trilogy

Буровы, или Эгоизм 551 Home lessons (из дневника Последа) Моя врожденная исключительность отчаянно сопротив-лялась отцу и школе. Мать единственная, кто не покушалсяна нее; наоборот. Ведя меня в первый класс, говорила: — Будешь сидеть за второй партой, один. — Почему один? — Потому что ты — самый способный, к тому же подго-товлен лучше других; равняться не на кого. Слушай учителя,а дома обсудим. Я  старался дословно пересказывать, чему нас учили.Но  мать интересовали не  прописи, а  исключительно под-робности школьного воспитания. В шестом классе я заявил,что  все люди равны. Царица усадила напротив и  сказаласо всей твердостью: — Запомни раз и  навсегда: люди неравны. Одни умные,их мало, а подавляющее большинство глупы как лошадь с го-ловой в дупле. Кто в классе успевает лучше тебя? Я задумался. — Даша Соловьева, у нее с изложениями лучше. — Ответ неверный. Ты  — лучший! Одно из  двух: либоДаша станет прислуживать тебе, либо наоборот. В мире однипричиняют боль, а другие страдают от нее; но лучше чувст-вовать себя виноватым, чем униженным. Кстати, я слышала,как она разговаривает — у нее интеллект коровы. Но важноиное: хочешь править людьми — обрети уверенность. В этомделе требуется многолетнее самовоспитание. Для  началапрочти “Жизнь цезарей”167. — Мама, ты бы еще фараонов вспомнила… — “Времена не выбирают, в них живут и умирают”. Во всеэпохи так: человек есть то, кем себя считает. Сядешь на лавкус  глупцами — станешь ковыряться в носу. Люди, Послед,—они не  без  способностей, каждый на  свой лад. Но  ты… ты167 “Жизнь двенадцати цезарей” — основной труд древнеримского историка Свето- ния. Представляет собой сборник биографий Юлия Цезаря и 11 первых римских императоров: от Августа до Домициана.

552 Владислав Гриньцелеустремленный феномен; таких  — один на  миллион.Станешь утверждаться как лучший — через год все поверят.А главное, сам поверишь! Двуликий (из воспоминаний начальника УСР генерала Заварухина) Вчера общался с Викторией Буровой — Майонезной Ца-рицей. Когда вошел, она стояла у огромного окна, спиной ко мне.В ответ на приветствие степенно обернулась и жестом указа-ла на кресло. Ни “здравствуйте”, ни “садитесь”. Стала бесце-ремонно разглядывать меня, словно не было до этого как ми-нимум пяти встреч. Госпожа Бурова чуть выше среднего роста, худощаваи  стройна несмотря на  то, что  ей за  шестьдесят. Краше-ная коротко стриженная блондинка; минимум косметикина  ромбовидном лице с  выразительным носом и  чувствен-ным ртом. И  все же облик Царицы определяли зеленыеглаза, края которых благодаря искусной пластике успешнопротивостояли гравитации. За  десяток секунд эти глубокопосаженные глаза выразили целую гамму чувств: от стально-го блеска, пока хозяйка пребывала в плену мрачных мыслей,до удивления, стоило обратить внимание на мою ярко-крас-ную бабочку. Я нацепил ее специально, чтобы сбить собесед-ницу с решительного настроя. В соответствии со статусом Майонезная Царица была эки-пирована Шанелью, начиная от  черного костюма с  каран-дашной до колен юбкой, приталенным двубортным жакетомс широкими белыми лацканами, заканчивая темно-серымибархатными с  кожаным носком туфлями на  платформе.Насколько я мог судить, серьги, кольца и часы не выпадалииз  ансамбля. Не  было ничего блестящего и  золотого, толь-ко матовое и платиновое, возможно, сообразно моменту, но,скорее всего, выражая врожденный характер. Как  бы то  ни  было, Виктория начала разговор дажене предложив чая или кофе. — Судя по вашему виду, радоваться нечему…

Буровы, или Эгоизм 553 Я пожал плечами. — Это смотря по тому, что вы хотите услышать. Виктория презрительно улыбнулась кончиками губ и  усе-лась напротив. Наши кресла разделял небольшой стеклянныйстолик. Положив ногу за  ногу, госпожа Бурова глубоко заду-малась. Причем так глубоко, что время от времени качала го-ловой, словно отвечая на собственные вопросы. Спустя минутуя кашлянул — Майонезная Царица очнулась и произнесла: — Держу пари, вы пришли к  выводу, что  смерть Анаста-сии  — предумышленное убийство.— Она сделала значитель-ную паузу и продолжила: — Но доказательств у вас нет. Верно? Я предпочел не отвечать прямо. — Почему вы так решили? — Я спросила! — Виктория не собиралась терять иници-ативу. — Да,— пришлось сознаться,— мы сошлись на  мнении,что ваша дочь убита. — Но доказать пока не в состоянии? — Верно, пока. Виктория повернулась всем телом. — Преступник не оставил следов? Пришла время повиниться. — Должен признаться, что  это произошло в  том числеи по вине Управления. В частности, из‑за сбоев в системе ви-деонаблюдения… Слов было много, но она безошибочно уловила главное. — Сбоев? — не дала договорить госпожа Бурова.— Хоти-те сказать, их было несколько? — Совершенно верно, четыре, и компьютер ни разу не вы-дал тревогу. Мы считаем, кто‑то поработал с программой си-стемы безопасности отеля. Виктория поморщилась и совсем не по‑женски почесалазатылок. — Помнится, рассказывали нечто подобное, когда погибПавел,— задумчиво, но на удивление беззлобно произнеслаона. — Верно, но  в  первом случае… извините, после смертиПавла Бурова, мы доказали халатность оператора цеха.

554 Владислав Гринь — До суда не дошло? — Действия оператора цеха нельзя было квалифициро-вать преступной халатностью, скорее, использование ком-пьютерного оборудования не по назначению. — Ах да, припоминаю,— едва заметно улыбнулась госпо-жа Бурова.— Порнушка, ха-ха… надо же было клюнуть на та-кую нелепицу! Я  хотел возразить, но  Виктория протянула растопырен-ную пятерню: — Помолчите! Деликатность — не  семейный козырь Бу-ровых! Вы убеждали, что смерть Павла — несчастный случай!Теперь, похоже, переменили мнение! Нужно было осадить Царицу. Я  замолчал и  уставилсяна  пустой журнальный столик. Виктория сидела с  прямойспиной и сверлила меня взглядом. — Знаете, госпожа Бурова, я  сейчас задумался о  нашейстрасти к коллекционированию. Все что угодно собираем: мар-ки, значки, бабочки, тарелочки, вина… Один мой приятель,страстный любитель футбола, коллекционирует стадионы,на  которых побывал. Их  у  него семьдесят два. Представляе-те? — я несколько раз цокнул языком от восхищения.— Но я —оригинал, коллекционирую вкус кофе из кабинетов олигархов! И  прервался. Но  Царица недаром считается крепкиморешком. — Надо же, вкус кофе… Есть бородатый анекдот о  том,как встрять в разговор, поинтересовавшись, не падал ли сун-дук, извините, на яйца. Разочарую: на дух не выношу кофе.Могу предложить краснодарский чай без  сахара или  водуиз унитаза. — На ваше усмотрение. Виктория подошла к столу и вызвала секретаршу по гром-кой. — Кофе? — не дожидаясь требования, спросила секретар-ша. Майонезная Царица открыла рот, словно обделавшийсяребенок. А потом коротко рассмеялась: — Два кофе. Мне, как всегда, с долькой лимона,— верну-лась в кресло, забросила ногу за ногу и едко улыбнулась:

Буровы, или Эгоизм 555 — В нашем мирке немало людей, которым деятельностьвашего Управления облегчила кошелек. Прояви я  несдер-жанность, они очень рассердятся. — Рассердятся? С  какой осторожностью вы подбираетеслова! — ответил ваш покорный слуга, не скрывая иронии.—Наберусь наглости и отмечу, что даже с учетом неудач с Буро-выми общий счет в пользу Управления. И счет разгромный:100–2. Согласитесь, мало случаев, чтобы болельщики отвер-нулись от бойца, побеждающего за явным преимуществом. — Вот этого не нужно! — Не понял? — Использовать банальности в  качестве аргументов!Тем более что ваши болельщики, выражаясь вашим же тра-фаретным языком, предпочитают нокаут… сухую победу…баранку, черт вас дери! — Кричать на  меня  — не  лучший способ избежать про-блем в  будущем. И, пожалуйста, не  смотрите как  Американа Путина! — Иногда есть смысл покричать, особенно если тобой пы-таются верховодить ищейки. — Вы провоцируете на  ответное хамство, но не  выйдет!Давайте поговорим о вас. — Явились с очередным вариантом спасения? Так слушайте,мессия! В  корне неверно смотреть на  кого‑то  с  благоговением:“Он — последняя надежда”. Последняя надежда — это ты сам. Сказав это, Виктория Бурова успокоилась и резко сменилатон. Теперь он был не гневным, а заинтересованным. — Генерал, скажите прямо, все, что произошло,— звеньяодной цепи? Я утвердительно кивнул. — Несомненно. Только еще  раз прошу, выслушайте,—Царица сомкнула веки.— Понимаете, госпожа Бурова, ни-что не  указывало на  возможность второго убийства. Мы,тем  не  менее, не  дремали. Не  спорю, прошляпили, хотяи не можем понять, где. Я подался вперед на стуле.— Теперьна кону ваша жизнь! Виктория ухмыльнулась, но уже без прежней брезгливо-сти; подходящий момент раскрыть карты.

556 Владислав Гринь — Несмотря на  свежие раны, вынужден разбередитьеще  и  старую,— Майонезная царица опустила голову.—Дело в том, что мы имеем серьезные подозрения по поводумладшего сына, Георгия. Я ожидал от Виктории Буровой любой реакции. Она мо-гла подскочить в  кресле, разрыдаться, оскорбить, даже на-броситься. Но, к  удивлению, осталась сидеть уставившисьв окно и покачивая головой из стороны в сторону. Будто ужене раз думала эту мысль. — Это не может быть совпадением? Я как мог смягчил глаза и губы: — Будучи, как вы выразились, ищейкой, я запрещаю себеверить в совпадения. Царица, казалось, сдалась. — Не знаю, что ответить… Послед не слишком интересо-вался компьютером, не говоря уже о хакерстве. Даже в ком-пьютерные игры не  играл. Тетрис только любил, говорил,развивает реакцию. Итак, она сама перевела разговор в деловое русло. — Возможно, стал хакером, ума не занимать,— аккуратновозразил я.— При желании мог найти сообщника. — Мог, конечно, но маловероятно. Мы немного помолчали. Ее готовность согласиться с при-частностью Последа без веских доказательств с моей стороныбыла, мягко говоря, неожиданной. Я  решился произнестиэто вслух: — Извините, вас, похоже, не смутило само предположе-ние… — Будет вам ходить кругами! Едва узнав, какой смертьюумер Павел, я  подумала, что  это Последова работа. Но  тутваше Управление с трогательной историей про похотливуюоператоршу. Дала себя убедить! Но  теперь, после смертиНасти, у меня не осталось сомнений: его рук дело! Послед та-кой! Майонезная Царица боднула головой. Правы мудрецы,утверждавшие, что цель женщины — ребенок! Я не стал переубеждать. — Что дальше?

Буровы, или Эгоизм 557 Госпожа Бурова ответила не задумываясь: — Лично мне интересно, как он обведет вас вокруг пальца! — А вы? “Удастся ли умыться не кровью, а росой?” — Скорее всего, нет… хоть позлорадствую на ваш счет. — Если успеете, хотя это позиция. Раз так, имею предло-жение. Рассмотрите? Виктория снисходительно кивнула: — Валяйте! — Вы поможете нам поймать Последа, а  я  освобожу“Штучки Буровых” от  абонентской платы. На  два ближай-ших года. Госпожа Бурова стала размышлять. Не  думаю, что  ееволновали деньги. На  лице читалась решимость сохранитьсправедливые правила игры: не дать Управлению слишкомбольшую фору. Возникло ощущение нереальности происхо-дящего, которое, к счастью, было разрушено вошедшим сек­ретарем. Я с удовольствием глотнул кофе, а Виктория сталадавить дольку лимона серебряной ложечкой. Потом остави-ла ложечку и  сделала летающие движения руками, словногладя воздух: прислушивалась к внутреннему голосу. Все это длилось несколько минут, после чего Царица ре-шилась: — Погубить любимого сына, даже если он мерзавец…—Виктория покачала головой.— Годы-годы, много передума-но. Грешна, переусердствовала с сыном… оглянуться не успе-ла — все пошло кувырком. В одном уверена: Последу не былопредназначено нести бремя убогости. Майонезная Царица зажмурилась и  отчеркнула рукойвоздух, как  бы покончив с  лирикой. Потом открыла глазаи продолжила: — Жаль Павла, но, судя по всему, Послед сам разделалсяс братом, без посредников. Думаю, было что‑то типа поедин-ка.— Криво ухмыльнулась: — По крайней мере, хочется в этоверить. Но  Анастасия  — иной случай. Мог ли Послед при-думать и организовать расправу? Конечно. Проблема в том,что убил чужими руками! — она посуровела, на лбу обозна-чились две вертикальные морщины.— Мне это категориче-ски претит!

