассейнс горячей водой — атрибут СПА. Все бассейны с прозрачнымдном, чтобы наслаждаться подводным миром лагуны. Естьдаже два приличных коралловых рифа с пестрыми рыбками,как в Шарм-аль-Шейхе. Доминирующий прикол СПА-зоны, размещенной в двухуровнях,— это прозрачные стены с  подводными видами.На  верхнем уровне, выполненном в  мавританском стиле,процедурные кабинеты; есть где провести время. Правда,полистав перечень услуг, к удивлению, не нашла ничего но-вого. Все стандартно: капсулы, ванны, пилинги, обертыва-ния, талассотерапия. Зато процедурные кабинеты большие,удобные и, опять же, подводные виды. Записалась на боль-

Буровы, или Эгоизм 485шую оздоровительную программу и спустилась на банныйэтаж. Вообще‑то бани не мой профиль. Изредка пользуюсь па-рилкой, а  если что  и  уважаю, так традиционную русскуюбаню на дровах. Нынче ее днем с огнем не сыскать, а здесь —пожалуйста; к тому же укомплектованную бородатым древ-неславянской наружности мужичком с полотенцем на чре-слах и  дубовым веничком в  руках. Не  испытывая радостизаголяться перед незнакомым мужчиной, спросила, есть лиу  него напарница. Тот удивленно почесал бороду: “Нет,—говорит,— внутри из‑за  пара собственной руки не  разгля-дишь”. Я пообещала подумать и отправилась плавать в го-рячий бассейн. В  общем, день прошел в  банно-прачечныххлопотах. На следующее утро шноркала154 над рукотворным корал-ловым рифом. Потом были массаж и  обертывание, обед,сон… еще читала. К половине девятого отправилась на ужинв “Северный полюс” — главный ресторан отеля. Войдя в  зал, обомлела от  Северного сияния на  чер-нильном небе. Удивительно реалистичного, доложу вам,ни капельки не хуже того, что за Полярным кругом, толь-ко масштабнее, на все небо. Огромные грязно-изумрудные,местами фиолетовые волны образовывают причудливыеузоры и  фигуры, колеблемые солнечным ветром. У  менявозникло ощущение, что  смотрю мультик “Охотникиза  привидениями”, только не  по  телевизору, а  на  экранебесконечного мультиплекса. Метрдотель, стоя чуть позади, подобострастно косилв  мою сторону. Насладившись Северным сиянием, сделалазнак, и он в два прыжка оказался рядом. — Мадам Бурова, вам приготовлен столик на  капитан-ском мостике Fram. Мы прошли к фрагменту судна с необычным яйцеобраз-ным корпусом.154 Шноркать (жарг.) — плавать с трубкой и маской, чтобы лучше рассмотреть подводный мир.

486 Владислав Гринь — Пересечение меридианов, или собственно полюс, чутьдальше,— он указал на высокий торос в сорока метрах от ко-рабля.— Fram — не раздавливаемое льдами судно, на кото-ром Нансен намеревался достичь Полюса… несколько соткилометров не хватило.— Метрдотель указал рукой на судо-вой журнал, лежащий на приставном столике: — Для  желающих пережить душевные муки, которыеиспытывает путешественник, принимая решение повернутьобратно… Перед ужином не рекомендую; это десерт. — Насколько мне известно, Нансен принимал решениев  ином месте,— метрдотель не  мог знать, что  я  побывалав музее Осло. — Вы абсолютно правы,— нимало не  смутившись, отве-тил метрдотель,— тогда оцените схожесть копии корабляс оригиналом. Усевшись на  небольшом возвышении, осмотрелась. Во-круг был искусственный снег и лед с тематическими вкрапле-ниями. Площадки для  столиков составляли историю поко-рения Северного Полюса. Дальше всех от полюса находилсяфрагмент барки Jeanette, пытавшейся достичь цели со  сто-роны западного побережья Северной Америки. Неподалекуот меня, но чуть ближе к Полюсу четверо подвыпивших аме-риканцев восседали в  камбузе китобоя “Полярная Звезда”,хотя, по  логике, им следовало бросить кости у  рубки атом-ной подводной лодки Skate, всплывшей в середине прошло-го века точно на  Полюсе. Была даже дрейфующая станцияИвана Папанина, где напитки наливали в подобие маленькихмайонезных баночек. Еда была разная, но мне захотелось чего‑то северного, луч-ше всего, скандинавского. Заказала клешни атлантического краба и анчоусы в мари-наде. После была горячая закуска — половина хвоста лобсте-ра на гриле. Не по‑заполярному, где предпочитают вареноеи тушеное; зато не так приторно. На главное блюдо попро-сила норвежского лосося в сливочном соусе и шафране: ку-сок обжаренной рыбы, обернутой луком-пореем. К  немушли два шарика картофельного пюре и капусты брокколи.Что касается напитков, то благородные надоели до смерти.

