Рассвет над Чулымом

Была перемена. Мы с Витькой, как обычно, стояли у окна и «философствовали» о занятиях в предстоящие летние каникулы. Они были последними в нашей школьной жизни и хотелось ос­ тавить о них добрую память. Витька мечтал написать цикл сти­ хотворений, посвященных школе и одноклассникам, а я несколько рассказов об охоте и рыбалке. Эти задумки волновали нас боль­ ше всего, и мы искренне верили, что так оно и будет... - Смотри! - бегло выкрикнул Витька, толкая меня локтем и одновременно показывая рукой в сторону доски объявлений. Я повернул голову - около доски толпилась ребятня, а от клас­ сов спешили новые любопытные. Не говоря ни слова, мы напра­ вились тоже. Но не успели сделать и десятка шагов, как от толпы отделился Толька Федоров и пошел нам навстречу. - Сегодня после шестого урока, - начал он издалека, - пойдем в спортзал на собрание... - На какое собрание? - останавливаясь, удивленно спросил Витька. - Да насчет похода, - небрежно ответил Толька. - Похода?... По Чулыму на плотах? ...Или по берегу с ночев­ кой? - выпалил Витьке свои догадки. - Ну, ты, Витек, затарахтел, как сорока, - чинно возразил Толька, - поход с ночевкой, двухдневный...Только не по Чулыму, а пО мес­ там партизанских боев в Гражданскую войну... И не пешедрала, а на великах... В наших лесах на велике ехать лучше, чем на лоша­ ди: где ты-на нем, а где и он - на тебе... - Пойдем? - перебивая Тольку и поворачиваясь ко мне, спро­ сил Витька. - Разумеется, - без малейшего сомнения, с долей покрови­ тельства, ответил я, -велики - на ходу, ажелания -хоть отбавляй... И Толька верно говорит: велосипед - наш конь надежный!... Глав- Iюс, его кормить не надо. В этот момент я чуть-чуть лукавил и специально подыгрывал Витькиному порыву...Я знал, что ему это нравится... На самом же дело, я знал и другое...Многодневные походы только входили в моду и още не пользовались у ребятни нужным успехом... По следующим причинам... Во-первых, всем хватало и однодневных пылинок н лис. Л и ч н о я, после очередного выхода, валился в по- СК1 /1Ь, набыв про еду, мертвецким сном. С ночевкой я признавал лишь рыбалку и охоту на уток. Во-вторых, у ребятни не имелось по только походной одежды и рюкзаков, но и нужного запаса хар- чий. Кромо кршохи хлеба и небольшого кусочка сала взять было нечего. Мало этого, в послевоенное время еще силен был культ стола! .. Есть можно было только за кухонным столом. Обедать 47

же где-то в лесу, расстелив одеяло или фуфайку, считалось не­ приличным. Мой отец, например, считал, что только для скота земля может быть столом. Поэтому свиные корыта и собачьи чашки ставят на землю... Во время покоса отец всегда располагал обед на телеге или на пеньке. Но к середине пятидесятых годов жизнь значительно улучши­ лась. У людей уже было что поесть и одеть!... Потребность в мно­ годневных походах возникла сама собой!... Это сразу заметил Виктор Яковлевич и начал первым осуществлять их в школе. Па­ цанва восприняла предложение Виктора Яковлевича с некото­ рым любопытством и недоверием. Это было естественно: пос­ левоенная ребятня все воспринимала с азартом, но с необходи­ мой осторожностью. Но после нескольких походов романтика ночной жизни в лесу у костра покорила всех и больше никаких сомнений не возникало!... Теперь уже походами назывались только многодневные, а все остальные - выходами в лес. Свой первый поход Виктор Яковлевич сделал по Чулыму на плотах с самыми надежными и опытными ребятами. Впечатле­ ний было настолько много, что на следующий год о походе по Чулыму бредила почти вся школа. С каждым годом Виктор Яковлевич разнообразил виды похо­ да, придумывая что-то новое и интересное. И вот он предложил поход на велосипедах, облагородив его броскмм названием “ По местам партизанских боев” . Виктор Яковлевич прекрасно понимал, что любой поход дол­ жен иметь конкретную цель и ощутимый результат. В противном случае поход получается бесцельным и неинтересным... Мы знали, что Виктор Яковлевич любит, как и мы, велосипед, считая его самым удобным и надежным лесным транспортом. Скатать на охоту, рыбалку, за шишками, ягодами и грибами, по его словам, одно удовольствие... А сходить в поход на велосипе­ дах - удовольствие вдвойне!... Виктор Яковлевич любил за ма­ лое время охватывать больше пространства!... Поход обещал быть менее утомительным, скоростным и “даль­ нобойным” . За два дня можно было в свое удовольствие без тру­ да отмахать по проселочной дороге сотню километров. Все это мы воспринимали со скрытым ликованием. На собрание, вопреки нашим ожиданиям, пришло около пят­ надцати человек. Войдя уверенно в зал, Виктор Яковлевич чуть- чуть опешил, но не подал вида и бойко сказал: - Что-то не густо... Я думал, что от желающих отбоя не будет... Но это к лучшему... Собрались самые надежные и выносливые ребята... 48

Сделав короткую паузу и обведя нас приветливым взглядом, Виктор Яковлевич продолжал: - Ребята, я очень рад, что у вас появилось желание пойти в поход. Время похода - самое интересное и памятное. Многое из школьной жизни забудется, а вот время похода - никогда... Вы будете вспоминать о нем всегда... Это во -первых, а во-вторых, оно еще памятно и тем, что у вас появляется возможность по­ смотреть на себя и других в трудных условиях. В этом же прояв­ ляется практическая выгода - какой ты в походе, такой ты и на самом деле... К этому можно добавить: как ты проводишь сво­ бодное время, так тебя и оценивают другие. И если ты предпо­ читаешь валяться на сырой земле у костра и питаться запасами рюкзака теплой постельке и мамкиному столу, то мое уважение многократно возрастет. И если все сказанное подтвердит поход, то уважение сразу превратится в восхищение... Виктор Яковлевич замолчал и снова обвел нас испытываю­ щим взглядом. Мы все почему-то опустили глаза. Выдержав нуж­ ную паузу, он продолжал: - Ну, а чтобы поход был памятным и интересным, к нему нужно тщательно подготовиться. Что я считаю главным в нашем похо­ де? Это хороший подбор ребят, как в футбольной команде, и на­ дежные обкатанные велосипеды. Все остальное, поверьте мне на слово, приложится. Я очень доволен, что среди вас находится Геннадий Гончаров. В походе он надежен также, как и на спортив­ ной площадке. Да, и остальные ребята хорошо показали себя в спортивной борьбе... Сразу предупреждаю: на драндулете, дышащем на ладан, я никого в поход не возьму... Вы взрослые ребята и сами понима­ ете, что значит в походе серьезная поломка, когда нельзя бросить товарища и нет смысла из-за него тащиться пешком десятки километров. Поэтому все лето готовьте свою технику... Главное, чтобы надежно крутились колеса, а педали, цепь, тормоза работа­ ли безотказно... - А мы когда пойдем в поход? - удивленно пропищал Коля Усков, самый маленький и младший из нас. Виктор Яковлевич улыбнулся и шутливым тоном произнес: - Здесь не знаешь, что главнее и что сказать в первую оче­ редь... Я намечаю, ребята, поход на двенадцатое августа. Это бу­ дет вторник, первый день моего выхода на работу из отпуска... Среди нас сразу пошел ропот недовольства. - А разве нельзя пойти в начале июня? - спросил кто-то из нас, - до августа шибко долго ждать... Виктор Яковлевич сразу сделал строгое выражение лица и категорично заявил: 49

- В июне у нас ничего не получится... Это конец учебного года... Как у вас, так и у меня в школе много дел: десятиклассники сдают экзамены, а мне нужно подготовить спортзал для ремонта. Это, во-первых, а во-вторых, для похода август - самый удобный месяц... Поспевают ягоды, шишки, отшумит сенокос и будет за лето накатана проселочная дорога. Кроме этого, поднимутся на крыло утка, косач и рябчик... Можно будет отведать супчика с дичью... А летом что? В походе делать нечего, только комаров кор­ мить... Уж лучше вы это делайте без меня... Купайтесь , загорай­ те, собирайте ягоды и грибы, наслаждайтесь запахами земляни­ ки и цветущих трав. А когда вы этим вдоволь насытитесь, мы пойдем в поход наслаждаться иными прелестями. На нашем пути будет хороший кедрач на речке Четь и большой малинник возле Львовки... Так что, дарами леса вы насладитесь вдоволь. Последний довод оказался самым убедительным. Что-что, а малину мы все любили, а щелкать кедровые орешки - тем паче. На дворе стоял конец мая, и до этих прелестей было так далеко, что мы с наслаждением, но скрытно, проглотили слюну... Я бла­ женно вздохнул и задумался. Мысли сами собой побежали друг за дружкой... Я хорошо знал, что Виктор Яковлевич умолчал о главной причине августовского похода. А она была проста... Ког­ да кончался отпуск, то работы в школе не было и Виктор Яковле­ вич, чтобы не терять времени зря, уходил в поход, где сочетал приятное с полезным. Он не любил ходить на охоту или за дара­ ми леса наугад, надеясь на удачу. Старался заранее знать, где уродилась смородина, а где много шишки, где держится заяц, а где - косач. Поход же для этой цели был незаменим. С другой стороны, в походе Виктор Яковлевич готовил для себя бескорыс­ тных помощников в спортивном деле. Заводилы футбола, хоккея, волейбола, лыж, гимнастики, шахмат и других видов спорта рож­ дались в походе. Виктор Яковлевич прекрасно об этом знал и делал все, чтобы наладить товарищеское сотрудничество с тол­ ковыми ребятами на года. И это у него прекрасно получалось... - А что нам нужно для похода подготовить? - выкрикнул Витька. Виктор Яковлевич перевел на него взгляд и серьезно сказал: - Первое - это велосипед и ремонтный набор. Можно взять кое-что из запчастей, например, камеру, цепь, педальный болт... Одним словом, каждый знает слабое место своего велосипеда. Второе - это рюкзак и его содержимое... Продумайте, как лучше и удобнее его закрепить на багажнике. Можно, как у меня, сде­ лать багажник и на переднем и на заднем колесе. Обязательно возьмите фуфайку, одеяло и теплую одежду для нормального ноч­ лега. На всякий случай захватите накомарник или обы кновен­ 50

ный женский платок - погода хорошая, могут быть комары и вся­ кая кусающая мелочь... Ну, и продукты... Здесь вы не хуже меня сообразите, что нужно взять... Ведро, картошку и прочие припра­ вы беру я... Мячи берет Гончаров... - Ясно, - деловито проговорил Генка, - расскажите подробнее о маршруте... - Маршрут такой, - поднимая руку, живо заговорил Виктор Яков­ левич, - сначала едем по Тюхтетскому тракту до деревни Четь и проверяем кедрач. Если будет шишка, то немного побьем. Вы же не против пощелкать орешки? - обводя нас лукавым взгля­ дом, спросил Виктор Яковлевич. - Нет! -хо р о м ответили мы. Потом через Юрьевку едем до Лебедевки, где останавлива­ емся на ночлег... Разжигаем костер, готовим обед, играем в фут­ бол, волейбол и охотимся... - А вы, что, берете ружье? - с надеждой спросил я. - Нет, ружье брать нет смысла, - спокойно ответил Виктор Яков­ левич, - я возьму малопульку... Она легче, можно взять много пат­ ронов... Загоревшееся желание тоже взять ружье сразу угасло... -Утром, продолжал Виктор Яковлевич, - охотимся на уток, зав­ тракаем и едем на Львовку... Потом на Болшую Косуль и село Боготол. Завершаем поход на берегу Чулыма, где купаемся, м о­ емся и приводим себя в порядок. С Чулыма - едем домой... Вот и весь маршрут... Все перечисленные деревни мы хорошо знали и представля­ ли особенности леса и рельефа. Поэтому мгновенно представи­ ли все трудности и прелести похода. - А девчонки с нами поедут? - неожиданно спросил Генка Гон­ чаров. Все знали, что он основательно задружил с Тамаркой Шатро- вовй и этот вопрос был для него не пустяшным, да и для многих из нас - тоже. - Нет, ребята, - уверенно начал Виктор Яковлевич, - девочек мы брать не будем. Поход будет сложным и тяжелым. Девочкам про­ охать семьдесят километров по бездорожью, с форсированием рочок, будет трудно. Это, ребята, сугубо мужской поход, с солдат­ ской закваской... В шком ответе мы, в общем, не сомневались, ибо знали, что Виктор Яковлевич не любил водить в поход девчонок. Ему нра- нилиг.ь о лосу ребячья с т и х и я , родившаяся и полюбившаяся еще и далеком предвоенном детстве. Сейчас же он старался не изме- I(ять своим укоренившимся привычкам. 51

Обсудив еще несколько незначительных вопросов, Виктор Яков­ левич распустил нас по домам. ... Лето пролетело, как обычно, быстро и незаметно. Готовить­ ся к походу я начал с воскресенья, хотя велосипедом занимался все лето: смазывал, проверял резьбу болтов и гаек. Снял зерка­ ло, фару, счетчик, оставив лишь насос и сумку с ключами. Так, мне казалось, должно быть меньше забот с велосипедом. В рюкзаке уже лежало солдатское одеяло, Николаев свитер и носки из собачьей шерсти. Мать, узнав о походе, специально свя­ зала их для меня. Все эти дни Николай с матерью, как бы между прочим, при всяком удобном случае, давали мне советы. Особен­ но усердствовал брат. За день до похода он важно напутствовал: - Ты хоть будь в походе мужиком... Не хнычь, вспоминая теп­ лую постель и мамкин борщ... - Ну, ты уже совсем меня за бабу принимаешь, - с обидой реагировал я на реплику брата. - Аты, что, обиделся? Зря, - протянул брат, - поход - дело сол­ датское и нужна армейская хватка... А ты еще и салагой не был... Так что, от таких, как ты, всего можно ожидать... И брат пускался в длинные рассуждения о фронтовых труд­ ностях, когда и у бывалых солдат сдавали нервы и они, по-бабьи, мыли косточки командирам, якобы повинным в их бедах. Я молча слушал, но высказанное запоминал и старался представить себя в предполагаемых ситуациях. Вывод был однозначен: в походе я буду самым выносливым и стойким. Все уличные и охотничьи будни были хорошим заделом для такого убеждения... - А вот скажи мне, зачем ты идешь в поход? - неожиданно спросил брат. - Просто так... Интересно и иду, - не задумываясь, ответил я. - Эх, ты... Интересно, - протянул Николай, - разве для этого ходят в поход? - А для чего? - с удивлением спросил я, ибо конкретного отве­ та на этот вопрос я действительно не знал... - В поход, Леша, ходят для того, чтобы посмотреть на себя со стороны в сложных и серьезных ситуациях, - проговорил поучительно брат, - какой ты товарищ, друг, как будешь спать у костра... На сы ­ рой и твердой земле... Как ты сможешь пройти трудные километ­ ры... Одним словом, п о хо д -э то проверка человека на прочность. И не случайно походная жизнь стала буднями армейской жизни. Алек­ сандров это хорошо знает... Поэтому и ведет вас по походной тро­ пе, которая сродни военной. Он, как и я, хлебнул за войну походной жизни, а теперь старается тому же научить и вас... Когда брат выдыхался и замолкал, начинала напутствовать мать... 52