558 Владислав Гринь Виктория встала и  отошла к  окну, став ко  мне спиной,как в самом начале. — Поступим так: выслушаю ваше предложение, и, еслине  сочту иезуитским, приму. Что  до  денег, поступайтекак знаете. Я фактически получил согласие; теперь бы не испортить. — Капитан Дымов, который ведет дело Буровых, пред-положил, что убийца хочет завладеть компанией. Но он по-нимает, что, даже погубив вас, не  сумеет сделать этого. Мыпредлагаем поймать Последа на жадности. — Вот как? — в глазах собеседницы впервые с начала раз-говора промелькнул откровенный интерес. — Именно! Нужно объявить о выпуске новых акций ком-пании. Но  не  простых акций, а  на  предъявителя. Три годаназад, после введения новых биржевых правил, это стало воз-можным. Есть у убийцы деньги или нет, он не должен упу-стить возможность подать заявку на приобретение пакета. — Но ведь в заявке не будет данных о покупателе. — Завладеть подобной информацией не  представляеттруда… для Управления. И добавил с нажимом: — Для этогомасса верных средств имеется. Царица скривилась, точно муху проглотила. — “Масса верных средств”,— съязвила она.— Скажу от-кровенно: выслушав этот бред, я успокоилась по поводу По-следа. — Что  ж, по  крайней мере, не  прилепите ярлык иезуи-та,— парировал я. — А вашу красную бабочку куда деть? Не иначе Нобелев-ский лауреат в области ботаники. — Спасибо за комплимент, но ему явно не хватает сердеч-ности. — А ваши слова отдают уксусом! Я  улыбнулся. Виктория мне определенно нравилась.Бьюсь об заклад, она это почувствовала, потому что от былойнатянутости не осталось и следа. Надув губы, Виктория про-мычала капризным тоном: — Двуличие чистой воды! Приваживаете, а сами хитрите! — Что вы!

Буровы, или Эгоизм 559 — Хотите еще кофе? — Кофе не хочу. — Что  ж предложить?  — в  ее голосе промелькнулочто‑то, отдаленно напоминающее кокетство. Видимо, крас-ная профессорская бабочка выпятила мою львиную при-влекательность, исходившую от  копны волнистых седыхволос. Подыграем Царице. — Меня всегда интересовало, как, начиная с нуля, умудря-ются выстроить целую империю. Виктория глянула с хитрым прищуром, даже с рисовкой. — Ждете, чтобы я  употребила высокие слова: гениаль-ность, талант, целеустремленность… Так? Я развел руками. Майонезная Царица ухмыльнулась: — Ах да! Забыла, что  беседую со  следователем. Вы за-даете вопросы, а  отвечать нам. Хорошо, слушайте секретпредпринимателя: команда — единственное, без чего нель-зя. И  еще: не  болтайте, не  медлите  — действуйте! Пустьне все пойдет, как задумали. Неважно, пусть просто идет! Я не сдержался и захлопал. — Это нужно в учебник по управлению бизнесом! — Вы думаете?  — спросила госпожа Бурова с  ехидст-вом.— Я уже говорила подобное на десятках званых обедов.Уже процитировали.— Она грустно улыбнулась:  — Но  мыотклонились от темы. Еще раз спрашиваю, будете кофе? В моем взгляде была настойчивая кротость, как у испове-дующего священника. — Нет, спасибо. Хотелось бы услышать окончательныйответ. Виктория не моргнула глазом. — То, что предлагаете, напоминает поддавки. Шансов —ноль. — Не согласен. Скорее, это гамбит, а еще вернее, откро-венный блеф — попытка выиграть в покер, показывая карты. — В любом случае, топорный замысел! — Давайте отвлечемся, Виктория. На первый взгляд “топор-ный замысел” — несуразное словосочетание. А взять по жизни,очень даже нормальное. Так и в нашем деле. Послед — прагма-тик до мозга костей. Мыслит до того рационально, что обошел

560 Владислав Гриньвсе силки, все спецмероприятия. Это, между прочим, никомуне удавалось. Раз так, забросим эмоциональную наживку! Царица хмыкнула в ответ: — Он вам этого не простит — по всей форме облапошит;хуже того, сделает очень больно! Я пожал плечами. — Что ж, с годами вырабатывается философское отноше-ние к  боли; по  крайней мере, перестаешь воспринимать еекак худшее из зол. — И что выходит на первый план? — Понимание того, что прожил никчемно. Виктория отвернулась и  задумалась, примеряя послед-нюю фразу. — Пожалуй, да,— кивнула она,— только еще раз преду-преждаю: раскусив коварство, он примется за вас. Я улыбнулся: — Раз пугаете, значит, самой страшно. Отвечу уклончиво:удел Последа — воевать, а наш — договариваться. — По-стариковски? — Называйте как хотите, лишь бы с толком. — Смешно, когда старики торгуются ради жизни. — Утешьтесь тем, госпожа Бурова, что к вам это не отно-сится. Ни в каком смысле. В кабинете повисло долгое молчание. Согласно поверью,где‑то родился круглый дурак. “Не страшно, лишь бы не По-след”,— подумал я. — Согласна,— неожиданно тихо произнесла МайонезнаяЦарица. Открыла было рот, что‑то  добавить, но  мигом пе-редумала. Напротив, к ней вернулось обычное высокомерие.Скорее всего, этим она маскировала внезапно возникшее же-лание поскорее избавиться от моего присутствия; Царице на-верняка захотелось собраться с мыслями. — Могу понять Последа, если он убивает из  мести.Но  быть жадным  — не  по‑буровски.— Она встала и  протя-нула руку.— Ваше предложение принимается; техническиевопросы можно обсудить с моим ассистентом. Потянулась к  интеркому, но  внезапно передумала. Ока-зывается, не все сказала. Ее внимание привлек шум начина-

Буровы, или Эгоизм 561ющегося дождя. Царица глянула на первые капли, бьющиепо стеклу, и вторя им, стала цокать ногтями по полирован-ной столешнице. — Вам его не взять,— качая головой, изрекла Виктория,—попомните мои слова! Не потому, что перехитрит Управле-ние, хотя и  умнее каждого по  отдельности. Просто Последне смирится с клеткой.— Царица встала и приняв подобаю-щую осанку, добавила: — Моя прививка! Заповедник снобов (из воспоминаний Виктории Буровой — Майонезной Царицы) Вчера был суматошный день  — великосветская тусовка.Можно даже сказать мегатусовка, поскольку имелся соответ-ствующий повод  — завершение необычного кругосветногопутешествия, в которое меня угораздило вляпаться. Все началось года полтора назад, когда в почту попал кон-верт-оригами в  виде лодки, напоминавшей межгалактиче-ский корабль из “Звездных войн” — ромбовидный и плоский. Стоило потянуть за  нос и  корму, конверт превратилсяв лист четвертого формата с изображением парня в шортах,рассекающего океанские волны на чем‑то отдаленно напоми-нающем велосипед. Парень держался за руль, вытянув впередруки. Опущенная голова отвернулась от брызг, демонстрируяискаженное лицо с раскрытым ртом. Босые ноги, вращающиеводяное колесо, неестественно отставлены назад. Композициябыла настолько экспрессивной, что человек как бы сплавлял-ся с железом, напоминая прыгающего на волнах дельфина. На обороте крупный текст: “Мечтателям и пионерам! Дерзким! Приглашаем на презентацию кругосветной экспедиции! Девиз: Virtus Dum Spero! — “Пока верчу, надеюсь!” В приглашении было много цепляющего душу. Особенноподкупали слова из жизнерадостного, самонадеянного детст-ва: пионер, дерзость, девиз, мечта, надежда. Голова маловерно ухмылялась: “Примитивный развод,слова дорого не  стоят!”.— Но  сердце трепетало: “А  вдруг!”

562 Владислав ГриньПодумав — решилась: “Пойду, пионер, но попытаешься про-вести — держись!” Не  припомню, чтобы желание ухнуть денежки откли-калось мурашками. Конечно, организаторы постарались,но и звезды сошлись. Как бы то ни было, по ходу презентациине покидало чувство, что я на Sotheby’s, а желтый бриллиантДжины Лоллобрижиды168 уйдет к  прибранной кикимореиз предпоследнего ряда. Если все же умрет, в гроб велит по-ложить. Все потому, что аукционист даже не смотрит на си-дящих у него под носом! Но не умей побеждать, не была быЦарицей. На сей раз пришлось выложить порядочную сумму(четыре с лишним миллиона), чтобы никто рядом не стоял. Подготовкой к  экспедиции не  занималась, только утвер-дила план и  смету. Меня привлек не  путешественник, смо-тревшийся скорее ерником, чем смельчаком, а перспективавкусить духа и  стихии, страха и  отчаяния; возможность по-нять, каково это  — зачерпнуть смерть. Увы, не  зачерпнула!Как всегда, получила только деньги: благодаря подводной ре-кламе продажи “Штучек Буровых” выросли, шутка сказать,на восемь процентов; спонсорство окупилось за месяц. Повторюсь, к великой досаде, драйва недостало. Наседкиндва раза в неделю звонил по спутнику, как и предусмотреноконтрактом, иногда чаще. Но  не  по  душевной надобности,а из уважения к сану; такого не скроешь. В конце концов, ути-хомирилась, убедив себя, что нынешние путешествия не четапрежним, легендарным, и  если искушаться, то  полетомна Марс. На  финише Наседкин выглядел хуже мартовского бом-жа. Признаю, это дало почву сомнениям. Потом Петя вы-здоравливал, мы не виделись месяц. А по приезду в столицуявился со  своими хрониками. Наседкин поправился, ногтинаполовину отросли; он уже был почти нынешний, только168 На женевском аукционе Sothesby’s в 2013 году был продан желтый бриллиант в 74,53 карата, принадлежавший сначала последнему представителю династии Каджаров султану Персии Ахмад-шаху, а позднее известной итальянской актрисе Джине Лоллобриджиде. Бриллиант был продан за рекордные 2,9 миллиона долларов частному лицу.

Буровы, или Эгоизм 563не распрямился, руки болтались ниже колен. Запавшие гла-за с пергаментными веками выделяли фирменный наседкин-ский нос, торчащий наподобие Сахарной головы169, какойона видится из акватории Рио. Волевые губы подчеркивалифальшивость этого носа. Полистав Петин дневник, поняла, что не зря сомневалась:путешествие оказалось почище чем  у  Бомбара170; скрывалот меня Петя! Не человек я для него, не женщина… не мать,а мешок с деньгами. Потом раскинула мозгами: чему удив-ляться, станете жаловаться на болячки банкиру? Так и Петя —взял и закупорил душу. Обидно… но что делать с дневником?Во мне, в очередной раз обманувшейся, воспламенилось же-лание порезвиться. Разумеется, не по отношению к Наседки-ну, он хоть орел, а к циничным физиономиям, воплотившимв себе самодовольное безволие. Мне захотелось, чтобы не самПетя, а  эти циничные физиономии  — авторитеты всех ма-стей — наперебой восторгались и пропагандировали насед-кинские мысли. Подумав, решила организовать чествование путешествен-ника. С  самого начала договорились о  присутствии Прези-дента. Вбросив эту новость в  прессу, приказала затаиться,чтобы создать ажиотаж. В течение недели сайт экспедицииатаковали тысячи славолюбцев. Потом стали звонить высо-кие начальники, чтобы раздобыть приглашение. Я отвечала,что формат согласовывается на самом верху, поэтому обра-щайтесь ближе к  дате. В  конце концов, заехал давний при-ятель, заместитель главы Администрации, и  пожаловался,что ему вынесли мозги.169 Сахарная голова — гора в Рио‑де-Жанейро. Высота — 396 м. Вершина, возвышаю- щаяся над заливом Гуанабара в восточной части города, является одной из основ- ных достопримечательностей.170 Ален Бомбар (1924–2005 гг.) — французский врач, биолог, путешественник и поли- тик. В 1952 году в качестве научного опыта и акции по пропаганде разработанных им методов выживания для потерпевших кораблекрушение в одиночку пересек Атлантический океан на надувной резиновой лодке, преодолев 4400 километров за 65 дней. В пути питался пойманной рыбой и планктоном.