Буровы, или Эгоизм 487А на Полюсе они вообще ни к чему. Поглядев на папанин-цев, хотела взять водки, но  вспомнив вчерашнее похмелье,переключилась на Arctic Beer из Тромсо — самой севернойпивоварни Скандивании. Подошел метрдотель, полюбезничал. Оказывается, по-лярные ночи не  так уж  часты  — всего два раза в  неделю.В другие дни иная тематика. Поэтому сегодня нет ни одно-го свободного места. Хотя на меня (еще раз лизнул чувстви-тельное место) как на эксклюзивного гостя проблемы дефи-цита не распространяются; неважно, в ресторане и в какомином месте. Звучала музыка северных народов, гости подтягивали.Пара пожилых немцев не к месту пустилась в медленный та-нец. Я заказала торт с миндалем, сто граммов глогга155 и сталаглядеть на танцующих… За четверть века свыклась с одиночеством, но сейчас зато-сковала по Михаилу. Не уйди он рано, семья была бы иной.Главное  — был бы жив Послед, который пасовал перед ав-торитетом отца. Со временем, глядишь, поумнел бы. С дру-гой стороны, если бы не  спасовал, было бы куда трагичнее.Но что толку быкать; семьи нет! Дочь болеет; не вышло с нейподружиться. Я встрепенулась: Настя последняя из близких людей, поэ-тому не чуди, Царица. Она ДОЧЬ, и этим все сказано! “При-везу Настю на “Землю”. Сама поведу по отелю, сама все по-кажу; впрочем, Настя и Сержу будет рада — всегда опекалаущербных…” …За воспоминаниями подъехали с Настей к “Земле”.155 Глогг — рождественский скандинавский напиток из красного вина, водки, сахара, изюма, миндального ореха и пряностей.

488 Владислав Гринь Я должен? Мне должны! (из дневника Последа) Как‑то Моя любовь пожаловалась на частые тревоги. Я вы-дал диагноз: — Это происходит со всеми, кто дал укорениться совести. — Что  значит “дал укорениться”? Разве совесть не  вро-жденное качество? — И да и нет! Это инстинкт, усиленный воспитанием. Моя любовь посмотрела с сомнением: — Ничего не путаешь? — Нет. — Хочешь сказать, Маугли не имел совести? — Имел, волчью! — У животных тоже совесть? — Как у любого млекопитающего. — Но, насколько мне известно, совесть противостоит эго-изму? — Верно. — А эгоизм — животный инстинкт? Ее страсть к умопостроениям трогала до слез. — Да, причем более древний, чем доброта, или, как выра-жаются специалисты, альтруизм. — Тогда совесть — не животное, а чисто человеческое чув-ство. Согласись, это вытекает из твоих слов. — Не вполне. Когда живые существа обретались в одиноч-ку, они были исключительными эгоистами. Но, как только вы-явилось преимущество сообществ, эволюция стала поддержи-вать особей, наделенных альтруистичными чертами. Те, в своюочередь, влияли на  молодняк, наказывая за  избыток эгоизмаи  поощряя самоотдачу. В  течение миллионов лет подобныесвязи закреплялись в  генах пока не  стали восприниматьсякак должное. Называй их “совестью” или иным словом; важно,что они присущи всем, живущим сообща. Поэтому у Мауглировно столько совести, чтобы помочь выживанию стаи. Она взяла минуту на переосмысление. Потом осторожноспросила:

Буровы, или Эгоизм 489 — Так все‑таки у волков преобладает эгоизм? — Это не имеет значения, хотя, думаю, да. У людей, кста-ти, тоже, но  в  меньшей степени. Альтруизм если и  беретверх, то  очень медленно. Думаю, Сын Божий за  две тысячилет особой разницы не почувствовал. Теперь в  ее глазах читалось разочарование вперемешкус сомнением. — Спасибо, утешил! Может, все‑таки… — Довольно иллюзий!  — я  иронично всплеснул рука-ми: — Ты, похоже, расстроилась? — Ну ты даешь! Расстроилась  — это еще  легко сказано!Низвести совесть к инстинкту… как жить? Мне это и нужно было. — Так ведь живем инстинктами; даже идеализируемчто‑то инстинктивно… совесть, святость. Разве нет? Моя любовь заставила себя успокоиться и  стала соби-раться с мыслями. Похоже, намечалась дискуссия. Я досталмобильник и стал ковыряться в настройках. Она приняласьвышагивать по  комнате, пока, наконец, не  остановиласьв центре, сцепив руки сзади: — Верно — потому обидно. Ладно, давай вернемся с чегоначали. Получается, угрызений совести можно избежать,не дав ей развиться? — В теории, да. Однако в реальной жизни ребенок не мо-жет противостоять авторитету родителей и  школы. Другоедело асоциальные дети, те же беспризорники. Разве они ненапоминают волчат? — Эгоизм доминирует над добротой? Я удовлетворенно кивнул: — Конечно! В  их  среде главенствует сила. Если честно,я считаю, это справедливо и для двуногих. Она снова засомневалась: — Но  тогда сильные затопчут умных; а  мир держитсяна разуме. Я  нахмурил брови и  размеренно покачал головой, выра-жая сомнение в справедливости ее заявления. — Мир держится на сильных духом. Моя любовь даже не стала спорить; просто уточнила:

490 Владислав Гринь — Чтобы стать владыкой, человек должен пройти испы-тание духом? — Точно! Недаром аристократы отдают детей в закрытыешколы с далеко не уставными порядками. Кстати, и в обыч-ной школе тоже приходиться двигать локтями. Я — за есте-ственный отбор, не по‑спартански, конечно, но и без упадни-чества, как сейчас. Возможно, у моей собеседницы были кое‑какие контрар-гументы, но чувствовалось, что ей не хочется втягиваться в ев-геническую дискуссию. Внезапно ее лицо просветлело, как  бывает, когда нахо-дишь точку опоры. — Мне пришло в  голову, что  эгоист отличается особойлогикой  — трехлетних детей, которых еще  не  начали вос-питывать. Эту логику можно описать двумя словами: “Мнедолжны”, в отличие от парадигмы школьника: “Я должен”. — Ух, ты, здорово сформулировано! По большому счету,так и есть. Дай‑ка вспомню себя! — Я какое‑то время разгля-дывал потолок: — Да, в детстве частенько ругали за самолю-бие и своеволие. Но не сдавался. — Спорил или отмалчивался? — В  школе помалкивал, а  дома так прямо и  заявлял,что не желаю быть штакетиной в заборе. — И что родители? — Ссорились. Отец пытался поколотить, мать не давала.Она меня боготворила, а за такие слова — тем более. — Но ты ведь не стал эгоистом? — Тебе виднее. Если не стал, значит, повезло с генами, и,потом, меня все же воспитывали… Утверждая подобное, я, конечно, кривил душой: заго-ляться перед ней пока не  входило в  мои планы. Истинав  том, что  я  нисколько не  переживал по  поводу своегоэгоизма. Во всяком случае, не представлял себя мучимымсовестью. Напротив, гордился, что не дал обществу прев-ратить себя в чистоплюя, или, что отвратительней, в Тар-тюфа. Но  какова Моя любовь: “Я  должен, мне должны”.Теперь понятно, отчего высокородные люди ходят с  за-дранным носом  — с  молоком матери впитали, что  долж-