- В полнолуние дождь редко бывает, зато ночи холодные... Когда будешь ложиться спать, то под фуфайку подложи сена, так мы делали в Волынке во время покоса... Иначе можно застудить грудь и получить “беркулез” ... Не забудь на ночь хорошо одеться... Пришел Спас - бери рукавицы про запас... А днем в воду не лезь - в середине августа купаются одни дурачки... Сделав короткую паузу, мать обязательно добавляла: - Сидели бы вы лучше дома... В тепле и без лишних забот... Почитали бы книжку, хоть была бы польза... Мать я слушал молча, ибо в подобных случаях она говорила одно и то же и возражать ей или переубеждать было бессмыс­ ленно... Утром, во вторник, я проснулся в шесть часов. Приведя себя в порядок, я побежал к Тольке. Он тоже уже был готов и коротал время на лавочке. Перебросившись несколькими незначительными фразами, я побежал к Вальке Агееву. Он возился с велосипедом, затягивая рулевой болт. Я знал, что Валька любил оставлять все дела на последний момент, поэтому покровительственно заметил: - Ты давай, поторапливайся... Через час выезжаем... Мы с Толькой уже готовы... - А я, Леха, всегда готов, - с гонором ответил Валька, набрасы­ вая комбинированный ключ на гайку заднего колеса, - делаю, вот, контрольную проверку... Убедившись, что все “ на мази” ,я вер­ нулся домой... Через час мы все уже были на школьном дворе. Все ревниво и критически осматривали снаряжение друг друга, давая дело­ вые советы. Все старались быть самыми знающими и предус­ мотрительными. Виктор Яковлевич появился на своем испытанном велосипе­ де с двумя багажниками ровно в девять часов. Мы все были в испытанных и надежных послевоенных кепках, которые, на воен­ ный лад, называли фуражками. Виктор Яковлевич был в соло­ менной шляпе с широкими полями. В ней он выглядел довольно непривычно, напоминая садовника или пчеловода. Мы знали, что Виктор Яковлевич никогда кепку не носил. Она, как неотъемле­ мый атрибут необузданной улицы, вызывала у него неприязнь. И чо было естественно: Виктор Яковлевич давно уже “перерос улицу\", которая его породила и взрастила как личность. I !ик Iор Яковлевич придирчиво осмотрел наши велосипеды, про- норяя упругость шин, качество насосов и работу тормозов. За- мочыний, к нашему удовольствию, было мало. Гохника, на первый взгляд, в порядке, - заключил Виктор Яков­

левич, - теперь главное, чтобы она не подвела в пути... Ну, а ложки с чашками, я надеюсь, вы не забыли? - Нет, - хором ответили мы. - Тогда - по коням!... Я еду первым, а вы - за мной... Линию колонны не нарушать, придерживаться все время обочины... Ни­ каких обгонов, догонялок и виляний по дороге... Во всех случаях, мое слово - закон, никаких возражений и оговорок... За наруше­ ние режима похода сразу отправлю домой. После похода мы сможем обсудить все спортивные моменты, в походе же - полное единоначалие... Мы недоуменно переглянулись - у нас даже в мыслях не было своевольничать или нарушать дисциплину. Для нас всегда сло­ во Виктора Яковлевича было законом. Выехав за город, мы увеличили скорость, хотя Тюхтетский тракт, как и городские улицы, был разбитой гравийной дорогой. Глав­ ной же бедой всех боготольских дорог того времени была пыль. Она клубилась непроглядной пеленой за любой машиной и се­ рьезно мешала нашему движению. Но мы были к этому привык­ шими - крутили педали, как ни в чем не бывало... Как-то незаметно миновали небольшую деревеньку - Сереб- ряковку, затем - В-Катеюл. Хотя за плечами уже было более д е­ сяти километров, усталости не чувствовалось и мы, как застояв­ шиеся кони, неудержимо рвались вперед. Но Виктор Яковлевич, зная все предстоящие трудности, равномерно крутил педали и тем самым сдерживал наш порыв. Вскоре на горизонте показа­ лась и Четь. Это село располагалось, за исключением нескольких километров, почти посредине между Боготолом и Тюхтетом. По­ этому здесь, у самого тракта, работала хорошая чайная, где мы и намеревались сделать свою первую остановку. Село располага­ лось на западном склоне холма, который упирался в речку Четь. Настроение сразу улучшилось, и мы веселее закрутили педа­ ли, хотя в ногах уже чувствовалась первая усталость. Проехав не­ большую ложбинку, мы неожиданно въехали в настоящий ябло­ невый сад, раскинувшийся по обе стороны тракта. Бросив вело­ сипеды на обочину, мы рванулись к деревьям, усыпанным ранет­ ками. - Ребята, - твердо сказал Виктор Яковлевич, - я вам этого де­ лать не разрешал и вы нарушили наш договор... Сделав довольно длинную паузу, он добавил: - Сорвите по десятку ранеток и едем дальше. Желающих здесь поживиться на дармовщину - хоть отбавляй... Я мгновенно вспомнил школьный сад, где мы вместе с Марга­ ритой Ивановной спасали ранетки от ночных налетов. Здесь же 54

ветки, согнувшиеся под тяжестью плодов, были не тронуты... В голове промелькнула мысль: - Неужели в Чети пацанва не лазит, как у нас, по садам и о го ­ родам?! А вслух, пожевывая кисловатые ранетки, спросил: - Виктор Яковлевич, а откуда здесь взялся сад? На школьный непохоже - окраина деревни... - Это колхозный сад... В нашем районе таких садов много, по­ чти в каждом колхозе есть. - Много? - удивился я , - а мне казалось, что сады есть только в школах... - Ошибаешься, - проговорил Виктор Яковлевич, - у нас был свой Мичурин-Ковалько Эмилий Михайлович... Эти сады и есть дело его рук... - Так, что, он в каждом колхозе сам закладывал сад? - удивил­ ся я, стараясь за время остановки выяснить как можно больше. - Зачем же, - возразил Виктор Яковлевич, - у него был сад в Боготоле, а в деревнях сады закладывали его единомышленни­ ки. В тридцатые годы, а я это время хорошо помню, в районе было целое мичуринское движение... Виктор Яковлевич, ловко забросив ногу, сел на велосипед и уже на ходу скомандовал: - Ребята, по коням... Растолкав ранетки по карманам, мы схватились за велосипе­ ды и пустились вдогонку. Этот мимолетный разговор в Четском саду как-то сам собой запал мне в душу и в дальнейшем будет иметь неожиданное продолжение. Но... это будет потом... Через несколько минут мы на хорошей скорости влетели в село и остановилась у большого крестьянского дома с вывеской на крыльце “ Чайная” ...Балагуря, мы осторожно составили вело­ сипеды у забора и вошли внутрь. В глаза сразу бросились боль­ шие квадратные столы с такими же табуретками, выкрашенны­ ми в коричневый цвет. Пол был грязным и весь исшаркан кер- зовыми сапогами. За перегородкой с окошечком стояла обык­ новенная русская печь, около которой работали две женщины. В помещении было душно, а вонь махорки и самосада перебивала все запахи. Мы спокойно расселись, заняв почти все столы, а Виктор Яковлевич направился к окошечку... Бедой всех столовых тех времен было обилие мух, с которыми никто не знал, как бороться. У нас в домах борьба велась просто: завешивали окна одеялами и гнали мух в открытую дверь. Такое занятие было обязательным несколько раз в месяц. В столовых же боролись, для вида, по-другому: к потолку подвешивали мет­ 55

ровые ленты, пропитанные липкой смолой, а на подоконники ста­ вились блюдца с ядовитой жидкостью. Здесь картина была та­ кая же: десятки мух прилипли к ленте, а многие сотни - носились по помещению, сидели на потолке и стенах. Их гудение ощуща­ лось даже при шуме посетителей. Для нас эта картина была при­ вычной, и мы ни на что не обращали внимания... Виктор Яковлевич заказал нам по глубокой глиняной чашке борща, большой котлете с вермишелевым гарниром и по стака­ ну чая. Все с аппетитом набросились на обед, хотя прошло около двух часов, как мы выехали из дома. Видимо, первые километры дали о себе знать. Где-то через семь-десять минут на столах остался только ворох грязной посуды. Все машинально полезли в “пистончики\" за деньгами... - Ребята, - вставая, сказал Виктор Яковлевич, -я уже рассчи­ тался, прячьте свои рублики, они пригодятся вам после похода. - А почему вы за нас рассчитались? - с возмущенным видом проговорил Валентий, - у нас тоже деньги есть... - Не волнуйтесь, - поясняя, ответил Виктор Яковлевич, - райком комсомола выделил нам немного денег... Вот я их и использую... - Тогда понятно, - уже с улыбкой согласился Валентий, пряча деньги в карман. Мы проделали то же самое. Сказав громко спасибо поварам, которые с любопытством на­ блюдали за нами через окошечко, мы, смахнув пот со лба, вышли на улицу. Ярко светило солнце, по небу бежали легкие кучевые облака. Было свежо и просторно. В коленках уже ощущалась ус­ талость. Я сразу понял ,что проехать семьдесят километров бу­ дет не так просто: здесь нужна особая тренировка. А те десять километров, которые я проезжал до Чулыма и обратно, ничего не значат. Рвения, появившегося утром, уже не было. Виктор Яков­ левич, видимо, понимавший это лучше нас, не говоря ни слова, сел на велосипед и поехал в сторону речки. Нам ничего не оста­ валось делать, как следовать за ним. Толька Федоров, ехавший рядом со мной, проговорил: - По закону Архимеда, после сытного обеда, можно было де­ сять минут и полежать на травке... - Дисциплина, - с ухмылкой намекнул я на слова Виктора Яков­ левича... Проехав мостик, Виктор Яковлевич неожиданно свернул на полянку и положил велосипед на траву. Мы, удивленные, сделали то же самое. - Ребята, - сказал Виктор Яковлевич, когда мы собрались вок­ руг, - сейчас мы разобьемся на гимнастов и футболистов. Гимнас- ты вместе со мной пойдут в кедрач, а футболисты на этой поляне поиграют в волейбол... 56

- Ура, - выбросив руки вверх, отрывисто воскликнул Генка и бросился к багажнику велосипеда, где у Виктора Яковлевича ле­ жали мячи. - Если шишка уродилась, - не обращая внимания на Генку, продолжал Виктор Яковлевич, - то мы немного набьем... Вчетве­ ром мы пошли за Виктором Яковлевичем, который с топором в руках по густой траве торил нам дорогу. Через полкилометра нам преградила путь густая отножка. - Вот это и есть кедрач, - останавливаясь, проговорил Виктор Яковлевич, - и шишка есть... _Теперь выясним, как она идет на бой, - сказал Виктор Яковле­ вич, направляясь к толстой березе. Быстро вырубив колот, мы несколько раз ударили по ближай­ шему кедру, усыпанному шишками. Как горох, посыпались шиш­ ки на землю. Мы еле успевали прикрывать руками свои головы. Через минут тридцать мешок был полный. - Ребята, кончаем... Этих шиш ек на вечер хватит... - Давайте побьем еще, - умоляющим голосом протянул Витька Изохватов, - ведь второй мешок пустой!? - Орехи, ребята, - это такая зараза, от которой просто так не отвяжешься, - спокойно возразил Виктор Яковлевич, - хорошего - помаленьку, иначе вы и про поход забудете... Пока не раскуси­ те последний орех, с места не тронетесь... Рассыпьте шишки по мешкам, а я за это время обойду кедрач. Вернувшись, Виктор Яковлевич удовлетворенно сообщил: - Да, действительно, шишка нынче здесь уродилась... Я сразу вспомнил, как мы с Ленькой в Кротовском болоте за день добыли около двадцати шишек. А здесь за полчаса - це­ лый мешок! Я еще не видел хороших кедрачей, и эта добыча ка­ залась мне невероятной... Забросив мешки на плечи, мы пошли обратно. Футболисты, увидев шишки, не поверили своим глазам. Через минуту мешки были пустыми. С разных сторон только раздавались голоса: - И правда спелые... - И шелушатся хорошо... - И щелкаются легко... - Надо сюда приехать... Видя наше неуемное усердие, Виктор Яковлевич твердо ска­ зал: - Ребята, слушайте мою команду: положите начатую шишку в карман... Так, молодцы... А теперь оставшиеся шишки спрячьте в рюкзаки... Так... Теперь достаньте шишку из кармана и щелкайте... Как только закончите, садимся на велосипеды и едем дальше... 57

Поняв уловку Виктора Яковлевича, мы принялись за дело. Че­ рез минуту Генка нарушил тишину: - Виктор Яковлевич, давайте сделаем наоборот: гимнасты пусть покрутят на поляне сальто, а мы с вами сходим за шишками... - А разве вам этих мало? - резко возразил Виктор Яковлевич. - Да, нам и по мешку будет мало, - с усмешкой заявил Генка. Виктор Яковлевич обвел нас глазами и проговорил: - Ребята, не будьте в лесу жадными... Привыкайте ограничи­ вать свои желания... Хорошего помаленьку... Иначе жадность фраера погубит... Если дать вам волю, то вы здесь будете с и ­ деть до вечера... - А чем здесь плохо? - в тон Виктору Яковлевичу спросил Ва­ лентий, - мы могли бы здесь и заночевать... Шишек - море, речка - рядом, деревня - тоже... От добра добра не ищут. Надеясь на поддержку, Валентий обвел нас взглядом. Но противоречить Виктору Яковлевичу никто не хотел, и мы, потупив глаза, промол­ чали. Генка же, понимая Валькину промашку лучше всех, меняя тему разговора, спросил: - Виктор Яковлевич, а откуда в этом месте столько конопляни- ща? Как будто здесь кто-то когда-то жил!?.. Даже тополя рас­ тут... - О, ребята, - пряча шишку в карман, весело заговорил Виктор Яковлевич, - это целая история... В районе Чети была, как у гра­ чей, целая колония заимок... Я и то знаю их больше двадцати. Виктор Яковлевич внимательно посмотрел в мою сторону, что- то прикинул в уме и продолжал: - По эту сторону речки были заимки Дубовского, Наливайко, Дощинского, Иваненко, Демешко, Зайцева, Малышенко... Демешко где-то в этом районе имел свою водяную мельницу... Старики говорят, что в этом месте она была не одна... И листвяжные сваи вдоль речки говорят о том же. А по ту сторону тракта, вплоть до Шулдата, заимок было еще больше - штук пятнадцать... Дубров- кина, Домненко, Макаревича, Тяжовкина, я называю только дедов ваших соклассников... - А почему именно здесь было столько заимок, - продолжал допытываться я. - По-видимому, здесь были хорошие места для пашни, рядом речка и тракт... Может и еще были какие-нибудь причины, я не знаю... - А куда они делись? - поддержал мое любопытство Генка. - Как куда? Это вы сами должны уже знать... В тридцатые годы в районе прошла коллективизация и эти земли стали кол­ хозными. Заимщики были крепкими хозяевами и в колхоз не 58