564 Владислав Гринь — Мне такие деньги сулят за  контрамарки, не  вообра-зишь! — Издеваешься! — Ничуть! Твой коллега по олигархическому цеху пред-лагает реальный лям171, если посажу недалеко от Президента. Мне в голову пришла мысль. — Николай, что  если сделать благотворительный вечер?Раскошелятся? Приятель положил руки на  стол и  наклонился ко  мне,что выражало абсолютную уверенность. — Не  то  слово, передерутся! Мне ли, Царица, не  знать!Ты, главное, обещай показать их  лощеные моськи на  фонечеков… и сделай чеки крупнее, метровыми. — Это легко, только ты, Коленька, подсоби, накошмарьпо своей линии. Тот злорадно улыбнулся и потер руки: — С удовольствием! На следующий день напросился Наседкин. — Как дела, Царица? — спросил он, едва переступив по-рог. — Согласно уму и здоровью. Наседкин удивленно приподнял брови и тут же ухмыль-нулся. — Хм… тогда вопрос не  покажется сложным: что  вы за-думали? Что за возня вокруг экспедиции? Небылицы всякиерассказывают, даже Президента приплели. Я указала на стул. — Садись. Будешь чего? Наседкин отказался. — Правду, Петя, болтают, просто ты не в курсе. Я заговорщицки подмигнула, а Петя спросил: — Задумала-таки, Царица? — Считай, да. В его глазах мелькнуло озорство. — Ударим велопробегом…171 Лям (жарг.) — миллион. Реальный лям — миллион долларов США.

Буровы, или Эгоизм 565 — … по снобизму и эгоизму,— закончила я. Мы дружно рассмеялись. — Не возражаю,— чуть погодя сказал Петя. — Конечно, сам такой! После этих слов Наседкин превратился в нахохлившегосяпопугая; хотел возразить, но, подумав, махнул рукой: — Точно! — Давай обсудим детали. На вот бумагу, ручку… Он тряхнул головой: — Так запомню,— но потом однимдвижением сгреб писчие принадлежности.— Готов. — Думается, вначале нужно, чтобы ты с народом побра-тался: сфотографировался, раздал автографы, чокнулся. Петя записал.— Согласен, что дальше? Я задумалась: — Дальше  — самое важное, только я  еще  не  придума-ла.— Наседкин иронично улыбнулся: — Понимаю! — Ничего не понимаешь: мы должны собрать с этого ве-чера не меньше десяти миллионов долларов. Иначе не будуБуровой! Наседкин присвистнул: — Ничего себе! Что потом? Я  встала из‑за  стола, взяла маленькую зеленую лейкуи  стала поливать декоративный молочай.— Сам‑то  как  ду-маешь? — Никак не  думаю,— огрызнулся Петя, не  поднимаяглаз.— Пусть лошадь думает, у нее голова большая. — Я  не  лошадь,— ответ был наставительным, но  без  от-тенка обиды.— Считаешь, присвою деньги? Заблуждаешься:я про твой календарь думаю… десяти миллионов, Петя, хва-тит, на очень хорошее продвижение. Наседкин откинулся на стуле и стал краснеть, не отрываявзгляда от своих записей. — Извините, меряю по себе,— он все же поднял глаза.—Сразу не отвечу, подумать надо.— Петя заложил руки за го-лову и  широко развел локти.— Не  скрою, были кое‑какиемыслишки. — Хорошо,— я с готовностью простила.— Принимается? Петя взял ручку и пощелкал ею.

566 Владислав Гринь — Дело, конечно, благородное. Может на дело всей жиз-ни потянуть. Принимается! “Поблагодарил бы!” Будучи задетой, ответила с максиму-мом сарказма: — Большое тебе человеческое спасибо!  — но  Наседкинухом не повел. “Свинья!” — Теперь, когда с целями опреде-лились, подумаем, чем завлечь народ. Как насчет… Раздался сигнал интеркома, пришлось прерваться, чтобыответить. Когда закончила, Петя улыбался временными зуба-ми: — … чтобы презентовать дневник экспедиции! Посмотрела на него с нескрываемым удивлением. — Мысли читаешь? Он устало улыбнулся: — Учусь. Вы хоть пробежали дневник? — Честно говоря, одним глазком. — А-а,— разочарованно протянул Петя. Я хотела пообе-щать, что прочту, но он вдруг посерьезнел. — Что? — Вспомнил “Бесов”172. — ??? — По  сюжету один признанный поэт затеял бенефис,чтобы прочесть прощальную поэму. Вышел трам-тарарам.Я подумал… — Не читала, не знаю…— я внезапно вспомнила про важ-ное дело.— Погоди, сделаю несколько звонков.— Чтобы за-нять собеседника, спросила: — Не помнишь, как называласьпоэма? Отвлеклась на несколько минут, а покончив с делом, взгля-нула на путешественника. Тот сидел в растерянной задумчи-вости, с глуповатым видом. Потом по лицу вдруг прошла су-дорога: вспомнил!172 “Бес́ ы” — роман-предсказание Ф. М. Достоевского, изданный в 1871–1872 годах. Написан под впечатлением ростков террористического и радикального движений в среде русских интеллигентов, разночинцев и пр.

Буровы, или Эгоизм 567 — “Мерси”! Пьеса называлась “Мерси”! Еще, помню, по­думал: плохое название, несуразно-западное… Точно, “Мер-си”! — Да-а, ухмыльнулась я,— еще то названьице. Кстати, На-седкин, как хроники назовешь? Я бы на твоем месте задума-лась. Петя задиристо взметнул брови. — Уже подумал — “Так говорил Наседкин!” Его слова отозвались пафосной музыкальной заставкойнекогда популярной телеигры173. — Замахнулся! — Почему нет,— со  сдержанным достоинством ответилПетя. Я  подняла руки:  — Бога ради, хозяин-барин…— и  сталавертеть название на языке: — Так говорил Наседкин! Так го-ворил Наседкин! — Не обидься, но от смеха не удержаться! Наседкин посмотрел как  ребенок, которого заставляютпрыгнуть в бассейн без нарукавников. — А в жизни иначе? *** Изначально думали провести благотворительный вечерв камерной обстановке, человек на сто. Однако за две неделидо  мероприятия перезвонил Николай из  Администрациии огорошил: — Плохие новости — Президента не будет. — Ты же обещал!173 Основная мелодия, звучащая в заставке телеигры “Что? Где? Когда?”,— это вступительная часть к симфонической поэме Рихарда Штрауса “Так говорил За- ратустра”. В свою очередь “Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого” (1883–1885 гг.) — философский роман Фридриха Ницше, его главное произведение. В книге повествуется о судьбе и учении бродячего философа, взявшего себе имя За- ратустра в честь древнеперсидского пророка. Центральная идея романа — мысль о том, что человек — промежуточная ступень в превращении обезьяны в сверхче- ловека. Доктрине прогресса Ницше противопоставил учение о вечном возвращении, о цикличности любого развития.

568 Владислав Гринь — У  вас по  сценарию запланировано чтение како-го‑то  дневника. Короче, Шеф отказал; проще, говорит, На-седкину “Героя” присвоить. Нужно не упустить такую возможность. — Хорошая идея. Сможем организовать? На той стороне помолчали. — Думаю, да, только до мероприятия не успеем. — Понятно, Наседкин не Гагарин. Николай засмеялся. — Погоди, дай подумать,— он снова замолчал, причемнадолго — я даже сделала себе комплимент.— Билеты не на-чали продавать? — Нет, с понедельника. — Отлично, можно поменять формат. — Ты о чем? — Смотри, планировалось пригласить сто человеки получить с каждого тысяч по сто. Предлагаю пригласитьтысячу, но сократить взнос до десяти тысяч. Те же самыеденьги. — Думаешь, согласятся? Ты же сказал, Президента не бу-дет… — А кто за язык тянет? В программе напишем, что при-сутствие планируется. Всегда так пишут.— Он помолчал, что-бы я переварила.— А мы что‑нибудь придумаем, это я твер-до обещаю. — Что придумаем, Коля? Не скажем же, что заболел. На противоположном конце хмыкнули: — По этому поводу целый алгоритм прописан. Для тебя,Царица,— он придал голосу максимум теплоты,— лучшийвариант подберем. Поверь…— он чертыхнулся,— постой,отвечу по “первой”, не отключайся… В трубке громыхнуло и стало тихо, видимо, опытный ца-редворец засунул мобильник в  ящик стола. Пока отвечалШефу, я собралась с мыслями. Наконец, снова зашумело —Коля вышел на связь: — Извини! — Я понимаю… скажи, где устроиться с мероприятием? — Как тебе Конгресс-холл?

Буровы, или Эгоизм 569 Я задумалась на несколько секунд. — Новый? — Правильно, места хватит, кстати, многие в  немеще не побывали. — Вроде неплохо…— замялась я,— надо подумать. — Надумаешь — звони,— закончил разговор Николай.—Если что, договорюсь! Наседкину все это не понравилось. — Давайте отменим,— в  сердцах бросил он.— Хуже нетврать… тем более, люди большие деньги заплатят! — Мне плевать, обманем так обманем, не велика печаль.Главное, это поможет раскрутить дело. Потом, обществен-ный резонанс… — Зачем еще? — заволновался Наседкин. — Николай кое‑что  пообещал насчет тебя,— намекнулая,— пока рано говорить.— Петя продолжал смотреть с подо-зрением.— Не переживай, обижен не будешь; в худшем слу-чае ничего не произойдет. Он упорно тряхнул головой: — Чувствую, закончится скандалом. — Ну, подумай, с  чего выйти скандалу. Вначале бро-уновское движение в  холле. Затем “Так говорил На-седкин!”. Наконец, сюрприз от  Президента. Разошлемпресс-релизы, подберем доброжелателей... Ну, пошушу-каются, в крайнем случае, позлятся. На следующий деньзабудут! Я внимательно взглянула на него и сообразила, что, несмот­ря на внешнее внимание к моим успокоительным речам, Петяусиленно думает о чем‑то своем. Я замолчала и точно — онне отреагировал. Ладно, еще помолчим. Прошло с полмину-ты, и Наседкин неуверенно произнес: — Можно сделать гостям презент; не  то  что  в  качествекомпенсации, а просто так, идеи ради. — Продолжай. Наседкин стал что‑то  искать в  большом бесформенномпортфеле: — Я в экспедиции придумал одну вещицу…

570 Владислав Гринь *** По  совету Николая мы остановились на  Конгресс-холле,построенном на  окраине столицы. Он был задуман в  сти-ле деконструктивизма174 и  символизировал устремленностьк новым мирам. Архитекторы пошли на  заведомый риск, бросив вызовмногочисленным недругам идеи разрушающихся форм,и  создали образ, способный послужить прототипом гряду-щих космических кораблей. Было построено что‑то среднеемежду летающей тарелкой и лунным модулем175. Сооруже-ние производило неизгладимое впечатление прежде всего,масштабами, хотя критики доказывали, что  архитектурныелинии намекают на  тщетность попыток покорить Вселен-ную. У каждого свое мнение: пролетая над Конгресс-холлом,я не могла отделаться от мысли, что созерцаю печь с отвалив-шимся дымоходом на  месте сгоревшей белорусской хаты.Даже интересовалась у знакомых по поводу их впечатлений,но понимания не встретила. Что касается нашего мероприятия, то билетов было про-дано меньше, чем планировалось, в общей сложности на семьмиллионов долларов, но  это не  огорчило. Конечно, я  нерв-ничала из‑за Президента, тем более, Николай не раскрывал,как обыграет его отсутствие.174 Деконструктиви́зм — направление в современной архитектуре, сформированное в конце 1980‑х. Оно основано на применении в строительной практике идей французского философа Жака Деррида. Для деконструктивистских проектов характерны визуальная усложненность, неожиданные изломанные и нарочито деструктивные формы, а также подчеркнуто агрессивное вторжение в городскую среду. Теоретической подоплекой движения стали рассуждения Деррида о возмож- ности архитектуры, которая вступает в конфликт и упраздняет саму себя.175 Лунный модуль — посадочный модуль, часть корабля “Аполлон”, построенный компанией Grumman Corporation для экипажа из двух человек с целью доставки с лунной орбиты на поверхность Луны и обратно. Шесть модулей успешно приземлились на Луне в 1969–1972 годах.