Буровы, или Эгоизм 491ны им. Воспитай Раскольникова в подобном духе, зарубилбы бабку, а после в кабак или в университет за отличнойотметкой. А на следующий день устроил бы диспут по по-воду непреходящей ценности Нагорной Проповеди. И Со-нечку Мармеладову использовал бы по прямому назначе-нию! Итак, запомните: мне должны!  — можете пользоватьсяправилом, только чур не проповедовать! Вообразите, что тра-диционное воспитание рухнет. Даже подумать страшно: пе-редушим друг друга, словно крысы. Пусть непосвященныеостанутся в  ярме условностей, пусть жаждут треххвостойплетки. Но  вы, кто  приемлет, прекратите самоистязаниеи  начните жить, руководствуясь единственной заповедью:мне должны! Ужас! Ужас! (из дневника Татьяны Зайцевой) Вчера был кошмар; даже писать страшно. Теперь при-дется прятать дневник, не дай бог кто прочтет. Но не писатьне могу — если не стравлю пар, прямая дорога в психушку! За  несколько лет успела привыкнуть к  Жориному харак-теру и, поскольку на  горизонте не  маячили достойные кан-дидаты в мужья, старалась быть в равновесии. Любовь к немусменилась потребительской привязанностью, возникающеймежду супругами, с  той разницей, что  гражданский харак-тер отношений не исключал интриги. Например, что Жорарешит на мне жениться. Именно так и произошло. В последний месяц он был нерв-ным, но  заботливым. Мы даже стали встречаться не  толькопо  выходным. Однажды, выглянув в  окно, увидела его под-ходящим к подъезду с мобильником возле уха. Засуетиласьна кухне, но прошло пять, десять минут, а в дверь не звонили.Наконец спустя полчаса открыл своим ключом и попыталсяюркнуть в ванную. Не вышло — столкнулись в коридоре; онподнял на меня красные влажные глаза, руки мелко дрожа-ли. В ответ на вопросительный взгляд Жора вымученно улыб-нулся и скрылся за дверью.

492 Владислав Гринь Ужинали молча, однако, выпив вина, он немного успоко-ился. — Нам нужно поговорить,— сказал бескровным голо-сом. В ответ екнуло и заколотилось сердце, зашумело в ушах.Приговор будет суров! — Я  не  сдержал обещание… изменял тебе,— бросил они на секунду закрыл глаза.— Последний год встречался с дру-гой женщиной.— Жора приоткрыл рот, затем плотно сжалгубы; наконец, снова разжал их с гримасой отвращения, словнозаставляя поделиться правдой.— Жениться на ней хотел. Но… Он осекся и прищурился: прежде чем продолжить, хоте-лось оценить мою реакцию. Напрасно: ухватившись за  по-следнее “но”, я  закрылась на  все замки. Пауза продлиласьсекунд десять. — … но сегодня все решено,— торжественно продолжилЖора,— мы расстались. Снова воцарилась тишина. Я прислушалась к шуму авто-мобилей за  окном и  нашла его успокаивающим. Даже сиг-налы аварийки. Жора бросил пытливый взгляд, не понимая,что мне просто нечего ответить. — Тебя наверняка интересуют подробности? — в его голо-се чувствовалось удивление, но я лишь отрицательно замота-ла головой. — Совсем не интересуют? — к удивлению добавилась раз-драженность.— Ну даешь! “Это ты даешь, а  я  — лечусь”,— вспомнился анекдотпро  незадачливого мужа проститутки. К  месту или  нет,еще предстояло выяснить. — Если нужно провериться у венеролога,— выдавила я,—моя знакомая у него в медсестрах. Жора криво ухмыльнулся. Его всякий раз злило, ког-да я  переводила серьезные темы на  обывательские рельсы.Но не в данном случае, поскольку в ответе сквозили потаен-ные чувства. — Честный венеролог никому не  вредит,— поучитель-ным тоном выдал Жора.— Но  не  сейчас: я  предохранялся,да и Настя не из той породы. Она старше меня и к тому жесерьезно больна.

