Рассвет над Чулымом

КОГДА ПУХ ОТ ТОПОЛЕЙ..

День клонился к вечеру...Жара уже спала, и потянуло прият­ ной летней прохладой. Сборы в школу на выпускной вечер были закончены, и мне оставалось одно: подойти к трюмо и, по приме­ ру Николая, осмотреть себя со всех сторон...Вельветовая куртка бежевого цвета, белая рубашка с воротничком наверх и серые брюки с наглаженными стрелками радовали глаз и создавали праздничное настроение. В ожидании ребят я вышел на веранду. С минуты на минуту должны были подойти Генка Обыскалов и Коля Невердовский, обещавшие помочь унести в школу сумки с посудой для празд­ ничного стола. Ждать пришлось недолго...Стукнула калитка, тревожно тявк­ нула Кармен, и я, взяв сумки в обе руки, в ту же секунду вышел на улицу. - Готов? - радостно спросил Генка, осматривая меня с ног до головы. - Готов, - с напускным равнодушием ответил я, - жду вас уже давно... - А мы точненько...Как и обещали, - твердо сказал Коля, - так что, на нас бочку не кати...Давай распределим сумки и «по ко­ ням»... Еще нужно успеть расставить в классе столы... Я не удивился ответственности Коли, но то, что он употребил любимую поговорку Виктора Яковлевича, меня поразило: Коля был равнодушен, как мне казалось, не только к спорту, но и к Вик­ тору Яковлевичу - я ни разу не слышал, чтобы он вел речь об учителе физкультуры... Распределив поклажу, мы направились в школу... - Леша, - продолжал Коля, - а ты - вредитель сельского хозяй­ ства... - Почему? - удивился я неожиданному «обвинению». - Да все потому, - в том же тоне продолжал Коля, - разве ты не видишь, что пух от твоих тополей, как снегом, засыпал все грядки соседей?!...Ты думаешь они тебе за это скажут спасибо? Жди... У моего соседа, Емели Николай чука, один тополь - и то спасу нет... А у тебя - четыре!... - Пух летит одну неделю, - начал я, защищаясь, - зато сколько зелени!...Птичьего гомона!... Благодатной летней тени!... И мы, неожиданно для самих себя, начали убеждать друг дру­ га в пользе и вреде тополей, хотя я хорошо знал привычку Коли: «завести» меня при любом удобном случае и на любой мелочи. Некоторое время Генка слушал нас молча, потом проговорил: - Хватит вам попусту травить друг другу душу...Сегодня у нас 648

такой радостный день!... Получаем аттестаты зрелости!... Давайте поговорим о нашем будущем... Которое начнется уже завтра... После выпускного вечера... Выпускной вечер...Сколько теплых и светлых слов было по­ священо самому торжественному событию в жизни школьника!...А сколько их еще не сказано и не написано!...Но в послевоенные годы в стенах школы о настоящей торжественности не было и речи! И причин этому несколько...У ребятни, пережившей войну, не было беззаботного и счастливого детства. Суровые ж изнен­ ные будни начинались с первых шагов по земле. Поэтому для этого поколения аттестат зрелости не был завершением перво­ го этапа жизни и путевкой в следующий. Он был лишь докумен­ том, укрепляющим жизненную устойчивость. С другой стороны, среднее образование еще не стало всеоб­ щим и обязательным, а в школе не появился родитель, способ­ ный и желающий «закатить» для своих детей торжество самого высокого ранга!...Аттестат пока получали избранные, и его вру­ чение обставлялось скромно и без всякой помпезности! На тор ­ жестве даже не присутствовали родители и представители вла­ сти. Первым там нечего было делать, а вторых - никто не пригла­ шал, ибо считалось: подобные торжества не заслуживают такого внимания... Отдав сумки Олимпиаде Васильевне, мы с волнением вошли в зал. Но здесь было как всегда: на крашеных диванах насторо­ женно сидели соклассники, а на сцене стояли покрытые красной скатертью столы с приставленными стульями. Мы прошли меж­ ду диванами и уселись в последнем ряду - сработала «психоло­ гия двоечника», предпочитавшего в любом случае «камчатку». Когда подошло время, на сцену поднялись директор, наши классные руководители и бессменный Володя Трепенок с бая­ ном. Григорий Анатольевич сразу же приступил к своим обязан­ ностям, предварительно тепло поздравив нас с успешным окон­ чанием школы. Первым аттестат был вручен, как медалистке, Тамарке Сомо­ вой. Получив аттестат она произнесла ответное слово. Я даже удивился умению Тамарки искренне и тепло благодарить школу и учителей за проделанную работу. Артистичность ее слов была очевидна, но со стороны они звучали приятно и к месту. К тому же, я был убежден, что при получении медали так и положено говорить... В те годы в школе медаль была большой редкостью!...И это 649

вполне естественно, ибо иметь по всем предметам пятерки, а в этом мы были уверены, практически невозможно! Среди нас Та­ марка не выделялась особой эрудицией и глубиной знаний. Д о б ­ рый десяток соклассников мог соперничать с ней на равных, а кое-кто и превосходил ее. Но... медаль получала Тамарка, а все остальные - лишь отличные аттестаты... Вторым получал аттестат Толя Поплавной. К моему удивле­ нию, Толя даже в этот торжественный момент не терял своего юморного настроения. Получив аттестат, он сострил перед за­ лом такую рожицу, что мы все дружно «грохнули». По нашему ра­ зумению, Толя был единственным нашим соклассником, кто, по всем статьям, был достоин медали! Хорошо это понимали и учи­ теля: Борис Романович долго убеждал Толю пересдать несколь­ ко предметов за девятый класс, по которым ему, как хохмачу, «всу­ чили» четверки. Но Толя наотрез отказался!... Всем было ясно, что Толя не хочет получать медаль «с натяжкой». С другой сторо­ ны, пойти «на поклон» к учителям, в глубине знаний которых он сомневался, было выше его сил! Спустя годы, я спрошу уТоли о причинах его строптивого поведения. Не задумываясь, Толя от­ ветит: - Если школе я. как медалист, не нужен, то мне эта «железячка», именуемая медалью, тем паче...В университет я поступил и без ее помощи... Да, Толя обошелся и без медали, а вот история школы лиши­ лась медалиста Поплавного Анатолия Степановича, который с го­ дами станет гордостью Сибирской, а может и Российской, на­ уки... Именно с этого момента «проблема медалистов» глубоко за­ падет мне в душу. Я приложу достаточно сил, чтобы «вариант Поплавного» в моей работе повторялся как можно реже. Но... один в поле не воин!...В конце концов, я приду к неутешительно­ му выводу: в школе медаль получает лишь тот, кто скачет на «тройке надежных рысаков»... Это - страстное желание ученика, титани­ ческие усилия родителей и заинтересованность директора шко­ лы вместе с педагогическим коллективом. Если хотя бы одна из этих лошадок «выпадает», то получение медали становится пр о ­ блематичным...У Тамарки все «рысаки» были в упряжке и быст­ р о н о ги !..^ Толи же, все они были «хромы на все четыре ноги»... Третьей аттестат получала Лида Бахур...Она тоже, как и Та­ марка, могла получить медаль, но о ней не шла даже речь. Ее 650 I

лошадки, как и уТоли, оказались хромоногими и неспособными привести к успеху... После этой «троицы» аттестаты стали вручать «по алфавиту», и я получил в числе первых. Сам момент получения аттестата я не помню. У меня так бывало часто: в самые ответственные ми­ нуты настолько охватывало волнение, что я их совершенно не за­ поминал. Зато я хорошо запомнил слова Григория Анатольевича, который с лукавой хитринкой на лице проговорил: - А сейчас, дорогие выпускники, приглашаем вас в банкетный зал!... Мы с шумом и гамом высыпали в корадор. Девчонки в белых платьях, словно бабочки, порхали друг перед другом, интересуясь оценками и их соотношением. Мы же старались быть более сдер­ жанными и на качество оценок не обращали внимания. Когда эмоции улеглись, мы, отдав аттестаты на хранение классным ру­ ководителям, робко вошли в класс, где были накрыты столы... Эта часть торжества оказалась для нас настолько новой и необычной, что вызывала робость и даже страх, особенно у нас с Витькой. Мы точно знали, что на столах будет шампанское и...водка, закрашенная морсом и налитая в бутылки из-под газировки. Впервые в жизни наши любимые учителя молча предлагали нам выпить вместе с ними за окончание школы! С одной стороны, это было нелепо и противоестественно, а с другой, по боготольским меркам, само собой разумеющимся!...Ситуация была парадок­ сальной и требовала решительного выбора!... Я не помнил случая, чтобы кто-то из ребятни нашей округи употреблял зодку, явно или скрытно. Об этом не шла даже речь!... Ребятня могла курить, безобразничать в лесу и школе, даже па­ костить, но... только не заниматься распитием спиртного. Не де­ лали этого ни Ленька Рудак, ни Васька Маслов, ни Птаха. Такое отношение к спиртному шло от родителей, которые считали, что только за большое событие в жизни человека можно поднять тост и выпить рюмку водки. Особенно этот неписаный закон испол­ нялся в нашем доме!... Две недели назад отец, впервые в моей жизни, налил мне рюмку красного вина и попросил выпить, на свадьбе Николая, за счастье молодых... Я принял вино из рук отца и выпил! Теперь мне предлагалось то же самое, только из рук учителей, но при одном отличии: распитие спиртных напит­ ков в школе было запрещено! Но Григорий Анатольевич, как д об­ рый и компанейский человек, открыто пошел на нарушение этого запрета, посчитав его, видимо, устаревшим и несоответствующим 651

реалиям жизни. Он искренне хотел сделать получение аттестата зрелости праздничным событием как для учителей, так и для вы­ пускников. С другой стороны, ему не терпелось свести до мини­ мума расстояние между учителем и выпускником и прямо на ве­ чере заговорить с ним на равных... Благие намерения!...Как жаль, что каждый человек воспринимает их по-своему, а поступает - тем паче... Когда все уселись за столы, Алексей Федорович с Борисом Романовичем с шумом открыли шампанское...Григорий Анато­ льевич произнес первый тост: - Дорогие выпускники, - с пафосом начал он, - позвольте мне от имени педагогического коллектива школы поздравить вас с получением аттестата зрелости и пожелать самых больших успе­ хов в жизни. Разрешите мне, вполне официально, позволить вам поднять бокал шампанского, вместе с любимыми учителями, за такое знаменательное событие в вашей жизни...Счастливого вам пути!... Мы стоя осушили свои скромные «бокалы»... Не успели мы сесть на место, как Алексей Федорович начал разливать «морс»: видимо, срабатывал инстинкт самосохране­ ния. Чем быстрее исчезнут со стола вещественные доказатель­ ства, тем спокойнее будет на душе!...Выпили, убрали бутылки и как будто ничего и не было!... Мы с Витькой заранее решили, что водку пить не будем. На мой вопрос Витька заметил: - Такое торжество, Леня, заливать водкой - никуда не годит­ ся... Нам и так будет весело и интересно.... Но к нашему изумлению, добрая половина ребят с ликовани­ ем опрокинула рюмку водки!... А кое-кто умело закусывал огурчи­ ком и селедочкой!... Было очевидно, что они это делают не впер­ вой... Мы с Витькой переглянулись, но, закусив губу, промолча­ ли...Примеру таких, как мы, последовали только девчонки... Застолье оказалось коротким. Наспех выпив по стакану чая, девчонки, увлекая Володю, ринулись танцевать. За столом оста­ лась лишь часть ребят, которая, беззаботно балагуря, стала уса­ живаться поплотнее. И здесь я заметил, что отдельные ребята исподтишка «опрокидывают» нетронутые рюмки девчонок!...И не одну, а несколько подряд!...У меня полезли глаза на лоб!... - Значит, - рассуждал я, - своих одноклассников я совершенно не знаю!? Действительно, чужая душа - потемки!...В классе одни, а дома, за закрытыми дверями, другие!?...А вдруг я точно так же 652