Буровы, или Эгоизм 571 *** Двери Конгресс-холла отворились в  пятницу, ровнов  шесть вечера. Я  подъехала к  VIP- подъезду, где ждал ди-ректор, мужчина тридцати пяти лет с  видом и  манерамивыпускника английского колледжа. Мы прошли в холл и не-спешно двинулись к центру, кивая гостям, стоящим мелкимигруппками. Завидев окруженного толпой Наседкина, обра-довалась и помахала рукой. А  в  душе посочувствовала  — едва ли каждый десятыйгость знал подробности экспедиции или  хотя бы заглянулпо этому поводу в Википедию. Однако никто не выказывалдурных манер, интересуясь деталями; лишь желали сфото-графироваться с  человеком, величие которого освятит самПрезидент. Директор, кивая по сторонам и усердно работая локтями,прокладывал дорогу сквозь вязкую толпу с  бокалами. Мнекивали и  целовали руки ароматизированные физиономии.Каждый силился предстать фигурой планетарного масшта-ба, однако ехидный внутренний голос нашептывал, что  всеони если чем  и  примечательны, то  родственными связямии половой несдержанностью. Но об этом чуть позже. Изнутри Конгресс-холл напоминал центральную секциюмеждународной космической станции. Имелся круглый цен-тральный иллюминатор и  шесть трапециевидных боковыхокон. На них проецировалось изображение “бегущей” зем-ной поверхности. Каждых сорок шесть минут день сменялсяночью; виднелись переливающиеся светлячки крупных го-родов. По телу прошел озноб: вспомнила “Землю”, до такойстепени эти сооружения дополняли друг друга. Захотелосьсказать что‑то высокопарное, но для начала следовало унятьдрожь. Мое состояние не укрылось от пытливых глаз дирек-тора: повернувшись, увидела его в позе собаки, ожидающейкоманды дрессировщика. — Лично меня переполняют заоблачные чувства. Пред-ставляю, каково приходить сюда каждый день! При всей профессиональной корректности, директорне стал врать.

572 Владислав Гринь — Первое время  — да, а  теперь реже и  реже,— ответилон, давая понять, что не прочь развить тему. Мне и самой ста-ло любопытно. — Неужели надоело? — Хуже, госпожа Бурова, финансовые сложности. Я категорично помотала головой: — Не верю! — Смысл обманывать, госпожа Бурова? Спасибо Ни-колаю Васильевичу, что  знакомит с  великими людьми…—и словно поперхнулся — по душевной доброте… Я раздраженно прервала его оправдания: — Можете не продолжать, я знаю Николая Васильевичадесятки лет! Интересуюсь как  бизнесмен: спрос, думаю, ог-ромный — и вдруг денежные затруднения. Не вяжется! Директор грустно вздохнул и развел руками. — Так не  в  тренде мы…— и  поспешил добавить дове-рительным голосом, наклонившись к  самому уху.— Толькопрошу, это инсайдерская информации; пронюхают конку-ренты — сами понимаете. — Что значит “не в тренде”? — Комплекс проектировали в  2007  году, тогда толькои разговоров было, что про МКС. И вообще было впечатле-ние, что скоро на край Вселенной выдвинемся. А потом гря-нул кризис, о строительстве думать забыли; до самого 2017‑го.Вот тогда‑то  и  совершили роковую ошибку: понятно было,что с пилотируемой космонавтикой покончено. Так нет, ввя-зались на мою голову. — А вы правы,— призналась я.— Стоило Николай Васи-льевичу сказать про Конгресс-холл, дискомфорт какой‑то по-чувствовала. Сродни тому, что  возникает при упоминанииоб эпических советских стройках. — Тлен негасимой мечты,— с понурым видом подсказалдиректор; потом подобрался и уже бодрее продолжил: — Десяток лет продержались бы за  счет оригинальногодизайна и “бега Земли”. Но после аварии на станции все рез-ко просело. Теперь строят прогнозы, где эта штуковина гро-банется, не факт, что в Тихом океане. — Страсти какие! — поежилась я.— Лучше не думать!

Буровы, или Эгоизм 573 Директор понял, что  перегнул палку, и  поспешил успо-коить. — Не  волнуйтесь, придумают что‑нибудь. Потом, стан-ция даже без управления пяток лет полетает. — А там сдохнем… Будут хорошие новости, дайте знать,—взяла его под руку: — Вы про “Землю” слышали? — директор утвердительнокивнул.— Советую объединить проекты, замкнуть цикл.—Директор посмотрел заинтересованно-недоверчиво:  —Как это? — Сами посудите: тут вид сверху, а там снизу, здесь стужа,там жара — диалектика! Директор совсем не по протоколу укусил ноготь: — Понял-понял… единство и  борьба противоположно-стей! Спасибо, госпожа Бурова, отличная идея! Великосветская тусовка — мероприятие, стоящее особня-ком от  развлечений бомонда, поскольку тех, кто  там  оши-вается, к  высшему свету не  отнесешь. Профессиональныетусовщики, привыкшие к  шампанскому и  черной икре,или волкеры (ходоки) — это отпетые создания без гроша в кар-мане. Фасонистые обладатели смазливых физиономий. Успехволкеров обусловлен тем, что они ухватили три простые исти-ны. Во-первых, человеку свойственно засматриваться на  тех,кто на ступеньку выше. Во-вторых, люди склонны все прини-мать на веру, особенно подаваемое с большой уверенностью.Наконец, в  смысле тупого подражательства мы хуже шим-панзе; правильнее говорить не обезьянничать, а людничать. Я иногда хожу на тусовки, чтобы понаблюдать за волке-рами: как они играют в аристократизм, а также за их ис-кусством хорошо выглядеть за  смешные деньги. Откроюсекрет бутиков: если хотите, чтобы безумно дорогое пла-тье продалось за  один день, дайте его напрокат волкеру.Это правило срабатывает даже для  шикарных автомоби-лей. Естественно, одним вечером и  рядовым волкеромне  обойдешься. Даже крутые профессионалы катаютсяпо нескольку месяцев, но, в конечном итоге, успех гаран-тирован.

574 Владислав Гринь Чаще всего волкеры не  заморачиваются, копируя запад-ные наряды и прически. Но есть редкие особи, брезгающиеплагиатом; я их уважаю и привечаю. На наседкинском вече-ре таких было две штуки, на зависть всем остальным, рутин-ным волкерам. На  тусовках царят ханжество, ненависть, презрениеи  опять же зависть. Это вам не  юбилейный банкет и  дажене  новогодний балл; реально важные персоны захаживаютпо большой необходимости. Остальные тусуются по причи-не снобизма и  страха выпасть из  обоймы; причем страстножелают попасть на подобное мероприятие. Мы с  Владимиром (так звали директора) поравнялисьсо стайкой девиц, окруживших пару волкеров. Их ошибоч-но считали мужем и  женой, не  подозревая, что  так былонужно для титула стильной пары — привлечь внимание пу-ританских изданий. На “супруге” (Николь) было объемноев груди и узкое в бедрах гофрированное фиолетовое платьес широкими бретелями и глубоким V-образным вырезом.Николь была без  сумочки, зато, словно невеста, держаладвумя руками яркий букетик из  разноцветных орхидей,перевязанный серебряной лентой. “Супруг”, урожденныйДима Конфеткин, он же Никодим Шереметьев, или Шока,был одет, как  и  полагается случаю, в  смокинг и  лакиро-ванные туфли. Помимо легенды, Николь и Шоку роднилипрически: сверху, сзади и  сбоку оба были выбриты до ко-жаного блеска. Также имелись идеально настриженные,доходящие до уха челки, закрывавшие правый глаз Никольи левый Никодима. Девицы, окружавшие Шереметьевых, были явно не с ули-цы: уговорили богатых отцов купить билеты и явились сфото-графироваться с Президентом. С двумя я часто летала однимбортом, третья недавно вышла замуж за  канадского хокке-иста. Пару лесбиянок не  спутаешь, они держались за  рукии томно улыбались, предвкушая, как сядут друг другу на лицо.Остальных видела впервые. — Смотрите, раз, два, три…— Николь состроила влю-бленную мимику и отняла руки от прижатого к животу буке-та, чтобы обнять Шоку.

Буровы, или Эгоизм 575 — А-ах! — вскрикнула стайка девиц, но к их изумлениюничего не  произошло: букет не  упал. Девицы завизжалиот восторга. — Круто, Николь, отпад! — Походу, пришили… — А я такая рот раскрыла! — Только не надо, что типа сама придумала, колись! Николь заговорщицки подмигнула. — По-чесноку, из  Милана привезла. Но  это тля, правда,Шока! У них новый прикол: мазать подбородок и щеки бели-лами; таких зовут… забыла как, по‑нашему отмазанные. Они так увлеклись, что  мне удалось подойти незамечен-ной. — И снова он, нетленный жаргон! Николь всплеснула руками: — Кто с таким форсом, Царица! Ослепительное появле-ние! — она не рискнула кинуться на шею, но Шока галантноприложился к ручке. О том, чтобы поблагодарить за пригла-шение, не могло быть и речи. — Николь, как усядешься с букетом? Я, грешным делом,подумала, ты пришла героя послушать! Та приняла игру. — Где я и где подвиги. На вас, Царица, пришла полюбо-ваться! — На Ясно Солнышко! — добавил Шока. В  повседневной жизни мы сталкиваемся с  вульгарнымтщеславием  — надуванием щек по  любому поводу, отчегочеловек делается смешным и  неинтересным. Но  есть фено-мен  — изощренное тщеславие, когда продвигают редкиекачества: особое мнение, смелые утверждения, крупныедостижения, осведомленность, высокие знакомства, рабо-та на износ, самодостаточность и тому подобное. Несмотряна  то, что  обыватель верит этому бахвальству, тщеславцыостаются без удовлетворения, поскольку не в состоянии об-мануть единственного, ради кого стараются,— самих себя.Действительно: особого мнения нет. Делая смелое утвер-ждение, ничем не рискуешь, достижения непримечательны,

576 Владислав Гриньосведомленность напускная, знакомства шапочные, работана износ не имеет смысла, а, что касается самодостаточности,стоит ли притворяться скучающим на вечеринке, куда явил-ся без приглашения. Мы поравнялись с кучкой могучих руководителей, акаде-миков и лауреатов, которые предавались занятию неудовлет-воренных и неуверенных людей — хвастали. — Вымотался, жить не  хочу,— жаловался директор на-ционального нейрохирургического центра.— Каждый деньпо четыре операции. А тут еще из Европы поперло, как в со-рок первом. Оказывается, местные врачи… австрийские, не-мецкие, утверждают, что у нас лучшие в мире результаты ле-чения запущенных мозговых опухолей. — Небось откаты платите?  — позлорадствовал замести-тель министра строительства. — Какие откаты?! — Со  мной поделитесь!  — попросил министр образова-ния.— А то дошло до фарса: три наших технических универ-ситета в первой мировой двадцатке. По части нанатехноло-гий Эм-Ай-Ти176 обошли, не имея даже путевой электроннойбиблиотеки. Недавно в Манчестер ездил; у них в читальномзале диваны разноцветные. Заместитель министра строительства понимал, что  всеуслышанное — ахинея, чушь собачья и чистой воды бахваль-ство. Ее, ахинею, даже развенчивать не нужно, просто отойтис  праведной физиономией. Но  заместитель министра стро-ительства, как и остальные, был зависим от чужого мнения. — Доложу вам, ребята, через полгода сдаем жилой квар-тал в одной из центральных областей — закачаешься! Я отту-да неделями не выкисаю, зато какое чудо! Все рядом: жилье,универсам с  развлекательным центром, школа, спортгоро-док!176 Массачу́сетский технологи́ческий институт́ (англ. Massachusetts Institute of Technology, MIT) — университет и исследовательский центр США. Одно из са- мых престижных технических учебных заведений мира. 81 член сообщества МИТ являются лауреатами Нобелевской премии — рекордный показатель.