Буровы, или Эгоизм 493 — Вас остановила разница в  возрасте или  болезнь?  —я изо всех сил попыталась придать голосу безразличной иро-нии. — Меня остановило ее социальное положение,— тономусталого учителя ответил он. — Понятно, ОНА  — мать троих инвалидов!  — я  реши-тельно поднялась и  направилась на  кухню. Жора поймалзапястье и попытался повернуть меня лицом к себе. В знакпротеста я  отвернулась к  окну: “Что  на  сей раз?” Но  в  немне отыскалось высокой мудрости. — Детей нет, зато она совладелица крупного бизнеса. Сердце упало: моих подруг не остановил бы пожилой воз-раст и  болячки состоятельного мужика. Но  Жора, похоже,рассуждал по‑другому. — Наш брак был бы мезальянсом. Она мне не раз об этомговорила, хотя, судя по всему, любила.— Услышав последниеслова, я сделала попытку вырвать руку, но он не дал. Толькоеще сильнее сжал кисть и продолжил: — Хочу сказать прав-ду, будет лучше… Сегодня позвонила и убедила расстаться.Собственно, я был готов к этому, и, хоть расчувствовался, по-нимаю: Настя права. Мне почему‑то вспомнились многочисленные мужья Эли-забет Тейлор и Аллы Пугачевой. — Мы не  станем больше встречаться,— закончил он.А  я  почувствовала необыкновенную легкость; казалось,не  стою на  полу, а  словно касаюсь его кончиками пальцев.Такое однажды было, когда меня на ночном дежурстве угово-рили кольнуться морфием… “Фу-ух, слава Богу! Только непонятно, зачем он все эторассказал? Мне в ответ пооткровенничать насчет форсажно-го секса с  дежурным реаниматологом?” К  чувству легкостивдруг добавилась нежность, пересилившая гордость и обиду: — Удивительно! — Ты о чем? — Что ты хороший…— я часто заморгала: — Не обращайвнимания… Как насчет нас? Жора выдержал паузу: — У меня к тебе чувство…— он отпустил руку.

494 Владислав Гринь Обычно так: если день не задался, говнит пока не заснешь.Но  чтобы, хватив обухом, осыпали золотом, не  припомню!Можно начинать радоваться… вот только постылое слово:“чувство”. Почти как “отношения”. — Жора, больше ни слова. Понял — ни слова! — рука по-тянулась погладить его шевелюру, но я удержала ее в пови-новении и  устремилась вон из  комнаты, бросив через пле-чо: — Лучше открой еще вина! *** Жора позвонил дней через десять. — Танюха, давай на выходные встретимся в Маслобоево! — Чего вдруг в Маслобоево? — сердце забилось в радост-ном ожидании. — Ну, сюрприз,— в голосе Жоры были нотки смущениякак у подростка, звонящего популярной однокласснице. — Как‑то неожиданно…— а душа пела: “Конечно, прие-ду!” В Маслобоево у Жоры была комната в малосемейном об-щежитии. Но мы даже не поднялись к нему, только прошлимимо здания. — Я  снял номер в  “Постоялом дворе”  — это настоящаяпятизвездочная гостиница на  тридцать номеров. Ну мини-мум четыре с  плюсом,— подумав, добавил он. — В  любомслучае, там замечательно. Кстати, в гостинице есть роскош-ный номер Буровых — хозяев майонезного завода. Меня кольнуло — мог бы не заикаться. За последние дния успела стать специалистом по Буровым. Анастасия Бурова действительно была намного старшемоего парня и  страдала дилатационной кардиомиопатией.В одном из редких интервью заявила, что именно по причи-не болезни не может родить ребенка. Прочитав это, я пошлана ультразвуковое исследование сердца. — Наталья Ивановна, можете обследовать, а  то  послед-ний месяц что‑то колет под левой грудью. Докторица посмотрела в журнал предварительной запи-си и кивнула.