пошли. Кроме этого, многие попали в категорию кулаков. Кто, бро­ сив все, сбежал, а кто не успел - попал на Чульские гари... Я вспомнил рассказ отца о коллективизации в Волынке. К моему удивлению, слова Виктора Яковлевича его подтверждали. Но вместо этого я спросил другое: - Виктор Яковлевич, а откуда вы все это знаете? И так хорошо помните все фамилии? - Я, ребята, занимаюсь этим вопросом... На карту Боготольс- кого района я наношу бывшие заимки. А люди, которые на них жили и работали, еще живы... Вот я и спешу... Я удивленно посмотрел на Виктора Яковлевича: - Оказывается, он не только увлекается охотой и спортом, но и занимается историей района, - мелькнуло у меня в голове, - лю­ бопытно... Но не успел я по-настоящему удивиться, как Виктор Яковле­ вич властно проговорил: - Хватит, ребята, впустую терять время. Впереди бросок на пятнадцать километров... По коням... Стройной цепочкой мы двинулись в сторону Юрьевки... Дорога пролегала между хлебными полями. Лето нынче было теплым, и ячменьуже поспел. Полновесные колосья, склоняясь длинными уса­ ми почти до земли, колыхались под дуновением легкого ветерка. Желтая волна бежала по всему полю. Дорога была узкой, и нам казалось, что мы, как корабль, рассекаем желтое море хлеба. А на поворотах, когда дорога и велосипеды были не видны, создавалось впечатление, что мы летим над хлебным полем, а Виктор Яковле­ вич, как вожак стаи, указывает нам путь. Я ехал почти последним и долго любовался этой сказочной картиной. Как-то играючи и неза­ метно мы докатили до большого села Юрьевка, пересекли его в центральной части и снова въехали на проселочную дорогу, пет­ лявшую между перелесками, полянами и полями. Здесь уже ланд­ шафт был другим - более таежным и, соответственно, сырым. Это изменение мы ощутили появлением всякой \"гудящей и кусающей твари” . От слепней, дождевок и комаров мы еле-еле успевали от­ махиваться. Особенно докучали нам слепни, которых все называли оводами, а ребята - зыками. Этот кровосос своим жужжанием при­ водил наших буренок в бешенство. Такое состояние особенно нра­ вилось ребятне. Подойдя к спокойно пасущимся телятам и коро­ вам, они начинали гудеть: з-з-з-з-з-з... Услышав зловещий звук, скотина поднимала хвосты и, сломя голову, как скаковые лошади, летела на потеху всем, куда глаза глядят. Теперь же мы сами были в роли буренок и крутили педали изо всех сил, стараясь уехать от назойливых кровопийцев. Но у нас ничего не вышло - на см е­ 59

ну “юрьевским” кровососам пришли “лебедевские” . В конце кон­ цов, мы не выдержали, сделали остановку и повязали головы плат­ ками, прикрыв уши и шею. Сразу стало легче и проще дышать. Главное, никто не впивался в шею и не жужжал над ухом... Не доезжая до деревни около километра, Виктор Яковлевич остановил всех нас и изложил свои дальнейшие намерения. - Сейчас, ребята, мы нарвем полевых цветов и возложим их в деревне к памятнику погибших партизан. Потом я зайду в сель­ совет. На этом наши дела в деревне заканчиваются, и мы идем вдоль речки Медведка до стоянки... - А зачем вам в сельсовет? - с недоумением спросил Витька Изохватов, - может и нам чем-нибудь помочь?! Виктор Яковлевич на момент задумался, потом бегло взглянув на Витьку, проговорил: - Нет, ребята, в этом деле ваша помощь не потребуется. Мне нужно взять одну бумагу... - А какую? - снова, без всякого стеснения, спросил Витька. - Витя, оборвал Генка, - ты так можешь быстро состариться... - Да, здесь нет ничего такого особенного, - быстро заговорил Виктор Яковлевич, - наш поход проводится по линии комсомола и мы должны будем с вами сделать отчет по военно-патриоти­ ческому воспитанию. На эту работу нам выделили немного де­ нег, которые можно израсходовать на оплату работы экскурсово­ да, на билеты в музей или на автобус. Но так как этого в нашем походе нет, то мне разрешили деньги истратить на питание, сде­ лав фиктивный, но законный отчет. Мне и нужно взять в сельсо­ вете чистый лист с печатью, который в бухгалтерии заполнят, как полагается... Вот в этом и вся загвоздка... Я хотел было сказать, что у всех нас есть деньги и мы бы могли за все рассчитаться, но промолчал. А Генка, как бы от име­ ни всех, заявил: - Ладненько... Рассыпались по всему лесу и набираем букет цветов... Август еще богат полевыми цветами, особенно кипреем, кото­ рый у нас называют Иван-чаем. Мы положили велосипеды на землю и разошлись по лесу. Когда букеты были готовы, мы тор­ жественно въехали в село. Встречавшиеся женщины с ребят­ ней провожали нас удивленными глазами. Лебедевка распола­ галась в стороне от тракта, и подобные заезды, видимо, были ред­ костью. Подъехав к школе, на территории которой находилось за­ хоронение, мы поставили велосипеды у забора и прошли к памят­ нику. К моему удивлению, памятник был копией памятника, уста­ новленного в селе Боготоле. - Такой же, как и в селе, - вырвалось у меня. 60

- Да, - подтвердил Виктор Яковлевич, - их делали одновремен­ но, два-три года назад... Вместо старых... Такой же стоит и в Каштане... Апполинарию Буркову... Завтра будем у него... - А почему партизан похоронили не на кладбище, а возле шко­ лы? - с недоумением спросил Коля Усков. - Коля, ты что дурной?! - улыбаясь, проговорил его брат Воло­ дя, школу-то построили позже! - Верно, Володя, - подтвердил Виктор Яковлевич, - только нуж­ но добавить: школу построили рядом с могилой для того, чтобы ученики ухаживали за ней. Это во-первых, а во-вторых, так уж было заведено - героев революции хоронить на центральной площади города или села. Такое захоронение считалось боль­ шой почестью... В скорбном молчании мы возложили к памятнику цветы. Мо­ гила, действительно, была ухожена и утопала в венках и цветах. Рядом с нашими цветами лежали чуть-чуть привядшие. Мы даже не заметили , как у забора собралась целая ватага ребятишек, молча наблюдавших за нами через частокол забора. У открытого окна школы, украшенного резным наличником, стояла седая учи­ тельница и задумчиво смотрела в нашу сторону. У меня даже сложилось впечатление, что у нее есть желание подойти к нам и что-то сказать или спросить. Виктор Яковлевич тоже обратил внимание на любопытство окружающ их и, чтобы его погасить, громко сказал: - Ну, ладно, ребята, поехали в сельсовет и сделаем еще одно нужное дело... Подъехав к правлению, Виктор Яковлевич поставил велоси­ пед у забора и, обращаясь к нам, сказал: - Обождите меня здесь...Я быстро... - И я с вами... Для солидности, - неожиданно предложил Ген­ ка, - или как делегат от нашей группы. Ребята, вы не против пору­ чить мне защищать ваши права вот в этом доме?! - и Генка артистично показал рукой в сторону сельсовета. - Нет, - почти хором ответили мы. - Ну, если для солидности, то пошли, - в тон Генке игривым голосом ответил Виктор Яковлевич. Он, видимо, хорошо знал , что Генка, как спортсмен, уже достаточно поездил по городам края и был наторен в решении всевозможных спорных вопросов. К тому же, Генка был на голову выше Виктора Яковлевича и действительно выглядел солидно. Положив велосипед прямо на траву, Генка быс­ трым и решительным шагом пошел вслед за Виктором Яковлеви­ чем. Генка даже со спины казался нам улыбчивым, но настойчи­ вым. Минут через десять с понурым видом и сгорбленной поход­ 61

кой они спустились с крыльца правления. Виктор Яковлевич по­ дошел молча, а Генка, не доходя несколько шагов, бурно загово­ рил: - Ничего не вышло... Мужики такие упорные, еще упрямее нас... Говорят, какие вам музеи и экскурсоводы? Вы, что, с Луны свали­ лись? А липовых бумаг мы не выдаем, поищите простачков в дру­ гом месте... Вот и пришлось уходить с пустыми руками... - Ладно, ребята, не будем горевать, - перебивая Генку, прогово­ рил Виктор Яковлевич, - справку возьмем во Львовке, там ребята сговорчивее и понятливее... -По коням, - скомандовал он, садясь на велосипед. Но “по коням\" у нас не получилось... Выехав за село, мы свер­ нули к таежке, где протекала речка Медведка, и были вынуждены вести велосипеды в руках - так было проще и легче. До стоянки шли минут двадцать, и все это время, по моей просьбе, Виктор Яковлевич рассказывал о суровых буднях Гражданской войны. В треугольнике деревень Лебедевка - Львовка и Тузлоковка возникла настоящая партизанская республика. Глухая, трудно­ доступная тайга, где могли ориентироваться охотники да старо­ жилы, стала партизанским краем, недоступным для любого при­ шлого человека. Бурков, под партизанской кличкой Зубов, создал в Тузлуковке большой партизанский отряд. Он громил белых по всему Боготольскому району - во Львовке, в Юрьевке, в Тюхтете, в Поваренкино и других деревнях. Но со временем лебедевские партизаны, во главе со своим командиром Иваненко, по кличке Курков, отделились от отряда Буркова и организовали свой от­ ряд, который базировался, в основном, в Лебедевке. Поэтому по­ гибших партизан похоронили именно здесь, на родине, где жили их семьи, родные и близкие... Велосипеды мешали всем слушать, поэтому всю дорогу шла незримая борьба за место поближе к Виктору Яковлевичу. Но я был настойчив и своего места рядом с учителем не уступал ни­ кому. После длительной паузы Виктор Яковлевич продолжал: - Вообще, в нашем районе действовало много партизанских групп, но эти два отряда были самыми большими и боеспособ­ ными. Впоследствии они даже влились в ряды Красной Армии, ос­ вобождавшей Боготол от колчаковцев. Так что, ребята, история партизанского движения нашего района богатая и интересная... Улицы Боготола носят имена самых известных партизан - Зубо­ ва, Куркова... Есть улица Партизанская... Только пока нет челове­ ка, который бы детально изучил эту историю и написал об этом книгу... 62

Виктор Яковлевич начал говорить о том, что в городе нет исто­ рического музея, без которого память о былом уходит в забве­ ние. Потом он заговорил об убогости наших кладбищ и забро­ шенности братских могил партизан. Все это было для меня да­ леким и непонятным. Перебивая, я спросил: - Виктор Яковлевич, а под Львовкой бой был большой? Виктор Яковлевич, оборвав свой рассказ на полуслове и вни­ мательно посмотрев на меня, ответил: - Да, большой... Там партизаны разгромили сильный отряд белых под командованием Вербенко-начальника боготольской' полиции... Именно с этой победы отряд получил известность и почувствовал в себе силы... - А мы будем проходить по тем местам? - продолжал допыты­ ваться я. - Конечно, я даже покажу вам место, где партизаны устроили Вербенко засаду... Виктор Яковлевич неожиданно замолчал и остановился. Мы сделали то же самое. Осмотрев внимательно русло речки, прого­ ворил: - Остановку сделаем вот на том месте, - и Виктор Яковлевич показал рукой в сторону поляны, которая, начиная с берега ре­ чушки, переходила в большое хлебное поле. Когда мы подошли ближе, то увидели, что в этом месте речка разлилась, образовав большую плесу. Трава на поляне была скошена, и в стороне, бли­ же к хлебному полю, стоял зарод сена. Огибая поле, к речке опус­ калась густая отножка, по краям которой росли могучие березы. На самом поле было несколько островков осинника и черемухо­ вых колков... - Прекрасное местечко, - заметил Генка Гончаров, - в футбол наиграемся вдоволь... - Главное, Гена, - перебил Виктор Яковлевич, - здесь много дров, рядом вода и есть сухое место для ночлега... Вот у этих берез ставим велосипеды, а здесь разжигаем костер... Виктор Яковлевич, положив рюкзак на землю, отвел велосипед к березе. Мы сделали то же самое. Обведя нас взглядом, Вик­ тор Яковлевич продолжал: - Никто не расслабляется...Агеев и Ф едоров занимаются кост­ ром, а братья Усковы берут ведро и - за водой... Потом чистят кар­ тошку и делают рогульки для ведра... Все остальные - за дровами... Вытряхнув содержимое из рюкзаков на расстеленное одеяло, мы сразу занялись делом. По берегу таежки, внутри которой про­ текала речушка, валежника было предостаточно, и уже через час возле костра лежала целая гора дров. Окинув ее оценочным взглядом, Виктор Яковлевич отметил: 63

- Пожалуй, этих дров до утра хватит... - Еще останутся, - самоуверенно уточнил Витька. - Возможно и так, - обведя нас взглядом, продолжал Виктор Яковлевич, - только не забывайте, что середина августа и ночи бывают очень холодными... Особенно в полнолуние... И здесь спасение одно - хороший костер! К тому же, может придется раз­ водить и второй костер - у одного такой ораве будет тесно... Да, и комарики заставят поддерживать хороший огонь... Так что, ребята, дрова лишними не будут... Сделав паузу, Виктор Яковлевич продолжал: - Нынче весна была затяжная и комарик чуть-чугь запоздал... Время позднее, а он жалит, как в разгар сенокоса... Так что, да­ вайте, для страховки, сходим еще по разу за дровами... Мы молча переглянулись и с недоумением посмотрели на Вик­ тора Яковлевича. - Давайте, давайте, - уловив наш настрой, повелительно доба­ вил Виктор Яковлевич, - а то по утрянке, если валежника не хва­ тит, я заставлю вас идти за ним по росе и холоду... Утренняя охота на уток давала яркое представление о таких минутах: несколько десятков шагов - и ты мокрый по пояс... Спа­ сают только болотные сапоги. От нарисованной картины у меня пробежала дрожь, отчего я сразу направился в таежку, не обра­ щая внимания ни на кого. Все остальные потянулись за мной. На этот раз мы постарались притянуть несколько завалившихся елей. Сложив валежник в сторонке, мы сели на траву - хотелось немно­ го передохнуть... Ярко светило солнце, по небу плыли летние облака, предвеща­ ющие хорошую погоду. В ельнике непрерывно стрекотали соро­ ки, а любопытные вороны все чаще и чаще пролетали над нашей стоянкой... Уже вовсю пылал костер, на палке висело ведро с парившей водой, а Володя Усков сосредоточено чистил картошку. Вален­ тий деловито ломал сухие палки и складывал в небольшую по­ ленницу, а Виктор Яковлевич возился с малопулькой. Я сразу догадался о его намерениях... И действительно, подойдя к нам, Виктор Яковлевич твердо сказал: - Я сейчас добуду несколько рябчиков, ибо супчик в лесу, да без дичи, имеет неважнецкий привкус, а вы все занимайтесь д е ­ лом ...Генка - старший... Он уже бывалый турист, все знает и понимает... Его слово для всех, как и мое, - закон... - Виктор Яковлевич, - а мне с вами можно? Я ведь тоже охот­ ник... Виктор Яковлевич посмотрел на меня удивленным взглядом и, усмехнувшись, произнес: 64