Буровы, или Эгоизм 577 Среди них была женщина моего возраста — журналисткакакого‑то  культурного фонда. Судя по  рыскающим глазам,ее нечасто удостаивали подобными приглашениями. Выстав-ляться было нечем, поэтому оставалось важничать. — Не исхалтуриться бы за суетой — всюду зовут, еще уточ-няют, придешь-не придешь. Сами понимаете, людей не оби-дишь. На прошлой неделе Премьер собирал в Гранд-отеле… — И вы были, Аркадия Мстиславовна? — перебил строи-тель.— Я вас не видел. Несмотря на неочевидность разоблачения, “культура” поте-рялась, но академик от нейрохирургии проявил благородство: — Слушайте анекдот. На  светском мероприятии встре-тились два сатирика и  обнаружили друг на  друге одинако-вые рубахи. Понятно, разбежались по разным углам, но таквышло, что в итоге их маршруты пересеклись; какой‑то гостьзаметил и прошелся по поводу рубах. Молодой сатирик рас-терялся, а маститый надул губы: “Не знаю, как он, я — шил!” Аркадия Мстиславовна зашлась в благодарном смехе. Они заметили мое приближение и почтенно замолчали.Этим людям достаточно было услышать несколько привет-ственных слов, чтобы посчитать вечер удавшимся. Директорнейрохирургического центра приготовился принять благо-дарность за тещу финдиректора “Штучек”. Какая еще благо-дарность, если после его золотых ручек несчастную женщинудважды оперировали в Японии! Ладно, доставлю удовольствие: кивнула и прошла мимо. *** Меня усадили в центре первого ряда. Два стула слева пу-стовали, якобы ожидая Президента. “Правильно, сохраня-ем интригу!” Подошел директор и  сообщил, что  с  минутына  минуту подвезут запись выступления Президента с  по-здравлениями Наседкину. Я, наконец, успокоилась: “Хоро-шо придумали!”. Возникла волнительная мысль: “А  вдругНиколай успел со  званием Героя и  хочет сделать сюрприз?Как было бы кстати!…Интересно, директор знает, о чем пой-дет речь?”

578 Владислав Гринь — На сколько минут выступление? — Честно говоря, мне о  таких вещах не  докладывают.Но вы не волнуйтесь, все будет выдержано и оптимистично.Как всегда. — Понятно. Директор отошел. По правую руку посадили жену путе-шественника, аппетитную, благодушную девушку со  смеш-ной кличкой Ряба. Славянскую красоту чуть омрачала избы-точная округлость лица. Вопреки внешности Ряба оказаласьстойкой как самурай, не выказывающей благодарности и за-висти, свойственных берущей стороне. Ряба, видимо, воспри-нимала меня в качестве кармического наказания, непонятно,правда, за что. Как бы то ни было, в ней отчетливо просма-тривался человек, начисто лишенный способностей судитьдругих. И  в  то  же время Ряба не  чувствовала себя потерян-ной среди всей этой припомаженной публики. Она пришлана свое мероприятие, неважно, где оно проходило. За исклю-чением близких и меня (мне она поклонилась прикрыв глазаи прижав руку к сердцу), остальных воспринимала в качествеобезличенного фона. Ряба явно выпадала из привычного че-ловеческого мира, этого балагана зоосоциальных страстей. Справа от Рябы примостились девочки-близняшки, взяв-шие внешность от Пети, но характеры от Рябы — идеальноперспективные невестки. У меня мелькнула мысль снабдитьих приданым, но отвлеклась, завидев подругу Рябы, помогав-шую Наседкину в сборе денег. Нас познакомили на заре про-екта; девушка запомнилась дерзко-нежным именем — Эвита.Редкая удача, когда имя соответствовало нутру. Эвита и самабыла забиячливо-деликатной. Внешне походила на молодуюМиранду Отто177 — тонкое, полупрозрачное лицо, серо-зеле-ные глаза и  нос с  горбинкой; светловолосая. Взыскательнаябез фанаберии, гордая без ханжества. Почти как я, но не вы-сокомерная, просто с  чувством собственного достоинства.177 Миранда Отто (1967 г.) — австралийская актриса. Наиболее известна по своей роли в кинотрилогии “Властелин колец”, где сыграла Эовин, племянницу короля Теодена.

Буровы, или Эгоизм 579Миллиард не заработает, но страдать не станет. Я вздохнула:был бы жив Послед — сама бы посватала. Отзвенели звонки, но зал оставался полупустым. Я подо-звала директора. — Время? — Да. — Ну и где все? Директор удивился. — Где и положено, пьют в холле. Это же не концерт! — Может, позвать… некрасиво как‑то… Директор, согнувшийся перочинным ножиком, прижалруки к груди: — Увольте, госпожа Бурова, так не  делается. Тем  более,учитывая ситуацию с Президентом, нам это на руку. — Да? Ну ладно. Подошел Наседкин. — Пора начинать,— а сам рыскает по рядам. Обидно ему,но что поделаешь. — Наплюй, Петя, те, что  в  зале, будут слушать. Кстати,наконец, уладили щекотливое дело: Президент поздравитс экрана. — Серьезно? — с деланной радостью переспросил Петя.—Не ожидал.— Потом что‑то вспомнил и улыбнулся.— Я с от-казниками ручкался! — Не поняла, диссидентов вроде извели? Петя улыбнулся. — Отказники — кто полтора года назад мне денег не дал. Пошли приветственные речи. Я  видела, как  люди вытя-гивают шеи, пытаясь понять, где Президент; заметив пустыестулья рядом со  мной, успокаивались. Неужели не  знают,что приход Президента не может пройти незамеченным. Выступила Ряба, очень хорошо выступила. Ни слова о себе,только восхищалась мужем. Сказала, что открыла в нем мно-го нового, даже литературные способности. Мне тоже предо-ставили слово. Я говорила недолго, в основном дежурнымифразами, мол, счастлива, что  стала спонсором эпохальнойэкспедиции, каким мужественным и  цельным человеком

580 Владислав Гриньоказался Петр Наседкин, как досталось семье. Не сдержаласьи добавила, что задета его сухими звонками. А в конце пред-ложила набраться терпения и послушать отрывки из хроникпутешествия. Петя вышел на  сцену и  стал читать, пытаясь с  помощьюритма и интонаций передать эмоции. Чувствовалось, что впе-чатления улеглись в его голове плотно и надежно, как камен-ный уголь. Но спустя десять-пятнадцать минут стало понят-но, что его не слушают, разве что десятая часть зала, сидящаяна галерке. “Хорошо хоть уговорила сократить текст!” Но  и  это не  помогло: напряжение нарастало. Прошлоеще с десяток минут, и по залу пошел ропот: “Где Президент?За что заплатили?” Потом люди стали покидать зал, демон-стративно хлопая сиденьями. Я ерзала как на иголках, непре-рывно поглядывая на  часы, а  когда пошел массовый исход,закрыла глаза и предалась спасительным воспоминаниям… …— Во время экспедиции я придумал занимательную ве-щицу,— сказал Наседкин, шурша руками в  бесформенномпортфеле. — ??? — Одноглотковую стопку. — Как это? — Щас,— Петя отвоевал несколько секунд, пытаясьчто‑то разыскать в портфеле; затем разочарованно отложилего в сторону. — Потом найду, слушайте. Начиная с Тихого океана менястало тянуть на  выпивку; особенно перед сном. Держалсяс месяц, но однажды налил сто граммов крепкого. Не пред-ставляете, каким восхитительным оказался процесс: запахводки, глоток  — ожог неба… захмелел вкусно и  быстро.В  следующий раз выпил больше. Снова было великолепно,но  с  утра подступила смертельная тоска, державшаяся тридня. С  тех пор в  океанах не  употреблял, но  дело не  в  этом.Я стал думать, как наслаждаться водкой не пьянея? И понял:крайне важно то, что видишь и чувствуешь в процессе. Подни-мая рюмку, ощущаешь вес и холод, пьешь глазами. Потом за-пах, ну и, конечно, глоток… водка попадает на язык и ударяет

Буровы, или Эгоизм 581в нос. Оказывается, глоток всего 20–25 миллилитров, в четырераза меньше стандартной стопки. Тут и пришла идея создатьстопку, в которую можно налить всего один глоток. Но чтобывсе было натурально, как будто в ней правильные сто грам-мов; и  с  виду, и  по  весу, и, само собой, на  вкус. На  первомэтапе мои резоны ограничились стремлением избежать по-хмелья, но  чуть погодя уразумел, что одноглотковая стопкаполезна во многих житейских ситуациях: от лечения алкого-лизма до цирроза печени. — А что в твоей стопке особенного? — Гораздо больше стекла. И еще: когда стопка наполнена,это не бросается в глаза, стекло сливается с водкой. Пока ле-жал в госпитале, связался со специалистами… Наседкин с  новой энергией схватился за  портфель, бук-вально влез туда своим лепным носом.— Вот. Он протянул обычную с  виду граненую стопку. Правда,весьма тяжелую за счет толстых стенок, сходящихся к донцуконусом. Я велела принести воды и налила в стопку. Теперь,как ни посмотри, избыток стекла не был заметен. — Слу-шай! — восхищенно протянула я. Петя сделал важное дополнение. — Обратите внимание, что утолщение стенок начинаетсяне  сразу, а  отступая полсантиметра от  верхнего края. Ина-че неестественно выходит. Зрительный эффект достигаетсяза счет подбора коэффициента преломления стекла; с этимпришлось повозиться. — Дорого обходится? — Не дороже обычного. Я  посмотрела на  него долгим внимательным взглядом,но  Петя с  наигранным безразличием поглаживал деревян-ную дарума178 для загадывания желаний. — Ты понимаешь, что придумал? — В смысле? — В смысле, авторские права оформил?178 Дарума — японская традиционная кукла-неваляшка, олицетворяющая божество, приносящее счастье.

582 Владислав Гринь — Да,— скромно ответил Петя, и я поняла, что он далеконе идеалист. Пока собиралась с мыслями, Петя продолжил: — Предлагаю подарить каждому гостю благотворитель-ного вечера набор одноглотковых стопок с логотипом Dime-trio… хотя вернее было бы написать “Халява”. Я не стала сдерживать навернувшихся слез: — Наседкин, ты постиг альфа и омега! Петя вопросительно вскинул голову. — Ты, Петя, понял, что  жизнь  — маркетинг!  — нажалакнопку интеркома.— Лена, мигом два кофе! — и повернуласьк нему: — Слушай, Наседкин, деловое предложение! …Я отважилась разлепить веки и взглянула на сцену. На-седкин дочитывал хроники. Он, казалось, не замечал пустогозала, по крайней мере, не показывал этого голосом. “Возмож-но, увлекся? Надо себе почитать!”. Каждые десять-пятнадцатьсекунд Петя поднимал глаза и смотрел в мою сторону. Я по-вернулась влево — никого, только в конце ряда кто‑то разго-варивал по мобильному телефону. Скосила направо — ясно!Ряба сидела с абсолютно прямой спиной и смотрела на Петюотрешенно-сконцентрированным взглядом; как  студентка,безнадежно влюбленная в  лектора, седовласого циничногопрофессора. Петя читал ей одной, словно публично при-знавался в любви. “Ну, Ряба, насидела‑таки счастье!” — мнестало завидно и  стыдно. Я  тоже выпрямилась и  уставиласьна него во все глаза. “Бесам не торжествовать, Бесам не тор-жествовать, Бесам не  торжествовать”,— твердила как  мант-ру… Теперь Петя смотрел и на меня. Я дала зарок завтра жепрочесть дневник. Когда все закончилось, раздались жидкие хлопки. Слововзял ведущий и торжественно произнес: — Дамы и господа! Поздравление от Президента! Зазвучал гимн, редкие зрители поднялись со своих мест,напомнив отступающий пехотный батальон после пулемет-ного обстрела. Зато начался прилив — люди, пьянствующиев холле, хлынули в зал, создавая затор в кажд­ ом из четырех

Буровы, или Эгоизм 583входов. На экране появилось знакомое лицо со сдержаннойулыбкой: “Дорогие друзья! Заканчивается год; через несколько ми-нут мы сделаем еще один шаг в будущее и, как всегда, возь-мем с собой надежду. Давайте вспомним, каким был уходя-щий год, чем запомнился…” В зале воцарилось молчание, абсолютное до ушной боли.Только голос Президента напоминал о  беспрецедентноуспешном проведении сразу двух чемпионатов мира. Людизамерли в проходах; вновь вошедшие напирали сзади. У всехв руках были подарочные наборы с одноглотковыми стопка-ми. Постепенно шок прошел, тут и там замелькали понятли-во-загадочные улыбки, как у детей, подсмотревших родитель-ский секс. Но никто не проронил слова! Наконец, прозвучалипоследние слова: “С Новым Годом, дорогие друзья, С НовымСчастьем!” Пошли куранты… Я посмотрела на директора; тот обхватил голову рукамии покачивался в такт музыкальному бою. “Этому не позави-дуешь. И еще ведущему… Интересно, как выпутается?” Теле-визионщики прильнули к мониторам камер. Когда куранты стихли, люди стали перемаргиваться; а ге-рой вечера Петр Наседкин спросил в микрофон: — Которое сегодня число? — подумал и сам ответил: —двадцать восьмое декабря…— Его лицо, и без того обделен-ное мягкими линиями, приобрело гранитные черты: — Ура, господа! Через три дня меня поздравят на  всюстрану! *** Следующим утром зашла на сайт Администрации Прези-дента в страхе нарваться на указ “О переходе Николая Перце-ва, заместителя главы Администрации Президента, на  дру-гую работу”. Но, к радости, ничего не обнаружила. До самоговечера смотрела официальные новости  — снова ничего,в  том числе по  поводу вчерашнего мероприятия  — словнои не было благотворительного вечера. Зато в социальных се-тях это стало главной темой, особенно последняя наседкин-