ошибаюсь и в Леньке, и в Ваське, и в Птахе? На душе стало не­ приятно, как будто я сам совершил что-то постыдное... Взглянув на Витьку в упор, я спросил: - Витя, как это нужно понимать?...Мы-то с тобой оказались в числе «белых ворон»!? - Нет, Леня, это они «белые вороны», а мы с тобой нормаль­ ные... Сделав паузу, Витька добавил: - Не обращай на них внимания...Каждый поступает так, как считает нужным...Видимо, они свою норму уже знают...Притом, им же официально разрешили... Витька замолчал и покровительственно посмотрел на меня. Мне же за свои слова стало стыдно...Точно говорят: наивная про­ стота хуже воровства... К концу вечера эти ребята были по-настоящему навеселе. Они много смеялись, шутили и веселили окружающих. Но Олимпиа­ да Васильевна не находила себе места. Видимо, она тоже не ожидала такой прыти от своих выпускников и по-настоящему пе­ реживала. Она молча ходила взад-вперед по коридору с зало­ женными руками за спину, метая строгие взгляды по сторонам. Она ни к кому не подошла и никого не упрекнула...Олимпиада Васильевна умела наказывать молчанием...Кроме этого, она ни­ когда не «делала из мухи слона» и не пыталась подменять глав­ ное второстепенным...И «телегу впереди лошади» она тоже не ставила... Так и остались в моей памяти эти ребята «веселыми»...Но самое удивительное, что почти все они заплатят в будущем за свою «веселость» слишком дорогую цену...Но это станет явным лишь десятки лет спустя... Мы с Витькой весь вечер простояли в сторонке, проговорив о «мировых» проблемах, связанных с нашим будущим. Говорил в основном Витька, а я его слушал...Вокруг нас гудел «танцующий коридор», но мы его не замечали...Опомнились мы лишь тогда, когда раздался голос Алексея Федоровича. Он стоял у выхода из школы и громко выкрикивал: - Дорогие выпускники!...Внимание!...Внимание!... Хлопнув несколько раз в ладоши, он продолжал: - Сейчас все выходим на крыльцо школы и исполняем «Про­ щальный вальс»!...Эту песню я написал специально для вас и посвящаю ее вам!...Моим первым выпускникам!... Из учительской сразу вышли Григорий Анатольевич, Борис 653

Романович, а девчонки начали всем подряд раздавать листки бу­ маги со словами песни. Витька, добыв листок, прочитал мне сло­ ва вслух: Когда пух от тополей Закружится в небе синем, Попрощавшись у дверей, Свою школу мы покинем. И немного погрустим, Расставаясь с милой школой. И печальной и простой И суровой, и веселой. Вспомним все до букваря - С ним мы в класс вошли когда-то, десять лет прошли не зря - В жизнь мы входим с аттестатом! Если жизнь нас уведет Далеко от Боготола, В сердце каждый унесет Пятьдесят шестую школу. * Школа смотрит нам вослед: До свиданья, до свиданья. Милых сердцу десять лет Нежно дарит на прощанье. Закончив читать, Витька удивленными глазами посмотрел на меня и страстно проговорил: - Вот это да!... Такого в нашей школе еще не было!...Чтобы учитель написал для своих выпускников песню!...Слушай, Леня, а музыку Алексей Федорович тоже сам написал? - А кто же! - уверенно ответил я, хотя о песне слышал впервые, - Алексей Федорович все может!... - Какой Алексей Федорович молодец! - добавил Витька, на­ правляясь к выходу. Я поспешил за ним. Выйдя на крыльцо, мы расположились на его ступеньках, как на подставках для хора. Учителя, во главе с Григорием Анатоль- 654

ивичем, встали впереди, а Алексей Федорович занял место ди­ рижера. Володя Трепенок встал рядом с ним...Взмах руками, и Iюсня мощно полилась вдоль улицы. Оказывается, кружковцы Алек­ сея Федоровича хорошо отрепетировали песню и пели ее сла­ женно и уверенно...Мы же старались лишь подпевать, повторяя громко последние две строчки...Алексей Федорович, дирижируя, пел громче всех, ему вторила своим мощным баритоном Олим­ пиада Васильевна...Борис Романович своим лирическим тенор­ ком начинал и заканчивал каждый куплет. Чувствовалось, что «учи­ тельский хор» намного превосходит «ученический»! Видимо, ска­ зывался опыт и тренировка... Солнце уже опустилось за горизонт...Дул легкий вечерний ве­ терок, от которого тополиный пух, словно снежинки, заполнял все пространство улицы. Школьные тополя уже отцветали, и их се­ режки валялись везде. Окна общежития, расположенного напро­ тив школы, распахнулись - выглянули любопытные... Песню мы закончили громкими аплодисментами. Хлопали, не жалея ладошек... Когда все стихло, Алексей Федорович громко объявил: - А сейчас, ребята, до двух ночи все свободны... Ровно в два собираемся на этом месте и идем на Чулым... Встречать восход солнца!... - Ура-а-а! - артистично прокричал Толя, поднимая руки вверх. Все сразу заулыбались и заговорили друг с другом. Наши девчонки посмотрели в сторону Олимпиады Васильевны, кото­ рая у заборчика палисадника внимательно рассматривала наши аттестаты. Создавалось впечатление, что Олимпиада Васильев­ на никак не отреагировала на слова Алексея Ф едоровича!...За­ метив наши вопросительные взгляды, она подошла к нам, молча раздала аттестаты и твердо сказала: - Давайте, ребята, закончим наш выпускной вечер этой пре­ красной песней...Я считаю, что на Чулыме нам делать нечего... Ночь... Опасная река...Никто не застрахован от несчастного слу­ чая... Олимпиада Васильевна обвела нас строгим взглядом и до­ бавила: - В вашем благоразумии я усомнилась...Мне очень не понра­ вилось, как кое-кто «обмывал» свои аттестаты... - Значит, вы с нами на Чулым не пойдете? - попытался уточ­ нить кто-то из девчонок. - Нет, - твердо ответила Олимпиада Васильевна. - Во-первых, 655

это далеко, а во-вторых, не вижу в этом смысла... Надеюсь, вы последуете моему примеру...Особенно те, кто еще не научился управлять собой... Олимпиада Васильевна замолчала и еще раз обвела нас про­ ницательным взглядом. Потупив глаза, все молчали...Убедившись, что ее слово - закон, Олимпиада Васильевна отошла к Алексею Федоровичу, который что-то обсуждал с ребятами. Сказав ему несколько слов, она ушла в школу. Алексей Федорович, подняв руку, громко проговорил: - Утром у реки прохладно. Поэтому прошу вас одеться по- походному и потеплее. Не забывайте, что у речки много комари­ ка...Он тоже может вдоволь попить вашей кровушки...Не забудь­ те взять с собой спички и бумагу...На берегу будем жечь «Кос­ тер школьной дружбы». А теперь дружно расходимся по дома- м...И Алексей Федорович быстрым шагом вошел в школу. Небольшими группками все стали расходиться. Девчонки громко и задористо запели: Когда пух от тополей Закружится в небе синем, Попрощавшись у дверей, Свою школу мы покинем... Мы же с Витькой еще долго стояли молча. Понимая настрое­ ние Олимпиады Васильевны, мы, в какой-то мере, ей сочувствова­ ли. С одной стороны, она была права: пренебрегать ее доверием и добрым отношением, да еще во время выпускного вечера, ник­ то из нас не имел права. С другой стороны, она зря наказала нас всех и большая часть класса оказалась «без вины виноватой»...А может не зря?!...Трудно сказать, чем руководствовалась Олим­ пиада Васильевна... Нарушая затянувшееся молчание, Витька неожиданно спро­ сил: - Так мы идем на Чулым или нет? - Идем! - не раздумывая, ответил я, хотя до этого момента такого решения не принимал, - это у нас последняя возможность побыть всем вместе и с Алексеем Федоровичем... - Я тоже так думаю! - радостно ответил Витька, кладя руку на мое плечо, - мне еще ни разу не приходилось встречать рассвет на Чулыме, хотя и живу рядом... - Ничего, Витя, в этом зазорного нет, - успокаивая друга, сказал я, - сегодня ты наверстаешь упущенное... Первые впечатления самые сильные... 656

Сделав небольшую паузу, я добавил: - Главное, Витя, мы в любом случае не подведем Олимпиаду Васильевну... Ей за нас не будет стыдно... - Вот это точно! - убежденно заключил Витька, подавая мне руку, - не будем терять времени...Пошли собираться... Мы расстались сразу...Проходя мимо окон школьной учитель­ ской, я обратил внимание на доносившийся через форточку шум. Я остановился: за шторами двигались тени и раздавались го­ лоса. Все было ясно: в учительской шло торжество по случаю очередного выпуска...За возникшее любопытство мне почему-то стало стыдно, и я быстро зашагал в сторону дома... В голову лезли всякие мысли - хорошие и плохие...Детально вспомнил прошедший вечер...Отказ Олимпиады Васильевны... А может для ее математического склада ума встреча восхода сол­ нца - обычная детская забава?!...А вот поэтическая натура Алек­ сея Федоровича, наоборот, встречу восхода солнца считает важ­ ным и нужным моментом в жизни выпускника...Я даже не сомне­ вался, что ночной выход к Чулыму организовал Алексей Ф едоро­ вич!...Два прекрасных учителя, а подход к одному и тому же делу - разный...Потом вспомнил зашторенное окно учительской...Мое идеализированное восприятие учителя никак не совмещалось с образом обыкновенного человека, способного участвовать в школьном застолье...Школа, как и храм, для этого не предназна­ чена... Эта «юношеская болезнь» уже требовала своего излече­ ния, но я этого еще не чувствовал... Дома меня так рано никто не ждал, и мать удивленно спроси­ ла: - Уже закончили свою гулянку?...Вот и хорошо... яЛожись да отдыхай... - Спать я не хочу, - твердо сказал я, - положу аттестат, переоде-. нусь и схожу на поляну...Там ордынка в полном разгаре... Говорить матери, что мы пойдем на Чулым, да еще ночью, и пробудем там до утра, не имело смысла: упреков и отговоров наслушался бы вдоволь. К тому же, переживаний хватило бы на всю ночь и мать навряд ли уснула бы до моего возвращения. Поэтому я врал без стеснения, считая это «святой ложью»... Мне верили без всяких подозрений... В назначенное время возле школы нас собралось человек трид­ цать. Алексей Федорович, бодрый и веселый, ходил между нами и приговаривал: - Молодцы!... Не променяли сиреневый туман на теплую по­ 657