- Ну, раз охотник, то пошли... Будешь загонщ иком... Виктор Яковлевич размашистым, но бесшумным шагом на­ правился вдоль ельника, а я поспешил за ним. Все же остальные занялись устройством своего быта на предстоящую ночь... - Говоришь - охотник - не оборачиваясь, проговорил Виктор Яковлевич, - а ногами шаркаешь по траве, как немощный дед... - Так мы еще не охотимся, - попытался я оправдаться. - Ну и что, - возразил Виктор Яковлевич, - если ты называешь себя охотником, то будь добр вырабатывать и охотничью поход­ ку... А у тебя ее пока нет... Она у тебя, как у грибника... Устыдившись, я решил не возражать и слушать молча. Прой­ дя метров триста, Виктор Яковлевич, остановившись, сказал, по­ казывая рукой: - Дойдешь вон до той елки и сразу заходи в таежку, на метров пять-семь. Потом осторожно пойдешь на меня. Без шума и кри­ ка... Можешь постукивать палочкой по деревьям. Рябчики будут мелкими перелетами уходить от тебя. Я же встану возле этой ели и буду посвистывать манком... Вот так... Виктор Яковлевич достал из кармана металлическую трубоч­ ку и несколько раз, подражая рябчику, свистнул. Потом он заря­ дил малопульку и направился на “номер” , а я бегом бросился к указанному месту. В лесу было тихо... Не слышно птичьих голосов и шороха вет­ вей елей. Даже перестали стрекотать сороки. Я медленно шел от дерева к дереву, всматриваясь в густую хвою... Рябчиков вид­ но не было, хотя все время в ветвях ощущался какой-то шорох. Я сразу догадался: осторожная птица уходит от меня заранее и незаметно. В Кротовском ручье рябчиков практически не было, и мне до этого не приходилось на них охотиться. Поэтому повадки птицы я знал плохо. Наконец, я заметил вспорхнувшего рябчика и определил ветку ели, где он сел снова. Но сколько я ни всмат­ ривался, увидеть его так и не смог... Вдруг лесную тишину нарушил резкий щелчок выстрела... Я остановился. До ели, где стоял Виктор Яковлевич, было не больше тридцати метров, но его видно не было. Я пристально всматривал­ ся в каждую деталь чащи ельника. И вдруг увидел, как Виктор Яков­ левич, ирисов на корточки, показывает мне рукой сесть. Я быстро опустился ия кочку и замер. И вдруг я обнаружил, что в этом месте рябчиков мною. Они порхали с ветки на ветку, все время еле слышно посвистывая и смищаясь на звук манка Виктора Яковлевича. Я ви­ дел порхающего рябчика, но сидячего увидеть так и не с м о г-т а к искусно они маскировались. То же самое, видимо, испытывал и Виктор Яковлевич... 65

Наконец, раздался новый щелчок выстрела и с соседней ели рябчик камнем, задевая крыльями ветки, полетел вниз. Я было уже выскочил, чтобы броситься к месту падения, но Виктор Яков­ левич, предвидя это, взмахом руки посадил меня на место. У меня, как у хорошего пса, была выработана привычка: после выстрела бежать на место падения дичи, что было вполне естественно. Кроме этого, довольно часто подбитая утка или косач успевали уйти настолько далеко, что найти их было практически невозможно. Виктор Яковлевич действовал вопреки моей привычке... Третий рябчик приближался к Виктору Яковлевичу медленно и осторожно. Виктор Яковлевич долго его высматривал, наконец, заметил и, не мешкая, произвел выстрел. Потом быстро пошел к месту падения птицы. Я последовал за ним. Сраженная пулей птица, распластав крылья, лежала на траве. - Метко вы стреляете, - удивленно проговорил я. - А в лет можете с малопулыси попасть в утку или косача? - Могу, - уверенно ответил Виктор Яковлевич, - только здесь уже больше случайности, чем мастерства... Подобрав остальных рябчиков, мы вышли из таежки. - Помню, перед войной, - продолжал Виктор Яковлевич, направ­ ляясь к костру, - охотились мы компанией на гусей. Налетел та­ бун, все мы отстрелялись и, как назло, промахнулись... А мой брат Николай, который на гусей охотился только с малопулькой, про­ извел выстрел последним. Гусь, которого он выцеливал, камнем шлепнулся на землю. И что же получилось? Пуля, пробила гусю голову. Вот какие бывают чудеса... Виктор Яковлевич на момент замолчал, потом добавил: - Сегодня вечером я выделю по два-три патрона и вы постре­ ляете в цель... Вы же на военном деле стреляете из малопульки? - Стреляем, - уверенно ответил я. Немного помедлив, я хвастливо добавил: - А у меня двенадцатый калибр... Брат подарил... Я уже лет пять, как охочусь на уток, косачей и зайцев... Один раз... - МоПОДе||., - резко перебил меня Виктор Яковлевич, - охота - дело хорошее, полезно? и нужное, и она еще никому не навреди­ ла... До костра оставались считанные метры... - Смотрите, - закричал Витька Изохватов, - а они и правда рябчиков убили! Услышав удивленный возглас Витьки, я выбросил руки вверх, показывая добычу. Как мухи, все обступили нас, рассматривая пестренькое оперенье птиц. Я был уверен, что многие видели рябчиков впервые... В послевоенное время в боготольских лесах 66

модилось много дичи и на рябчиков, из-за мелкоты, никто не охо- гился. Не существовало даже понятия - охота на рябчиков. Их (проляли в крайнем случае или при острой нужде. Именно это обстоятельство и вызывало у ребятни неподдельный интерес - рябчика “живьем” никто не видел. ЧI обы хоть как-то показать свою значимость и причастность к добытым птицам, я повторял: Их там целый выводок... Штук десять - не меньше... Я пытал­ ся сосчитать, но не смог - порхают, как воробьи... Но на мои слова никто не обращал внимания. Только Вален­ т и , мельком взглянув на меня, проговорил умоляющим голосом: - Виктор Яковлевич, пойдемте еще охотиться?... Валентий никакого отношения к охоте не имел и, как мне каза­ лось, никогда не держал в руках охотничье ружье. Да и к жизни леса он был равнодушен, но он мог взять и вот так ляпнуть. Но дело в другом: своей просьбой Валентий выразил настрой па­ цанвы тех времен... Не важно, что - грибы, ягоды или шишки - рпбятня брала до тех пор, пока было что и куда брать. Если появ­ лялась возможность, то на это место приходили дважды и триж­ ды. На охоте волчья жадность проявлялась еще ярче. Мы с Лень­ кой, например, всегда стреляли до последнего патрона. Можно было у тонуть в трясине, заблудиться и замерзнуть в лесу, но ни р. м у в такие минуты не торжествовал разум. Главное - полный рюкзак, а там обстоятельства сами подскажут, что делать даль- 11 т . I Ыкакая сила воли не могла подавить страсть к добыче. Вот и сейчас Валентий сказал то, что я уже произнести вслух стес­ нялся... Виктор Яковлевич посмотрел на Вальку с ухмылкой и спокой­ но ответил: А нам больше мяса не надо... Для супа и этого хватит. Этим маршрутом я иду не первый раз и всегда в этой таежке убиваю дпух-грох рябчиков... Смекаешь, Валя, в чем дело? I !икю р Яковлевич с улыбкой посмотрел на растерявшегося Валь­ ку,.. 11.1до, Валя, заботиться еще и о том, чтобы на следующий год сим с можно было поохотиться... Мы же не волки, которые выре­ ши н иен стадо овец, хотя для сытного обеда им хватило бы и одной 11одоиди к костру, Виктор Яковлевич приподнял крышку ведра И д илопит спросил? (:уц солили? 11о|, - о пилил Толька, - я не знаю, сколько соли нужно сыпать на ппдро. 67

Положив рябчиков в сторонке и повесив малопульку на место, Виктор Яковлевич скомандовал: - А сейчас все марш играть в футбол... Я буду заниматься рябчиками... Генка Гончаров, словно ждал этой команды, схватив мяч, пулей бросился к поляне, ведя его перед собой. Мы бросились за ним, на ходу разбиваясь на команды. Играли азартно, но без вратаря. На нытье Вальки Генка резко ответил: - Если хочешь постоять в воротах, то в конце я предоставлю тебе эту возможность... Возьмешь пару мячей без перчаток и сразу успокоишься... Это был веский аргумент: Генка к десятому классу играл как в сборной школы, так и в сборной города. Длинные ноги позволя­ ли ему делать такую амплитуду, что мяч со свистом влетал в во­ рота. Часто, когда бил Генка, вратари отворачивались, а пацаны прятались за штангу. Валька сразу успокоился и бегал со всеми наравне. Игра в футбол в походах имеет свою особенность - все строится на обводке, ибо никто не хочет бегать, после сильного удара, за мячом. Поэтому вратарь в такой игре - лишний чело­ век. В азарте игры никто не заметил, как прибежал Виктор Яков­ левич и сразу включился в игру. Он обычно играл за слабую команду, то есть за ту, где не было Генки. Играть же против Генки было бессмысленно... Если к нему попадал мяч, то он, словно ле­ тучая мышь, свободно обходил преграды и забивал гол. Только Виктор Яковлевич мог с ним тягаться, да и то не всегда. Бывали случаи, когда они вдвоем обыгрывали целую команду с разгром­ ным и сухим счетом... С приходом Виктора Яковлевича игра стала еще более азар­ тной и упорной. Всем хотелось сдержать Генку и выглядеть дос­ тойно. Но сделать это было не так просто, хотя в тот вечер Генка был великодушен и играл в полсилы, а его команда выигрывала с минимальным преимуществом. Генка умел держать компромисс­ ный счет, но Виктор Яковлевич не любил игру “ в поддавки\". Поймав рукой мяч, Виктор Яковлевич громко сказал: - Хорошего- помаленьку... Сейчас все на речку - мыться... А потом - к столу... Я вас накормлю супом с рябчиком! Последнее слово Виктор Яковлевич произнес с такой инто­ нацией, поднимая палец вверх, что мне сразу пришла на ум бого- тольская байка, которую любил при всяком удобном случае по­ вторять мой брат... В привокзальном ресторане появилась кол­ баса “Рябчиковая” . Когда директора ресторана Ивана Ланько по­ просили пояснить название колбасы, то он, улыбаясь, ответил: 68

- Эту колбасу мы делаем сами... Секрет прост: на \"тушу\" ряб­ чика мы кладем тушу конины... Добавка - мизер, зато название какое!... Звонкое, таежное и сибирское! Я почему-то был уверен, что именно этот смысл вложил Виктор Яковлевич в свой “суп­ чик\"! Схватив тряпки, служившие накомарниками, мы бросились к реч­ ке. Берег был песчаный, но вязкий. Босые ноги по самые щиколот­ ки вязли в грязи. Закатав штаны повыше, мы зашли в воду по коле­ но и устроили настоящее купание с обливанием, фырканьем и виз­ гом. Обдав себя студеной водой по пояс и смахнув остатки влаги тряпками, мы наперегонки бросились к костру, на ходу согреваясь и спасаясь от комаров. Уже вечерело, и целые полчища комарья окружили наш бивак, ежесекундно напоминая о себе писком своих крылышек. Настоящее спасение было лишь у костра... Ведро с запашистым супом уже стояло на траве. Виктор Яков­ левич, мешая его поварешкой, снова скомандовал: А теперь берите чашки, ложки и в порядке очереди получай- 1 0 спою порцию... I(моею с посудой мы набили карманы шишками... Все знали, ч ю пое ло обода будем сидеть у костра, щелкать орехи и расска­ зывать небылицы. Су| I с рябчиком, действительно, получился на славу. И не пото­ му, что он был с дичыо. Дело еще в том, что Виктор Яковлевич, как истинный таежник, умел готовить настоящий походный суп. Ви­ димо, он имел свои секреты, а может и приправы, заготовленные Елизаветой Михайловной, которая в кулинарном деле была боль­ шая мастерица. Кроме этого, в лесу, где воздух напоен запахами грав и деревьев, а костер создает бравурный настрой, любая пища кажется более приятной и вкусной. Поэтому столько доб­ рых слов сказано о печеной картошке, жареном сале и всевоз­ можных “супчиках\" с дымком! Удивительна и незабываема поход­ ная кухня!.. Через десять минут большое эмалированное ведро было пус- 1ЫМ. В х о д пошли орехи и запасы рюкзаков. Выждав некоторое нромя, Виктор Яковлевич громко проговорил зычным голосом: А гопорь всем мыть посуду... А Антонов моет ведро... Идо блосжа! ... Ко1 да ведро будет сиять, принесешь воды, мы закипя- Iим со смородиной чай... Можно будет добавить и душницы... Когда собирали цветы, я сорвал несколько стеблей... Я принес полное ведро чистой воды и повесил его на палку над костром. Когда вода закипела, Виктор Яковлевич бросил в ведро несколько веточек смородника и душницы. Сразу распро­ странился душистый запах, и мы непроизвольно полезли в кар­ 69

манчики рюкзаков за железными кружками. С особым наслаж­ дением и упоением все пили запашистый чай... Когда чаепитие было закончено, Виктор Яковлевич неожидан­ но сказал: - Чай не пьешь - какая сила, чай попьешь - совсем ослаб... Пять минут - на отдых, а потом проводим соревнование по стрель­ бе из малопульки... После небольшой паузы он продолжал: - Поднимите руки, кто ни разу не стрелял из малопульки или другого вида оружия? На удивление, таких не оказалось. Особенностью тех лет было то, что в школе велись уроки военного дела. Все изучали автомат Калашникова, тренируясь в его сборке и разборке. Многие ухит­ рялись все это делать с закрытыми глазами. А вот практическая стрельба велась только из малокалибер­ ной винтовки. Стреляли в спортзале лежа на гимнастических ма­ тах на всю длину зала. Стрельбой руководил Николай Ильич, ко ­ торый, к тому ж е , и вел кружок стрелкового дела. Школьные стрелки тренировались в тире военкомата или за городом. Но среди нас таких не было, футболисты и гимнасты стрельбой почему-то не увлекались... Виктор Яковлевич подошел к велосипеду и достал из рюкза­ ка пачку с патронами и мишени. Вернувшись, он раздал нам по мишени и два патрона. - Стреляем на двадцать пять метров, - объяснил он, - кто набе­ рет больше всех очков, тот и победитель. Сняв винтовку с сучка, он добавил: - Расстилай, Изохватов, вот здесь фуфайки, а поверх - одея­ ло... Через минуту исходный рубеж был готов. Виктор Яковлевич самым строгим образом напомнил правила техники безопасности и определил очередность, и мы подошли к огневому рубежу. Но как только мы отошли от костра, на нас сразу набросились комары. Взвывая и махая руками, мы снова вернулись назад. - Вот и хорошо... От костра и будете подходить по одному, к огневому рубежу. Показываю всем, как вы должны будете стре­ лять... И Виктор Яковлевич произвел два выстрела... Пули точно легли в десяточку. Все ахнули, хотя знали: он может положить обе пули в одну точку. - Теперь мне все понятно, - мелькнуло у меня в голове, - почему он так легко и просто уложил трех рябчиков! Для него это не составляет никакого труда! 70