584 Владислав Гриньская фраза. Значит, к лучшему: после такого афронта любойпричастный распухнет от самодовольства. После ужина вспомнила, что  должна прочесть Петиндневник. Улеглась пораньше и взяла отпечатанную на прин­тере брошюру. ТАК ГОВОРИЛ НАСЕДКИН 28–31 декабря 2022 г. Западная оконечность острова Суматра.Экватор, 100 градусов в. д. Красивая цифра и в придачу Новый год.Закончен первый этап путешествия — без малого семь тысяч ки-лометров по Индийскому океану! Сорок четыре дня в пути. Решил вести дневник. До этого кое‑что записывал, можносказать, вел судовой журнал; однако теперь понял, что это не-правильно. Начать хочу с описания лодки и быта. Лодка задумана как  средство относительно безопасно-го одиночного плавания на  большие расстояния; для  лю-бителей экстрима, но  не  специалистов в  мореходном деле.Лодка в  самом деле непотопляема. Во-первых, потомучто  сварена из  двух половин сверхпрочного углепластика;во‑вторых, благодаря водонепроницаемости кабины. И, ко-нечно, из‑за  устойчивости. Чтобы было понятно, вырежьтеквадратный метр пенопласта толщиной десять сантиметров,привяжите к  центру гирю на  полуметровой веревке, поло-жите на воду и попытайтесь перевернуть! Только лодка по-мимо основного управляемого киля располагает еще одним,в который превращается мачта, опускаясь под воду, как пе-рископ подлодки. Еще новшество — система регулируемыхплавучих якорей. Обычно используют парусиновый конусна веревке, прикрепленной к носу судна. Иногда применяюткормовой якорь, но при этом в кабину попадает много воды.Если кабина, как в нашем случае, герметична, такой пробле-мы нет. Можно ставить одновременно оба якоря, тем болеечто  бортовой компьютер автоматически регулирует длинуверевок и даже диаметр горловин. Учитывая, что лодка почтине  возвышается над  водой, а  также убираемую мачту, пла-вучие якоря позволяют оставаться на месте при любой силе

Буровы, или Эгоизм 585ветра. Наконец, бортовой компьютер, меняя угол атаки двухклиновидных парусов и руля, обеспечивает преодоление не-обходимого расстояния независимо от  направления ветра.Можно идти бейдевиндом, то есть против ветра, главное, что-бы не было трехбалльного шторма, при котором компьютердает команду на свертывание парусов и погружение мачты. Надеюсь, теперь понятно, что  для  достижения цели  —пересечь экватор на  велосипеде  — лучшего плавсредстване  найти. Вы спросите, почему не  крутить педали, будучипассажиром на  яхте? Отвечаю: это слишком легко. Нужныэкстремальные условия  — одиночество, отсутствие меди-цинской помощи, качка, жара, влажность, сложности с лич-ной гигиеной, плохое питание, дефицит еды, питьевой водыи прочее. Если не  считать широких плоских крыльев, лежащихна воде, лодка имеет легко герметизируемый кокпит (каби-ну), а  также крохотную корму со  сходнями, рыболовнымиснастями и боксом для вяления морской живности. Кабинапредставляет собой закрытую с обеих сторон трехметровуютрубу; диаметр требы не  превышает метра. Верхняя перед-няя часть кабины оборудована двухстворчатым люком-ок-ном, который можно открыть, сдвинув одну или обе створкив сторону и вниз. Для прочности, а также чтобы уменьшитьшум и  избавиться от  палящего солнца, люк сделан из  двухслоев прозрачного плавленого кварца. Между ними закре-плены алюминиевые жалюзи, настолько плотные, что лежанапротив солнца (на  экваторе весь день только так) можноспать не надевая глазной накладки. Кабина проветривается благодаря трем воздухозаборни-кам, улавливающим воздушный поток, в том числе для выра-ботки электроэнергии. Нет ветра — нет энергии, нет свежеговоздуха. Правда, в  запасе солнечные батареи, приклеенныек  парусам и  крыльям лодки, но  их  немного; электричестваеле‑еле хватает на работу опреснителя. Понятно, что штиле-вые дни самые неприятные: жарко, влажно, и, что еще хуже,топчешься на  месте. Хотя можно крутить педали впрок:компьютер зачтет эти километры, и  при благоприятномветре лодка наверстает упущенное. Забегая вперед, скажу,

586 Владислав Гриньчто я не сразу в этом убедился. И потом, попробуйте покру-тить педали при обморочной духоте. Не  то  что  семь, двад-цать потов сойдет, никакого опреснителя не хватит! Дефицит питьевой воды  — реальная физиологическаяпроблема. Мощность опреснителя  — пять литров в  сутки,казалось бы, немало. Только это при обычных условиях,а не когда шесть-семь часов крутишь педали. Поэтому пить-евой воды не  хватает и  приходится добирать с  рыбой; зна-чит, ежедневная рыбалка обеспечена. Это не беда — времениполно, просто не во всякую погоду поудишь. Чтобы создатьзапас, приходится таскать за  собой садок с  пойманной ры-бой, сделанный из  непрозрачного полиэтиленового кулька,и закреплять под днищем, чтобы не болтался и не привлекалхищников. Хищники в океане — особая тема; лично я их очень боюсь.Чтобы предохраниться, купаюсь в маске и с трубкой. Опуска-ясь в океан, даже при полном штиле пристегиваюсь десяти-метровым линем, закрепленным на корме. Внутри кабины ничего лишнего: пятнадцатидюймовыйпланшет на  тонкой гибкой консоли, универсальное сиде-ние (ложемент) и конструкция с регулируемыми педалями.Планшетная консоль и  педальная конструкция закрепленына вертикальной муфте из титанового сплава, через которуюосуществляется подъем или  погружение мачты. Планшеттоже уникален. Мало того, что оборудован мощнейшим ком-пьютерным мозгом и  откидной клавиатурой, так еще  и  за-щищен от влаги. Компьютерный мозг — шестнадцатиядер-ный процессор  — позволяет анализировать “накрученные”пилотом километры (пилот — это я), количество выработан-ной электроэнергии, осуществлять навигацию, наблюдатьза ветром и высотой волн, корректируя курс и скорости лод-ки. Но главная задача бортового компьютера — следить, что-бы перемещение лодки по маршруту точно соответствовалорасстоянию “накрученному” пилотом, и поддерживать не-прерывную связь с любой точкой земного шара, прежде все-го, с координационным центром экспедиции. Планшет снаб-жен фото- и кинокамерой; благодаря влагостойкости можноснимать под водой, что я многократно делал. Конечно, будь

Буровы, или Эгоизм 587планшет на  борту в  единственном экземпляре, не  рискнулбы, но, как вы поняли, имеется запасной, спрятанный в боко-вом ящичке. Ящичков ровно десять, по пять с каждого бортакабины. Они одинаковые: сорок сантиметров длиной, трид-цать высотой и сорок глубиной. Все утоплены в стенки каби-ны, чтобы не воровать полезное пространство. Ложемент сделан из  титанового сплава, покрытого мяг-ким полиуретаном, и состоит из четырех секций: для головы,туловища, таза и ног. При открытом люке в нем можно си-деть высунув голову наружу — отдыхать или крутить педали.В  разложенном состоянии ложемент устанавливается гори-зонтально; кроме того, имеется практически неограниченноечисло промежуточных положений, что, доложу вам, не ме-нее важно, чем питьевая вода. Особенно во время затяжныхштормов и штилей. В конструкции педалей есть два принципиальных момен-та. Вращая их, пилот вырабатывает электричество, необхо-димое для  энергообеспечения лодки. Кроме того, педалиодним переключением превращаются в  ножной упор-фик-сатор, без которого, как быстро выяснилось, в плохую погодуне поспишь. Пожалуй, все. Да, чуть не забыл, лодка, или Мой Dimetrio,снизу белая, а сверху оранжевая, для заметности. Пилота этоне раздражает, поскольку, находясь в кабине, не видишь па-лубы. О  распорядке. Прием пищи два раза в  сутки: примернов  одиннадцать утра и  в  девять вечера. Педали на  экваторелучше крутить до  восхода. Поэтому просыпаюсь в  четыре,налаживаю рыболовные снасти и кручу до половины десято-го — сто десять километров или две трети дневной нагрузки.После этого проверяю снасти и завтракаю. Чем? В основномрастворимыми кашами с сухими сливками. У меня прилич-ный запас каш: овсяной, гречневой, рисовой и  перловой.На переход по Индийскому океану взял тридцать килограм-мов. Еще  есть десять килограммов сухих белковых смесейна случай безрыбья; столько же сухих фруктов, в основном,инжира… правильно, от запоров. И то, без чего категориче-ски нельзя в океане — соль и мультивитамины.

588 Владислав Гринь Позавтракав, на три минуты ныряю в океан; после проти-раю тело одноразовыми салфетками, пропитанными обез-зараживающим и увлажняющим кремом. Это единственнаягигиеническая процедура, если не  считать крайне редкихдней, когда можно помыться под горячим экваториальнымдождем, или, как я это называю, пройти крещение. Не по-зже одиннадцати усаживаюсь в кабину, задраиваю жалюзи,завтракаю и читаю с планшета. Или смотрю фильмы, кото-рых закачано не меньше тысячи, как и книг. На пару часовв день подключаюсь через систему спутниковой связи к Ин-тернету. После часа дня появляется ощущение, что ты в доменнойпечи. Даже смотришь, не  раскалились ли стенки кокпита.Честно признаюсь, после четырех случаются световые гал-люцинации, когда все видится как  в  инфракрасной камере:колпак и  стенки кабины ярко-желтые, консоль велосипедакрасная, а  тело фиолетовое. Чтобы избежать галлюцина-ций, нужно после завтрака впасть в  некое подобие анабио-за, стараться ни о чем не думать и, если получится, поспать.Но  у  меня с  этим большие проблемы, особенно в  полныйштиль. Думаешь о потерянном времени, о том, что не упра-вишься за год. Это заводит нервы: тревожишься, раздража-ешься и  под  конец обязательно гневаешься. В  таком состо-янии на месте не улежать. Начинаешь вертеться, подбиратьконфигурацию ложемента, но это уже не спасает; возникаетощущение, что  находишься в  спускаемом аппарате, кото-рый плавится в плотных слоях атмосферы… В отчаянии рас-пахиваешь колпак и… оказываешься в  облаке раскаленнойплазмы. Если хватает ума, немедленно задраиваешь створки.Но вместо этого две-три минуты жаришься на солнце. Делов  том, что  в  расплавленных мозгах спасительная кабина ка-жется металлическим гробом. Позднее прозрение дорого обходится. Несколько минутна прямом солнце, и день потерян. Все равно задраиваешь-ся, но  уже не  человеком… неважно, с  какого перепуга рас-психовался! В голове бухает огромный барабан, кожа стяну-та широкими раскаленными обручами. Умоляешь барабанзаткнуться, иначе вспененные мозги сорвут крышу. Мысли

Буровы, или Эгоизм 589превращаются в галушковое тесто, как при гриппозной ли-хорадке… впадаешь в эмбриональное состоянии… теряешьсознание… Солнце падает за горизонт. Придя в чувство, гло-таешь успокоительные пилюли, а потом еще, чтобы заснуть.О двухчасовой вечерней крутке и речи нет, до утра бы восста-новиться. Подобные приступы, к  счастью, случаются раз в  неделю,не чаще. В целом физическое состояние неплохое, по край-ней мере, серьезно не болел… пока. Первые две недели с не-привычки изводился, “проезжая” сто миль в день, посколькуеще  нужно выдавать сто двадцать ватт, имитирующие пе-ремещение по  суше. Кроме того, если крутить вхолостую,не хватит электроэнергии. Поэтому налегал на белки, добав-ляя к свежей рыбе сухие смеси. В итоге бедра несоразмернораздулись и стали походить на искрученные слоноподобныестволы домашних фикусов. Зато перестал выматыватьсяи успевал восстановиться за семь часов сна. Это я рассказал о хорошем, а теперь о плохом — об эмо-циональных проблемах. В  детстве родители и  те старалисьбыть обходительнее, тем  более учился на  “отлично”. Присверстниках сдерживался, иначе задразнили бы; но наединес собой давал волю чувствам. По молодости на это не обра-щаешь внимания, но, заведя семью, прозреваешь; вспыльчи-вость семье не помощник. Моей Рябе с ее врожденно легким характером этого былоне  понять. Какое‑то  время старалась не  реагировать, но  по-сле рождения Даши и  Маши сама на  какое‑то  время сталанеустойчивой. И  пошло: косые взгляды, пожимание плеча-ми, демонстративное молчание и, наконец, скандалы. Ду-маю, Ряба со временем притерлась бы к моим психам, но тутеще  мой эгоизм. Стоило эгоизму стать угрозой семейнымценностям, пеструшка оказалась прочнее стали! Ох, Ряба,преодолев океан, как люблю тебя… а как хочу! Но  это сейчас, а  год назад нашла коса на  камень. Чтобыне  разбежаться и  чтобы мне измениться, организовал эква-ториальную компанию — человечность укореняется в нече-ловеческих условиях. Ряба, конечно, напугалась до  смерти,молилась, чтобы экспедиция сорвалась, ну а  потом, когда