стельку...Не испугались утренней росы...И вам не страшен се­ рый волк в облике маленького серенького комарика;... Подарив каждой группе свою присказку, Алексей Федорович поднялся на крыльцо и, глядя на часы, громко заключил: - Пять минут с гаком уже прошло...Кто хотел прийти - при­ шел... Опоздавшие пусть догоняют или добираются самостоя­ тельно... Думаю, не заблудятся и Чулым найдут...Уговор дороже денег, и семеро одного не ждут...Путь у нас длинный, а дел на берегу много... Так что, в путь - и как можно шире шаг!... Алексей Федорович в ритме сошел по ступенькам и быстрым шагом направился в сторону вокзала. Мы всей оравой, теснясь только по досточкам тротуара, ринулись за ним. В темпе пройдя виадук, мы вышли к городской площади...Вокруг тишина и таин­ ственный полумрак... Только струи фонтана создавали еле слыш­ ный шум падающих капель воды...Город спал...Пустынные улицы центральной части города освещались редкими лампочками, ви­ севшими на покосившихся столбах... В «Барском доме» свети­ лось несколько окон... На северной части небосклона уже начинала разгораться ут­ ренняя заря, освещавшая крыши домов и верхушки тополей по­ светлевшим небом...В наших местах в конце июня это привыч­ ная картина! Самое темное время ночи - это с часу до двух...До часу угасает вечерняя заря, а с двух начинает разгораться ут­ ренняя. Именно с этого момента медленно наступает утро, кото­ рое длится несколько часов и заканчивается восходом солнца.- ..Боготольцы знают, что в это время июня наступают настоящие «белые ночи», не уступающие по своей экзотике ленинградским- !...Жаль, что в Боготоле значительно меньше поэтов, чем в Ленин­ граде...Иначе бы боготольские белые ночи были воспеты с не­ меньшей силой... Мы вышли на середку улицы Кирова и пошли во всю ее ши­ рину. Впереди, окружив Алексея Федоровича, шли девчонки, не­ много позади- парни. Мы с Витькой замыкали «пешую каваль­ каду» и, на удивление себе, шли молча. Утренняя прохлада и не­ привычная тишина мешали разговаривать громко. Если мы и перебрасывались словами, то говорили их шепотом. Да и вся наша компания напоминала боевой отряд, скрытно пробираю­ щийся в тыл противника...Слышно было только шарканье ног о гальку дороги... Незаметно мы миновали четвертую школу, соцгород, Грязнов- 658

ку и поднялись на холм. Алексей Федорович остановился и, взгля­ нув на часы, громко объявил: - Сейчас три часа...До восхода солнца осталось два!...Дела­ ем пятиминутную остановку и спускаемся к Чулыму...До него уже рукой подать... Дождавш ись пока все собрались в кучу, Алексей Федорович продолжал: - Запомните, ребята: двадцать второго июня солнце взойдет в четыре сорок пять и примерно вот в этой точке... И Алексей Федорович уверенно показал рукой на северо-вос- ток. Действительно, в этом месте разгоралась настоящая алая заря, охватившая большую часть неба. Начиналась сибирская «бе­ лая ночь», называемая в народе ранним утром... - Посмотрите, как прекрасна при свете зари Арга, - продол­ жал Алексей Федорович, повернувшись лицом к югу, - какие нео­ бычные переливы красок... - А Борис Романович нам говорил, - перебивая, заговорила Тамарка Сомова, - что Аргинский хребет был изучен Петром Алек­ сеевичем Кропоткиным...Мы-то его знаем как известного анар­ хиста, а он еще был и выдающимся географом... - Могу добавить, - продолжая мысль Тамарки, заговорил Алек­ сей Федорович, - что Кропоткин назвал эту гряду Гремячинским хребтом...Но...название Кропоткина не прижилось...Короткое и звучное слово Арга, пришедшее к нам из глубины веков, оказа­ лось более удобным и близким... - Смотрите, - воскликнул кто-то из девчонок, - сколько много ромаш ек!...М ы резко повернулись «на голос» и непроизвольно ахнули от удивления: вся южная часть склона холма была покры­ та бескрайним морем цветов!...Весь склон был белым и казался, под легким покровом утреннего тумана, припорошенным снегом!... Не раздумывая, девчонки, как напуганная стая птиц, сорвались с места и, как горох, рассыпались по полю. Сразу раздались го­ лоса, смех и напевы...А кто-то робко запел: Ромашки спрятались, Поникли лютики... В те годы было принято плести из цветов венки. Я не помню случая, чтобы девчонки, возвращаясь из леса, были без венков на голове или без цветов в руках. Самые прочные венки получались из огоньков и ромашек. К тому же, они долго сохранялись и не вяли. Но самое главное, ромашка считалась девичьим цветком!... Только она могла ответить - любит или не любит...В конце пяти­ 659

десятых годов в окрестностях Боготола еще сохранялись гро­ мадные поляны незабудок, огоньков, ромашек и множества дру­ гих цветов. Может этим и объяснялось пристрастие всех девчо­ нок к полевым цветам... Зачарованно глядя на море ромашек и восторженных девчо­ нок, Алексей Федорович с ликованием воскликнул: - Ребята, а мы, пока девчонки занимаются цветами, пойдем к Чулыму напрямик, через море цветов!...Впервые в жизни вам бу­ дет море по колено!...Это не только поэтично, но и символично!... Окрестности Боготола, бросив к вашим ногам столько цветов, по­ здравляют вас с окончанием школы и получением Аттестатов зрелости!... И Алексей Федорович бегом, увлекая нас за собой, бросился в пучину ромашек. Пробежав сотню метров, мы пошли пешком. Когда переходили Московский тракт, нас догнали девчонки, ко­ торые, по нашему примеру, во весь дух неслись к берегу Чулыма... На головах у них были, как и ожидалось, венки, а в руках - боль­ шие букеты. - Девчонки всегда и везде остаются девчонками, -восхищен­ но заметил Алексей Федорович, - романтичными и эмоциональ­ ными. Вот за это я их всех искренне люблю и уважаю!... Алексей Федорович замолчал и лукаво обвел нас взглядом. Потом, в ответ на наше молчание, неожиданно заговорил: - А почему никто из вас не вспомнил 22 июня сорок перво­ го?!... Ведь точно в такое же утро семнадцать лет назад началась война... Мне в тот год исполнилось шестнадцать, а вы только ро­ дились... - Алексей Федорович, - перебивая, заговорил Витька, - ничего мы не забыли...Я не сомневаюсь, что все мы, пересекая это поле, усыпанное ромашками, представляли его перепаханным гусени­ цами танков и разрывами снарядов и бомб...Просто об этом страшном часе сегодня не хочется вспоминать... - Правильно, Витя, - в унисон заговорила Тамарка, - мы просто не хотели бередить вам, Алексей Федорович, старые раны ...Взг­ ляните лучше на Чулым и порадуйтесь тому, как величаво он ка­ тит свои воды... Все, как один, мы повернули головы в сторону реки... Извили­ стой лентой, отражая свинцовый цвет утреннего неба, Чулым уто­ пал в зелени прибрежной растительности. Она была особенно буйной на другом берегу.-Кое-где над водой белел прозрачный туман, напоминавший дымку костра. В заводях виднелось несколь­ 660

ко рыбацких лодок с неподвижными профилями рыболовов. За водокачкой гладь реки светлела и отдавала розоватым блеском. Небо в этом месте светилось пунцовым светом. Но на всем этом I|ространстве, которое нельзя было охватить единым взором, ощу­ щалась звенящая тишина!... Не слышно было постороннего шума, голосов птиц и гула насекомых... Птичье царство было на проти­ воположном берегу. А жизни насекомых мешала утренняя про­ хлада... Все на какой-то момент залюбовались рекой и ее окрестнос­ тями. Конец долгого пути всегда приятен и требует минутного расслабления. Алексей Федорович, видимо, хорошо зная эту осо­ бенность любого похода, сразу же приказал: - Не останавливайтесь!... Все - марш в трущ ебник за дрова­ ми!... Каждый должен принести для костра по хорошей коря­ ге!... Расслабимся, когда будет пылать костер... Антонова назна­ чаю главным костровым!... Как лесной человек, несешь полную ответственность за огонь костра... Он должен быть ярким, жарким и долгим... И самое большое - через пятнадцать минут!... Такого доверия от Алексея Федоровича я никак не ожидал. Кроме этого, я был поражен тем, что Алексей Федорович назвал меня “лесным человеком” ...Откуда он это знает!? Видимо, кто-то ему говорил о моих пристрастиях к охоте. А может и я когда- нибудь хвастанул, да только призабыл!?...Но рассуждать было не­ когда!... Разводить костер я любил и умел это делать. Поэтому в лес никогда не ходил без ножа и хорошего коробка со спичками. Сегодня же, предвидя условия на берегу Чулыма, я прихватил с собой трубочку бересты и обрубок промасленного шланга. Быс­ тро выбрав удобное место, я стал готовиться к разведению огня... Через несколько минут появились первые дрова, а через пять минут костер уже пылал!...Я заметил, что Алексей Федорович вни­ мательно следит за моими действиями, но почему-то не вмеши­ вается и не дает советов... Когда костер запылал в полную силу и мы все собрались вок­ руг огня, Алексей Федорович с удивлением произнес: - Молодцы...Организованный народ...С вами можно идти в поход любой сложности...И не пропадешь... - А мы такие! - громко проговорил Витька, стряхивая с мок­ рых штанов прилипшие травинки. Все громко засмеялись...У всех сразу появилось хорошее на­ 661