Подгоняемые назойливыми комарами, мы отстрелялись д о ­ вольно быстро. В десятку не попал никто. На удивление всем, а мне особенно, первым оказался, с семнадцатью очками, Генка Гон­ чаров, за ним, с пятнадцатью, шел Коля Усков, а я. с четырнадца­ тью очками, был лишь третьим. Разумеется, со своим охотничьим опытом я рассчитывал быть только первым, хотя на уроках воен­ ного дела не всегда стрелял уверенно и удачно. Свои провалы в стрельбе я объяснял просто - волнуюсь на глазах у девчонок. На самом деле, я всегда боялся выстрелить плохо, сам создавал не­ рвозность, которая и мешала стрелять хорошо. На охоте же страсть и мгновения, отпущенные на выстрел, создавали совер­ шенно иной настрой на прицельный выстрел. Но этой разницы я пока не понимал и упорно продолжал выдавать желаемое за дей­ ствительное... Хотя подобные “щелчки по носу” всегда перено­ сил спокойно и с конкретными выводами... - Значит, - рассуждал я сам с собой, - у Генки с Колей тверже рука и больше, чем у меня, собранность... Надо будет чуть-чуть упорнее потренироваться... ■Сейчас, ребята, спрячьте свои мишени, - неожиданно сказал Виктор Яковлевич, - я вам покажу фокус... Виктор Яковлевич вытащил из кармана довольно увесистый блестящий складник и, раскрыв его, подошел к мощной изогну- гой березе.. Воткнув его в изгиб дерева, он пояснил: - Сейчас я попытаюсь разрезать пулю на две половинки. Если фокус окажется удачным, то вы увидите половинки, вошедшие в березу, по обе стороны от лезвия. Мы с недоверием посмотрели на Виктора Яковлевича - попасть с двадцати пяти метров в лез­ вие ножа? Это невозможно! Виктор Яковлевич лег поудобнее на одеяло и произвел два выстрела. Не обращая внимания на комаров, мы, мешая друг другу, бросились к березе. Лично у меня было двоякое чувство: с одной стороны, мне хотелось, чтобы Виктор Яковлевич разрезал пулю, а с другой - в реальность этого мне не верилось. Мои сомнения по- 11ти подтвердились -одна пуля, оставив свинцовый след на лезвии, вошла в дерево в притирку с ножом, а вторая, уже сделав неболь- шой срез, разделилась на неравные половинки! Подошедший Вик­ тор Яковлевич с улыбкой сказал: ■Значит, фокус не совсем удался...И это понятно - у меня из пяти выстрелов только один бывает удачный... - Виктор Яковлевич, -начал удивленный Витька,- это и есть удачный выстрел! А вы где так метко научились стрелять?... Витька своим вопросом опередил меня, ибо я уже раскрал рот, чтобы попросить Виктора Яковлевича повторить выстрел. Та­ 71

кого чуда я еще не видел, и мне хотелось, пусть из двадцати вы­ стрелов, но увидеть его еще раз. Но Витька погасил мой азарт... - Да, я не знаю, - начал неуверенно Виктор Яковлевич, -специ­ ально стрелять я нигде не учился... Все получалось как-то само собой... - Как это само собой? - удивился я. - Разве так можно на­ учиться хорошо стрелять? - Видимо, возможно, - уклончиво ответил Виктор Яковлевич, останавливаясь, - для этого нужно иметь хорошую самообучае- мость... - Самообучаомость? - удивился Витька, - а что это такое? - А это, ребята, я так называю способности человека...Вот, на­ пример, Генка своих успехов добивается не упорными трениров­ ками, а природными данными.Ему достаточно раз увидеть, чтобы тут же повторить! Мало этого, он еще на ходу придумает не один трюк, о котором может знать только хороший тренер... Вот так и у меня... Я с детства любил камнем попадать в банку, бутылку или другую цель. А с каким упоением я метал нож в дерево... Помню, чертил на столбе ворот мелом круг и старался воткнуть нож только в центр. А в игре в клек или чику мне вообще не было равных. Вот так и тренировался точный глазомер и вырабаты­ валась твердость руки ...Потом - стрельба из рогатки, которую я ласково называл «малой охотой»! А из резинки я мог поразить муху на стене с расстояния нескольких метров! Кроме этого, я вырос в семье охотника. В десять лет я уже успешно охотился... Ну, а завершила мое самообучение война... Помню, в Сталингра­ де, когда мы стояли в глухой обороне, у меня была мечта - сбить из винтовки немецкий самолет. Командир взвода, зная мои спо­ собности, специально выделял мне для этого патроны... У него тоже была надежда: а вдруг мне повезет... Но... не повезло... Зато настрелялся по самолетам, которых было под Сталинградом, как грязи, вдоволь, до болей в плече... Виктор Яковлевич перевел дыхание и продолжал: - Вот на этом, ребята, и строилось мое самообучение... Ре­ зультат рождался самим ходом жизни... Виктор Яковлевич направился к березе, повесил малопульку на сучок, затем подошел к костру и сел. Мы разместились здесь же , расстелив фуфайки и накинув одеяла на спину и голову. Сразу стало уютно и тепло. Солнце уже опустилось за верхушки берез, но до сумерек было еще далеко. Небо очистилось от облаков и пылало золотистым заревом заката. Близился тихий вечер, который обещал такую же ночь. А на берегу таежной речки все эти ощущения м ного­ кратно усиливались и казались сказочными... 72

- Виктор Яковлевич, -не унимался Витька, -а в спорте у вас самообучаемость тоже большая? - Ну, ты, Витя, хватил... Спорт-это широкое и емкое понятие, - спокойно возразил Виктор Яковлевич, -я же по-настоящему увле­ каюсь только футболом и охотой. - А разве охота относится к спорту? -продолжал удивляться Витька. - Конечно, -уверенно подтвердил Виктор Яковлевич,- у нас в стране промысловая охота, как профессиональная, так и люби­ тельская, называется спортивной охотой. - Но ведь соревнования по охоте не проводятся! -у п о р с тв о ­ вал Витька. - Как не проводятся? Проводятся, убедительно возразил Вик­ тор Яковлевич, - стрельба по»тарелочкам», по мишеням - «бегу­ щий олень», «бегущая косуля” или «кабан»...На этих соревнова­ ниях соблюдаются все охотничьи правила...Так что, охота - на­ стоящий вид спорта... Вот в охоте и футболе у меня, действи­ тельно, самообучаемость высокая. Здесь, выражаясь на вашем у|.1Ыко, я все схватываю «на лету». - АI ючому вы тогда пошли в учителя? - опережая Витьку, спро­ сил я, -если в охоте и футболе чувствуете свое призвание? Виктор Яковлевич почему-то пристально посмотрел на меня и, не задумываясь, ответил: - А я профессию учителя не выбирал, она сама меня нашла... - Как это понять?- удивился Витька. Все с улыбкой посмотре­ ли в его сторону: когда Витька спрашивал, то походил на моло­ дого драчливого петушка, готового вступить в бой. - Очень просто, -спокойно ответил Виктор Яковлевич, - назна­ чение любой профессии - дать возможность человеку раскрыть свои способности. Свою любовь к футболу и к охоте в условиях Боготола я мог раскрыть только в школе... С другой стороны, я спортсменом родился и спортивный характер у меня от приро­ ды. Я чувствую себя нормально лишь тогда, когда занимаюсь спортом... И занимаюсь ежедневно! В этом смысл моей жизни! Вывод напрашивается сам - моя профессия должна быть спортив­ ной! А где в Боготоле можно найти подобные условия? Только в школе! Именно на уроках физкультуры и на спортплощадках ра­ бота и спорт объединяются в одно целое... Но и это еще не все- рабога в школе не нормирована и позволяет выделять достаточ­ но времени для охоты... Двухмесячный летний отпуск, осенние и зимние каникулы, а если завуч еще и сделает хорошее расписа­ ние, то для охоты можно использовать и рабочие дни. Утром, на­ пример, на охоту, а с обеда - в школу или наоборот...Вот сейчас я вышел на работу, а ее нет.. Другой бы ходил в школу и бил баклу­ 73

ши, я же пошел с вами в поход... Сам получаю удовольствие и вас приобщаю к делу... - А вам-то какая польза от похода? - недоуменно спросил Вить­ ка. - О, Витя, - с усмешкой проговорил Виктор Яковлевич, -польза громадная... Во-первых, я уже сейчас знаю, где прижился заяц, а где держится косач или утка... Где уродилась шишка, а где см о­ родина. Это вы не замечаете все эти тонкости, а я все вижу... А во-вторых, любой поход с ребятами - это целая педагогическая поэма. Без нее настоящий учитель вряд ли состоится, ибо за несколько дней похода делаешь столько же открытий, сколько за несколько лет работы в школе... - Но, Виктор Яковлевич, - продолжал я уточнять, - вы делаете эти открытия лишь потому, что вы талантливый педагог и не зря вас любят все от мала до велика. И вы пошли в школу не только из-за любви к спорту, но еще и по призванию... Я специально постарался сказать прямо в глаза то, что все говорили за глаза, а в присутствии Виктора Яковлевича сказать стеснялись. Этим я убивал сразу двух зайцев: делал приятное Виктору Яковлевичу и себя показывал с выгодной стороны... - Ну, ты и хватил, -недовольным тоном заговорил Виктор Яков­ левич, -нашел талантливого учителя...Ты такими словами так легко не бросайся... Если у меня многое и получается, как у педагога, то это не от способностей... Наоборот, я их в себе не ощущаю... Просто увлеченно работаю и только... А если быть еще откровен­ нее, то я хорошо понимаю дух школы... Слово «дух» в наше атеистическое время несло какой-то м ис­ тический оттенок и поэтому я сразу спросил: - А что это такое? - Поясняю, - уверенно проговорил Виктор Яковлевич, -я всех учи­ телей делю на две категории... Одни работают по принципу - д е ­ лай, как я говорю, а другие - делай, как я... Первые, как Дон Кихот, всю жизнь борются с ребятней, поучая и наставляя их на добрые дела. Они работают много и увлеченно, но польза от такой работы небольшая. Вторые же, на первый взгляд, работают намного мень­ ше, но они своим примером увлекают ребят и решают те же самые вопросы легче и проще. Создается впечатление, что они решаются сами собой, при малейшем их участии! Вот в чем фокус! Эту тонкость я заметил еще на фронте и хорошо осознал. Именно благодаря ей у меня в школе многое получается без особых усилий... - Это понятно, - уверенно и с апломбом перебил я Виктора Яковлевича, - учитель физкультуры может так работать, а вот фи­ 74

зик или математик уже нет... Здесь больше подходит принцип - делай, как я говорю... Мне почему-то захотелось хвастануть перед Виктором Яков­ левичем, да и перед ребятами, своей осведомленностью в воп­ росах педагогики. -Ух, ты... Как заговорил... Как завуч школы, -повышенным то­ ном возразил Виктор Яковлевич, -он уже все знает и понимает... Такого поворота я не ожидал и искоса посмотрел на ребят. Все с любопытством смотрели на Виктора Яковлевича, ожидая реакцию. - А Петр Константинович, -азартно заговорил Виктор Яковле­ вич, -вел у нас ф изику и математику. Но прежде чем решать с нами математические задачи, он сначала увлек нас гимнастикой, лыжами, фотографией, танцами и походами. Ведь он до чего до­ думался? На переменах, под баян, учил девчонок, да и нас, танце­ вать... Сначала он поднял свой авторитет в наших глазах на не­ бывалую высоту, а уж потом взялся за нашу учебу... Да, он особо и не брался - математику и физику мы уже готовили сами. Нам совесть не позволяла придти на урок неподготовленными или выйти к доске на «авось». Это я знаю по себе... Я плохо разби­ рался в математике и физике, ибо мне было не до таких сложных предметов, но у Петра Константиновича я двоек не получал... Троек и то было мало? А Федор Михайлович? Разве он работает не так? Так! Он сначала увлечет ребят техническим творчеством, а уж потом учит физике... И учит успешно, хотя и не обладает ве­ ликими педагогическими данными... Но я отвлекся, а хотел ска­ зать вам другое... Кто прошел довоенную улицу и прекрасно по­ нял ее дух, из того получится учитель любого профиля! Ведь ули­ ца - это настоящая педагогическая практика... И кто ее прошел, тот из собственного опыта знает, что делать в первую очередь, что в последнюю, а что вообще делать не следует. А в школе нужно носом чуять такую работу, ибо она только во вред! Вот почему в школе успех приходит не к тому, кто много делает, а к тому, кто избегает глупой работы... У меня многое получается не оттого, что я хороший педагог, а потому, что за моими плечами большой жизненный опыт... И опыт Петра Константиновича... Виктор Яковлевич замолчал и задумался. Такой откровенной исповеди о работе учителя никто от него не ожидал... Я - тоже... Немного подумав, он добавил: - Только такой учитель может по-настоящему управлять пос­ левоенной оравой... А если он еще и закончил институт, да очно, то такому учителю цены нет... Мне, например, пришлось педин­ ститут закончить заочно... - Ну, и что, разве есть разница между очным и заочным обуче­ 75

нием? - специально спросил я, чтобы выяснить на этот счет точку зрения Виктора Яковлевича. - Видимо, есть, если появился такой анекдот: поет соловей и поет воробей. Разница лишь в том, что первый учился очно, а вто­ рой - заочно... Мы все дружно засмеялись, хотя эту присказку слышали не раз. Виктор Яковлевич лишь грустно улыбнулся... -Вот из Геннадия, например, - продолжал Виктор Яковлевич, -в любом случае может получиться прекрасный учитель! Он уже сей­ час вертит ребятней, как хочет... Все дружно повернулись в сторону Генки. Он, как-то застенчи­ во хмыкнув, бегло зыркнул в ответ и с недоверием посмотрел на Виктора Яковлевича. - А если откровенно, - продолжал Викт ор Яковлевич, - то только по этой причине мне с ним в походе легко и просто... - А почему? - искренне удивился Витька. - Да, потому, - задумчиво проговорил Виктор Яковлевич, - здесь одним словом и не скажешь... Поход - дело трудное, сложное и многогранное. Здесь масса неувязок, которые чаще всего приво­ дят к разногласиям и спорам. Чем больше ребят, тем чаще не­ предвиденные стычки. Даже в сплоченной группе туристов они бывают. А вот в группах, где Гена, все проходит весело и дружно, без единой задоринки... Ибо он умеет взять ответственность на себя в любом деле... Мало этого, еще взваливает на свои плечи половину моих обязанностей... Вот вам и наглядный пример силы настоящего авторитета... Виктор Яковлевич медленно обвел взглядом всех нас. Мне так хотелось, чтобы наравне с Генкой Виктор Яковлевич назвал и меня... Ведь я знал, что Генка никогда учителем не будет, а я - буду поступать в педагогический и уже сейчас мечтаю о работе в школе. Но... мне по-прежнему никто не верил, считая мою затею наивной и несерьезной. Видимо, такого же мнения был и Виктор Яковлевич. Но несмотря на это, я был убежден, что все это Виктор Яковлевич говорит специально для меня и я, как губка, впитывал каждое его слово. Особенно меня поразил принцип - делай, как я... Где-то на подсознательном уровне я понимал, что это и мой принцип. Но до окончательного прозрения было еще далеко... И вдруг, словно прочитав мои мысли, Виктор Яковлевич загово­ рил, искоса поглядывая на меня: - Из Лени Антонова тоже может получиться хороший учитель... Он вместе с ребятами построил спортивную площадку и многих ребят увлек гимнастикой... Я сразу почувствовал, как мои щеки и уши начали покрываться румянцем. На момент я даже расте­ 76