590 Владислав Гриньсрослось, обратилась Ярославной Декабристовой. Ни вздоха,ни слезинки, только спокойствие и оптимизм. Когда в сома-лийском Кисмайо уселся в лодку, наклонилась и  поцелова-ла в щеку: “Я на связи… пока”. Махнула рукой, повернуласьи прыгнула на пирс; пошла не оглядываясь, словно не в кру-госветку отправляла, а за черешней на дачу. Я под впечатлением вышел из порта и проспал до следую-щего утра, хотя очень переживал из‑за первой ночи. Проснул-ся в шесть и крутил до одиннадцати с перерывами. Первуюнеделю страдал из‑за отсутствия душа, но потом притерпел-ся. Теперь могу утверждать, что спокойствие Рябы очень по-могло в начале экспедиции, когда все было пугающе новым. Пока привыкал к  бытовым проблемам и  физическим на-грузкам, мозг был занят тысячей мелочей; держался крайнесобранно. Но войдя в колею, расслабился, потерял концентра-цию. Включил однажды на ночь фильм ужасов; пять минут по-смотрел… бр-р-р, оторопь взяла. Глянул по сторонам — тьма-тьмущая. Небо тучами подернуто, ветер воет. Быстро справилнужду и задраил люк, но страхи не отпустили, не дали толкомуснуть. Задним числом понимаю: надо было снотворное при-нять или хотя бы ложку меда съесть. Нет, мучился до двух часов,а после ненадолго забылся. Следующим утром взялся крутить,а сил никаких — “проехал” половину дневной нормы. Передсном полезли мысли, что и завтра сяду в калошу — опять спалурывками. На этот раз крутил как перед смертью, с частымиперерывами; сделал сто двадцать километров. Спустя два днявроде восстановился, но  покой не  вернулся. Напротив, ка-кое‑то  смутно-тревожное чувство укоренилось, мол, в  непро-стое дело ввязался, приятель, будет еще тебе… Тогда и  стал терять эмоциональную форму. Поначалукак было: закрыл вечером глаза и провалился; днем в дикуюжару хоть на час отключался. Теперь дневной сон испарил-ся  — лежал и  переживал: “Когда заболею? … обязательноведь заболею! Никто не прошел кругосветку, чтобы не слечь.Магеллан и  вовсе не  доплыл179. А  мне болеть невозможно,179 Первое кругосветное плавание — испанская морская экспедиция (1519-1522 гг.) под руководством Фернана Магеллана. Экспедиция была укомплектована большой

Буровы, или Эгоизм 591крутить надо!”. Потом был сильный трехдневный шторм,когда крутил, но  лодка дрейфовала на  месте  — мачта авто-матически опустилась. Все дни мутило, даже рыбы не  ел,только каши и белковые концентраты. Мысли зациклилисьна том, что лодка не покроет дефицита. Потом океан успо-коился, Мой Dimetrio понесся как  наскипидаренный, хотяпоначалу шел против ветра — галсировал. Меня с непривыч-ки било о стенку кабины, пока не догадался потуже затянутьпривязные ремни; но бровь успел разбить. Плакал весь вечерот боли и отчаяния, пока не догадался взять в рот большойпалец. Пососал как в младенчестве и отключился… проснул-ся в  два ночи и  до  полпятого глядел на  часы. Открыв люк,увидел луну, тусклую и  щербатую, словно от  нее откусилиприличный кусок. Если настроение на нуле, такую луну луч-ше не замечать… Сон, страж покоя, с той ночи разладился; через короткоевремя окончательно угодил во власть тревоги. В дополнениестал заводиться с полоборота, а вместо успокоения — опятьже тревога. Эта изуверская тревога сдавила голову как  пы-точная машина; и не отпускала ни на минуту даже когда всебыло путем: помылся под вожделенным дождем, побрился,надраил кабину  — покоя все равно нет. Поначалу физиче-ские кондиции не страдали, но последние дни перед сушейвыкручивал не больше ста километров. На подгибающихся ногах, с трясущейся головой пришле-пал на  Суматру. Выстоял церемонию встречи и, наспех по-мывшись, закрылся в трейлере. 12 февраля 2023 г. Тихий океан; 7 градусов ю. ш., 122 градуса в. д. Неделю, пока лодку ремонтировали и готовили к Тихомуокеану, места не  находил. Наконец, Мой Dimetrio откоман-дировали вертолетом на  восточную оконечность Суматры,а я отправился туда на маунтинбайке в сопровождении трей-командой на 5 судах. Только одному судну — “Виктории” под командованиемХуан Себастьяна Элькано удалось вернуться в Испанию. Сам Магеллан был убитв стычке с туземцами на острове Себу (Филиппины) в 1521 году.

592 Владислав Гриньлера. Тут выяснилось, что крутить в лодке не так уж плохо,даже приятнее, чем на такой суше. В лодке душно, зато кру-тишь в  постоянном темпе и  в  относительной безопасности.А в горах Индонезии я на второй день расшиб колено; да таксильно, что три дня не вставал. Тогда‑то тревога и завладелавсем телом: перед Суматрой была в  голове, потом оккупи-ровала ноги, а за эти три дня проникла в каждую клеточку.Придавило как на Юпитере. Пока пересекал Суматру, подумывал бросить; в  концеконцов, “переехать” Индийский океан тоже неплохо. Былоутро, когда уже твердо решил не  подниматься: колено рас-пухло, саднит, настроение такое, что  по  сторонам не  гля-дится. Тем более понимал, что если сходить, то сейчас, покана суше. А потом вспомнил, что предстоит побывать на озереТоба. Дело в том, что маршрут пролегал чуть севернее эква-тора, чтобы избежать высоких гор. Местные на все лады рас-хваливали озеро, и  я  решил заехать. Короче, вытащил себяза  шиворот из  трейлера и  усадил на  велосипед. Докрутилдо озера и… доложу вам — зрелище! Если встать на вершинекратера вулкана, извергшегося семьдесят тысяч лет назад, от-крывается нечто похожее на гигантский атолл с центральнымостровом. Оно и  понятно, Тоба  — крупнейшее вулканиче-ское озеро мира. Кратер вечнозеленый, а вода из‑за полуки-лометровой глубины не просто синяя, а цвета насыщенногоультрамарина. Нужно отметить, что, спустившись к воде, я мгновенно ис-пытал душевную легкость; тревога словно испарилась — голо-ва очистилась, освежилась; потом наполнилась возвышеннымимыслями, которые захотелось записать. Я так и сделал: “Пред-назначение разума — улучшать в себе человеческое, а не мучиться,потакая гордыне… Чтобы успокоиться, нужно стать добрее…” Я много думал, почему на берегу горного озера мне сталохорошо. Но ответа не получил, даже обратившись к специ-альной литературе. Тем не менее, всякий раз во время экспе-диции подворачивал к большим озерам; ни разу не пожалел. После Тоба целых десять дней был полон энтузиазма; мыс-ли прервать экспедицию испарились. По плану нужно быловзять южнее экватора, чтобы обойти большие индонезий-

Буровы, или Эгоизм 593ские острова: Калимантан (Борнео) и Сулавеси. Но за первуюнеделю плавания снова ввалился в эмоциональный штопор.Шарниры заклинило — опять захотелось все бросить. Катаясьпо Суматре, я рассчитывал искоренить ипохондрию, и послеТоба, казалось, получилось. Но нет, тревога — цепкая тварь,квадратный гвоздь в набухшей палубе. А впереди Тихий оке-ан. А после Тихого океана душная Амазония с мутными ре-чушками и москитами. И так далее. Углубившись в будущиетрудности, допустил очередную ошибку, в  результате чегомои переживания переросли в  беспричинный страх: сталдрожать от волн и любых резких звуков. Мыслимо ли в такомсостоянии выдержать четырехмесячное одиночное плавание! Но  я  был в  ожидании чуда. Предстояло пройти непода-леку от  острова Бали — уникального места, куда, несмотряна  расстояние, едут за  душевным покоем, перезагрузиться.Направив лодку к острову, лелеял последнюю надежду… И  вот на  виду Бали, всего в  десятке километров. Покаприближался, страх внезапно усилился, теперь любой за-бортный шорох отзывался дрожью в желудке. Захотел иску-паться и в ужасе отпрянул от борта: прозрачная тихая водапоказалась омутом. Невзирая на снотворное, не заснул; толь-ко урывками проваливался в липко-теплую воздушную ямуи барахтался в ней, боясь разлепить глаза. Когда проходил мимо самой широкой части острова, рез-ко вспотел, в груди заныло, сердце стало падать. Добравшисьдо живота, заколотилось — охватил безотчетный ужас, поме-шательство, от которого я выскочил наружу, чтобы спрятать-ся в  океане, закутаться в  нем как  в  одеяле… но  океан пред-стал Коцитом — замерзшим озером! Воздел руки и заревелзагнанным оленем, хрипло и с присвистом… …Обнаружил себя на корточках, трясущимся, но паникачуть улеглась. Прыснул в  кабину и  рванул от  острова: выли  крутил, выл и  крутил. Мысли испарились, все, кроме од-ной: “Уноси ноги!” Что  думаете? Отошел на  сто километров  — полегчало:в первый раз проспал пять часов кряду! Проснулся с одноймыслью: крутить сколько есть сил! В  обед решил почитать,но бросил: пока мозги просветлели, нужно найти выход.

594 Владислав Гринь Стал вспоминать. Все началось с того, что заводился по пу-стякам, давая волю дурным мыслям. А дурные мысли — не-насытные твари; не  выев голову, не  отвяжутся! Для  началанарушат сон, чтобы мозг стал податливее. Я  этот моментпрозевал, думал, само пройдет, но  тревога не  угомонилась,выпестовала страхи и  панику. В  следующий раз, Наседкин,окажешься за бортом! Я  пододвинул планшет, готовясь записать. Задача номеродин — бороться с дурными мыслями, не давать им завладетьмозгом, давить в зародыше. За средством далеко не ходить,известно с  младенчества. Средство, не  просто спасающее,а и саму жизнь дающее,— дышать. Гони, Наседкин, дурныемысли с помощью глубоких вдохов! Но как быть с тревогой о будущем? Может, не стоит пы-таться заглянуть за  горизонт, тем  более, с  годами человексклонен видеть жизнь мрачнее, чем  она есть. Не  лучше липрожить сегодняшний день как  последний. Чтобы, налетибелая волна180, от которой не спастись, было не стыдно. Если вдуматься, чем  плохо жить одним днем? Зачем за-гадывать, если завтрашний день еще только грядет. Другоедело — позаботиться о нем: выкрутив норму, обеспечить себяэнергией и продвижением, насытиться калориями, запастисвежей рыбки, выспаться. Тем более, сон — страж здоровья;его следует беречь как  зеницу ока. Если хорошо спишь  —проблем не будет! Как  улучшить сон? Да  как  угодно, например, объявляявойну дурным мыслям и не празднуя лодыря. Трудись, Петя,поскольку усталость — лучший друг сна! Последнее — делись мыслями; пусть не застревают в моз-гу, не блуждают эхом. Освобождай мысли вместе с эмоция-ми; к тому же это мысли путешественника. Веди, Наседкин,дневник!180 Белая волна — волна-убийца неизвестной природы

Буровы, или Эгоизм 595 6 марта 2023 г. Тихий океан; экватор, 149 градусов в. д. Три недели живу одним днем и гоню дурные мысли. Расска-жу, как это делается. Просыпаясь, говорю себе: “День за жизнь;закончив день, нужно смертельно устать, но быть удовлетворен-ным сделанным. Еще нужно быть сытым, здоровым и со свежейрыбой. Тогда прожил не зря, можно спать со спокойной душой. Сонрасправится с беспокойством как костер с хворостом”. Сосредоточился на  том, чтобы крутить, теряя меньшежидкости, поскольку пресной воды не  хватает. Работая,думаю только об  этом, постоянно пересчитываю в  умекилометры, калории, миллилитры… Улегшись вечеромспать, обдумываю завтрашнее кручение: когда начну,сколько будет перерывов, сколько попью воды и так далее.Еще думаю про наживку и блесну… засыпаю под ревизиюпровианта. Ужесточил распорядок дня, личную гигиену и уход за ка-биной. Теперь я занят на час больше, чем в Индийском океа-не. Кроме того, потихоньку изживаю пустопорожние страхии иную чушь с помощью глубоких вдохов. Придумал коро-тыш и  повторяю его десять раз подряд: Праздность  — врагсчастья, страх  — залог страданий. Тоска хоронит надежду  —можно удавиться. Это к тому, что покончить с собой посредиокеана не с руки, пока найдут, завоняюсь. Хоть и хорохорюсь, результаты пока средние. Сплю луч-ше, но  через раз. Кручу хорошо, но  мучит боль в  колене:не  могу не  думать, что  это помешает доехать. Кроме того,беспокоюсь, как будет в плохую погоду; все‑таки Тихий оке-ан. В  общем, начинаю беспокоиться  — вдыхаю; спустя ми-нуту снова беспокоюсь — снова вдыхаю. Жаль, не приучилсяк этому сызмальства. Мало читаю. Для  чтения, как  ни  странно, маловато вре-мени, разве что перед сном. Днем, когда самое пекло, читатьне получается, мозги плывут.