строение, хотя многие по колено были в росе и надоедали раз­ буженные и “принесенные” с берега комары. Все стояли вокруг костра и завороженно смотрели на огонь, как на чудо, явившееся по мановению волшебной палочки. Лишь я смотрел на огонь как на что-то обычное, прикидывая в уме, как сделать его еще более ярким и жарким. После долгого молчания спокойно и рассудительно загово­ рил Алексей Федорович: - Пусть, ребята, это будет ваш прощальный костер!...Как сим ­ вол вашей долгой школьной дружбы... Как пионерский костер - символ пионерской дружбы!... Пионерский костер зажигается тогда, когда ребята страстно хотят встретиться еще...В конце сезона костер загорается в любом пионерском лагере. Сегодня его зажгли и мы... С одной надеждой - встретиться вновь...И не один раз!... Алексей Федорович сделал паузу и, обведя нас своим прони­ цательным взглядом, продолжал: - Костер, ребята, испокон веков объединял людей...Это чудо­ действенное влияние огня впервые ощутилось тогда, когда пер­ вобытные люди собрались вокруг костра. Вот с тех пор, на ры­ балке, на охоте, во время туристских походов и партизанских буд­ ней, люди собираются вокруг костров...И не только ради тепла и света!...Люди собираются ради общения и единения...Ради преданности друг другу... А у пионерского и школьного костра есть еще одна особенность: он зажигается в юности и, тем са­ мым, объединяет людей на всю жизнь!... В этом и заключается магическая сила прощального огня костра... Сегодня мы не просто так и не ради удовольствия собрались здесь, вокруг этого костра. Мы собрались, чтобы мысленно дать друг другу клятву в верности школьной дружбе...Чтобы слова - мы учились вместе в школе - были для вас самыми теплыми и светлыми, как и сама юность, овеянная первой любовью и самы­ ми благими порывами. Но этого, ребята, на мой взгляд, мало!...Я бы хотел, чтобы вас всегда тянуло в родную школу и у вас было желание встретиться со о б о и м и учителями...И чтобы зы обяза­ тельно встречались...Хотя бы один раз в десять лет!... Алексей Федорович снова сделал паузу и обвел нас взгля­ дом. Убедившись в нашем внимании, он продолжал: - Толко на время встречи не забывайте приглашать меня... Дайте лишь знать, и я, где бы ни был, обязательно приеду... По­ 662

этому я страстно желаю, чтобы этот костер был залогом даль­ нейшей нашей дружбы... Алексей Ф едорович замолчал и, взяв в руку несколько сухих палок, бросил их в костер. Мы молча смотрели на его аккуратные и вполне серьезные действия. Теперь уже и я смотрел на пламя костра совершенно другими глазами, искренне сожалея, что ря­ дом почти не было одноклассников и Олимпиады Васильевны... Как назло, все получилось глупо и непредсказуемо... А ведь все могло быть по-другому!... Забегая на десятки лет вперед, скажу, что мы, на самом деле, смогли на всю жизнь сохранить верность школьной дружбе. Пре­ данным своим первым выпускникам оказался и Алексей Федо­ рович. Такими же верными остались и мы - его ученики... Алек­ сей Федорович, как пламя прощального костра, всю свою жизнь согревал нас и объединял... Своей любовью, поэтическим сло­ вом и делом... Но это будет потом!...Сейчас я восхищенными глазами смотрел на Алексея Федоровича и неуемно ф антазиро­ вал: - Вот когда я стану учителем, то тоже, как Алексей Федорович и Виктор Яковлевич, буду объединять своих учеников вокруг род­ ной школы. И это, как я теперь понял, нужно делать как можно раньше... Мои раздумья прервал дикий вопль: - Караул!... Разбегайся по сторонам!... Мы мгновенно повернулись в сторону тракта: прямо на костер, на всех педалях, летел велосипед! На беседке, с поднятыми рука­ ми, сидел Володя Волков, а вцепившись в руль обеими руками, с баяном на шее и базлая во всю глотку, сидел Толя Поплавной! Он делал вид, что велосипед действительно неуправляем и мчится через костер прямо в Чулым! Кое-кто на самом деле поверил Толиным воплям и уже был готов спасать их от неминуемой беды. Но перед самым костром велосипед остановился, как вкопанный, и шутники резво соскочили на землю. Толя подал баян Володе, который, не говоря ни слова, размашисто растянул меха и мощ­ ным басом запел: А рассвет уже все заметнее... Так, пожалуйста, будь добра, Не забудь и ты эти летние Боготольские вечера... 663

Последние строчки подхватили все вместе, и над Чулымом, как туман, поплыла песня!... За ней вторая, третья... Мы стояли на косогоре, положив руки друг другу на плечи, и неистово горлани­ ли, стараясь перекричать друг друга... Те годы были песенными. Много и сразу появилось новых песен, но еще больше звучало старых, особенно военных. Все их знали и любили петь... В ш ко­ ле, на ордынке и у костра... Песня была самым надежным спутни­ ком в нашей жизни... Горел костер... Заливался переборами баян...Володя был не­ утомим... Заканчивая одну песню, он тут же начинал другую. Счет исполненных песен уже перевалил за десяток, а им не было кон­ ца! Даже рыбак встал на ноги в лодке и, уперев руки в бока, долго смотрел в нашу сторону. Видимо, такое зрелище он видел впер­ вые и хотел понять, что оно означает... Когда из-за гряды леса показался краешек солнца, Алексей Федорович поднял руку и громко сказал: - Все замолчали... Мы тут же закрыли рты, а Володя сдвинул меха баяна. - Вот и начинается, ребята, для вас самый ответственный мо­ мент, ради которого мы и пришли сюда. Этот восход солнца над Чулымом знаменует начало новой жизни. Мне хотелось, чтобы она у вас была, как это небо, ясной и чистой... Такой же яркой, как это солнце, предвещающее хороший день... Я верю в вас, хотя знаю, что в вашей жизни будут взлеты и падения... Будьте мужествен­ ны везде и всегда... Пусть свет и тепло этого костра сопутству­ ют вам всю жизнь!...А школьная дружба помогает в самые тяже­ лые минуты... Счастливого вам пути... Алексей Федорович замолчал, а Володя, словно по сценарию, тут же запел: С детских лет стать взрослыми спешили мы, Торопили школьные года. Для того, чтоб детством дорожили мы, Надо с ним расстаться навсегда... Мы все дружно подхватили «Песню выпускников» и пели ее до тех пор, пока солнце полностью, во весь свой рост, не выкати­ лось из-за горизонта. Володя медленно сдвинул меха, и мы не­ сколько минут смотрели на громадный красно-оранжевы й шар молча... Каждый, видимо, думал о своем... Самом желанном и близком... - Девочки, - неожиданно нарушая тишину, выкрикнула Тамарка Сомова, - спускаемся на берег Чулыма!... 664

Девчонки словно ждали этого возгласа!...Они быстро спус- Iились к воде и цепочкой растянулись вдоль берега. Потом сня­ ли [-зенки и почти одновременно бросили их в воду. В этом мес- иг Чулым резко менял направление течения и довольно скоро ненки оказались на середине реки. Хоровод венков особенно хо­ рошо смотрелся сверху, где стояли мы... Глядя на плывущие цветы, Алексей Федорович задумчиво про­ должал: - Вот так вы все с завтрашнего дня поплывете по реке своей жизни навстречу солнцу... Главное, чтобы на вашей реке было как можно меньше водопадов и порогов... Чтобы она у вас была полноводной и глубокой... - Алексей Федорович, - неожиданно заговорил Витька, - а за­ чем девчонки бросают венки в воду?... - А действительно, - сразу подумал я, - какой в этом смысл? Девчонки нашей поляны бросают венки в любую, более или ме­ нее глубокую, лыву и молча наблюдают за их поведением. ..Види­ мо, они знают какое-то народное поверье. И я напряг все свое внимание...Алексей Федорович, бросив взгляд на Витьку, лукаво ответил: - А почему ты спрашиваешь у меня? Вот поднимутся девочки и спроси у них... Как только они сгрудились у жаркого костра, Витька зад,ирис- то, с нескрываемым любопытством, повторил свой вопрос. Та­ марка Сомова тут же, не задумываясь, ответила: - Знаем зачем... И вам не скажем... Девчонки вместе с Тамаркой сразу хихикнули, а Лида Бахур, наградив Витьку серьезным взглядом, сказала: - Витя, разве ты не знаешь распространенную песенку? И тут же напела куплет: Оля сорвет василек, Низко головку наклонит. Милый, смотри: василек Твой поплывет - мой утонет... Ни один наш венок не утонул!...Значит, жить мы будем долго и счастливо!... Витька как-то затушевался и густо покраснел: видимо, от Лиды он такого ответа не ожидал. В те годы любые поверья считались «бабушкиными сказками» и никто всерьез их не воспринимал. Мы все росли убежденными реалистами... Забегая вперед, нужно отметить печальный факт, который ни­ 665

как не соответствовал жизнеутверждающему хороводу венков... Из нашего выпуска первой уйдет из жизни Люся Прокопович, второй - Тамарка Сомова, третьим - Толя Левкин, а четвертым - сам Витька... Да, и жизнь Лиды долгое время будет висеть на волоске... Как было бы все в ж изни просто, если бы поверья, на самом деле, влияли на будущую жизнь... Фактически, они играли лишь роль наркотиков, которыми девчонки, втайне от всех, иногда пользовались... Алексей Федорович, делая вид, что он совершенно не обраща­ ет внимания на слова Лиды, с удивлением произнес, указывая рукой на уснувшего Толю Поплавного: - Вы посмотрите, как мило спит наш главный юморист!... И восход его не волнует, и поведение венков не трогает... Все тотчас обратили внимание на свернувшегося клубочком у костра Толю. У меня мгновенно сработала мысль: вот была бы хохма, если бы сейчас поднести к его носу тлеющую ватку! Но... посапывание Толи произвело на всех магическое действие... Все сразу вспомнили, что ночь не смыкали глаз и усталость валит с ног. Первым рядом с Толей стал устраиваться Володя Волков, старательно подкладывая баян под голову. Его примеру после­ довал Витька... Девчонки тоже засуетились, ноя и хныча от уста­ лости. Поднявшееся солнце уже начинало припекать и действи­ тельно морило и клонило ко сну. Я это чувствовал по себе и при­ лагал значительные усилия, чтобы сделать незаметной свою сон­ ливость. Алексей Федорович, не ожидавший такой резкой смены нашего поведения, строго, но с ухмылкой, сказал: - Часок можете поспать...Ровно в семь я вас подниму и пой­ дем домой... Последних слов уже никто не слышал: все спали - девчонки с одной стороны костра, а парни, прижавшись друг к другу, - с дру­ гой...Мне же вспомнилась бессонная ночь во время велосипед­ ного похода. Вторично переживать те муки мне не хотелось, но... и спать вместе со всеми - тоже... В глазах Алексея Федоровича хотелось быть выносливым и мужественным, способным легко пе­ реносить походные тяготы. Я помнил, что Алексей Федорович вы­ рос на Ангаре и для него все это, как и для Виктора Яковлевича, - прописные истины. Чтобы окончательно рассеять свою сонли­ вость, я демонстративно сделал стойку на руках, «обошел» спя­ щих по кругу. Потом несколько раз «крутанул» сальто...Это был мой испытанный прием при подавлении сонливости. Наряду с этим, я испытывал страстное желание хвастануть перед Алексе- 666