рялся, но потом взял себя в руки, исподлобья взглянул на ре­ бят... Завистливых взглядов, как в случае с Генкой, я не увидел. Слова Виктора Яковлевича все пропустили мимо ушей, и я лиш ­ ний раз убедился, что никто во мне учителя не видит! Мало этого, быть может еще и хихикают, представляя меня за учительским столом. Это меня задело и даже разозлило. Я решил перело­ мить настрой ребят в свою пользу, блеснув своими педагогичес­ кими познаниями. Вспоминая слова брата, я сумным видом на­ чал: - Точно также было в народной педагогике: отец своим приме­ ром воспитывал сына, а мать - дочь... - Вот именно! - азартно воскликнул Виктор Яковлевич. - И при этом воспитывали хороших людей! В крестьянстве любое воспитание строилось на принципе - делай, как я... И он сраба­ тывал безошибочно! Родители, согласно ему, даже женили своих сыновей: невесту сватали в том доме, где она воспитывалась при­ мером своих родителей. Свадьбы игрались как будто и без любви, но семьи получались крепкими и жизнеспособными... 11омно| о подумав, Виктор Яковлевич добавил: Л сейчас и школе наступает другое время. Учителя все боль­ ше и больше стараются работать по принципу - делай, как я I опорю... Отсюда и результаты стали, мягко говоря, неважнец­ кие ... С годами это все может превратиться в изъян... Вик ю р Яковлевич замолчал и как-то тяжело вздохнул. Я сра­ му почувствовал, что он коснулся неприятных для себя тем, понят­ ных только ему. Воспользовавшись заминкой, Толя Федоров бы­ стро встал, наломал сучьев и подбросил в костер. Чувствовалось, что этот педагогический разговор ему не интересен и он желал бы сменить те м у ... Костер мгновенно затрещал, и языки пламени по­ тянулись к небу. Все молча любовались ярким огнем... Под вечер стал ощущаться слабый западный ветер. Это из­ бавляло нас от дыма, который ровной пеленой, расстилаясь над таежкой, уходил на восток. В лесу по-прежнему стояла тишина, только юркие мыши шуршали в зарослях травы... - Виктор Яковлевич, - нарушив тишину, неожиданно заговорил Гонка, лично я в педагогику не собираюсь, хотя вы мне здесь и пророчите удачу. Меня интересует другое: почему вы одновре­ менно любите футбол и охоту? Я, например, футбол тоже люблю, а нот охоту - терпеть не могу. Может поэтому вы любите работу в школе, а я к ней равнодушен. Короче, мне кажется, что футбол, охота и школа чем-то объединяются в одно целое, а чем - понять но могу... - Витиеватый у тебя, Гена, вопрос, - протянул Виктор Яковле­ 77

вич, - не знаешь, с какого конца к нему подступиться... Но я попы­ таюсь как-то на него ответить... Раньше подобные мысли мне тоже приходили в голову, но я не придавал им должного значе­ ния. А оказывается - надо было... Может ты и прав, что что-то объединяет в одно целое футбол, охоту и работу в школе... Над этим стоит подумать... Я же хочу сказать тебе о другом, что считаю более важным и нужным. Лично мне, как бальзам на сердце, нужна хорошая на­ грузка на ноги. Если ее нет, то я испытываю душевные муки. Видимо, во мне живет волчья натура, которую ноги кормят. А мо­ жет и заячья, которому ноги спасают жизнь. Сейчас трудно ска­ зать что-то конкретное, но я твердо знаю, что это зверье, как и я, без нагрузки на ноги нормально жить не сможет... И не случай­ но их образ жизни - бег! Эту особенность тонко подметил Вла­ димир Куц, когда начинал готовиться к штурму рекорда в беге на длинные дистанции. Он понял, что успех будет обеспечен лишь тогда, когда бег станет основным состоянием его жизни. И он стал ежедневно бегать десятки километров. И добился нужного результата! Я не Куц, и мои желания куда скромнее... Но я тоже понимаю, что без нужной нагрузки на ноги мне не прожить: жизнь становится вялой и скучной. Поэтому я, ребята, вынужден летом, когда нет охоты, играть в футбол, а зимой, когда нет футбола, бе­ гать на охоту... Как видите, мои ноги круглый год в работе. Но здесь я заметил одну интересную деталь: забить во время матча гол и добыть на охоте дичь - для меня психологически одно и то же ... А именно - там и там ради результата нужно выложиться до конца!... Поэтому я испытываю совершенно одинаковые чувства восторга... По этой причине красивые голы и меткие выстрелы я запоминаю на всю жизнь!... О них так и хочется кому-то расска- ЗаТ Ъ ... Виктор Яковлевич замолчал, а я тотчас вспомнил, как играя с венграми сразу после войны, он поразил ворота соперника “в девятку” два раза подряд! Действительно, этот эпизод Виктор Яковлевич рассказывал при любом удобном случае... Посмотрев в сторону Генки, Виктор Яковлевич продолжал: - У тебя, Гена, примерно такая же судьба, только с различными вариантами... Летом ты играешь в футбол и волейбол, а зимой - в хоккей... Тот же самый нагрузочный цикл!... Кстати, он присущ всем одаренным спортсменам... - Да, никакой я не одаренный спортсмен, - не поднимая головы, возмутился Генка, - играю чуть лучше дпугих, только и всего... - Твоя скромность, Гена, похвальна,- не меняя тона голоса, про­ должал Виктор Яковлевич,- только пользы от нее маловато... - А почему? - задиристо спросил я. 78

Во мне жила твердая убежденность, что скромные люди - са­ мые честные и справедливые. Слова же Виктора Яковлевича зас­ тавляли сомневаться в своей вере... Виктор Яковлевич внимательно посмотрел на ребят и, убе ­ дившись, что они ждут ответа, спокойно проговорил: - Так уж у нас сложилось, что сказать человеку в глаза дурак он или талантлив мы стесняемся... А это плохо!... Одаренных лю ­ дей мы принижаем. Порождая у них чувство ложной скром нос­ ти... Из-за этого они часто не достигают тех вершин, на которые могли бы подняться... О дураках не говорю... Вспомню лишь слова Омара Хайяма, которые уж слишком любит цитировать ваша лю­ бимица Маргарита Ивановна: учить дурака - все равно, что доить быка... Она биолог, имеет прямое отношение к зоологии и, будь­ те уверены, в этих вопросах разбирается прекрасно... Но... я вам этого не говорил, и вы ничего не слышали... Мы говорим сейчас об одаренности Геннадия, которую он никак не хочет признавать... Но это его дело... Только помни одно: это тебе говорит не какой- нибудь дилетант от спорта, а человек, который в этих вопросах кое-что понимает... Виктор Яковлевич снова посмотрел на Генку и продолжал: - Я уверен, Гена, что тебя ждет большой спорт... И если ты сумеешь туда пробиться, то придется выбрать что-то одно... Я думаю, что ты отдашь предпочтение волейболу... Хоккей и фут­ бол отойдут на задний план, а может и вообще... - Не-е-т, Виктор Яковлевич, - перебивая, протянул Генка, - фут­ бол и хоккей я не променяю ни на какие деньги!... На волейбол тоже, хотя его люблю не меньше... Я буду, как Всеволод Бобров!... - Пожалуйста, разве я против? - спокойно поддакнул Виктор Яковлевич, - только не забывай главного: если бы Бобров вло­ жил всю свою одаренность только в футбол или хоккей, то он бы достиг гораздо большего... Самое страшное - это распылить свою талантливость на мелкие части, пусть и важные... Так что, Гена, я в присутствии ребят советую тебе избежать проблем Всеволода Боброва... Волейболом ты будешь заниматься в лучших спорт­ залах круглый год... Нагрузки будут такие, что тебе уже не захо­ чется гонять мяч по льду или по полю... Генка как-то странно посмотрел на Виктора Яковлевича и опу­ стил голову. Я же заволновался, ибо слова Виктора Яковлевича были настолько убедительны, что “ под самый кореш ок” рубили мою уверенность - стать одновременно учителем и писателем... Не раздумывая, я робко произнес: - Значит, ловить двух зайцев не имеет смысла... - Лови на здоровье, если сможешь поймать, - с ухмылкой от­ 79

ветил Виктор Яковлевич, - я, например, всю жизнь охочусь, но ни разу не убивал двух зайцев одним выстрелом... А ловить? Вообще не представляю, как это делается... - Да нет, - затараторил я, захлебываясь от волнения, - я сказал в переносном смысле... - Ну, если в переносном, - игриво протянул Виктор Яковлевич, - тогда другое дело. Сначала, для порядка, я скажу вам народную мудрость, которую любил повторять мой отец: кто за многое бе­ рется, тот и ошибок много делает... Это уже говорит о том, что зайчишек лучше всего ловить по очереди... Мы все хихикнули, я же серьезно добавил: - Это и так понятно... - А если говорить серьезно, используя снова спортивную тер­ минологию, то ответ довольно прост... Есть спорт “ большой” и “любительский\"... Талантливым спортсменам, которым посчаст­ ливится пробиться в “большой спорт”, нужно ловить “одного зай­ ца” . Только в этом случае можно стать хорошим, в масштабах стра­ ны, футболистом, штангистом, пловцом... А если способностей ма­ ловато, то дорога в большой спорт закрыта... Остается люби­ тельский уровень... А вот здесь лови зайчишек, сколько хочешь!... Два, пять, десять... Виктор Яковлевич сделал паузу, посмотрел искоса на Генку и продолжал: - После войны мне предложили в Одессе играть за класс «Б» по футболу, но я отказался: жить только футболом я не смогу... Я приехал в Боготол и, в конце концов, стал учителем физкультуры. Теперь в мои обязанности входит владение всеми видами спорта, которые есть в школьной программе. Вот это как раз мне и нра­ вится... Так что, Антонов, выбирай себе дело по силам и способ­ ностям... Обижаться не будешь... - Виктор Яковлевич, - неожиданно заговорил Витька, - а как же тогда понимать выражение: лучше делать одно дело, но хорошо, чем много, но посредственно... - Витя, - с удивлением воскликнул Виктор Яковлевич, - я об этом только что говорил... Оно справедливо только для талант­ ливых людей... Для обыкновенных людей, пусть и способных, оно не подходит...Чем, например, хорош Федор Михайлович? А тем, что прекрасно разбирается во всех разделах физики! ... За что вы его любите? А за то, что он отвечает на самый сложный воп­ рос и решает любую задачу. Моя Елизавета Михайловна была его ученицей, а теперь уже десяток лет работает вместе с ним, и до сих пор не перестает удивляться глубине и широте его зна­ ний. Вот так, Витя, и понимай данное выражение... 80 I

Немного помедлив, он добавил: - Наша учительская профессия вынуждает нас всю жизнь не ловить, а пасти около десятка “зайцев” ... - Значит, в учителя идут одни посредственности? - робко про­ лепетал я. - Почему же, - возразил Виктор Яковлевич, - Писарев, Ушинс- кий, Шацкий, Лесгафт, Макаренко... В педагогике тоже есть име­ на... Пирогов, например, поработав в педагогике, подался в ме­ дицину, а Макаренко - в писатели... Я тут же навострил уши: этот поворот мысли мне нравился... Интересно, почему я раньше не обращал внимания, что Макарен­ ко сначала был педагогом, а потом - писателем?... Странно... Книгу “Педагогическая поэма” - читал, одноименный фильм - смотрел, а вот внимание не заострил... - Чаще всего одаренные люди выбирают для себя два-три поприща... Но со временем они незаметно сливаются в одно, - продолжал Виктор Яковлевич, - самое главное и цельное... Путь Макаренко - самый интересный... По нему довольно часто идут ученые, артисты, врачи, учителя... Я тоже, ребята, мечтаю написать книгу или о своем предвоенном детстве, или о войне, или об охо­ те... Чувствую в себе не только желание, но и силу... Поэтому вам, как своим ученикам, так открыто и говорю... - Виктор Яковлевич, - взмолился Витька, - так вы пишите сей­ час... А то долго ждать... - Нет, ребята, я не писатель, -улыбнувшись, произнес Виктор Яковлевич, - если уж я отказался от «большого спорта”, то от писа­ тельского рвения откажусь без сожаления... Сначала нужно вырас­ тить и воспитать детей, а уж потом - время покажет. Виктор Яковлевич замолчал и посмотрел на костер, который еще дышал жаром, но уже догорал... - Что-то вы разговорились, как на уроке, - вставая, съязвил Толька Федоров, -как будто за этим шли в поход... Все размечта­ лись, как девчонки, а подбросить дров в костер некому... Толька шустро подошел к куче дров, выбрал самые толстые поленья и обложил ими пламя. Костер задымил, но через минуту дрова затрещали, взялись пламенем и на нас повеяло теплом... Я лежал, смотрел на огонь и размышлял... Проблемы Генкиного будущего меня волновали мало, ибо я в нем не сомневался: Генка - талант, и своего он добьется. На са­ мом деле оно так и получится... Но самое удивительное, что Вик­ тор Яковлевич точно предсказал его судьбу на много лет впе­ ред!... Эта прозорливость и практическая смекалка поражает меня

I до сих пор... Я еще раз убедился, что у фронтовиков - особое чутье в оценке любых событий... Я не знаю, о чем думал Генка в тот вечер у костра на берегу таежной речушки Медведка, но меня слова Виктора Яковлевича настроили на раздумья на много лет вперед... Все было сказано ясно, просто и доходчиво... Обычные простые слова послужили мне ответом на многие мучительные вопросы. Забегая вперед, скажу, что после похода я мелким почерком испишу около десят­ ка листов своего дневника, делая свои дополнения, выводы и ло­ гические построения... Тогда мне казалось, что все это - самое важное в моей жизни... Но в тот вечер мою душу бередили не только восторги, но и чувство противоречия!... Мне так и хотелось, как в разговоре с Николаем, броситься в непримиримый спор с Виктором Яковле­ вичем!... Но... все, что я мог позволить себе в разговоре с бра­ том, не мог позволить в разговоре с учителем!... Даже с таким, как Виктор Яковлевич, который умел быть с нами “ на равных” . К тому же, я хорошо помнил, чем заканчивались подобные попытки в разговоре с братом... А у Виктора Яковлевича, видимо, опыта побольше... Мне совсем не нравился ответ Виктора Яковлевича, где он охоту свел к виду спорта!...Николай же меня все время убеждал, что охота - более широкое и глубокое понятие. Опираясь на убеж­ денность брата, я, скрывая самонадеянность, спросил: - Но вы ведь любите охоту не только за то, что она в чем-то напоминает вам игру в футбол. Я думаю, что ваша любовь к охоте в большей мере определяется любовью к природе... Чтобы хоть как-то затушевать свои высокомерные желания, я скромно добавил: - В крайнем случае, так говорит мой брат... Виктор Яковлевич настороженно посмотрел в мою сторону и, не задумываясь, ответил: - Разумеется, отношение к природе можно толковать и с та­ кой позиции и это будет достоверным. Только прошу учесть, что я не даю полного анализа понятия охоты, я просто отвечаю на ваши вопросы... Притом, стараюсь это делать как можно проще и короче... Ну, а если ты, Леня, желаешь рассмотреть этот вопрос более глубоко и полно, то я бы хотел осветить его с другой сто­ роны, мне более близкой и понятной... Можно говорить о любви человека к природе, это естественно и всем понятно. А можно говорить о потребности воздействия природы на психику чело­ века. Я бы хотел, чтобы на любовь к природе посмотрели именно с этой стороны! Тогда и вопрос я смогу поставить более четко и 82