Буровы, или Эгоизм 495 — Ладно, раздевайся по‑быстрому. Хотя, судя по  яблоч-ному румянцу, с тобой все в порядке. Такие не болеют, развекакой‑нибудь порок обнаружу. Я прижала руку к груди: — Господи, не пугайте, не нужно мне никаких пороков. — Давай, ложись на левый бок. Наталья Ивановна послушала трубочкой сердцеи приложила прохладный датчик, слегка придавив меж-ду ребрами. Потом велела лечь на  спину, опять повер-нула на  бок и  спустя несколько минут удовлетвореннокрякнула: — Вставай, корóвища! — я быстро уселась и взяла салфет-ку, чтобы вытереть гель. Докторица восхищенно и завистли-во разглядывала мое тело. А потом призналась: — Мне б такую грудь, заведовала бы кардиологией.— Онамечтательно подняла глаза.— И  кандидатскую бы защити-ла.— Потом понизила голос: — Кстати, чего теряешься? С та-кими данными надо быть резервом главной медсестры. — Мне и  в  хирургии неплохо,— набросила фирменнуюкурточку и присела напротив доктора. — Так, говорите, все в порядке? — беспокойно спросилая,— а то наговорили про кардиомиопатию, от которой сер-дце раздувается мешком. — Болтают люди!  — посетовала Наталья Ивановна,—кардиопатией даже не пахнет. Смотри, размеры сердца нор-мальные,— она ткнула пальцем в экран с застывшими цвет-ными дорожками.— Сердечная эффективность — семьдесятпроцентов, а  у  больных с  кардиомиопатией в  два-три разаменьше. Так что успокойся. Я облегченно положила руку на грудь. — Спасибо, Наталья Ивановна, утешили. А  что, с  этойхворью не живут? Докторица сокрушенно покачала головой. — Беда, а  не  болезнь. Радикального лечения не  приду-мали, разве что пересадку делать. Подлечиваем с помощьюмочегонных препаратов и дигиталиса. Но это, сама понима-ешь, временная мера. Если пациент тянет десять лет, считай,повезло.

496 Владислав Гринь Я  быстро прикинула в  уме. В  интервью говорилось,что Анастасия Бурова болеет с 2012 года. Значит, сроки выш-ли… *** Поселились на  “Постоялом дворе”. Номер выходилна  темный сосновый бор, от  которого веяло загадочностьюи  прохладой. Я  уселась на  балконе, а  Жора вынес бокалыи вино. — Это разминка,— улыбнулся он.— Я заказал ужин пря-мо на балкон… для серьезного разговора. Мы выпили шампанского, потом вместе приняли ванну, по-том, не притронувшись друг к другу, заснули. Мне приснилсяглавный врач, предлагающий должность главной медсестрыбольницы. При этом он собственноручно писал заявлениена свое же имя, а другой рукой пробирался к моей промежно-сти. Я досадовала, как он может, неужели думает, что я ниче-го не понимаю… И в то же время была неловкость. Как-никакглавный — важная птица, заслуженный врач; предлагает долж-ность главной медсестры, а я, такая неблагодарная… поглажи-вания были так восхитительны… если бы вместо главного былЖора… Одеяло сна стало распадаться стегаными лоскутками.В  углу кабинета главного врача образовалась темная пещера,которая быстро разрослась до  размеров комнаты. Главныйсловно привидение растворился в этой пещере, но настойчи-во-нежная рука тем  временем проникла под  трусики… рукабез хозяина, словно Вещь из Семейки Аддамс156. Еще  с  полминуты я  приходила в  себя, чтобы обнару-жить лежащего рядом тяжело дышащего Жорку. Мечталаи вдруг… обняв его за шею, застонала от удовольствия. Жорабыл так возбужден, что словами не передать, но тут в дверьосторожно постучали. Остатки сна испарились, как  бывает, если соскальзыва-ешь с  верхней полки поезда и  по  ходу полета понимаешь,что спала не внизу.156 Аддамсы — колдовская семья из популярных комиксов Чарльза Аддамса.