гм Федоровичем своими спортивными умениями: мне казалось, чю он о них не имел даже представления. За прошедший год он не проявил и малейшего интереса к спортивной жизни школы... Исполняя упражнения, я заметил, что Алексей Федорович с улыбкой наблюдает за мной. Когда я закончил, он проговорил: - Молодец, Антонов... Есть еще порох в пороховницах... После такой встряски можно и домой идти...Сил хватит... - А я бы и пошел, - уверенно поддакнул я, - эти пять километров до города - для меня пустяк!...Во время охоты бывали случаи, когда, после бессонной ночи, приходилось идти в два-три раза больше...Для меня это уже стало нормой... - Это похвально, - протянул Алексей Федорович, - птицу видно по полету...Я за тобой давно наблюдаю: в тебе чувствуется на­ стоящий таежник... - А что вы еще заметили во мне? - радостно спросил я, надеясь на очередную похвалу отдельным качествам моего характера. Алексей Федорович, взглянув на меня с прищуром глаз, нео­ жиданно, с жесткими нотками в голосе, ответил: - А ничего особенного!... Замолчав, Алексей Федорович задумался. Я с тревогой по­ смотрел ему в глаза, которые, на первый взгляд, ничего не выра­ жали. - Если у тебя есть потребность, то я могу пощекотать твое самолюбие, - добавил он с улыбкой, - в твоей бочке меда есть солидная ложка дегтя - ты неисправимый хвастунишка!... От удивления я раскрыл рот!...Алексей Федорович, по моему твердому убеждению, был добрейшим человеком, и такая прав­ да-матка была ему просто не к лицу. Но... я ошибся!... Поведе­ ние и поступки фронтовиков продолжали оставаться для меня непредсказуемыми. - Не думай, что ты лучше других, - продолжал Алексей Ф едоро­ вич, - такое ошибочное самомнение чаще всего кончается пло­ хо...Да, я согласен с тем, что ты хорошо делаешь сальто и гра­ мотно работаешь у костра...Не раскисаешь от усталости и хоро­ шо играл роль «Медведя - почтальона» на новогоднем вечере... Но этого мало!...Я, например, не заметил у тебя особых успехов по литературе...У Поплавного, который и не собирается ею зани­ маться, они на голову выше!...А сочинения Лиды Бахур с твоими нечего и сравнивать...Я специально обратил внимание на твой аттестат...Ничего особенного - основная оценка четверка...Пя­ 667

терок мало...Поэтому я бы на твоем месте был поскромнее...И не якал при любом удобном случае... - Значит, - перебивая, заговорил я с грустью, - у меня нет ни­ каких литературн ых способностей... Последние слова я специально произнес с долей обиды, гля­ дя куда-то вдаль, в сторону Арги...Я был уверен, что Алексей Ф е ­ дорович почему-то несправедлив ко мне!...И причиной может быть то, что не знает глубины моих помыслов и поставленной цели!...А может знает, но не верит в их реальность?!... И я было уже раскрыл рот, чтобы сказать все напрямую, но Алексей Федорович меня опередил: - Нет, Антонов, я тебе этого не говорил...Я лишь напомнил тебе, что своих способностей ты на моих уроках не проявил...И я могу назвать дюжину твоих соклассников с более очевидными и яр­ кими способностями... - А как вы смотрите на то, что я со временем стану учителем и писателем «по совместительству»...Как вы, например...Только я мечтаю преподавать не литературу, а физику...И писать не стихи, а прозу... Алексей Федорович с недоумением посмотрел на меня и, прой­ дясь около спящих ребят, удивленно возразил: - Ну, и наполеоновские у тебя замашки!...Это уже не ю нош ес­ кое хвастовство, а мания величия!...Ты же хочешь поймать «трех зайцев»!... И физику познать, и учителем стать, и, попутно, книгу написать!...Похвально!...Аты не забыл, что благими намерения­ ми дорога в ад вымощена?! - Помню, - твердо сказал я, - физику я люблю и ничем другим заниматься не хочу. Работа в школе, как говорит Олимпиада Ва­ сильевна, поможет мне избавиться от дефекта речи... А стать пи­ сателем, пусть даже маленьким, - моя детская мечта! Как видите, Алексей Федорович, я вынужден ловить не трех, а четырех зай­ цев! У меня другого выхода нет!... Такова уж у меня судьба!...Г- лубоко знать физику, быть хорошим учителем и написать, в конце концов, книгу!!! О чем она будет, я не знаю, но то, что будет - уве­ рен... - Удивительная самонадеянность у тебя, Антонов, - спокойно возразил Алексей Федорович, - ты хотя бы приблизительно пред­ ставляешь все сложности и трудности, ожидающие тебя впере­ ди? Я просто обязан дать тебе совет: значительно сократить свои желания, сделав их более реальными и твердыми... - Ничего я урезать не буду, - спокойно возразил я, - своих «зай- 668

цов» буду ловить по очереди...В институте сделаю все возм ож ­ ное, чтобы стать знающим физиком, а в школе - хорошим учите­ лем...Если это мне удастся сделать, то напишу об этом книгу... Разве это не реально?! Вполне возможно!...Главное, поставить перед собой цель, а потом каждый день к ней идти... Алексей Ф едорович с улыбкой посмотрел на меня и д о б р о ­ желательным тоном сказал: - Что ж, мне ничего не остается, как искренне пожелать тебе успеха!...А вдруг и действительно у тебя что-нибудь получится... Взглянув на часы, Алексей Федорович сказал: - Через полчаса - подъем...Сейчас затуши хорошо угли кос­ тра, а я схожу поплаваю... Быстро спустившись на берег, Алексей Федорович разделся и зашел в воду...Поплыл легко и уверенно...Чувствовалось, что Алексей Федорович - отличный пловец!...Сделав большой полу­ круг, он, в районе водокачки, вышел на берег... Я сразу же принялся за костер...Когда поднялся Алексей Ф е ­ дорович, у меня все было готово...По отдельности угли тухнут быстро... Алексей Федорович еще раз посмотрел на часы и громко ска­ зал: - Девчонки, подъем!... Девочки мгновенно проснулись и быстро поднялись... Ребят же пришлось долго расталкивать и приводить в чувство. Толя Поплавной отмахивался и брыкался больше всех. Но и он, в кон­ це концов, посапывая, поднялся... В обратный путь отправились сразу и без раскачки. Все шли молча, понурив головы. Час сна еще больше разморил, и боль­ шинство чуть ли не валилось с ног. Все открыто завидовали Во­ лоде Волкову и Толе Поплавному, которые уехали на велосипеде. С большим трудом мы добрались до центра города, откуда каждый уже пошел своей дорогой...Я шел домой один...Чувство­ валась мучительная усталость и ни о чем думать не хотелось... Войдя во двор, я незаметно юркнул на сеновал, не раздеваясь, упал на кровать и в ту же секунду уснул... Проспал я до позднего вечера. Мать, постукивая черешком граблей по моей кровати, непрерывно приговаривала: - Ленька, вставай...На закате солнца спать нельзя... Голова будет болеть... Доспишь ночью... Вставай, есть пора, а-то живот будет болеть... - Да, я уже не сплю, - вяло ответил я, - сейчас встану... 669

Спустившись с сеновала, я вышел в огород и прямо из бочки умылся. Стало свежо и легко. Сбросив тужурку и приведя себя в порядок, я вошел в избу. За столом сидели отец с Николаем и о чем-то разговаривали. Мать хлопотала на кухне, гремя ложками и чашками. Я уже было хотел пройти в комнату к трюмо. Но Ни­ колай, остановив меня, насмешливым тоном проговорил: - Ну, ты, брат, и загулял...Ровно сутки в избе не показываешь­ ся... Даже есть не хочешь... Сделав паузу, брат с ухмылкой добавил: - Я всегда говорил, что водка обладает хорошей калорийнос­ тью... - А я не пил! - испуганно начал я оправдываться, - вечером был в школе, а ночью всем выпуском, вместе с Алексеем Федоро­ вичем, ходили на Чулым... На берегу жгли прощальный костер и встречали восход солнца... - Как, вы ночью были на Чулыме? - раздался из кухни возглас матери. - Еще что придумали...М огли там потопиться...С водой шутить нельзя... Перебивая мать, Николай продолжал: - Кто тебе поверит, что «не обмывал» аттестат!?...Никто...А мо­ жет он у тебя такой, что «овчинка не стоит выделки»?...Ну-ка, хва­ лись своим документом. - Сейчас, - радостно сказал я, направляясь в комнату, - он ле­ жит в комоде, и я его не прячу... Я был уверен, что дома все уже видели мой аттестат и сейчас Николай только разыгрывает знакомство с документом... А мо­ жет это лишь повод для серьезного разговора, который Николай не хочет откладывать на завтра... Если это так, то мне бы этого не хотелось... Если не учитывать мой разговор с Алексеем Ф едо­ ровичем на берегу... И что он на меня навалился?!... Всегда б ул таким доброжелательным... А здесь стал критиканом еще пуще Николая... - Вот смотрите, - самодовольно сказал я, кладя аттестат перед братом... Николай взял аттестат и внимательно просмотрел все оцен­ ки... - Да...такой аттестат нечего обмывать, - в том же тоне съязвил брат... - Почему? - самоуверенно возмутился я, - ни одной тройки... - Зато четверок многовато...И по основным предметам - ма­ тематике, физике, химии, литературе... 670

Ничего...И это хорошо...В нашем классе всего несколько ударников...И я в их числе, - начал уверенно защищаться, как мне казалось, от необоснованных обвинений брата. - Не забывай, что на безрыбье и рак рыба...Быть значимым на фоне бледных - не такая уж и большая заслуга...Ну, а если ты гаким образом подбадриваешь себя, то, ради бога, я не против... Посмотрев на отца, Николай продолжал: - Могу сказать тебе твердо: с таким аттестатом в хороший пуз не поступишь...Можно лишь попытаться пойти в педагоги...- 11а большее и нечего рассчитывать... Николай замолчал и пристально посмотрел на меня, словно ожидая моей реакции. Словами брата я был удивлен, ибо с та­ ким сарказмом он никогда не говорил о работе учителя...И я тут же смело возразил: - Я понял твой намек...Мне только непонятно, почему ты так пренебрежительно говоришь о работе учителя? Что-то раньше этого не наблюдалось... - Наблюдалось, - резко перебил меня брат, - ты, видимо, плохо смотрел... Могу уточнить: говорить об учителях и учительской профессии не одно и то же...Плохо говорить об учителях могут юлько недалекие люди...А об учительской профессии можно го- нории. по-разному...У нее есть свои достоинства и недостатки. У кого что болит, тот о том и говорит...Но сейчас не об этом речь. ..Я уже говорил, что у тебя нет ярко выраженных педагоги­ ческих данных и связывать свою жизнь со школой не имеет смы с­ ла...Я думаю, что ты ке гориш ь желанием прийти в школу по ­ средственным учителем? Николай вопросительно посмотрел на меня. Я смотрел на брата широко раскрытыми глазами и не знал, что ответить. Я был совершенно не готов к таким заявлениям. Я непроизвольно перевел взгляд на отца, который, одев очки, рассматривал оцен­ ки аттестата...Заметив это, он добродушно сказал: - Вот, Ленька, хотя ты и не хочешь, а я все равно советую тебе учиться на врача. Отметки хорошие... - Да, брось ты, батя, талдычить ему о медицине!...С него медик, как с меня балерина!...К тому же, с такими оценками он в ме­ динститут не поступит...Пятерок маловато... Сделав короткую паузу, Николай добавил: - И это будет закономерно...В его натуре я не вижу чистоп­ лотности, которая должна быть присуща медику от рождения... Ему к лицу работа погрязнее - в депо или в школе...Но в депо он 671