конкретно: зачем и почему я каждый день, как домой, бегу в лес или на речку? Откуда у меня появилась такая потребность? В чем ее причина? Виктор Яковлевич пристально посмотрел на меня и, обнару­ жив в моих глазах истинное любопытство, которое в большей мере было наигранным, продолжал: - А, вот откуда... Нас, семнадцатилетних юнцов, бросили на фронт, а фактически в кромешный ад войны... С непрерывным грохотом и постоянным запахом гари. От всего этого можно было сойти с ума, но мы все это выдержали и победили... Нашим спасением, как я понял потом, было одно - общение с природой! Лес излечивал нас от пережитых ужасов... Так что, ребята, не только от любви к природе все фронтовики занялись охотой! Это была своеобразная охототерапия! Но здесь надо упомянуть и о дру­ гой стороне... Как бы ни была страшна война, но к ней все равно привыкаешь. Мало этого, еще стараешься в ней увидеть что-то хорошее и полезное. Так уж, видимо, устроен человек!... Так вот после войны я мог устроиться работать где угодно, но меня потя­ нуло в кузницу!... Где тот же самый грохот, огонь и жар!... И сно­ ва спасением было общение с природой! Получилось, что война запустила во мне какой-то механизм, маятник которого обяза­ тельно должен качаться - от шума к тишине и обратно! Сменив много профессий, я пришел в школу, но и здесь все повторялось: работая в спортзале, я рвался на охоту, а после общения с при­ родой меня снова тянуло в спортзал!... Вот, ребята, как все непро­ сто получается... Сделав длительную паузу, Виктор Яковлевич продолжал: - Если быть точным, то потребность в общении с природой порождает и любовь ко всему, что связано с лесом... О любви к природе я могу говорить бесконечно, но в этом пока нет смыс­ ла... Вы не пережили того, что выпало на нашу долю, но с годами, когда жизнь вас потреплет, взяв в свои клещи, вы поймете все это и сами, без моей помощи.. Лесотерапию человек всегда ста­ вил на самое видное место... Он родился в лесу, здесь же сф ор­ мировался как индивидуум и жить без леса не может... Виктор Яковлевич замолчал, взял палку валежника и пошеве­ лил головешки костра. Мы молча смотрели на языки пламени и вылетающие из-под палки искры. Создавалось впечатление, что все устали и наслаждаются тишиной летнего вечера, которую нарушал лишь крик сороки, устраивающейся в отножке на ноч­ лег... - Виктор Яковлевич, - неожиданно заговорил Валентий, - как я понял, вы ради охоты променяли Одессу на Боготол... Но ведь 83

Боготол - это дыра и в боготольской земле вы зарыли свой та­ лант!.. - Валентий, кончай проводить классный час, - неожиданно за­ говорил Толька Федоров, - они нам, да и Виктору Яковлевичу, в школе надоели... - Нет, Толя, ты не прав, - уверенно возразил Виктор Яковлевич, - в лесу обычно говорят и спрашивают не то, что надо, а что хочет­ ся... Если ребятам захотелось провести время в таких серьез­ ных беседах, пожалуйста, я не против... У меня были походы, где ребята так дурачились, что я не знал, как собрать их в кучу... Так что, я готов к любому варианту... Во-первых, Валентин, для нас с тобой Боготол - не дыра, а Малая Родина! О Родине, как о матери плохо не говорят... Я имею в виду порядочных и честных людей... Во-вторых, в Одессе пред­ ложили выбор: либо на чужбине играть в классной команде, по­ ставив крест на охоте в родных местах, либо предпочесть Одессе Боготол, променять классную команду на местную и вернуться на Родину, где всю жизнь охотиться в родных краях. Как видишь, Валентий, я выбрал второе и не жалею... Я знаю, что для моей натуры общение с родными местами важнее престижа игрока классной команды. Вот и получилось, что Боготол оказался для меня ближе и дороже блистательной Одессы... Как говорит на­ родная мудрость, от привычек детства невозможно отделаться в зрелые годы. Виктор Яковлевич замолчал, а Валентий тяжело вздохнул. В об­ щем, он был послушным покладистым парнем. Он никогда не лез на рожон, не утверждался за счет других, с уважением относился к товарищам и собеседникам. Но иногда на него что-то находило и он мог высказаться резко из чувства противоречия. Вот и сейчас Валентий включился в разговор в надежде получить поддержку сво­ их убеждений... И поступок Виктора Яковлевича был для него лишь поводом... Валентий вырос в многодетной семье, где он был стар­ шим сыном. Тетя Маруся, его мать, установила в семье жесткий порядок, где на Валентия падала основная нагрузка. Семейная ком­ муна ему не нравилась: она не позволяла быть, как все... Еще е детстве у Валентия зародилась мечта - вырваться из «семейного плена” . Забегая вперед, можно сказать, что Валентий сразу после школы, одним из первых, навсегда покинет Боготол в поисках луч­ шего места и более достойной доли. Закончит Валентий свой по­ иск в далеком Таджикистане, в городе Зеравшан, где будет добы­ вать какую-то “очень ценную” руду. Мне так и не удастся узнать, нашел ли Валентий свое счастье на чужбине... Скорее всего, он свое счастье подменил престижем и этим был доволен... 84

По виду Валентия я понял, что ответ Виктора Яковлевича его не удовлетворил. Чтобы скрыть свое разочарование, он резко встал и подбросил несколько палок в костер. -Вот это, Валентий, твое законное дело, - весело заговорил Толя Федоров, - а то снова бы пришлось «старику» заниматься кост­ ром... Валентий на шутливую реплику Тольки ничего не ответил. Было очевидно, что на сегодня он сказал все и больше никаких вопросов решать не намерен... Уже начинало смеркаться... Солнце опустилось за горизонт, и только багряная заря заката выглядывала из-за гряды леса... Вокруг было тихо и безветренно. Угомонилась даже сорока, ко­ торая весь вечер стрекотала в таежке. Огромным оранжевым шаром над лесом висела луна. Я искренне поразился тому, что заход Солнца и восход Луны почти совпали. Наблюдалась удивительная картина: два небес­ ных светила, как часовые, сменяли друг друга. Они были одина­ кового размера, но различной яркости и цветового оттенка. Я любил наблюдать за движением Луны в любое время суток и года. В этом движении было столько непонятного и таинствен­ ного, что я даже сомневался в том, что смогу когда-либо в нем разобраться. У меня уже накопилось много вопросов, которые я надеялся обсудить при удобном случае с Федором Михайловичем. Интересные мысли и фантастические картины порождал мо­ мент, когда солнечное освещение сменялось лунным. Сразу из­ менялись цвет и вид костра, лица людей и вид окружающих пред­ метов Наблюдая за всеми изменениями красок вокруг, я про­ должал ловить каждое слово Виктора Яковлевича. Это была моя страсть: делать несколько дел сразу - наблюдать, слушать и тут же рассуждать про себя. Мне казалось, что таким образом я эко­ номлю и уплотняю свое рабочее время... Неожиданно возникшая тишина была противоестественна... Целая ватага ребят лежала у костра и молчала. Видимо, все уже устали от дневных забот и впечатлений. Обычной походной бузы как-то не получалось, а от серьезных и умных разговоров уста­ лость наступала быстро. Не относилась эта простая истина толь­ ко ко мне - я мог без устали вести часами самые серьезные разговоры. И я решил, не мешая другим, выяснить у Виктора Яковлевича давно мучивший меня вопрос: почему он до сих пор занимается детскими увлечениями... Взрослый человек, отец се­ мейства, хороший школьный учитель, а держит голубей и увлека­ ется птицеловством... Я хорошо помнил, с какой страстью я в младших классах ловил синиц и щеглов. Сейчас же это увлече­ ние прошло и я считаю его обыкновенной детской забавой. Не 85

тянет меня и заводить снова голубей, хотя несколько лет назад без этих птиц я не м оги дня прожить... Почему у меня эти страсти безвозвратно ушли в прошлое, а вот у Виктора Яковлевича не ухо­ лят и, видимо, останутся с ним на всю жизнь. Вероятно, в его вза­ имоотношениях с природой что-то складывалось не так, как у меня... - Виктор Яковлевич, - произнес я вполголоса, - а почему вы до сих пор держите голубей и ловите певчих птиц? Ведь среди взрослых это довольно редкое увлечение!? - Почему редкое? - таким же тихим голосом переспросил Вик­ тор Яковлевич, - ты плохо знаешь боготольских птицеловов и лю­ бителей живой природы...Большинство фронтовиков отдают дань уважения своей юности... Кто гоняет голубей, кто ловит птичек, а кто-то рыбачит или охотится... Я, например, занимаюсь всем по­ маленьку... - А почему именно фронтовикам ближе всего оказались детс­ кие забавы? - снова спросил я. - Не знаю, - вздохнув, ответил Виктор Яковлевич, - что-то с нами на войне произошло... За пять лет внутри нас сломался какой-то механизм и наша жизненная машина резко сбавила обо­ роты... Мы почему-то остались теми, какими ушли на фронт... И никакими силами не можем сдвинуть себя с этой мертвой точки. Особенно это трудно сделать тем, кто ушел на войну со школьной скамьи. Мне даже кажется, что мы останемся шестнадцатилетни­ ми на всю жизнь и не сможем преодолеть ю ношеский барьер. В крайнем случае, из этой ситуации сегодня я не вижу выхода... Сделав паузу, добавил: -Хотя я его и не ищу... Мне нравится такое состояние души... Виктор Яковлевич замолчал и обвел всех нас взглядом. Кто уже дремал, а кто лежал просто так, обдумывая, видимо, прошед­ ший день. Потом он поднес руку к костру и внимательно посмот­ рел на циферблат часов. - Ну, что, ребята, пора уже и на покой?! На слова Виктора Яковлевича все ответили молчанием... -Сейчас без десяти двенадцать... Ровно в шесть я сделаю подъем... Постарайтесь быстро уснуть и хорошо выспаться... Зав­ тра будет трудный день... - Трудный? А почему? - неожиданно вырвалось у меня. - А так всегда бывает, - спокойно сказал Виктор Яковлевич, - в первый день, после домашнего уюта, усталость не чувствуется. Кроме этого, первая ночевка проходит сумбурно... А вот на вто­ рой день издержки первого дня дают себя знать в полную меру. Так что, устраивайтесь поудобнее и отдыхайте... Я посижу у ко с­ 86

тра и послежу за огнем... Главное, чтобы ночью никто не увел велосипеды... Ночью все может случиться... Виктор Яковлевич принялся за костер, а мы начали готовить­ ся к ночлегу. Чтобы всем хватило места у костра, Виктор Яковле­ вич его удлинил. Прижимаясь друг к другу, мы улеглись вокруг костра «солнышком» - головой к огню, а ногами - против. Но и это был не выход... Коля Усков мог спать у костра как котенок, а вот Генка Гончаров, при его росте, примоститься на фуфайке не мог даже при большом желании. Да и я, проведший не одну ночь на рыбалке и охоте, плохо представлял себе, как можно было ус­ нуть на фуфайке, под которой сырая земля, а вокруг - холодная ночь. Но я был убежден, что ночь проведу мужественно и достой­ но... Другого исхода я не мог даже представить... 87

ХОДИЛИ МЫ ПОХОДАМИ.. 2. ПО ОТРОГАМ БОГОТОЛЬСКОГО ХОЛМА.

Уже битый час я ворочался под одеялом, а сна не было и не было. Непрошенные мысли и воспоминания, как назойливые мухи, непрерывно лезли в голову и не давали уснуть. Чаще всего пред­ ставлялся дом, уютная постель на сеновале или на веранде, где всегда было вольготно и тепло... Главное - дома был выбор: можно было спать в избе, на сеновале или на веранде. А здесь все было по-другому: сырость, холод и жесткая земля под боком, почти не согреваемая костром... И уйти было некуда... Остава­ лось одно - терпеливо ждать восхода солнца... Вспомнились напутствия Николая и его вопрос в лоб: а зачем ты идешь в поход? Этот вопрос, как червь, дотошно сверлил мне душу. В конце концов я разозлился на самого себя и мысленно произнес: - А как солдаты в войну спали на снегу? И не одну ночь. Тогда раем считалась и простая землянка... И мне сразу стало стыдно за себя... Значит, не зря Виктор Яковлевич потянул всех на этот поход. Пусть каждый посмотрит на себя со стороны и сделает вывод - хлюпик он или нет... Я приподнял одеяло и посмотрел вокруг: все, как и я, вороча­ лись под одеялом, только Виктор Яковлевич сидел у костра и палкой шевелил шипящие головешки. - Уж лучше вот так сидеть у костра, чем стучать зубами от озноба и хлюпать носом, - мелькнуло у меня в голове. Я быстро сбросил одеяло на спящего Витьку и, захватив фу­ файку, пополз к Виктору Яковлевичу. - А ты что, как лунатик, крадешься? - проговорил он, не глядя на меня. - Да, лучше сидеть у костра, чем мерзнуть под одеялом, - бодро ответил я. - Ну, давай, попробуй посидеть... Часок - другой... Здесь тепло, светло и комарики над ухом не гудят, - шутливым тоном добавил Виктор Яковлевич. Я подстелил фуфайку и уселся рядом... Потом в костер под­ ложил дров... Забушевало пламя, и полетели искры, угасая в тем­ ноте... -Ты дрова зря не жги, - заметил Виктор Яковлевич, - от боль­ шого огня теплее спать не станет... - А вы, что, вот так и будете всю ночь сидеть, - как бы не слыша, спросил я. - Конечно, - спокойно ответил Виктор Яковлевич. - И даже на часок не сомкнете глаз? - удивленно переспро­ сил я. 89

- Почему же? Я сплю вот так, сидя... Немного подремлю и мне будет достаточ но... Я вспомнил, как об этой фронтовой привычке не раз расска­ зывал Николай. Получалось, что фронтовики могут не спать по несколько суток и при этом оставаться работоспособными. Па­ вел Кащеев, например, после ночной рыбалки сетью шел на ра­ боту, а вечером снова уезжал на Чулым. И он даже не заикался о том, что хочется спать. Это только я видел во сне, как мне хочется спать... Особенно по утрам, когда нужно подниматься и идти в школу... - На фронте, •• неожиданно начал Виктор Яковлевич, - приходи­ лось на спать неделями... Нормальный сон заменялся легкой дре­ мотой, когда спишь и все слышишь... Дремлешь в окопе, на посту или во время марш-броска... На память мне пришел рассказ отца, как спали солдаты во время ночного похода... - Если сильно хочешь спать, - говорил отец, - то становишься в середку колонны и идешь... Толкаешься о плечи солдат и спишь... Да, так еще выспишься, не хуже, чем в постели!.. - Виктор Яковлевич, а вы в строю умеете спать? - деловито спросил я. Виктор Яковлевич внимательно посмотрел на меня и, убедив­ шись, что я спрашиваю со знанием дела, ответил: - Умею... В строю самый крепкий сон... - Самый крепкий? Странно, - удивился я. - Ничего здесь нет странного... В строю спишь и ни о чем не думаешь, а беззаботный сон на фронте самый крепкий... Так что, для нас, фронтовиков, дремота вошла в привычку и по-другому мы не можем... Уже тринадцать лет нет войны, а я по-прежнему спокойно спать не могу... Только хорошо усну, как начинается сниться бой - ползут танки, а в траншею лезут немцы.... Я судо­ рожно отбиваюсь и в самый критический момент просыпаюсь... Тишина, родные стены и уютная постель... В этот момент Толька приоткрыл лицо и изможденными гла­ зами посмотрел на нас. Потом нехотя скомкал одеяло и, захватив фуфайку, приполз к нам. Усевшись напротив, он проговорил: - Здесь, мне кажется, будет лучше... Чуть погодя то же самое проделал и Витька. А через полчаса еще несколько человек, закутавшись в одеяла, как мусульмане, си­ дели у костра и сонными глазами смотрели на огонь: только Генка, в конце концов, не выдержал и умоляющим голосом попро­ сил: - Виктор Яковлевич, можно пойти поспать в зарод сена? Я все сделаю аккуратно... 90