Буровы, или Эгоизм 497 — Кто там? — хриплым голосом крикнул Жора. — Ужин заказывали? — отозвались за дверью. Мы рассмеялись. — Минуточку,— Жора выскочил из постели, надел халати ловким движением раздвинул штору. Потом открыл дверь;на пороге стоял официант в белой сорочке и коричневом сте-ганом жилете. За  спиной виднелся двухъярусный сервиро-вочный столик. Налив белого вина, Жора торжественно поднялся. — Настоящим имею честь предложить руку и  сердцепредмету моего обожания  — обладательнице практичнойголовки, очаровательной грудки и восхитительной попки. Кровь ударила в  голову. Кончики пальцев занемели,но тут же стали пульсировать. “Как ответить?” Нужные сло-ва не подбирались, а говорить чепуху не хотелось: молчаниезатягивалось. Жора правильно понял мое смущение и  стална колено, устремив взгляд куда‑то на уровень пупка. Я крепко сжала его уши, подтягивая голову кверху. Жорасмешно заморгал глазами в беспомощной попытке поднять-ся с колен. Тогда я согнулась и, наклонив голову вбок, поце-ловала его в губы. …Вечер клонился к  концу. Мы выпили бутылку белоговина, затем красного и, поедая шоколадные конфеты, смако-вали настоящий портвейн. Хмельной Жорка грозился зака-зать кофе и коньяк. Он болтал без умолку, не давая вставитьслова; понимал, что меня это устраивает. — Жить будем у меня, правильно жить. Надоели эти вах-ты в Маслобоево — устроюсь в столице. И тебе хватит дежу-рить по ночам, разве что на полставки. Не знаю, какой у тебянастрой, но мне детей пора заводить… двоих. Сейчас не про-блема организовать двойню, причем разнополую. Одним ма-хом решим все проблемы. — Ну даешь! — с легкой обидой отозвалась я,— хоть быспросил. Я, конечно, не  против детей, но  сразу с  двумя за-гнемся. Жора отмахнулся жестом выпившего человека. По опытуя знала, что в таком состоянии мужские речи следует делитьна шестнадцать.

498 Владислав Гринь — Ты не  понимаешь! Наймем няньку… двух наймем:дневную и ночную. Родители, в конце концов, помогут. — Вот-вот,— перебила я  его с  оттенком злорадности,—познакомишь, наконец, с родителями. — Угу,— заверил Жора и  поднялся.— Пойду закажу ко-ньяк. Он, покачнувшись, переступил порожек балконной две-ри и направился к телефону. Потом вдруг передумал и по-вернул в  ванную. Я  потянулась к  большой бочкообразнойрюмке с суженными краями. Покачала ее, как учил Жора, и,не принюхиваясь, сделала большой глоток. Небо оплеснулогорьковатой сладостью с  оттенками непонятных фруктов.Я  блаженно зажмурилась и  откинулась в  кресле. “Счастье!… Может, прав Жорка, родить сразу двойню?” В голове за-мелькали лихие картинки родов, от чего внизу живота сталозябко и невесомо. Но я отогнала неприятные видения и ста-ла думать, как повезу малюток в двухместной коляске: однув розовом кобинезончике, другого в голубом… — Таня…— я повернула голову и увидела Жору с мобиль-ником в  руке; на  нем не  было лица. Жора уселся и  тут жевскочил, будто подброшенный диванной пружиной. Хмельиспарялся, но чувствовалось, что мозги все еще затуманены. — Тут такое дело, даже не  знаю, как  сказать… Хотя тыведь в курсе… Короче, позвонила Настя Бурова. Она, оказы-вается, тоже здесь…— Я стала медленно подниматься с крес­ла.— Таня, я не знал… клянусь!— Жора угодливо, как никог-да до этого, заглянул в глаза. Ничего не оставалось, как сестьна место. — Ей плохо, а капельницу поставить некому — медсестразаболела… Я ей не сказал, что нахожусь в отеле, ну, ты пони-маешь… а  теперь не  соображу, что  делать. Больницы здесьнет, нужно ехать за двадцать километров. Не дай бог, умрет!Еще и вены никакие… “Даже знает про вены!” Я машинально посмотрела на свои:“Хорошие!” Жорка тем  временем продолжал наматыватькруги по  балкону. Потом резко остановился и  повалилсяв  кресло. Глаза закрылись, а  лицо сосредоточилось. Спустякакое‑то время губы зашевелились в беззвучном споре; он со-