не хочет, хотя я считаю - его место там...Закончил бы железнодо­ рожный техникум... - Знаешь, Николай, -уверенно перебил я брата, - если с меня медик, как с тебя балерина, то железнодорожник еще хуже!... Не лежит у меня душа к этому виду транспорта... Пусть там работа­ ют другие...Только не я... - Вот видишь, батя, какой он упрямый, - обращаясь к отцу, ска­ зал Николай, - с ним же нельзя нормально разговаривать...Чем больше мы его убеждаем, тем больше он артачится...У него ос­ линое упрямство!... Я ему уже об этом говорил...Если не пони­ мает, то пусть поступает, как знает... Обломает рога, потом пой­ мет... Свой ум в его голову не вставишь... Николай тяжело вздохнул и сделал вид, что дальше продол­ жать разговор нет смысла. Но сказанное настолько задело меня за живое, что я был готов «сражаться» до победного конца. - Знаешь, Николай, - начал я рассудительно, - свой выбор я уже сделал, все обдумал и учел. Три года подряд я взвешивал все «за» и «против», выслушивая различные советы и мнения. Все уже решено и поворачивать назад нет смысла: лошадей на пе­ реправе не меняют... И зря ты во всем этом видишь только мое упрямство...За моим выбором скрываются две самые главные задачи моей жизни - это избавиться от ненавистного мне заи­ кания и стать, в конце концов, писателем...По совместительству, конечно...Никакая другая профессия благоприятных условий для этого мне не создаст...Как видишь, у меня другого пути нет, и все ваши разумные и практичные советы не имеют смысла... Хмыкнув, Николай с улыбкой посмотрел на отца и твердо ска­ зал: - Да, я знаю о твоих писательских фантазиях... - А откуда? - испуганно перебил я. - Об этом, кром е моих луч­ ших друзей, никто не знает...Тебе я тоже не говорил... - А мне и не надо говорить, - с ухмылкой возразил брат, - я и так все хорошо вижу. - Как это видишь? - с тем же испугом спросил я. У меня сразу возникли подозрения: а вдруг Николай, втихоря, читает мой дневник и знает все тайные мои мысли!? Я почувствовал учащенное сердцебиение и с подозрением посмотрел на брата: - Нет, этого быть не может: Николай терпеть не может, когда кто-то читает чужие письма или записки. Он не раз устраивал 672

мне добрую трепку, когда я, исподтишка, читал письма «московс­ кой Анны»... - О твоих «писательских замашках» я догадываюсь давно, - спокойно ответил брат, - жаль, что это ты скрывал от меня до сегодняшнего дня...Но раз ты решился на такой разговор, я го ­ тов высказать свои соображения...Скажу прямо: я знал, что этот разговор рано или поздно состоится и поэтому хорошо к нему подготовился. Сразу же буду откровенен: я не меньше твоего хотел быть писателем...И к этой цели шел не одни год!... Эти слова прозвучали для меня, как гром среди ясного неба!... От волнения я чуть было не захлебнулся...Почувствовав мое не­ скрываемое удивление, брат продолжал: - Со школьной скамьи я упорно шел к этой цели...Много читал, слушал, анализировал и запоминал. Вел дневник, записывая все, что могло когда-либо пригодиться...И з-за этой дурацкой мечты забросил учебу, запустив все точные дисциплины. Я считал, что они мне в писательском деле не пригодятся... Все шло как будто своим чередом... Но... грянула война...Тогда я еще много не по­ нимал и продолжал вести дневники, изучать войну и поведение людей. Я еще надеялся, что в будущем мне все это пригодится... И только после войны я понял, что это детские фантазии и от них нужно отказываться как можно быстрее!...На писательских мечстах нужно ставить крест, и чем раньше, тем лучше... Брат замолчал и грустными глазами посмотрел на меня. Я продолжал находиться в состоянии шока!...Во рту появилась су­ хость... - Вот почему брат все знает и понимает, - мелькнуло в моей голове, - а я не мог догадаться...Дурень...Здесь все так просто... - Так что, Леша, твое поведение и увлечение мне не в новость... В свое время я занимался тем же самым, ты, один к одному, по­ вторяешь все мои дела и уловки. Я вижу, какие ты читаешь книги, чем интересуешься и какие задаешь мне вопросы. Все твои раз­ говоры о Пушкине и Толстом, Чехове и Тургеневе, интерес к жиз­ ни нашего волынца Ивана Войтюка выдают тебя с головой.„Но сейчас речь не об этом..:Ты упбрно повторяешь мои ошибки, и я хочу предостеречь тебя...Как видишь, из меня писатель не полу­ чился... - А почему не получился? - уверенно возразил я. - Тебе сей­ час и карты п руки - столько знаешь и понимаешь...Только и писать,.. 673

.Николай с ухмылкой посмотрел на меня и равнодушно возра­ зил: - Нет, Леша, это уже не реально...Меня сломала война... А окон­ чательно добила послевоенная действительность... Она вынуди­ ла' меня решать не писательские проблемы, а житейские...Уже более десяти лет я кручусь в них, как белка в колесе, и конца не вижу... Как говорится: не до жиру - быть бы живу! Это с одной стороны... А с другой, я вообще не хочу писать то, что от меня требует, как от писателя, наша власть...Я видел Европу, работал за рубежом и проехал Россию-матушку из конца в конец...Я не слепой. Выдавать желаемое за действительное и все ставить с ног на голову не смогу... Николай неожиданно умолк и задумался...Забегая на десят­ ки лет вперед, могу сказать: брат попытается реализовать свою детскую мечту на закате своей жизни, когда все житейские про­ блемы будут решены. Но это уже запоздалое решение: многое будет начато, но все останется в черновиках и в неоконченном виде. Только его воспоминания о войне будут более или менее близки к завершению...Но об этом речь впереди... - Но это, Леша, все равно причины не главные, - продолжал Николай, - солдаты писали о войне и после сорок пятого... Ока­ зывается, не всех сломала война...Характер у меня оказался не тот... Писательство требует круглосуточной работы, длящейся го­ дами, а может и всю жизнь...В этом деле нужно быть трудоголи­ ком, а это мне не по нутру, я человек другого пошиба...Я люблю не только тонкую и чистую работу, но и хороший отдых!...Больше всего ценю комфорт, удобства и хороший стол...С удовольстви­ ем брожу по лесу... И это все придает мне уверенность в себе и собственную значимость. Если эти блага отнять, то я чувствую себя униженным и разбитым...Здесь нужно выбирать что-то одно: или большое дело, или унитаз с постелью по соседству...Я выб­ рал цивилизованные блага...В этом случае писательство выгля­ дит издевкой...Как хомут на шее... Тяжело вздохнув, Николай продолжал: - Но и это еще не все!... В писательском деле успех обеспечен тогда, когда воля, характер и талант писателя, по силе и значимо­ сти, будут равноценны друг другу. У меня же эта «троица», сама по себе, заметно прихрамывает! Я серьезно сомневаюсь в своей талантливости, не чувствую нужной воли, а о характере вообще молчу - он совсем не писательский!...В нем столько намешано, 674

'Ни ч ни мо|у разобраться в его сильных и слабых сторонах... 1Ьн и 'г ни долаёт меня бесплодным фантазером... Николай снова замолчал и задумался. Я же был в недоуме­ нии ими бр,и действительно раскрывал мне тайну своей жиз- .......... Iр,индии или специально сгущал краски, дополняя ре- ни,иги' <|>,н п ,1 выдумкой и фантазией, чтобы одним махом сокру­ шим, мню нпивносгь и опустить с небес на землю. Предпочти- I«*М||||()ГО отпогн но было... Г,|Гюгу кж а р я я тоже выбрал с учетом будущего писатель­ н а продолжал Николай, - мне казалось, что эта профессия в мним ноложонии самая подходящая: отработал восемь часов и | аиподнн! Остаашееся время можешь писать, обдумывать замы- ' \"М или идти в лес... С ружьем или с Кармен... Но...у нас в 1 1 к1 1 и' пси ого оказалось наивным заблуждением!... Живя где- ниПуд|, н I вропе, я мог реализовать себя... Там все это решается |||)()Щ0|., ■I в (дрогнул: брат впервые высказал крамолу!...И такую, кото- Iи|ч Iн1 м<>1 ли прийти мне на ум! Послевоенное время породило шкпй массовый всплеск патриотизма, что подобные мысли счи- Iип т I. Ирм |упными1 И я смело возразил: Никоими, да та границей, на своем токарном станке, ты не |,|||||||1 1 1 ,1н1|||' пп лишнюю пачку папирос!... 1 >|Ш1 с о р д и т аыркмул на меня глазами и строго сказал: ;\\ п т II шком томе, да еще с комсомольским задором, я зап- I\" щ ит шеи, ( н мной разговаривать!...У тебя нет нужного опыта и Д1 ни опорных ананий!...Как профану в этом вопросе поясняю: ц| фаиицой ш ль масса способов, чтобы заработать хорошие днннги И я мог бы свободно это сделать, так как никогда к ду­ ракам Н(| оиюсился... У нас же в стране для этого есть только чва |!1 к )<Iи>.I собственным горбом и верным служением власти. Мирным способом можно лишь заработать на жизнь, а вторым - а I им шрабатывать не хочу... Но это, Леша, все трепотня!...Я хочу и а.щи. т б о совсем другое: гы ступаешь на слишком зыбкую почву, Iдо добиться успеха практически невозможно!... Николай Сделал короткую паузу и неожиданно спросил: Ты но мбыл, как тонул в трясине? Помню, с ухмылкой протянул я. Iпк в о I, на ной стезе ты в любую минуту можешь оказаться н аналогичной ситуации, где только крепкая рука спасет тебя от номииуомой боды,.Поэтому мой тебе совет: пока не поздно и 675