- Пошли вместе... Я пройдусь вдоль берега, - сказал Виктор Яковлевич вставая... Через минуту они растворились в лунном свете на фоне таеж­ ки. Толька Ф едоров как будто ждал этого момента. Незаметно моргнув мне глазом, он потянулся к своему рюкзаку. Из бокового кармана достал спичечный коробок и пачку папирос. От удивле­ ния я раскрыл рот - Толька даже в шутку никогда не держал папиросу в зубах. Но через секунду все стало ясно: в спичечном коробке у него была заготовлена дома сажа, а в папиросной пач­ ке - вата и шпагат. Вся наша ватага была в полусонном состоя­ нии. Кто, посвистывая, спал, а кто еще дремал... Сначала он осто­ рожно подрисовал кошачьи усы Витьке Изохватову, а потом, бу- деновские, Валентию. Взглянув на меня, он поднес палец к губам, подавая хорошо известный знак: молчок - зубы на крючок... По­ том шпагатом осторожно привязал ногу Валентия к ноге Валер­ ки Ускова. Я еле сдерживался от смеха, представляя, что будет утром. Но это было только начало... Толя взял приготовленный ивовый прут и, зажав в разрезе тлеющую ватку, стал подносить под нос всем спящим. По его ловким движениям чувствовалось, что это он делает не в первый раз. Запах тлеющей ваты, зловон­ ный и удушливый, переносить практически невозможно. Я это хорошо знал, но сделать замечание другу постеснялся - в нашем кругу это было не принято. Но хохмы с ваткой практически не получилось - вернулся Виктор Яковлевич и Толя, отбросив прут в сторону, а коробок швырнув в костер, притворился спящим. Присев рядом, Виктор Яковлевич в полголоса заговорил: - По речке есть утка... Ложись спать, где-то после пяти я тебя разбужу... Пройдем по речке, может повезет и на завтрак добу­ дем крякашика... И Виктор Яковлевич пошевелил палкой головешки костра. Я закутался в одеяло и попытался уснуть... Но... сон не шел. Я чув­ ствовал, что хочу спать, а уснуть не могу. Это было любопытно. Я и раньше замечал, что в лунную ночь у костра, во время рыбалки, сплю плохо. Мне было проще и приятнее сидеть и смотреть на огонь. Именно в этот момент рождались интересные мысли и рисовались сказочные образы. Может только поэтому костер и был постоянным спутником моего детства. Часто подобная бес­ сонница в лунную ночь находила на меня и дома. Тогда я вставал, зажигал свет и читал книжку... До тех пор, пока не засыпет за столом... Здесь же оставалось одно: решительно встать и сесть у кост­ ра... Я так и сделал. Сев рядом с Виктором Яковлевичем, я уста­ вился на огонь. На душе стало теплее и светлее. Ночная темень, 91

под действием света Луны и огня, стала незаметной и менее тре­ вожной. В голову сразу полезли всякие мысли о прожитом дне... Более образно перед глазами рисовался крестьянский быт за­ имок, о которых рассказывал Виктор Яковлевич... Вот такая же речка и лес... Одинокая бревенчатая изба... Рядом - подворье, наполненное мычанием, хрюканьем и ржанием... А вокруг - нико­ го и ничего. Нет школы, больницы, магазина... Люди живут без радио, газет и книг... Единственное чудо света в доме - это ке­ росиновая лампа. И я искренне позавидовал той жизни, которая была у меня дома. От этих суждений мне стало даже легче. Вспом­ нился рассказ Виктора Яковлевича о выборе своего жизненного пути. Это была самая интересная и важная деталь прошедшего дня, ибо его слова отвечали моему настроению... Постепенно мысли начали иссякать. Барабанной дробью в голове все чаще и чаще стучали слова: скорей бы рассвет! И я понял, что с нетерпением жду восхода солнца... Чтобы скоротать время, я следил за костром и кое-что спрашивал у Виктора Яков­ левича. Через дремоту, он отвечал мне вяло и неохотно, каждый раз добавляя: - Ложись спать, иначе завтра не сможешь ехать дальше. - Ничего, я выносливый, - отвечал я самонадеянно. В конце концов, я не выдержал и впал в дремоту, которая напо­ минала состояние лунатизма. В полусне я подбрасывал сушняк в костер, хлопал ладошкой назойливых комаров и, ворочаясь у костра, кутался в одеяло. Сколько длилось такое состояние, я не помню. Очнулся лишь тогда, когда Виктор Яковлевич крепко сжал рукой мое плечо. - Пошли, - полушепотом сказал он, как только я открыл глаза. Я быстро вскочил, бросил одеяло на спящ его соседа и побе­ жал вдогонку за Виктором Яковлевичем... Уже рассвело, но солнце было еще за горизонтом. Утренняя свежесть чувствовалась во всем: и в золотистой утренней заре, и в напоенном запахами хвои воздухе, и в обильной росе на тра­ ве, которая делала наши шаги почти бесшумными. Дойдя до не­ большой плесы, Виктор Яковлевич остановился и шепотом про­ говорил: - Я стану вон за тем кустом, а ты, как и вчера, пройди метров триста, зайди в таежку и иди на меня. Утки сейчас сидят в тр а ­ ве, но могут плавать и на чистой воде... Переломав малопульку, Виктор Яковлевич заложил патрон... - Если увидишь хорошее для уток место, бросишь палку... Толь­ ко так, чтобы утки полетели на меня. Если уток не будет, хлопнешь в ладоши, но сам не кричи... 92

- Да, это я знаю, - уверенно прошептал я. - Тише!... Ты громко говоришь, - процедил Виктор Яковлевич больше жестами и мимикой, чем словами. Пригнувшись, он ко­ шачьим шагом направился к воде. В такие моменты Николай обычно наставлял меня: пока на­ парник не станет на номер, в загон идти не следует... Во-первых, может подняться утка, а во-вторых, нужно точно знать, где он бу­ дет стоять. Помня наказ брата, я напряженно следил за Викто­ ром Яковлевичем и одновременно наблюдал за лывой. Вдруг Виктор Яковлевич на мгновение замер, потом резко вскинул ма- лопульку и тут же раздался щелчок выстрела... Я вздрогнул от шума водяных брызг и лопота утиных крыльев - добрый десяток крякашей, взрывая утреннюю тишину, сорвал­ ся с плесы и с испуганным кряканьем пустился наутек. Крупны­ ми шагами Виктор Яковлевич бросился к воде. Не раздумывая, я сделал то же самое, на ходу выкрикивая: - Убили?!... - Не знаю, - та кж е на ходу, не оборачиваясь, ответил Виктор Яковлевич, - стрелял сидячего и с хорошим прицелом. Раздвинув кусты тальника и резко обернувшись, Виктор Яков­ левич обрадованно крикнул: - Иди сюда!... Есть!... В два прыжка я оказался рядом, стараясь, вытянув шею, уви­ деть подстреленную утку. - Снимай сапоги и закасывай выше колен штаны, - азартно начал Виктор Яковлевич, - здесь мелко... - А где крякаш? - спросил я, заталкивая портянку в сапог. - Да, вон, лежит в траве, - показывая рукой, проговорил Виктор Яковлевич, - я его стрелял на чистом, а он, трепыхаясь, успел за­ биться в траву. Действительно, крякаш пузом кверху, распластав крылья, ле­ жал на плавающих листьях желтой кубышки, которую мы называ­ ли лягушатником. Не раздумывая, я смело ступил на холодную воду. Легкая дрожь, которая больше всего ощущалась подбород­ ком, быстро пробежала по всему телу, оставляя после себя “гуси­ ную кожу” . Я же, делая бодрый вид, уверенно шагал к лежащей утке. На мое счастье вода в этом месте была не выше колен и я без особых усилий достиг цели. Схватив крякаша за крыло, я прыжками бросился к берегу, стараясь сократить время пребывания в воде. - Тише!! Не хлюпай, - сжав зубы, прошептал Виктор Яковлевич, - распугаешь оставшихся уток... И действительно, чуть выше по речке поднялся крякаш, похожий на гуся, и медленно “ поплыл” в сторону хлебного поля... 93

- Я же тебе говорил, - проворчал Виктор Яковлевич, провожая крякаша завистливым взглядом. Потом он взял у меня селезня за шею, посмотрев на него на расстоянии вытянутой руки, ликующе произнес: - Хорош!... Отъелся на хлебах... Добрый будет суп... Протягивая мне добычу, блаженно добавил: - Бегом дуй к костру и буди всех... Начинайте чистить кар­ тошку и греть воду, а я пройду вдоль речки... Сделав паузу, добавил: - Потом возле хлебов посмотрю косачей и заодно разбужу Генку... - А то он до обеда может не проснуться... - Хорошо, - бегло ответил я и, не обращая внимания на колкую скошенную траву, бегом бросился к биваку, держа в одной руке крякаша, в другой - сапоги. Около костра я вытер и обсушил ноги, потом - обулся. Все вповалку спали, и на мою возню никто даже не шелохнулся. Свер­ нувшись калачиком, спал Толька. Его лицо было спокойным и чуть- чуть улыбающимся... - Я тебе сейчас поухмыляюсь, - процедил я сквозь зубы, нама­ зывая углем указательный палец. Сделав ему шикарные чапаевские усы, я добавил: - Любишь кататься - люби саночки возить... Все так сладко спали, что мне стало жалко их будить. Где-то за верхушками деревьев пряталось солнце, но его тепло уже ощ у­ щалось в воздухе. По-прежнему было тихо и золотистая заря, разлившаяся по северо-восточной части неба, предвещала хо­ роший день. Я искренне позавидовал ребятам, ибо хорошо пред­ ставлял, как блаженно спится в такое утро. Вздохнув, подбросил дров в костер и начал “обрабатывать\" крякаша. Потом сбегал к речке, обмыл мясо и принес ведро воды. Осталось только начи­ стить картошки. Я достал складник и начал, копируя мать, сни­ мать тонким слоем лушпайки. Что-что, а чистить картошку в наше время умел любой пацан, не говоря уже о девчонках. После вой­ ны еще долгое время картошка считалась вторым хлебом. В закипевшую воду я опустил мясо, а затем - мелко покро­ шенную картошку. Оставалось бросить в ведро рисовые брике­ ты и добавить нужное количество соли. Не успел я размешать спрессованный рис, как из-за кустов, с пустыми руками, вышли Виктор Яковлевич и Генка. Они, размахивая руками, о чем-то ожив­ ленно разговаривали. Когда подошли ближе, я серьезно спро­ сил: - Ну, и как охота? - хотя и без слов было понятно, что она оказа­ лась неудачной. 94

- Ни к черту, - хихикая, ответил Генка. - На этот раз не повезло, - добавил Виктор Яковлевич, - выст­ релил более десяти раз - ни одного попадания... - Косачей на хлебах, как грязи, - продолжал Генка, - порхают, как воробьи на дороге... Не угадаешь, откуда вылетит и куда по­ летит... Как глупые, одни летят от нас, другие - прямо на нас... - В этом случае, Гена, нужны хорошая собака и пристрелянное ружье, - пояснил Виктор Яковлевич, но... все, что ни делается - все к лучшему... Иначе в лесу дичи не останется... В это время Володя Усков приподнял одеяло и пробормотал: - Вы что там базарите? Дайте хотя бы немного поспать... - Спать, Вовик, будешь дома, - с ухмылкой ответил Генка. - Давайте, вставайте, - строго добавил Виктор Яковлевич, на­ правляясь к костру и приподнимая крышку ведра. Но в ответ никто даже не шелохнулся... - Молодец, Антонов, быть тебе поваром... Дай-ка ложку, я сниму пробу, - проговорил Виктор Яковлевич, мешая палкой содержи­ мое ведра. Я быстро подал попавшую под руки “деревяшку” . Покушав суп, Виктор Яковлевич спросил: - Так ты его еще не солил? - Нет, бойко ответил я, - боюсь пересолить... Бросив в ведро нужную порцию соли, Виктор Яковлевич стро­ го приказал: - Будите всех... Сейчас в темпе завтракаем и - в путь... Вместе с Генкой мы начали расталкивать всех подряд. Сдер­ живая смех, я с особым усердием будил намазанных сажей. Вить­ ка вскочил первым и начал быстро складывать одеяло. Случайно взглянув на Вальку, он энергично начал протирать глаза, после чего залился заразительным смехом. Валька долго сопел, а ког­ да обратил внимание на Витьку, то расхохотался еще громче. Сжав зубы, я, как мог, сдерживался от смеха, наблюдая за жести­ куляцией Витьки и Вальки. Но смех заразителен - исподтишка хихикал Толька Федоров... Улыбался Виктор Яковлевич, хохотал Генка... - Толя, а ты зря ухмыляешься, - с улыбкой заметил Виктор Яковлевич, - утебя усы еще краше, чем у них... Толя провел рукой под носом и, увидев сажу на пальцах, зы рк­ нул на меня глазами и бросился к речке. Словно спохватившись, за пИМ побежал Валентий, но тут же, как подкошенный, рухнул на землю. Словно поскользнувшись, шлепнулся на траву Витька. Смек­ нув в чем дело, все покатилась со смеху. - Леха, это ты подхохмил? - поднимаясь, бубнил Валентий, - ну, 95

ты и нашел забаву... Как маленький... Никогда бы не подумал, что ты на такое способен... Лунатик ты, пакостный... Лишь Витька смотрел на меня недоуменными глазами и мол­ чал. По его глазам было видно, что он не верит в мою причаст­ ность к этой шутке. Я отвечал ему тем же открытым и честным взглядом. Прибежавший с речки Толька забормотал себе под нос в тон Валентию: - Ну, Леха, отмочил... Надо же - не спать целую ночь, чтобы нам нарисовать усы!.. И шпагат специально заготовил... Толька перевел взгляд на Валерку, который сматывал шпагат, снятый с ноги, в клубок. Молчал и Виктор Яковлевич, подозри­ тельно посматривая то на меня, то на Тольку. Но мы оба вынуж­ денно молчали. Эта ночная шутка так и оставалась для всех тай­ ной... Размявшись и приведя себя в порядок, все, как по команде, начали укладывать свои рюкзаки, оставляя лишь ложки с чашка­ ми. Мы знали, что Виктор Яковлевич в походе любит “сниматься с якоря” быстро и неожиданно. Все, кто не успел все сделать вовремя, догоняли на ходу. Стоя у костра с поварешкой, Виктор Яковлевич пристально наблюдал за нашей возней. Как только большая часть поставила подготовленные велосипеды к бере­ зам, он громко скомандовал: - Подходи по одному с чашками и ложками... Получив свою порцию и прихватив по куску хлеба, мы по-цы- гански расселись вокруг костра. - А суп опять с рябчиком? - удивленно спросил Валентий. - Аты как думал?! - с улыбкой подтвердил Виктор Яковлевич, - быть в походе и питаться похлебкой без дичи? Это будет уже не поход, а лесная прогулка... Так что, Валентий, ешь и не удив­ ляйся... На самом деле суп получился охотничий, и ведро мы опусто­ шили в два раза быстрее, чем вечером. Кое-кто потянулся к рю к­ закам за добавкой. Заметив это, Виктор Яковлевич строго ска­ зала: - Ребята, свои продукты постарайтесь сохранить до конца по­ хода... Путь еще длинный и тяжелый... Все может быть... Сделав паузу, он добавил: - А сейчас - всем хорошо напиться воды и заполнить фляги... По дороге такой хорошей воды может и не быть... Мы, как буренки, бросились к речке... А через минуту прозвуча­ ла команда “по коням” и мы тронулись в путь. Начался сторой день нашего похода... С первых же метров я ощутил, что он, действительно, будет 96