Буровы, или Эгоизм 499вершенно отрешился от мира. Я не стала мешать. Со стороныэто выглядело необычно: просторный балкон, столик с напит-ками и  парень с  девушкой в  застывших позах. Потом Жораоткрыл глаза, еще раз что‑то прикинул и пробормотал: — Не знаю, может, попытать счастья? — вскочил и сделалеще круг, бормоча на ходу: — …вены плохие… Не  удивительно, что наши мысли двигались встречнымикурсами. Захотелось проявить участие и показать себя. — Жорик, поставить капельницу не  проблема. Лучшеменя никто в вену не попадет. Нужны лекарства, ну и капель-ница, конечно… Мой парень воодушевился: — У нее в номере все есть, не в первый раз. Настя здесь не-делями живет! Постой-постой,— Жора остановился как вко-панный,— ты ведь медсестра, можешь все настроить и  уко-лоть, так? — Конечно,— я изо всех сил старалась выглядеть уверен-ной. Жора быстро сел и задумался, сцепив руки. Потом посмо-трел на меня особенным оценивающим взглядом. Так было,когда старшая сестра хирургии ставила мне первое самостоя-тельное дежурство. Потом в его глазах снова мелькнуло сом-нение; чтобы побороть его, потребовалось два глубоких вдоха. — Только не говори ей, кто ты,— наконец вымолвил он. — В смысле? — В смысле, что ты — моя невеста. А то Настя, чего добро-го, откажется от капельницы. Тогда все — конец! Было произнесено ключевое слово: “невеста”. Теперья была готова свернуть горы и решительно поднялась. — Я  что, больная на  голову, сказать такое! Объясню,что медсестра забелела, поэтому прислали меня. Она, кстати,не говорила, как зовут сестру? — Я знаю,— с  готовностью кивнул Жора,— Верой зовут.Скажи, что тебя прислал Иван Петрович — главврач амбула-тории.— Он укусил себя за кончик пальца: — Еще скажи…для  пущей убедительности, что  у  тебя мало времени, мол,нужно три вызова обслужить. Ну, чтобы не капризничала!

500 Владислав Гринь *** Спустя пять минут я  стучала в  большую двухстворчатуюдверь на верхнем этаже и, переминаясь с ноги на ногу, ждала,пока откроют. Наконец щелкнул замок; я увидела соперницу. На  первый взгляд Анастасия Бурова не  выглядела безна-дежной больной. Конечно, она была бледной, глаза ввали-лись, но в целом не казалась больнее многих, за кем доводи-лось ухаживать. — Здравствуйте, я  медсестра из  амбулатории…— заме-тив ее недоуменный взгляд, добавила: — Вместо заболевшейВеры. — Так ведь рано еще? — удивилась Анастасия,— я черезчас ждала. Не знает, что Вера заболела? Странно как‑то… может, изви-ниться и уйти? А вдруг ее забывчивость от энцефалопатии?157Я решила не отступать. — У  меня еще  вызовы,— я  добавила голосу обиженнуюнотку.— Ваш внеплановый… Анастасия посторонилась и впустила в номер. — Где можно вымыть руки? — Ванная направо… почему вы без халата? — Мне велели прийти прямо из дома,— на ходу совралая. Откапаю вам и заеду в амбулаторию. — Поня-ятно,— протянула Анастасия. Ванная комната была просторной, но  не  навороченной.Она больше напоминала стерильный санузел в палате для пе-ресадки костного мозга. Приведя в порядок руки, я прошлав  спальню. Анастасия, переодевшись в  белый махровый ха-лат с короткими рукавами, прилегла на высокие подушки. — Физраствор и  Дигоксин158 на  комоде; капельницатам же. Штатив рядом с дверью.157 Энцефалопатия — общее название для невоспалительных заболеваний головного мозга, приводящее к забывчивости и неадекватному поведению. Может развивать- ся вследствие разных причин, в том числе в результате заболеваний сердца.158 Дигоксин — сердечный гликозид из группы дигиталиса, применяемый для стиму- лирования работы сердца.