нет еще серьезных затрат, есть смысл отказаться от наивных грез и выбрать что-то более конкретное и надежное... Николай замолчал и пристально посмотрел на меня, ожидая ответа... А что я мог ответить, если такой яростной атаки, да еще на мои писательские амбиции, со стороны брата я никак не ожи­ дал! Своим откровением брат убивал меня наповал и порождал в душе смятение и растерянность...Точно оценив мое состояние, Николай, как бы продолжая, добавил: - Я вижу, что не убедил тебя...Для большей убедительности могу нарисовать твою писательскую тропу...Сначала ты должен хорошо зарекомендовать себя на уровне Боготола, сделав это на страницах местной печати. Затем, в случае успеха, на краевом уровне. Здесь ты снова будешь вынужден начать с нуля и под­ няться уже до планки «красноярского писателя». Только после этого, став известным в крае, ты можешь начать писать книгу, на­ деясь на ее издание. Подчеркиваю, что на преодоление этого барьера ты затратишь не один десяток лет... - А если у меня талант? - неожиданно для самого себя спро­ сил я. Николай, сделав гримасу на лице, саркастическим тоном про­ изнес: - Леша, о каком таланте ты говоришь?...И где ты его, хотя бы в мизерном виде, проявил!?...Что ты написал, кроме школьных со­ чинений на заученную тему? Кстати, ты хотя бы за одно школяр- ное сочинение получил пятерку?... Я молча выдержал насмешливый взгляд брата, сожалея о та­ ком глупом вопросе. Сделав необходимую паузу, Николай про­ должал: - Самое лучшее, на что ты можешь рассчитывать, - это на зва­ ние «писателя - любителя», пишущего в свое удовольствие...У нас сейчас становятся модными слова: автолюбитель, охотник- любитель, фотолюбитель...Вот, если тебя эта кустарщина устра­ ивает, то, пожалуйста, продолжай дерзать и надеяться на чудо...- Только не забывай: пока ты будешь подниматься до своего «по­ толка», определяемого твоими способностями, все это время тебя кто-то должен кормить... - Я же сказал тебе, что я буду «писателем по совместитель­ ству» и кормить себя буду сам, - снова довольно дерзко возра­ зил я. - Кто тебе сказал эти глупые слова - «писатель по совмести­ 676

тельству»?! Я, например, их слышу впервые и только от тебя, - в том же тоне спросил брат. - Я прочитал их в книжке, - уверенно ответил я, - и ничего д ур­ ного в них нет. Многие писатели писали по совместительству... - Гарин-Михайловский, например, или Даниил Гранин... Он снача­ ла был физиком, а потом стал писателем...И хорошим!... Я замолчал и с долей достоинства посмотрел на брата. По­ давив меня своим взглядом, Николай продолжал: - Поверь мне на слово: вариант писателя по совместитель­ ству я проверил на собственном горбу и убедился в его несос­ тоятельности. Мне кажется, что ты или не понимаешь всей серь­ езности писательского дела или сознательно обманываешь са­ мого себя, убеждая в реальности затеваемого...Убедительно про­ шу тебя не повторять моих ошибок... Николай снова пристально посмотрел на меня, ожидая поло­ жительного ответа. Я хорошо понимал, что брат не допускает даже мысли о том, что я могу не согласиться с его доводами. Кроме этого, было очевидно, что Николай сознательно добивает мое са­ молюбие, не оставляя шансов на спасение. В момент отчаяния во мне неожиданно вспыхнуло яростное чувство противоречия! И подхлестнул его разговор с Алексеем Федоровичем на берегу Чулыма. Чтобы хоть как-то отстоять свою убежденность, я твердо проговорил: - Нет, Николай, я буду писать при любых обстоятельствах...Хо­ тя ты мощно протаранил мою уверенность в собственных силах, но ты меня не переубедил!...Как бы мне ни было трудно, я все равно буду познавать глубины физики, выводить на верную до ­ рогу пацанов, бороться с заиканием и заниматься писательс­ ким ремеслом!...Пусть даже на любительском уровне! Получится, так получится, а не выйдет - не беда! Важно, что я буду занимать­ ся любимым делом и с настроем на успех!...Не забывай, что я тоже, как и ты, человек таранного типа и смогу... - Не надо, Леша, меня переубеждать, - уверенно перебил меня брат, - и равнять себя со мной... Мал еще!...Но...вольному - воля... Решил, значит, решил... Только, когда “обломаешь рога” , на меня не обижайся: я тебя предупредил... - Не беспокойся, - уже спокойно ответил я, - в случае неудачи я буду винить только себя... Николай посмотрел на меня строгим взглядом, потом резко встал и ушел в комнату. Мать, сидевшая молча у печи, недоумен­ но спросила у отца: 677

- О чем они балакали?...И еще “на сурьезе\" закончили... - Я сам толком не понял, - равнодушно ответил отец, исподло­ бья поглядывая на меня. - И хорошо, что не понял, - с ухмылкой сказал я, вставая, - мень­ ше знаешь - спокойнее спится... - На, положи на место, - подавая аттестат, сказал отец, - это же документ... Взяв аттестат, я отнес его в комнату и положил в ящик комо­ да. Николай сидел за столом и равнодушно смотрел в окно. На меня он даже не взглянул. Я сразу понял, что Николай “закусил удила\" и состоявшийся разговор может быть последним в на­ шем “ш колярском” общении. На самом деле оно так и получи­ лось... Долгие годы я был в недоумении: что заставило брата, почти на пороге моего студенчества, разговаривать со мной в таком недоброжелательном тоне!? Пусть я был наивен в своих стрем­ лениях, все равно я не заслуживал таких резких и жестких оце­ нок. Я не видел причин для подобного разноса... И только через сорок лет, когда в моих руках окажутся его мемуарные записки, мне станет все ясно...Оказывается, уже в то время брат видел во мне своего будущего соперника и ревниво наблюдал за моими успехами и неудачами!...Уже тогда, с помо­ щью таких разговоров он определил мое место в будущих взаи­ моотношениях, которые он строил по принципу: младший брат - брат второго сорта!... Он не допускал даже мысли, что его брат, который по способностям ни в чем не лучше его, в будущем сде­ лает попытку достичь большего...Например, окончить институт или написать книгу... Заранее мне была уготована участь быть лишь тенью своего одаренного, но несостоявшегося, как известная лич­ ность, брата... С удивительным упорством все последующие годы Николай будет требовать от меня признания его превосходства букваль­ но во всем! Я же, с таким же упрямством, буду стараться не усту­ пать ему в этом!...С твердой уверенностью и надеждой на то, что наше братство, в конце концов, окажется выше наших притяза­ ний друг к другу. Но...я ошибся: коса налетела на камень и отно­ шения братьев, честных, справедливых и по-своему любящих друг друга, зайдут в безвыходный тупик...Но...об этом речь впереди... Сегодня же, сказав о своих намерениях вслух, а фактически дав самому себе слово, я вынес себе приговор!...Теперь мне ни­ чего не оставалось делать, как исполнять его и идти к цели на­ 678

пролом!. .Я не любил быть в собственных глазах болтуном и чес­ толюбивым краснобаем...Значит, нужно было идти вперед, чтобы скользить и падать, затем подниматься и настырно двигаться дальше...Чтобы ежедневно сомневаться, ошибаться, сбиваться с пути, но потом исправляться и снова выходить на верную тро­ пу... Этот путь будет долгим и мучительным, тайным и безызвест­ ным... А порой мне казалось, что он вообще бессмысленный и авантюрный, с самого начала обреченный на позорный провал!- .„В опросы : а зачем все это? Кому оно надо? Что же я пытаюсь доказать себе или кому-то? - возникали непрерывно... Но...упорство и труд - все перетрут!...В конце концов, я про­ шел избранный путь и у меня многое получилось!...Вопреки всем предсказаниям, насмешкам и опасениям!...Пусть не так, как хоте­ лось и мечталось, но я сумел реализовать все свои детские меч­ ты!... И фактически на пустом месте, которое именуется глухой провинцией... И сегодня, глядя на свершенное с высоты прожитых лет, я отчетливо вижу весь путь с его ошибками, изъянами, поражения­ ми и успехами. На первый взгляд, мне кажется, что плохого было больше, чем хорошего!...Но несмотря на это, я не жалею затра­ ченных сил, не корю себя за промахи и ошибки и не виню недо­ брожелателей и обстоятельства...Все, что ни делается - делает­ ся к лучшему, и я рад, что выбрал именно этот путь... С другой стороны, я отчетливо осознаю, что шансов на успех было слишком мало!...В любой момент я мог оступиться и пока­ титься вниз!...К тому месту, с которого начал!...На самом деле такие моменты были, и не один раз! Но я довольно быстро при­ ходил в себя и снова поднимался вверх...И заслуга в этом, в большей мере, не моя, а моих Учителей и Учеников!... Первые, как проводники, всегда шли впереди, а вторые, как заградительный отряд, шли за моей спиной, не позволяя мне усомниться, осту­ питься или сделать неверный шаг... Да, мне и некуда было от­ ступать, а падать - тем более... Их дыхание в затылок - самая надежная моя опора! Хорошие Учителя и преданные Ученики, идущие со мной по жизни в одной связке, и есть та “святая троица” , определившая успех! Хвала и честь этим бескорыстным попутчикам в жизни!... 679

Юность...Прекрасная пора...Видимо, не случайно народная мудрость гласит: как прожита юность, так пройдет и вся остав­ шаяся жизнь. Золотые слова!...Только вовремя были бы осозна­ ны, да чуточку везения... Если в отрочестве набрасывается черновик будущей жизни, то в юности он переписывается набело! И зачастую с пушкинс­ ким эпиграфом: “Мой друг! Отчизне посвятим души прекрасные порывы!” ...И это естественно: юность еще не знает, что благими намерениями чаще всего вымощена дорога в ад... Мне повезло...В юные годы я сумел не ошибиться в выборе своих жизненных дорог и вершин. Я это сделал согласно своим способностям и характеру. А помогли мне - Отчий дом, Любимая школа и Родные просторы. Удачному выбору, как выяснилось зна­ чительно позже, способствовало и время, которое именовалось временем “физиков и лириков” ... В эти годы “физики” расщепили ядро урана, покорили кос­ мос и развернули грандиозные стройки Сибири. И самая глав­ ная из них - электрификация Транссиба, который почти касался крыльца моего Отчего дома! Чудеса науки и техники в эти времена настолько перепле­ лись, что грань между фантазией и реальностью сделалась по­ чти незаметной. Это нас не только радовало, но и окрыляло! В душе звенели слова: мы рождены, чтоб сказку сделать бы лью !...- Мы были настойчивы и рвались только вперед! Кичась своей юностью, мы восклицали: какова юность, таково и будущее стра­ ны!...Мы почти не сомневались, что будем жить при Ком муниз­ ме!... Эту наивную веру с той же страстью поддерживали в нас “лирики\", которые всеми видами искусства и на все лады воспе­ вали грандиозную поступь страны в светлое будущее...Розовые очки стали для нас необходимыми и незаменимыми...Мечты, меч­ ты!...Где ваша сладость?!... И вот грянула “перестройка” !...Ее начало было заманчивым и многообещающим. Но вопреки надеждам, в течение нескольких лет все перевернулось и перемешалось. Мы еще не знали, что подобные “перестройки” начинают романтики, продолжают праг­ матики, а завершают прохиндеи!.. .Довольно скоро нам стало ясно, что в стране случилось что-то непоправимое и будущему страны, о котором мечталось в юности, уже никогда не бывать. Но удив­ 680