596 Владислав Гринь 14 марта 2023 г. Тихий океан; экватор, 153 градуса в. д. Чертова неделька! Продвинулся всего на  четыреста пять-десят километров (вместо тысячи). Тревожился по  поводуплохой погоды и накликал. 7 марта проснулся от удара голо-вой о стенку; спросонья чуть не открыл люк. Паруса не видно.Я включил планшет: так и есть, мачта спряталась под воду,я даже не услышал. Носовой плавучий якорь отдан, но раз-мер горловины близок к  максимальному. Значит, штормнеслабый. Действительно, компьютер показывал четырес лишним балла; тем не менее, дрейфа пока не было. Волныперекатывались через Мой Dimetrio, словно не замечая пре-пятствий. Это нормально, лодка так и  устроена. Дополни-тельно задраил люк, надел подгузник, перенастроил педали,улегся на спину, пристегнулся и стал крутить. До этого максимальный шторм не превышал трех баллов.Я с плохим предчувствием открыл прогноз погоды: к вечеруон обещал усилиться до  пяти баллов; хуже того, никакогопросвета на ближайшие дни. Это неприятная неожиданность,поскольку накануне ничего подобного не прогнозировалось. Крутить педали, когда за бортом больше четырех баллов,—все равно что танцевать в невесомости. Только гораздо опас-нее: без жесткой фиксации бьешься о кабину, еще и риску-ешь травмировать лодыжки. По неопытности вначале выбралоблегченную фиксацию, как у пассажиров самолета. С ложе-мента не падал, но плечи, оставшись свободными, болтались.Что еще хуже, из‑за продольной качки голова и таз скользи-ли вдоль ложемента как поплавок, отчего мог крутить толькона гребне и внизу; это было невыносимо. Пришлось зафик-сироваться по полной программе, как в истребителе, пятьюремнями. Примерно за пару часов приспособился работатьбез остановок, хотя в моменты взлета приходилось прилагатьдополнительные усилия. Не  представляете, как  это нерви-ровало! К  исходу дня вместо положенных ста шестидесятикилометров выкрутил всего восемьдесят пять, а  вымоталсякак  за  три смены. К  вечеру шторм усилился до  шести бал-лов и воленс-ноленс пришлось бросить. Лежал и радовался,что хотя бы не страдаю морской болезнью!

Буровы, или Эгоизм 597 Настало время сухомятки (забегая вперед, доложу: це-лых пять дней!). Запас рыбы был, но  попробуй доберись!Все штормовые дни раскрывал колпак на несколько секунд,и  то  подветренную створку, чтобы выбросить использован-ный подгузник. С физиологическими отправлениями… самипонимаете, но подгузники спасают. К  вечеру стал мандражировать из‑за  дефицита энергии.Мало того, что  не  докрутил, еще  и  пасмурно было, солнеч-ные батареи не работали. Чтобы сохранить энергию для кон­троля курса, пришлось скрепя сердце выключить опресни-тель воды. Это было тяжелое решение, поскольку без  водыдолго не  покрутишь. С  другой стороны, стоит два-три дняне  сделать нормы, придется пустить лодку в  свободныйдрейф. Значит, отнесет на сотни километров от экватора —попробуй нагони! Но  было и  кое‑что  положительное, а  именно отсутствиепалящего зноя, изнурившего за предыдущий месяц. К вече-ру второго дня от нечего делать попробовал почитать. Здесьнужно сделать отступление. Я без прикрас начитанный; для среднестатистического сла-вянина даже чересчур. В курсе всех русских классиков. Но всеурывками, бессистемно. К  примеру, прочитав “Одиссею”,даже не раскрыл “Илиады”. Знаком с Апулеем, но не в курсеЭсхила. Про римских стоиков только слышал. До Серванте-са, просвещенцев и философов серебряного века руки вооб-ще не  дошли. Мне хотелось посмотреть на  жизнь с  высотычеловеческого опыта, но  без  исторического контекста этогопри всем желании не сделать. Не  то  чтобы решил, наконец, взяться за  большое дело,просто во  время затянувшейся бури возникла потребностьв чем‑то жизнеутверждающем, но при этом не слишком за-умном. Подумал, что подойдет “Оптимизм” Вольтера181.181 “Кандид, или Оптимизм” (1758 г.) — наиболее часто публикуемое и читаемое произведение Вольтера. В финале повести герои оказываются в Константинополе, где местный дервиш излагает простой рецепт счастья: забыть о треволнениях окружающей жизни, посвятив себя деятельности, или избранному ремеслу — “возделыванию сада”.

598 Владислав Гринь Открыл файл и, зафиксировав планшет руками, углубил-ся в чтение; незаметно увлекся и позабыл про шторм. Когдадошел до отрезанной ягодицы, примерил ситуацию на себяи  чуть было не  развинтился. Но, к  счастью, вовремя опом-нился: глубоко подышал и успокоился. А прочтя последнююфразу (про собственный сад), напротив, обрадовался. Полу-чается, верным было решение сконцентрироваться на  еже­дневной деятельности. Вот и  нынче, несмотря на  непогоду,“возделываю сад”: кручу. Шторм пройдет, сад останется. Ло-жась спать, поставил задачу: крутить и читать! Утром за  бортом снова четыре балла. Крутил, невзираяна взлеты и падения. Раздумывал, что бы еще почитать. Хо-телось чего‑то  объемного, чтобы хватило на  всю непогоду.В  итоге открыл файл с  “Илиадой”. Не  знаю, как  вы, личноя  пожалел, что  не  родился в  начале девятнадцатого века  —прибил бы Гнедича. Как же тяжело читается по сравнениюс “Одиссеей”! А все перевод, даром что Пушкин хвалил! Вечером снова шесть баллов. В  кабине стало пахнутькак на Gemini-7 в конце двухнедельного полета182. Однако, как бы плохо ни складывалось, настроение передсном было оптимистичным: энергии, а значит воды, хвата-ло. Был рад, что освоил чтение на борту; это сулило хорошиеперспективы. Шторм длился шесть дней. Наконец стало стихать. В тричаса дня автоматически выдвинулась мачта, но  ветер пона-чалу был почти лобовым, и Мой Dimetrio пошел зигзагами.Еще  нужно было пару часиков поработать, но  я  был счаст-лив, что исчезли изматывающие ямы. Как же их не хватало,чтобы понять прелесть спокойной крутки! Перед закатом ветер приблизился к  попутному, галси-рование прекратилось. Открыл люк… нос получил оргазми чуть не провалился в глотку! Я сорвал подгузник и нырнулс кормы. Еще в полете сообразил, что забыл пристегнуться;поэтому погрузился в полуразвороте с четырьмя вытянуты-ми конечностями, как  кошка, выброшенная с  третьего эта-182 Gemini-7 (рус. “Джемини-7”) — американский пилотируемый космическийкорабль (1965 г.).

Буровы, или Эгоизм 599жа. Выметнулся, словно ошпаренный, и давай назад — лод-ка‑то  уплывает! Не  догоню в  десять секунд  — смерть! Глазаот ужаса зажмурил; маму давно умершую узрел: глядит се-рьезно и  осуждающе… бабах головой о  сходни! Представ-ляете, какую скорость набрал! Вылез из воды и дрожащимируками пристегнулся линем к лодке; опустился на корточкии обхватив себя, покрытого мурашками, зарыдал. Спустя час уселся ужинать в  убранной и  проветреннойкабине. Было ощущение, что, помучившись, обрел наконецсилу. Но чего‑то не хватало; потом понял: этот вечер достоинвыпивки. Налил пятьдесят граммов водки. Мой Dimetrio несся на  восток. Я  сидел в  ложементе, под-ставив голову ветру, пьяный и оптимистичный, как молодаялуна, что висела неподалеку — над левым плечом. Хмель нака-тывал волнами, и тогда перед моим уютненьким мирком всесхлопывалось, формируя восторженное ощущение, что  моякоманда выигрывает… баловались травкой — поймете! Вот так в дни большого шторма я полюбил трудности. 29 июня 2023 г. Тихий океан; экватор, 83 градуса з. д. Уверен: заканчиваю самый продуктивный фрагмент экс-педиции. Сами посудите, за пятнадцать недель прошел че-тырнадцать тысяч километров! Через несколько дней с  Ти-хим океаном будет покончено. Вспоминаю, что  в  одиннадцатом классе при подготовкек  поступлению в  университет вдруг столкнулся с  пробле-мой усвоения материала. Начинал читать учебник, а мыслиразлетались  — не  получалось концентрироваться. Первыйраз в жизни потребовалось собрать волю в кулак, посколькуна кону стояло будущее. Спустя пятнадцать лет все повторилось: в  Тихом океане,как  до  этого в  Индийском, духота и  навязчивые мысли ме-шали сосредоточиться на чтении. В водах Индонезии у меняполучилось угомонить внутренние бури; в том числе, с помо-щью глубоких вдохов. Но я понимал, что это лишь средствопожаротушения. Предстояло докопаться до  глубин созна-

600 Владислав Гриньния, до сокровенного местечка, где вообще рождаются мыс-ли, где из камешков мировосприятия складывается мозаикасовести, противостоящая инстинктам. Однако нужны не про-сто разноцветные камешки — нужна смальта183, а еще лучшерадужные алмазы. Я  попытался извлечь алмазы из  правильных книг, или,как любит выражаться Эвита, из книг хорошего вкуса. В обыч-ной жизни не складываются условия, но океан предоставляетто, что  нужно: одиночество, время и  желание. Я  прибегнулк  простому, но, как  уже не  раз убеждался, эффективно-му средству: добавил в  распорядок дня, наравне с  кручени-ем, личной гиеной и  рыбной ловлей, еще  одно обязатель-ное дело  — чтение. Поначалу бестолково глядел в планшетили шарился по Интернету. Потом спросил: не имей жест-кой нормы по расстоянию, крутил бы педали по семь часовв  сутки? Так возникла установка: читать пятьдесят страницв день! В противном случае лишаешься развлечений: филь-мов, музыки и даже общения с близкими. В  итоге научился прочитывать эти обязательные пятьде-сят страниц, с двенадцати до двух дня. Утомившись, дремалдо  захода солнца, а  после крутил. При таком распорядкене оставалось времени на Интернет. Не  стану расписывать, но  за  десять недель много про-чел и  увидел. Пользуясь иносказаниями, бодро утверждаю,что нашел в Тихом океане уйму редких алмазов, и не толькокнижных. На днях проходил рядом с Галапагосскими остро-вами; на лодку села пара голубоногих олушей. Спустя полча-са еще одна птичка прилетела, как потом выяснил, дятловыйвьюрок. Та еще птичка — на моих глазах расклевала основа-ние перьев олуши, чтобы питаться ее кровью; птичка-вам-пир! Согласно поверью, Дарвин, увидев, что олуша не сопро-тивляется вьюрку, вдохновился на эволюционную теорию…183 Сма́льта — в данном контексте цветное искусственное стекло, изготовленное по специальным технологиям выплавки с добавлением оксидов металлов, а также кусочки различной формы, полученные из него методом колки или резки. Кусочки смальты — традиционный материал для создания мозаичных панно.