ляло другое: народная интеллигенция оказалась для “новой” Рос­ сии лишней и никому не нужной. Возникло оцепенение, а самые наивные завопили: народ обманули!...Но...обманывают только ду­ рачков...Всех же остальных свергают или, как ненужный балласт, убирают с дороги... Что же произошло в годы “перестройки”? Откуда взялась сила, способная разрушить несокрушимое? И почему мы ее раньше не замечали? А если и замечали, то почему не придавали долж­ ного значения?... А стоит ли ставить такие лукавые и наивные вопросы?!...Если об этой силе все прекрасно знали и хорошо ее видели?! Ведь она долгие годы, как сорняк, самоутверждалась везде и всюду, начиная от школы и уличной ордынки и кончая цехами заводов и фабрик... Послевоенная юность, как и сама жизнь, была многоликой...С одной стороны, она была романтичной и полна радужных надежд, а с другой, равнодушной и распущенной. Видимо, таковой она была во все времена, если Пушкин, прошедший элитарный ли­ цей, сказал: мы все учились понемногу чему-нибудь и как-ни- будь...В этом случае уже не до прекрасных порывов душ и...З- десь все проще и обыденнее... Аркадий Гайдар в оценке юности был более категоричен и точен, поделив “всех” на тимуровцев и квакинцев. В его понима­ нии эти две силы жили по разным законам и находились по обе стороны баррикады. Законы школы, где главенствовали пионе­ рия и комсомолия, были несовместимы с законами улицы, на которой царствовали законы джунглей... Тимуровцы, во главе с учителями школы, всегда были в мень­ шинстве и не могли оказать достойного сопротивления квакин- цам. Хотя создавалось впечатление, что все идет наоборот. О сопротивлении одного человека не могло быть и речи! Мое по­ ведение на улице и в школе лишь доказывало это. Поэтому я вынужден был встать в позу двуличного!... Если же где-то слу­ чайно проявлялось мое нутро, то тут же меня ставили на место насмешкой: слюнтяй, наш рулевой и маменькин сынок. И это давление воспринималось как норма, ибо безобидное житье до­ стигалось подленьким компромиссом, когда соглашался на роль изгоя или подхалима... Это были типичные условия для воспи­ тания народной интеллигенции, которые не могли выработать у нее качеств настоящего лидера. Но ей все равно внушали, что она гегемон, будущее за ней, а “темная сила\", как пережиток про­ 681

шлого, со временем отомрет сама собой и займет место на свал­ ке истории... Но, к изумлению многих, все случилось наоборот, хотя “пере­ стройку” начали интеллигенты - романтики. Что же в это время делала “народная интеллигенция”? А ничего?...Она равнодушно наблюдала за происходящим со стороны, а во время ГКЧП и обо­ роны “Белого дома” не пошевелила даже пальцем! К такому по­ вороту событий она оказалась совершенно не готовой, проявив растерянность, нерешительность и лень. Свою судьбу, как и судьбу страны, она отдала в руки темной силы, как более решительной и организованной... Что ж, быстрота - залог успеха, а беспечность соперника - его составная часть. Народная интеллигенция в критический момент, как и дво­ рянство буржуазной России в свое время, не смогла сказать вес­ кого слова. Неужели и другая часть дворянства, возглавившая Октябрьскую революцию, смогла воспитать лишь свое подобие, да и-то в худшем варианте!? Ведь результат один и тот же: те и другие не смогли защитить и удержать свою власть... Лично я эту драму по-настоящему ощутил лишь после сдачи “Белого дома” ...Когда его защитники признали свое поражение и сдались на милость победителей. В их рядах тогда была И ри­ на Викторовна Виноградова...Депутат Госдумы и пламенный ро­ мантик земли боготольской... Но это было запоздалое прозрение, напоминающее шум пос­ ле драки. Морального удовлетворения оно мне не принесло...- Видимо, такова судьба всех романтиков - Дон Кихотов своего времени. Одним на роду написано “во время атаки собой за к­ рывать амбразуру, а другим, со слезами на глазах, - уступить свое место более сильным и уверенным”. О последних иногда гово­ рят: слава и успех редко достаются тем, кто был первым... Но как бы ни была драматична судьба первопроходцев, все равно самая звонкая песнь поется в их честь...Это особая ко гор ­ та людей, идущих только вперед и вверх! Ради этого они прихо­ дят в этот мир и несут свой жизненный крест до конца. Их удел - непрерывно толкать “Сизифов камень\" вверх...В этом смысл их жизни!... Прагматики, самодовольно хихикая над наивностью романти­ ков, придумали удобную для себя поговорку: умный в гору не пойдет, умный гору обойдет... Им даже невдомек, что будь в стра­ не одни романтики, то Коммунизм был бы построен при жизни одного поколения. А если бы были одни прагматики, то страна 682

вообще не знала бы прогресса и развалилась за считанные годы. Только вместе они представляют силу, способную на ощутимые дела. Но дойти до этого своим умом трудно и сложно. Куда про­ ще создать образ “ Ивана - дурачка” и забавляться им себе на потеху... Виталий Коржиков, в ответ на эту издевку, написал страстные поэтические строки, которые могут быть гимном всех романтиков земли русской: ...Жил “ Иван” голяком, шел “Иван” прямиком. Называли его не раз дураком. И за то, что по-детски был светел душой, И за то, что не взял и крупицы чужой. Что прошел сквозь котлы, был с бедою знаком И зато окрестили его дураком. И за то, что себя не жалел, не берег, И за то, что “ Иван” путь держал на восток. Через остров Буян, через травы долин, Выходил в океан, отыскал Сахалин. Что костры зажигал у таежной горы, Что жар-птицу поймал у реки Ангары. Не искал ни мошны, ни высоких чинов. Породил на земле богатырских сынов. И за то, что он выковал душу мою - Всей душою поклон “дураку” отдаю! Сегодня заканчивается эпоха поколения, опаленного войной. Оно войдет в историю, как что-то грандиозное и трагическое. С одной стороны, оно утвердило Советскую власть и разгромило фашизм... Расщепило ядро и покорило космос. Но с другой сто­ роны, это же поколение разрушило и разбазарило Державу. Мало этого, оно еще и надругалось, по-холуйски, над делами рук своих. Когда самые проницательные поняли, что победа пиррова, то, оп­ равдываясь, заголосили: мы же хотели как лучше...А получилось, как всегда...А по русским меркам “как всегда\" понимается про­ сто: отцы работают, дети веселятся, а внуки побираются...А по­ том - грабь награбленное и начинай все сначала...Было время, когда грабили дворян, потом крестьян, а сейчас грабят государ­ ство... И все, кому не лень...И кому совесть позволяет... Говорят, что народ долго обманывать нельзя...Возможно...Но кроме этого, мы всегда надеемся на лучшее и после поражения всегда ждем только победу...Как за мрачной ночью светлый день. ..И к этой победе смогут привести те люди, которые во мраке 683

ночи сумеют подняться выше всех!...Откуда видно дальше и больше!...Главное, чтобы народ, в очередной раз, не принял про­ хиндеев за пророков, а распознал этих людей и не пошел за ними... Романтики, которых воспитало время “физиков и лири­ ков” , всегда готовы помочь им в этом. Именно эта когорта людей, сумевшая объять необъятное, выработала в себе умение не пре­ давать, научилась любить свою Родину, и в трудные минуты для нее, стоять до конца. Сегодня всем очевидно, что будущее страны находится в ру­ ках тех, чья юность пришлась на грань веков. А их юность оказа­ лась еще сложнее и противоречивее послевоенной...И, видимо, все начнется сначала...Ведь конь ногу кует, а жаба свою подстав­ ляет... Но...богу богово, а кесарю кесарево....

СОДЕРЖАНИЕ В ы с ка за ть се б я в с л о в е ............................................. : .................5 О вр ем ени, о кн и га х, м о их учителях и у ч е н и ка х ...................... 7 У стр а х а гл а з а в е л и к и ................................................................... 13 Х од или мы п о х о д а м и ............................................................. :... 46 1. В е л о с и п е д - наш ко н ь н а д е ж н ы й ....................................... 46 Х одили мы п о х о д а м и ..................................................................... 88 2. По о тр о га м Б о го т о л ь с ко го х о л м а ....................................... 88 Разумная д и с т а н ц и я ....................................................................... 111 Н еобы чная д р у ж б а .......................................................................... 131 Н ауки ю н о ш е й п и т а ю т .................................................................. 154 Первая л ю б о в ь ................................................................................. 182 С лом а н н ы е с у д ь б ы .......................................................................233 О на рабы ня и ц а р и ц а ................................................................... 258 Горд иев у з е л .................................................................................... 285 ф ило соф ия л ю б в и ..........................................................................305 Ж и зн ен н ы е ве рш ины ...................................................................339 Н е зр и м ы й Р у б и к о н ........................................................................378 Нам не д а н о п р е д у га д а ть ........................................................... 399 С уд ь б а -зл о д е й ка ............................................................................ 438 В ласть н е б а ...................................................................................... 466 1. « А стр о н о м и я - наука н у ж н а я ...» ...................................... 466 2. И на С о л н ц е е с ть п я т н а .........................................................486 П од « ш а п ко й -н е в и д и м ко й » ........................................................508 С л о в о - не в о р о б е й ......................................................................530 « ...Б уд ь з а о д н о с г е н и е м ...» ................................................... 562 С е м ь п я т н и ц на н е д е л е ............................................................... 583 Т ар ан н а я п о с т у п ь ................................................................ ....... 604 К о гд а пух о т т о п о л е й ................................................................... 647

Антонов Леонид Иванович РАССВЕТ НАД ЧУЛЫМОМ: ЭССЕ (Четвертая часть книги «Волынский родник Книга издана в авторской редакции. Макет, верстка: Кудимов Р.М. Изд. лицензия ЛР № 040938 от 27.01.1999 г. Формат 60x84/16. Объем 43п.л., 39,99усл.п.л. Гарнитура Прагматика. Цена свободная. Тираж 300 экз. Издательство «Гротеск» 660021 ,г. Красноярск,ул. Декабристов, 26